Текст книги "Стрелок"

17. Последний урок

– Всё, Стрелок, почти пришли. Осталось пройти меньше километра. Там, на юг, сразу за бугром, бункер торговца, Сидорыча. Торговцы – это еще один клан зоны. Все они привязаны к своим группировкам. И их убьют, если они выйдут за границы своей зоны. Но все они между собой связаны. Ведут активную торговлю между собой.

– Гурон, ты так и не рассказал о странниках.

– Основа жизни зоны – вольные сталкеры. Именно они добывают артефакты. Некоторые сталкеры спокойно ходят в зоне влияния группировки «Долг», некоторые – в зоне подконтрольной «Свободе». Такова у них репутация. Странники ходят везде – у них вот такая репутация. Странники не убивают на заказ, не шпионят в пользу одной из группировок. Странники это сплоченный клан индивидуалистов. Каждый сам по себе. У каждого в зоне свой бункер, берлога или схрон. Собираются вместе странники, только по случаю приёма нового члена или в случае смерти члена клана, что бы почтить его память. Собираются, в том числе, для того, чтобы расследовать смерть члена клана и наказать виновного. Например, Упырь захватил меня, и я потерял хабар, оружие и оборудование, но мне удалось уйти. Никто из членов клана и не почешется, что бы рассчитаться с Упырем. Другое дело, если бы я погиб – тогда, не смотря на любую охрану, Упырь был бы убит. Клан странников знает свое дело.

– А как стать членом клана странников?

– Никак, в странники не записываются, в странники приглашаются. Но для этого надо иметь соответствующую репутацию. Стрелок, я устал от твоих бесконечных вопросов. Я наговорился с тобой за эти дни, наверное, на год вперед. Завтра наши пути расходятся. Ты прошел со мной некоторую школу выживания в зоне. Завтра будет последний урок. Ложись спать, завтрашний день у тебя будет трудный.

Проснулся я уже, когда рассвело. Гурона не было. Вообще ничего не было – ни рюкзака, ни разгрузки, ни оружия, даже ножа. Я начал сознавать – Гурон меня кинул! Забрал всё и смылся! Вот же сволочь, оставил «голым» в зоне! А я верил ему как старшему брату. Нет, как крестному отцу! Слезы непроизвольно потекли по моему лицу. Я сидел и размазывал слезы вперемежку с соплями. Гад, гад, сволочь!

Постепенно успокоившись, я стал прикидывать, что делать дальше. Тут в километре отсюда, есть люди. Какой-то бункер с торговцем, надо идти туда. Немного поплутав, я вышел к бункеру. Каменная нора, бетонные ступени круто уходят в низ.

– Заходи, Стрелок, не стесняйся, – раздалось из динамика над входом. Интересно, Стрелок это обычное приветствие или Сидорыч знает мою кличку.

Спустился в бункер, открылась массивная дверь. За решеткой с небольшим проемом сидел жирный дядька, неприятного вида.

– Стрелок, я так понимаю?

– Да.

– Гурон для тебя оставил письмо, – я взял листок и прочел.

«Стрелок, надеюсь, ты усвоил последний урок – никому в зоне нельзя доверять безоглядно. Извини, урок жестокий, но так было надо. Я открыл у Сидорыча счет на твое имя. Если решишь уйти из зоны, то за эти деньги Сидорыч пристроит тебя к одному из караванов наружу. Если решишь остаться, хватит на оружие и прочее. Впрочем, не думай, что ты познал зону – ты не знаешь ещё и десятой части, того, что должен знать сталкер! Хотя, решай сам – ты счастливчик. Если понадоблюсь, оставь весточку у любого торговца. Только не дергай меня по пустякам, я этого не люблю. Прощай, крестник».

Часть 2. Западня для Призрака

1. Феникс

Вечер, низкая облачность затянула всё небо. Дождь, моросящий с обеда, усилился. Земля окончательно раскисла. Идти дальше под дождем не имело смысла, тем более что впереди трудный участок. Решил вернуться к полуразрушенной избе, которую прошел пять минут назад.

