Текст книги "Этюды оптимизма"

II. Естественная смерть в мире животных

Различное происхождение естественной смерти у животных.

– Примеры естественной смерти, сопровождающейся насилием.

– Примеры естественной смерти животных, лишенных пищеварительных органов.

– Естественная смерть у различных полов.

– Гипотеза о причине естественной смерти животных.

В животном мире примеры естественной смерти разнообразнее и сложнее, чем в растительном. Я надеюсь доказать в этой главе, что смерть, по-видимому, установилась независимо в различных животных группах. В некоторых случаях она приняла очень странный и как будто парадоксальный вид.

Разница между естественной и насильственной смертью так значительна с виду, что принято противопоставлять их одну другой. Между тем в животном мире наблюдаются случаи, где естественная смерть, тесно связанная с организацией, наступает, однако, насильственно. Приведу этому несколько примеров.

На морской поверхности часто встречаются мелкие прозрачные, крайне нежные существа, формой своею напоминающие каску. Зоологи назвали их пилидиумами.

Строение их не очень сложно: кожные покровы чрезвычайно тонки и на нижней части тела находится ротовое отверстие, ведущее в довольно обширную кишечную полость. Беспрерывное движение мерцательных волосков привлекает в нее мелкие тела, которые перевариваются, попав в эту полость.

Отсутствие всяких половых органов у пилидиумов заставило зоологов предполагать, что они имеют дело не с взрослой формой, а только с личиночным состоянием какого-нибудь морского животного. Предположение это вполне оправдалось – не раз удалось наблюдать явления превращения пилидиума в плоского червя (из группы немертин). Через некоторое время вокруг вышеупомянутой кишечной полости образуется зародыш. На дальнейшей стадии развития он со всех сторон обволакивает кишечный канал пилидиума, который, наконец, и отрывает с помощью сильных мускульных движений. В конце концов маленькая немертина уплывает, унося с собой кишечный канал пилидиума. Последний еще некоторое время плавает в морской воде, а затем умирает от своей раны, образованной на месте вырванных органов пищеварения.

Способ, которым немертина освобождается от матери, вполне насильственный; между тем смерть пилидиума нельзя рассматривать иначе, как пример естественной смерти. Действительно, все здесь происходит под влиянием внутренних, а не внешних влияний, так часто наблюдаемых в роде людском.

К червям относится многочисленная группа нематод, между которыми несколько кишечных паразитов человека, каковы: аскариды, трихины, трихоцефалы и пр. Но есть и нематоды, свободно живущие в земле, в воде, а некоторые даже в уксусе. Все они имеют очень прочные кожные покровы; некоторые из этих червей – живородящие. Они не кладут яиц, как большинство их родичей, а рождают хорошо развитых и подвижных молодых червей. Среди паразитов человека трихины производят множество молодых личинок, легко высвобождающихся через отверстие женских половых органов. Но между свободно живущими нематодами есть такие, у которых это отверстие слишком мало для прохода крупных личинок. Наблюдая представителей этой группы (Diplogaster tridentatus) около 50 лет тому назад[55]55
  Archiv für Anatomie u. Physiologie, 1864.


[Закрыть], я был поражен тем, что рождающиеся личинки для выхода наружу грубо разрывают тело матери, поглотив предварительно все ее содержимое. Личинки вылупляются из яиц внутри материнского организма. Не будучи в состоянии выйти наружу вследствие малых размеров полового отверстия, они ищут выхода внутри всего материнского организма, пожирая и разрывая все на своем пути. Мать вследствие этого вскоре умирает. Хотя смерть ее вызвана насилием со стороны потомства, тем не менее она может служить примером естественной смерти.

