Текст книги "Кремниевое небо"

Мышонок не ожидал от пятнадцатилетней девчонки-подростка такого вывода. Не может быть, чтобы она его вычислила так просто. Сейчас, главное, не напрягаться. Если она на самом деле такая умная, как говорит о себе, то любая неестественность поведения будет замечена и истолкована не в его пользу.

– И к какому же выводу ты склоняешься?

– Ну, самый маловероятный исход, с моей точки зрения, если ты окажешься просто случайным человеком, – Ицки явно доставляло удовольствие излагать внимательному слушателю ход своих мыслей. – А попытку внедрения промышленного шпиона я ожидаю только через два с половиной месяца. Да и не слишком-то ты похож на инфильтратора. Шпион не должен быть заметен в его рабочей среде. А ты выделяешься. Так что скорее всего ты достаточно перспективен для корпорации.

– То есть ты утверждаешь мое назначение, так? – спросил Мышонок.

– Еще нет, – хитро улыбнулась ему Ицки.

– И что же мне надо для этого сделать?

– Пригласить меня на свидание.

Если бы Мышонок в этот момент пил какой-нибудь напиток, он обязательно бы поперхнулся.

– Извини за непонятливость, но мне бы хотелось кое-что уточнить, – осторожно произнес Мышонок. – На свидание тебя должен пригласить каждый, кого ты тестируешь?

– Нет. Это привилегия. Ты, кстати, первый, кто ее получает. Ну так как?

Мышонок смешался, но все-таки смог задать сакраментальный вопрос.

– Ицки, а что ты делаешь в субботу вечером?

В субботу Мышонок вошел в кафе «Лайма» за десять минут до назначенного срока. С Ицки они договорились встретиться в пять часов вечера. Кафе было разделено на два зала. Первый зал, располагавшийся ближе ко входу, был выдержан в светло-зеленых тонах, и столики со стульями были вполне обычными. В оформлении второго зала превалировал бледно-голубой цвет, и поверхность столов была расположена на уровне груди посетителя. Поэтому и стулья были здесь высокими, которые привычнее было бы увидеть у барной стойки. Впрочем, барная стойка тоже имела место быть в этом зале. Мышонок выбрал столик у окна, взгромоздился на высокий стул и начал изучать меню. У подошедшей официантки Мышонок заказал стакан ананасового сока и попросил ее навестить их столик еще через пятнадцать минут.

Мышонок относился к этому свиданию весьма осторожно. Уже при первой встрече этот вундеркинд его чуть не раскрыл. Могло получиться и так, что сегодня он чем-нибудь выдаст себя, и Ицки сдаст его службе безопасности VTZ. С другой стороны, если Мышонок что-нибудь еще понимал в этой жизни, девочке он понравился, и это могло сулить неплохие перспективы. Однако Мышонок еще никогда не добивался своих целей, используя женскую благосклонность, и нарушать это правило не хотелось. К тому же, если быть честным, к Ицки он не испытывал особого физического влечения. В конце концов она же совсем подросток. Хотя мозги у девочки – просто высший класс. И двигается она лучше профессиональных танцовщиц.

В общем – ничего внятного сказать о своих ожиданиях Мышонок не мог. Ситуация была слишком запутанной и логическому анализу не поддавалась, поэтому остается просто дождаться Ицки, хорошо провести вечер за беседой с умной девочкой, желательно не вспоминая, кто она такая и чем она опасна для него, а потом уже разбирать все варианты. В крайнем случае можно будет рассказать Ицки о том, как его прижали в «Дейтатек», может быть их служба безопасности сможет прикрыть его от возмездия со стороны нанимателей. Но это был совсем уж крайний вариант, и его Мышонок пока всерьез не рассматривал.

Субботним вечером кафе было заполнено почти полностью, и гул голосов иногда даже перекрывал тихую музыку.

