Текст книги "ГраффиК. История с продолжением…"

К семи утра сдался Дениска, хотя видимо тоже брезгливый был. Сначала в ванную её загнал, потом уже в комнату повел. Друзья пытались уговорить меня идти сразу после него, видимо добра мне желали. Да не пошли бы вы в жопу с таким добром. Я больше смерти всю жизнь боялся подхватить чего-нибудь, передающееся половым путем, а тут прям 50 на 50. Моя позиция их ещё и удивила. Как это так, отказываться от секса.

Да нафиг он ТАКОЙ нужен? Я себя уважал, поэтому в эту новогоднюю ночь остался без секса.

Это конечно не означает, что я не уважал своих товарищей. Просто в такие моменты каждый сам для себя определяет рамки, которые он готов переступить. Впрочем, этот новый год достаточно сильно охладил мое отношение к друзьям. Практически весь следующий год я с ними не общался.

***

Учебный год пролетел на одном дыхании. Очередное лето принесло больше разочарований, чем радости. Теперь мы строили практически каждый день. Обычно это выглядело так: с утра и до 17:00 стройка, к 18:00нужно было пешком добраться до тренировки, бегом домой и на полтора-два часа я был свободен.

Ходить к друзьям на микрорайон смысла не было, дорога в одну сторону занимала около часа, поэтому нужно было искать варианты с кем гулять поближе с домом. Такой вариант был. Это был Лёха, одноклассник из вечерки, который к тому же оказался родственником соседа напротив и, что самое важное, жил недалеко. С ним-то я и отправлялся на вечерние прогулки в поисках женского общества.

Это воистину были хождения по мукам. Два подростка знакомились в городском парке со всеми, с кем могли познакомиться. Денег у нас не было, мне их не давали ещё с техникума, а Лёхины карманные уходили на сигареты.

Нечастые выходные от стройки проходили примерно так же, разнообразием лето не радовало, тем более знакомились с нами чаще девушки лет пятнадцати-шестнадцати. Для таких секс – это нечто запретное и ещё неизведанное, добиться от такой девушки взаимности в делах постельных – дело практически безнадежное. Так и мучились.

Это сейчас шестнадцатилетний подросток любого пола знает о сексе иногда больше своих родителей, причем далеко не понаслышке и может прочитать им познавательную лекцию на тему «Взаимоотношение полов», опираясь исключительно на свой собственный опыт. В конце девяностых нравы и воспитание были немного другими. Наше поколение было целомудреннее что ли, ну по крайней мере разборчивее и сдержаннее в делах постельных. Лёха всё лето был предоставлен самому себе, поэтому очень часто гулял весь день один в ожидании, когда я освобожусь. В один из таких дней он познакомился с девушкой. Она была рыжей, конопатой и носатой, имела грудь минус первого размера, но со слов Лёхи была очень даже не против познакомиться поближе. Такое описание не очень-то вдохновляло на романтику, но он пообещал взять рыжую на себя, а специально для меня рыжая обещала привести подругу.

Три вечера я гулял с подругой Рыжей. Дело в том, что она была слишком молода, являлась девственницей и явно мне не нравилась. Подписался я на эту пытку исключительно из-за Лёхи. Он хотел Рыжую, а та как на зло без подружки никуда. Так и гуляли, пока мне не надоело, о чём я и уведомил приятеля.

Расстались с дамами по-английски, просто перестали звонить и приходить. Не дурры, должны понять.

Не тут-то было. Дней через пять я наблюдал Рыжую у калитки своего дома, как нашла вообще непонятно. Следила за мной что ли? Пришлось выходить, объясняться.

– Привет.

– Ага, привет.

– Куда пропали. Почему не звоните?

– Не знаю, – соврал я. – У нас тут стройка, если не заметила, я занят всё время был.

– А Лёша? – не сдавалась Рыжая.

– Да откуда я знаю? Не видел его уже дней пять.

– Ну понятно… Всё с вами понятно. Не думала, что так быстро сбежите.

