Текст книги "В логове бера"

9

Так что официант подоспел как нельзя кстати. Он отвлек Пола от этого трехдневного безумия. Позвонив дежурному, Пол вызвал горничную, чтобы убралась в номере. Проследив за женщиной, чтобы не дай бог, не нашла чего ненужного, он щедро наградил ее чаевыми и выпроводил восвояси.

Войдя в ванную и приняв контрастный душ, Пол изо всех сил растерся махровым полотенцем, чисто выбрился, надел свежую английскую сорочку, твидовый костюм и сел за стол.

«Так, – сказал он сам себе. – Что мы в итоге имеем?»

Положив перед собой чистый лист бумаги и взяв остро отточенный карандаш, стал делать заметки.

«Первое. В этой стране очень слабы общественные установления. Второе. Нет почтения к власти и авторитету. В лучшем случае – раболепие. Третье. Все взаимоотношения строятся по горизонтали, между конкретными людьми, на основе уважения. Четвертое. Здешним людям чуждо понятие середины, того, что составляет основу буржуазности. Живут по принципу либо все, либо ничего. Пятое…»

Однако пятого он дописать не успел, так как в номере раздался телефонный звонок. Подняв трубку, Пол услышал, как кто-то пытается на ломаном английском произнести фразу. С трудом поняв, что речь идет о каком-то пропуске, Пол перебил говорившего:

– Изъясняйтесь по-русски. Так будет лучше.

– Вот черт, – выругались на том конце провода вполголоса. – Пропуск мне закажите, битых полчаса уже тут торчу!

От такого требования Пол несколько растерялся.

– Простите, а вы кто?

– Я же уже сказал, Женька я, Славкин брат. Вы что, по-английски не понимаете?

– Славкин брат? А это еще кто?

– Ничего себе! Ну тот, с кем вы в поезде ехали, просили еще, чтобы нашли кого-нибудь по городу поводить, местную жизнь показать.

– Ах, да… – пробормотал Пол, вспомнив одного из своих попутчиков-студентов.

– Ну как, пропуск будет? Или мне тут еще полчаса мерзнуть?

– Да, конечно…

Пол нажал телефонный рычаг, затем позвонил на рецепцию и заказал пропуск. Что за Женька? И неужели он просил найти себе провожатых по городу? Хотя все может быть. В том состоянии, в каком он был тогда в поезде…

Скоро в дверь постучали и на пороге появился невысокого роста тинэйджер лет примерно шестнадцати – русоволосый, одетый по современной рэпперской моде в омерзительного вида мешковатые штаны, потертые высокие ботинки и безразмерную мешковатую же куртку, кое-где отороченную мехом неизвестного происхождения.

Войдя, он небрежно кивнул, снял куртку, под которой обнаружилось уж и вовсе «нечто» оранжевого цвета, сел и независимо закинул ногу на ногу. Пол решил поддержать игру и уселся напротив, также положив ногу на ногу. Некоторое время они изучающе смотрели друг на друга.

– Ну и чего ты уставился, бомж занюханный? – поинтересовался наконец Пол, старательно воспроизводя только что усвоенную лексику. Судя по реакции юнца, усвоение происходило нормально. Парень вылупился так, словно его огрели по башке пыльным мешком. Все его нахальство вмиг как рукой сняло.

– Шутка, – поспешил разрядить ситуацию Пол, не дожидаясь, пока гость опомнится и осознает себя смертельно обиженным.

– Предупреждать надо, – проворчал Женя и тут же перешел к делу. – Короче, брательник ввел меня в курс, – похоже, парень восстанавливал самоуверенность буквально на глазах. – Экзотика, ночная жизнь, настоящие традиции, и много-много разнообразного, исконно русского языка. По прейскуранту. В общем, беру я полтинник в день. Учитывая квалификацию, это по-божески. Останетесь довольны.

Он остановился и выжидательно уставился на Пола.

Подумав, что провожатый на первых порах ему действительно не помешает, Пол собрался было согласиться, но, помня, что арабы в подобных случаях заламывают цену впятеро, решил поторговаться.

– Хорошо, – ответил он. – Вот только пятьдесят – что-то слишком много…

Брови Жени удивленно поползли вверх.

– Елки, а я ему еще скидку сделал! Братан говорил, классный мужик, ты уж его не обижай. Может, я ошибся и вы вовсе не из UK? Может, вы из Индии или братской Гвианы? Может, ваше имя не Пол Тэйлор, а Миклухо Маклай?

