Текст книги "Крымские картинки. История взросления"

Я пересел к ней на скамейку, стал рассматривать свой портрет. Сходство было. Но сам себе я не нравился. Все недостатки моей внешности были схвачены на портрете.

– Слишком реалистично, можно было бы чуть приукрасить.

– Что приукрашивать? – искренне удивилась девушка.

– Ну, придать моему лицу более классические формы. Немного нос изменить, овал лица, глаза повыразительней.

– Да зачем это делать? Глаза у вас были закрыты. Лицо у вас открытое, выразительное. Красота, по-моему, не только в классических формах, а и в отклонениях, например, в асимметрии.

Спорный комплимент моей внешности. Надо менять тему беседы, да и пора бы представиться друг другу.

Девушку звали Алена. Из Суздаля. Собирается поступать в этом году в художественный институт в Ленинграде. Только что школу закончила.

– А почему в Ленинграде, Москва ведь ближе к Суздалю, в ней много художественных институтов.

Беседа потекла легко и непринужденно, незаметно перешли на «ты». Мы перескакивали в разговоре с темы на тему. Приятно расслабиться и быть самим собой. Говорить, что думаешь, откровенничать о своих мечтах. Я истосковался по искреннему общению.

Рассказ об археологических раскопках Алене понравился. Она первая, кому я проговорился о странноватой идее.

– И когда ты идешь в крепость к археологам?

Я задумался. Честно говоря, идти туда уже и не очень-то хотелось. Меня полностью устраивала жизнь курортника. Да и вечерние планы нужно было воплощать. Про свои вечерние планы я, естественно, промолчал.

– Можно хоть послезавтра. С утра на море, потом, в обед пойду.

– Возьми меня с собой. Я еще не была в крепости и археологов никогда не видела.

Я вначале удивился и стал возражать, но быстро согласился.

– Конечно, возьму. Вместе будет веселей.

Мы договорились завтра встретиться в обед здесь же, на скамеечке, и я пошел провожать Алену по набережной к ее родителям.

Проходя мимо своей пляжной компании, с досадой обнаружил, что не остался ими незамеченным. Теперь у них будет тема для пересудов.

Попрощавшись с Аленой, вернулся к своим.

Предчувствия оправдались.

– Что, решил уже со школьницами знакомиться? Шикарный выбор.

Леха залился смехом. Вся компания веселилась.

– Да это случайная знакомая. И не школьница она, а уже почти студентка.

Не объяснять же этим житейским прагматикам, что в Аленке я нашел просто хорошего друга и она мне как младшая сестра. Им это покажется смешным и будет темой для новых шуток.

Вход на танцплощадку санатория «Судак» был свободным. Эта дискотека котировалась не высоко.

Народа здесь было гораздо меньше, чем в «Звездном», и самое неприятное – контингент возрастной. Молодежь почти отсутствовала. С трудом найдя одну ровесницу, я пригласил ее на танец. Музыка звучала не громко, и разговаривалось удобнее, чем в «Звездном». Вот только отсутствие начальной симпатии делало разговор механическим, скучноватым. Стандартные вопросы про отдых и стандартные ответы. Желание углубить разговор отсутствовало, по-моему, с обеих сторон. С моей стороны точно. Получился ни к чему не обязывающий танец, без всякого продолжения.

На этом вечер практически закончился. Терпеливо дождавшись конца дискотеки, с чувством выполненной работы отправился к себе. Сегодня сделано все возможное.

С грустью вспомнил вчерашнюю знакомую. Как жаль, что не предложил проводить ее. С ней общение могло получиться.

Пятое утро. Вновь первый у умывальника и на кухне. И бегом на пляж.

Плавание в море каждый раз действовало расслабляюще. Хотелось лежать, лениво, не напрягаясь, играть в шахматы или дурака и не спеша настраиваться на активный вечер на очередной дискотеке.

В этот раз в нашей компании произошло пополнение. К нам присоединилась новая курортница. Я ее видел мельком, она с подругой обычно отдыхала метрах в десяти от нас.

– Инесса. Можно с вами перекинуться в дурака? Моя подруга уехала вчера, а еду я завтра после обеда. Сегодня одна осталась.

