Текст книги "Убивец магов: Калибр 9 мм; Война нелюдей"

– Ты чей-то удумал, старый?

– Жена. – Староста сказал это слово веско и решительно.

Микулишна спокойно подошла к столу, поставила кувшин и так же молча вышла – мудрая женщина все же иногда ослабляла вожжи, так сказать, во избежание перегрева.

Разлив водку по граненым стаканам, староста подвинул один из них к Андрею:

– Давай помянем всех, кому уже бояться нечего.

Корчак хотел отказаться, но неожиданно передумал. Выпили и закусили пирогом. Помолчали.

– Не боишься, что к вам заявятся? – нарушил молчание Андрей.

– Боюсь, но куда нам деваться с бабами и ребятней, у нас на сорок мужиков больше двух сотен баб, стариков и детей.

– А если в лес?

– Была такая мысля, – вздохнул староста, – но Ванька отговорил. Он у нас тут с недавних пор спец по ушастым, книжки там всякие читал.

Андрей иронично хмыкнул – он сам читал такие книжки и даже в игры играл. Но старик его иронии не оценил:

– Зря фыркаешь: Ванька еще по осени сказал, что в лесу лучше не прятаться, – мол, ушастые там любого найдут. И что бы ты там ни думал о его знаниях, но малец оказался прав – из тех, кто решил попартизанить, все сгинули. И еще, потом охотники-одиночки находили целые поляны, заваленные людскими костями. Вот такие сказки у нас получаются. Да и не сдюжили бы мы в лесу жить: тут особое нутро нужно иметь, да и умения тоже.

– Кстати, – встрепенулся Андрей, – насчет навыков: может мне кто-нибудь показать, как дичь разделывать, ну и готовить тоже, а то я пару месяцев назад кабана завалил, да только все мясо попортил.

– Ну, это ты по адресу попал, сынок, – оживился староста. – Перед тобой егерь и крупный спец как по тому, как брать зверя, так и по разделке с готовкой тоже. Сделаю из тебя настоящего зверобоя.

Несмотря на то что Корчак изначально не собирался останавливаться в Иванкине, в деревне он застрял на целых три дня. И причин этому было две: подгонка амуниции параллельно с увеличением багажа знаний, к тому же затяжной дождь сделал дальнейшее путешествие если не невозможным, то очень неприятным.

Деревенские Андрею старались не надоедать и только иногда, встречая на улице, приветливо махали руками. Чаще всего это были молодые женщины. Все как всегда – даже строгие приказы старосты не надоедать гостю любопытным и одиноким представительницам прекрасного пола были побоку.

В первый же день Корчак на пару со старостой посетили кузню. С обрезом Остап справился в считаные минуты, но сразу отдавать не стал, а что-то укрепил в рукояти, смазал механику и даже выгравировал на стволах какие-то узоры.

Андрей сначала хотел возразить, а потом передумал – узоры были действительно красивыми, и видавшая виды вертикалка, даже в урезанном виде, стала какой-то таинственно-грозной.

В свою очередь Степан Егорыч, сноровисто орудуя шилом, прямо на глазах гостя смастерил набедренную кобуру для обреза. Кроме того, он укрепил походные берцы вкладками на носках. Когда Андрей распаковывал ружье, на глаза старосты попал эльфийский клинок. Старик не стал ни о чем расспрашивать, но на следующий день принес хитрую упряжь с наспинной подушкой, которая позволяла не только носить меч за спиной, но и надевать поверх всего этого рюкзак, причем без малейшего стеснения для движений.

В общем, Егорыч старался как мог, он сам предложил пополнить боезапас Корчака и не только добавил от себя два десятка патронов с медной картечью, но и перепаковал тот десяток, что остался у гостя от встречи с плешивым бандитом.

Практически весь второй день заняло обучение разделыванию всякой живности и приготовлению блюд в походных условиях. Одетый в старый спортивный костюм, Андрей орудовал ножом в сарае старосты, за один день лишив жизни кабанчика, пяток кролей, десяток кур и еще какую-то крысу, которую хозяин назвал нутрией. За всем этим смертоубийством внимательно наблюдала хозяйка, и судя по тому, как его кормила Микулишна, она планировала запихать в гостя все, что он наубивал.