Становясь на телеологическую точку зрения, как это было сделано в аналогичных случаях некоторыми ботаниками, можно было бы сказать, что пилидиум и диплогастер умирают потому, что совершили свое назначение, произведши молодых немертин и нематод; с этой точки зрения, их естественная смерть была бы предопределенной. Такое истолкование, однако, ничем не оправдывается. Гораздо правдоподобнее, наоборот, что эта смерть, наступающая после производства молодого поколения, не помешала сохранению вида. Вследствие этого и могла установиться вышеупомянутая столь странная естественная смерть через насилие. Если бы половое отверстие диплогастера было больше и личинки могли беспрепятственно выходить наружу, то мать выживала бы, несмотря на то что достигла «цели» своего существования.

Но далеко не все случаи естественной смерти в животном мире обязаны насилию, как это было описано относительно пилидиума и диплогастера. Очень часто смерть наступает при гораздо более миролюбивых обстоятельствах.

Трудно с точностью разобрать многие из этих примеров; поэтому обратимся к таким, где в естественности смерти не может быть сомнения.

Нередко встречаются животные, лишенные органов, необходимых для продолжительного существования. Нет ничего удивительного в отсутствии органов пищеварения у животного, которое живет в жидкости, заключающей растворенные питательные вещества. Таков пример солитера, живущего в кишках человека и животных. Но когда животное свободно плавает в морской или пресной воде и в то же время лишено всего нужного для его пищеварения, то оно может жить только, пока заключает в себе запасы, сохраненные со времени своего зародышевого состояния. При этих условиях быстро наступающая смерть, несомненно, естественная.

Лучшим примером этому служат коловратки – мелкие, прозрачные животные, водящиеся в пресной воде. Прежде их смешивали с инфузориями; но они отличаются от последних гораздо более сложным строением: у них вполне развитой кишечный канал, сложные выделительные органы и совершенно обособленные нервная система и органы чувств. Животные эти – разнополые; каждый вид их имеет самцов и самок. Но в то время как организм последних вполне развит, самцы недоразвиты и не имеют вовсе кишечного канала. Кожные покровы их настолько плотны, что не пропускают сквозь себя растворенных веществ, и самцы, лишенные пищеварительных органов, могут жить только очень кратковременно.

Для подробного изучения жизни и смерти этих самцов я пользовался видом коловраток, предоставленных мне г. Хавкиным.

Вид этот имеет то преимущество, что легко разводится в большом количестве в сосудах, наполненных водой, кипяченной с хлебной мякотью (1 г хлеба на 500 г воды).

Уже по самому яйцу можно распознать пол этих коловраток: яйца, дающие самцов, гораздо меньше, чем те, из которых выходят самки.

Легко изолировать мужские яйца и проследить их жизнь до самого наступления естественной смерти. Весь цикл их существования, от кладки яйца и до смерти, длится приблизительно 3 дня. По всей вероятности, это – самая короткая жизнь во всем животном царстве. Хотя взрослое состояние некоторых поденок длится всего несколько часов, тем не менее полный их жизненный цикл гораздо дольше, чем у самцов коловратки, так как личиночное состояние тянется у первых месяцы и годы.

Тотчас после вылупления маленькие самцы начинают плавать с помощью своих мерцательных ресничек и сильно развитых мускулов. Они сейчас же ищут самок, так как их половые органы вполне зрелы при вылуплении из яйца.

Прозрачное тело коловраток лишено пищеварительных органов и наполнено подвижными и зрелыми семенными телами. И действительно, как только самцу удается прикрепиться к самке, он опоражнивает свое содержимое. Можно бы предположить, что именно это быстрое выделение семенных тел и вызывает смертельное потрясение. Но это не оправдывается на деле. Самцы могут жить после оплодотворения еще 24 часа, т. е. 1/3 всего своего существования. С другой стороны, были изолированы самцы, не вступавшие в половые сношения – и это нисколько не удлинило их жизнь. В одном из своих опытов я отделил двух самцов, а третьего посадил с двумя самками. Из них всего дольше выжил этот третий самец.