Инесса выглядела лет на тридцать, примерно ровесница Лехи и Толика. Очень уверенная в себе, она легко влилась в компанию.

Наступило обеденное время, и я, как обычно, помчался в столовую и потом в парк. Когда я пришел к нашей скамейке, Аленки не было, но я был уверен, что она непременно придет.

Аленка появилась минут через пятнадцать с пакетом кефира и бумажными стаканчиками. Оказывается, она запомнила, что я очень люблю пить в жару кефир, и сделала мне сюрприз.

– Теперь я в долгу. С меня мороженое. Жаль, что мы не в Москве, там мороженое вкуснее.

Полтора часа беседы пролетели как одна минута.

– Провожать по набережной я сегодня не смогу. Мне в другую сторону. Завтра в час встречаемся у пирса и идем в крепость. Договорились?

– Договорились. До завтра.

На самом деле, мне ужасно не хотелось проходить с Аленкой мимо моей компании. Опять начнутся шутки и насмешки.

По возвращению в компанию я присоединился к игре в дурака. Инесса предложила играть парами. Мы с Инессой составили одну пару, Леха с Альбиной вторую. После нескольких партий получилось примерное равенство.

– Хорошая у вас получилась пара. Тебе, Инесса, надо бы шефство взять над Ваней. А то он мается по вечерам, – Леха сказал это задумчиво, явно с каким-то намеком.

Инесса поддержала предложение Лехи.

– У меня сегодня последний вечер на море. Подруга уехала. Вот вдвоем и погуляем. Ну что, Ваня, встречаемся в семь в начале Кипарисовой.

Я был не в восторге от этой идеи. Но, с другой стороны, Инесса осталась одна, ей одиноко, почему бы из вежливости не пройтись с ней по набережной. Мои финансы она явно уже оценила и на кафе претендовать не будет. Взгляд у нее был не просто оценивающий, а просвечивающий как рентген.

– Хорошо. В семь так в семь.

Я пришел чуть раньше. Инесса появилась минуту в минуту. Она сразу повелительно взяла меня под руку, и мы пошли по Кипарисовой к морю. Я чувствовал себя некомфортно, но не вырывать же руку силой. Мы вышли к морю, прошлись немного в сторону крепости, посмотрели на море и пошли обратно. Говорила в основном Инесса, о своих бытовых вопросах, каких-то знакомых, голос у нее был уверенный.

И вдруг поменяла тему.

– Хватит бродить, время терять. Сейчас пойдем ко мне. Пора делом заняться.

Она произнесла обыденно, буднично.

Я все понял. Стало внутри неприятно.

Я не хочу, чтобы первый, особенный, раз Это произошло с ней, в такой обстановке. У меня не было никаких симпатий к Инессе. Никаких. А как можно заниматься Этим без любви. Первый раз должен быть особенно романтичным, а не таким грубым.

Нужно было что-то делать.

Инесса уверенно вела меня по Кипарисовой аллее.

Я шел и лихорадочно искал нужные слова.

Проходя мимо продавщицы сувениров, Инесса остановилась.

– Надо еще купить. Таких у меня нет.

Шанс. Я набрался решительности и освободил свою руку.

– Инесса, извини, мне пора идти домой. Хозяйка просила сегодня вечером переставить бочку для полива. Все ждут меня.

Лицо Инессы потемнело. Удар получился сильным.

После почти минутной паузы она резко произнесла:

– У тебя что, проблемы со здоровьем? Ты что, импотент?

Эти оскорбления сразу освободили меня. Паутинки приличий и вежливости с треском лопнули. Теперь не нужно стараться не обидеть ее.

– До свидания, Инесса. Еще раз извини, что так получилось.

Я уходил и чувствовал легкость оттого, что избежал грязного события. События, которое могло повлиять на всю мою жизнь, лишить меня в будущем чего-то светлого. А Это произойдет в другое время. И произойдет с той, кого я полюблю, или хотя бы потеряю от нее голову от страсти.

Утром я проснулся как обычно рано. Только спешить на пляж не стал. Я помнил, что Инесса собиралась утром последний раз поплавать в море, и не хотел с ней сталкиваться.

