Текст книги "Княжество Орловское. Война"

Глава 3

Поезд неспешно, издавая массу всевозможных, порой совершенно неожиданных звуков, останавливался на железнодорожных путях Вальдорфа. Большое вытянутое здание вокзала отличалось от уже виденных мной некой монументальностью и основательностью. Практически новые кирпичи стен, идеально ровный перрон. Казалось, что все это было построено всего лишь несколько месяцев назад.

– Выходим. – Голос Леонида заставил оторваться от окна и присоединиться к одногруппникам, поднимающимся со своих мест. Наставник выглядел отдохнувшим, повеселевшим и находился в приподнятом расположении духа. Видимо, восьмичасовое ничегонеделание пошло ему на пользу.

Толкаясь в проходе, пацаны медленно продвигались к узким дверям, расположенным в начале вагона, чтобы потом с наслаждением ступить на твердую землю. Несмотря на невысокую скорость, в поезде иногда заметно качало, и некоторые молодые пассажиры, непривычные к подобному перемещению, даже заработали морскую болезнь, проведя несколько незабываемых часов возле туалета.

На перроне нас уже ждали. Два человека средних лет в офицерской форме нетерпеливо прохаживались по брусчатке, ожидая, пока последние курсанты выберутся из поезда. Впервые мне удалось вживую увидеть солдат княжества.

Сюрпризом их внешний вид, конечно, не был. Каждый воспитанник интерната за год наизусть выучил воинские звания, главные пункты устава и, естественно, варианты военной формы офицерского и рядового состава, так что разобраться с тем, кто оказался перед нами, не составило труда даже самому невнимательному курсанту.

Структура армии княжества имела много общего с тем, что я наблюдал у себя на родине. Все военнослужащие традиционно делились на рядовых, сержантов и офицеров. Среди каждой из этих групп уже шло более мелкое деление.

Казалось бы, все привычно, однако существовали в этой схеме и весомые отличия, некоторые из которых сразу бросались в глаза. Так, например, выходец из низов никогда не сможет подняться выше звания командира роты, но даже такие случаи единичны и происходили последний раз во время крупных сражений, когда потери среди руководящего состава приходилось как-то возмещать.

Все старшие и высшие офицерские должности занимали исключительно дворяне. Даже если аристократ не имел в подчинении ни единого человека, он все равно носил офицерские шевроны. При этом, чтобы не спутать, кто перед тобой, простой лейтенант или аристократ с тем же званием, шевроны, вышитые на груди, имели разный цвет. Обычный человек получал белые нашивки, а дворяне – золотые. Плюс ко всему, обращаясь к обладателям золотых эмблем, требовалось добавлять приставку «кватр»: кватр-лейтенант, кватр-капитан. Думаю, тут не обошлось без упоминания местных божков. Четверо фигурировали почти везде, где дело касалось магии.

Сейчас на перроне нас ожидали два белошевронных лейтенанта. Одеты они были в парадно-выходную форму: коричневые сапоги с высоким голенищем, узкие синие штаны на широком ремне, рубашка такого же цвета с нашивками, обозначающими звание и номер войскового соединения. На голове мужчины носили одинаковые шапки, смахивающие чем-то на конфедератки – национальные польские головные уборы военных. Незаменимыми атрибутами любого офицера также являлись шпага, спрятанная в ножнах, и плоская кожаная сумка, висящая на длинном ремне.

– Вечер добрый. Вы наши сопровождающие? – обратился к встречающим Леонид, дождавшись, пока последние из пацанов покидали вагон и собирались на перроне.

– Да. Я – лейтенант Ковалев, а это – лейтенант Михайлов. Нас отправили встретить вас и сопроводить курсантов к месту распределения, – ответил мужчина, доставая из сумки какие-то документы. – Здесь все написано.

Леонид внимательно изучил предоставленные бумаги, отдал второму наставнику документы на его группу, после чего взглянул на Ковалева:

– Все верно.

