Текст книги "Из истории зубоврачевания, или Кто лечил зубы российским монархам"

Зубные врачи и дантисты Николая I

О практике зубоврачевании в Зимнем дворце в период царствования Николая I (1825–1855 гг.) известно значительно больше. За тридцать лет царствования монарха в зубоврачевании изменилось очень многое. Поэтому мы попробуем отследить и то, что менялось в организации зубоврачебной помощи населению, и то, как оказывалась зубоврачебная помощь самому монарху.

До нашего времени дошел такой уникальный источник, как «Гардеробная сумма», или «Книга прихода и расхода денежной суммы великого князя Николая Павловича». Дело в том, что все русские самодержцы получали жалованье, которое шло «на булавки»: одежду, подарки, парикмахеров и пр. Из этих сумм выплачивались гонорары и зубным лекарям. Поскольку это были финансовые документы, оплачивавшиеся из «кошелька» императора, то этим сведениям мы можем доверять безусловно.

А. Рокштуль. Портрет Николая I в детстве

По записям в толстых кожаных тетрадях под названием «Гардеробные суммы» мы можем узнать, что в штат великого князя Николая Павловича (с декабря 1825 г. – императора всероссийского) с момента его рождения (1796 г.) был определен наряду с другими врачами и «зубной лекарь».

Первая «стоматологическая» запись в бухгалтерских книгах великого князя относится к 1801 г., когда будущему императору шел седьмой год. В книге зафиксировано, что «зубному лекарю Когниарту» выдано «положенного жалованья на январскую треть 100 руб.»[116]116
  ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1050. Л.1 0 // Книга прихода и расхода денежной суммы великого князя Николая Павловича 1801 года.


[Закрыть]. В этом же году ему вновь выдали «положенного жалованья за майскую треть 100 руб.». Следовательно, годовое жалованье зубного лекаря, лечившего великого князя, составляло 400 руб. в год.

Заметим попутно, что именно этот зубной лекарь рвал коренной зуб в 1791 г. старшему брату Николая

Павловича – будущему императору Александру I. Кроме этого, сам факт упоминания имени зубного лекаря свидетельствует, что «де-факто» зубные лекари работали в Зимнем дворце «на постоянной основе» со времен Екатерины II. И, наконец, Когниарт до 1806 г., т. е. минимум 15 лет, до зачисления на штатную должность Карла Августа Сосерота, выполнял обязанности зубного врача в Зимнем дворце.

Еще раз подчеркнем, что выплаты из «экономических сумм» шли в качестве доплаты зубному лекарю, сверх его штатного жалованья, установленного в 1801 г., за «расширение зоны обслуживания», т. е. за оказание стоматологических услуг великому князю, у которого, вероятно, начали меняться зубы.

Следующий «зубной счет» Николая Павловича относится к 1807 г., когда начал работать новый штатный зубной лекарь – К.-А. Сосерот. Ему тоже выплатили очередные 100 руб.[117]117
  ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1056. Л. 45 // Книга прихода и расхода денежной суммы великого князя Николая Павловича 1807 года.


[Закрыть] Николаю Павловичу тогда было уже 11 лет, и, возможно, это был счет за пломбу или прорезавшийся коренной зуб, за которым надо было «присмотреть». Этому же «зубному лекарю Сосерот» в 1810 г. было еще раз выплачено 100 руб., при этом рядом с указанной суммой стоит подпись лица, получавшего деньги. Эти относительно редкие «стоматологические» записи были связаны с тем, что штатное жалованье выплачивалось, но за конкретные эпизоды лечения зубному врачу полагался отдельный гонорар, платившийся непосредственно из кошелька великого князя.

Хранящиеся в архиве «стоматологические» счета позволяют утверждать, что император, как это ни банально звучит, регулярно чистил зубы.

Таблица

Итак, во-первых, первый счет (5 руб. 10 коп.) за зубочистки в «бумажках» будущий император оплатил в июле 1810 г., когда ему шел 17-й год[118]118
  ОР РНБ. Ф. 650. Д. 1059. Л. 26 // Книга прихода и расхода денежной суммы великого князя Николая Павловича 1810 года.


[Закрыть]. Уже тогда намечалась свадьба великого князя Николая Павловича с прусской принцессой Луизой, и за зубами надо было следить, исходя и из матримониальных соображений.

Во-вторых, отметим, что поставщики зубных щеток у царя были постоянные. За 30 лет его царствования упоминаются только четыре фамилии: щеточник «мастер Лерх»; после его смерти семейное дело продолжила «вдова Лерх»; в 1843 г. был единичный заказ на 6 зубных щеток «токарю Хемстейну», и в последние годы жизни Николая I зубные щетки ему делал «мастер Гентц».