Прождав до десяти часов, неторопливо отправился к морю.

Моя компания встретила меня молча.

– Ты что вчера натворил? Инесса была тут утром. Не очень хорошо о тебе отзывалась, – Леха, как обычно, первый затронул больной вопрос.

– Ничего такого. Она приглашала меня в гости, а я отказался.

– Ну ты и дурак. Дурак в квадрате. Тебе так повезло. Взрослая, опытная женщина сама пригласила, а ты упустил. Ни ухаживаний, ни уговоров. Удача сама в руки пришла.

– Да она же мне не нравится! И она гораздо старше меня.

– Тебя что, жениться на ней заставляют? Ты мог стать мужчиной, такой шанс был. Или у тебя и правда проблемы со здоровьем?

В разговор вмешался Кузьмич.

– Ты, Ваня, не прав. Мужик всегда должен быть мужиком. Если женщина сама предлагает, нельзя ее обижать отказом в последний момент.

Подумав, Кузьмич продолжил:

– Может, ты переволновался. Со всеми бывает. Вот и не захотелось.

Альбина и Светлана делали вид, что читают книги, изредка украдкой бросали взгляды, в которых читалась жалость.

Ну и влип. Как им объяснить, что дело совсем в другом. Что для меня очень, очень важно, с кем я первый раз буду делать Это.

Мы разговаривали на разных языках.

Пора в море. Когда я вернулся, все обсуждали Ялту. Тема со мной была деликатно закрыта.

Неприятно. Но нельзя сказать, чтобы я сильно обиделся или расстроился. Я знал, что прав, только они не поймут. Такие вещи тяжело объясняются.

Мы с Аленкой встретились в час, я опять пришел чуть раньше. Аленка была одета по-походному: кроссовки, панама, шорты и рюкзак.

– А рюкзак зачем? Мы же не в турпоход идем, крепость вот рядом.

– Он почти пустой, вода и бутерброды.

Я сегодня не успел пообедать и порадовался предусмотрительности Аленки.

Наше мероприятие мы начали с мороженого, а затем двинулись в путь по дорожке к воротам крепости. Хотя ворота были в нескольких сотнях метров, подъем давался тяжело. Уже метров через пятьдесят показалось, что мы попали в пустыню. Раскаленная земля дышала жаром, гуляющий по набережной прохладный ветерок здесь не присутствовал. Мы вышли в дорогу во время самого солнцепека. Останавливаться было нельзя, защитить от солнца могли только крепостные стены. Я больше переживал не за себя, а за Аленку, она шла из последних сил.

Мы подошли к стенам, нашли тень и рухнули на землю. Бутербродов уже не хотелось, только пить.

Прохлада и вода. Я ощущал себя караванщиком, нашедшим в пустыне оазис. После выпитой воды появилась приятная усталость во всем теле.

Вид открывался прекрасный. Перед нами был город, горы, море, набережная и пляж.

– Какой здесь свет! Я столько солнечного света никогда не видела. Такое яркое небо, море. У нас в Суздале тоже красиво, и в Ленинграде. Но здесь такое необычное освещение, воздух прозрачный. Как на картинах с итальянскими пейзажами.

Аленка вся светилась от радости. Из-под небес доносилось щебетание жаворонков. Все вокруг было пропитано запахом степных трав, пахло медом с горечью и чем-то еще приятным, незнакомым. Место было замечательное.

Очень не хотелось покидать уютный привал. Посидев еще полчаса, вошли в ворота крепости.

Внутри крепость немного разочаровала. Крепостные стены, замок, храм, а все остальное – поросшая сухой травой огромная пустая территория. Немного руин, археологов с лопатами я не заметил. Только экскурсанты бродили по крепости в сопровождении гидов.

Ближе всего было здание храма, к нему мы и направились. Храм оказался музеем.

На мой вопрос, как найти археологов, сотрудница музея отреагировала только жестом в сторону других ворот.

Я решил спросить еще кого-нибудь и, наконец, увидел загорелого до черноты парня, лет 25, с бородкой, по поведению которого было видно, что он местный работник.

– Извините, вы здесь работаете? Где можно найти археологов?

– Я и есть археолог. И что тебя интересует?