Приведенное в порядок огнестрельное оружие Андрей все же решил спрятать. Впереди его ждали людные места, и вызывать лишнее внимание ему не очень-то и хотелось. Обрез и «винторез» легли в рюкзак. Под «гюрзу» Микулишна придумала удобную холщовую сумку, в которую пистолет можно было как мгновенно спрятать, так и оперативно достать. А для передвижения по людским поселениям Андрей из трофеев недавней войны присмотрел себе арбалет. Машинка была аккуратной, небольшой, но достаточно мощной. К арбалету прилагалось три десятка коротких болтов и «семейный» ключ для разборки.

«Неплохое приобретение – и в глаза не бросается, и экономия патронов будет», – логично решил для себя Корчак.

Три дня, наполненных покоем, вниманием и очень вкусной едой, пролетели как один. Дождь закончился еще вечером, а наутро над деревней встало приветливое весеннее солнце.

Провожать Корчака вышла вся деревня, но к самому герою были допущены только староста с женой и сверкающая большим фингалом девушка. Леша топтался чуть поодаль вместе с Остапом и Ванькой.

– Ну что, Андрюша, раз решил, давай прощаться, – вздохнул староста и подал Корчаку свою жилистую руку.

Микулишна, как обычно, обошлась без лишних слов, а просто подошла, взяла Андрея за уши и, нагнув его голову, поцеловала в макушку.

«Далась ей эта макушка», – ворчливо подумал герой, но ему все равно было очень приятно. Настолько приятно, что на глаза навернулись слезы и сильно захотелось остаться. Тут же внутри кольнуло морозной иглой, он как-то вяло махнул остальным и, сморгнув непрошеные слезы, решительно пошел по засыпанной гравием дороге.

На стоянку Андрей встал только ближе к вечеру. Вначале он опасался, что не сможет делать больших переходов, но тело быстро вспомнило навыки длительного путешествия к схрону, да и зимние вылазки в лес тоже давали о себе знать. Отъевшийся на деревенских харчах организм время от времени требовал подкормки, и Корчак утешил его куском мясного пирога, уложенного в пошитую старостихой сумку. На дне той же сумки лежала укомплектованная глушителем «гюрза». Нести сумку было не очень удобно, но конспирация того стоила. На виду Андрей держал только взведенный арбалет и висящий на поясе нож.

Лагерь он оборудовал очень быстро, и через несколько минут немного сыроватый сушняк затрещал в походном костре. Перед выходом староста хотел одарить гостя палаткой, но Корчак отказался: его собственный походный опыт говорил, что можно вполне обойтись термопленкой и плащ-палаткой. Но старик все же нашел что подарить спасителю, и сейчас Андрей сидел на очень тонкой, но позволявшей не отморозить задницу даже на снегу подстилке. На ней же он и собирался ночевать.

Притороченный к рюкзаку объемистый сверток с едой таил в себе много приятных сюрпризов. Там были и домашняя колбаса, и одуряюще пахнущий паштет, и десяток вареных яиц. Зеленый лук и соленые огурцы разнообразили походный рацион, добавляя организму необходимых витаминов.

Поужинав, Андрей потратил полчаса на занятия языком эльфов. При этом он использовал только написанные от руки словари – питание смартфона, несмотря на наличие солнечной батареи, стоило беречь.

После занятий он взялся за карту и наметил свой дальнейший путь. Завтра предстояло идти вдоль шоссе, а вот послезавтра Корчак решил заглянуть в Брянск. Здравый смысл, конечно, предупреждал его о том, что заходить в крупный город опасно. Но если он не сможет противостоять тем опасностям, которые эльфы оставили в разрушенном человеческом поселении после своего ухода, то в их логово соваться вообще не имело смысла.