– Наташ, ты меня прости, мне через три часа на тренировку, а я ещё дома убраться обещал. Мне как бы некогда. – Попытался отвязаться от неё я.

– Я не займу у тебя много времени. Давай прогуляемся минут тридцать, поговорить очень нужно.

Да уж, просто так не отстанет, пришлось согласиться. Я переоделся и мы, мило беседуя, потихоньку отправились в сторону монумента славы.

– Илюш, скажи честно, почему Лёшка не звонит, он обиделся?

– Сама не понимаешь?

– Неа. Пропал и всё, без видимых причин.

Вот она либо действительно дурра была, либо умело прикидывалась. Пришлось популярно, на пальцах объяснить.

– А может всё-таки есть причина? – ответ мне был не нужен, поэтому я продолжал. – Понимаешь, отношения между мальчиком и девочкой, помимо обнимашек и целовашек, предполагают ещё и более тесное общение. А ты Лёху откровенно динамишь. Сначала позволяешь практически всё, а в самый интересный момент соскакиваешь. Сама подумай. Доводишь до того, что вот-вот уже присунуть можно будет и вдруг резкое нет. Это что? Пытка стояком? Или ты хочешь узнать, что у него быстрее задымиться, голова или головка? Ты же не можешь этого не понимать! Взрослая девочка вроде.

Ответ был неожиданным:

– Да ты пойми, мне ты нравишься! Не он, а ты. Просто он первый со мной познакомился. Я не знаю, как ему это сказать.

– Ну ты ваще!!! Ты с ним лижешься, обнимаешься, а потом заявляешь, что он тебе не нравится! Некрасиво как-то это. – Попытался я отстоять интересы товарища. Мне, если честно, она нафиг не нужна была. Дура дурой, ещё и страшная.

– Лёха-то на большее рассчитывал, – продолжил я. – Встреться с ним, я подскажу, где он и как его можно найти, погуляйте вечером вдвоем, объясни ему всё. Только меня не нужно впутывать, а то подумает, что я у него девушку увел.

Я подталкивал её в лапы к Лёхе. Если она встретится с ним тет-а-тет, просто так уже не сорвется. Я чувствовал себя благодетелем, великим комбинатором, который помогал товарищу в делах амурных.

Незаметно за разговором мы вышли на крайнюю аллейку за монументом славы. Если идти направо, выйдем к её дому, если повернуть налево, то к строящимся коттеджам. Я уже собирался с ней расставаться и идти домой, поэтому движение я продолжил в правом направлении.

– Ой, давай сначала покурим, а уж потом домой пойдем, – спохватилась Рыжая.

– Давай.

Для этого нужно было спрятаться, не дай Бог, кто из знакомых увидит, казнят, не задумываясь. У меня с этим до девятнадцати лет было. Пришлось возвращаться к строящимся коттеджам, у крайнего как раз стоял открытый строительный вагончик. В нем-то мы и спрятались.

Покурив, я собрался выходить, но меня остановила просьба:

– Погоди. Иди сюда.

Она стояла в глубине вагончика, я в дверях, поэтому видно было её плохо. Я подошёл. Ни с того, ни с сего она полезла целоваться.

– Ты чего? – как ошпаренный отпрыгнул я.

– Я всё продумала. Вечером я встречусь с Лёхой. – Видимо она тоже прекрасно понимала, чем закончится эта встреча. В ситуации один на один у неё особого выбора не будет, Лёха добьется своего. – Только при одном условии. Мы перепихнемся с тобой здесь и сейчас.

Слово-то какое – перепихнемся. Терпеть не могу вульгарных женщин. Да хрен с ним, со словом, вот это поворот! Санта-Барбара отдыхает. Если честно, то думал я не долго, пару секунд. Со словами:

– Прости, Лёха, для тебя же стараюсь, – я поставил её спиной к себе, руками на лавку и задрал юбку.

