Текст книги "Священномученник Мисаил, архиепископ Рязанский и Муромский. Житие. Акафист"

Серафим (Питерский), игумен, Татьяна Панкова
Священномученник Мисаил, архиепископ Рязанский и Муромский. (на Рязанской кафедре с 1651 по 1655 г.) Житие. Акафист

Собор Рязанских святых и подвижников благочестия

По благословению Высокопреосвященного Симона митрополита Рязанского и Касимовского

© ООО «Зёрна-Слово», 2018

© Серафим (Питерский), игумен, Т. Панкова – авторский текст, 2002 г.

© Серафим (Питерский), игумен, Т. Панкова – фото, 2002 г.

Житие священномученика Мисаила, архиепископа Рязанского и Муромского

Для меня жизнь Христос, и смерть приобретение

(Флп. 1,21)

Священномученик Мисаил, архиепископ Рязанский и Муромский, занимавший Рязанскую кафедру с 1651 по 1656 год, родился в первой четверти XVII столетия в Новгородской губернии, в селе Грузине, издавна принадлежавшем Деревяницкому Воскресенскому монастырю. Воспитанный благочестивыми родителями, он с ранних лет уповал только на Господа, и не было дня, когда бы он пропустил богослужение. Мальчик полюбил духовное чтение, особенно Новый Завет.

Немного повзрослев, юноша стал неотступно просить родительского благословения на вступление в число братии Новгородской Воскресенской обители, чтобы служить Единому Господу, ибо на скрижалях его сердца запечатлелись слова апостольские: Умертвите убо уды ваша, яже на земли: блуд, нечистоту, страсть, похоть злую и лихоимание, еже есть идолослужение (Кол. 3, 5).

Получив родительское благословение, юноша стал монастырским послушником. Вдали от мирской суеты он еще более сосредоточился на своем внутреннем мире, все его помыслы были направлены к горнему, а душа пребывала в постоянном молитвенном предстоянии пред Всевышним. Изучая творения святых отцов, он старался полностью отсечь свою волю и поэтому постоянно пребывал в послушании настоятелю и братии, смиряя себя пред промыслительной волей Божией, ибо, по слову Господа, обретый душу свою погубит ю, а иже погубит душу свою Мене ради, обрящет ю (Мф. 10, 39).

Великий Новгород. Софийский собор. Восточный фасад

Великий Новгород

Постепенно постигал он азы иноческого жития, преодолевая искушения, свойственные молодости, непрерывным подвигом восходя от силы в силу, становясь все более духовно зрелым. Настоятель монастыря, наблюдая ревность юноши и узрев о нем волю Божию, стал готовить его к восприятию чина ангельского. Вскоре послушник стал монахом с наречением имени в честь святого еврейского отрока Мисаила[1]1
  Отрок Мисаил (пам. 17/30 дек.) один из трех отроков, вверженных в огненную пещь по приказу царя Навуходоносора. Во время совместной молитвы им явился Ангел Божий и угасил «огненное разжжение» (ирмос 7-й песни канона, глас 6).


[Закрыть].

Преуспеяние инока не могло быть сокрыто от его духовного наставника и братии, и вскоре в этой же обители он был хиротонисан во иеромонаха. Приняв в свое сердце благодать воз благодать (Ин. 1,16), иеромонах Мисаил исполнился такой горячей любви к Богу и ближним, что готов был, по слову преподобного Исаака Сирина, «десятикратно в день быть преданным на сожжение за любовь к людям», лишь бы все спаслись.

Портрет Патриарха Никона

Древний монастырь, основанный в 1334 году святителем Моисеем, архиепископом Новгородским, располагался в 3 верстах от Новгорода на берегу реки Волхова при впадении речки Деревяницы. Высокопреосвященный Никон, митрополит Новгородский и Великолуцкий, впоследствии Патриарх Московский и всея Руси, часто посещал его. Хорошо зная всю братию, митрополит был сердцем особенно расположен к отцу Мисаилу за его кротость, смирение и строгость в несении монашеских подвигов.

