Текст книги "Степные волки"

Глава 7

«Девятку» я бросил почти в самом центре города, но ключи от нее швырнул в речушку, протекавшую неподалеку. Не пакости мелкой ради, а так, для порядка. Ведь расслабился, лопух, и их план вполне мог удаться, не попадись под проволоку воротник куртки. Старею, что ли? Или так подействовала местная обстановка, тихая и сонная? А ведь здесь люди пропадают, и бродит нехороший человек Баркаев, который мне угрожал. Так что нельзя благодушничать, ни в коем случае нельзя…

На сегодня еще оставались кое-какие дела. И не только чтобы показать, что я именно тот, за кого себя выдаю, а и в плане настоящей работы. В бумагах, что показывал мне шеф, были некоторые предположения, и их необходимо было проверить. Хотя бы для того, чтобы убедиться, что искать надо в другом направлении…

Когда я добрался до дома Риты, хозяйка уже вернулась с работы. Встретила она меня укоризненным взглядом, и я сразу же стал извиняться за то, что не явился к обеду.

– Бог с тобой, Денис! – рассмеялась она. – Ну, не получилось, ну, друга встретил. Ничего страшного! Скажи лучше, Григорий не объявлялся? Не верится мне, что он вот так просто отстанет.

– Да как сказать… – ответил я уклончиво. Не хотелось мне посвящать ее в историю с налетчиками. – Не думай ты об этом олухе. Вот о ком лучше расскажи. Знаешь такого – Баркаева?

Она задумалась.

– О нем мало что известно. У президента есть своя гвардия – служба безопасности. Немногочисленная и очень засекреченная. Как тонтон-макуты на Гаити. Баркаев у них главный. Чем они занимаются – тоже никто не знает. Шепотом рассказывают, что им поручено выполнять самые темные и грязные дела. Конкретного ничего нет.

– Давно эта служба появилась?

– Примерно год назад пошли слухи. Баркаева я один раз видела издалека. Он не очень на людях показывается. По-моему, ужасно неприятный тип. А что, ты с ним тоже поссорился?

– Да нет, просто слышал кое-что, вот и интересуюсь.

– Ну-ну… – сказала Рита. – Ты ужинать будешь?

– Ох, не сейчас, наверное. Может быть, попозже. Я ведь на званом обеде присутствовал, не забывай.

– Представляю себе… Ну, тогда и я позже поужинаю. Тебя дождусь.

– Я на минутку заскочил, чтобы сообщить, что со мной все в порядке.

– Опять уходишь?

– Ненадолго. Через часик от силы вернусь. Так что ужинай спокойно и не переживай из-за этого.

Рита молча пожала плечами и ушла к себе в комнату. Кажется, мое равнодушие и деловитость ее задели. Ну а что тут сделаешь?

Хотя на улице уже смеркалось, горели пока только редкие фонари. Дом, где остановился Сашка сотоварищи, находился едва ли не на другом конце города, но ловить такси или частника я не стал. А то опять ретивые хлопцы Григория навалятся. Легче пешком прогуляться. И для здоровья полезнее – горло после проволочной удавки слегка саднило.

Зимний город, присыпанный пушистым снегом, выглядел все таким же спокойным, но отсутствие большого количества фонарей придавало ему некоторую тревожную загадочность. Дешевой выкидухи не жалко, а вот кастет, что я отобрал у налетчиков, зря выбросил. Какое-никакое, оружие все же. Ладно, в случае чего и голыми руками отбьюсь. Не будут же в меня стрелять? Не за что, вроде. Пока…

Загайнов встретил меня очень радушно. Похоже, ставропольская бригада как начала застолье в казино, так и не стала останавливаться. Опять Егор завтра с утра будет ходить мрачнее тучи. Когда же они пишут?

Меня тут же усадили за накрытый стол и потребовали героических историй из жизни Сашки. Врать я не стал, так, слегка приукрасил, как мы отважно сражались с чеченскими боевиками. Не люблю вспоминать это мерзкое время, но тут деваться было некуда. Постарался только рассказывать разные смешные случаи. Загайнов хмыкал, но не вмешивался, тем более что выглядел он в моем изложении этакой помесью Шварценеггера со Сталлоне.

Под разговоры уговорили бутылку. Закуска была, конечно, победнее, чем днем, но все же неплохой. Не так уж мало платят провинциальным журналистам. Или это оппозиция постаралась?