Парень никуда не спешил и явно был не прочь поговорить.

Мы присели на камни.

– Да вот очень хочу поработать на раскопках. Можете меня взять?

– А ты где учишься?

– Студент-физик из Москвы.

– Вот и занимайся физикой, если ты физик. А копают историки.

– Что же я копать не смогу?

– Не сможешь. Правильно копать не сможешь. Археологическое копание – это целая наука.

Если честно, я давно уже перехотел заниматься раскопками. Курортная жизнь оказалась очень и очень интересной, и менять ее на археологию совсем не хотелось. Но разговор нужно было продолжать.

– А что вы сейчас раскапываете?

Парень еще больше оживился.

– Зови сюда свою сестру, буду вам рассказывать.

Немного задело, что он принял Аленку за мою сестру.

Парень с нескрываемым удовольствием начал рассказывать:

– Сейчас в плане раскопки церкви византийского периода. Вообще в Средние века в Судаке был даже епископат. Здесь жил знаменитый епископ Стефан Сурожский. В Судаке были сотни церквей, каждая богатая семья имела свой семейный храм. Хорошо сохранились только две церкви. Даже есть следы фресок. Жили в городе, в основном, греки. Было много армян, алан, готов. Позже, во времена, когда Великий шелковый путь пролегал через Судак, появились и русские торговцы. Была целая русская слобода, купцы были со всех русских княжеств. Потом появились итальянцы-генуэзцы и построили эту крепость в современном виде.

– А храм, в котором музей, кто построил? – я пытался контролировать беседу.

– Точно не известно. Скорее всего, турки-сельджуки. Они захватили город на короткое время. Церковь очень похожа на мечеть. Потом византийцы сделали православный храм, потом генуэзцы католический, потом при Екатерине Второй тут появилась немецкая колония и храм стал протестантским.

– Интересная история у него, – старался я привлечь внимание.

Археолог оживился еще сильнее.

– И кровавая. Когда после захвата Константинополя турки приступили к завоеванию Крыма, Судак отказался сдаваться и был взят штурмом. Уцелевшие жители спрятались в этом храме, турки обложили здание дровами и подожгли. Все погибли.

Аленке от такой истории стало не по себе. Археолог же торжествовал. Он нашел впечатлительных слушателей и с наслаждением продолжил исторический рассказ с явным уклоном в жестокие подробности.

– Это только вишенки. Потом турки приступили к захвату столицы княжества Феодора, городу Мангуп-Кале. Жителями Феодора были греки и православные готы, потомки знаменитых остготов, которые Рим захватывали. Они защищали город несколько месяцев, и после взятия турки убили всех. Готы были почти все истреблены, и народ перестал существовать. Вот такая диалектика происходит в истории – храбрые народы уничтожаются, трусливые, которые сдаются, продолжают жить и развиваться. Герои обречены на вымирание.

Вообще, это, наверное, самый страшный год в истории Крыма. 1475 год. Кроме готов, турки истребили аланов и значительную часть греков. Всех христиан. Тысячи лет жили они в Крыму и в один год практически исчезли.

Я, признаться, ничего не знал об этих событиях, но попытался продемонстрировать свои познания в истории. Вспомнил, что в это время в Крыму уже было Крымское ханство.

– А Крымское ханство? На чьей стороне были татары?

– Ближе к нейтралитету. Татары захватили в свое время степной Крым, на побережье и в горах оставались христианские государства. Пару столетий они неплохо уживались. С появлением турок все изменилось. Турки были единоверцы-мусульмане и ближе им. Исторически татары выиграли. Готы и аланы были истреблены, греки большей частью ассимилированы. Татары стали единственным коренным народом и фактически единственной силой в Крыму.

Археолог слегка помялся и стесненно добавил:

– Я не специалист по истории Крымского ханства. У нас это мало преподавали.

Чуть-чуть я утер ему нос. И выглядел в глазах Аленки достойно.

– У меня предки греки, родом из Крыма.

Археолог, наконец, посмотрел на меня:

– Урумы, что ли, или ромеи? – вопрос археолога звучал торжествующе.

– Не знаю, а кто такие урумы и ромеи?