Чего только не сделаешь ради друга. На тренировку я опоздал, зато вечером в рощице возле того самого вагончика счастливый Лёха, лёжа на Рыжей, кормил своей голой жопой комаров.

Наташку мы больше не видели. Она просто пропала из нашей жизни. Встретил её я лишь лет через семь. Но об этом позже.

Глава 3

Второй год обучения в вечерней школе практически не отличался от первого. Всё шло размеренно-тягуче. Единственное отличие было в том, что я начал посещать дополнительные занятия. Эти занятия проводились образовательным учреждением «Пеликан», преподавала там учительница по проф. предмету из училища. По окончании выпускникам выдавались корочки «продавец-консультант третьей категории». Посещать эти курсы я начал после того, как узнал, что девяносто процентов учеников – это девушки. Знакомство с таким количеством представительниц прекрасного пола давало возможность сближения с некоторыми из них, естественно после обучения. Пока учились, я был тише воды, ниже травы. Эдакий пай-мальчик, которого в данный момент интересует лишь обучение. Это были намётки на будущее, кроме знакомства мне на данном этапе от них ничего не было нужно. Под конец, правда, сорвался, но это так, мелочи.

Вторым стимулом послужило то, что там изучалось всё, что связано с торговлей, бухгалтерией и коммерцией в целом. Эти знания ни для кого никогда лишними не станут, тем более сама преподаватель проработала в торговле более пятнадцати лет, и многие истории и примеры приводила из своей жизни. Это было как минимум познавательно и интересно.

Очередной новый год справляли всё в той же компании. Теперь уже у Никиты Романова. В этот раз было всё пристойно, тем более что за столом присутствовала подруга Никиты, на которую у него были далеко идущие планы. Всемирной попойки, как таковой, уже не было, мы повзрослели и немного поумнели. Застолье мало чем отличалось от нормальных празднеств нормальных людей. Наконец-то было не стыдно с кем-то подробностями праздника, а то постоянно нечего рассказывать про приключения нашей компании.

Ближе к весне Дашка сняла квартиру, и практически до лета я проводил всё свободное время там, иногда оставаясь на ночь.

Даже такие тесные отношения ничего не изменили между нами, и хотя спали мы на одном диване неоднократно, мы просто спали. Даже намека на что-то большее не было, это устраивало обоих. Меня, потому что после секса мне неизбежно пришлось бы разорвать с ней все отношения, а мне этого не хотелось. Ей, потому что… а фиг его знает, почему. Может просто не воспринимала меня, как мужика, может какие-то свои причины, неизвестно.

Единственное, что в этом плане прозвучало с её стороны, это то, что соберись она заиметь ребенка. Обязательно обратилась бы ко мне. Голубоглазая блондинка-дочь – это её мечта. Пару раз правда целовались, но это так, не в счёт. А однажды Дашка выдала:

– Ивин, мы переспим с тобой на выпускной. Я так хочу.

И никаких объяснений, пояснений и соплей. Сказала и всё.

Я был очень даже не против, наши пути снова расходились, и была огромная вероятность, что мы больше не встретимся.

Получив аттестат за одиннадцать классов, в котором не было ни одной тройки, я рассчитывал поступить в НЭТИ (или НГТУ, Новосибирский государственный технический университет) на бюджетной основе. Физика, астрономия, история, алгебра, геометрия – эти предметы в заветном документе имели оценку «пять». Я был преисполнен радостными надеждами на светлое будущее и на выпускной вечер отправился с легким сердцем. В свои восемнадцать лет я уже периодически не ночевал дома, поэтому этот выпускной планировал отметить по полной, тем более мне как минимум обламывался секс с Дашкой.

Если говорить откровенно, на Дарью я сильно не рассчитывал. Она, как человек настроения, могла запросто передумать, поэтому ещё заранее подыскал запасной вариант.

Буквально сразу же после вручения аттестата запасной вариант стал основным. Мы с ней отлучились на полчасика, а когда вернулись, меня ошарашили одноклассницы во главе с Лёхой:

– Поехали с нами, мы сняли квартиру на сутки. Чего тут делать? А там нормально посидим, отметим. – Во время этого монолога Лёха усиленно подмигивал.