Прослеживая на карте дальнейший путь, Андрей вдруг понял, что совершенно не волнуется. Ему всегда нравилась дорога, и не суть важно, как передвигаться – главное, что один отрезок жизни уже закончился, следующий еще не начался, а посредине период покоя, когда ни о чем не нужно волноваться. Вот и сейчас – Корчак отправился в самоубийственный поход, а его прошлая жизнь исковеркана. Но первое – это будущее, а второе, хоть и болезненное, но прошлое. А между ними – дорога, совсем другая жизнь.

Следующий полдень Андрей встретил посреди широкого, на шесть полос, шоссе, которое вело к славному городу Брянску. Некоторое время он шел по совершенно пустынному дорожному полотну, но ближе к городу начали изредка попадаться машины. Некоторые из них были практически целыми, а от многих остались только обгоревшие рамы.

Когда солнце потихоньку начало клониться к горизонту и путник уже подумывал о ночлеге, вдалеке показался хвост огромной пробки. Подумав, Андрей решил посмотреть на скопление машин поближе, а уж потом свернуть в одну из отходящих от шоссе рощ.

Чем ближе он подходил к автомобильной пробке, тем ярче перед ним вставала картина постигшего человечество Армагеддона. У себя в городе путешественник видел только уничтоженные магией склады и дома, мертвые люди ему попадались нечасто. И вот теперь он узрел весь ужас последствий смешения чужой магии и человеческой паники.

Машины стояли ровными рядами, и только в некоторых местах были видны последствия столкновений, а с остальными поработали маги эльфов. Но самым страшным было не зрелище взорванных автомобилей, а россыпи скелетов в истлевших одеждах. Трагедия разыгралась еще осенью, до первых морозов тела успели разложиться и пострадать от стервятников, но даже спустя полгода тяжелый запах все еще витал в воздухе.

Андрей шел по обочине, не находя в себе сил оторвать взгляд от кошмарных картин. Вот к спущенному колесу седана прислонился скелет с остатками кожи на лице и женской куртки на теле, пытаясь прикрыть собой два маленьких скелета. Вот скелет с развороченной грудной клеткой, вытянувшись в струнку, лежит на крыше милицейского «мерседеса». На скелете остатки формы, и Корчак явственно представил, как стоявший на крыше милиционер старался достучаться до замутненного паникой мозга людей. В ответ он получил пулю от такого же, как и сам, человека.

Постепенно картина зверства человеческого переходила в последствия зверства эльфийского. Иногда попадались расплавленные до состояния лужи машины, выбитые в асфальте лунки и оплывшие скелеты, а иногда от людей оставались только кучки пепла. Андрей даже не пытался подсчитывать количество жертв, но он понимал, что здесь погибло несколько тысяч.

Потрясенный развернувшейся перед ним картиной ада, он совершенно утратил осторожность и заметил живых людей, лишь буквально столкнувшись с ними нос к носу.

Точнее, он увидел не нос, а ботинки человека, стоявшего в проеме открытых дверок холодильника-рефрижератора. В глубине фуры копался еще кто-то. Обладатель ботинок оказался мужчиной средних лет с обычным лицом интеллигента, одетый в обычную одежду. Он даже улыбнулся Корчаку:

– Ну, здравствуй, путешественник, куда путь держим, что ищем?

– Здравствуйте, в город иду, – еще не совсем придя в себя, ответил Андрей.

– В город? Ну что ж, если хочешь умереть – вольному воля, но в этом случае поклажу свою лучше оставить тому, кому она нужнее, то есть живым.

– Это вам, что ли? – ехидно спросил Корчак, осматриваясь вокруг.

С правой стороны, из-за корпуса фургона, появились еще два персонажа. Новые лица не могли похвастаться интеллигентностью первого собеседника. Обладатели оных лиц имели явное уголовное прошлое, да и речь их не радовала правильными оборотами.

– Брось, на, арбалет, придурок! – заорал одетый в кожаную куртку парень, наводя на Андрея туго натянутый лук. Рядом с ним стоял еще один лучник, но, в отличие от первого, он сжимал вполне добротный спортивный агрегат, а не жалкую поделку из дерева.

