Текст книги "Флетч"

– Он мог обращаться к какому-нибудь врачу, помимо вас?

– Конечно.

– Узкому специалисту?

– Если кто и мог направить его к узкому специалисту, так это врач вашей компании. В случае каких-либо осложнений он известил бы меня, а уж я направил бы Алана к кому следует. Пока такой необходимости не возникало.

– Благодарю вас, доктор. Извините, что отнял у вас время.

– Можно поинтересоваться причиной ваших расспросов?

– Мы периодически проводим проверку наиболее крупных страховых полисов.

– Три миллиона долларов – огромная сумма. Думаю, что при такой страховке человек должен полностью изменить образ жизни.

– Или смерти, доктор.

Глава 4

– Библиотека.

– Сегодня утром в четверть девятого я заказывал подборку по Алану Стэнвику. Уже без четверти одиннадцать. Что у вас там происходит?

– Это мистер Флетчер?

– Он самый.

– Старший библиотекарь хочет поговорить с вами.

Флетч успел получить фотографии Стэнвика до девяти часов, пока старший библиотекарь еще не прибыл на работу.

– Флетчер?

– Да.

– Мы подобрали вырезки по Алану Стэнвику. Можешь взять их в любое время.

– Потрясающе. Образец сотрудничества. Я жду два часа, а вы затеяли какие-то странные игры.

– В архиве играть некогда, Флетчер. Курьеров у нас нет. За подборкой тебе придется прийти самому.

– И поблагодарить вас.

– А также расписаться в получении. Мне надоели твои истории о таинственных исчезновениях переданных тебе материалов.

– Уже иду. Только не вздумайте вывесить к моему приходу табличку «Перерыв на обед».

Только на полпути в библиотеку Флетч обнаружил, что забыл надеть теннисные туфли.

– Я бы принесла вам подборку, мистер Флетчер, но мистер Осборн запретил мне. – В больших круглых очках девушка выглядела весьма привлекательно.

– Вечно он во все лезет, этот Осборн.

– Подборка у него.

Когда-то Осборн слыл недурным репортером.

– Распишись вот здесь, Флетч. Премного тебе благодарен. Вот подборка. Напрасно ты разбомбил букмейстеров на прошлой недели.

– Извини.

– Мой закрылся на неделю. Я нигде не смог сделать ставку.

– Ничего, деньги целее будут.

– Я следил за результатами скачек. Из-за тебя я потерял пятьсот долларов.

– Пришлю тебе чек. Я же так хорошо зарабатываю.

– Я просто хочу сказать: спасибо тебе большое. Если могу оказать услугу..

– Можешь. Сгинь отсюда.

– Верни подборку, прежде чем уйдешь домой, милый, а не то я напишу на тебя докладную.

– Так и напиши. И. М. Флетчер. Журналист.

– Счастливого пути.

Девушка в круглых очках взглянула на босые ноги Флетча и улыбнулась.

– Флетчер! – В коридоре стояла Клара Сноу. – О господи, Флетчер!

Бежевый костюм, туфли и сумочка из крокодиловой кожи – деловой костюм деловой женщины, готовой начать рабочий день.

– Ты только что пришла, Клара?

– Ради бога, Флетчер, я еще могу стерпеть джинсы и тенниску, но почему ты ходишь по редакции босиком?

– Я здесь с половины восьмого.

– Тебя тут вообще не должно быть! Твое место на пляже.

– Вчера вечером я сказал тебе, что приеду.

– А я не разрешила тебе приезжать.

– Мне нужны кое-какие материалы.

– А мне плевать. Я запретила тебе являться в редакцию без законченной статьи. Статья готова?

– Нет.

– Флетчер. – В полумраке коридора лицо Клары стало лиловым. – Я поговорю с тобой позже. Я давно никого не увольняла. Чувствую, это время пришло.

– Что? Вы с Фрэнком сегодня слишком долго спали?

– Неостроумно. Я вообще не вижу повода для веселья.

– Это твои трудности.

Флетч разложил вырезки на столе. Алан Стэнвик упоминался в различных разделах газеты, чаще в светской хронике и финансовом. На каждой вырезке фамилия Стэнвик, впервые появившаяся в статье, обводилась красным кружком.

Флетчер включил диктофон, который принес из машины, положил босые ноги на стол и откинулся в кресле.