С этого момента наши пути со второй группой расходились. Они вместе со своим наставником и сопровождающим их лейтенантом погрузились в телеги и вскоре затерялись среди улиц города. Уверен, с некоторыми однокурсниками я уже не увижусь. Сейчас их одиннадцать, но все ли они переживут лето? Боюсь, ответ мне не понравится.

Лейтенант Ковалев оказался не самым разговорчивым человеком. На его мясистом, побитом оспой лице я так ни разу и не увидел улыбки за тот час, что нам потребовался, чтобы добраться до здания местной военной канцелярии. Казалось, будто лейтенант тяготится поручением и на нас смотрит с некоторым неодобрением, непонятно только почему. Сидя рядом с извозчиком на первой из телег, Ковалев периодически перебрасывался фразами с Леонидом, но чаще всего молчал.

А пацаны тем временем едва не падали с телег, пытаясь рассмотреть новый для них город и, главное, молодых девушек, гуляющих по нагретым дорожкам ровных, как стрела, улиц. Вальдорф вообще оказался довольно строг в архитектурном плане. Дома были построены словно по линейке на одинаковом друг от друга расстоянии, а дороги и тротуары чаще всего пересекались под прямыми углами. И, казалось бы, все это должно вызывать скорее скуку и уныние, но город утопал в зелени, а каждое строение имело свою индивидуальную черту. Балконы, балюстрады, пилястры, даже самый захудалый дом старался выделиться и пусть немного, но отличался от других.

Канцелярия ютилась на окраине города, и, что немаловажно, пока мы до нее доехали, я ни разу и не заметил трущоб, которые так хорошо запомнились в столице княжества.

– Чисто у вас тут, – подсел я ближе к вознице. – И деревянных домов почти нет.

– Так запрещено. – Дородный усатый мужчина расслабленно сидел на козлах, лениво держа поводья. – Как сто лет назад Вальдорф чуть не дотла сгорел, так теперь только каменные дома разрешают строить. Вон сосед у меня года два назад пытался как-то себе домишко собрать. Думал, не заметят четырехстенок-то. Он уже и сруб скидал, и на фундамент поставил, ан нет, донесли добрые люди кому надо. Пришлось разбирать все.

– Землянки тоже нельзя строить?

– Нет. Снесут тут же. У наместника с этим строго. Приезжают, конечно, всякие, правил не знают. Селятся на окраинах, но их быстро оттуда выживают. Хочешь строиться – изволь получить разрешение, а это ой как недешево, а нет денег, так снимай койку в бараках, для них целый район имеется в стороне от города. Там тебе и мануфактуры, и заводы, работай сколько сил есть, глядишь когда-нибудь на дом накопишь.

Извозчик, как заправский гид, начал рассказывать об истории Вальдорфа, его главных достопримечательностях и важных событиях в жизни города. Чувствовалось, что мужчина гордится местом, где живет.

– А что, хорошо у нас тут. Работа есть, еда есть. Жена вон четвертого ждет, разродиться должна скоро. Главное, дворянам дорогу не переходи, среди них всяких хватает, бывает такие сволочи попадутся… – Мужчина вдруг осекся, сообразив, с кем откровенничает, и спешно завершил разговор. Ну да, не самая хорошая идея поливать грязью дворян в присутствии воспитанников интерната. Некоторые из нас, возможно, когда-нибудь получат титул. По крайней мере, многие в это верили.

Больше возница рта не открывал, да я и не настаивал, любуясь проплывающими мимо пейзажами и молодыми девушками, нарядившимися по случаю теплой погоды в легкомысленные платьица, почти не скрывающими прелестные ножки.

До канцелярии наша небольшая колонна добралась без приключений, да и там особо не задержалась. Леонид ненадолго заскочил в трехэтажное кирпичное здание, отставив нас под присмотром лейтенанта, но не прошло и десяти минут, как он вновь оказался на головной повозке, и путь продолжился. Вскоре выяснилось, что отправились мы на перевалочную военную базу княжества, расположенную неподалеку от Вальдорфа.