– Молодой человек, я бы на вашем месте послушался. У Паленого скоро устанут руки, и он может сорваться.

Андрей еще раз посмотрел на подпаленную морду оравшего бандита, убеждаясь, что «погремуху» он получил не просто так, а затем бросил арбалет на землю. Бандит ослабил натяжение тетивы и показал в улыбке гнилые зубы, при этом на его правой щеке сморщился и без того уродливый ожог.

– Правильный поступок, а теперь – вещички. – Чтобы было удобней говорить, интеллигентный главарь присел на корточки, и в его руке неизвестно откуда появился ТТ. За спиной главаря из глубины рефрижератора подошел еще один человек – по внешнему виду явный работяга, не обремененный интеллектом.

Оценив ситуацию, Андрей начал медленно снимать через голову ремень сумки, при этом невзначай запустив правую руку внутрь. Стрелки еще больше расслабились, а главарь начал небрежно играть пистолетом.

Андрей отпустил ремень, и сумка упала вниз, соскальзывая с зажатой в правой руке «гюрзы». Первые два выстрела пошли в грудь лучникам. Третий достался главарю – прямо в удивленно раскрытый рот, благо расстояние было минимальным. Четвертую пулю Андрей, с небольшим колебанием, послал в спину работяги, пытавшегося нырнуть внутрь рефрижератора.

Все произошло настолько быстро, что Корчак не успел испугаться, – четыре приглушенных глушителем хлопка, мир опять вернулся на место и перестал плыть перед глазами. Не растерялся он по одной простой причине: еще на базе Андрей планомерно готовился к подобной встрече. Где-то в середине зимы он признал удовлетворительными свои навыки в использовании «винтореза» и перешел к стрельбе из «гюрзы». Насмотревшись американских боевиков, он долго и упорно отрабатывал стрельбу из пистолета. При этом мишени были разнесены по кругу. Ситуация, в которую он только что попал, была хрестоматийной – ослабление внимания и быстрая стрельба по стоящим без движения мишеням. А сколько раз он подобным образом расправлялся с врагами в компьютерных играх, и не сосчитать. С удивлением Корчак понял, что в данной ситуации испытывает те же чувства, что и во время игры.

Немного постояв на месте и не дождавшись ни мандража, ни тошноты, Андрей снял рюкзак и достал оттуда «винторез». С тихими щелчками все части винтовки встали на свои места. Только после этого он перешел к дальнейшим действиям. С пугающим самого себя спокойствием дострелил едва хрипящего напарника Паленого – встреча с плешивым и его скоропостижная смерть не прошли для Андрея бесследно.

«Такими темпами я скоро в Леона-киллера превращусь, дай бог, не в Ганнибала Лектора», – озадаченно подумал путешественник.

Обыскивать бандитов на предмет трофеев он не стал и только проверил ТТ главаря. Как Андрей и ожидал, пистолет оказался пуст. Еще во время разговора, по поведению и манере держать оружие путник понял, что в руках у главаря пустышка. Поэтому инстинктивно перенес его в списке отстрела с первого места на третье. Анализируя ситуацию, Корчак прекрасно понимал, что это не дедукция и тем более не боевой опыт, а скорее интуиция и везение.

Воровато оглядываясь, он сошел с дороги и весь путь до ближайшей рощи проделал практически по кустам, не выпуская из рук «винтореза».

До отходящей от шоссе узкой полоски леса пришлось пройти еще метров сто и столько же отмахать по тропке, едва заметной в зарослях кустов и деревьев. Только после этого успокоился и встал на ночлег.

Костра Андрей решил не разжигать из тех же соображений, по которым отошел так далеко от дороги. Несмотря на то что на дороге он сработал достаточно четко, путник понимал, что это было чистое везение и в следующий раз фортуна может не оказаться настолько милостивой. В глубине его души вновь шевельнулся подлый червячок страха и неуверенности.