– А кто едет? – задал я вполне закономерный вопрос.

Народу набралось восемь человек, если со мной, из них пять девчонок.

Из этих пяти две были очень даже ничего, из четверки «достойных», которых я отметил ещё два года назад. Вот только это были те, кто не расставался с подругами. Естественно, подруги были тут же.

«Ну что ж, посмотрим как пойдет. Это в принципе самый перспективный вариант. Там квартира, выпивка, может что и получится». В голове быстренько сложилось два и два, получилось никак не меньше пяти.

– Я не против. Только давайте полчасика ещё тут побудем, а потом уже поедем, – резюмировал я.

Предложение было принято с кислыми минами, все уже настроились и были готовы прям сейчас отправляться в манящее будущее. Мне же ну никак нельзя было уезжать вот так вот сразу. Причиной была Дашка, сама ведь проговорилась.

Договорились встретиться на крыльце через тридцать минут, а я помчался искать Дашку. Оказалось зря. Она завыпендривалась и и была явно не готова прямо сейчас, на скорую руку.

– Да мало ли чего я там наговорила. И вообще, вечер только начинается. Позже поговорим.

– Ну позже, так позже. – Это был наш последний разговор, больше мы никогда не виделись.

Я не собирался ждать неизвестно чего и сбежал. Вернее нас восемь человек сбежало, о чем я, как ни странно, ни разу не жалел, ни сразу, ни потом. Секс я всё-таки уже получил, впереди возможно ещё одна близость. А Дашка… Дашка, она как сестра мне стала что ли. Ну не воспринимал я её как женщину. Не воспринимал и всё тут.

В этот день секса у меня больше к сожалению не случилось. Ни у меня, ни у тех, кто входил в восьмерку сбежавших. Квартирка оказалась однокомнатной, пили на кухне. В зале в состоянии амёбы один из двух диванов занимала одна из выпускниц. Об уединении с кем-либо не могло быть и речи, возможности такой просто не было, поэтому пили практически до утра.

Утром я проводил девчонок и распрощался с некоторыми из них навсегда, а с некоторыми, как оказалась, нет.

***

Лето началось плохо, я не поступил в НЭТИ. Вернее поступил, но на коммерческой основе. Для обучения в рядах бюджетников нужно было, как минимум, сдавать один экзамен на «пять», второй на «четыре». При моих четверках за оба, меня брали только на платное обучение.

Это мы уже проходили, надеяться на то, что родители во второй раз начнут платить, не приходилось и, во избежание лишних разговоров, я сказал дома, что провалил экзамены, и буду готовиться на следующий год.

«Сказать-то сказал, но что делать этот год? Работать идти? Чего-то не хочется, успею ещё наработаться». Так и маялся в раздумьях, пока не поступило предложение поучаствовать в капитальном ремонте школы-интерната. Руководство стройки набирало подростков для самого первого этапа, разбор и слом.

Мастером на этой стройке оказался знакомый парень, он был на два года старше и в своё время учился в той же школе, где я получал аттестат за девять классов. Мы были знакомы, поэтому с трудоустройством проблем не возникло, правда, я опоздал примерно на неделю, но меня взяли без разговоров.

Пахать, если честно, не очень-то хотелось, а вот денег хотелось, но как-то не моглось. Работа заключалась в снимании старой штукатурки со стен. На бригаду выдавалось помещение, его обдирали до кирпичей, после чего мастер закрывал квадратуру по нарядам. В каждой бригаде был бригадир, который отвечал за своих подопечных и по совместительству был тем, кто непосредственно делил деньги между работниками бригады.

Посмотрев на всё это, я как-то так решил, что выгоднее будет заиметь собственную бригаду. Короткий разговор с мастером, и вот у меня уже собственная бригада.

Все мои друзья с радостью откликнулись на возможность заработать, и теперь нас объединяли не только совместные попойки. Теперь мы ещё и работали вместе, а я был их начальником.