Повозки неспешно катились по пыльной дороге, и у меня не раз и не два возникала мысль, что на своих двоих скорость нашего отряда увеличилась бы вдвое, но, видимо, у начальства было свое мнение на этот счет. Так что мы покорно замерли на своих местах, держась за деревянные поручни и стараясь не вылететь с жестких сидений на очередной кочке.

Еще пара часов, и телеги с изнывающими от жары курсантами наконец прибыли в конечную точку сегодняшнего маршрута. День клонился к закату, до темноты оставалось не больше пары часов, а до границы нам предстояло преодолеть еще не один десяток километров.

Уставшие пацаны горохом посыпались с повозок, едва мы пересекли ворота и получили на то разрешение Леонида. Потягиваясь и разминая затекшие ноги, курсанты с интересом разглядывали место, куда нас привезли.

Перевалочная база чем-то напоминала интернат. То же огороженное стеной пространство, те же здания непонятного пока назначения, люди в форме, снующие по своим делам. Единственное, чего тут не было, так это полигона и спортивной площадки, что в принципе логично, вряд ли здесь кто-то задерживается надолго.

Как только ворота за последней повозкой захлопнулись, к Леониду подошел человек в чине кварт-капитана – на его груди виднелся золотой квадрат с двумя точками в центре. Короткий разговор, и вот мы уже строем направились сперва в казармы, где смогли оставить свои пожитки, а затем уже и в столовую. После обеда в поезде прошло много времени, и обострившееся в связи с этим обоняние позволило издали почувствовать запах вареной гречки.

На этом первый день летней практики, можно сказать, подошел к концу. Казарма на перевалочной базе мало чем отличалась от той, где мы провели почти год, так что мы практически чувствовали себя как дома, ожидая, что завтра вновь продолжим путь, но все оказалось немного не так, как я рассчитывал.

– Итак, – начал говорить, прохаживаясь перед нами, Леонид на утреннем построении. – Отсюда, с этой базы вам предстоит направиться на границу. Для нас отвели участок шириной в сто километров. Место достаточно спокойное и безопасное, если глупостей не делать, конечно. На этом участке находиться восемь застав. Группу разделят на звенья по три человека и распределят по заставам. К каждому звену прикрепят одного наставника из бывших учеников интерната. Что-то непонятно?

Зря он это спросил. Удивленные курсанты буквально засыпали вопросами Леонида: «А можно ли выбрать, кто с кем будет? Кто за нами приедет? Где будете вы сами в это время? Почему нельзя всей группе быть вместе?», и еще с десяток подобных.

Дождавшись, пока фонтан слов иссякнет, наставник начал обстоятельно разъяснять все непонятные моменты, связанные с нашим будущим.

Разделять курсантов во время практики на маленькие группы – стандартная практика. Причин для данного решения много, и Леонид их озвучивать не собирался, ограничившись фразой, что так, мол, заведено, и все устроено правильно. Формированием троек прибывший наставник займется лично, но пожелания курсантов многие стараются учитывать, поэтому стоит заранее подумать, кто с кем хочет служить. До тех пор, пока нас не заберут по гарнизонам, жить мы будем здесь. Перевалочная база для этого и создана. Сам Леонид возьмет шефство над теми курсантами, которых никто не выберет, но радоваться этому факту особо не стоит, так как проходить практику им придется на наиболее удаленной заставе.

Вопросов у пацанов, конечно, осталось еще много, но наставник рассказал все, что считал нужным, и покинул казарму, еще раз посоветовав подумать над тем, с кем бы мы хотели провести ближайшие несколько месяцев.

Не успела еще за Леонидом захлопнуться дверь, как ко мне тут же подбежал Витек:

– Ну что, кого третьего возьмем? Может, Капитона? Ринат вроде тоже надежный.