Взобравшись на пригорок, вошел через пролом в стене в избу. Порядок, в избе есть сухой угол. Чтобы обсушиться и согреться наломал досок из перегородок комнат и развел небольшой костерок в обрезке бочки прямо посередь избы. В пролом, не смотря на дождь, хорошо был виден контур ремонтных мастерских. Гиблое место. Мало кто из сталкеров там побывал. А может и никто, кроме Призрака. Да и Призрак погиб очень странной смертью. Вернулся из мастерских живой и весёлый, притащил кучу ценных артефактов. А через два часа загнулся, а его труп не успели даже закопать, он просто самопроизвольно вспыхнул и сгорел дотла! Во всяком случае, так рассказывают. Несмотря на дурную славу этого места, находятся люди верящие, что там внутри буквально россыпи артефактов. Некоторые даже пытаются найти проход и, конечно же, погибают. Поговаривают, будто бы дух Призрака бродит по развалинам мастерских, оберегая свои сокровища и проход к ним.

Дух, не дух, а я, слава богу, ещё не сошел с ума соваться в мастерские. На карте все подходы к мастерским густо усеяны крестиками. Каждый крестик – это жизнь сталкера. Какие там внутри аномалии доподлинно никто не знает. По краю есть значки «Жарка», «Мясорубка» и «Отложенная смерть». Видно Призрак в последний свой раз и угодил в такую. Но проход, конечно, есть – Признак не раз приходил из мастерских с ценной добычей. «Интузязисты» продолжают искать проход. Я к их числу не отношусь. Я и близко бы не подошел к мастерским, но рядом с ними проходит более-менее безопасная тропа из глубины зоны в Темную долину. Относительно безопасная, зомби, снорки и псевдо собаки не в счет. Черт, легки на помине – краем глаза я заметил какое-то движение в низине. Я вскинул винторез и припал к окуляру оптики. То, что я увидел, было так необычно, что я даже опешил – со стороны мастерских шел совершенно голый и босой человек. Не совсем голый. Одной рукой он придерживал кусок черной пластиковой пленки, прикрывавшей ему голову и спину. В другой руке он на проволочном крюке тащил какую-то круглую железяку. Я присмотрелся – это был круг от циркулярной пилы. Меня, мешая хорошенько прицелиться, стал разбирать смех. Конечно, это был мокрый голый, но человек. Не безмозглый зомби и не мутант вроде снорка – ржавая железка и кусок пленки в его руках тому доказательство. Но от этого он был ещё опасней! Ему до зарезу нужно было добыть оружие и снаряжение. А мне не хотелось оказаться этим самым «Зарезом». Скоро он увидит отблеск моего костра или цепочку мох следов на раскисшей земле. С этого момента я могу, потенциально, стать объектом охоты. Милосердие в зоне приветствуется в разумных пределах. Главный закон вольных сталкеров – не убивай, если тебе ничего не угрожает. Неизвестный человек в отчаянном положении – это явная угроза. Я навел перекрестие прицела ему в лоб – по всем законам зоны я должен был добить этого бедолагу.

Я выстрелил, переведя в последнее мгновение прицел чуть выше его головы. На страдальца упала перебитая пулей ветка дерева, он присел и осмотрелся. Я подумал, это правильно – он ведь ещё не знает о моем присутствии. Пусть у него будет шанс уйти. Я наблюдал в прицел за его лицом. Мужик перестал озираться, уставился в одну точку. Казалось, он смотрит прямо на меня. Нет, меня он, конечно, не видит, он засек отсвет пламени костра. Его всего трясло, но это скорее от того что он сильно продрог – страха в его глазах я не увидел. Дядька средних лет, довольно приятное слегка не бритое лицо. Шрам на правой щеке в виде вороньей лапы ни сколько не портил его лица. Вдруг он улыбнулся и подмигнул мне – он понял, что за ним наблюдают. Весельчак, мать его! Мужик встал во весь рост и не торопясь пошел к избе. Крепкие, однако, у него нервы! Наглость его мне понравилась. Ладно, как говорят у них в Одессе, «будем посмотреть».