– Одиннадцать утра, пятница. Тема – загадочное убийство. На текущий момент нам удалось выяснить следующее.

Первое, по фотографиям картотеки «Ньюс – Трибюн» я установил, что мужчина, обратившийся ко мне вчера днем и привезший меня в дом Стэнвика, не кто иной, как Алан Стэнвик.

Второе, он исполнительный вице-президент «Коллинз Авиэйшн», женат на Джоан Коллинз, их единственной дочери, Джулии, еще нет шести лет.

Его личный врач и друг семьи доктор Джозеф Делвин из Медицинского Центра подтверждает, что Стэнвик застрахован на три миллиона долларов. Причину столь высокой страховки Делвин видит в желании тестя Стэнвика, президента корпорации и председателя совета директоров, отвадить зятя от полетов на экспериментальных самолетах. До сих пор, несмотря на большие ежемесячные выплаты, Коллинзу не удалось добиться желаемого. Стэнвик по-прежнему летает.

Пока мы не смогли получить точных сведений о состоянии здоровья Стэнвика. Думаю, не добыть нам их и в будущем.

Делвин уверял меня, что не знает, болен Стэнвик или нет. Довольно странное поведение для семейного врача, если только он не лжет.

При этом доктор Делвин признал, и это весьма существенно, что акции «Коллинз Авиэйшн» упадут в цене, если пройдет слух, что Стэнвик неизлечимо болен. Можно не сомневаться, что добрый доктор, друг семьи, вложил в «Коллинз Авиэйшн» немалую толику своих сбережений.

Поэтому ему выгодно лгать, чтобы выгадать Стэнвику максимум времени для перестройки корпорации. Таким образом, нельзя однозначно ответить на вопрос, болен ли Стэнвик раком, или нет.

Мне показалось, что он вполне здоров, но я не силен в медицинских диагнозах.

Флетч убрал ноги со стола и наклонился над разложенными вырезками.

– Давайте посмотрим, что мы узнали об Алане Стэнвике из подборки «Ньюс-Трибюн».

Oб обручении Джоан Коллинз и Алана Стэнвика объявлено больше шести лет назад в «Рэкетс-клабе» при большом стечении народа.

Невеста-дочь Джона и Марион Коллинз. Единственный ребенок. Окончила Хиллз Хай Скул. Годард Джуньер колледж, год училась в Сорбонне. В пятнадцать и шестнадцоть лет выигрывала чемпионаты среди девушек по теннису. После учебы во Франции работала в международном отделе «Коллинз Авиэйшн».

Похоже, довольно занудная дама.

Алан Стэнвик, сын Марвина и Элен Стэнвик, Нонхигэн, Пенсильвания. Колгейт колледж, диплом бакалавра искусств. Капитан военно-воздушных сил США. Двадцать четыре боевых вылета. Награжден «Пурпурным сердцем». Выпускник Уортон Бизнес Скул.

К моменту обручения – помощник вице-президента коммерческого отдела.

Первого января в экономическом разделе отмечено, что Алан Стэнвик назначен ответственным вице-президентом «Коллинз Авиэйшн». Старик Коллинз сначала хотел увидеть, получится ли из парня дельный руководитель, а уж потом решать, брать ли его в зятья.

В апреле Алан Стенвик объявил o получении «Коллинз Авиэйшн» многомиллионного правительственного контракта.

Свадьба состоялась в июне в особняке Коллинзов. Биографии молодоженов повторены, но нет упоминания о родителях Стэнвика. Шафером был Берт Эберхарт, окончивший Колгейт вместе со Стэнвиком.

Стэнвик… Стэнвик… Джоан Стэнвик… Общество поклонников классической музыки… Благотворительный вечер в «Рэкетс-клабе» в пользу Общества ежегодно в октябре. Джулия Стэнвик родилась в марте через год после свадьбы. Все очень пристойно.

И вот что любопытно. Миссис Стэнвик тут, миссис Стэнвик там, миссис Стэнвик везде: на ленчах, обедах, вернисажах, коктейлях. А затем то ли ее активность пошла на убыль, то ли журналисты потеряли к ней интерес. Последнее мало вероятно, учитывая, что она урожденная Коллинз и обладает фотогеничной внешностью.

Скорее всего в последние шесть месяцев она редко появлялась в обществе.