– Третьего? Я, может, думаю, кого вторым к себе взять, – усмехнулся я, но глядя на то, как лицо Витька смурнеет от обиды, поспешил успокоить парнишку: – Шучу, не нервничай так, а то испугаешь еще кого-нибудь. Что ж ты про Берта не вспомнил?

– Да ну его, он скучный. Молчит вечно. Да и не захочет он, наверное, с нами.

– Давай лучше его самого спросим. Берт, – позвал я парня, – третьим будешь?

– Буду, – как всегда лаконично ответил тот.

Примерно в такой же форме остальные разбились на тройки. За год курсанты друг друга неплохо узнали, и разве что у Кисляка возникли проблемы – никто его к себе брать не захотел. Сам виноват, ушлепок. Я все еще нет-нет да и вспоминал, как во время испытания он подставил Витька под удар мечом. Остальные пацаны, кстати, после того случая начали относиться к Кисляку с плохо скрываемым презрением. И поделом.

Первые покупатели, как я их по привычке называл, приехали на следующий день. К этому времени пацаны уже все извелись, ожидая, куда нас отправят и что за этим последует. Мое отношение ко всему происходящему было более спокойным: как я узнал у Леонида, особой разницы в том, где нам предстояло провести лето, не имелось, а раз так, то зачем лишний раз нервничать.

Молодой офицер, вошедший в казарму, мне с первого же взгляда не понравился. Высокий, одетый так, будто собрался на парад, он брезгливо осмотрел всех собравшихся и начал задумчиво перебирать бумаги, переданные ему Леонидом. В них, насколько я мог судить, находились наши личные дела. Вслед за первым гостем зашел второй – невысокий крепыш лет тридцати в том же лейтенантском чине. В глаза сразу бросались ладони мужчины – широкие, будто самой природой предназначенные для топора, вил или любого другого рабочего инструмента. Он походил на крестьянина, случайно надевшего военную форму. Да и лицо у вошедшего было, как это принято говорить, рязанское – широкое и практически круглое.

– Что, Серафим, не нравится тебе задание, да? – обратился мужчина к молодому офицеру.

– Не мне одному с этими возиться придется, Мирон, – ответил франт.

– Ты когда-то на их месте был, не забыл поди еще? Ишь морду он кривит.

– Эх, Мироша, Мироша, когда ты уже манерам научишься? Уступаю тебе право выбора. С тобой рядом мне неприятно находиться, – выпалив последние слова, Серафим вышел из казармы, бросив на нас брезгливый взгляд.

– А ведь раньше нормальным человеком был, – сказал Мирон совершенно другим тоном, перестав строить из себя неотесанного мужлана. – Ну что, ребятки, посмотрим, давайте, кто тут у нас.

Мужчина с интересом закопался в бумаги, периодически хмыкая и кивая одному ему известным мыслям, наконец он отложил в сторону наши личные дела и спросил:

– Кто из вас Берт?

– Здесь я, – шагнул вперед парень.

– Со мной пойдешь. Выбрал себе уже напарников?

– Выбрал. Даррелл и Виктор.

– Ты уверен? – удивился офицер. – Я, конечно, выбор твой уважу, но ты подумай, время есть еще.

– Даррелл и Виктор, – все той же уверенной интонацией повторил Берт.

– Леонид, – мужчина посмотрел на нашего наставника, – у тебя в характеристиках ничего не напутано?

– Все верно там.

– Понятно. Ну ладно, чего уж теперь. Лучше иметь под рукой троих друзей, чем людей, которые друг друга не переваривают. Так, значит, слушаем меня. – Мирон перевел взгляд на нас. – Вы на время практики до самой осени переходите в мое прямое подчинение, через пять минут жду вас на плацу. Все личные вещи взять с собой. Сюда вы больше не вернетесь. Время пошло.