– Не гони пургу, – мрачно буркнул Пол. – Так и быть, по рукам.

Женя, усмехнувшись, пожал протянутую ему ладонь.

– А у тебя с русским дела вроде ничего идут.

Как говорится, высокие стороны остались довольны достигнутыми соглашениями.

Минут через десять Пол был готов к выходу. Он чувствовал себя как невеста, которую вот-вот должны повести к алтарю. Как Наташа Ростова перед своим первым балом.

Женя критически осмотрел его с ног до головы и разочарованно присвистнул.

– Ну и ну! Вы бы, уважаемый, еще смокинг нацепили.

– А что? – насторожился Пол.

– Да ничего. Туфта полная. Новый прикид надо делать. У тебя как с бабками?

– Ничего, лавэ имеем, – в тон отозвался англичанин, вспомнив, что «бабки» на жаргоне – это деньги.

– Прекрасно, тогда поехали на Черкизон.

– Куда? – не понял Пол.

– На Черкизовский рынок. Только вот что, ты больше помалкивай, а то как узнают, что ты иностранец, цены раз в пять, а то и в десять поднимут. Жлобье еще то. Поэтому если что вякнуть придется, говори помедленней и коси под прибалта. Их у нас хоть и не любят, но все равно по привычке за своих держат.

Выйдя из гостиницы, они, по просьбе Пола, решили немного прогуляться.

Пол вовсю глазел по сторонам, стараясь не упустить ничего. Надо сказать, чем дальше, тем больше вещей удивляли его в русской столице. То, что движение на дорогах было организовано не лучшим образом и потому по всему городу образовывались гигантские пробки, было более или менее понятно. В любом мегаполисе мира эта проблема существует. Изумляло другое. А именно то, что эти пробки, по большей части, создавали сами участники движения. Хаотично припаркованные машины, некоторые из которых были просто брошены посреди улицы с включенными аварийками, мешали проезду. То и дело между водителями возникали стычки, за которыми равнодушно наблюдали представители дорожной полиции. На недоуменный вопрос Пола Женя лишь махнул рукой.

– Культур-мультур не шибко развит.

– А дорожная полиция?

– Шутишь что ли? – удивился в свою очередь Женя. – Они бабло косят, на фига им еще и за порядком следить?

Пол ничего не понял, но предпочел промолчать.

Другой вещью, которая его изумила, было поистине огромное количество на дороге супердорогих машин. В одной из рекомендованных ему студентами книг, он вычитал фразу: «Автомобиль – не роскошь, а средство передвижения». Глядя вокруг, он бы вполне мог с этим поспорить. Такого количества джипов, «поршей», «бентли», «бмв», «мерседесов», «ломбарджини» и прочих свидетельств личного благополучия Пол не видел ни в одной столице мира. Самое главное – он не понимал, для чего это. Ведь это же очень не экономично, да и не удобно ездить по городским улицам… На вопрос, обращенный к Жене, Пол получил еще один странный ответ:

– Брат говорит, что это из-за недостаточной социальной дифференциации. Общество как кисель, а нужны социальные маркеры. Вот народ и изгаляется. А я думаю, что просто ворье жирует. Кто к трубе нефтяной присосался, кто чиновником устроился и взятки берет. Сволочи, короче, и паразиты.

Женя сплюнул, тем самым показывая, что разглагольствовать на эту тему более не желает.

В принципе, взгляды Жени были Полу ясны. Только он никак не мог взять в толк, как в одной стране может быть такое количество чиновников или тех, кто присосался к нефтяной трубе. Решив подумать над этим позже, Пол снова принялся вертеть головой на 360 градусов.

Наконец они зашли в метро. Пол был начитан о русской подземке, даже видел фотографии в путеводителе. Уже тогда его изумило, зачем превращать вполне функциональную вещь в некое подобие дворцов – с колоннами, статуями, бронзовыми канделябрами и т. п. Это как если бы в автобус или троллейбус поставили антикварную мебель а-ля Людовик XIV. Дорого, громоздко, помпезно, не рационально. Похоже, тут вообще с рациональностью тяжело. По крайней мере, здесь, в России, она находится не в числе главных приоритетов. Несмотря на то, что фотографиями из путеводителя он был подготовлен, Пол поразился, увидев метро «в натуре». Мрамор, высокие своды с мозаиками, колонны… Да, все же странный народ. Но какой талантливый!