Ну, миссис Стэнвик… Почему вы покинули нас в тридцать лет?

Джон Коллинз на яхте «Коллетт» ежегодно участвует в океанских гонках. Стэнвик у него штурманом. Яхта никогда не выигрывала, никогда не занимала призовых мест. Да, в семье Джона Коллинза любят не только теннис, но и плавание под парусом. Очень богатая семья.

Алан Стэнвик становится членом исплнительного комитета «Рэкетс-клаба». Последние три года является его казначеем.

Алана Стэнвика принимают в Городской клуб. Он произносит речь с призывом к полиции вернуться к пешему патрулированию. Ключевая фраза: «Лишившись машин, полицейские станут ближе к народу». Ему отвечают начальник полиции, мэр. Люди слушают Алана Стэнвика.

В следующем году в своей речи в Городском клубе Стэнвик защищает шум реактивных двигателей на заводах «Коллинз Авиэйшн».

Стэнвик хвалит «Г—111». Он – за них. Летает на «Г—111». Стэнвик испытывает специальное оборудование, разработанное для частных самолетов, летающих в условиях Крайнего Севера, на Аляске.

Стэнвик с ведущими американскими журналистами, пишущими об авиации.

Стэнвик, Стэнвик, Стэнвик… все одно к одному. Я понимаю, почему Джон Коллинз взял его в зятья. На нем нет ни единого пятнышка. А если бы и были, за исключением убийства, я сомневаюсь, что наш стерильный журнал поведал бы о них…

Зазвонил телефон.

– Я так рад, что ты позвонила, – буркнул Флетч в трубку.

– Флетч, ну когда я услышу от тебя что-либо приятное. Например, что ты повзрослел?

– Клара, дорогая, у тебя такой умиротворенный голос. Ты уже кого-то увалила?

– Честно говоря, да.

– Кого же?

– Одного малого из городской хроники. Он названивал кому попадя, задавал глупые вопросы и представлялся сотрудником «Ассошиэйтед Пресс».

– Неужели? Это ужасно. Я всегда говорю, что работаю в «Кроникл газетт».

– Меня это не удивляет.

– Как ты его поймала?

– Он позвонил в посольство Франции в Вашингтоне и попросил произнести по буквам слово elan. Мы получили счет.

– Ты, оказывается, скряга.

– Он признался.

– И ты все же уволила его.

– Мы не потерпим такого поведения. В АП возмущаются.

– О боже. Больше я никогда ни в чем не сознаюсь.

– Флетчер, нам надо поговорить.

– Ты готова?

– Предлагаю встретиться за ленчем. В кафетерии. Не забудь обуться.

– Ты не хочешь пригласить меня куда-нибудь?

– Я не могу показываться с тобой в обществе. Ты так одет, что нас не пустят даже в забегаловку.

– Если бы я получал, как Фрэнк…

– В кафетерии, во всяком случае, все поймут, что я сижу рядом с тобой ради интересов дела.

– Никто тебя не вынуждает. У меня полно работы.

– Нет, нам надо кое-что обговорить, Флетчер. В том числе твою «Бронзовую звезду».

– Мою «Бронзовую звезду»?

– Увидимся наверху. Обуйся.

Глава 5

– Клара Сноу заказала сэндвич из ветчины, салата и помидоров на поджаренном хлебце. Когда она впилась в него зубами, Флетч подался назад, словно опасался, что сейчас она проглотит и его.

– Просвети меня, Клара, я всегда хотел узнать об этом, на все не удосуживался спросить: каков наш главный редактор, Фрэнк Джефф, в постели?

– Флетч, почему ты меня не любишь?

– Потому что ты не знаешь, что творишь, и ни черта не смыслишь в журналистике.

– Я начала работать в газете куда раньше тебя.

– Ну да, спец по кулинарным рецептам. Ты не понимаешь, что такое горячие новости, не отличаешь сенсационного материала от обычной текучки, не представляешь, как создаются сенсации и что их движет.

– Не скрыта ли причина твоей нетерпимости в том, что я женщина? – кротко спросила Клара.

– Я не могу сказать, что не терплю женщин. Скорее, наоборот.

– Тебе с ними не очень-то везет.

– Моя главная ошибка в том, что я продолжаю жениться на них.

– А они продолжают разводиться с тобой.