Тем не менее, когда через десять минут с небольшим в зал вошла Ицки, стук ее каблуков по полу был слышен даже в этом гуле. Мышонок поднял глаза на нее и почувствовал, что челюсть его буквально отваливается. Теперь она надела коричневые вельветовые джинсы с широким ковбойским ремнем, сидящим на бедрах, и белую широкую рубашку, на которой были нарисованы крупные черные иероглифы. На ногах у нее были коричневые сапожки, носы и высокие каблуки которых были отделаны серебром. Вся эта одежда в совокупности с прямыми черными волосами, доходившими до середины спины, и ее неповторимой пластикой движений заставила многих посетителей прекратить разговор и буквально сворачивать себе шеи, провожая Ицки взглядами. Сама же Ицки, осознавая произведенный эффект, наслаждалась им и не спешила закончить свой путь к столику, за которым сидел Мышонок.

Однако путь этот все-таки закончился, и Ицки подошла к столику, который занял Мышонок. Несмотря на то что высокие стулья, казалось, специально были устроены для того, чтобы на них было трудно забираться, Ицки скользнула на сиденье так, как будто бы она садилась в мягкое, низкое и удобное кресло. Мышонок еще раз задал себе вопрос, как необходимо было натренировать эту девушку, чтобы добиться такого эффекта.

– Привет, – улыбнулась ему Ицки.

– Здравствуй, Ицки-тян, – вернул ей улыбку Мышонок. – Что будешь заказывать?

Ицки протянула руку за меню, и Мышонок заметил у нее на запястье браслет, составленный из шестиугольников, на которых располагались китайские символы инь-ян. Она заскользила пальцем по строчкам меню. Тут же к их столику подошла официантка, которая несколькими минутами ранее приносила Мышонку его сок.

– О! У них здесь есть настоящий горячий шоколад. Никогда еще не пробовала. Так. К нему еще медовое пирожное. Но сначала фруктовый салат и клубничный десерт.

– Две чашки шоколада, – обратился Мышонок к официантке, – два медовых пирожных и фруктовый салат с клубничным десертом для девушки.

– А где карта вин? – спросила Ицки.

– Ицки, тебе сколько лет? – ответил вопросом на вопрос Мышонок.

– А ты уже забыл? – Ицки чуть склонила голову набок, смотря на Мышонка в упор.

– Не забыл. Если я не ошибаюсь, тебе пятнадцать. Какая может быть карта вин в таком возрасте?

– Я, между прочим, давно не ребенок. Сам-то наверняка будешь что-то пить. – Не дожидаясь ответа Мышонка, Ицки повернулась к официантке: – Лаймовый коктейль, пожалуйста. А ты что будешь пить? – спросила она Мышонка.

– Ничего. Я не пью.

– Совсем?

– Совсем.

– Надо же. – Ицки снова повернулась к Мышонку. —Куришь?

– Тоже нет.

– Но хоть какие-то вредные привычки у тебя есть?

– Есть, конечно, – улыбнулся Мышонок.

– И какие же?

– Ну, я предпочел бы не говорить о них. К тому же я бы не назвал их вредными. Как говорится, подрастешь немного, узнаешь сама.

Ицки откинулась на спинку стула и смерила Мышонка долгим взглядом.

– Это явно не самая удачная фраза, которую можно сказать девушке, с которой пришел на свидание. Я, между прочим, не ребенок.

– Пятнадцать лет. – Мышонок вернул взгляд Ицки. – А я лет на десять постарше буду.

– И что? Это что-нибудь значит? – Ицки склонила голову набок и сжала губы.

– Ицки-тян, – вздохнул Мышонок, – я никогда не ходил на свидания с пятнадцатилетними девушками и не собирался этого никогда делать. Единственная причина, по которой я здесь, так это потому, что у тебя интеллект явно выше, чем у твоих ровесниц.

– А другой причины нет? Например, потому что я приемная дочь Гуннерсона? Нет?

– А ты как думаешь?

Ицки откинула голову назад и широко улыбнулась.

– Да знаю я. Просто интересно было проверить, как ты среагируешь. Извини. Просто обычно все эти вице-президенты и тому подобная шушера ко мне клеились, а тут я напросилась на свидание, а молодой человек не предпринимает никаких действий.

– Давай лучше пока будем просто сидеть, пить и болтать.

– Звучит, как «давай будем просто друзьями».

– Ты все еще меня поддразниваешь?