Вскоре митрополит Никон вызвал его из Деревяницкого монастыря и назначил ризничим архиерейского дома. Молодой иеромонах, имея перед глазами в лице владыки образец подвижнической жизни и высокой просвещенности, усилил подвиги иноческого жития. Он усвоил от своего наставника безграничную любовь к святой Церкви и Отечеству, христианские правила общественного служения и стремился, по словам преподобного Иоанна Лествичника, «прилагать огнь к огню, горячность к горячности, усердие к усердию и желание к желанию», чтобы «горячность» в неослабном хранении чувств сохранить «неугасимою и даже до конца жизни своей». Митрополит Никон часто беседовал с отцом ризничим и хорошо знал его душевное устроение.

Карта-схема «Новгородская епархия»

В 1651 году в Переяславле Рязанском скончался архиепископ Рязанский и Муромский Моисей. Рязанская кафедра нуждалась в достойнейшем архипастыре, так как в это время епархия была одной из самых крупных: помимо современных рязанских земель, в нее входили муромские, тульские, воронежские и тамбовские земли.

Новгородский митрополит мудрым взором провидел, что для иеромонаха Мисаила предуготовано высокое место служения Церкви, и представил его Собору иерархов в качестве одного из кандидатов на Рязанскую кафедру. Это предложение было поддержано и одобрено государем Алексеем Михайловичем. И 13 апреля иеромонах Мисаил, постриженник Новгородского Воскресенского Деревяницкого монастыря, был рукоположен Патриархом Московским и всея Руси Иосифом во архиепископа «богоспасаемых городов Рязани и Мурома».

Среди русских епархий Рязанская архиепископия была третьей по значимости, поэтому архиепископ Мисаил «почтен седанием быти третьим архиепископом». Государь же Алексей Михайлович пожаловал ему служебную архиерейскую подушку.

5 мая 1651 года рязанский владыка получил Ставленную грамоту о назначении и в скором времени покинул столицу и отправился в свою епархию водным путем на струге. Через восемь дней он был радостно, в торжественной обстановке встречен паствой Переяславля Рязанского.

Вскоре рязанцы, воочию видя высокую жизнь своего архипастыря, могли воскликнуть вместе с пророком: И привели они к нам, так как благодеющая рука Бога нашего была над нами, человека умного (1 Езд. 8, 18).

По прибытии на Рязанскую кафедру святитель Мисаил обнаружил многие «нестроения» беспорядки и нарушения церковных правил. При виде того, что люди уклоняются от указанного Господом пути спасения, а «ревнуют об образе зверином» и гибнут в пороках, душа владыки Мисаила исполнилась скорби и он составил грамоту, в которой говорил о церковном благочинии и об улучшении нравственности в духовенстве и народе. Грамота была разослана во все концы обширной епархии. Особенно горько для архипастыря было то, что пороки распространялись среди священников и монашествующих, ибо он всегда помнил наставление Божие: решивший посвятить себя на служение Ему должен пребывать в полном трезвении (Чис. 6, 1–3).

Вид кремля Переяславля Рязанского. Худ. М. Бровкин. 60-е гг XIX в.

«Да вы же бы сынове нашего смирения игумены, писал святитель Мисаил во все обители епархии, у себе в монастырях на погребех и на ледниках и в келиях вина и пива и медов хмельных и браг пьяных не держали; и в вотчинах бы своих монастырским служкам и крестьянам заказ крепкий учинили, чтоб они к праздникам вин не курили, и пив и браг пьяных не варили, и медов хмельных не ставили…

А в церквах бы Божиих везде у вас по вся дни без всякого церковного пения не было; и детей бы своих духовных и прихожан учили страху Божию, и на кабак ходить им не велели, и в домех своих вина и пива и всякого хмельного питья держать им заказали…».

Архиепископ Мисаил был воплощением кротости и смирения. Однако, видя оставление служб церковных или исполнение их наскоро и многоголосно (многоголосие одновременное чтение разных частей богослужения), он принимал строгие меры против неблагочиния: «А будет, которые попы и дьяконы и церковные дьячки нашего указа учнут ослушаться… и церкви Божии будут у них без пения: и вы бы игумены тех… велели имать и сажать в смиренье на нашем дворе в цепь и железа на шесть недель; и выпустя после шести недель имали б по них крепкие поруки с записми, чтоб им впредь… в церквах Божиих петь и говорить единогласно…».