«Что, хорошо живешь, что смерти боишься?» – неожиданно спросил сам себя Корчак и вдруг почувствовал такое железобетонное спокойствие, что червячок либо куда-то уполз, либо попросту издох. Турист грустно улыбнулся своим внутренним терзаниям и, закутавшись в термопленку, уснул сном праведника.

…Утром его разбудили удары дождевых капель по пленке. Некоторое время Андрей не мог понять, что происходит, но сырость и холод быстро разъяснили ему ситуацию, и он сноровисто натянул плащ-палатку на ближайшие ветки. Устроив сравнительно уютное гнездышко, замер, вглядываясь в дождевую завесу.

Терпения хватило минут на пять, а затем в голову полезли настолько унылые мысли, что Корчак быстро собрался, сдернул с веток плащ-палатку и набросил ее на себя поверх рюкзака.

Идти по поливаемому дождем шоссе было легко. Сердобольный дед Степан грамотно обработал берцы, так что теперь ему было сухо и комфортно, вот только капюшон плащ-палатки закрывал обзор, а удары дождя по ткани заглушали все прочие звуки. Но Андрей не особо переживал – вряд ли кто-то из людей сунется на мародерку в такой дождь. О нелюдях он почему-то не подумал.

Гигантская пробка из целых, полуразбитых и совсем обгорелых машин тянулась к самому городу. Казалось, что она дойдет до центральных районов, но метров за двести до городской черты дорога очистилась. Возможно, в центре вновь появятся следы вселенской катастрофы, однако Андрей не собирался проверять, так это или нет. Ему хватит и окраин. В том, что вдоль центрального шоссе рано или поздно попадется супермаркет, он даже не сомневался.

Мимо тянулись покинутые пятиэтажки, между которыми время от времени попадались здания в одиннадцать этажей. Стандартные уродливые коробки под моросящим дождем выглядели уныло и мрачно. Без людей дома превратились в каких-то нагоняющих жуть уродцев, и Корчаку казалось, что он входит в логово сказочного монстра.

Подобные мысли заставили собраться, и он стянул с головы капюшон. Редкие капли дождя застучали по козырьку кепки. Благо дождь уже шел на убыль. Тучи становились не такими хмурыми, но полуденное солнце пока и не думало показываться на свет божий.

Андрей остановился возле брошенной у остановки маршрутки и осторожно заглянул внутрь. Убедившись, что пассажиры покинули салон самостоятельно, а не остались в нем в виде развалившихся на сиденьях скелетов, он нырнул в относительно сухое нутро автобуса и провел некоторые манипуляции с собой и своим снаряжением. В этот момент он сам себе казался идиотом, но все же решил перестраховаться.

Походная аптечка легла на сиденье с торчащим из дыр поролоном, рядом разместился десяток патронов от винтовки и два ружейных. Извлеченный из ножен нож полоснул по тыльной стороне предплечья. Кровь хлынула так обильно, что Андрей даже испугался, но, убедившись, что истечь кровью ему не грозит, приступил к манипуляциям. Сначала он обмакнул в кровь кончики десяти патронов от «винтореза», затем накапал крови под внешний пыж двух ружейных патронов. В конце этой процедуры на рану лег бактерицидный пластырь. «Гюрза» перекочевала на разгрузку, а кургузый обрез злобно ткнулся в набедренную кобуру. Сшитая старостой кобура была очень удобной и плотно обхватывала правое бедро, надежно удерживая укороченную двустволку. «Винторез» доверительно уперся в плечо, и Корчак наконец-то почувствовал себя увереннее. Нельзя сказать, что микроавтобус покинул великий воин, но, по крайней мере, выглядел он воинственно.

Город молчал, от стен отражались только глухие шаги нежданного гостя и редкие всплески последних капель дождя по поверхности луж. Со времени войны прошло несколько месяцев, а казалось, что жизнь покинула это место многие века назад. К счастью, на этой окраине города не было видно ни скелетов, ни следов боя, хотя последствий хаоса, созданного паникующими людьми, хватало и тут.

В попавшиеся на пути магазины заходить было бессмысленно – по виду там поработали мародеры еще во времена войны, поэтому Андрей пошел дальше, стараясь не заходить во дворы и обходить скопления машин.