Мирон вышел из казармы, дав нам возможность попрощаться с одногруппниками. С некоторыми из них мы увидимся только через пять месяцев, ну а с кем-то, возможно, говорим в последний раз, как повернется судьба, известно только богам, если они действительно могут видеть будущее.

Пока мы обменивались пожеланиями удачи и неуместными шутками, скрывающими нервозность, в помещение вошел Серафим и, не обращая на нас внимания, просто выбрал из группы троих. Ждан, Капитон и Пахом поступили под начало этого высокомерного офицера.

– Самых сильных взял, – обидчиво произнес Кисляк, наблюдая за тем, как трое парней начали собирать вещи.

Честно говоря, я Ждану и остальным не завидовал. Не понравился мне Серафим. Было в нем что-то такое, что заставляло держаться от этого человека подальше. Уверен, не уступи он очередность выбора Мирону, то я был бы в числе его подопечных. Так что надо благодарить Берта, что он так приглянулся коренастому офицеру.

Пока пацаны обменивались прощальными фразами, я скользнул между ними к Леониду. Наставник стоял в сторонке, дожидаясь, пока Серафим что-то объяснит своим будущим спутникам.

– Ты Мирона хорошо знаешь? – шепнул я.

– Лично общаться не приходилось, но кое-что о нем слышал. Нормальный мужик. Надежный. Вроде как князю предан. О дворянстве с детства мечтает. Так что лишнее при нем болтать не стоит, тебе особенно. А так, радоваться надо, с ним не пропадете.

– Понял, спасибо за совет.

– Не за что. Береги себя, Даррелл, хотя за тебя я спокоен, а вот Витька держи рядом и следи, чтобы глупостей не натворил.

– Этот может, – согласился я. – Ну бывай, наставник, надеюсь, осенью увидимся.

– Надеюсь, – кивнут Леонид, хотя особой уверенности в его глазах я не увидел.

Попрощавшись с куратором, я отправился на выход. Все вещи уже давно были собраны, а больше в казарме меня ничего не держало.

Мирон ждал нас во дворе и, судя по походной одежде, на которую я не обратил внимания в казарме, и мешку за спиной, мужчина готов был отправляться в путешествие прямо сейчас. Парадно-выходная форма, в которой ходили большинство офицеров, для повседневной жизни была хоть и по-своему красивым, но все же не самым удобным вариантом. В узких брюках особо не поработаешь, а рубашка очень легко мялась. Сейчас же на офицере были надеты коричневые брюки из легкой ткани, куртка с закатанными рукавами и потертые кожаные ботинки.

– Слушаем меня внимательно, – привлек наше внимание Мирон. – Пока мы с вами в поле, на задании или просто находимся без лишних глаз, можете меня звать по имени, либо просто командиром, без разницы. Ну а на заставе, естественно, соблюдаем полную субординацию. Звания-то хоть знаете?

– Знаем, лейтенант Мирон, – вытянулся в струнку Витек. – Фамилию только вашу не знаем.

– Жраков моя фамилия. Если кто сейчас засмеется, ноги вырву и в уши вставлю!

– Ясно, лейтенант Жраков! – опять отличился Витек.

– Он всегда такой дурной? – Мужчина посмотрел на Берта.

– Всегда.

– Ой, чувствую, намучаюсь я с ним, зря, наверное, у тебя на поводу пошел. Ладно, разберемся. Слушаем дальше. Мои команды выполнять беспрекословно. Остальных можете вообще не слушать, над вами только я. Любые конфликты решать только через меня. Пока достаточно. Ну что, пора в путь.

– А на чем мы поедем? – Витек закрутил головой в поисках какого-нибудь транспортного средства.

– Ты маг или где? – всплеснул руками лейтенант. – Ножками. Топ-топ. Дня через два, глядишь, прибежим на место. Запасы только возьмем – и вперед.