Комплект одежных щеток. Серебро. Стиль Art Nouveau

В-третьих, царские лакеи закупали зубные щетки оптом и на значительные суммы. В мае 1838 г. «вдове Лерх за зубные щетки» было уплачено 68 руб. При этом зубная щетка в среднем стоила 2 рубля[119]119
  В апреле 1843 г. «токарю Хемстейну за 6 зубных щеток» было уплачено 12 руб. См.: ОР РНБ Ф. 650. Д. 1071. Л. 79 об. // Книга гардеробной суммы 1838–1843 гг.


[Закрыть], следовательно, в этой партии было 34 щетки. Закупки таких крупных «партий» зубных щеток позволяют утверждать, что царю их меняли регулярно.

В-четвертых, зубные щетки царя изготавливались из конского волоса, поскольку эти же мастера делали и «бакенбардные щетки».

У Николая I в самом начале его царствования появился свой зубной врач. Им стал с 10 апреля 1826 г. Николай Августович Сосерот с жалованьем в 2000 руб.

в год. Буквально на следующий день – 11 апреля 1826 г., – зубному врачу увеличили жалованье на 600 руб. за то, что он стал присматривать за зубами придворных певчих. Официально его должность именовалась «Двора Его Императорского Величества зубной доктор». Поскольку должность H.A. Сосерота была включена в список классных чинов, то уже 18 сентября 1826 г. Николай Сосерот получил чин коллежского асессора, такой же, какой был у его отца Карла Августа Сосерота, «зубного доктора» Александра I. К моменту выхода в отставку 18 сентября 1839 г. Николай Сосерот «дорос» до надворного советника[120]120
  РГИА. Ф. 469. Оп. 2. Д. 1285. Л. 4 // Формулярные списки о службе медицинских чинов. С 1832 по 1841 год.


[Закрыть]. После его увольнения по болезни ему определили стандартную пенсию в 2600 руб. в год[121]121
  РГИА. Ф. 479. On. 1. Д. 8. Л. 1.


[Закрыть].

Пожалуй, это был первый случай в «медицинской истории» Императорского двора, когда отец (Карл Август Сосерот) и сын (Николай Сосерот) последовательно лечили двух русских императоров – Александра I и Николая I. Так что стоматологические династии встречаются в России уже в начале XIX в.

Николай I, став императором, занялся пересмотром штатного расписания придворных должностей, сокращая все, по его мнению, лишнее. Но, несмотря на то что по придворному штату 1801 г. в Зимнем дворце полагалось иметь только одного «зубного лекаря» с жалованьем по 750 руб. в год, сверхштатную «зубоврачебную единицу» император сохранил.

Как следует из справки, составленной дворцовыми чиновниками, с 1801 г. по август 1826 г. в Придворном ведомстве работали следующие зубные врачи:

1. «Жан Баптист Деспин, надворный советник, получающий жалованье 2000 руб. и особо за пользование придворных певчих 600 руб.».

2. «Фонди, определенный в 1823 г. без жалованья – находится в отпуску».

3. «Зубной лекарь надворный советник Карл Август Сосерот, люневильский уроженец по имеющемуся указу с 1806 г. получающий жалованье в 750 руб., из экономической суммы 1250 руб., всего 2000 руб. в год», уволенный в марте 1817 г. в отпуск на 1 год без производства жалованья, а затем в мае 1817 г. именным указом переведенный на «половинный оклад, доколе находится в отпуску». В августе 1820 г. Карла Августа Сосерота уволили от службы, сохранив ему пенсию в 2000 руб. «по смерти его»[122]122
  РГИА. Ф. 519. Оп. 9. Д. 41. Лл. 12–16 // Об определении к Высочайшему Двору сына бывшего придворного лекаря Сосерота – Николая Сосерота зубным доктором с жалованьем по 2000 р. в год и
  о произведении его в коллежские асессоры. 1826.


[Закрыть].