Пораженный красотой, царящей вокруг, Пол пришел в приподнятое расположение духа. Широко улыбаясь, он сидел в вагоне метро и смотрел на окружающих людей. К его удивлению, окружающие не разделяли его чувств и не улыбались. В Англии, или, скажем, в Европе, принято, встретившись взглядом с другим человеком, ему улыбнуться, поздороваться или просто пожелать всего хорошего. Норма вежливости, то, что идет на автомате. Здесь же Полу в ответ никто улыбаться не собирался, а тем более здороваться или желать всего хорошего. Люди как-то подозрительно косились на него, а то и просто бросали раздраженные взгляды.

– Ты чего? – толкнул Женя в плечо Пола, заметив, что тот, улыбаясь, смотрит на какого-то мужика. – Хочешь, чтобы тебя за гомика приняли?

– Почему?

– Потому. У нас так себя только пидоры ведут. Не хватало еще по роже получить… Надеюсь, у тебя с ориентацией все нормально? – опасливо покосился на Пола тинэйджер.

– Нормально, – буркнул Пол и, перестав улыбаться, принялся смотреть в окно.

10

Через минут сорок они уже были в районе рынка. Еще через час Пол был одет в то, что сказал ему купить Женя, а именно – черные джинсы с какими-то пошловатыми надписями, сделанными с ошибками на английском, сиреневую водолазку, фиолетовый пиджак и зимнюю куртку с надписью «Columbia», которая явно была пошита в ближнем Подмосковье, причем не иначе как с привлечением к процессу дешевой рабсилы в виде вездесущих таджиков и всепроникающих вьетнамцев.

Оглядев себя в зеркале у торговца, то ли турка, то ли грузина, который то и дело восхищенно всплескивал руками, причмокивал от удовольствия и на всю округу восклицал: «Карош! Карош! Супер!», Пол с трудом преодолел отвращение от увиденного и окончательно смирился с предстоящими ему испытаниями.

– Ну, что ж, веди меня, Виргилий! – драматически обратился он к Жене.

– Гм, все девять кругов ада я не обещаю, но парочку покажу, – в тон отозвался тинэйджер, продемонстрировав неожиданную начитанность.

Заехав в гостиницу и оставив в номере свой английский костюм, о котором Женя почему-то сказал, что «у нас такой только Кобзон носит», Пол пригласил своего гида в ресторан гостиницы, где они плотно пообедали. Бармен и два официанта все время подозрительно косились в сторону Пола – не иначе приняли за заезжего извращенца-любителя мальчиков.

Наконец обед был закончен. Женя откинулся на спинку стула и смачно рыгнул.

– Пардон, – изысканно извинился он. – Правильная была идея – тут отхарчеваться. А то в этих сомнительных заведениях цены на жратву – мама, не горюй. А так там только выпивку закажем да еще чего-нибудь по мелочи. Кстати, я не сказал, что моя выпивка там за твой счет?

– Молодой человек, а вам уже есть двадцать один год?

– Чего?

– Хорошо. Пиво и пару коктейлей я обещаю.

– То-то же. Может, еще и девочек снимем?

– Вот это уже за твой счет.

– Предложение отменяется. Погорячился. Был не прав.

Странное дело, но этот хамоватый подросток отчего-то нравился Полу все больше и больше.

– Ладно, пора.

Заведение, в которое они пришли, располагалось в центре столицы. На первом этаже были два смежных зала, а на втором – дансинг и бар, оформленный почему-то в средневековом студенческом стиле. Везде громоздились фальшивые книжные полки, уставленные фолиантами и всевозможными колбами. Заведение это сразу не понравилось Полу своей мелкобуржуазной респектабельностью. Посидев там немного и послушав какую-то нелепую группу под названием «Нестандартные молекулы», которая орала в микрофоны так, что весь интерьер вокруг, казалось, вибрировал на той же нестандартной частоте, и выпив пару коктейлей, Пол решил, что пора перебазироваться в другое место. Тем более что к нему постоянно клеились пышнотелые, утомленные светской жизнью девицы, в глазах которых недвусмысленно читались трехзначные цифры. Не без злорадства оттащив Женю от какой-то юной рыжеволосой любительницы приключений, которой на вид было не более четырнадцати лет, он проорал ему на ухо, стараясь перекрыть рев «Молекул»:

– Уходим!

– Почему?

– Не пойдет! Полный отстой!

Ни слова не говоря, Женя сделал рыжеволосой ручкой и отправился вниз – одеваться.

«Ух ты, – невольно восхитился Пол. – Вот что значит профессионализм!» Он даже почувствовал себя немного виноватым за то, что столь грубо разрушил Женину идиллию.