Естественная смерть самцов начинается с ослабления движений тела. В то время как мускулы и мерцательные реснички еще вполне подвижны, коловратка делает одни частичные движения: то сокращается одна голова, то – один хвост; все туловище не в состоянии, однако, передвинуться. Иногда замечается сильное движение ресничек, точно они хотят этим возместить неподвижность тела. Такое состояние длится несколько часов после прекращения всякого движения.

Судя по своей подвижности, всего дольше живут семенные тела.

Во время агонии на самцов нападают бактерии, очень многочисленные в среде, где живут коловратки. Они скопляются вокруг головы и хвоста самцов, но не могут проникнуть внутрь их. Смерть самцов, следовательно, нисколько не зависит от микробного заражения, а происходит от чисто внутренних причин.

Умирают ли самцы от голода? Вряд ли, потому что ткани не представляют никаких видимых изменений до агонии. Это подтверждается наблюдением самок, действительно умирающих иногда от голода. В старых, истощенных средах голодные самки становятся худыми, спавшимися и совершенно прозрачными: ткани их теряют свою зернистость.

Ничего подобного не наблюдается у самцов, умирающих, не потеряв своего нормального вида.

Остается предположить, что естественная смерть самцов зависит от отравления вследствие недостатка обмена в собственных тканях. Мы уже знаем, какую важную роль играет самоотравление организма.

Обилие выделительных органов показывает, что у самцов коловраток происходит обмен веществ, одни из которых должны удаляться наружу. Когда же выделения эти недостаточны, то должно наступить отравление тканей.

Так как агония начинается с прекращения координации движений, то надо полагать, что смертельное самоотравление самцов прежде всего касается нервных центров; мерцательные же реснички и мускулы затронуты только в конце умирания.

Несомненно, что самцы коловраток кончают свое существование естественной смертью в строжайшем смысле слова. Но не следует думать, что самки, снабженные вполне развитыми пищеварительными органами, умирают иначе. Жизнь самок коловраток длиннее и сложнее, чем у самцов; вследствие этого они подвержены гораздо большим случайностям. Так, самки иногда умирают от голода или других внешних причин. Но если устранить эти неблагоприятные влияния, то они живут около двух недель, а затем все же умирают естественной смертью. Явления последней совершенно сходны с описанными у самцов.

Но не одни коловратки подвержены спокойной естественной смерти, так резко отличающейся от бурной смерти пилидиума и диплогастера. Мы встречаем немало сходных примеров среди беспозвоночных.

Не буду входить в подробности, а ограничусь только несколькими фактами.

Один американский естествоиспытатель, Дана, уже более 50 лет тому назад открыл на поверхности моря столь странное маленькое животное, что дал ему название «монстрилла». Это мелкое ракообразное приближается к циклопам, так часто встречаемым в болотах. Но в то время как последние снабжены всем необходимым для захвата добычи и переваривания ее, у монстрилл нет ни хватательных органов, ни даже кишечного канала. Они снабжены богатыми мускулами, нервной системой, органами чувств и половыми органами. Им недостает только всего нужного для продления жизни через питание. Они, следовательно, заранее обречены на естественную смерть.

Эти странности строения были выяснены только несколько лет тому назад исследованиями Малакэна[56]56
  Archives de Zoologie experimental. 1901, v. IX, p. 81.


[Закрыть]. Монстриллы проводят целый период своего существования в качестве паразитов некоторых кольчатых червей. В это время они накапливают необходимый материал для образования половых продуктов (яиц и семенных тел) и для свободной жизни в море во время развития своего потомства. У монстрилл не только самцы, но и самки лишены органов пищеварения. Это тем замечательнее, что самки у них носят при себе яйца до самого вылупления из них нового поколения (подобно тому, как самки рака, лангуста и многих других ракообразных). Малакэн думает, что монстриллы умирают от голода. «Лишенные пищеварительных, хватательных и жевательных органов, – говорит он, – монстриллы не имеют никакой возможности питаться и после кратковременной жизни неминуемо обречены на голодную смерть. Предположение это логически вытекает из особенностей их строения».