Спустя какое-то время поток моего красноречия иссяк. Егор и Валентина отправились смотреть телевизор, а мы с Сашкой остались за кухонным столом. Я все ожидал серьезного разговора, и он начался.

– Ты что-нибудь знаешь о строительстве аэропорта? – с равнодушным видом спросил приятель.

Не об этом я хотел поговорить. Но все же ответил:

– Ну, строится здесь что-то. Насколько мне известно, обычная волынка. Такими темпами они его до второго пришествия лепить будут.

– А размеры тебя не смущают?

– Не очень. Местный президент все с размахом делает. Ты казино сегодня видел?

– Все равно. Великоват аэропорт для такой маленькой республики.

– Так вы за этим сюда приехали?

– Приехал! – подчеркнул он.

– Может быть, ты и не журналист вовсе?

– Отчего же. И журналист тоже. Ты ведь тут не просто так?

Врать не хотелось, но и правду сказать я не мог.

– Мои дела никак с аэропортом не связаны. Совершенно другое.

Он удовлетворенно кивнул.

– Не хочешь говорить – не надо. Пойдем, покурим.

Накинув куртки, мы вышли во двор. Удобной курилки в ванной, как у Риты, здесь не было.

– Кроме того, что я работаю в газете, мне приходится выполнять и кое-какие поручения, так сказать, деликатного характера, – доверился Сашка. – Вот сейчас нужно разобраться с аэропортом. Ну, слишком он большой! Для чего-то же это нужно?

– А что, местные органы не могут узнать, в чем тут суть?

– В том-то и дело. Местных он под себя давно подмял. Совсем уж строптивых выпихнул из республики, на их места своих людей посадил. Умный мужик, хотя и молодой, нельзя не признать. Вот есть здесь такая служба безопасности президента. Заправляет ей некто Баркаев. Слышал? Очень темная личность. Чеченец, приятель Басаева. Есть сведения, что он налаживал поставку через Грозный наркотиков в Москву. В больших количествах. И к фальшивым авизо, когда в Чечню перекачивали миллиарды, тоже руку приложил. Но ущучить никак не удается. Президент за него горой стоит. Так не потому ли этот Баркаев здесь возник, что готовится еще какая-то операция? Может, слышал что-то о нем?

Пришлось рассказать о своей встрече с мрачным начальником службы безопасности. Загайнов заинтересовался жутко, все выспрашивал подробности. А что я такого уж мог ему поведать? Только свои неприятные впечатления. О нападении на меня сообщать не стал. Сам разберусь.

– Тебе очень нужно здесь оставаться? – спросил наконец Сашка.

– В каком смысле? – не понял я.

– Ну, очень у тебя важное дело? Нельзя раньше уехать? Например, завтра.

Я рассмеялся.

– Чего это ты такой пуганый?

– Просто читал досье Баркаева и думаю, что если он тобой заинтересовался, то теперь не отстанет. А такие люди сначала стреляют, потом уже разбираются, кого убили.

– Сашка, ты совсем с ума сошел! – искренне сказал я. – Подумай, кто будет убивать какого-то майора ни за что, ни про что? И уехать я не могу, начальство шею намылит. Вот закончу дела и отвалю.

– Смотри, я тебя предупредил… Будь, ради бога, поосторожнее. И не суй нос куда попало.

– Вот-вот, Баркаев тоже так говорил. А ты как же?

– У меня работа.

– Скажешь тоже, работа! Призвание!

– Ну, может и так, – покладисто согласился он.

– Да, – спохватился я, – ты же на что-то намекал!

– Не хочется тебя в это дело впутывать, – вздохнул он. – Но раз уж все равно здесь пока остаешься – не сочти за труд, сообщай мне, если что-нибудь интересное узнаешь.

– Насчет аэропорта?

– Да. Ну и так… – он неопределенно покрутил пальцами.

– Договорились… Ладно, пойду я. Топать далеко. С коллегами попрощайся за меня.

Но ушел я недалеко. Хорошо, что мы стояли на воздухе и глаза успели привыкнуть к вечернему сумраку. Как только за мной закрылась калитка, на противоположной стороне улицы метнулась тень, раздался негромкий щелчок, и в железные ворота рядом с моей головой звонко щелкнула пуля. Мирный город продолжал удивлять. В меня стреляли из пистолета с глушителем!