До большого супермаркета он дошел за полчаса. Широкий, когда-то застекленный вход лишился всех стекол и сейчас выглядел как зев большого, но беззубого зверя. В детстве Корчак боялся темноты, и сейчас этот страх вернулся. Андрей напомнил себе, что он давно уже не ребенок, и шагнул на осколки стекла. Впереди тянулись полки с товарами, а перед ними, словно стражи, встали рабочие места кассиров. Посетитель хмыкнул и подавил в себе желание пройти через турникет входа. Он скользнул между кассами, напряженно вжимая приклад «винтореза» в плечо и провожая каждую подозрительную тень.

Андрею очень хотелось поставить переключатель винтовки в автоматический режим, но здравый смысл заставлял сдерживать свой порыв. Он понимал, что четыреста патронов – это сейчас много, а в развороченной магами Европе каждый патрон станет на вес золота.

План «мародерки» он продумал заранее и сразу же отправился в отдел хозяйственных товаров. Все, что ему было нужно, нашел сразу: и герметичные пакетики для расфасовки патронов, и фольгу для готовки на костре, и даже упаковку влажных салфеток.

Напихав всего этого добра в большой мусорный пакет, перешел к продуктам. В общем-то в город он пришел не за припасами – пока ему хватало и того, что хранилось в рюкзаке. Поэтому Корчак брал только самые необходимые вещи, при этом чутко прислушиваясь к окружающему миру. Несколько банок консервов, бутылка водки, скотч, пара шоколадок – вот и вся добыча, которую он вынес из огромного супермаркета.

Царившее вокруг изобилие буквально давило на мозг. Где-то там за городом тысячи людей думали о том, как выжить и накормить детей, а здесь хранилось все необходимое для сытой жизни целого поселения.

Остановив усилием воли внутреннюю жабу, Андрей направился на выход. Лишенный стекла выход встретил его тем же угрюмым молчанием, но что-то все же изменилось. Человек не мог сказать, что именно, но все же чувствовал некоторое несоответствие. Он замер на месте и прислушался. Вокруг было тихо, но и тишина таит в себе очень многое. Теперь он услышал едва различимые звуки, на которые раньше не обращал внимания: в соседнем квартале на ветру покачивался разбитый светофор, по большой стоянке перед супермаркетом с шелестом летал целлофановый пакет, и поскрипывала полуоткрытая дверца старого жигуленка. Внезапно среди безмолвия оглушительно скрипнуло стекло. Андрей резко присел, скрываясь за рядами плотно сбитых друг с другом тележек. Стекло скрипнуло еще раз и еще. Корчак осторожно выглянул из-за своего укрытия и обомлел: по разбитому стеклу возле входа шел гвулх, впрочем, через секунду стало понятно, что это какой-то «неправильный» гвулх. Он был намного меньше тех тварей, что отравились кровью Андрея в родном городке, – вместо блестящей черной кожи этого монстра покрывала грязно-серая в черных пятнах шкура. Но все же, без сомнения, это был гвулх, хотя почему-то очень похожий на обычную собаку.

«Что же это получается, гвулхи – родственники земных собак?» – подумал Корчак, разглядывая непонятного зверя. В его голове тут же всплыло второе название гвулхов – «рожденный в утробе». Во время допроса пленника он еще не мог перевести этого понятия, а сейчас уточнить было уже не у кого.

«Винторез» медленно поплыл вверх и замер над рядами тележек. В оптический прицел тварь выглядела еще отвратительней. У Андрея зачесался палец, но что-то заставило сдержаться. Монстр поднял голову и поводил ею из стороны в сторону, словно принюхиваясь. Человек ожидал, что сейчас полугвулх его учует, и тогда можно будет со спокойной совестью стрелять. Но, как ни странно, зверь спокойно пошел дальше.