– Учи историю, физик, такие вещи надо знать.

Парень смотрел на меня снисходительно, затем после паузы спросил:

– Интересно?

– Очень интересно, – искренне сказал я. Правда, мне не нравилось, что он рассказывал все как бы Аленке, а не мне. Все время глядя на нее. Может быть, потому что она более непосредственно реагировала на его рассказ.

И было непривычно слушать такой приключенческий подход к истории. Ни тебе марксизма-ленинизма, ни общественных отношений и формаций, ни борьбы классов.

Про религию вообще очень странно. Неужели из-за нее истребляли целые народы?

– Я читал об истории Крыма, но все это для меня в новинку.

Археолог довольно произнес:

– На сегодня все. Мне и работать надо.

И только теперь я спросил у него его имя.

– Мне нравится имя Стефан. Зовите меня Стефаном.

Видимо, это была шутка.

Мы еще раз поблагодарили его и первым делом решили зайти в музей.

В основном, здесь была керамика. Разных эпох и народов.

Интересно получается, об уровне развития ушедших цивилизаций мы делаем заключения на основании посуды, из которой они ели. Простая посуда – цивилизация более примитивная, красивее – значит, более развитая.

Я не прочь был посмотреть еще Консульский замок и подняться к Девичей башне, вот только Аленка явно устала. Она не жаловалась, а взгляд стал грустноватый. Аленка уже не напоминала веселое солнышко, каким обычно была.

Обратно шли молча. Но и молчание с Аленкой было естественное, приятное.

У самого своего дома Аленка сказала:

– Родители захотели снимать квартиру, а я очень хотела бы жить в маленьком частном домике, среди деревьев и цветов. Чтобы было много-много роз.

Сразу вспомнился мой сарайчик.

– У квартиры свои преимущества. Комфорт. Теплая вода, телевизор, санузел.

– Телевизор на юге только мешает.

И добавила:

– Все равно в домике лучше. Можно сидеть во дворике, смотреть на звезды, слушать цикад, птиц.

После этих слов мой сарайчик стал казаться мне по-домашнему уютным.

– Если хочешь, я познакомлю тебя с родителями.

– Хорошо, но давай в другой раз.

Дефицит времени. Я представил, как мне придется проводить в компании родителей вечер, а может, и не один. А по вечерам у меня много дел. Важных дел.

– До завтра. На нашем месте в тот же час.

И мы расстались у подъезда.

После напряженного дня планы упростились – никуда больше не ходить, поскорее во дворик, на скамейку в саду, выпить чая, ждать, когда остынет мой сарайчик.

Сегодняшнее общение с гуманитарием Стефаном навело меня на размышления о классическом споре физиков и лириков.

Точность формулировок, логика, краткость изложения, аналитический подход к каждой ситуации – все это развивала учеба на физтехе, и в то же время такие качества делали общение с людьми сухим, не эмоциональным. А вот что-то тонкое, помогающее понимать людей слегка атрофировалось. Физики общаются разумом, лирики чувствами.

В Крыму я явственно ощутил важность умения общаться и передавать словами эмоции, настроение, чувства. Это, наверное, наиважнейшее умение, и этому нужно учиться в первую очередь.

Шестой день.

Я проснулся с радостным, бодрым ощущением.

Неприятная история с Инессой стерлась из памяти. Вчерашний поход в крепость воскресил в памяти забытые приятные воспоминания. Воспоминания беззаботного, счастливого детства.

Вновь, опередив всех, я помчался на пляж.

Кузьмич, ранняя птичка, был уже там.

– Вы что, ночевали на пляже? Я рано встаю, а вы еще раньше получается, – поприветствовал я его.

– Рано это во сколько? В семь? Для меня рано это пять. В шесть я уже на пляже. Море в это время чистейшее. Лучшее время для плавания. Потом народ приходит и муть поднимает.

Он так аппетитно расхвалил раннее купание, что и мне захотелось как-нибудь попасть на пляж в шесть утра и поплавать в чистейшем море.

Вскоре подтянулись ребята с девчонками. Стали неторопливо переговариваться на разные темы. Но я чувствовал натянутость в разговоре. Они мой поступок с Инессой не забыли. Поступок, по их мнению, не мужской, не украшающий меня. Из-за которого я упал в их глазах.