– Немного. – Ицки уже широко улыбалась. – Немного.

В этот момент принесли заказанный шоколад с пирожными и коктейль для Ицки. Ицки отодвинула высокий бокал к краю стола и взялась, как и Мышонок, за чашку с шоколадом. Шоколад был густым, горячим и сладким чуть ли не до приторности. Однако с медовыми пирожными шел на удивление хорошо. Мышонок решил сменить тему.

– Ицки-тян, а фамилия у тебя какая?

– Озава. Ицки Озава.

– Известная фамилия, – заметил Мышонок, отставляя в сторону крохотную чашку.

– Фамилию Озава носили очень многие люди. Кто из них известен тебе? – спросила Ицки.

– Ну, – замялся Мышонок, – я слышал об одном ойябуне клана якудза.

– А, понятно, – кивнула Ицки. – Я его дочь.

Мышонок откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на собеседницу.

– Ты не перестаешь меня удивлять с самого начала нашего знакомства.

– Я тебя смущаю?

– Уже нет. Лучше расскажи, как ты оказалась дочерью Гуннерсона.

Ицки повертела чашечку с шоколадом в руках и отставила ее в сторону.

– Ладно, почему бы и нет. В принципе все просто. Гуннерсон был близким другом отца, помогал ему вести дела в Европе. А четыре года назад сообщество якудза разделилось на две ветви. Новая группа называла себя сыновьями неоновой хризантемы. Естественно, им тоже было нужно пространство для работы, поэтому начался передел сфер влияния, который потом назвали войной бледной и неоновой хризантемы. В той войне клан Озава был уничтожен практически полностью. Еще перед тем, как раздались первые выстрелы, отец отправил меня к Гуннерсону. Сказал, чтобы я возвращалась, когда там все закончится. Война давно закончилась, вот только возвращаться мне было некуда. Отец погиб, старшая сестра исчезла. И Гуннерсон сказал, что он очень многим обязан моему отцу, поэтому постарается заменить его. Вот поэтому я здесь.

– Извини, – сказал Мышонок.

– За что извинить?

– За то, что заставил снова тебя это вспомнить.

– А я и не забываю, – очень серьезно сказала Ицки, – я никогда этого не забуду. Я помню каждого, кто повинен в гибели моей семьи, и я поклялась себе, что обязательно отомщу им.

Ицки говорила с такой убежденностью, что у Мышонка даже мурашки побежали по спине. Не хотел бы он оказаться в числе врагов этой странной и опасной девушки.

– Ладно, забыли. Я сюда пришла за удовольствием, а пока у нас не свидание, а сплошной клубок проблем. Давай лучше ты о себе расскажешь.

– Ты же читала мое резюме и протокол собеседования, – ухмыльнулся Мышонок.

– Читала, конечно. Но этого, как ты понимаешь, слишком мало.

– Что я могу о себе рассказать? Учеба. Работа. Провалы. Удачи. Все как у всех.

– А почему ты занялся Сетью?

– Понимаешь, мне казалось, что это последний оплот свободы в новом средневековье. Я недавно наткнулся на рекламу одного мужского журнала. Знаешь, что было написано в этой рекламе? Цитирую, я запомнил дословно. Что пить, что носить, как отдыхать, к чему стремиться, куда податься, во что играть настоящему мужчине. Конец цитаты. Это ведь очень симптоматично. Реклама говорит нам, чего мы должны хотеть и к чему стремиться. И я подумал, что Сеть осталась последним местом в этом мире, где я могу еще блокировать эту рекламу, где я могу сохранить свои мозги свежими, где я смогу найти единомышленников.

– В принципе я понимаю тебя. Но что значит твой термин «новое средневековье»?

– Как бы это поточнее объяснить… – Мышонок совершенно расслабился и уже не осторожничал в разговоре, благо скользкие темы не затрагивались. – Я отчетливо вижу, как общество расслаивается. Если ты не попал в нужную школу, а потом в правильный университет, тебе не получить нормальное место и не сделать карьеру. Ограничивается миграция. Трудно уйти с того места, на которое попал изначально.

– Ну… Наверное, я бы не стала обозначать сложившуюся ситуацию термином «средневековье». Просто так сложилось. Что же теперь поделать?