Честно говоря, слова лейтенанта мы сперва восприняли как шутку, но после того как нам в мешки положили крупы, соль, несколько банок консервов, оказалось, что Жраков говорил всерьез. Стоило только выйти из ворот базы, как он тут же перешел на бег и начал быстро отдаляться. Пришлось догонять. Комфортное путешествие кончилось. Здравствуй, марш-бросок, чтоб тебя, как-то не скучал я по тебе.

– Верхом вы ездить не умеете, – прокомментировал Мирон, когда мы его догнали, – да и устанет лошадь быстрее, чем любой из вас. Уж на то, чтобы поддерживать силы магией, вам дара должно хватить.

– Долго нам бежать? – спросил я.

– Смотря как стараться будете. До вечера километров семьдесят я рассчитываю преодолеть.

– Сколько, сколько? – возмутился Витек.

– Столько, столько, – парировал Мирон. – Ты за год ничему не научился, что ли? Это я еще вас жалею. Для нормального мага такая дистанция – плюнуть и растереть, так что не стонем и шевелим ногами. Желательно молча. Бережем дыхание.

Совету командира в итоге последовали все. Витек, как самый слабый из нас, экономил силы и больше их на болтовню не тратил, ну а я просто бежал, периодически снимая усталость с ног магией. Единственное, что меня несколько напрягало, – обувь. Пусть на нас и были надеты качественные ботинки на толстой подошве, но и они бешеного темпа, заданного командиром, могли не выдержать. Так что на коротком привале, случившемся через два часа после начала нашего пути, я снял обувь и внимательно осмотрел каждый шов на ней, чем заработал одобрительный взгляд Мирона.

Интересно, пользуются ли нашим способом передвижения офицеры дворянского происхождения? Что-то я в этом очень сильно сомневаюсь. Того же Серафима, пусть он еще не получил титул, представить бегущим по пыльной дороге, ведя за собой трех юнцов, не особо получалось. Наверняка в гарнизоны ходят обозы с припасами, одеждой и прочими вещами, необходимыми любому воинскому соединению. Понятно, что на телегах, запряженных не самыми выносливыми лошадьми, мы бы за день преодолевали довольно скромные расстояния, но разве нас кто-то торопит?

Подобные мысли, по-видимому, занимали не только меня. Дело шло к закату, и, когда командир приказал останавливаться на ночевку, к Мирону обратился Витек:

– А лейтенант Серафим тоже до заставы будет бегом добираться?

– Серафим да бегом? Он бегом только в сортир ходит, – хохотнул командир, – куда ему. Поедет с комфортом. Пацаны, которые с ним, тех да, наверняка за телегой заставит бежать.

– Серьезно? Вот он сволочь!

– Курсант! – потемнел лицом Мирон. – Ты говоришь сейчас о действующем офицере княжеской армии. Если я еще раз услышу что-либо неуважительное от тебя в отношении лейтенанта Серафима или любого другого воина княжества, я тебя лично выпорю! Ясно? Отвечать!

– Так точно! – Витек даже приложил руку к сердцу, так, как делали настоящие солдаты.

– Вот и отлично, – расслабился командир. – Так, задание тебе. Сбегал быстро вон до той рощицы и притащил оттуда охапку сухих веток.

– Зачем? Магия ведь есть, – удивился парень.

– Ты совсем, что ли, не понимаешь, где находишься? Тебе приказ дали. Выполнять! Пока я не разозлился!

Витек от последнего окрика чуть не подпрыгнул и, сверкая пятками, понесся за дровами, нам же Мирон дал приказание организовать место под костер и набрать воды в котелок из журчащей неподалеку речушки – питаться всухомятку Мирон не собирался.

Минут через пятнадцать на небольшой полянке, укрытой от дороги высоким холмом, горел уютный костер, на котором медленно нагревалась вода в котелке. Вытянувшись на земле, Мирон задумчиво жевал травинку, глядя куда-то в сторону. Затем без всякого вступления выдал:

– Ну что, будущие воины, завтра у вас начнется настоящая армейская жизнь. Готовьтесь.