Как обычно, шахматы с Кузьмичом. Вот отношение Кузьмича ко мне не изменилось. Он остался прежним.

Вдруг я заметил, как Леха и Толик напряглись, глядя на кого-то. Я повернул голову и увидел эффектную девушку. Настоящую красотку. Я уже видел ее пару раз вечером на набережной в сопровождении высокого спортивного парня. Теперь она была одна. Когда красотка оказалась в купальнике, Леха выдохнул:

– Какая фигура, какие ноги!

Толик добавил:

– Талия и бедра что надо.

И тут же получил толчок от Светланы.

Альбина тоже недовольно одернула Леху.

Тот быстро нашелся.

– Хороша, а наши девчонки самые лучшие. Правда, Толь?

– Конечно. Вы, девчонки, лучшие, все конкуренции.

И я решился. Вот она – возможность поправить свою репутацию в глазах парней и девчонок. Да, красотка меня отошьет, но уже то, что отважился к ней подойти, мне зачтется.

– Ладно, – нарочито лениво сказал я. – Пойду знакомиться с этой красоткой.

Все были слегка удивлены.

Я подошел красотке, которая сидела с закрытыми глазами, повернувшись к солнцу.

– Привет.

Красотка открыла глаза, посмотрела на меня и опять повернулась к солнцу.

– Я подумал, может, вы скучаете, я мог бы составить вам компанию, если вы не против.

В ответ тишина. Красотка продолжала принимать солнечные ванны.

Пора было уходить.

– Извините за беспокойство. Я видел вас на набережной с симпатичным парнем. Вы были красивой парой. А сейчас обрадовался, что вы одна, и решил попробовать познакомиться.

И тут красотка пробудилась:

– Это он-то симпатичный? Да он просто придурок. Как я жалею, что связалась с ним. Нарцисс, самодовольный нарцисс.

– Что же он такого сделал?

Беседа неожиданно завязалась.

– Я потратила на него столько времени, а он меня не ценил. Он думает только о себе. Ему наплевать на мою душу, на мои переживания.

– Простите, как вас зовут? Я Иван.

– Жанна.

Жанна продолжила рассказ о своих переживаниях, ей нужен был кто-то, кому можно было излить душу, сочувствующий и готовый долго слушать.

Я краешком глаза наблюдал за своей компанией. Они были ошарашены.

Пролетел час. Жанна наконец немного выговорилась. Теперь я мог попытаться время от времени вставлять свои реплики. Но не успел.

– Все. Солнце уже слишком сильное. Загар будет плохим.

Жанна засобиралась уходить.

– Завтра здесь же будешь загорать? Можно будет к тебе подойти?

– Не знаю. Наверное, здесь. Подходи.

Мы попрощались, и я пошел к своей компании.

Полный триумф.

В глазах Лехи и Толика я читал уважение.

– Она тебя не отшила??? О чем вы так долго разговаривали?

– О физике, – кратко и увесисто ответил я.

Леха настолько растерялся, что даже не понял моей шутки.

Торжество наполняло меня. Первая красавица пляжа стала со мной общаться. На глазах у всей нашей компании. Понятно, что мне повезло, сегодня ей нужны были только мои уши, но завтра я попробую раскрыться сам, заинтересовать ее. Возможность у меня будет. Очень правильно сделал, когда не стал приглашать встретиться вечером. Отказ был бы стопроцентным. Жанна явно тот случай, про который говорил Леха. Ей важны и прикид, и мани. Час общения на пляже – вот первоначальный шанс проявить себя. Вечер пока – не мое время.

В этот раз Алена опередила меня. Увидев меня, она вскочила от нетерпения со скамейки.

– Мы сегодня утром ездили в Новый Свет, ходили по тропе на мыс Носорог. Такая красота!!! Тебе там обязательно понравится. Пойдем завтра утром, я тебе все покажу, буду горным проводником.

Аленка вся сияла.

– Вчера ты мне показал чудесное место, здорово сходили в крепость. Завтра моя очередь.

Поход в Новый Свет был некстати. Завтра утром у меня встреча с Жанной на пляже.