– Мне наплевать, что ты спишь с главным редактором. Но я не могу смириться с тем, что ты стала редактором, моим редактором только потому, что спишь с ним, хотя ты совершенно не годишься для этой работы и, могу добавить, абсолютно в ней не компетентна. Спи с Фрэнком, если тебе этого хочется. Все средства хороши, лишь бы этот мерзавец был в меру трезв и спокоен. Но ты поступила бесчестно, приняв в постели должность редактора, не имея на то никаких оснований.

Скулы Клары пошли пятнами румянца. Она вгрызлась в сэндвич.

– Какой принципиальный, – наконец ответила она, посасывая через соломинку кока-колу. – Можно подумать, что пропустил хоть одну девушку на пляже.

– Это другое дело. Я готовлю статью. Ради нее я готов на все. Поэтому я внес пенициллин в мой расходный счет.

– Неужели?

– В графу «Телефонные переговоры».

– Наши отношения с Фрэнком касаются только нас, и тебе не должно быть до них никакого дела, Флетчер.

– Прекрасно. Я не возражаю. Только не трогай меня и, главное, не лезь в мои материалы, подготовленные к публикации. Ты обкорнала мою статью о разводах и выставила меня полным идиотом.

– Я сочла нужным внести изменения, а тебя не было в редакции. Я не смогла связаться с тобой.

– Благодаря тебе статья стала однобокой. Будь я адвокатом по разводам, я подал бы на автора в суд. Ты подставила меня и газету под судебный иск. Если исходить из напечатанного, я выгляжу профаном, не способным разобраться в сути проблем.

– Я пыталась связаться с тобой.

– Не касайся моих рукописей. Ты понятия не имеешь, что творишь.

– Хочешь кофе?

– Не употребляю стимуляторов.

– Но тем не менее, Флетч, нам работать вместе.

– До тех пор, пока ты не сочтешь, что накопленных против меня фактов достаточно для моего увольнения?

– Возможно. А теперь скажи мне, как обстоят дела со статьей о наркотиках на пляже?

– Можно сказать, что наркотики там есть.

– Много?

– Если взять конкретную полоску пляжа, то много.

– Сильные наркотики?

– Очень.

– Кто эти люди?

– Их можно разделить на две группы. Первая – бродяги, бездомные странники, которые не могут обосноваться на одном месте. Некоторые из них просто любят солнце, но они не задерживаются на этом пляже. Те, кто остается, наркоманы. Они знают, что могут получить там хороший, качественный товар. Кое-кому из них под сорок лет. Другие, вроде Бобби, гораздо моложе.

– Расскажи мне о Бобби.

– Боже, ты, оказывается, слушаешь. Бобби пятнадцать лет, блондинка с прекрасной фигурой.

– Ты с ней живешь?

– Ей же надо на кого-то опереться.

– Пятнадцать лет! И ты еще смеешь упрекать меня!

– Она пришла с парнем старше меня. Из Иллинойса. Отец у нее – дантист. Влюбилась в этого парня, увидев его в уличном кафетерии, собрала рюкзак и ушла с ним. Когда она окончательно пристрастилась к наркотикам, он смылся. Она стала наркоманкой еще до нашей встречи.

– Kaк ты за нее платишь?

– Из расходного счета. Графы «Завтрак» и «Ленч».

– Ты не боишься закона, Флетч? Ей же только пятнадцать.

– Если нет жалоб, закон спит, как праведник.

– Правило Флетчера, да?

– Вторая группа – местные подростки. Они приезжают после школы в размалеванных «фольксвагенах» с досками для серфинга и покупают товар на папашкины трудовые денежки. Как и следовало ожидать, полиции далеко не безразлично их увлечение наркотиками. Во всяком случае, одного из этих ребят, Монтгомери, забирают каждую неделю и увозят с пляжа. Его отец большая шишка в городе. Но он появляется снова, побитый и улыбающийся.

– Почему подростки приезжают именно на этот пляж?

– Потому что там продают наркотики.

– Кто их продает?

– Старый бродяга, которого зовут Ватсаяна. Думаю, ему никак не меньше тридцати пяти. Как ни странно, у него добрые глаза. Худой, как скелет. Местные подростки прозвали его Толстяк Сэм.

– Почему ты не сдаешь статью, если тебе так много известно?