– Если хочешь взять у нее телефон, сходи. Я подожду, – предложил он ему на выходе.

– Ну ее на фиг, – отозвался провожатый. – Слишком много хочет. Вот еще, нашла дурака за какую-то туфту столько отслюнявливать.

Минут десять после этого Пол не произносил ни слова. Они шли какими-то дворами, петляли в переулках.

– Куда идем? – спросил Пол наконец.

– Да тут, есть одна дыра, – неопределенно отозвался Женя.

Дыра оказалась и впрямь дырой. То есть натурально. Двери заведения, носившего гордое название «Дар орла», были стилизованы под вход в пещеру. Гардероб был сколочен из неструганых досок и походил на непомерно большой деревенский сортир. В коридоре из стен торчали самые неожиданные предметы – гипсовые руки, носы, автомобильные шины (разумеется не гипсовые, а самые что ни на есть резиновые), углы компьютерных мониторов, чья-то вскрытая черепная коробка, бюст Ленина, рука с отогнутым средним пальцем, кабанья морда, зажавшая в зубах мобильный телефон. В конце коридора, перед входом в зал, красовалась надпись: «Добро пожаловать в специальный дурдом имени Карлоса Кастанеды».

В зале в беспорядке были расставлены кособокие ярко выкрашенные лавки и столы. Все углы были перекошены и словно вывернуты наизнанку. Стилизованная рама, вероятно, призванная обозначать окно, имела форму какого-то усеченного параллелепипеда, грозящего вот-вот рухнуть на головы присутствующих. Между столами и лавками был насыпан песок. Прямо из него там и сям торчали кактусы разного размера и высоты. Ходить по песку можно было лишь босиком: обувь следовало оставить перед входом. Тут звучала психоделическая музыка, в почете была текила и ее производные. Несколько человек сидели, уставившись остекленевшим взглядом в стену. «Вряд ли их так сплющило от текилы, – отметил про себя Пол, – тут нужно что-то посерьезнее». Как оказалось, «дыра» – было вполне обиходным названием заведения и являлось сокращением его официального наименования «Дар орла». «Как все-таки меток народ в своих оценках», – подумал Пол и осторожно сел на одну из скамеек…

Выдержал он в «дыре» не более получаса. За это время: к нему прицепился долговязый тип с разговорами о Кастанеде и Коэльо, другой персонаж минут десять осаждал Пола бессвязным рассказом о своей поездке в Индию к местному «святому» Саи Бабе, двое, один из которых был с пирсингом по всей физиономии, включая брови, губы и нос, предложили Полу «принять по кислоте», а какая-то неопределенного возраста особа женского пола в сари и джинсах подмигнула ему и сообщила, что могла бы стать его гуру в изучении тантры.

Ни слова не говоря, Пол сгреб Женю за рукав и выволок наружу.

– Тут-то тебе что не понравилось? – осведомился провожатый, оказавшись на улице.

– Это уже не отстой, а какая-то шизофрения, – недовольно буркнул англичанин. – Международный съезд душевнобольных.

– Ты же ведь хотел чего-то необычного? Вот и получай согласно прейскуранту.

– Э, ты ври, да не завирайся, друг Женя. Шлюх и шизофреников я не заказывал. Так не пойдет. Надо отрабатывать бабки, – подумав, наставительно заметил Пол.

– Ишь ты, по-русски как насобачился. Тебе уже и ходить никуда не надо.

– Надо, Женя, – мягко возразил Пол, – надо.

– Ну, ладно, – сквозь зубы проговорил подросток. – Будет тебе расколбас по полной программе. Пошли.

– Куда?

– В «Каземат».

– А что это?

– Что надо. Там увидишь. А пока не хрен спрашивать. Сюрприз. Да, и стоить будет сегодняшний день не пятьдесят, а сто баксов. Цена не обсуждается.

Они вышли на Моховую. Город сиял тысячами разноцветных огней. Фары машин, освещенные окна домов, вывески, рекламные щиты, световые табло, ярко горящие фонари, празднично украшенные елки – все сливалось в один большой искрящийся калейдоскоп. Пройдя мимо здания университета, возле которого одиноко и как-то зябко сидел на своем постаменте Ломоносов, искатели приключений свернули на Волхонку и мимо знаменитого дома Пашкова, Музея изобразительных искусств, Храма Христа Спасителя – этого весомого и весьма зримого свидетельства возможностей новой власти России – вышли на Остоженку, потом свернули в переулок.