В пользу этой гипотезы Малакэн приводит тот факт, что перед смертью ткани и органы монстрилл представляют явные признаки дегенерации. «Прежде всего обнаруживается дегенерация на глазах. Пигмент растворяется и мало-помалу исчезает; зрительные элементы распадаются». «Затем наблюдаются индивиды, особенно самки, дегенерация которых еще полнее. Так, у пойманной в сачок самки не было более никаких признаков каких бы то ни было органов в головном суставе; глаза, мозг, кишечник почти совершенно исчезли, щупальца сводились к остатку первого и части второго суставов. Все это, очевидно, старческие признаки, предшествующие смерти».

Эти доводы могут служить не только подтверждением гипотезы естественной смерти монстриллы от голода, но также и обратного положения относительно самцов коловраток, у которых агония наступает при полном отсутствии признаков такой дегенерации органов.

Трудно приписать голоду естественную смерть, наступающую у некоторых насекомых вскоре после достижения ими окончательной стадии развития (imago).

Так, те самки оригинальных бабочек, названных психидами (Соленобиа), которые кладут яйца, не будучи оплодотворенными, живут всего один день в окончательной своей стадии развития[57]57
  Наблюдения д-ра Шпейера, приведенные Вейсманом (Über die Dauer des Lebens. Jena, 1882, S. 66).


[Закрыть]. Между тем самки тех же насекомых, выжидающие оплодотворения, могут жить более недели, не принимая никакой пищи. Следовательно, быструю смерть первых невозможно объяснить голодом.

У поденок, представляющих наилучший пример естественной смерти, последняя наступает уже через несколько часов жизни взрослой формы, без всяких признаков какой бы то ни было дегенерации органов. Так как другие поденки (Chloe) живут без пищи несколько дней, то маловероятно, чтобы кратковременность первых объяснялась голодом. Скорее можно отнести эти примеры естественной смерти на счет самоотравления организма, следствия которого могут обнаруживаться через различное время, смотря по обстоятельствам.

У высших животных, у позвоночных, нет столь удобных условий для наблюдения естественной смерти, как у беспозвоночных. Все они снабжены достаточно развитыми органами пищеварения, позволяющими им жить гораздо дольше, чем лишенным их низшим животным.

Поэтому естественная смерть должна наступать очень редко у позвоночных, умирающих большей частью от внешних причин, каковы: холод, голод, заразные и паразитические болезни или смерть от врагов.

Итак, нам остается обратиться к человеку для изучения естественной смерти у существ с высшей организацией.

III. Естественная смерть в человеческом роде

Естественная смерть стариков.

– Аналогия между естественной смертью и сном.

– Теории сна,

– Поногенные вещества.

– Инстинкт сна. – Инстинкт естественной смерти.

– Ответ на возражения.

– Приятное ощущение при наступлении смерти.

Смерть стариков часто описывают как естественную; но она в громадном большинстве случаев зависит или от заразных болезней, особенно от воспаления легких (которое часто принимает очень скрытый характер), или от апоплексических ударов. Настоящая естественная смерть должна быть крайне редкой у человека. Вот как описывает ее Деманж[58]58
  Клинические этюды о старости, Париж, 1886, стр. 145.


[Закрыть]: «Достигнув глубочайшей старости и сохранив еще последние отблески угасающей мысли, старик чувствует, как слабеет со дня на день; члены его перестают покоряться слабеющей воле; кожа становится бесчувственной, сухой и холодной; конечности теряют всякую теплоту; лицо худеет, глаза впадают и зрение мутится; слова застывают на разверстых губах; жизнь покидает старика, начиная с поверхности к центру; дыхание затрудняется и, наконец, сердце перестает биться. Старик потихоньку угасает, точно засыпает своим последним сном. Вот какова естественная смерть в строгом смысле слова».