– Потому что я не знаю, каким образом попадают наркотики к Толстяку Сэму. Не сходятся у меня концы с концами. Вроде бы он постоянно сидит в своей лачуге. Я следил за ним десять дней, но он лишь продавал, продавал, продавал. Я знаю, где он хранит товар. У него тайник в выбоине пляжной стены. Когда прошел слух, что запасы Толстяка Сэма подходят к концу, я тридцать шесть часов не спускал глаз с тайника. Толстяк Сэм не покидал пляжа. Никто не подходил к тайнику. Но через тридцать шесть часов у него вновь появились наркотики. И торговля пошла без всяких ограничений. Я ничего не могу понять.

– Ты проглядел курьера, вот и вся загадка.

– Благодарю.

– Ты занят этим делом уже три недели.

– Не так уж и долго.

– Почему бы не использовать то, что есть? Закрыть торговое предприятие Толстяка Сэма?

– При чем тут Толстяк Сэм? Через месяц все начнется сначала. Будь ты настоящим журналистом, Клара, поняла бы, что нельзя давать статью, не установив, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма.

– Mы должны где-то остановиться. То есть тот, кто передает наркотики Толстяку, сам где-то их получает. Или ты хочешь проследить всю цепочку до Таиланда или Пакистана?

– Возможно.

– У тебя есть фотографии Толстяка Сэма, продающего наркотики?

– Да.

– Давай их опубликуем.

– Ни за что. Ты получишь статью, когда она будет готова. По моему убеждению, цель журналиста состоит совсем не в том, чтобы засадить за решетку мелкую сошку, вроде Толстяка Сэма. Тем более что он будет на свободе через двенадцать часов.

– Френк волнуется.

– Успокоить его – твоя забота.

– Жаль, что не могу заказать себе сладкое.

Флетч ел клубничное пирожное с кремом.

– Ты не выполнил моего указания, – продолжала Клара. Флетч спокойно дожевывал пирожное. – Я не разрешала тебе приезжать сюда. Во-первых, мы хотим, чтобы ты оставался на пляже, пока не закончишь статью. Во-вторых, тебя могли раскрыть. Тот, кто снабжает наркотиками Толстяка Сэма, мог следить за тобой. Если он видел, как ты садился в «альфа-ромео» или… как там называется твоя машина, чтобы поехать в «Ньюс-трибюн», можно считать тебя мертвым.

– Хорошее пирожное. У меня «МG».

– Что?

– «МG».

– Я не понимаю тебя.

– Моя машина марка «МG».

– Ясно. Тебя могут убить.

– Сначала я привезу тебе статью.

– Ты полагаешь, что можешь вернуться на пляж?

– Безусловно.

– С тобой ничего не случится?

– Поедем вместе, и ты все узнаешь сама.

– Нет уж, спасибо. Но вот о чем я подумала, Флетч. Надо связаться с местной полицией и сообщить, кто ты, чем занимаешься на пляже.

Флетч положил вилку не стол и бросил на Клару испепеляющий взгляд.

– Если ты это сделаешь, Клара, то умрешь раньше меня. Это я тебе гарантирую.

– Мы отвечаем за тебя, Флетчер.

– Вот и отвечайте, черт бы вас побрал! Ты никому ничего не скажешь! Никому и ничего! О боже, ну зачем я согласился поговорить с тобой, ты же круглая идиотка!

– Хорошо, Флетчер, успокойся. Люди смотрят.

– Плевать мне на них.

– Я не буду звонить в полицию… пока не буду.

– Не только в полицию, вообще никому не звони. Если мне понадобится помощь, я найду к кому обратиться.

– Хорошо, Флетчер. Хорошо, хорошо, хорошо!

– Ты просто дура.

– Теперь последний вопрос… твоя «Бронзовая звезда»

– Что с ней?

– В твое отсутствие редакцию осаждали не только орды склизких адвокатов, нанятых дюжиной твоих бывших жен. Звонили с военно-морской базы.

– И что?

– Ты награжден «Бронзовой звездой».

– Давным-давно.

– Ты не получил ее.

– Совершенно верно.

– Почему?

– Ей не место в ломбарде.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Все эти побрякушки в конце концов оказываются там.

– Не понимаю, почему.

– У тебя нет разведенных жен.

