Текст книги "Сияние"

Глава 9

Шел четвертый день пути, и Ильдико заскучала по солнцу. Она задумчиво перебирала гриву коня.

Отряд все ближе подъезжал к Харадису. Луна в небе сияла тоненьким серпом, и было так темно, что Ильдико почти ничего не видела. Каи в своей темной броне казались неясными тенями, а их горящие глаза напоминали светлячков.

Ильдико доверилась чутью коня, который помнил дорогу домой и инстинктивно держался поближе к остальным. Позади поскрипывали колеса телеги, где-то вдали выли волки. Негромко переговаривались между собой каи.

На мгновение у Ильдико возникло неприятное ощущение, будто она совершенно одна покачивается в утлом суденышке на волнах бескрайнего моря. Впереди – невидимый горизонт и далекий берег, до которого ей не доплыть, а под толщей воды, в темной глубине – огромные левиафаны, обитающие в морской бездне чудовища, глотающие корабли целиком.

Она всем сердцем стремилась приспособиться к новой жизни и сродниться с каи, но сейчас ее решимость пошатнулась. Для каи она чужестранка со странным лицом и непонятными привычками. Ильдико усилием воли подавила внезапный приступ паники и острой тоски по дому. Ей и без того будет нелегко освоиться в незнакомом доме и привыкнуть к традициям нового окружения. И дело не в чужих обычаях. Каи ведь даже не люди. Они древняя уединенная раса, избегающая солнца. Они поглощают души своих умерших. Совсем не похожи на гаури и на другие известные Ильдико народы. При дворе каи она будет словно несмышленый ребенок, который только учится ходить. Наверняка она наделает кучу ошибок и не раз поставит себя – и Бришена – в неловкое положение. От этой мысли сердце куда-то провалилось.

Муж ехал чуть впереди, всецело поглощенный беседой с распорядителем конюшен. Отряд Мертока, примкнувший к ним во время схватки с убийцами из Беладина, значительно увеличил численность свиты. Бришен заверил Ильдико, что теперь потребуется кое-что посерьезнее кучки головорезов, чтобы справиться с ними. Все были начеку, а в дневное время, когда останавливались на отдых и разбивали лагерь, выставляли вдвое больше часовых.

Будто почувствовав ее взгляд, Бришен оглянулся через плечо и придержал коня. Окружавшие его воины тоже остановились, дожидаясь, пока Ильдико их догонит. Муж устало улыбнулся ей, и даже в темноте она заметила, как заострилось его лицо. Посмертная горячка почти прошла, но его все еще немного лихорадило, и выглядел он изможденным.

– У тебя печальное лицо, жена. Мучают мрачные мысли?

Она не знала, стоит ли ему говорить. Придя в себя после лихорадки и обнаружив рядом жену и сестру, Бришен стал еще более предупредительным и заботливым по отношению к Ильдико. Пользуясь недавно обретенным положением принцессы, она взяла с Анхусет обещание не говорить принцу про разорванный рукав, если только тот не спросит прямо.

– Вы хотите, чтобы я солгала двоюродному брату и командиру, Ваше Высочество? – уточнила Анхусет, прищурив сияющие глаза.

Ильдико снимала испорченное платье, ощущая на себе взгляд каи, одновременно неодобрительный и любопытный. Она поспешно переоделась и принялась затягивать шнуровку. Вряд ли воины обратят внимание на ее внешний вид, пусть даже она одета как прачка в день стирки.

– Ничего подобного. – Ильдико провела руками по юбке, безуспешно пытаясь ее разгладить. – Если он спросит, что произошло, вы расскажете, но совершенно ни к чему волновать его из-за такого пустяка, как порванный рукав.

– Могло быть гораздо хуже, – упрямо возразила Анхусет, скрестив руки на груди.

С этим Ильдико не стала спорить. Она в самом деле легко отделалась. Сердце едва не выпрыгнуло из груди, когда Бришен внезапно замахнулся и рассек рукав когтями, будто ножницами. Она не успела даже вскрикнуть, потому что Анхусет одним сильным движением отшвырнула ее в дальний угол палатки.

– Зачем ему знать? Он лишь начнет волноваться попусту и терзаться чувством вины. Что сделано, то сделано. Я не пострадала.

– Вам не следует что-либо от него скрывать, – не сдавалась Анхусет.

Ильдико сдула со лба прядь волос и снова опустилась на пол рядом с Бришеном, стараясь сесть так, чтобы он не смог до нее дотянуться.

– Я ничего не скрываю, просто если он узнает, ничего хорошего не будет. – Она скрестила руки на груди, точно как Анхусет. – Обещаете мне? Не говорить ничего, пока он не спросит сам?