Это была самая странная бригада на этой стройке. На работу мы ездили на джипе. Да, да, именно на джипе. Отец Толяна Ёлкина был владельцем чудесного автомобиля «Isuzu чего-то там дальше». Знаете, такие двухдверные жёлтенькие и без крыши, ездили по пляжу в «Спасателях Малибу»? Вот точно такой же, только черный. Зимой в нем нормально себя чувствуют только те, кто сидит на передних сиденьях. Сзади можно было сидеть, согнувшись вдвое, мешала пластиковая крыша. Летом крыша снималась, и пассажиры заднего ряда сидений оказывались под открытым небом.

Вот и представьте, восемнадцатилетние балбесы на джипе-кабриолете, музыка шарашит, педаль газа всегда в пол – красотища. Так мы и ездили на работу.

Первый рабочий день бригады решили посвятить ознакомлению с местом нашей работы. Заодно было решено отметить это дело.

Пять бутылок водки растворились в новоиспеченных демонтажниках со скоростью, которой позавидовали бы опытные строители.

Знакомство с объектом проходило уже после. Прогулявшись по этажам ремонтируемой школы, мы к своему великому удивлению обнаружили, что все бригады оснащены касками, респираторами и различным инструментом. У нас ничего подобного не было. Я, как бригадир, был делегирован к прорабу на разборку. К моему великому счастью прораб был в хороших отношениях с мастером, поэтому за нетрезвое состояние ничего не предъявил, но огорчил тем, что посоветовал разжиться инструментом где-нибудь в другом месте. Дело в том, что весь инструмент раздали и закрепили за бригадами, которые уже неделю, как работали.

Общее собрание бригады постановило:

«Где-нибудь ещё, это значит не у прораба. Про бригады ничего не сказано, значит пойдем и одолжим».

Уничтожив ещё две бутылки водки, мы отправились на промысел. Через полчаса наша бригада была самой экипированной на этой стройке. Каждый имел по две каски, по два респиратора и кучу инструмента. И это те, кто за последующие полтора месяца и дня не проработают

Получив на следующий день помещение, мы прозрели, оказывается, советская штукатурка очень крепкая штука. Просто так от стены её не отковырять, она как камень и лишь в тех местах, где стена сырела, она более-менее снималась. Выходило, что помещение ещё и выбирать нужно, мастеру-то по барабану, дал комнату и побежал дальше. Бригад больше десяти было, пока со всеми решили вопросы, вот и день прошел.

Бросив только что начатую комнату, точнее нашу первую и последнюю комнату, мы отправились на поиски работы полегче. Всего лишь через час мы её нашли. Догадка о том, что в подвалах зачастую сыро, себя оправдала, этот не оказался исключением. Штукатурка снималась лопатой, прям квадратами метр на метр. Играючи, за десять минут мы очистили две комнаты. Это была золотая жила. Я отправился к начальству договариваться на наряды, а моя пьяная бригада осталась охранять вход в подвал.

Подвал мне не отдали. Нарядов на него ещё просто не существовало. Он был запланирован на следующий месяц, но мне твердо пообещали, что никто другой туда не попадет. Я его забронировал, так сказать, за нашей бригадой.

Возникла другая проблема, что делать две недели до следующего месяца. Долбить стены, где за два часа едва ли квадратный метр очищается, смысла не было, мы в день тратили на еду и выпивку в пять раз больше, чем могли заработать за неделю всей бригадой.

Выход нашелся сам собой. Тем, кто не горит желанием работать, всегда найдется, куда себя применить.