В человеческом роде не может быть и речи о том, чтобы естественная смерть зависела от истощения потомством или от голода, как у монстриллы. Гораздо вероятнее, что причина ее – самоотравление организма. Предположение это основано на большом сходстве между естественной смертью и сном, который сам, по всей вероятности, зависит от отравления ядами, получаемыми в результате деятельности наших органов.

Уже скоро 50 лет, как впервые была высказана теория, по которой сон объясняется самоотравлением организма. Ее поддерживали многие очень авторитетные ученые, между которыми назову Оберштейнера, Бинца, Прейэра, Эррера. Первые двое объясняют сон скоплением в мозгу продуктов истощения, которые уносятся кровью во время покоя. Пытались даже определить свойства этих наркотических веществ. Так, некоторые ученые полагали, что во время деятельности наших органов накапливается излишек некоей кислоты, от которой организм избавляется во время сна.

Прейэр[59]59
  Revue scientifique, 1877, p. 1173.


[Закрыть] захотел глубже изучить эту задачу. Он предполагает, что деятельность всех наших органов дает начало продуктам, названным им поногенными, которые обусловливают ощущение усталости.

По его мнению, вещества эти накопляются во время бодрствования и разрушаются окислением во время сна. Прейэр полагает, что среди поногенных веществ главную роль играет молочная кислота, что подтверждается ее наркотическим свойством.

Если теория Прейэра справедлива, то самоотравление молочной кислотой при засыпании человека и животных представляет большое сходство с остановкой брожения у бактерий, производящих ту же кислоту, избыток которой отравляет их.

Подобно тому, как сон может перейти в естественную смерть, так и прекращение молочного брожения может привести к смерти бактерий, производящих кислоту.

Однако пока мы не имеем еще подтверждения теории Прейэра. Эррера[60]60
  Revue scientifique, 1887, 2 semestre, p. 105.


[Закрыть] противопоставляет ей другую теорию, по которой сон вызывают не кислоты, а, наоборот, щелочи, описанные Арманом Готье под именем лейкомаинов. Готье нашел, что вещества эти действуют на нервные центры, вызывая усталость и сонливость. Поэтому Эррера думает, что они легко могут причинять сон, наступающий в организме при наибольшем накоплении лейкомаинов. Он полагает, что поногенные вещества действуют непосредственно, отравляя нервные центры. По его мнению, они выделяются во время сна и изглаживают повреждения организма.

Признание этой теории Эррера позволило бы установить известную аналогию между сном и естественной смертью, с одной стороны, и остановкой развития и смертью дрожжей, взращенных в азотистых средах, – с другой.

В последнем случае мы имеем также дело с отравлением щелочью (аммиаком и его производными). Однако надо признать, что сведения наши еще недостаточны о внутреннем механизме отравления, вызывающего сон. Понятия наши о лейкомаинах вообще неполны, хотя в последние годы был изучен один из них – адреналин, добытый из надпочечных желез[61]61
  G. Bertrand. Annales de l’Institut Pasteur, 1906.


[Закрыть]. Алкалоид этот вырабатывается в последних, откуда переходит в кровообращение. Он обладает свойством сильно сокращать артерии, благодаря чему его употребляют против кровотечений. Вещество это, введенное в больших количествах или в часто повторных приемах, действует как настоящий яд; но в маленьких дозах оно производит анемию органов и имеет особое влияние на нервные центры. Врач Зейган[62]62
  Therapeutische Monatsschrift, 1904, S. 193.


[Закрыть] установил, что впрыскивание 1 мг адреналина, смешанного с

5 г физиологического раствора поваренной соли (7,5 на 1000 частей воды), поблизости мозга производит у кошки снотворное действие. Приблизительно через минуту после впрыскивания кошка погружается в глубокий сон, длящийся от 30 до 50 минут. В течение этого времени чувствительность исчезает во всем теле животного, и даже спустя некоторое время она еще сильно понижена. «После пробуждения животные некоторое время производят впечатление опьянелых от сна».