Я отставил винтовку в угол, поудобнее уселся на ящик возле костра. Вынул пистолет, проверил обойму и снял пистолет с предохранителя – если дядька дернется со своей железкой, мне придется его пристрелить. Убрал пистолет в кобуру, развернув её так, что бы можно было быстро выхватить пистолет.

– Здорово, сталкер. Разреши погреться у твоего костра.

– Заходи, земляк. Располагайся.

Дядька зашел в пролом, аккуратно поставил пилу подальше возле стенки и уселся напротив меня, показывая этим то ли то, что он не опасен, то ли то, что он меня не боится. Поплотнее завернувшись в пленку, дядька начал по очереди отогревать на костре руки и ноги.

– Брат, ты из какого клана? «Рыжая лисица», не припомню никого с такими нашивками, – насмешливое лицо, глаза с прищуром.

– Я из вольных, я сам по себе. Брат, твоих нашивок я тоже чего-то не разберу.

Дядька хохотнул, – Я тоже вольный, а сейчас из клана «Погорельцев», – он распахнул пленку на груди. Вся грудь его была в каких-то разноцветных потеках въевшихся глубоко в кожу, ещё на груди отчетливо отпечатался контур разгрузки – ремни, пряжки, карманы.

– Брат, это где же тебя так, ты что вляпался в «Жарку»? – я порылся в рюкзаке и вынул запасной тельник и трико, – Возьми.

– Вот, спасибо, хоть срам прикрою! – мужик скинул пленку и стал натягивать одежку. Я аж присвистнул – спина и задница у мужика были сплошь «татуирована» цветными потеками, некоторые из них слегка светились.

– Э, брат, да тебе надо к доктору! На твою спину страшно смотреть!

– Это точно, бодиарт ещё тот, и чешется, зараза!

– На ко, вот. Глотни для согрева, – я протянул бутылку водки мужику. Мужик взял бутылку, благодарно кивнул, свинтил крышечку и приложился к бутылке, а я достал две банки тушенки и вскрыл их. Воткнув свою ложку в тушенку, я протянул банку мужику.

– Закуси.

– Спасибо. Тебя как величать, «Лис», «Фокс»? – кивнув на мою нашивку, спросил мужик.

– Кличут Стрелком, степной лис, «Корсак» – это мой тотем, оберег. А тебя как называть?

– Призрак, – сказал мужик с набитым ртом, шустро орудуя ложкой. Моя рука с бутылкой водки не произвольно застыла у рта. Мужик заметил мою реакцию и прыснул, крошки тушенки полетели в костер.

– Прости, Стрелок, я пошутил, меня зовут – Матис. Может, слышал обо мне?

– Это ты в туалете бара намалевал пляшущих голых баб?

– А что, народу нравится! – мужик заливисто рассмеялся.

– Бармен гневается, обещает отрезать ухо автору, как Ван Гогу.

– Свинья он не культурная, Ван Гог сам себе ухо отрезал! И чего гневаться, народ ходит в бар не только поесть, попить, но и взглянуть на мою фреску, приобщиться, так сказать, к искусству.

– Так что с тобой приключилось, Матис?