Понимая, что привести народ в Царствие Небесное может только мудрый, духовно стойкий и зрелый пастырь, владыка Мисаил увеличил возраст рукоположения во священники и диаконы. При этом он более всего советовал обращать внимание на духовный облик ставленников: «Да сказали б старостам и целовальником и крестьяном, как доведется им посылать к нам ставленников в попы и дьяконы, и оне б посылали к нам ставленников срослых в попы тридцати лет, а во дьяконы двадцати пяти лет; а люди б были добры и благочинны и искусны и грамоте учены, а не здорщики и не косторы (игроки в кости), и не бражники и не ярыжники (мошенники); и присылали б к нам об них выборные челобитные за поповыми и волостных людей за руками, и мы по своему рассмотрению таких ставленников учнем в попы ставити, а молодых бы ставленников воров и бражников к нам не присылали».

На Руси продолжали сказываться отголоски Смутного времени, в определенной степени разорвавшего нить преемственности поколений. Если в городах церковная жизнь уже наладилась, то в отдаленных местах, в том числе и на окраинах Рязанской епархии, в некоторых селах вообще не было церквей и священников. «Да ведомо нам учинилось, писал архиепископ в грамоте, что в Шацком и в Кадоме, и в уездах ваших и у всех приходских церквей, православные христиане с своими женами и детми лет по тридцати и по сороку и по пятидесяти и больше посты не постятся и у священников не поновляются и не причащаются; и вам бы священникам в своих приходах учинить заказ крепкой, чтоб впредь православные христиане с женами у вас отцов своих духовных поститься благословлялись к поновлению и причастию, а вам бы священником тех детей своих духовных по правилом святых апостол святых отец покаивать и причащать пречистого и животворящего Тела и Крови Господней…».

В то время в русских городах, а тем более в селах и деревнях, еще были крепки различные суеверия наследие периода язычества. Пребывая во мраке невежества, крестьяне продолжали гадать накануне великих двунадесятых праздников Рождества и Крещения Господня, совершать празднества в честь Ярилы и другие языческие весенне-летние обряды. Святитель Мисаил, болевший сердцем за каждого заблудшего, заботясь о просвещении своей паствы и об искоренении остатков язычества, во исполнение слов Господних: Берегитесь, чтобы не обольстилось сердце ваше, и вы не уклонились и не стали служить иным богам и не поклонились им (Втор. 11, 16), обращался ко «всяких чинов людем, чтоб они впредь безо всякия вражие мечты и игры о праздниках меж Рождества Христова, и меж Крещения и Рождества Иоанна Предтечи и о Петрове дни качелей и релей[2]2
  Рели – качели, на которых спускаются (согласно русскому мифологическому представлению) в подземное царство; ремни, полотно и канаты для этой цели.


[Закрыть] не ставили и всякия игры оставили, в том бы в мире смуты не делали…».

Владыка Мисаил, великий постник и ревнитель церковного благочестия, всегда державший в сердце слова Господа: Не можете Богу работати и мамоне (Мф. 6, 24), для исправления нравственности в народе приказал в грамоте 1651 года: «Посадским и уездным, которые будут впредь сего откупати кабаки, и оне б впредь на 160 (1652) год кабаков в Шацком и Кадоме и тех городов в уездех и в иных городех нашие Рязанские архиепископьи кабаков не откупали для своей бездельные корысти, в том смуты на православных христианех не делали; а жили б тех городов посадские люди и все православные христиане благочинно по заповеди отцов своих духовных, и приходили б ко святым Божиим церквам во время божественного пения по вся дни. А будет которые посадские люди и все православные христиане сее нашее заповеди не учнут слушать… мы таких не велим в церковь Божию пущать, и приносу принимать, и в домы их со всякою святынею входить, а которые отыдут сего света, и мы таких не велим у святых Божиих церквах похоронять».