Они молча буравили друг друга глазами. Наконец Анхусет вздохнула.

– Обещаю ничего не говорить Его Высочеству, пока он не спросит, – мрачно пообещала она. – Вы изворотливы, как придворные каи, все готовы вывернуть наизнанку, лишь бы вышло по-вашему.

Ильдико уловила в похвале завуалированное оскорбление, но не обиделась.

– Ну хоть в чем-то наши народы похожи.

Заключив нелегкую сделку, они погрузились в неловкое молчание.

Молитвы Ильдико были услышаны: Бришен пришел в себя и совершенно не помнил, как в бреду едва не ранил жену. Анхусет явно распирало от желания все ему рассказать, но она молчала и занималась делами с Мертоком.

– Ильдико, где ты витаешь?

Она моргнула, возвращаясь в реальность. Бришен махал рукой перед ее лицом.

– Прости. Задумалась. – Она улыбнулась, вспомнив его первый вопрос. – Никаких мрачных мыслей, мне просто стало любопытно. Лежа в лихорадке, ты спутал свою мать с матерью Талумея. Анхусет говорит, что твоя мама редко улыбается.

Она намеренно не спросила прямо, давая ему возможность уйти от ответа. Но он лишь откинулся в седле и расслабил плечи.

– Анхусет права. Королева редко улыбается. А если и улыбнется, жди ножа в спину.

Ильдико смотрела на мужа, раскрыв рот. Он говорил о матери таким будничным тоном, словно ее жестокость – нечто сродни одержимости оранжевыми домашними туфлями.

– Ты не шутишь?

– Вовсе нет, – тем же тоном ответил он. – Думаю, отец со дня свадьбы спит вполглаза.

Ильдико внутренне содрогнулась при мысли о скорой встрече со свекровью. Ее тетушка Фантина была волевой женщиной. Высокомерная, самодовольная и изворотливая, она правила опутанным сетью интриг Гауром железной рукой. Но Сангур не ожидал от нее нападения во сне. С королевой каи, очевидно, дело обстоит иначе.

– Что-то я теперь не горю желанием знакомиться с ней, Ваше Высочество.

Послышались приглушенные смешки солдат. Ильдико поймала лукавый взгляд Бришена.

– Как по-твоему, стоит мне надеть нагрудник на официальное представление?

– Я тебя защищу, – улыбнулся Бришен, сверкая острыми, как кинжалы, зубами. – Она ничего тебе не сделает. Она счастлива уже тем, что мне пришлось взять в жены человеческую женщину. Секмис обожает замышлять убийства, но еще больше любит смотреть на чужие страдания. – Он подъехал чуть ближе и наклонился к Ильдико. – Непременно веди себя так, будто тебя от меня тошнит, будто тебя угнетает выпавший тебе жребий, – прошептал он. – Тогда она сделает так, чтобы мы ни на секунду не разлучались.

У Ильдико голова шла кругом. Ясно одно – скучать не придется. Все силы и внимание уйдут на то, чтобы на шаг опережать коварную свекровь. Ильдико не могла взять в толк, как эта змея смогла воспитать такого сердечного и веселого сына.

– Наверняка ты пошел характером в отца, – предположила она.

Солдаты дружно рассмеялись. Бришен широко улыбнулся.

– Едва ли. Мать тоже спит вполглаза. – Потянувшись к Ильдико, Бришен взял ее за руку и чуть сжал. – Не беспокойся. Ты узнаешь моих родителей, когда встретишься с ними лично. После расскажешь мне, какими они тебе покажутся. Вместе посмеемся.

Ильдико не улыбнулась в ответ. Ему смешно, а она в ужасе. Выпрямившись в седле, она судорожно вцепилась в поводья. Пусть свекор со свекровью и опасны, она не даст себя запугать.

– Мы вряд ли сильно отличаемся от любой другой королевской семьи, человеческой или каи, – сказал Бришен. – У нас тоже браки заключаются для укрепления власти, увеличения земель и рождения наследников. Свадьба всегда деловое соглашение. – Его улыбка погасла, и он серьезно продолжил: – Большая удача – встретить в супруге доброго друга.

Его последние слова в точности описывали родителей Ильдико. Они любили друг друга, но такая любовь была огромной редкостью среди аристократов Гаура. Между Сангуром и Фантина не было ничего подобного. Браки заключались ради выгоды и по политическим причинам. Нежные чувства и вожделение приберегали для фаворитов или случайных любовников.

– А как же фаворитки? – спросила Ильдико. Ей почему-то не хотелось думать о том, что у Бришена может быть любовница. Эта мысль задевала.