С 1826 г. должность штатного дантиста при Императорском дворе занял Николай Сосерот. Когда в августе 1826 г. в Успенском соборе Московского Кремля состоялась коронация императора Николая I, то она по традиции сопровождалась раздачей «царских милостей». Николай Сосерот счел момент удобным для того, чтобы в поисках этих милостей обратиться к своим высочайшим покровителям. Из прошения «придворного дентиста (орфография сохранена. – Прим. авт.) Николая Сосерота к Ея Императорского Величества Марии Федоровне» (Москва 14 августа 1826 г.) мы узнаем, что на момент назначения на штатную придворную должность Николай Сосерот имел достаточно внушительный опыт работы с высочайшими пациентами, поскольку помогал «…моими операциями Их Императорским Величествам, Их Императорским Высочествам, великому князю Александру Николаевичу, великой княгине Марии Николаевне и Елене Павловне». Следовательно, Николай Сосерот к лету 1826 г. уже лечил зубы императору Николаю I и императрице Александре Федоровне, а также их детям – Александру (будущему Александру II, которому в 1826 г. было 8 лет) и Марии (7 лет). Елене Павловне, жене великого князя Михаила Павловича (младший брат Николая I), в 1826 г. было 20 лет.

В прошении Н. Сосерот пишет: «…чрезвычайное благоволение и доверенность оказываемые мне Вашим Императорским Величеством в продолжении 4-х летней моей службы… я отец семейства… не упустить случая в котором мне позволено надеяться получить какую-нибудь награду. Ожидаемая мною от Вашего Величества милость состоит в исходатайствовании у Государя Императора чина, коим пользовались мои предшественники при занимаемой мною должности…»[123]123
  РГИА. Ф. 519. Оп. 9. Д. 41. Л. 9 // Об определении к Высочайшему Двору сына бывшего придворного лекаря Сосерота – Николая Сосерота зубным доктором с жалованьем по 2000 р. в год и о произведении его в коллежские асессоры. 1826.


[Закрыть].

Под упоминаемыми четырьмя годами службы императрицы Н. Сосерот имел в виду свою работу в системе закрытых женских привилегированных институтов, которым покровительствовала Мария Федоровна. Зубной врач подчеркивает, что он «показал неоднократные опыты моего бескорыстия, не получая за то никакого вознаграждения… В продолжении 4 лет я имел попечение о более нежели 1200 бедных воспитанников».

В результате 18 сентября 1826 г. состоялся указ Правительствующему Сенату: «Придворного зубного доктора Николая Сосерота Всемилостивейше пожаловали Мы в коллежские асессоры. Москва».

В архивных источниках не встречается сведений о лечении зубов Николаем Сосеротом в последующие годы. Упомянем только, что с большой иронией помянул Николая Сосерота воспитатель будущего Александра II поэт В.А. Жуковский. В своем письме к влиятельной графине Антонине Блудовой (26 декабря 1837 г.) поэт мимоходом обмолвился: «Произнося это, у меня без Сосерота изломался зуб (который я хотел выдернуть) и прошел насморк»[124]124
  Четыре письма Жуковского // Наше наследие. 2003. № 65. Электронная версия.


[Закрыть]. Трудно понять, то ли у Николая Сосерота была такая репутация, то ли это была шутка, адресованная ко всем дантистам.

На освободившееся место сверхштатного зубного доктора высочайшего Двора в 1829 году приняли Генриха Жоли «с Жалованьем… по две тысячи рублей»[125]125
  РГИА. Ф. 479. On. 1. Д. 8. Л. 1.


[Закрыть]. В этой должности он проработал до марта 1837 г., когда ему «Высочайше было дозволено оставаться в Москве, с сохранением его звания, назначенное же ему жалованье по две тысяче рублей в год повелено производить придворному почетному зубному врачу Ивану Бейлембургу»[126]126
  РГИА. Ф. 479. On. 1. Д. И. Л. 1.


[Закрыть], который впоследствии проработал на этом месте 20 лет – до 1858 г.

Генриха Жоли впоследствии уволили в 1841 г. в отпуск за границу, где с 1847 г. ему Высочайше позволили «оставаться там бессрочно»[127]127
  РГИА. Ф. 479. On. 1. Д. 287. Л. 1.


[Закрыть]. Вероятнее всего, во время очередного визита в Москву Николая I московский зубной врач Генрих Жоли удачно пролечил зубы императора, за что и получил «для визитки» место зубного врача императора.

Видимо, долгое время состояние зубов Николая Павловича оставалось удовлетворительным. Он и сам следил за своим здоровьем, да и врачи несколько раз в неделю наносили царю утренние профилактические визиты. По крайней мере в «Гардеробных суммах» счетов «зубным врачам» (терминология документов 1840-х гг.) не было вплоть до 1849 г.

Говоря о состоянии зубов Николая Павловича, нельзя не привести малоизвестный «стоматологический» эпизод хорошо известного события. На памятнике Николаю I на Исаакиевской площади один из барельефов на постаменте посвящен усмирению холерного бунта на Сенной площади летом 1831 г.