Вопреки просьбам и мольбам со стороны мастера и прораба не бить стёкла, звон стоял по всей школе. Кто из шалости, кто по неосторожности, стекла били все, всё равно они на выброс. Мы нашли мужика, который был готов купить любое количество б/у стекла за пятнадцать рублей штука. С этого момента в школе не разбилось ни одного стеклышка. Их аккуратно вынимали из рам и складировали в нашей бытовке. Мы их принимали по пять рублей. Тащили все. Уже к следующему вечеру школа преобразилась. Если до этого момента, глядя снаружи, можно было лишь догадываться о том, что происходит внутри, но теперь школа смотрела на окружающий мир пустыми глазницами окон. Разруха и хаос были на лицо. Через два дня на территории школы не осталось ни одного стекла. Следующие две недели мы просто бухали на деньги, вырученные с продажи стекол. Продолжалось это до тех пор, пока к нам в бытовку не зашел прораб. Открывшаяся ему картина была не для слабонервных. Двое спали на партах, один на обломке двери, четвертый блевал, лёжа в углу. В тот же день все, кроме меня и Мишки Полякова, были уволены. Мы единственные, кто не пил. Я вообще больше двух дней пить не способен, болею очень сильно уже после первого дня, Мишка за рулем, ну а остальные в дрова.

Подвал, как и было обещано, достался нашей бригаде, мне и Мишке. За неделю, которую мы с ним работали. Я заработал на пейджер, который мечтал купить уже месяца два. В то лето я стал счастливым обладателем текстового двухстрочного устройства, по крайней мере, сообщить мне что-то важное было возможно.

В общем, это лето мы провели более, чем весело. Имея в постоянном пользовании один, два, а то и три автомобиля, мы покоряли просторы пляжей и дорог города.

Естественно, без девушек не обошлось. Этот сезон для меня был особенно богат на урожай. Всё больше и больше девушек попадали в мои сети. Я потихоньку набирался опыта и даже стал получать удовольствие от самого процесса. Мне всё больше начинала нравиться эта игра, когда девушка уже знает, чем закончится вечер, знает что и ты тоже знаешь, что она знает, тем не менее каждый отыгрывает свою роль до конца. Увлекательнейшая игра, в правилах которой я разбирался всё лучше и лучше. Чем дольше я играл в эту игру, тем опытней и дальновидней становились мои ходы. Года через два я сам буду создавать правила этой забавы, надёжно и плавно подводящие к закономерному финалу, пока же я радовался лету, жизни и своим маленьким победам.

***

Приближающаяся осень совершенно не радовала, вместе с сентябрем приходила необходимость искать себе работу. Не буду же я сидеть целый год дома.

Не имея никакого желания, а самое главное образования, особо выбирать не приходилось. Впереди отчетливо замаячила перспектива оказаться на какой-нибудь стройке в качестве «принеси-подай». Заикнись я об этом при родителях, отец бы не упустил момента и походатайствовал за меня перед кем нужно. Перед глазами вставала ясная картина: я в тулупе, ватных штанах и валенках таскаю кирпичи и раствор бедолагам-каменщикам, на улице минус тридцать градусов, а мы вкалываем. Как существо теплолюбивое, такого варварского отношения к своему организму я допустить никак не мог, поэтому всячески пытался найти занятие поинтереснее, ну или хотя бы потеплее.

Долго искать не пришлось. Работа, в лице моей двоюродной сестренки, нашла меня сама. Наслушавшись причитаний женской половины нашей родни, она решила мне помочь.

Вместе со своим мужем сестра занималась мелким бизнесом, который представлял собой довольно скромный киоск. Географическое расположение киоска определяло приоритетное направление ассортимента, поэтому никто особо не задумывался о том, чем торговать в этой точке города. Киоск стоял на развилке, между двух пляжей.

Центральная улица нашего города примечательна тем, что берет свое начало практически на берегу. Если двигаться по улице Ленина в сторону убывания нумерации домов, то вы непременно окажетесь на пляже, проехать мимо просто невозможно. Киоск стоял за школой №10. Положенные метры до учреждения образования были соблюдены, поэтому семейство моей сестренки преспокойненько торговало разливным пивом и сигаретами.