Бришен выгнул черную бровь.

– Фаворитки?

– Сколько их у тебя? Дюжина?

Его губы изогнулись в улыбке, и Ильдико вздернула подбородок. Она имеет право на этот вопрос. У каждого из ее кузенов была любовница и целый выводок бастардов, а у дяди – короля – даже официальная фаворитка по имени Аннаис, за что ее величество Фантина была ему очень признательна.

Бришен не выдержал и улыбнулся.

– Дюжина? Я бы и с одной не справился. Кроме того, у меня теперь жена гаури. Зачем мне еще и любовница?

Его ответ озадачил Ильдико.

– Но ведь любовницы не для этого.

– А для чего? Думаю, все хотят скрасить одиночество, жена. Физическое или гораздо более глубокое, душевное. – Его глаза странно вспыхнули, и он перестал улыбаться. – Одиночество – будто бездна. А друг, как сказали бы люди, – свет во тьме. – Он чуть сощурился, и от этого резче обозначились морщинки в уголках глаз.

Бришен вдруг остановил коня и перехватил поводья Ильдико, чтобы и ее конь остановился. Должно быть, он незаметно сделал знак сопровождающим, потому что солдаты окружили их широким кольцом.

– Что такое? – спросила Ильдико. – В чем дело?

Его тяжелый взгляд ощущался почти физически, но не как толстое зимнее одеяло в жаркий день, а скорее как крепкие объятия. Ильдико вновь пожалела, что не может распознать выражение его горящих глаз и не видит яркую, как огонь, душу, что скрывается за ними.

– Сможешь ли ты, Ильдико, сделать это? – спросил он. – Стать для меня светом маяка в непроглядной тьме?

Сердце сжалось. Одиночество – вечный спутник – преследовало ее долгие годы, словно тень. Она отлично понимала, о какой тьме говорит Бришен. Ее ответ возможно покажется ему сейчас лишенным смысла, но позже она объяснит ему все наедине.

Ильдико протянула руку и прошлась пальцами по его кольчуге.

– Эта тьма напоминает мне море в ночи, когда не видно берега. Я стану для тебя маяком, Бришен.

Он поймал ее руку и поцеловал ладонь. Его губы были прохладными.

– Родители возненавидят тебя, жена.

Ильдико ощутила, как вся кровь отхлынула от лица. Бришен улыбнулся.

– Не бойся. Это хорошо. Они ненавидели меня с самого рождения. Им нравится только то, что можно уничтожить.

Казалось, он хочет сказать что-то еще, но его внезапно прервали радостные крики. Ильдико силилась понять стремительный поток незнакомых слов, которыми обменивались солдаты, но узнала лишь «Харадис» и «врата». Она повернулась к Бришену.

– Что они говорят?

От его ответа в животе будто взметнулся рой бабочек.

– За этим холмом Баст-Харадис и его столица. Добро пожаловать в мое королевство, Ильдико из Каи.

Глава 10

Бришен с Ильдико шли по длинному коридору в тронный зал. Она стискивала его руку так крепко, что он ощущал это даже сквозь наручи. Кроме бледности и судорожно сжатых пальцев, ничто не выдавало ее волнения. Лицо Ильдико казалось безмятежным, а шаги звучали в полумраке уверенно.

Чем ближе они подъезжали к Харадису, тем тише становилась Ильдико. Когда они поднялись на вершину холма, с которого был виден окруженный такими же холмами и окутанный дымкой город в низине, она и вовсе замолчала. На вопросы Бришена она отвечала либо кивками, либо односложно: «да» или «нет». От нее сильно пахло страхом.

– Ты не одна, Ильдико, – заверил он ее в десятый раз.

Когда они только вошли в коридор, она, услышав эти слова, просто кивнула. Сейчас же обернулась к Бришену. Ее глаза были непроницаемы.

– Мы в Баст-Харадисе, Бришен. Я человек. Здесь я совершенно одна.

Он резко остановился, и она тоже замерла. Бришен посмотрел в странные глаза жены, коснулся ее ярко-рыжих волос и бледной кожи, менявшей цвет в зависимости от настроения Ильдико. Придворные отреагируют на ее внешность гораздо более бурно, чем солдаты, сопровождавшие их из Гаура. Долгие годы каи предпочитали жить в уединении, поэтому большинство аристократов никогда не видели людей. А те, кто видел, ничего не помнили за давностью лет. Они, разумеется, будут разглядывать Ильдико, шептаться или делать еще что похуже.