Дентальный ключ. Серебро, слоновая кость. Франция. 1800-1840-е гг.

Памятник Николаю I на Исаакиевской площади. Барельеф «Усмирение холерного бунта на Сенной площади. 1831 г.»

Известно, что Николай I, явившись без охраны на Сенную площадь, сумел остановить русский бунт – «бессмысленный и беспощадный». Позже императрица Александра Федоровна (жена Николая I) рассказала об этом эпизоде фрейлине М.П. Фредерикс. По ее словам, царь, «въехав в середину неистовавшего народа и, взяв склянку меркурия, поднес ее ко рту, – в это мгновение бросился к нему случившийся там лейб-медик Арендт, чтобы остановить Его Величество, говоря „Ваше Величество лишится зубов“; Государь оттолкнул его, сказал: „Ну, так вы мне сделаете челюсть“, и проглотил всю склянку жидкости, чтобы доказать народу, что его не отравляют, – тем усмирил бунт и заставил народ пасть на колени перед собой!»[128]128
  Фредерикс МЛ. Из воспоминаний баронессы М.П. Фредерикс // Исторический вестник. 1898. № 1. С. 72.


[Закрыть]. В этой фразе «про челюсть» был весь император, харизма которого вызывала ненависть либералов всех времен.

Так или иначе, «стоматологические счета» начинают встречаться в «Гардеробной сумме» с 1849 г., когда императору было уже 53 года.

Таблица

В это время лечащим врачом императора стал английский подданный Джеймс Мурфий.[129]129
  Подробнее см.: Зимин И.В. Медицина и власть // Пародонтология. 1997. № 3. С. 89–90.


[Закрыть] Отметим, что официальное распоряжение об определении «к Высочайшему Двору дантистом, сверх штата, вольнопрактикующего зубного врача, англичанина Мерфей, с производством ему жалованья по тысяче пятисот рублей серебром в год из Государственного казначейства»[130]130
  РГИА. Ф. 479. On. 1. Д. 494. Л. 1.


[Закрыть], состоялось 18 апреля 1851 г. Но при этом первый свой гонорар за лечение Николая I он получил еще в марте 1849 г. Следовательно, Джеймс Мурфий лечил императора, по меньшей мере два года, не занимая никакой официальной должности при Императорском дворе. И только после появления вакансии он был принят на сверхштатную должность. Это опять-таки характерная черта «медицинской жизни» Императорского двора. Близость «к телу» императора чаще определялась квалификацией специалиста и личным выбором императора, а не занимаемой штатной должностью.

Верне Орас. Портрет Николая I. 1830-е гг.

Отметим значительное увеличение жалованья придворного зубного врача. Дело в том, что в 1851 г. 1500 руб. серебром при пересчете составляли порядка 4500 руб. ассигнациями. Напомним, Николай Сосерот со всеми «доплатами» получал при Императорском дворе 2000 руб. ассигнациями.

О зубном враче Джеймсе Мурфии мы расскажем далее, поскольку большая часть его деятельности пришлась на годы правления Александра II.

Тем не менее стандартный гонорар Джеймса Мурфия «за пользование» императора, как и в начале XIX в., составлял 100 руб., но уже не ассигнациями, а серебром, что в пересчете на ассигнации составляло порядка 320 руб. По мере нарастания возрастных «стоматологических проблем» у Николая I разовые гонорары его зубного врача увеличиваются. В начале 1850-х гг. два раза встречаются 200-рублевые гонорары. Вполне возможно, что тогда у императора уже был зубной протез (мост) или что-либо подобное. Об этом косвенно свидетельствуют выплаченный Мурфию в марте 1849 г. гонорар в 100 руб. и следующий за ним счет «хирургическому инструментальному мастеру Рооху» на 43 руб. 80 коп. Что именно изготовил «хирургический инструментальный мастер», неизвестно, но, возможно, эти два счета каким-то образом связаны между собой. Последний «стоматологический счет» Николая Павловича датируется мартом 1854 г., когда Мурфий получил 200 руб. Через год, в феврале 1855 г., на 59-м году жизни, Николай I умер.

Понятно, что приведенные факты крайне фрагментарны, но это единственные[131]131
  Дневники Николая II позволяют достаточно полно реконструировать зубоврачебную практику при Императорском дворе. См. подробнее: Зимин И.В. Стоматологическая служба в последней императорской семье // Пародонтология. 1999. № 4. С. 42–44; Девятое С.В., Жиляев В.И., Зимин И.В. [и др.]. Медицина и императорская власть в России. Здоровье императорской семьи и медицинское обеспечение первых лиц России в XIX – начале XX веков / Под ред. Г.Г. Онищенко. М., 2008.