– Я исползал тут все окрестности, всё икал проход в мастерские. Нашел несколько артефактов. Потом нашел, какую-то хрень, вроде как артефакт. Я таких раньше не находил. Вроде как мутный шар и светится изнутри. Положил его в контейнер и убрал в рюкзак. Собрался уходить. Вдруг почувствовал запах паленого, глядь, а мой рюкзак горит. Сбросил его, но поздно, какая-то разноцветная липкая дрянь стала расползаться по костюму химзащиты. Расползается и вспыхивает язычками пламени. Я кинулся в болото, хотел сбить пламя водой. Где там, эта дрянь и в воде горит. Стал срывать с себя одежду, думал хоть трусы останутся. Какой там, трусы ещё не горят, но уже покрываются цветными полосами. Скинул и их. Всё, думаю, сгорю, конец мне, или концу конец, по крайней мере. Но, слава богу, обошлось, горение прекратилось. Обошлось, то обошлось, но я остался на болоте голый и без оружия, автомат я где-то в болоте утопил. Решил вернуться к мастерским, подобрать хоть какую-нибудь железку, тут слепых псов не меряно. Нашел вот эту пилу, а тут дождь. Сначала было хорошо, зуд на спине уменьшился, а потом я стал замерзать. Думаю, надо спасать свою шкуру, или то, что от неё осталось. Вспомнил, тут в километрах трех есть хутор. Я когда сюда, шел, завалил там трёх зомби. Оружие и костюмчики у них фуфло, я тогда на них не позарился. А теперь, в моем положении, это то, что надо.

– Везучий ты человек, Матис!

– Да уж, мне везет, как покойнику!

– Я в смысле, эта «хрень», которую ты нашел, тот самый легендарный артефакт – «Феникс»! Он сам периодически возгорается, горит как напалм, выгорает дотла, а потом странным образом восстанавливается. Вещь в зоне бесполезная, но ученые за периметром оторвут её с руками и за огромные деньжищи. Только вынести из зоны его трудно, нужен специальный титановый контейнер.

– Так ты думаешь, что он восстановится! Да ну, брось, сказки всё это! – Матис скептически махнул рукой.

– Нет, не сказки, мне Гурон рассказывал.

– Ты так коротко знаком с этим бандитом, что он тебе что-то рассказывал? – Матис подозрительно уставился на меня.

– Не знаю, кого ты имеешь в виду, но Гурон, которого я знаю, из странников.

– Я именно его и имею в виду. Гурон входит в клан странников и прикидывается странником. На самом деле он кто угодно, но не странник! Очень подозрительная и опасная личность, поосторожней с ним!

– А мне, что? Я сам по себе! – Матис ещё раз недоверчиво на меня взглянул, потом успокоился и снова заулыбался.

– Ладно, Стрелок, дождь прекратился. Мне пора иди. До темноты мне надо прибарахлиться.

Я порылся у себя в рюкзаке, – Вот, возьми, Матис. Пистолет, пожалуй, лучше, чем твоя железка.

Матис взял пистолет, вынул обойму, посмотрел. Потом вставил обойму обратно, снял пистолет с предохранителя, и как бы случайно, направил мне его в грудь. Сам краешком глаза наблюдает за мной. Я напрягся, сейчас наступит момент истины, может я зря его оставил в живых. Матис, продолжал разглядывать пистолет, при этом целясь в меня.

– Редкая модель, я таких не встречал, – Матис, поставил пистолет на предохранитель и сунул его дулом под левую мышку. Протянул правую руку мне для пожатия.

– Славный ты парень, Стрелок. Может быть, мы станем с тобой друзьями.

Я поднялся и пожал ему руку.

– Матис, забыл сказать. Там под дулом есть, скрытый рычажок – если его не сдвинуть, то это просто зажигалка.

Матис заржал, – Ну ты парень, не промах! А Гурон твой батька! – Матис полез обниматься.

– Меня так и кличут – Стрелок, а Гурон мой крестный, – я тоже обнял Матиса и похлопал его по плечам. Матис скривился от боли.

– Прости, Матис!

– Ничего, ничего, брат. Знаешь что, если я тебе понадоблюсь, оставь вон там за печкой записочку в пустой консервной банке. Я здесь бываю часто, почитай каждый месяц. До встречи, брат!