– Вот поэтому я и ушел в Сеть.

– Понимаю, – сказала Ицки. – Теперь понимаю. Ладно, хватит разговаривать на серьезные темы, пошли танцевать. В конце концов у нас свидание или нет?

Мышонок сидел в новом кабинете и думал, каким должен быть его следующий шаг. Итак, он достаточно серьезно продвинулся вверх по служебной лестнице, но доступ к разработкам исследовательского отдела он все равно не получит. Конечно, лаборатории охраняются и отделом электронной безопасности, но у них там есть еще и встроенная система, к которой у него доступа нет. Следовательно, придется каким-то образом проникать в их локальную систему. Больше помощи от «Дейтатека» ждать не приходится, они уже сделали все, что обещали. Дальше – сам.

Ладно, время терпит, поэтому пока можно заняться вхождением в курс дела. Мышонок вывел на монитор основные документы и личные дела персонала отдела электронной безопасности. Вскоре он решил, что удобнее будет работать с массивом документов в локальном киберпространстве, а не читая текст с монитора, и подключил троды.

Полтора часа спустя Мышонок снял с головы троды, встал из-за рабочего стола и подошел к окну. В том массиве документов, который он перелопатил, была одна странность. Около полугода назад был уволен весьма перспективный сотрудник отдела. Беккер была его фамилия. Даниэль Беккер. Судя по его персональному делу, квалификация его была очень высока, однако он был уволен с формулировкой «Служебное несоответствие».

Понятно, что настоящая причина увольнения Беккера нигде не указана. В тот период, когда его уволили, никаких инцидентов не было, значит, скорее всего, он просто перешел дорогу кому-то из вышестоящих чинов. Раньше Мышонок предполагал, что в цепочку тех, с кем стоит быть осторожным, включается всего три человека – начальник отдела, вице-президент, курирующий отдел, и сам президент компании. Однако сейчас Мышонок понимал, что в этой компании есть и четвертая личность, которая обладает весьма большой властью. Ицки.

Так или иначе, этот Беккер либо что-то узнал, либо сделал что-то лишнее. А значит, стоит найти его и узнать истинную причину увольнения. Вот только как его найти? В личном деле не было никаких отметок о дальнейшей судьбе Даниэля Беккера. Значит, либо служба безопасности не следила за его судьбой, либо он просто не показался больше ни в одной значимой корпорации. Или его просто тихо убили. В мире больших корпораций такой исход тоже более чем возможен.

В любом случае следовало попробовать отыскать Беккера или хотя бы проследить его судьбу. Но как? Не посылать же запрос в Европол. Этот запрос могут проследить и другие. Нужен кто-то, кто тоже имеет доступ к базам данных Европола. И Мышонок знал, к кому следует обращаться. Он выключил компьютер и вышел из кабинета.

Мышонок поехал в центр города. Следовало послать сообщение одному своему давнему знакомому, но делать это со своей рабочей машины не следовало. Вся почта регистрировалась, и обращение к члену хакерской группы с просьбой отыскать следы уволенного сотрудника было бы лишним.

После десяти минут кружения по центральным улицам Мышонок остановил такси у выбранного телефона-автомата. Подошел к нему, нашаривая во внутреннем кармане пиджака записную книжку. Полистал ее, а затем поднял трубку, прижал ее плечом к уху и набрал номер. Трубку сняли только после шести гудков.

– Гласиабол?

– Кто это?

– Глас, это я, Мышонок.

– А! Давно тебя не слышал. Ты откуда?

– Из Брюсселя.

– Хм. Перебрался из своей глухомани?

– Угу. Глас, я тут тебя кое о чем попросить хотел.

– Давай.

– Мне надо человечка найти. Некто Даниэль Беккер. Программист, специализирующийся на безопасности. Полгода назад его уволили из VTZ.

– Тоже мне работа. Дел на пару часов, если он еще жив и не сменил профессию. Неужели ты сам не можешь это сделать?

– Глас, не могу. А надо позарез.

– Ну ладно, попробую. Как сам-то?

– По-разному, Глас, по-разному. Через полгодика, может, все расскажу.