[Закрыть] на сегодняшний день известные материалы, достоверно рисующие повседневную зубоврачебную практику Императорского двора во второй четверти XIX в.

Протез нижней челюсти с человеческими зубами. Англия. 1800–1870 гг. «Зубы Ватерлоо»

Стоматологические щипцы с винтом. 1850 г. Винт вкручивался в зуб, а затем, после захвата щипцами, он извлекался

Возвращаясь к медикам Императорского двора, отметим, что новым этапом в развитии придворной медицины стало утверждение Николаем I положения «О Придворной медицинской части» (1 января 1843 г.). Напомним, что с 1826 г. все придворные службы свели в новую структуру – Министерство Императорского двора. Его возглавил князь П.М. Волконский. С 1826 г. и до 1 января 1843 г. он лично контролировал деятельность всех медицинских чинов, работавших в министерстве. С 1843 г. Придворную медицинскую часть Министерства Императорского двора возглавил лейб-медик баронет Я. Виллие, который со времен Александра I фактически выполнял эти же задачи.

Укажем и то, что в «Российском медицинском списке на 1840 г.» в разделе «Список медицинским чинам, имеющим ограниченное право на производство врачебной практики» упомянуто 82 дантиста. Среди перечисленных имен, упомянута как «зубная лекарка» и Мария Назан, получившая право на зубоврачебную практику еще в 1829 г. и ставшая первой женщиной-дантистом в России.

Среди 82 дантистов 7 имели то или иное отношение к Министерству Императорского двора. К 1840-м годам это была внушительная структура, имевшая свои госпитали в Петербурге и Павловске, в других дворцовых пригородах. Поэтому кроме дантиста, работавшего «при царе», большая часть дантистов оказывала зубоврачебную помощь именно в медицинских подразделениях Императорского двора: Беймельбург И. Сев.; Вагенгейм Карл; Вагенгейм Самуил; Жоли Жан; Лемлейн Ал. Христофорович; Нейман Антон; Сосерот Александр[132]132
  Российский медицинский список, по Высочайшему повелению издаваемый Медицинским департаментом МВД на 1840 г. СПб.,
  1840 г.


[Закрыть].

Новое Положение 1843 г. изменило статус зубных врачей, работавших при Императорском дворе. Во-первых, вместо внушительного звучащего «Двора Его Императорского Величества зубного доктора» в употребление вводится скромное именование «дентиста» (орфография документа. – Прим. авт.).

Во-вторых, если с 1801 г. зубные врачи через голову Я. Виллие подчинялись обер-гофмаршалу Императорского двора, то с 1843 г. – управляющему Придворной медицинской частью, который, в свою очередь, непосредственно замыкался на министра Императорского двора.

В-третьих, в Положении 1843 г. подтверждалась введенная в 1818 г. норма, по которой придворные зубные врачи, наряду с оказанием зубоврачебной помощи членам императорской фамилии, обязаны были лечить не только многочисленных придворных, но и их родственников. Еще в 1818 г. «Главный по армии медицинский инспектор Яков Виллие» в инструкции «О врачебном присмотре при Высочайшем дворе» определил, что «в случае, где особенности настоять будет надобность в акушере, в дантисте (курсив наш. – Прим. авт.), окулисте, костоправе или мозольном лекаре, дежурный имеет право пригласить их, каковому приглашению должны они беспрекословно следовать»[133]133
  РГИА. Ф. 519. On. 1. Д. 401. Л. 1 //О врачебном присмотре при Высочайшем дворе. 21 января 1818 г.


[Закрыть].

Согласно Положению 1843 г. (§ 51), «дентист… обязан во всякое время беспрекословно являться по приглашению придворных врачей и самих придворных чинов, для подания сим последним с их семействами надлежащего пособия от искусства его зависящего»[134]134
  РГИА. Ф. 479. On. 1. Д. 110. Л. 33 об.


[Закрыть]. Согласно § 52, он должен в своей медицинской практике руководствоваться правилами, предписанными окружным гофмедикам.

Служба гофмедиков представляла собой прообраз современной бесплатной поликлинической службы. Петербург тогда разделялся на восемь округов, каждый из которых обслуживал живший на его территории окружной гофмедик, оказывавший медицинскую помощь придворным и служителям Императорского двора по их месту жительства. И «дентист» должен был «беспрекословно следовать приглашению» гофмедика, выезжая к больным его профиля[135]135
  РГИА. Ф. 479. On. 1. Д. 110. Л. 26.