– Ты должен получить «Бронзовую звезду».

– Никогда.

– Все уже решено. Церемония состоится в следующую пятницу, ровно через неделю, в кабинете командира военно-морской базы, и ты придешь туда в костюме, галстуке и ботинках.

– Какого дьявола ты лезешь в мои личные дела?

– Это не личное дело. Ты – И. М. Флетчер, ведущий журналист «Ньюс-трибюн», и мы хотим, чтобы в субботу ты застенчиво улыбался с первой полосы нашей газеты.

– Ни за что.

– Улыбаться ты будешь. Командир обещал нам полное содействие, даже согласился дать своего фотографа.

– Нет.

– И мы передадим этот материал во все интернациональные агентства, чтобы весь мир узнал о твоих подвигах и скромности, из-за которой ты столько лет не получал этот высокий знак отличия. Мы никому не скажем, что истинная причина кроется в твоем разгильдяйстве.

– Я не успею закончить статью о наркотиках.

– Ты отдашь мне все материалы вместе с фотографиями в следующий четверг, в четыре часа. Статья пойдет в воскресенье с маленькой сноской, в которой будет отмечено, что ее автору, журналисту «Ньюс-трибюн» И. М. Флетчеру в пятницу вручили «Бронзовую звезду».

– Ничего у вас не выйдет.

– Фрэнк так решил. Издатель с ним согласился.

– Мне все равно. Я возражаю.

– Тогда придется вспомнить о неповиновении. Ты не выполнил моего указания и приехал сюда.

– Я этого не сделаю.

– Хватит, Флетчер. В четверг, к четырем часам, ты сдаешь статью. В пятницу, в десять утра, являешься на военно-морскую базу. Иначе ты уволен. И меня это нисколько не огорчит.

– Еще бы.

– Ты самодовольный наглец.

– На мне держится тираж!

– Ты меня слышал. Спасибо за то, что обулся к ленчу.

– Я пришел босиком.

Глава 6

– Флетчер, это Джек Кэрредайн. Я пытался дозвониться до тебя, но ты, видимо, ушел на ленч.

– Я был в кафетерии.

– Я кое-что узнал об Алане Стэнвике, но, прежде чем поделиться с тобой, хотел бы выяснить, для чего нужна эта информация. Экономический отдел должен быть уверен, что ее используют по назначению.

– Естественно. Я вас понимаю. – Флетч переложил трубку к левому уху и схватил ручку. – Дело в том, что мы готовим большую статью о наших согражданах, застрахованных на весьма крупные суммы, с указанием причин, побудивших их на этот шаг.

– Алан Стэнвик застрахован на большую сумму?

– Да. Очень большую.

– Похоже на правду. Он взвалил на себя немалую ношу. Кто получит страховку?

– Вероятно, его жена и дочь.

– Мне кажется, у них и так полно денег. Правда, они – основные держатели акций «Коллинз Авиэйшн», которой руководит Стэнвик, и его смерть временно приведет к падению их стоимости.

– Точно, – согласился Флетчер. – Так что вы раскопали?

– Ну, как я тебе сказал, он управляет «Коллинз Авиэйшн». Исполнительный вице-президент с тех пор, как женился на Джоан Коллинз. Его тесть – президент и председатель совета директоров, но всеми делами ведает Стэнвик. Ожидается, что через два-три года он станет президентом. Его тестю еще нет шестидесяти, но он предпочитает участвовать в гонках под парусом и организовывать теннисные турниры. Похоже, он полностью доверяет Стэнвику.

– Как идут дела корпорации?

– Превосходно. Курс акций, хотя они и не продаются, очень высок. Точнее, никогда раньше они не оценивались так дорого. В прошлом году их владельцы получали крупные дивиденды. Считаю, правда, что у корпорации слабовато управляющее звено, но это не так уж важно, когда руководитель молод и энергичен. Вероятно, через несколько лет команда Джоана Коллинза начнет уходить на пенсию, и Стэнвик заменит их своими людьми. Ему это не составит труда, потому что он знает всех и вся.

– Хочу задать глупый вопрос.

– Я привык к ним.

– Чем занимается «Коллинз Авиэйшн»?