Так как сон вообще сопровождается малокровием мозга и так как адреналин действительно способен произвести такое состояние, то можно бы предположить, что вызывающие сон продукты наших органов заключают значительное количество этого наркотического вещества. Против такой гипотезы могут, пожалуй, привести недавние исследования относительно усталости и ее причин.

Каждый новый шаг в науке оказывает свое влияние на изучение сложной и интересной задачи сна. В то время, когда алкалоидам (птомаинам) приписывали значительную роль в заразных болезнях, старались и сон объяснить влиянием сходных веществ. В настоящее же время, когда увидели, что при этих болезнях действуют главным образом яды очень сложного химического состава, стараются объяснить усталость и сон влиянием аналогических веществ.

В этом направлении особенное внимание за последнее время обратили на себя исследования Вейхардта[63]63
  Münchener medicinische Wochenschrift, 1904, N. 1; Verhandlungen der physiologischen Gesellschaft zu Berlin, 5 Dec., 1904.


[Закрыть]. Этот ученый очень настаивает на том, что во время деятельности органов накопляются особые вещества, но не органические кислоты или лейкомаины, а вещества, сходные скорее с ядовитыми продуктами болезнетворных микробов.

Вейхардт заставляет лабораторных животных производить утомительные и продолжительные движения в течение целых часов, а затем убивает их. При этих условиях мускульный выжим оказывается очень ядовитым. Если привить его нормальным животным, то последние обнаруживают крайнюю усталость и могут даже умереть через 20–40 часов. Все попытки определить химический состав вещества, обусловливающего усталость, не удались, так что мы не имеем точного понятия о нем. Одно из его свойств представляет особенный интерес.

Если впрыснуть в вены нормальных животных несмертельную дозу этого вещества, то в крови получается противоядие ему точно так же, как прививка дифтеритного яда производит антидифтерийный серум.

Когда Вейхардт впрыскивал смесь яда, вызывающего усталость, с маленькими дозами противоядного серума, животные не обнаруживали никаких изменений; нейтрализующее действие противоядия проявлялось даже, когда его давали проглотить животному.

На основании своих опытов Вейхардт надеется найти вещество, противодействующее усталости. В последнее время Пьерон производил исследования на собаках. Он подолгу мешал им спать, причем в их крови развивалось ядовитое вещество, отравляющее животных, которым эта кровь впрыскивалась в вену.

Хотя в настоящее время еще невозможно высказаться относительно природы вещества, накопляющегося во время деятельности органов и вызывающего усталость и сон, тем не менее становится в высшей степени вероятным, что оно существует и что сон действительно зависит от известного рода самоотравления организма. До сих пор теория эта была не поколеблена никакими доводами.

Недавно против нее высказался женевский физиолог Эд. Клапарэд[64]64
  Archives des Sciences physiques et naturelles, mars 1905, t. XVII, Genfeve; Archives de psychologie, t. IV, 1905, p. 245.


[Закрыть]. Он думает, что теории этой противоречит тот факт, что новорожденные спят очень много, а старики, напротив, очень мало. Но это легко можно объяснить большею чувствительностью нервных центров ребенка, как это видно относительно множества других вредных влияний.

Другие возражения Клапарэда, как, например, благоприятное влияние на сон прогулки на чистом воздухе, сонливость после слишком долгого сна и т. д., никоим образом не могут противоречить теории самоотравления. Это – второстепенные факты, зависящие, вероятно, от каких-нибудь осложнений, трудно определимых при настоящем состоянии наших знаний.

Клапарэд указывает еще в виде возражения на бессонницы неврастеников. Но последние легко объясняются чрезвычайным возбуждением нервных элементов, вследствие этого отчасти теряющих чувствительность к ядам.

С другой стороны, с теорией самоотравления вяжутся многие прочно установленные факты. Уже не говоря о сне, вызванном наркотическими веществами, можно привести еще «сонную болезнь».