[Закрыть]. Если учесть, что дантисты обслуживали не только высокопоставленных придворных, но и лакеев, придворных истопников и прочую дворцовую прислугу, то можно предположить, что их профессиональная нагрузка была весьма значительной.

Подчеркнем, что стоматологическая помощь всем дворцовым служащим, вне зависимости от их должности, оказывалась бесплатно. Согласно штатному расписанию 1843 г., жалованье «дентиста» составляло 286 руб. серебром в год, и такая же сумма выплачивалась в качестве «столовых», т. е. всего 572 руб. серебром в год[136]136
  РГИА. Ф. 479. On. 1. Д. 110. Л. 4.


[Закрыть]. Для сравнения, жалованье гофмедика, дежурившего в Зимнем дворце «сутки через трое», составляло 1144 руб. в год, лейб-хирург получал в год 1716 руб. серебром в год. Правда, имелись многочисленные «бонусы» в виде доплат из царского кошелька, регулярных подарков на Пасху и Рождество, оплачиваемого отпуска и лечения, в том числе и за границей. Все это значительно повышало уровень штатного жалованья. Для сравнения, в те годы вольнопрактикующий зубной врач «за выдернутие зуба» получал всего 15 коп.[137]137
  Маркус. Краткое руководство для врачей к познанию Российских законов учреждений и государственной службы. СПб., 1843. С. 51.


[Закрыть]

Очень важным было то, что штатное расписание медиков Придворной медицинской части Министерства Императорского двора было увязано с классами Табели о рангах, с XIV по IV класс включительно. «Дентисты Двора Его Императорского Величества, почетные дентисты, имеющие чины» могли получать чины от XII до IX класса[138]138
  Обзор деятельности Министерства Императорского двора и уделов за время царствования в Бозе почившего Государя Императора
  Александра III. 1881–1894. Кн. 2. Ч. 1. СПб., 1901. С. 223.


[Закрыть], что соответствовало гражданским чинам губернского секретаря, коллежского секретаря и титулярного советника.

Еще раз отметим, что хотя с 1801 г. при Императорском дворе по штату полагался один зубной врач, а с 1843 г. – один «дентист», но фактически при Дворе по большей части работали два зубных врача – один штатный, а второй «сверх штата». Распределение обязанностей между ними зависело от ситуации. Бывало так, что именно штатный зубной врач занимался зубами императора, а сверхштатный лечил всех придворных, а бывало и наоборот.

Ко времени правления Николая I относится любопытная «стоматологическая история», описанная в газете «Северная пчела» (№ 103 от 11 мая 1849 г.) знаменитым журналистом николаевской эпохи Фаддеем Булгариным. Это образчик классической заказной рекламной статьи, посвященной известному зубному врачу Давиду Валленштейну, практиковавшему в Петербурге с 1824 г. Примечательно расположение рабочего кабинета берлинского зубного врача – в доме у Полицейского моста, на углу Б. Морской и Невского проспекта – доме Котомина. Некоторое время в этом доме жил и сам Ф. Булгарин.

И поныне актуально звучит начало статьи Ф.В. Булгарина: «У испанцев есть пословица „Не пускайся в путь с злым человеком и с больным зубом“. Зубная боль в дороге и походе – беда! Если умный и осторожный человек осматривает перед путешествием экипаж, все ли винты на месте и исправны ли рессоры, то умнее и осторожнее поступит тот, кто запломбирует или вырвет испорченный зуб перед путешествием».

Описывая состояние стоматологического рынка Петербурга во второй четверти XIX в., Ф.В. Булгарин констатировал: «В Петербурге столько зубных врачей, сколько здоровых зубов у жителей столицы». Еще раз отметим, что статья в популярной газете носила откровенно заказной характер, прямо рекомендуя услуги зубного врача Валленштейна читателям: «Г-н Валленштейн уже более 20 лет печется о зубах всех лиц, составляющих редакцию „Северной Пчелы“, с их чадами и домочадцами. А, кажется, нельзя сказать, чтобы редакция „Северной Пчелы“ была беззубая. На зубок мы никого не берем, а раскусим, что следует раскусить». Попутно упомянем, что в 1851 г. дантист Валленштейн был назначен «почетным Придворным зубным врачом»[139]139
  РГИА. Ф. 472. On. 1. Д. 493. Л. 1 // О награждении дантиста Валленштейна почетным Придворным зубным врачом. 1851 г.


[Закрыть].