Это я соображал, уже упав на снег и перекатившись за возвышавшийся рядом сугроб. Вот же дьявол! Не разрешил шеф оружие с собой взять, а теперь как мне отстреливаться? Но Загайнов недаром воевал в Чечне. Калитка тихо скрипнула, приоткрываясь, в щель дважды полыхнуло огнем, и рядом со мной тут же упал приятель. В руке у него был зажат массивный пистолет. И тоже, похоже, с глушителем, потому что выстрелы прозвучали металлическими щелчками. Где же он его прятал? Ничего подобного за ужином я не заметил.

– Откуда лупят? – тихо спросил Сашка.

– С той стороны. Погоди, не стреляй.

Мы прислушались. Но зимняя улица оставалась тихой. Стрелок или затаился, или уже сделал ноги.

– Лежи здесь, я попробую обойти его…

И Загайнов быстро пополз по не чищенному от снега тротуару, укрываясь за сугробами. Когда он успел пересечь улицу, я не заметил, но минут через пять раздался тихий свист.

– Все в порядке, здесь уже никого.

Я поднялся, подошел.

– Слушай, ты его зацепил!

На снегу действительно виднелось небольшое темное пятно.

– Лихо! И ведь навскидку стрелял!

– Бывает, – скромно сказал Сашка. – Главное, что шума большого не подняли. Без глушителя выстрелы и в президентском дворце услышали бы.

– Тут шума не любят, – согласился я. – У того, кто стрелял, тоже глушитель был.

Мы вернулись во двор, закурили. Нельзя сказать, чтобы перестрелка так уж взволновала меня. Бывал в ситуациях и похлеще. Просто этот выстрел на ночной улице многое менял. Игра становилась жесткой.

– Ну, как тебе? – спросил Сашка.

– Ничего не понимаю! – развел я руками. – Была у меня стычка с местной шпаной. Но стрелять из-за нее?

Пришлось рассказать о нападении в «девятке».

– Нет, – сказал Загайнов, выслушав, – слышал я об этом Григории. Не думаю, что его люди на тебя охоту открыли. Повод слишком незначительный.

– Видел бы ты тот повод! – обиделся я за Риту.

Он улыбнулся.

– Погубят тебя бабы, Диня! Впрочем, как и всех нас… Ладно, проехали. У нас заночуешь?

Мне и хотелось остаться, и к Рите нужно было возвращаться. А то совсем обидится.

– Тогда подожди, – сказал Сашка, нырнул в дом и через минуту вернулся. – Держи. На всякий пожарный.

– Ты с собой арсенал привез? – удивился я, разглядывая маленький пистолетик с необычно коротким стволом. – Что это за пукалка? Никогда не видел.

– Их очень мало выпускают. Это ПСС. Легко спрятать и стреляет бесшумно и без выспышки. Патронов всего шесть, но больше обычно и не требуется. На двадцати метрах стальную каску только так пробьет.

– Как ты, наверное, заметил, здесь не принято ходить по улицам в стальных касках, – сообщил я, выщелкивая обойму. Настроение мое стремительно улучшалось. – И бронежилеты не очень в моде. Ну, удружил, спасибо!

– Ты только вернуть не забудь, когда уезжать соберешься, – напомнил Загайнов. – А то мне голову отвернут за потерю этой цацки.

– О чем разговор, конечно, верну! Ладно, еще раз спасибо. Пойду я. Там хозяйка волнуется – куда жилец запропастился.

– Давай, постоялец, поспешай. Мне тоже спать пора укладываться, завтра работы много предстоит.

Но он все же вышел вслед за мной на улицу и постоял у ворот, пока я не повернул за угол.

«Что-то бурной становится моя командировка в это тихое болото, – думалось мне на ходу. – За один день сразу два покушения. И если в первом случае можно было поверить, что хотели только попугать, то сейчас стреляли по-настоящему. А тут еще и предупреждения Баркаева и Сашки. Такими темпами к концу отпущенной мне шефом недели дело дойдет до уличных боев с применением артиллерии. Веселенькая перспектива!»

Сжимая пистолет в кармане, я шагал по пустынным улицам. Кому все-таки понадобилось стрелять в меня? Странные тут дела происходят: не успели журналисты приехать, как немедленно исчезли. Стоило мне появиться, как начинается стрельба. Вот уж правда – в тихом омуте черти водятся! А задание все равно выполнять надо. Не привык я как-то отступать от своих планов…

Глава 8

Хотя я пришел довольно поздно, Рита спать еще не ложилась. Я с некоторым удовольствием подумал, что это из-за меня, но спрашивать не стал. Все равно женщины никогда прямо на подобные вопросы не отвечают.