– Они разрабатывают и изготовляют различные самолетные узлы. Другими словами, они не производят самолетов, но поставляют кресла пилотов, детали двигателей, приборы системы управления и так далее. Чтобы идти в ногу со временем, они создали аэрокосмический филиал, разрабатывающий элементы конструкции орбитальных аппаратов. При Стэнвике филиал сильно разросся. Похоже, этот симпатичный, знающий, располагающий к себе молодой человек умеет выбивать контракты для своей корпорации. Кто-то сказал, что он тверд, но ненавязчив.

– И какова стоимость такой корпорации?

– Ну, Флетч, я не очень-то понимаю твой вопрос. Корпорации – не дома, имеющие определенную цену. Стоимость корпорации определяется суммарной стоимостью ее акций на бирже в текущий момент. Она имеет немалый доход, обеспечивая выплаты держателям акций, заработную плату сотрудникам…

– Дайте мне цифру.

– Если принять «Коллинз Авиэйшн» за дом, скажу, что она стоила бы полмиллиарда долларов. Никак не меньше.

– Кому принадлежит корпорация?

– Коллинзы – Джон, его жена и дочь – владеют пятьдесят одним процентом акций.

– Однако.

– Они очень богаты. Разумеется, акции распределены по различным фондам и благотворительным организациям, но, когда дело доходит до голосования, все они становятся Джоном Коллинзом. Должен добавить, что, помимо этого, семья Коллинзов вкладывает свои деньги в «Коллинз Авиэйшн» через банки Бостона.

– Фи. Почему Бостона?

– Ты не очень-то в этом смыслишь, не так ли, Флетчер?

– В деньгах – нет. Я их слишком редко вижу.

– Бостон – Швейцария Америки. Там полным-полно тихих, не бросающихся в глаза банков.

– Я думал, там полно фасоли.

– Ты не одинок в своих заблуждениях.

– Как можно стать таким же богачем, что и Коллинз?

– Если б я знал рецепт, думаешь, я сидел бы в этой газете? Окончив Гарвард в начале тридцатых годов, он сам проектировал и изготавливал самолетное оборудование в арендованном гараже на Фейрбэнкс-авеню. Полученные патенты начали приносить деньги. Все очень просто. Каждый может пройти тот же путь. Говорят, что он очень спокойный, скромный человек. Не забывает своих друзей. Большая часть остальных акций принадлежит друзьям семьи. Все они также богаты. Коллинз жертвовал большие суммы Гарварду. Фонду по борьбе с раком, Медицинскому…

– Фонду по борьбе с раком?

– Всего он передал им десять миллионов.

– Недавно?

– Взносы делались регулярно в течение ряда лет. Стэнвик – идеальный зять для Коллинза, учитывая, что у него нет сыновей. Из скромной семьи в Пенсильвании. У его отца – магазин скобяных товаров.

– Он еще жив?

– Наверное. А почему ты спрашиваешь?

– Его родители не приезжали на свадьбу.

– Возможно, не могли себе этого позволить. Посчитали, что поездка им не по карману.

– За них мог бы заплатить Стэнвик.

– Они могли отсутствовать по множеству причин: болезнь, дела, опять же деньги. Да откуда мне знать?

– Продолжайте.

– Стэнвик всегда хорошо учился и легко сходился с людьми. Победитель турнира «Золотые перчатки» в Пенсильвании, в Колгейте переключился с бокса нa теннис. Проходя службу в ВВС, много летал, сейчас майор запаса. Окончил Уортон Бизнес Скул третьим в своем выпуске, а Уортон, если тебе это не известно, котируется ничуть не ниже Гарварда. Поступил на работу в отдел сбыта «Коллинз Авиэйшн», и сбыт немедленно возрос. В двадцать шесть или двадцать семь лет перепрыгнул на место вице-президента и женился на дочери босса. С какой стороны ни взгляни, замечательный человек.

– Словно сошел с картинки.

– В это трудно поверить, не так ли? Но такие люди есть. Безусловно, малый честолюбив, но в этом нет ничего аморального. Он прошел долгий путь, и все его любят.

– Между прочим, как вы все это узнали?

– Я думал, ты никогда не спросишь об этом. Биржевой маклер Коллинзов – Билл Кармичел. Мой партнер по гольфу. Сын одного из приятелей Джона Коллинза. Отец умер, и Билл занял его место. Он и Стэнвик стали близкими друзьями. Стэнвик брал его в свои полеты. Они вместе играют в теннис и сквош. Билл искренне привязался к Стэнвику. Кстати, он говорит, что Стэнвик по-прежнему влюблен в Джоан Коллинз, что бывает далеко не всегда.