Далее журналист детализирует профессиональные качества Д. Валленштейна: «Г-н Валленштейн весьма скуп на чужие зубы и говорит: „Вырвать легко, но вырастить зуб нельзя“, а потому вырывает в крайней необходимости. Пломбирует он удивительно золотом и разными массами и вставляет весьма ловко искусственные зубы превосходной парижской работы, которые заменяют естественные с тою разницею, что не вросли в челюсть, хотя держатся столь крепко, как натуральные».

Подпись под карикатурой: «Батюшки, отцы родные, помилосердствуйте! Втрое заплачу! Только пустите! У меня и зуб уж перестал болеть». Литография. 1889 г. Россия

Кстати говоря, Ф.В. Булгарин хорошо представлял себе то, о чем писал, поскольку именно Валленштейн сам вставлял искусственные зубы популярному и весьма влиятельному журналисту. Еще в 1836 г. он заметил: «Быв свидетелем производства этой операции (вставления искусственных зубов. – Прим. авт.) над человеком довольно нам знакомым, почитаем долгом объявить об отличных умениях г-на Валленштейна»[140]140
  Цит. по: Аржанов Н.П. Петербургские истории: Бахерахт, Валленштейн, Вагенгейм. Электронная версия.


[Закрыть].

В 1855 г. зубного врача Валленштейна наградили золотой медалью на Владимирской ленте «за пользование воспитанников и чинов Морского Кадетского корпуса»[141]141
  РГИА. Ф. 479. Оп. 2. Д. 296. Л. 1–2 // О зубном враче Валленштейне. О награждении его золотой медалью на Владимирской ленте за пользование воспитанников и чинов Морского Кадетского корпуса. 1855 г.


[Закрыть].

Ранее мы упоминали, что в XVIII – начале XIX в. все вопросы решались методами экстракции. Больные зубы рвали без анестезии и устрашающими инструментами. Здесь же мы видим иную тенденцию – больные зубы стали лечить. Стоило это, конечно, очень недешево.

Именно во второй четверти XIX в. в стоматологии произошли серьезные изменения. Например, с 1836 г. зубной нерв стали убивать мышьяком, а уже затем совершать те или иные зубоврачебные манипуляции. Кроме этого, открытие наркоза во второй четверти XIX в. связано именно с зубоврачебной практикой, которая, совершенно очевидно, прямо-таки требовала открытия местной анестезии.

Ужасная боль, связанная с зубными процедурами, была издревле эффективнейшим способом достижения целей, весьма далеких от медицины. По преданию, св. Аполлония[142]142
  Канонизирована в 249 г. н. э.


[Закрыть] за веру в Христа подверглась жестоким пыткам. При отказе отречься от своих убеждений ее привязали к столбу и вырвали клещами все зубы. Несломленной Аполлонии стали угрожать сожжением, но она предпочла принять мученическую смерть, бросившись в огонь. День ее почитания – 9 февраля – стал Международным днем стоматолога. На многочисленных изображениях святая держит в руках устрашающего вида клещи с зажатым в них коренным зубом.

Мученичество святой Аполлонии

Культ св. Аполлонии стал невероятно популярен в католической Европе, что, вне всякого сомнения, было связано с распространением различных заболеваний зубов и полости рта. Очень многим было хорошо понятно, какие муки пришлось претерпеть святой. Поэтому почти в каждой европейской церкви имелись фрески святой и ее зубы (как это часто бывало, количество «святых зубов» значительно превысило их фактическое число). Религиозный подвиг св. Аполлонии вдохновил многих художников, и всякий раз сюжетным центром картины становились щипцы устрашающего вида, которыми выдирали зубы изо рта святой. Отметим и то, что хотя по житию св. Аполлония была уже довольно пожилой «девушкой», ее принято изображать во всем блеске молодости, здоровья и кроткой красоты.

Зуб святой Аполлонии

По преданию, английский король Джон вымогал у должников деньги, а при неповиновении «выдергивал» зубы. Когда богатый гражданин Бристоля не заплатил 10 тысяч дукатов, его привезли во дворец короля, и тот собственноручно удалял по одному зубу в день в течение недели, пока сопротивление жертвы не было сломлено.

Гораций Уэллз (1815–1848)

Мемориальная доска, посвященная Горацию Уэллзу

Различные методики, призванные «убрать» зубную боль, основанные на действии различных наркотических препаратов и алкоголе, имелись и ранее, но они не всегда эффективно снимали острую зубную боль.

Первым врачом, обратившим внимание на обезболивающее действие гемиоксида (закиси) азота («веселящего газа»), стал американский дантист Гораций Уэллз (Horace Wells, 1815–1848). В 1844 г. он попросил своего коллегу удалить ему зуб мудрости под действием этого газа.