Бришену хотелось защитить ее, оградить от неизбежного испытания в виде официального представления ко двору, полному змей, и тех, кто ими управляет – его родителей. Но это не в его власти. Ей, человеческой женщине, придется предстать перед ними – перед теми, кто считает людей добычей. Но она будет не одна.

Бришен взял ее за другую руку.

– Вступив в брак, ты стала принцессой крови, членом королевской семьи. Моей супругой. Каждый каи в зале обязан чтить и уважать тебя. Любому, кто попытается опорочить тебя, я отрежу язык. – Он прижался губами к ее ладони.

Ледяная маска Ильдико дрогнула. Рот чуть изогнулся в намеке на улыбку.

– А может, отрубишь им головы топором?

Бришен не может избавить Ильдико от встречи со своими родителями, но ее попытка пошутить чуть уменьшила бремя его вины.

– Я в равной степени владею копьем и мечом. Назови, кого требуется убить.

– Не думаю, что подобная тактика поможет нам обзавестись союзниками, – улыбнулась Ильдико. Сделав глубокий вдох, она добавила: – Я справлюсь, только обещай, что будешь держать меня за руку, даже если я сломаю тебе пальцы.

Бришен мягко привлек ее к груди. В его руках она казалась такой хрупкой, почти бесплотной – вуаль, наброшенная на невесомые кости и укутанная в шелка Гаура.

– Обещаю.

– Я не испугаюсь и не опозорю тебя, Бришен, – прошептала она ему в шею.

Он выдохнул ей в макушку.

– Зато я могу испугаться и опозорить тебя, жена. – Бришен погладил ее по спине и посоветовал напоследок, перед тем как войти в тронный зал: – Они – змеи, Ильдико. Растопчи их.

Он подвел ее к двойным дверям с затейливой резьбой, по бокам от которых стояла пара солдат. Стражи поклонились с такими же непроницаемыми лицами, как у Ильдико. Двери открылись. Показался огромный зал, освещенный дрожащим светом факелов, с высоким потолком и стенами, украшенными оружием, гобеленами и статуями древних воинов, королей и королев каи.

Бришен не обратил никакого внимания на все это великолепие. Он вырос во дворце. Тронный зал выглядел так задолго до рождения его деда, а может, и еще раньше. Бришен пристально смотрел на пару, которая наблюдала за ними с возвышения с девятью ступенями.

Толпа, притихшая при появлении принца и принцессы, загудела, как стая саранчи. Последовали потрясенные ахи, реплики по поводу кошмарных гаурских глаз и выражения сожаления в адрес молодого супруга.

Хоть Ильдико не понимала и половины, она догадалась, что ее облик вызвал всеобщий переполох. Она, как и Бришен, смотрела только на королевскую чету. Ее пальцы были ледяными.

– Держись! – выдохнул Бришен.

Они замерли у нижней ступеньки возвышения. Бришен чуть потянул жену за руку, и они оба преклонили колени.

– Ваши Величества, – начал он, глядя в пол, – ваш покорный слуга имеет честь представить вам свою невесту Ильдико, племянницу короля Гаура, Сангура Хромого. Ныне мою херцегеши.

Вокруг вновь воцарилась напряженная тишина. Бришен и Ильдико молчали.

– Можете подняться, – прозвучал замогильный голос короля Джедора. От старости глаза его стали почти белыми, а серая кожа собралась складками, как вывешенная на просушку одежда. – Нам сообщили, что на вас напали посланные наемники Белавата, таким образом правитель Беладина хотел выказать свое недовольство вашим браком.

Бришен отлично знал отца. Как только с представлением будет покончено, его вызовут в личные покои короля для полного отчета о покушении.

– Мы убили всех, – пожав плечами, ответил он. – Потеряли троих наших. Мой отряд храбро сражался. Я принес огонь жизни одного из них.

По толпе придворных, выстроившихся вдоль стен двумя рядами, снова прошел шепоток. Бришен оказал семье погибшего воина огромную честь. Выражение лица короля нисколько не изменилось. Бришен ничего другого и не ожидал. Его величество никогда не выражал недовольства или одобрения действиями своего младшего сына. Он не унаследует трон, следовательно, не представляет никакой ценности.

Король обратил заинтересованный взгляд на Ильдико.

– Помню, как впервые увидел человека. Мужчину. Женщины еще безобразнее.

В толпе засмеялись, но смех оборвался, как только Бришен обернулся. Пальцы Ильдико дрогнули в его ладони.

Сморщенные губы Джедора растянулись в улыбке, обнажая почерневшие от времени зубы. Бришен прижался к Ильдико плечом, чтобы не дать ей отшатнуться. Король повернулся к своей супруге.