– Завтра не получится.

– Хорошо. Давай попробуем послезавтра. У тебя завтра какие-то важные дела? Расскажи?

Аленка коснулась запретной темы.

– Да так. Нужно.

Я не мог придумать ни одной серьезной причины.

В первый раз я видел Аленку растерянной.

– Не хочешь говорить – не надо. Я все тебе рассказываю.

И Аленка заговорила на другие темы:

– Ты правда грек? Что-то совсем не похоже.

– Греки в далеких поколениях. А вот у тебя немного необычная внешность. Кто у тебя в предках?

– У меня прабабушка была татарка, а дедушка мордвин, эрзя.

Мы продолжили беседу, как обычно, постоянно меняя темы. Я все не мог не думать о Жанне. О счастливом шансе, выпавшем мне. Совершенная красота. Жанна вызывала и чувства, и желание. Моя мечта материализовалась. Первый раз Это я хочу с ней. Пытался переключиться мыслями на разговор с Аленкой. Не получалось.

– У тебя что-то случилось? Ты сегодня какой-то другой.

Аленка смотрела на меня встревоженно.

– Устал. Спал плохо. Соседи шумели. Скажи, тебе вчера понравился Стефан?

– Очень.

В нашем разговоре стала пропадать легкая шутливость. Уже не получалось беззаботно болтать как раньше. Аленка почувствовала мою закрытость и в ответ замкнулась. Секреты разъединили нас. Но не мог же я рассказать ей о своей тайной жизни взрослеющего студента. О Жанне, Инессе, вечерних знакомствах на дискотеках и уж тем более о моем желании Этого.

Мы расстались суховато.

– До завтра. На этом месте в этот же час.

Приятно вернуться к своей компании в амплуа победителя. Моя успешная попытка знакомства с Жанной всех впечатлила надолго.

Планы на вечер. Хоть теперь у меня и появилась на горизонте яркая звезда по имени Жанна, но на дискотеку, в поисках новых знакомств, решил сходить. На юге нельзя расслабляться.

Дискотека в «Железнодорожнике». Тесный загончик, вспышки светомузыки. Теперь меня это не раздражает. По каким-то причинам всем нравится знакомиться здесь, а не на берегу моря, при луне. Шумная музыка для них лучше шума волн. Я присоединяюсь ко всем.

Не было больше страха отказа. Менялись партнерши, и приходила уверенность. Желания проводить кого-нибудь пока не было. Завтра ответственный день. Завтра нужно очаровывать Жанну. Нечего бродить.

Неделя. Всего неделя на море, а кажется, целую жизнь прожил.

В бодром настроении, вновь опередив всех, первым помчался на пляж. Сегодня особенный день.

Встреча с красоткой Жанной.

Кузьмич уже на берегу. Он уже наплавался.

– Ты вроде как к шести собирался. Хотел в чистенькой воде поплавать, – добродушно поддел он меня.

– В другой раз обязательно. Сегодня проспал.

– Ладно. Плавай, а я фигуры расставлю.

Подтянулись остальные. Леха сразу перешел на Жанну.

– Где потерял свою красотку? Как вечер провели? – он вновь стал ехидным.

– Вечером не получилось встретиться. Скоро сюда придет.

Я уже начал волноваться, и тут она появилась на пляже.

Жанна расположилась на том же месте, как и прошлый раз.

– Я пошел. Мне пора. Меня ждут.

Как приятно произносить эти фразы.

При моем появлении Жанны оживилась. Она вся горела желанием со мной выговориться.

– Привет. Как вчера вечер прошел? – Я примостился рядом на гальке.

– Хуже не бывает, – у Жанны накопилось много невысказанного. – Этот урод пришел мириться. Принес цветы, и я как дура его простила. Потом пригласил в ресторан. А когда я отошла на минутку, устроил шуры-муры с официанткой. Я ему все высказала. Теперь он ползать на коленях передо мной будет.