Операция в 1844 г. по удалению зуба мудрости

Операция прошла успешно, но ее повторная официальная демонстрация в клинике известного бостонского хирурга не удалась, и о «веселящем газе» на некоторое время забыли.

В 1846 г. американский дантист Уильям Мортон (William Thomas Green Morton, 1819–1868) испытал эфирный наркоз на собаках и на себе. В октябре 1846 г. под эфирным наркозом удалось провести операцию по удалению опухоли в области шеи. Этому событию посвящена картина Роберта Хинкли (Robert Hinckley) «Первая операция под эфиром», хранящаяся в Бостонской медицинской библиотеке.

Примененный при этой операции «ингалятор Мортона» представлял собой стеклянный шар с двумя отверстиями. Внутри шара находилась губка, пропитанная эфиром. Когда воздух проходил через колбу ингалятора, он смешивался с парами от пропитанной эфиром губки и вдыхался пациентом через стеклянный мундштук.

Ингалятор Мортона стал прообразом маски для ингаляционного наркоза: мундштук вставлялся пациенту в рот, ноздри пациента зажимались, и после нескольких вдохов пациент засыпал. В результате со второй половины 1840-х гг. различные конструкции ингаляторов стали широко использоваться в стоматологии.

Уильям Мортон (William Thomas Green Morton, 1819–1868)

Темпы распространения методики применения наркоза были столь высоки, что американский дантист Натан Кип (1800–1875) к апрелю 1847 г. имел уже 200 случаев удаления зубов под наркозом, о чем он сообщил в «Бостонском медицинском хирургическом журнале»[143]143
  Столяренко П.Ю. Роль дантистов в развитии обезболивания в хирургии и стоматологии // История стоматологии. II Всерос. конф. М., 2008. С. 161–163.


[Закрыть].

Роберт Хинкли (Robert Hinckley). Первая операция под эфиром

Ингалятор Мортона

Пульверизатор Бенджамина Ричардсона. Англия. 1866–1884 гг.

С этого времени начали искать другие методики обезболивания в стоматологии[144]144
  Сорокина Т.С. История медицины. М., 2004. С. 436.


[Закрыть]. Совершенствовались и конструкции ингаляторов.

В 1866 г. Бенджамин Ричардсон изобрел пульверизатор, применявшийся при удалении зубов. Воздух выталкивается при нажатии на резиновую «грушу», распыляя жидкий эфир. Джозеф Листер (1827–1912) позже предложил использовать пульверизатор в антисептике.

Возвращаясь к российским реалиям, можно констатировать, что при Николае I возникает Министерство Императорского двора, в рамках которого с 1843 г. оформляется Придворная медицинская часть. С этого времени должность штатного дантиста значится не в общем дворцовом штате, а в солидной медицинской структуре. Все обязанности дантистов четко прописываются в Положении, утвержденном царем 1 января 1843 г. В период правления Николая I порядок получения права на зубоврачебную деятельность несколько раз менялся (об этом далее. – Прим. авт.). С 1847 г. в России начинает использоваться эфирный наркоз, в том числе и в зубоврачевании.

К середине XIX в. численность дантистов в империи значительно возрастает. На 1840 г. в «Российском медицинском списке» упоминается 82 зубных врача в разделе «Медицинских чинов, имеющих ограниченное право на производство врачебной практики», а в 1869 г. зубных врачей насчитывается уже 224 человека. Из них сотрудничали с Придворной медицинской частью в разные годы 11 человек.

Если же оценивать уровень зубоврачебной помощи подданным Российской империи на конец царствования Николая I, то в качестве примера сошлемся на статистические данные, приведенные Медицинской конторой на 1853 г. по Московской губернии. Эти данные свидетельствуют, что дантистов не имелось ни в госпиталях, ни в больнице при медицинском факультете Московского университета, ни при полиции, училищах, богоугодных и благотворительных заведениях, тюрьмах и прочих местах. Исключение составил единственный «зубной лекарь второго отделения» – обладатель медали «За усердие» Петр Лазарик, практиковавший сразу в четырех учреждениях: в Московском училище ордена св. Екатерины; в Александровском училище; в Московском Воспитательном доме и в Московском театральном училище. Почти же все московские дантисты занимались исключительно частной практикой, но и их было очень немного – на всю Москву 15 зубоврачебных кабинетов[145]145
  Пашков КА. Зубоврачевание и стоматология в России. Основные этапы и направления развития (IX–XX в.). Казань, 2011. С. 41–42.


[Закрыть].