– Так, – сказала она, – ужинать ваша милость по всей видимости, не собирается. Для кого я готовила?

– Прости, ради бога. Я друга столько лет не видел. Вот, посидели.

Рита принюхалась, почти незаметно.

– Хорошо посидели, со вкусом?

– Основательно, – вздохнул я покорно. – Больше не буду, честное слово.

– Правильно. Приехал работать – будь добр, работай.

Ну кто она была мне? Случайная знакомая, не более. И выговаривать по поводу позднего возвращения домой и выпивки не имела никакого права. Но вот не мог я на нее сердиться. Понимал, что не со зла она наезжает, не от природной сварливости. В ее доме давно уже не было мужчины, и Рита отвыкла от того, как это бывает.

– Слушай, давай чаю попьем, – сказал я примирительно.

И она пошла на кухню. Инцидент был исчерпан.

Мы пили чай, разговаривали о каких-то пустяках. Вторым планом у меня проходили мысли о пропавших журналистах. Чуть позже нужно будет провести контрольную проверку – на месте ли они, живы ли? Повторно этот процесс не требует таких затрат энергии, как в первый раз. Но если за два ближайших дня мне не удастся ничего о них узнать, придется пеленговать место, где их прячут простейшим способом: засесть в том доме, где поселился Загайнов с коллегами, и определить направление. Там, где линии на карте пересекутся, буду искать. Демонстрировать свое умение не очень хочется, все-таки подписка о неразглашении в силе, но я что-нибудь придумаю.

Полной убежденности не было, подвал в строящемся казино казался мне очень подозрительным. Но уж слишком это было на поверхности. Почему, черт побери, меня отправили без поддержки? Не считают журналистов достаточно серьезной целью? Не предполагают, что здесь вовсе не так спокойно, как кажется из Москвы?

Если журналисты действительно в том подвале, трудненько мне одному будет их вытаскивать. Морды у охранников туповатые, но, чтобы любопытному человечку руки-ноги оторвать, много ума не требуется. Потом и следов моих не найдут, если там что-то серьезное, затрагивающее интересы Баркаева или самого президента. Никакой Степан не поможет. Даже со спецгруппой. Буду торчать бетонным блоком в стене еще одного строящегося отеля. Хорошая перспектива, обнадеживающая.

Впрочем, что это я себя хороню раньше времени? Шеф у меня мудрый, если послал одного, значит, считает, что справлюсь. Вот и надо справляться.

– Денис, по-моему, ты уже засыпаешь. Иди ложись, – прервала мои размышления Рита.

Я стал протестовать, но она была непреклонна:

– Спать, спать! После выпивки лучше всего не засиживаться. А то утром голова будет болеть и лицо опухнет.

Как ей объяснишь, что для меня принятая доза – слону дробина. А после двух сегодняшних нападений и вовсе алкоголь выветрился, только запах и остался. Я поинтересовался:

– Откуда такие познания об алкоголе и его последствиях?

– Да так, – отмахнулась она, – я много чего в жизни повидала, хотя и выгляжу этакой девочкой-ромашечкой. Не обращай внимания.

Не получалось у меня с ней откровенного разговора. Как только дело касалось ее жизни и прошлого, Рита сразу мрачнела и замыкалась. Что-то там было, раз не хочет рассказывать. Ну, не будем лезть в женскую душу. Захочет – доверится.

Я отправился в свою комнату, подождал, пока в доме затихнут все звуки, зажег лампу и сел к столу.

Здесь они были, голуби мои щелкоперые, здесь, никуда не делись! Живые и, судя по всему, здоровые. Ниточки в пространстве трепетали, вибрировали, но далеко друг от друга не расползались. Значит, шансы обнаружить московскую четверку у меня оставались вполне реальные.

Быстренько все проверив, я вынырнул из транса и отправился в ванную умыться и покурить. Сидел на низенькой табуретке и бездумно пускал дым в вентиляционное отверстие титана. Думать ни о чем не хотелось, все возможные действия были просчитаны, кое-какие уже предприняты. Оставалось завалиться в постель и спокойно продрыхнуть до утра.