– Ладно. Беккер, говоришь? Найду я его тебе. Посмотри завтра объявление на моем форуме, хорошо?

– Спасибо, посмотрю,

– Ну, все тогда. Пока.

– Пока.

Однако на следующий день обещанного объявления Гласиабол не вывесил. Мышонок в течение всей недели регулярно искал объявление, но его не было. Только дней через десять Мышонок наконец наткнулся на то, что искал. Однако там было всего два слова: «Позвони мне». Пришлось снова ехать в центр города, выбирать таксофон и звонить Гласу.

– Гласиабол?

– Это опять я, Мышонок.

– Объявление видел?

– А иначе зачем бы я тебе звонил?

– Ну мало ли. О здоровье узнать, например.

– Дела, Глас, превыше всего. Ты что, не нашел Беккера?

– В общем долго искать пришлось. Он уже не работает в индустрии. Пришлось через знакомых искать.

– И нашел. Правда с трудом.

– Адресочек его дашь?

– А он попросил тебе не давать его адрес.

– Это как?

– Он попросил у меня твои координаты и хочет сам с тобой связаться.

– Ну и чего ты ждал? Неужели у тебя нет адреса моей электронной почты?

– Он не пользуется электронными средствами коммуникации.

Мышонок помолчал, переваривая сообщение. Программист, который ушел из индустрии и подчеркнуто не пользовался электронными средствами связи, вызывал, как минимум, любопытство.

– Так что диктуй свой телефон, – сказал Глас.

Мышонок продиктовал ему номер телефона, установленного в квартире, которую он снимал. Глас повторил номер, записывая.

– Ну, все. Я ему передам, а там уж он сам с тобой свяжется. Или не свяжется.

– Спасибо, Глас. Спасибо. Я не забуду, ты знаешь.

– Да ладно. Я и так тебе многим обязан. Будем считать, что я погашаю кредит.

Беккер назначил встречу на крыше одного из складов в южном районе города. Когда Мышонок прибыл на место и поднялся по лестнице, проходящей снаружи здания, на крышу, он понял такой странный выбор немца. Дело в том, что практически на одном уровне с крышей, в каком-то десятке метров проходила трасса монорельса, и шум от поездов напрочь исключал любую возможность дистанционно подслушать их разговор.

Беккер появился в пять минут девятого, слегка опоздав. На нем были голубые джинсы и коричневая замшевая куртка. На плече висел темно-синий рюкзак. Ростом он был выше Мышонка сантиметров на десять, поэтому Мышонку приходилось слегка поднимать голову, чтобы посмотреть Беккеру в глаза.

– Так ты и есть новый руководитель их отдела безопасности? – спросил Беккер после того, как они поздоровались.

– Да.

– И какие вопросы ко мне? Я в VTZ уже не работаю, знаешь ли.

– Знаю, – кивнул Мышонок, но продолжить фразу он не успел, потому что в этот момент рядом с ними пошел состав монорельса, заглушая своим ревом все остальные звуки.

Пока поезд ехал мимо них, Мышонок рассматривал Беккера, освещаемого ритмичными вспышками света из окон вагонов. Впрочем, было видно, что и Беккер тоже изучающе разглядывал его.

Когда состав проехал, Мышонок начал говорить первым.

– Мне интересно, почему тебя уволили. Я же видел твои показатели, ты в кибере работал как рыба в воде.

– Там есть запись о причине увольнения, – пожал плечами Беккер.

– Есть. «Служебное несоответствие». Туфта это все! Настоящая причина была иной. Я прав?

– А тебе какое дело?

– Личный интерес, скажем так.

– Личный интерес у начальника отдела электронной безопасности. Абсурдно звучит, не находишь?

– Нет, не нахожу, – отрицательно покачал головой Мышонок. – Ну так как?

– Да ладно, раз уж согласился на встречу, надо рассказать. Ицки ты, конечно, знаешь?

Мышонок кивнул.

– И как тебе этот персонаж?

– Я ее не понимаю.

– Во! И я ее тоже не понимал. Ну не может пятнадцатилетний ребенок быть настолько хорошим аналитиком. А я видел ее выкладки, это просто потрясающая работа.