Кроме того, теперь во время Великого Поста и Светлой Седмицы были закрыты все питейные заведения и кабаки, ибо пьянство и гулянье в эти великие дни несовместимы с назиданием Господним: Внемлите же себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пиянством (Лк. 21, 34).

Архиепископ Мисаил повелел читать эту грамоту во всех соборных храмах и монастырях несколько воскресений подряд, чтобы его «наказ» был ведом каждому от игумена и соборного священника до мирян всех чинов и званий.

В другой грамоте, 1655 года, он призывал, «чтоб вдовые попы и дьяконы стрыглись в иноческий чин, а в мире б не жили и соблазну в том миру не чинили… Распопов и раздьяконов и вдовых попов и дьяконов, которые нашего указу и запрещения не учнут слушать, давать на крепкие поруки с записми, а поруками высылать их к нам в Переславль Резанской».

Для выявления и наказания самозванцев-иереев святитель Мисаил потребовал, чтобы священники явились к нему с документами о рукоположении ставленническими грамотами. В те же села, где прежде служили самозваные священники, были посланы законно поставленные иереи.

Архиепископ Мисаил старался посылать в приходы пастырей благочестивых, учительных и добрых, чтобы эти священники могли подавать людям пример христианской жизни. Самых ревностных из них владыка старался всячески поощрить, а наиболее достойных представлял к высшим церковным наградам: так, Спасский архимандрит Боголеп и Солотчинский Сергий были награждены «белыми шапками» митрами.

Рязанский архипастырь в своем многотрудном служении по опыту знал, каким действенным средством укрепления народной нравственности и искоренения языческих суеверий являются православные святыни. Направляемый Божественной волей, он обратился к предстательству Божией Матери через Ее чудотворную икону «Феодотьевская».

Икона была выносной: с древнейших времен в годы бедствий, несчастий, вражеских нашествий рязанцы крестными ходами с этим особо почитаемым образом обходили город, переносили его из храма в храм, из монастыря в монастырь, из дома в дом.

В годы Смуты начала XVII в. на оборотной стороне иконы, не раз спасавшей Рязанскую землю, святитель Феодорит с мыслью о победе Православия благословил написать «Воздвижение Честнаго Креста». Владыка Мисаил в 1651 году повелел перенести чудотворный образ Пресвятой Богородицы из кафедрального Успенского собора (ныне Христорождественский собор Рязанского кремля) в Казанский женский монастырь Переяславля Рязанского для поновления. Во все время пребывания иконы в обители перед ней неусыпаемо совершалось молебное пение.

Благодаря великому радению святителя Мисаила о благе паствы, многие из заблудших возвратились в лоно Матери-Церкви. Архипастырь рязанский, хотя и не мог совершенно искоренить языческих празднеств и обрядов, много способствовал ослаблению их влияния на народ, так что в последующие века они уже потеряли прежнее значение.

Феодотьевская икона Божией Матери (Рязанская Одигитрия). XIII в.

15 апреля 1652 года скончался Патриарх Московский и всея Руси Иосиф. В избрании на патриарший престол Новгородского митрополита Никона участвовал и архиепископ Мисаил. Новый предстоятель Церкви продолжил великое и сложное дело, начатое еще задолго до него, исправление церковно-богослужебных книг. Это благое и необходимое преобразование вновь было встречено русскими людьми неоднозначно. В этот раз возникло непримиримое противостояние между сторонниками реформы и приверженцами «старины». Вскоре раскол распространился по всей Руси.

В марте или апреле 1654 г. по предложению Патриарха Никона в Москве был созван Собор, в деяниях которого не только признавалась необходимость исправления богослужебных книг, но и утверждалось «самое начало, или правило, как вести это исправление». Архиепископ Мисаил всецело разделял взгляды и убеждения предстоятеля Русской Церкви и всесторонне поддерживал Первосвятителя в его борьбе за церковный мир.

Святитель Мисаил тяжело скорбел: и в Рязанской епархии оказались поступающие как враги Креста Христова (Флп. 3, 18). В Зарайске к расколу примкнул соборный иерей Иван. В Муроме раскольников возглавил соборный протоиерей Лонгин, который при Патриархе Иосифе был справщиком книг, затем был вызван преосвященным Мисаилом из Москвы и назначен в муромские протопопы.