Те, кто когда-либо занимался торговлей, прекрасно знают, что найти честного, порядочного продавца довольно не просто. В мелких точках текучка вообще феноменальная, сами хозяева не всегда успевают запоминать, как звали продавца, а ведь там товар, деньги. При постоянной смене коллектива убытки неизбежны, а тут я. Просто так не сбегу, всё равно найдут. Вопрос недостачи тоже можно было решать через родителей. В общем, в моём лице хозяева киоска приобрели практически идеального работника. Единственным моим недостатком была медицинская книжка. Работать приходилось с продуктами питания, если пиво можно так назвать, поэтому она была необходима.

До этого момента я никогда не проходил мед. комиссию и даже не подозревал, что такая существует. Все положенные анализы были сданы, без проблем, а вот со смотровым кабинетом пришлось повозиться. Прием страждущих начинался с восьми утра, очередь занималась видимо с шести. Об этом я узнал, когда в половину восьмого (специально пораньше пришел) зашел в коридор перед кабинетом. Народу было раза в три больше, чем физически смогут принять в кабинете. Ждать у моря погоды смысла не было, я пошел жаловаться на судьбу-злодейку своей любимой тетушке в гастроэнтерологическое отделение.

Тетушка была прекрасно осведомлена о безобразии в смотровом кабинете, поэтому пообещала на следующий день пойти со мной.

Это утро я запомнил на всю оставшуюся жизнь. Тетушка, как и обещала, пошла со мной. Оставив меня возле кабинета, она, как обладатель белого халата, беспрепятственно проникла в кабинет. Буквально через три минуты я был представлен вышедшей из кабинета для этой цели мед. сестре и с напутствием:

– Оля тебя вызовет, – был брошен на произвол судьбы.

когда до времени начала приема осталось чуть меньше десяти минут, меня позвали в кабинет. Очутившись в просторной комнате, начиненной всяческими медицинскими прибомбасами, я немного растерялся. Справа сразу у входа стояла ширма, за которой видимо нужно было раздеваться, прямо по курсу находился стол, за которым Оля что-то быстро-быстро писала, слева громоздилось нечто, похожее на стол, стул и устройство для пыток одновременно. Полулежачее кресло, а может полусидячая кушетка (именно такое определение в тот момент я дал этому жуткому устройству), оснащенное зажимами для рук.

При виде этого орудия инквизиции первой была мысль о немедленном бегстве. Волосы на ногах встали дыбом. «Да Бог с ней, с этой работой, я жить хочу». Всё это великолепие было заботливо накрыто простыней, видимо, чтобы не пугать особо впечатлительных, но всё, что скрывалось под белой тканью, я рассмотрел отчетливо.

Несмотря на то, что добрая половина моих ближайших родственников являлась медицинскими работниками, врачей я побаивался. Зная, что в этом отношении я ссыковатый, мамуля заранее рассказала мне, что меня ожидает на этом осмотре. Самой страшной процедурой во всём этом деле был мазок, охарактеризованный заботливой родительницей, как довольно неприятная процедура.

«Нифига себе, неприятная процедура! Это что ж она такое делать будет, если приходится руки пристегивать? Во попал! Мама ещё называется, не могла предупредить, что так больно будет! Да я бы хрен когда согласился на эту пытку!»

Мои панические размышления были прерваны Ольгой, которая на секунду оторвалась от своего дела, самым наглым образом поторопила оторопевшего пациента:

– Раздевайся за ширмой и готовься.

«Раздевайся и готовься. Нифига себе заявочка. А как интересно готовиться? Морально что ли? Блииин! Попал, так попал! Похоже, вот так вот, с кандачка, ещё и не каждому дано пройти это гестапо. Помолиться что ли время дают?»

Пока траурные мысли одолевали напуганный страшными пытками мозг, я раздевался. С трясущимися руками и обезумевшими глазами на пол лица на негнущихся ногах я вышел из-за ширмы.

Беглым взглядом оценив мой вид, Оля сказала:

– Трусы тоже снимай и готовься. Я через минуту закончу и приступим.