– Что вы думаете о своей новой дочери, Секмис?

Королева, прекрасная и юная, как в день собственной свадьбы, посмотрела сначала на сына, потом на девушку гаури. В отличие от мужа, она заговорила на всеобщем, чтобы Ильдико могла ее понять.

– Добро пожаловать в Харадис, херцегеши Ильдико. Надеюсь, вы обретете здесь дом. Мой сын многим пожертвовал, чтобы вступить в брак с человеческой женщиной и закрепить союз с Гауром.

Она говорила вежливо, но брезгливо кривила губы, не пытаясь скрыть презрение в адрес Ильдико.

Бришен почти услышал, как одеревенела спина его жены, когда она застыла рядом с ним. Ильдико выдернула пальцы из его руки и поднялась на одну ступень, расправив плечи, вскинув подбородок. Надменное выражение ее лица могло соперничать с лицом королевы. По толпе придворных прошел потрясенный вздох.

Бришен опустил руку на рукоять меча. Надеясь, что боги смилостивятся и ему не придется прорываться с боем из тронного зала, чтобы спасти жену от матери. Он покачивался на пятках, готовый схватить Ильдико и бежать.

– О каких жертвах вы говорите, Ваше Величество? – спокойно, без презрения, уверенно и невозмутимо проговорила Ильдико. – Я вижу лишь, что жених вернулся домой с невестой, проделав опасный путь. Он не ранен, не лишился руки или ноги. И я еще не успела запилить его до смерти.

В этот раз смех в толпе усиленно маскировали под покашливание. Бришен не знал, стонать ему или аплодировать. Остроумие Ильдико поможет ей или заслужить уважение, или лишиться жизни.

– Вы насмехаетесь надо мной? – сощурилась Секмис.

– Нет, Ваше Величество. Это было бы грубостью с моей стороны, – поклонилась Ильдико. – Я лишь хочу понять, чем именно пожертвовал мой супруг. Он будет жить среди своих. Я не смогу родить ему детей, но у трона множество наследников. Он не сможет жениться на женщине каи, но если ваш двор сколько-нибудь похож на двор Гаура, его высочество при желании с легкостью обзаведется любовницей или несколькими, если пожелает. Если же ему неприятна моя внешность, мы можем встречаться и беседовать при свете дня, когда он не очень хорошо видит. Выходит, многим пожертвовала я, а не мой супруг.

Темно-серое лицо Секмис потемнело еще больше. Глаза вспыхнули ярче, чем все факелы на стенах. Она привстала со своего места, вцепившись длинными пальцами в подлокотники. Окажись Ильдико рядом в этот момент, королева, вне всякого сомнения, вспорола бы ей живот.

Бришен потянул из ножен меч, а король вдруг громко расхохотался. Секмис обернулась и послала ему испепеляющий взгляд. Не обращая на нее внимания, он хлопнул ладонью по подлокотнику.

– Она, конечно, страшная, сынок, но очень храбрая. Тебе могла достаться невеста похуже. – Он махнул в сторону выхода. – Уведи ее, пока мать не приказала отрубить ей голову. – Король улыбнулся Ильдико, обнажив клыки. – Ты отлично справилась, гаури. С нетерпением жду нашей следующей встречи.

Казалось, от дверей их отделяют тысячи миль и долгие годы пути. Бришен подавил неуместный порыв сгрести Ильдико в охапку и пуститься бегом и заставил себя идти чинно. Когда двери закрылись за их спиной, они не ускорили шага, пока не оказались достаточно далеко от стражи.

Бришен обошел Ильдико и встал перед ней. Она была не просто бледной, а совершенно белой, как кость. Ее широко распахнутые глаза казались черными от ужаса. Она шагнула к нему, и у нее подкосились ноги. Он подхватил ее и крепко прижал к груди.

– Молодец, херцегеши! Ты поставила на место мою мать и рассмешила отца. Ни один каи при дворе не посмеет теперь тебе дерзить.

Ильдико била дрожь, руки были ледяными. Бришен услышал, как стучат ее зубы, но она стиснула их и несколько раз глубоко вздохнула. Успокоившись, она чуть отстранилась и посмотрела ему в лицо.

– Я нажила врага в лице твоей матери, – сказала она опечаленно.

– У Секмис все вокруг враги, жена. Тебя она сочла достойным противником.

– Она убьет меня, да?

Бришен поцеловал ее в лоб.

– Сперва ты поешь. У нас через несколько часов трапеза вместе с королевской четой.

– Да помогут мне боги, – пробормотала она.

– Их помощь тебе не помешает, – согласился Бришен.