Вполне доказано, что последняя обязана своим существованием микроскопическому паразиту «Trypanosoma gambiensis», открытому Деттоном. Паразит этот развивается в крови и распространяется в жидкость, окружающую оболочки нервных центров.

Один из самых характерных признаков поздних степеней этой болезни – беспрерывный сон. «Сонливость постепенно усиливается, и больной принимает следующий характерный вид: голова его опущена на грудь, веки закрыты; вначале легко вывести больного из этой дремоты; но вскоре наступают непреодолимые приступы сна, охватывающие его во всяких положениях, особенно после еды. Эти все более и более длинные и глубокие приступы сна приводят к коматозному состоянию, из которого уже очень трудно вывести больного. Совокупность всех современных медицинских знаний не позволяет сомневаться в том, что это сонливое состояние не что иное, как отравление ядом трипанозом.

Клапарэд противопоставляет токсической теории сна другую, которую называет «инстинктивной». По его мнению, сон – проявление инстинкта, «цель которого – прекращение деятельности; мы спим не оттого, что отравлены или истощены, но для того, чтобы не быть ни тем, ни другим». Однако для проявления этого снотворного инстинкта необходимо участие некоторых физиологических условий, между которыми имеет место и отравление нервных центров. Клапарэд думает, что сон составляет «активное явление, вызванное накоплением в организме остатков» от питания тканей. Для того чтобы вызвать сон, нервные центры должны претерпевать влияние этих остатков, т. е. процесс, который можно уподобить некоторого рода отравлению.

Голод – такое же инстинктивное чувство, как и потребность спать; но он проявляется только тогда, когда ткани наши достигают известной степени истощения, которую мы не можем еще точно определить. Итак, нет никакого принципиального противоречия между «токсической» и «инстинктивной» теориями сна. Каждая из них рассматривает только разные стороны известного состояния организма.

Аналогия между сном и естественной смертью позволяет предположить, что последняя наступает также вследствие самоотравления. Оно гораздо глубже и серьезнее того, которое вызывает сон.

Но так как у человека естественную смерть наблюдали только очень недостаточно, то о ней могут быть высказаны лишь одни гипотезы[65]65
  Laveran et Mesnil. Trypanosomes et Trypanosomiases, Paris, 1904, p. 328.


[Закрыть].

Можно предположить, что подобно тому, как при сне проявляется инстинктивная потребность отдыха, так и при естественной смерти человек должен инстинктивно желать умереть. Я уже рассматривал этот вопрос в своих «Этюдах о природе человека» (глава XI), так что здесь незачем вновь излагать мои воззрения по этому поводу. Ограничусь приведением нескольких добавочных справок, собранных мною за последнее время.

Я считал самым доказательным фактом в пользу существования у человека инстинкта естественной смерти случай, приведенный Токарским относительно одной старухи. Еще при жизни Токарского я просил одну общую знакомую узнать от него подробности этого столь интересного случая, рассказанного им недостаточно обстоятельно. К сожалению, Токарский не мог добавить ничего нового к уже изложенному им.

Кажется, я нашел источник, откуда он почерпнул свой рассказ. В одной книге, знаменитой в свое время, о «физиологии вкуса»[66]66
  Париж, 1834, изд. 4, т. II, стр. 118.


[Закрыть], Брилья-Саварен рассказывает следующий случай.

«Моя бабушка (grande tante), 93 лет, была при смерти. Хотя она уже некоторое время не покидала постели, но еще сохранила все свои умственные способности, и заметили ее состояние только благодаря уменьшению аппетита и ослаблению голоса.

Она всегда высказывала мне большую привязанность, и я оставался у ее кровати, нежно ухаживая за ней; это не мешало мне наблюдать ее тем же философским взглядом, какой я обращал на все окружающее.

– Здесь ли ты, племянник? – сказала она едва внятным голосом.