Далее пошли рассказы о предыдущих ухажерах. Их было не меньше десятка. Рассказам не видно было конца. Я старательно сопереживал Жанне. Ей все время не везло с парнями. В нее постоянно и везде влюблялись, а ей это было не нужно. Среди ухажеров были спортсмены, большой комсомольский работник и даже дипломат. Больше всего ей нравились спортсмены, они были красивые и прямые. Комсомольский работник оказался хитроват, а Жанна терпеть не могла хитрость. Зато водил ее в «Метрополь» и «Прагу». С дипломатом они ходили в театры, и он однажды ввел ее в свой круг коллег. Общение с ними Жанне не понравилось. Все его коллеги делились на два вида. Первые, из дипломатических династий, считали себя богами на Олимпе, их ждала волшебная заграничная жизнь, и вторые, без связей, всячески им угождали. Мечтали построить карьеру на так называемой дружбе с небожителями. Лесть и подхалимаж были нормой поведения. Ее друг принадлежал, увы, ко второй категории, и Жанна стала его презирать.

Я слушал Жанну с большим интересом. Она рассказывала о московской богеме, с которой я никогда не сталкивался.

– А ученые тебе нравятся? – меня волновал этот вопрос.

– Ни разу не видела. Они, наверное, скучные.

Ответ Жанны был не очень оптимистичным.

Когда солнце стало припекать, Жанна вспомнила про полезный загар и спешно засобиралась.

Нужно было менять тональность в наших беседах.

– Жанна, тебе нравится в Судаке? Куда ты любишь ходить?

– Что здесь может нравиться? Это же провинция. Я вообще в Ялту хотела. Случайно здесь оказалась.

И тут, набравшись храбрости, я выпалил:

– Если тебе скучно будет, давай встретимся вечером. Можно будет не спеша обо всем поговорить.

– Мне никогда не бывает скучно по вечерам, – отрезала Жанна.

Я попал под холодный душ. Жутко обидно.

Она, кажется, даже не поняла, что с моей стороны это была попытка сблизиться. Ей и в голову не приходит, что я могу надеяться на что-то серьезное. Я не ее уровня.

– Завтра утром буду, – Жанна царственно удалилась.

Было грустно. Хорошо хоть, что удалось столько времени ее послушать. Ее рассказы разрушали чары ее красоты. Еще вчера я все время думал о ней, строил далеко идущие планы, даже не очень приличные.

Сегодня разговорами о своих безграничных любовных страданиях она меня утомила. Желание практически пропало.

На встречу к Аленке немного опаздывал. Очень кстати попалась бабулька, продававшая лаванду. Букетик будет неожиданным подарком.

Аленку на нашей скамеечке увидел еще издали. Я слегка ускорился и… остановился. Аленка была не одна. Рядом с ней сидел парень. Неожиданно появилась нерешительность. Остановился и стал ждать, когда же закончится беседа.

Шли минута за минутой. Парень продолжал сидеть и говорить.

Я решился подойти поближе, так чтобы не был замеченным.

Парень чуть повернул лицо в мою сторону, и я обнаружил, что уже видел его несколько раз за эту неделю.

У парня была яркая, запоминающаяся внешность. Смуглый, черные кучерявые волосы, орлиный нос. Взгляд пронизывающий.

Копия врубелевского Демона.

Я встречал его на набережной с разными девушками, он выделялся не только необычной внешностью, но и непоколебимой уверенностью. И девушки у него были из тех, которые мне нравились.

Стало очень неприятно. Вспыхнула обида на Аленку. И была обида на себя, в мой маленький, тихий, уютный мирок вторгся сильный чужак. Я не знаю, что ему противопоставить. Захотелось развернуться и уйти. С раздражением швырнул подальше букетик.

Почему он подошел к ней, ведь у него хватает девушек? Аленка же совсем другая.

Обида на Аленку росла, ну зачем она с ним общается?

Наконец, я решился и направился к ним. Увидев меня, Аленка вскочила и помахала рукой. Парень тоже встал.

– Ты сегодня опаздываешь, я тебя заждалась.

Парень с легким акцентом сказал:

– Привет, дорогой. Я тут твою сестру приглашаю в кафе на лучшие шашлыки в городе. Не хочет. Приходи вдвоем. Угощаю.

Обида все нарастала. И вдобавок ко всему, опять Аленку считают моей сестрой. А я пустое место.