– И никаких романов на стороне?

– Насколько известно Кармичелу, нет. Между нами говоря, только кретин будет волочиться за юбками в его положении. Как знать, что скажeт Папа Коллинз, если Стэнвика вышвырнут из супружеской постели?

– У Стэнвика есть деньги?

– Практически нет. Свои сбережения он вкладывает в ценные бумаги через Кармичела, но на сегодняшний день накоплено около ста тысяч.

– Сущие пустяки.

– Дом на Бермэн-стрит покупала Джоан Коллинз, хотя владельцами указаны оба. Кармичел считает, что дом стоит примерно миллион долларов. Стэнвик оплачивает из своего жалованья содержание дома и прочие семейные расходы, поэтому его сбережения не так уж и велики. Содержание такой семьи обходится не дешево. Между прочим, их дом на Бермэн-стрит соседствует с поместьем Коллинзов, выходящим другой стороной, ты только представь себе, на Коллинз-стрит.

– Другого дома у него нет?

– Нет, но его тестю принадлежат дома в Палм-Спрингсе, Аспене и Антибе. Молодые пользуются ими когда захотят.

– У Стэнвика собственный самолет?

– Нат. Зато «Коллинз Авиэйшн» располагает тремя реактивными лайнерами «Лир» с пилотами. Стэнвик, если ему нужно, летает на них сам, чтобы сохранить форму и подтвердить звание в резерве ВВС.

– У Стэнвика есть и акции «Коллинз Авиэйшн». Если сложить все вместе, он, возможно, окажется миллионером, хотя и на бумаге. Добыть миллион долларов он не сможет, это вызовет неудовольствие многих людей.

– О, чуть не забыл. Стэнвик и его жена недавно обратили в деньги принадлежащие ей акции на сумму в три миллиона долларов.

– Обратили в деньги?

– В наличные. Кармичел говорит, что они собираются купить ранчо в Неваде, видимо, хотят выбраться из-под каблука Папы Коллинза и начать собственное дело.

– Это идея Стэнвика?

– У Кармичела создалось впечатление, что предложение исходило от Джоан. По крайней мере лошадей любит она. Знаешь ли, со временем теннис и яхты могут надоесть.

– Не понимаю. Почему наличные?

– Ранчо стоит около пятнадцати миллионов долларов.

– Черт, никак не привыкну к таким цифрам.

– Инфляция, мой мальчик.

– Как может ферма стоить пятнадцать миллионов долларов?

– Фермы могут стоить гораздо дороже.

– Кармичел ничего не говорил о здоровье Стэнвика?

– Нет. Кроме того, что тот отлично играет в сквош. Для этой игры необходима отменная физическая форма. Как-то раз я попробовал, но меня хватило на двадцать минут. Нет, я предпочитаю гольф. А что, Стэнвик болен?

– Это важно?

– Конечно. Я упоминал о кризисе управления «Коллинз Авиэйшн». Сейчас вся тяжесть лежит на Стэнвике. Старик Коллинз может вернуться к работе, но он не такой хороший бизнесмен, как Алан. Он изобретатель, которому немного повезло. Руководить «Коллинз Авиэйшн» должен профессионал. Папа Джон для этого не годится.

– Если пройдет слух, что Стэнвик неизлечимо болен, курс акций упадет?

– Несомненно. Корпорации будет нанесен серьезный урон. Многие начнут искать новое место работы.

– Понятно. Поэтому его болезнь – я имею в виду смертельную болезнь держали бы в глубокой тайне?

– Абсолютно верно. Он болен?

– Откуда мне знать?

– Хорошо, юный Флетчер, я сказал тебе все, что знал об Алане Стэнвике. Видишь сам, не такой уж мы безденежный штат, как ты пишешь. Денег у нас предостаточно.

– Я понял.

– Стэнвик – умный, знающий парень, к тому же женившийся на дочери босса. Ясно? А теперь, с твоего дозволения, я хочу заняться своим делом.

– Спасибо за помощь.

– Я лишь пытался предотвратить появление еще одной дерьмовой статьи. Ради этого можно идти на жертвы.