–И?

– И я решил посмотреть, откуда такой гений взялся. На этом и погорел.

– Поподробнее можно?

– Конечно. Я просто отследил ее в кибере. Хотел посмотреть, как она информацию собирает для своих выкладок. Засек я ее сразу после входа. Так она даже ни к одной базе данных не подключилась. Вместо этого откуда ни возьмись к ней пошел очень плотный и объемный поток информации. Я такого раньше никогда не видел, даже когда в киберпространстве базы данных реплицировали. И решил посмотреть, откуда такой поток идет. Так я не успел перейти к его истоку, как меня засекли и атаковали.

– И какой был тип атаки?

– Все ограничилось просто выбрасыванием из киберпространства. Я, конечно, тут же опять подключился, но Ицки там уже не было.

– Кто атаковал, увидел?

– В том-то и дело, что нет! Я потом еще лог-файлы свои посмотрел, в которых регистрировались все мои действия в киберпространстве.

– И что там было?

– Я не смогу рассказать. Лучше сам посмотри.

Беккер снял рюкзак с плеча, присел рядом с ограждением крыши и достал из рюкзака ноутбук. Мышонок инстинктивно оценил модель. Производитель Сони, модель выпускается с прошлого года, не последний писк, но очень надежная машинка. Особое внимание он обратил на клавиатуру. Символы на клавишах практически стерлись, и клавиатура была «слепой». Для того чтобы работать на ней, требовалось уметь печатать вслепую, а это умение среди компьютерщиков не было распространенным. Вряд ли Беккер намеренно учился слепому методу печати, скорее, он очень долго работал на своей машинке и просто стер символы на клавишах пальцами.

Наблюдая за Беккером, Мышонок понял, что не ошибся. Беккер смотрел только на экран, а пальцы летали по клавиатуре сами. Мышонок присел рядом с ним и вгляделся в экран. Беккер вызвал лог-файл с информацией о том выходе в кибер, когда он пытался следить за Ицки, и передал ноутбук Мышонку. Мышонок около двух минут просматривал информацию, изредка щелкая клавишами, а затем вернул ноутбук хозяину,

– Ничего не понимаю, – начал Мышонок, но закончить фразу не успел. Мимо них опять промчался поезд, заглушая слова. Когда поезд ушел, Мышонок начал сначала.

– Ничего не понимаю. Такое ощущение, что тебя сама Сеть выбросила. Никого не было рядом, никто не имел контроля над твоей машиной, и тебя просто выбросило.

– И я тоже тогда удивился, – поднял палец Беккер. – Поэтому я и предложил тебе посмотреть самому. Если бы я рассказал, ты бы мне не поверил.

– Да, пожалуй, не поверил бы. – Мышонок поднялся и стоял рядом с Беккером, пока тот засовывал свой ноутбук обратно в рюкзак. Наконец тот застегнул молнию и тоже встал.

– История на этом, конечно, не закончилась. Я решил узнать побольше.

–И?

– И я установил на ее машину сниффер.

– Что?!

Сниффером называли программу-шпион, которая регистрировала абсолютно все действия владельца компьютера. С ее помощью можно было перехватывать всю информацию, переходящую через машину.

– Ты установил шпиона на машину дочери президента?! Теперь понятно, за что тебя уволили.

– Не-а, – широко улыбался Беккер, – не за это. Сниффер еще не нашли, когда меня увольняли. Вполне возможно, что он и сейчас у нее стоит, если Ицки, конечно, еще не сменила машину.

– Не сменила, – автоматически ответил Мышонок. – Но если никто не знает о сниффере, то за что тебя уволили?

– А ни за что. Просто на следующий день, как я засек Ицки в кибере, после обеда пришел приказ о моем немедленном увольнении.

– Секунду. На следующий день после обеда? Когда же ты успел сниффер сделать и поставить?

– Ну, я не самый последний специалист в этой индустрии, кое-какая квалификация у меня имеется.

– Я бы не успел. Итак, ты увидел Ицки в кибере, тебя выкинуло, затем ты поставил ей сниффер, и после этого тебя уволили.