Благодаря самоотверженным действиям рязанского владыки, его ревности о сохранении единства Церкви и преодолении последствий пагубного влияния неразумных «ревнителей старины», раскольническая смута в Рязанской епархии была погашена.

Архиепископ Мисаил, заботясь о своей пастве, вникал во все дела, происходившие в епархии. К середине XVII века Рязанские земли все еще оставались южным пограничьем Русского государства и население «Рязанской украйны» продолжало страдать от вражеских набегов. Кочевники часто разоряли рязанские места, брали большой полон. В 1652 году, после очередного разорения, стрельцы и казаки обратились за помощью к святителю Мисаилу, зная, что доброе, любвеобильное сердце его живо откликнется на их нужды и беды. Милосердный архипастырь «бил челом» Патриарху, чтобы тот разрешил заново вступать в брак оставшимся без жен и без мужей. Святейший уважил ходатайство рязанского архипастыря.

В то же время рязанское пограничье было укреплено служилыми людьми. Рязанский Преосвященный в челобитной Патриарху писал об увеличении своей паствы за счет крещеных переселенцев. Составляя челобитную и сообщая о несомненной пользе этих мер для государства, святитель проявлял заботу и о том, чтобы послать к воинственным «черкасам» наиболее благочестивых и грамотных пастырей.

Архиерейские палаты в Рязанском кремле. XVII в.

1 этаж и западная часть – «Мисаиловы» палаты.

В начале 1650-х годов, по благословению архиепископа Мисаила, были вновь отстроены крепостные сооружения кремля Переяславля Рязанского.

Пребывая в 1652 году в Москве, владыка Мисаил заключил подряд на строительство в Рязанском архиерейском дворе каменных палат с церковью, трапезной, кельями и службами. Подрядчиком был московский «каменных дел подмастерье» Юрий Корнильев Ершов. Строительство продолжалось до 1655 года. В течение этого времени, по указу архиепископа Мисаила, на месте постройки служили молебны и кропили по стенам святой водой.

Церковь Иоанна Предтечи. Южный фасад.

Портал южного фасада. 1658 г.

На верху тех палат располагалась церковь Усекновения главы Иоанна Предтечи с трапезной палатой, под нею была хлебня, а под церковью хлебодарня. Крыльцо у юго-западного угла дома вело во второй этаж на звонницу и паперть с открытой аркадой. Кельи архиепископа Мисаила находились на первом этаже в восточном конце здания. Архитектурные постройки Архиерейского двора середины XVII века, возведенные при священномученике Мисаиле, сохранились в Рязанском кремле до наших дней.

В те же годы усердием владыки Мисаила и на Московском Рязанском подворье на Лубянке, разрушенном пожаром 1634 года, происходило каменное строительство. Подмастерьем был Григорий Копыл.

Архиепископу Мисаилу часто приходилось бывать в столице по государственным делам. Алексий Михайлович, начав проведение реформ, нашел в Рязанском архиерее надежного помощника и опору. 18 мая 1653 г. к преосвященному Мисаилу в Переяславль Рязанский прибыл из Москвы подьячий Большого Приказа Иван Никонович Лихвицов с царской грамотой: государь приглашал Рязанского владыку к себе для решения неотложных государственных дел.

Перед Россией стояли важные задачи: формировалось и снаряжалось регулярное «московское» войско. По указу государя Алексея Михайловича изо всех городов собирали мастеров-оружейников. В конце июня 1653 года архиепископ Мисаил отослал из рязанских архиерейских, монастырских и государевых вотчин в Москву всех кузнецов, которые были взяты «к ствольному делу».

Водосвятная чаша – вклад сщмч. Мисаила в Успенский собор к мощам свт. Василия Рязанского. Сер. XVII в.