«Ну всё. Это точно конец. Опять это „готовься“. Может, я чего-то не знаю? Как готовиться-то? Ещё торопит, садюга. Конечно, ей-то что! Это меня сейчас пытать будут, а не её».

Пока Оля дописывала, я был предоставлен сам себе. Голый посреди кабинета в ожидании неизвестного – то ещё ощущение. Задерживать «добрую» тётю, которая через пять минут превратится в гестаповца, было действительно невежливо. Сам напросился без очереди, она меня не заставляла. Чтобы сэкономить время и уже быстрей бы перенести эти мученья, я начал готовиться.

Железная логика подсказывала, что главным инструментом пыток будет эта страшная кушетка. Первым делом я снял с неё простынь. Что делать дальше, подсказала сама конструкция приспособления. Аккуратненько застелив кушеточку простынкой, я мужественно лег грудью на импровизированное лежбище. Возвышающиеся по бокам штативы, заканчивающиеся полумесяцами, перевернутыми концами вверх, были использованы как держатели для рук. Довольно неудобная поза (стоять приходилось, согнув ноги) предполагала кушеточку повыше, ну да ладно, даст Бог, терпеть не долго нужно будет. Собрав всю свою железную волю в кулак, дрожащим не то от напряжения, не то от страха голосом поставил в известность врача:

– Я готов!

Секунд пять не происходило ничего. Зловещая тишина заставляла сжиматься не только сердце. Я ожидал чего угодно, только не этого. Хохот грянул такой, что я аж вздрогнул. Дальше со слов мед. сестры:

– Сижу, подписываю карточку, ваш там раздевается, готовится. Возился чего-то, возился, выдаёт: «Я готов». Поднимаю глаза, нет его. Медленно обвожу взглядом кабинет и вижу такую картину: там, где должно было находиться гинекологическое кресло, стоит жопа на согнутых ногах, между ног яйца болтаются, откуда-то из жопы руки растут, которые висят на подставках для ног.

Мазок, скажу я вам, сдавать не больно. Больно висеть в непонятной позе на непонятном устройстве, когда над тобой ржут до слез.

Прием в тот день начался минут на десять позже. Всё это время Оля безуспешно пыталась успокоиться.

Покончив таким вот образом с медицинской книжкой, я приступил к работе. Уже через пару недель меня сказочным образом продвинули по карьерной лестнице до коммерческого директора. Помимо киоска у семейства Богомоловых было очень много занятий, времени постоянно не хватало, и киоск зачастую простаивал без товара. Для исправления этой ситуации меня быстренько назначили на должность топ. менеджера, вверив судьбу киоска в мои руки. Бесконтрольным это конечно же не оставалось, но основные функции выполнять приходилось довольно часто.

Набранные на работу продавцы были окружены двойным вниманием со стороны хозяев. То я, то муж сестры Лёха постоянно заявлялись в торговую точку по различной надобности. Пристальное внимание тем не менее не уберегало нас от потерь. То и дело всплывали довольно неприятные моменты, поэтому продавцы продолжали меняться. В те моменты, когда очередной продавец был уволен, а новый ещё не найден, мы сами вставали за прилавок. В общем, скучать не приходилось, так и работали, веселуха блин.

***

Мысли о том, что для нормальной работы нужно продолжать свое образование была не такой уж плохой. Я всё больше и больше убеждался в этом, поэтому твердо решил на следующий год поступить в ВУЗ. Как это ни странно, но вопрос моего образования занимал не только меня, вскоре мне удалось убедиться в этом.

Помог случай. Нет, не так. Мне помог отец, а вот ему случай. Каким-то образом он оказался знаком с директором одного из местных училищ. Как уж так получилось, я не знаю, но факт есть факт, он поговорил с ним обо мне, и тот предложил выход из сложившейся ситуации. При условии, что я сдам за учебный год зачёты по проф. предметам за два предыдущих курса, меня зачислят на третий, выпускной курс в любую группу.

Думать было особо нечего, всё-таки возможность получить средне-специальное образование, я согласился.