– Ну, в общих чертах именно так. Я удовлетворил твое любопытство?

– Скорее, еще больше разжег его.

– Ну, тогда в качестве компенсации за появившиеся вопросы, я тебе кое-что подарю.

С этими словами Беккер открыл внешний карман своего рюкзака и достал оттуда диск.

Держи.

– Что это? – спросил Мышонок, принимая диск.

– Это координаты доступа к снифферу, который я поставил Ицки. Если он все еще там, ты, возможно, увидишь то, чего не успел увидеть я.

– Спасибо, конечно, но что мешало тебе им воспользоваться после того, как тебя уволили?

– Тут вот еще в чем проблема, – поморщился Беккер. —Я теперь не могу в киберпространство выйти.

– Это еще как? – удивился Мышонок.

– Ну, то есть войти-то я могу, но буквально тут же начинается очень мощная атака на мою машину. Разными средствами, с разных адресов. Главное, что всегда атакуют успешно. Как я ни выстраивал защиту – бесполезно. Пробивали. Машину свою чистил непрерывно. Из-за этого и не могу на нормальную работу устроиться. На первом же собеседовании просят продемонстрировать квалификацию, я выхожу в Сеть, меня тут же атакуют. Отключаюсь, повторяю заново – опять атака. Естественно, эти работодатели считают, что я сам на них хакеров навожу.

– Слушай, но это же невозможно! Даже если охотятся лично на тебя, хотя еще неизвестно, кто может так охотиться, то как они тебя вычисляют? Это нереально!

– Вот и я тоже не знаю, как это делается, но зато я точно знаю, что это реально. На собственной шкуре проверил.

– Как же ты сейчас живешь? Чем зарабатываешь?

– Ну… Софт пишу на заказ. В общем как-то устраиваюсь.

– Понятно, – кивнул Мышонок. – Понятно.

– В общем, так, – сказал Беккер. – Если ты узнаешь, в чем тут дело, я надеюсь, ты дашь мне знать?

– Обязательно, – серьезно пообещал Мышонок.

– Только ты аккуратнее, а то закончишь так же, как и я, хорошо?

– Спасибо за предупреждение, постараюсь. Так или иначе мы оба знаем, с кем это связано, да?

– Ицки, – сказал Беккер.

– Верно. Ицки.

* * *

На следующий день после встречи с Беккером Мышонок пришел в офис за час до начала рабочего дня. Он сидел за своим столом и вертел в руках диск, переданный ему вчера Беккером. Если верить ему, на этом диске координаты доступа к программе, которая дает полный доступ к личному компьютеру Ицки. С одной стороны, этой возможностью следовало пользоваться незамедлительно. Но если она знала о том, что на ее машине стоит сниффер, то на того, кто придет за ним, могли поставить ловушку.

Мышонок придумывал все новые доводы «за» и «против» подключения к компьютеру Ицки, но в конце концов любопытство и азарт пересилили логику, и Мышонок загнал диск в щель привода. Затем надел троды и активировал программу.

Беккер не соврал. Действительно, Мышонок получил полный доступ к компьютеру Ицки. Первым желанием было, конечно, просмотреть ее основные рабочие документы, но Мышонок решил этого пока не делать и, как выяснилось, принял верное решение.

Ицки не просто оставила машину включенной, она в этот момент работала. Точнее, выходила в киберпространство. Мышонок последовал за ней.

Однако вопреки его предположению, Ицки не начала работу с внутренними базами данных VTZ, а вышла за пределы общей корпоративной базы и отправилась в швейцарский сектор. Мышонок отключился от ее машины и вошел в киберпространство самостоятельно. Однако когда прибыл туда, где была Ицки, то ее там не обнаружил. Снова переключился на машину Ицки и увидел, что она оставалась там, где он оставил ее последний раз.

То есть если Мышонок пытается засечь Ицки со своей машины, он ее не видит. Видимо, она пользуется какой-то маскирующей технологией. Однако Мышонок даже не мог предположить, как такое можно сделать. Собственно, одной этой технологией можно рассчитаться с «Дейтатеком». Но Мышонок решил все-таки посмотреть, чем занимается Ицки в кибере. Он помнил, о чем рассказывал Беккер, и решил сам увидеть тот поток информации и, если повезет, перехватить его.