– Да, бабушка, я к вашим услугам и думаю, что вам бы хорошо выпить немного славного, старого вина.

– Дай, милый друг, жидкость всегда может пройти.

Я поторопился, тихонько приподнял ее и заставил ее проглотить полстакана моего лучшего вина. Она тотчас оживилась, сказала, обратив на меня некогда очень красивые глаза:

– Спасибо за эту последнюю услугу. Если ты доживешь до моего возраста, то увидишь, что смерть становится точно такою же потребностью, как и сон.

Это были ее последние слова. Через час она уснула вечным сном».

Подробности эти подтверждают, что мы действительно имеем здесь дело с инстинктом естественной смерти. Этот инстинкт в данном случае проявился сравнительно рано у особы, сохранившей умственные способности. Вообще же он должен обнаруживаться значительно позже, так как старики большей частью еще очень желают жить.

Давно уже было замечено, что чем долее живешь, тем более хочется жить. Ренувье[67]67
  Revue de Metaphysique et de Morale, mars, 1904.


[Закрыть], французский философ, умерший несколько лет назад, представил новое доказательство этого правила. Чувствуя близость смерти на 88 году, он записывал свои последние впечатления. «Я нимало не заблуждаюсь насчет моего состояния. Я знаю, что я скоро умру, через неделю или через две. А между тем мне еще так много хотелось бы сказать относительно моего учения. В моем возрасте непозволительно надеяться; дни уже сочтены, быть может даже часы. Нужно примириться с этим. Я умираю не без сожаления. Мне жаль, что я никоим образом не могу предвидеть судьбы моих воззрений. Я умираю, не сказав последнего слова. Все умирают, не успев выполнить своей цели. Это самая печальная из печалей нашей жизни. Это еще не все. Когда человек стар, даже очень стар, и привык к жизни, то умирать очень тяжело. Мне кажется, что молодые люди легче мирятся с мыслью о смерти, чем старики. Перейдя за 80 лет, человек становится трусом и не хочет более умереть. И когда становится несомненным, что смерть приближается, то душа наполняется большой горечью. Я изучал этот вопрос со всех сторон; вот уже несколько дней, что я переживаю все ту же мысль: я знаю, что я умру, но я не могу убедить себя в том, что я умру. Во мне возмущается не философ: философ не верит в смерть, но против нее возмущается старик. У старика нет силы для примирения со смертью. Тем не менее нужно примириться с неизбежностью ее».

В этом отношении интересна 106-летняя госпожа Робино, о которой я говорил в первой части этих этюдов. Ее физические силы и ощущения значительно ослабели, но чувства и умственные способности еще хорошо сохранились. Она не обнаруживает желания умереть, но совершенно равнодушна к смерти, что, вероятно, предшествует развитию инстинкта естественной смерти. К подобному заключению приводит и наблюдение доктора Мейера об его 103-летнем ткаче, о котором было сказано выше.

Ив Делаж[68]68
  Année biologique, v. VII, p. 595.


[Закрыть] в своей критике на мои «Этюды о природе человека» выражает сомнения по поводу существования инстинкта смерти. «У животных, – говорит он, – не может быть такого инстинкта, так как они смерти не ведают: могла бы быть разве лишь апатия, простирающаяся до исчезновения желания сохранить существование. У человека сознание смерти приводит к тому, что равнодушие к приближению ее не может означать инстинкта». «К концу жизни может развиться исключительное душевное состояние, позволяющее принять смерть равнодушно или радостно, однако состояние это не может быть названо инстинктом». Делаж не указывает, как следует называть такое состояние. Если тетка Брилья-Саварен сравнивала свое ощущение перед лицом смерти с потребностью в сне и раз такая потребность представляет собою явление инстинктивное, то я полагаю, что радость смерти у достигших преклонного возраста стариков тоже своего рода инстинкт. Так или иначе, не наименование этого чувства, а наличие его имеет существенное значение. Наличия же его Делаж не отрицает.