Двор. Какая-то площадка, огороженная металлической сеткой, приземистое офисное здание с темными окнами. Помойка. Полузанесенная снегом траншея со стоящими рядом ограждениями и наконец – огромное жерло ведущего куда-то вглубь туннеля.

– Это что? Подземный гараж? – поинтересовался Пол, но ответа не получил. Гид обиженно сопел и молча шел вперед. Скоро вокруг сгустилась тьма. Они проходили мимо каких-то боксов со стоящей в них то ли снегоуборочной, то ли асфальтоукладочной техникой. Грузовики, автобусы, шины, сложенные в стопки и достигающие чуть ли не до потолка, запчасти… Тоннель уходил все глубже и глубже под землю.

– Ты точно знаешь, что тут кто-то есть? – поинтересовался Пол, но ответа снова не получил.

Тоннель несколько раз поворачивал, и после одного из таких поворотов свет вдруг стал ярче – на стенах стали попадаться горящие лампы. Еще один поворот – и Пол со своим провожатым вошел в ярко освещенный паркинг. Тут стояло множество машин. Здесь были представлены все классы автомобилей – от гольф-класса до машин представительского уровня, спортивных моделей и даже эксклюзивных экземпляров. «Мерседесы», «Лексусы», пара «Хаммеров», «Бентли», даже «Майбах»… Пол не успел даже прикинуть, что все это может означать, как вдруг услышал впереди себя рычание, и на его пути возник гигантский поджарый мраморный дог. Точно какая-нибудь собака Баскервиллей, внезапно вынырнувшая из недр Гримпинской трясины. За ней из-за поворота неторопливо появился здоровенный амбал в камуфляже, совершенно лысый, с безобразным шрамом через все лицо. Окинув опытным взглядом прибывших, он отрывисто спросил:

– Кто такие? От кого?

– От Черепа, – ответил Женя.

Амбал снял с плеча рацию и что-то пробубнил в нее. Послушал ответ.

– Как зовут?

– Женька Петров. Петруччо. Он знает.

Амбал снова что-то пробубнил в рацию. Видимо, получив утвердительный ответ, он переключился на Пола.

– А этот?

– Англичанин.

– Турист? Ну-ну. Пусть покажет паспорт.

Пол послушно полез во внутренний карман, достал свой английский паспорт и протянул амбалу. Чудовище у ног амбала на этот жест напружинилось и глухо зарычало.

– Фу, Долли! – бросил вполголоса охранник.

– Долли! – Пол скорчил глупую умильную физиономию. – Славный собачка! Умный собачка! Долли! «Хэлло, Долли!» – фальшиво затянул он хриплым тенорком, якобы подделываясь под Армстронга.

Губы амбала тронула едва заметная презрительная ухмылка. В этот момент в паркинг въехала еще одна машина – со спецномерами и затонированными стеклами. Лишь взглянув на протянутый ему паспорт, амбал буркнул в рацию «два голубых», после чего бросил в сторону сразу ставших ему неинтересными посетителей «проходите».

– Почему «два голубых»? – спросил Пол, когда они отошли от охранника на достаточное расстояние. – Он что, принял нас за гомосексуалистов?

– «Два голубых» – это два билета в голубой зал, – пояснил Женя. – А ты молодец, что под придурка закосил. Он даже паспорт не посмотрел. Продолжай в том же духе.

– Рад стараться, – усмехнулся англичанин. – А сколько у них тут залов всего?

– Не знаю. И тебе не рекомендую интересоваться, – посоветовал Женя и открыл серую металлическую дверь. Спустившись по длинной лестнице вниз, они остановились перед окошком, проделанным в стене.

– Два голубых стоят пятьсот баксов, – сказал Женя, пропуская Пола к окошку.

– Сколько?! – присвистнул англичанин.

– Пятьсот. А ты думал, это кафе-мороженое для пионеров?

Пол достал пять сотенных купюр. «Хорошо что сегодня с запасом взял в банкомате», – подумал он, просовывая деньги в окно. Взамен ему дали каких-то два маленьких голубых картонных билетика.

Они вышли в широкий сводчатый коридор. Через некоторое время, остановившись возле большой темной дубовой двери, Женя позвонил. В двери открылось окошко, которое тут же проглотило оба двухсотпятидесятидолларовых билета. С той стороны что-то лязгнуло, и дверь бесшумно распахнулась. Пол шагнул внутрь и замер от неожиданности.