«Странно», – подумал стрелок, растерянно наблюдая, как мутант бежит в противоположную от него сторону. Проследив направление бега полугвулха, Андрей увидел возле автобусной остановки собачью стаю. Компания бывших друзей человека была немаленькой – около сорока голов. В стаю затесалось, как говорится, всякой твари по паре – два массивных бульдога, вывалянный в каком-то дерьме питбуль, несколько овчарок и куча всякой дворовой швали. Среди всего этого разнообразия выделялись второй полугвулх и, как ни странно, болонка. Когда-то ее очень любили хозяева, об этом говорила хоть и отросшая, но стильная прическа и ярко-розовый бант на шее. Впрочем, сейчас прическа свалялась в кудель, а бант больше походил на тряпку.

Вернувшийся из разведки полугвулх вбежал в стаю, прошелся между собаками и даже пару раз кого-то куснул для порядка. Его собрат не обратил на это никакого внимания. Похоже, роли в стае были поделены уже давно.

Судя по всему, стая находилась на отдыхе и предавалась ничегонеделанию. Они где-то уже отъелись, и вожак бегал к супермаркету скорее от скуки, чем в поисках добычи. А вот кому не сиделось на месте – так это болонке: она то и дело бегала от бульдогов к овчарке, приставая к ним с нежностью, пока не получила лапой по морде. Обиженная на всех болонка отбежала по направлению к супермаркету. Внезапно она остановилась и, словно вытянувшись на цыпочках, посмотрела в сторону здания.

«Вот сука», – успел подумать Андрей и тут же услышал визгливо-противный лай мелкой шавки. Таких собак он не любил с детства – мерзкие, избалованные и жутко истеричные. И что самое обидное, их даже нельзя было пнуть сапогом, потому что рядом всегда оказывалась не менее истеричная хозяйка.

Стая отреагировала мгновенно: полугвулхи сорвались с места и помчались к супермаркету, значительно опережая простых собак. Андрей занервничал. Он поднял «винторез», хорошо прицелился, нажал на курок и… не попал.

– Твою мать, – прошипел он сквозь зубы и начал методично посылать пули в сторону бегущей стаи.

Слишком умные полугвулхи бежали зигзагами, и лишь на шестом выстреле Корчак все же попал в вожака, радостно увидев, как тот кувырком пролетел метра три, а потом задергался на земле. Но радоваться было еще рано. До второго полугвулха оставалось метров тридцать. Зверь добежал до входа в супермаркет одновременно со щелчком магазина, говорившего, что «винторез» Андрею уже не помощник. Оставался последний шанс на спасение. Стрелок судорожно выдернул из кобуры обрез и, едва успев поднять его горизонтально, надавил на оба курка. Отразившись от стен вестибюля, грохот выстрела болезненно ударил по барабанным перепонкам, но полугвулху пришлось значительно хуже. Щедро политая ядовитой для твари кровью омедненная картечь отбросила звериное тело на пару метров назад. Полугвулх выбил последнее, чудом уцелевшее стекло на входе и, несколько раз дернувшись, замер. Удар по ушам встряхнул Андрея, и он, уронив обрез на пол, вновь обеими руками ухватился за «винторез». Пустой магазин упал рядом с обрезом, а полный занял освободившееся место. Работая спокойно и уверенно, Корчак тремя выстрелами положил обоих бульдогов и ранил питбуля. Уцелевшие члены стаи наконец-то вспомнили, что человек – друг или как минимум царь природы, а полугвулхов, чтобы разубедить их в этом, рядом не оказалось. Стая резко развернулась и дала деру. Быстрее всех бежала болонка.

Андрей быстро подобрал и перезарядил обрез, а затем вернул на место в разгрузке пустой магазин. Мимо мертвых полугвулхов он прошел равнодушно – сейчас его больше беспокоило другое явление. В момент боя он заметил, что после выстрела из обреза за пятиэтажкой, по другую сторону от шоссе, что-то полыхнуло ярким светом. Вспышка была скрыта корпусом здания, но он видел ее отчетливо. Андрею дико хотелось взять ноги в руки и бежать, пока город с его опасностями не останется позади. Но он пришел сюда с вопросами, и то, что скрывалось за коробкой типового дома, могло дать хоть некоторые ответы на эти вопросы. Корчак, на секунду задумавшись, сорвался с места и побежал, но не в направлении далекого леса, а к заинтересовавшему его зданию. Он старался двигаться с максимальной скоростью, при этом удерживая в поле зрения любое движение вокруг. Но город опять будто вымер – казалось, что скоротечного боя с собаками не было вовсе.