Но поспать мне не удалось. С улицы послышался шум подъехавшей машины, а затем в ворота резко заколотили чем-то твердым. Кого там еще черти принесли? Григорий опять объявился? Очень даже могло быть. Нравы тут простые, незатейливые. В прихожей я сунул одолженный Загайновым пистолетик на полку так, чтобы удобнее было достать. Из своей комнаты появилась, запахивая халат, встревоженная Рита. Судя по всему, она тоже не догадывалась, кто стучался в ворота.

– Откроем? – спросил я как можно спокойнее.

– Может быть, не стоит?

– Эти полуночники всех соседей перебудят. Оно тебе надо? Пойду, посмотрю.

Накинув на плечи куртку, я вышел на улицу. Если так колотятся, сразу стрелять не собираются. Ладно, посмотрим…

А оказались это уже знакомые личности: два охранника из подчиненных Баркаева, вооруженные автоматами. Без долгих разговоров они вломились во двор, едва я отпер калитку. Положить их тут же, на утоптанный снег, не составляло никакого труда, но нацепив маску мирного и законопослушного гражданина, приехавшего по служебным делам, я пока не собирался ее снимать.

Меня по всем правилам поставили лицом к воротам, заставили раскорячиться, споро обыскали. И хотя ночные визитеры сопели и пыхтели, выполняя эти процедуры, я все же расслышал, как Рита за окном охнула: «О Господи! Денис…» Да, беспокойный ей постоялец достался. То и дело попадает в какие-то двусмысленные ситуации…

Все так же молча, меня вытолкнули за калитку, пригнув пятерней голову, запихнули в черную «Волгу», стиснули с боков, и машина тронулась. Вот интересно, куда меня собрались везти? В казино? Или на какую-нибудь штаб-квартиру? Должно у Баркаева быть помещение для подробных расспросов неприятных ему личностей, непременно должно быть…

В машине я наконец позволил себе возмутиться.

– Что случилось? Кто вы такие? Куда мы едем?

На что мне лениво, но чувствительно ткнули стволом автомата под ребра и посоветовали заткнуться. Не встретив никакого сопротивления, арестовывая меня, охранники позволили себе расслабиться. Ну, съездили, ну, взяли лоха. Делов-то… Ох, рано раскрываться, а то показал бы я вам, хлопцы, как из человеков узлы вяжут. Ничего, еще не вечер…

А приехали мы все же в казино. Правда, поднимать меня в кабинет Баркаева не стали, наоборот, направили к той самой малозаметной двери, что вела в подвал. Вот и появилась возможность узнать, не здесь ли журналистов прячут…

Спустились по лестнице, свернули в правый коридор, прошли до поворота. Охранников у овальной двери на этот раз было двое, и они не сидели, почитывая литературку, а внимательнейшим образом, расстегнув куртки, наблюдали, как мы приближаемся. Серьезные мальчики, не чета моим конвоирам, хотя и против таких я, наверное, сдюжил бы. Если без стрельбы.

Вопросов нам не задавали, очевидно, ждали. Тяжелая дверь сама собой бесшумно распахнулась. Обзорных телекамер под потолком я не увидел, но это ни о чем не говорило, могли просто хорошо замаскировать. Судя по всему, здесь и будет денежное хранилище, когда откроется казино. Что ж, поглядим.

Поглядеть было на что, вернее – на кого. В комнатке за дверью находились еще двое, весьма похожие на первых, – Баркаев в свою службу безопасности набрал профессионалов. А в следующем помещении, средних размеров зале, наконец представилась возможность лицезреть и самого шефа службы.

Баркаев казался несколько взъерошенным, исчез налет мрачного лоска, долженствовавший пугать окружающих и навевать мысли об их незавидной участи. Нет, сейчас он был просто в ярости и не скрывал этого. И причиной ярости была, кажется, моя скромная личность, поскольку, как только меня усадили на табурет, стоявший посередине зала, Баркаев двинулся ко мне, явно намереваясь применить грубую физическую силу.

Все это начинало надоедать. То душат, то стреляют, то автоматом в бок тычут. А сейчас по морде бить собираются. Что за манеры! Дать ему, что ли, как следует? Невзирая на охранников. И я уже почти серьезно примеривался, как встретить этого разъяренного кавказца, но в двух шагах от меня он опомнился и остановился. Постоял, засунув руки в карманы и пристально глядя мне в переносицу, потом спросил почти нормальным голосом:

– Я вас предупреждал?