Ждать долго не пришлось. Ицки остановилась, и менее чем через минуту Мышонок увидел тот огромный многоцветный поток, о котором рассказывал Беккер. Это, конечно, было невообразимо. Беккер не преувеличивал, когда говорил об объеме потока. Мышонок отлично понимал, что такой объем один человек переварить не может. Однако же Ицки, очевидно, спокойно поглощала его. При этом информация не записывалась на машину Ицки. Она сама непосредственно работала с потоком, не сохраняя его.

Памятуя о безуспешной попытке Беккера проследить источник потока, Мышонок не стал пытаться узнать отправителя информации. Вместо этого он скопировал трехсекундный фрагмент потока сначала на машину Ицки, а затем, пользуясь своим доступом, переправил его на собственный компьютер и отключился от Ицки.

Затем Мышонок немедленно скопировал полученный фрагмент на диск и стер его со своего компьютера. Рисковать не стоило. А диск спокойно дождется вечера, когда его можно будет посмотреть на домашнем ноутбуке.

Однако быстро разобраться с полученной информацией не удалось. Мышонок первый час честно пытался разобраться со структурой фрагмента. Однако ни текста, ни какой-либо другой осмысленной информации в фрагменте Мышонок не нашел. Конечно, можно было бы предположить, что информации там и нет, но зачем Ицки принимала на себя бы такой объем простого шума? Мышонок решил попробовать еще один путь. Если не можешь увидеть информацию, может, сможешь ее услышать? Почувствовать?

Мышонок решил попробовать получить информацию так же, как и Ицки. Прямым приемом через троды. Мышонок надел их и запустил запись.

Цветовые пятна переливающихся цветов. Шепот на незнакомом языке, слова нечленораздельны, и еще более непонятное эхо от них. Свежий запах цитруса. Мышонок сорвал троды. Это явно не просто ужатая информация, которая всегда отображается как мельтешение черно-белых полос и раздражающее жужжание. После этих трех секунд осталось непонятное ощущение неудобства и какого-то стыда, как будто он подсмотрел за кем-то в интимный момент. Все не так просто. Особенно беспокоил Мышонка запах, который он почувствовал. Обычно в кибере задействуется лишь зрение, слух и осязание. Запахов там нет.

Скорее всего, Мышонок просто не сможет расшифровать полученный блок. Что ж, если не можешь чего-то сделать сам, то самое время обратиться к профессионалам.

Мышонок посмотрел в окно. Явно собирался дождь. Мышонок взял ветровку и вышел на улицу. Предстоял еще один телефонный звонок, который не стоило делать из дома. Еще одна поездка на такси, еще один таксофон на центральной улице.

Дождь, однако, распугал прохожих, которые неизменно заполняли улицы вечером, и в вечернем сумраке Мышонок стоял в кабинке таксофона, не слыша шума шагов за спиной. В неверном свете сумерек только тусклая лампочка в кабинке таксофона помогала Мышонку читать телефонный номер на страничке записной книжки. Как и прежде, трубку на том конце сняли только после шести гудков.

– Гласиабол?

– Да.

– Это опять я. Мышонок.

Мышонок закрыл записную книжку, спрятал ее во внутренний карман ветровки и прислонился к стене кабинки. Разговаривая с Гласиаболом, он смотрел на противоположную стеклянную стенку, по которой снаружи ползли дождевые капли.

– Привет, дружище. – По голосу Гласа было понятно, что он улыбается. – Ты что-то зачастил со звонками.

– Так уж получается в последнее время.

– И что на этот раз?

– На этот раз у меня к тебе официальный заказ.

– Ого! Даже так. Мыша, ты же знаешь, что я могу сделать для тебя все, что необходимо, и без денег.

– Глас, я полагаю, что эта работа займет ресурсы всей вашей группы. Причем на несколько дней.

– Ладно. Я весь внимание.

– Я пошлю тебе почтой один диск. Там есть информация. Неструктурированная. Я не смог ее прочитать. И прошу тебя разобраться с ней.