– До встречи, – Матис развернулся и ушел в пролом. Я ещё некоторое время слышал, как он шлепал по лужам босыми ногами.

Из-за туч выглянуло солнце. Так, что мы имеем. Некто, Матис, нашел артефакт, предположительно «Феникс». Вещь дорогая и редкая. Если он не врет, то нашел он его в окрестностях ремонтных мастерках. Значит – тут где-то, есть аномалия, способная «рожать» такие артефакты. Я достал карту и сделал пометку. Потом достал бинокль и начал рассматривать развалины мастерской. Черт, а ведь Матис был со мной не совсем откровенен! Он нашел проход Призрака! На высотной трубе мастерских, я отчетливо увидел контур нарисованной голой женщины. Матис не удержался, оставил свою «визитку»!

2. Бар

За пять лет, что я провел в зоне, я встречался с Гуроном раз семь, нет, вру – восемь. Обычно, он вызывал меня заранее, когда ещё только готовился идти к периметру курьером, и ему нужна была поддержка. Сопроводить до периметра, а потом встретить – работа непростая. Но его знание зоны и моя меткость, позволяли нам выкручиваться из весьма щекотливых ситуаций. На этот раз вызов был срочным, через рацию бармена. Хорошо хоть условным сигналом, а не открытым текстом. Гурон выживает из ума, теперь вся зона знает, что он куда-то намылился! За ним будут следить, охотников поживиться за чужой счет предостаточно. Вначале я хотел плюнуть на его вызов, пусть старый маразматик сам выкручивается. К тому же у меня были свои планы. Тем более что на встречу с ним мне придется идти таким трудным маршрутом – мимо ремонтных мастерских. Потом всё же подумал, встречусь, выскажу ему всё в глаза – так дела в зоне не делаются.

Когда я вошел в бар «Сто рентген», Гурон уже был никакушный. Вот уж не думал, что Гурон может так напиваться. Он еле стоял на ногах и хлебал из миски какую-то шурпу прямо у стойки. Я заказал у бармена самогонного виски и подошел к Гурону.

– Привет, Гурон.

– Отвали!

– Гурон, ты что охренел? Это же я – Стрелок!

– Ты, выкидыш зоны, пошел вон!

– Гурон не нарывайся, я ведь могу и врезать!

– Щенок, ты на кого тявкаешь, – Горон попытался плеснуть мне в лицо свою шурпу. Я уклонился, и шурпа попала на моих соседей сзади. Соседям это очень не понравилось, завязалась драка, перешедшая во всеобщую потасовку. Мне тоже досталось, как во время драки, так и после – охранник бара объявил меня зачинщиком и вышвырнул из бара. Я поплелся в ближайший ангар, найдя свободный матрас, я улегся спать.

Утром меня разбудил Гурон, – Тс-с, это я. Жду тебя на кордоне. Дело есть! Я ухожу сейчас, ты ещё проболтайся здесь! Сходи в бар, выпей, поищи меня, обещай сделать из моей шкуры чучело.

– Найду Гурона, урою падлу!

– Вот, вот, ты всё понял, – Гурон растворился в утреннем тумане.

Ничего я не понял, но я привык доверять Гурону! Подремав ещё часок, я поднялся и пошел в бар. Охранник уже сменился, поэтому в бар я попал беспрепятственно.

– Двойной, – я оперся на стойку бара.

– Стрелок, это Гурон тебе засветил такой фингал?

– Нет, это твой вышибала. Ух, и здоровый же черт! Но я эго тоже лягнул, будь здоров. А всё из-за этого старого козла, Гурона. Я всего-то подошел поздороваться, – я приложил холодный стакан к глазу.

– А ты не лезь, видишь человек не в настроении.

– Не в настроении он! Вот я начищу ему харю. Где он сейчас?

– Ушел час назад. Парень, ты с Гуроном лучше не связывайся – очень не безопасный человек.

– Да что вы все заладили – опасный, опасный! Вот и Матис мне тоже талдычил!