– О чем? – сделал я невинные глаза. Хотя и впрямь за собой никакой вины не чувствовал.

– Чтобы не попадались нам на дороге!

– Помилуйте! Разве я здесь по собственной воле? Вообще-то спать собирался…

– Хватит придуриваться! – рявкнул он. – Имя? Звание? С каким заданием здесь?

Вздрогнул я от его крика почти натурально. Потом потер пальцами глаза – свет в зале был чересчур резковат.

– Послушайте, все вам уже известно. А что подозреваете – ваши проблемы. Ничего нового добавить не могу.

И тут же получил чувствительный тычок в шею. Один из охранников решил немного распустить руки. Он же и прошипел:

– Добавишь, куда денешься!

Я медленно повернул голову, глянул на него снизу вверх и холодно сказал:

– Еще раз ударишь – ты покойник.

Сказать так, чтобы человек понял, что не шучу, я умею. Этот понял и попыток своих больше не повторял. Но гораздо большее впечатление мои слова произвели на его шефа. Может быть, я был и не прав, раскрываясь даже на такую малость.

– Так, – сказал Баркаев, – становится интереснее. Вот теперь и пообщаемся.

Он уже полностью взял себя в руки. Закурил, сел за стол и принялся меня пристально разглядывать. Я молча ждал продолжения.

– Ну что, сразу все выложите? Или по пунктам?

Ничего ему выкладывать я, естественно, не собирался. Легенду мою они не раскололи. Вот и пусть пыхтят.

Нет, меня не били. Был долгий, изнурительный допрос. Часа три продолжалась все та же комедия. Я отрицал все и вся. Они настаивали, пытались поймать меня на неточностях. Но пробить мою защиту так и не смогли.

Наконец Баркаев утомленно потер глаза. Была уже глубокая ночь. Спать мне хотелось очень, но и ему не меньше.

– Может быть, хватит меня пытать? – поинтересовался я. – Отпустили бы домой, ей-богу!

– Вас еще никто не пытал, – возразил он. – Все впереди.

– Как, – поразился я, – это еще не все? Сколько же можно? Ловите кого-то – ну и ловите на здоровье! Я здесь при чем? Надоело доказывать свою невиновность!

Он молча переждал взрыв моего возмущения.

– Хотите еще один добрый совет? Одного вы уже не послушались. Этот – последний. Уезжайте и как можно быстрее. Чтобы завтра с утра духу вашего в городе не было!

– Вот еще! – запетушился я. – Хотите, чтобы меня с работы выгнали? Может, у вас другой совет завалялся, получше?

Моя наглость развеселила его.

– Гостям – самое лучшее, так у нас принято. Могу только добавить: не хотите потерять работу – потеряете жизнь. Учтите, это очень серьезно.

Я понял, что выиграл этот поединок. Когда угрожают такие люди, убивать не собираются. Еще поживу.

– И все же, с вашего разрешения я бы остался еще на денек-другой. Надо работу закончить. Сами понимаете – деньги на дороге не валяются.

Тон у меня был самый доверительный. Так беседуют с близкими приятелями. Он опять улыбнулся.

– Ну что же, воля ваша. Я предупредил. Боча! Выведи его отсюда!

– Эй, – запротестовал я. – Что, так и отпустите пешком? Мороз ведь на дворе! Как привезли, так и отвозите!

– Хорошо, хорошо! – поморщился он. – Боча, отвези…

Распрощались мы почти сердечно. То есть, конечно, не обнимались и даже не пожимали рук. Просто Баркаев напомнил о своем предупреждении, а я поблагодарил за него.

У охранника, посланного сопроводить меня, такое отношение шефа вызвало некоторую расслабуху. В автомобиле, по дороге домой, его удалось немного разговорить и выяснить, что меня подозревали в доносе на службу безопасности. В подземелье казино был обыск. И хотя ничего и никого не нашли, Баркаева это взбесило. А поскольку из посторонних за последнее время в подвал спускался только я, меня и привезли на разборку.

Конечно, ничего хорошего в том, что я стал мозолить глаза шефу службы безопасности, не было. Но все же и из этого эпизода удалось кое-что извлечь. Похоже, в подземелье журналистов не содержали. Новые новости! Где же их искать?

Кое-как успокоив дожидавшуюся меня и уже потерявшую всякую надежду Риту, я свалился в постель и наконец спокойно уснул. Времени оставалось мало, а голова должна быть свежей.