В октябре того же года святитель Мисаил за усердные труды во славу святой Церкви и Отечества по благословению Патриарха Никона получил особую царскую награду «шапку святительскую золотую с каменьи и жемчуги прежних святейших Патриархов Московских из патриарши ризницы». Кроме того, благочестивейший государь Алексей Михайлович приказал «для него архиепископа сделать своему дьяку Богдану Силичу серебряные позолоченные рипиды в Соборную церковь и стул оправной к службе, из своей царской казны». Эти рипиды в сентябре 1654 года были присланы рязанскому владыке.

1654 год был для Руси не только годом начала опустошительной тринадцатилетней войны с Польшей, но и временем «мора величайшего» страшной эпидемии, унесшей тысячи жизней как в рязанских городах, селах и деревнях, так и во всем государстве. В Переяславле Рязанском и в других местах епархии умерших было так много, что не хватало гробов: хоронили у церквей по пяти-шести человек в одной могиле.

Именно к этому году тяжелых испытаний относится вклад святителя Мисаила в кафедральный храм Переяславля Рязанского собор Успения Пресвятой Богородицы (ныне Христорождественский собор) и к мощам Василия Рязанского чудотворца серебряной позолоченной водосвятной чаши с гравированной вкладной надписью «молением» святителя о заступничестве Пречистой Девы и Рязанского Первосвятителя Василия пред Господом. Эта чаша была «построена» московскими мастерами. На позлащение чаши архиепископ Мисаил послал 51 золотой из своей казны и «золотую печать» хана Батыя[3]3
  См. Приложение 1 святитель решил ехать со словом проповеди Евангелия на окраины епархии.


[Закрыть].

Святитель Мисаил, болезнуя сердцем за весь мир и каждого человека, не ограничивался окормлением только православной паствы. Отеческий взор его все чаще обращался в восточные пределы Рязанской епархии, населенные иноверцами мордвой и татарами. Просвещение этих народов светом Христовой веры и стало главным подвигом жизни священномученика Мисаила. Нося в сердце слова апостольские: Всякий, кто призовет имя Господне, спасется. Но как призывать Того, в Кого не уверовали? как веровать в Того, о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего? (Рим. 10, 13–14)

По ходатайству преосвященного Мисаила государь Алексей Михайлович издал указ, а Патриарх Никон дал благословение на этот апостольский подвиг. Святитель Мисаил, подобно апостолу Павлу, совершил три миссионерских похода.

Крестный путь священномученика начался в 1654 году, когда он отправился в Касимовское царство. Спустя непродолжительное время рязанский архиепископ писал государю: «В лето 7162 сибирский царевич Алтанаев большой сын в христианскую веру крещен, а меньшой Алтанаев царевич сын креститься хотел же и для крещенья отдан под начальство в монастырь, а Касимовский царевич Сеид-Бурхан креститься обещался же и Патриарх Никон ко Святому Крещению огласил и имя ему нарек Василий».

Из Касимова рязанский архипастырь отправился с думным дворянином Саввой Зверевым в Шацкий, Тамбовский и Кадомский уезды крестить мордву. Остановились они в государевом дворцовом селе Конобееве и ездили с игуменами и священниками в села и деревни Конобеевского прихода: Ялтуново, Устье, Ямбирно. К Православию было присоединено 315 человек мордвы с женами и детьми.

Карта-схема шацкого района Рязанской области (фрагмент)

Жители же других мест: села Березова, Ининой слободы, деревень Агломазово, Раковской и Ернеевой усад креститься в село Конобеево не поехали. Тогда святитель Мисаил в сопровождении ближайшего окружения сам поехал просвещать язычников светом евангельским. Мордва этих пяти деревень, человек 200, собралась у слободской околицы на дороге. Все они были на лыжах и вооружены колами, рогатинами, луками и топорами. Несмотря на угрозу смерти, владыка Мисаил, исполненный христианской любви и милосердия к заблудшим, обратился к возбужденным людям с кротким словом назидания и спасения. «Но они мордва креститься не похотели, а сказали, что послали де мы к Москве к Государю челобитчиков, и будет де Государь укажет нас крестить», то примем Крещение. Преосвященный же Мисаил в своем послании к царю Алексею Михайловичу написал, чтобы тот не смущался их отговорками, «аки бы им христианской веры не сдержать: что ходят в вотчины дальные по лесам на Хопер и на Ворону, а едят всякое звериное мясо, и жены их русским языком говорить не умеют. Ибо и наши русские многие ходят на те же промыслы и едят рыбу, ловя по рекам и озерам; и жены их из мордвы и детей русским языком говорить горазди, а живут между русскими людьми вместе».