Пятиэтажку он обошел с правой стороны, и первое, что увидел, – детскую площадку. Вполне привычное зрелище пробрало Андрея до мозга костей. Именно так в своих фильмах американские киношники любили обставлять Армагеддон. И они был правы – вид заброшенной детской площадки больше всего отображал безнадегу. Последней каплей стала лежащая в песочнице кукла с обгорелыми волосами. Но не на эту зловещую деталь смотрел застывший на месте Корчак. Возле куклы, прямо посреди детской песочницы, стоял камень. Он был похож на вытянутое яйцо двухметровой высоты и около метра в ширину. Камень густо покрывали знаки, отдаленно похожие на руны. Эти руны светились мерцающим, чуть синеватым светом, и казалось, что само пространство вокруг камня подрагивает, как воздух над раскаленной плитой.

«Ну что, пришел за ответами – полезай в задницу», – подумал Андрей, доставая ружейный патрон из патронташа. Он зашвырнул патрон к стенке дома и вздрогнул от резкого звука. Патрон разорвало в метре от человека, и только чудом его не зацепило свинцовой начинкой. Эхо разрыва отразилось от стен домов. Камень полыхнул нестерпимо ярким светом.

«Во дебил, знал же, что будет вспышка, не мог глаза прикрыть? Да и с патроном тупо получилось», – обругал сам себя Корчак, пытаясь частым морганием разогнать зайчики в глазах.

Заметавшееся по дворику эхо выстрела напомнило о том, что за любое знание приходится платить. В этот раз какая-то нервная шавка сыграла Андрею на руку и предупредила о приближении очередной стаи. Ближе всего к путнику оказалась коробка какого-то здания высотой в два этажа и со странной лестницей, прилепившейся прямо к стенке. Раньше он часто видел подобные строения, но как-то не удосужился разузнать об их назначении.

Топая по гулко гремящим ступеням, он буквально взлетел на крышу сооружения и притаился за низким парапетом.

Постепенно внизу образовывался настоящий собачий митинг. За пять минут там собралось больше сотни бывших друзей человека и около десятка полугвулхов. Ситуация с обнаружением Андрея вновь повторялась: обычные собаки залаяли на крышу здания, а уже после этого полугвулхи обнаружили человека и метнулись к железной лесенке. Лестница была достаточно пологой и состояла из двух пролетов. Стрелять по собакам Корчак мог только параллельно стене, свесившись через край парапета.

Когда первый полугвулх прыгнул на первые ступени лестницы, Андрей вспомнил, что у него только два набитых магазина, причем ни один из них не доукомплектован его кровью. Первый же выстрел показал, что простые пули причиняли монстрам слишком мало вреда. Корчак на секунду прикрыл глаза. Глубоко вздохнул и начал размеренно, как на тренировке, посылать пулю за пулей. Как он и предполагал, несколько граммов свинца в мозгу действуют на волшебных монстров не хуже его крови.

Первый магазин упал на землю, когда ближайший полугвулх был на середине подъема, а последний зверь стаи даже успел запрыгнуть на парапет и тут же, получив пулю в шею, свалился вниз. Вновь перегнувшись через парапет, охотник вогнал очередную пулю в череп пытавшегося встать зверя и только после этого отсоединил от «винтореза» магазин. Осмотр показал, что у него в запасе оставалось еще три патрона.

«Молодец, Андрюша. Экий я, оказывается, стрелок», – похвалил он сам себя и с сожалением подумал о том, что его не может видеть сержант Карпенко. Тренировавший новобранцев сержант был абсолютно убежден в том, что у рядового Корчака в плане стрельбы, как говорится, руки растут из пятой точки.