– Ты встречал Матиса, когда, где?

– Да, дня три тому назад, возле Затона.

– Надо же, оказывается Матис – жив! А мне говорили, что он погиб. Встретишь его, скажи, что я зла на него не держу, пусть заходит.

– Ладно, увижу – скажу. Так куда ушел Гурон?

– Я не знаю, и тебе лучше не знать! Гурон из клана странников! Очень опасные и мстительные люди.

– Подумаешь, мы тоже не лыком шиты и не валенком валены!

– Не хорохорься парень! Лучше забудь. Кстати, Гурон, уходя, что бы загладить свое «нетактичное» поведение, как он выразился, наказал тебя угощать сегодня за его счет.

– Вот это другое дело, тогда ладно, я не злопамятный. Ещё двойной. Нет, лучше дай целую бутылку. Слушай, а нет ли у тебя какой-нибудь работенки, а то я сейчас на мели?

– Есть, надо сопроводить караван с грузом на кордон, в составе группы.

– То, что надо, а когда?

– Послезавтра.

– Заметано! Сегодня я напьюсь до положения риз, тем более что за чужой счет. Завтра отосплюсь, а послезавтра, я как огурчик в твоем распоряжении, – сам подумал, действительно удачно всё складывается – иду на кордон по заданию бармена. Мое появление в баре после драки, выглядит случайным. Слежки можно не опасаться, тем более иду в составе группы. Башка у Гурона, побитая молью и радиацией, всё же варит исправно.

3. Кордон

На кордон мы пробились через бандитский заслон, потеряв половину охранения. Но груз доставили почти полностью. Бармен оповестил, что каждый выживший получит надбавку сто процентов. Сука, просто распределил деньги погибших среди живых. Ну да ладно, я выжил, и даже не ранен.

Гурона на кордоне не было. Ничего, подождем. Двое суток я отлеживался, в каком-то подвале, бражничал и отъедался. Наконец я заметил условный знак Гурона – три вороньих перышка воткнутых в доску забора. Пошел в бункер Сидоровича, спросить, нет ли работы. Есть, надо зачистить участок зоны от мутантов. За деньги – это мы завсегда, пожалуйста!

Перестреляв слепых псов, я возвращался на хутор Сидорыча. Пуля ударила в дерево надо мной, Вот же черт, и это самый безопасный участок зоны! Я упал на землю и перекатился за кочку. Вторая пуля ударила в кочку. Я перекатился вправо и юркнул в овраг. Ладно, падлы, я сейчас сориентируюсь. Таких как я, надо убивать с первого раза, а не с третьего. Всё, теперь вам пипец!

– Стрелок, иди сюда, хватит валяться, – раздался голос Гурона.

Я поднялся, отряхнулся и пошел к вагончику, из которого выглядывал Гурон.

– Гурон, тебе что, башку напекло, зачем палишь по прохожим?

– А зачем ты разгуливаешь по зоне как турист?

– Так это же кордон, до тебя тут было безопасно!

– Учишь, учишь тебя дурака, а ты как был пентюхом, так остался. В зоне расслабляться нельзя! Ты хоть хвост за собой не привел?

– Обижаешь, Гурон. Сюда я пришел с караваном по заданию бармена.

– Ладно, слухай сюда. Мне срочно надо выйти из зоны. Нужно прикрытие. Последнее время в зоне творяться какие-то непонятки. Зомби в зоне поменяли «окрас». Раньше это были в основном свихнувшиеся сталкеры, теперь чаще всего бандиты или военные.

– Точно, Гурон! Я тоже заметил!

– Военные и раньше не церемонились, захватывали любые участки зоны. Забрасывали лаборатории по изучению зоны. Но сейчас в зоне появились, какие-то секретные лаборатории. Похоже, что там проводятся опыты над людьми. Военные в этом участвуют, или прикрывают кого-то.