Голос проповеди рязанского архипастыря раздался по всем Шацким и Тамбовским землям. Изумленная мордва из уст в уста передавала его слова о распятом Боге, Который и стал человеком для того, чтобы люди соделались наследниками Небесного Царства. Многие из язычников сами захотели принять святое Крещение и исповедовать Православную веру. Для совершения этого Таинства по просьбе верхоценской мордвы неутомимый и ревностный владыка Мисаил вместе с Саввой Зверевым и дьяком Шацкого уезда 18 марта того же года выехал из села Конобеева в Тамбовский уезд.

При помощи Божией люди целыми селеньями присоединялись к Православию. Всего к концу первого миссионерского похода было окрещено четыре тысячи двести человек мордвы и татар.

Некрещеных же оставалось более шести тысяч человек…

Болея душой за погибающих во мраке лже-верия, рязанский архипастырь в следующем 1655 году приехал в Москву с челобитной на имя Патриарха Московского Никона. В ней он просил патриаршего благословения вновь ехать в Касимов, в Шацк и Тамбов, чтобы крестить татар и мордву[4]4
  См. Приложение 2


[Закрыть].

26 февраля 1656 года архиепископ Мисаил отправился в Шацкие земли в свой второй миссионерский поход для проповеди Христовой Истины среди мордовского и татарского населения. Иноверцы же, закосневшие в своем грехе, воспротивились и не захотели креститься. Поскольку села и деревни эти были царскими владениями, Преосвященный доложил о случившемся государю. В ответ на это Алексей Михайлович с думным дворянином Иваном Павловичем Матюшкиным выслал грамоту, в которой указывал на важность продолжения христианской проповеди. К концу поездки святитель Мисаил окрестил много мордвы и татар. Как долго продолжалось это путешествие неизвестно. Благодаря Господа за содействие в проповеди, преосвященный Мисаил вернулся в Переяславль Рязанский.

Вскоре святитель Мисаил поехал на восточные окраины своей епархии и в третий раз отправился в тот путь, конец которого был увенчан мученическим венцом.

Окрестности с. Конобеево Шацкого района. Река Цна.

Шацкие язычники вновь воспротивились крещению и оказали упорное сопротивление. Владыка Мисаил, остановившись в селе Березове, писал о том государю и стоял там, дожидаясь указа… Через четыре недели дворянин Косма Алтухов привез грамоту, в которой царь велел взять с собою в селе Конобееве государевых служилых людей. Но Преосвященный, желая добровольного обращения заблудших ко Христу, не доезжая Конобеева и не взяв служилых людей, повернул к мордве.

Боярский сын Акиндин Бахолдин, архиерейский конюший, поведал о том, как на его глазах 1 апреля 1656 года священномученик Мисаил был смертельно ранен.

При подъезде к мордовской деревне Ямбирно проповедники увидели, что «на пажити стоят многие люди и струбы и избы и клети, и в тех струбех залегли с ружьем мордва и татарове человек в пять сот и больше». Когда конюший Акиндин выехал за околицу, за ним в погоню бросилось несколько человек с ружьями. В это время святитель Мисаил, оставив свиту и дворовых людей, поехал к мордве и хотел им зачитать царский указ. Увидев, что к ним едет архиепископ, толпа, вооруженная ружьями, луками, копьями, кольями, выступила навстречу, грозя нападением. Им удалось разогнать архиерейскую свиту. Так как по глубокому еще в то время снегу от мордвы убежать было невозможно, а нападавшие были на лыжах, им удалось разогнать архиерейскую свиту.

Иноверцы начали стрелять из луков по священномученику Мисаилу. Один из них уже хотел ударить владыку копьем убить, а тело унести, но Акиндин, готовый умереть за своего господина, «того мордвина с копьем не допустил до архиепископа и копьем сколоть не дал. А он архиепископ их мордовского убивства беззаконного не убоявся, прочь не поехал…». В этот момент другой мордвин, по имени Горечишка, выстрелил в святителя из лука. Стрела, пройдя сквозь левую руку в подмышку, попала прямо в сердце. Смертельно раненный, владыка велел Акиндину вынуть стрелу. Тот вынул стрелу лишь из раны. Она осталась в рясе и мантии, так как в это мгновение мордвин с копьем возобновил свои попытки поразить Преосвященного и сбить его с седла. Бахолдин, отбросив нападавшего, попытался вывезти раненого с места схватки, но не успел к ним на лыжах мчался другой язычник с копьем. На бегу мордвин метнул свое оружие и оно, попав в шапку Акиндина, воткнулось в снег вместе с шапкой. Тут же прибежали на лыжах и другие язычники и окружили Бахолдина. Ему пришлось прорываться сквозь толпу вооруженной мордвы. Один из язычников, пытаясь убить Бахолдина, хотел ударить его дубиной по спине, но промахнулся и, попав в седло, расшиб заднюю луку (изгиб у седла). Конюшего же Бог сохранил. Акиндин сумел отбиться от мордвы и ускакать.

Шацкий район, окрестности д. Ямбирно. Место где был смертельно ранен священномученик Мисаил. Установка придорожной часовни.

Фото 1999 г.

Когда конюший подъехал к священномученику Мисаилу, то, увидев, что владыка «от той раны вельми понемог, валится с коня доловь», подхватил архипастыря под руки, а раненый крепко ухватился за верного конюшего. Так, удерживая умирающего на коне, Бахолдин продолжительное время вез священномученика. Мордва же продолжала свое преследование, не оставляя мысли убить святителя Мисаила. В это время подоспел ризничий Варлаам и подхватил владыку под другую руку. Господь не оставил их своею милостию: они увидели, что навстречу движется большой отряд приказного человека Льва Терехова с домовыми людьми. Испугавшись, иноверцы вернулись в деревню.

Свято-Николо-Чернеевский монастырь. Шацкий р-н, с. Старо-Чернеево

Таким образом Господь помог спасти священномученика Мисаила от разъяренной толпы язычников. Осторожно сняв с коня, владыку перенесли в сани. Тут же раненый исповедовался. После исповеди его перевезли в село Агломазово. Смертельно раненный, святитель Мисаил велел поставить пред собой образ Спасителя «и учел, на него зря (смотря), плакати, и святые молитвы возсылати, и кровию своею главу свою и лице умывати».

Святитель Мисаил был ранен во вторник Страстей Христовых, оставался жив более недели и волею Божиею в четверток на Светлой седмице, 10 апреля 1656 года, мирно отошел в обители вечные. По завещанию, священномученик «велел себе положити в Шацком уезде близ Чернеева монастыря у церкви св. мученика Мины на пусте месте в лесу и лежал у тоя церкви многое время».

Паства рязанская, узнав о случившемся, всем миром молилась о своем благопопечительном архипастыре-мученике. В Переяславле готовились к тому, чтобы отдать земные почести почившему в Бозе архипастырю. Архимандрит рязанского Спасского монастыря Боголеп отправился в Москву и заказал там гробницу для священномученика Мисаила, а по монастырям, городским и посадским церквам служились по убиенному владыке сорокоусты.

После праздника Святой Пятидесятницы, по указу государя Алексея Михайловича и благословению Патриарха Никона, «мая 21 дня привезли из Чернеева монастыря (в Переяславль Рязанский) тело преосвященного Мисаила, и провожали оное игумены, священники и диаконы, соборные, городские, посадские и уездные; Архангельские же священники читали над ним Псалтирь. Июня 3 дни в церкви Архистратига Михаила, где лежат архиепископы и епископы, по указу Патриарха Никона, тело Мисаила архиепископа поставили в гробницу до указу, пока места погребения не будет, покрыли оное доскою и землею засыпали, и панихиду пели».