– А тебе что, больше всех надо?

– Не ёрничай, клан странников обеспокоен, мне поручено разобраться.

– Ну, если клан обеспокоен, тогда понятно! Взроем землю зоны сопаткой, но добудем правду-матку! О, слушай – стишок получился! Я прям поет!

– Поэт хренов, угомонись! Правду надо искать вне зоны, поэтому мы пойдем наружу.

– Мы? Я что, тоже пойду?

– Конечно, вот документы – ты, аспирант, эколог, Стрельцов Мстислав Степанович. Я при тебе военный сталкер – сопровождающий.

– Гурон, ах простите, Незнам Незнамович Гуронов, кокой из меня аспирант – у меня же десять классов образования, детдомовских.

– Да по экологии зоны ты теперь любого профессора заткнешь за пояс. А насчет «легенды» не беспокойся – вот возьми. Тут всё, фотографии и имена сокурсников, преподавателей и прочее. Заучи всё на память, это на случай допросов.

– А что, будут и допросы?

– Не думаю, но надо быть готовым.

– Вот же, предупреждал меня бармен, мол, не связывайся с Гуроном – опасный человек! И Матис, говорил то же самое, а я, дурак, не послушал!

– Ты разговаривал с Призраком, где, когда? – Гурон с удивлением уставился на меня.

– Каким призраком? С самим Матисом я разговаривал! Живой он! Погорел он, правда, в последний раз изрядно. Хоть и голый, но живой и весёлый. Во всяком случае, был таким на прошлой неделе возле Затона.

– Знаешь, что давай присядем, и ты мне подробно опишешь свою встречу с Матисом.

Я пересказал Гурону всё во всех красках и деталях. Рассказал и про шрам в виде птичьей лапы на щеке.

– Так вот, Матис и Призрак один и тот же, если можно так выразиться, «человек».

– Постой, постой! Я слышал, что Призрак погиб.

– Точно, а я сам видел в первый раз труп Матиса, три года тому назад. Понимаешь?

– Ни черта я не понимаю. Тот человек, с которым я разговаривал не Матис?

– Матис, и он же Призрак, но он не человек!

– То есть как?!

– А вот так, его убивают, а он возрождается! Призрак – ещё одна головная боль странников. Призрак не признает правил зоны, ходит, где хочет. Он может раз за разом прощупывать защитные периметры. Погибает, конечно, но, в конце концов, находит бреши. Он может пройти там, где обычные люди не ходят, по участкам с химическим или радиационным заражением. Я видел его рисунки внутри саркофага. Там в одном месте такая радиация, что в скафандре высшей защиты надо пробегать галопом. Представляешь, а он там стоял и рисовал.

– А как он воскресает?

– Погибает он как обычный человек, от пули, ножа или радиации. Через некоторое время его труп самовозгорается и выгорает без остатка. Это нам доподлинно известно. А вот как он воскресает и где, никто не знает. Только вот после воскрешения он помнит всё, что с ним было плоть до момента смерти.

– Страсти господни, он, что Иисус Христос зоны? А может быть – Дункан Маклауд, или птица Феникс?

– Нет, тут всё иначе. Птица феникс воскресала из пепла там, где сгорала. Иисус воскрес только один раз. А Маклауд вообще ни разу не умирал.

– И что с ним нельзя бороться?

– Зачем бороться, мы хотим с ним договориться, но он не идет на контакты! Бороться с ним конечно можно, он фонит за версту – его ловят детекторы артефактов. Он сам – самый большой артефакт зоны. Но борьба утомляет, нам надоело его убивать! Я удивлен тем, что он пошел на контакт с тобой, то есть с человеком!

– Гурон, а ты сам, его убивал? – Гурон горестно кивнул.

– То-то, он считает тебя очень опасным человеком! Так и сказал – бандит твой Гурон!

– Ладно, черт с ним. Сейчас не до него. Давай займемся военными и их секретными лабораториями.