Текст книги "Девушка с голубкой"

Глава 3

Адреналин все еще бежал по венам Тристана, заставляя сердце биться в безумном, болезненном ритме. Залпы фейерверка отдавались во всем теле – нежеланное напоминание о страшных реалиях другой половины его двойственного мира.

В полумраке Лили выглядела как ожившая греза. Глядя в ее глаза, Тристан чувствовал, что тревога отступает, смытая теплым, обезболивающим приливом вожделения. Здравый смысл утекал словно песок сквозь пальцы. Лили приблизилась, он видел колючие тени ресниц на ее скулах, слышал неровное дыхание.

– Я тоже не хочу быть одна. Но и возвращаться на вечеринку не хочется.

Тристан провел кончиками пальцев по изгибу ее обнаженного плеча. Лили вздрогнула, будто прикосновение обожгло ее, и ответная молния острого желания пронзила тело мужчины. Он наклонил голову, несколько раз глубоко вдохнул аромат ее кожи, прежде чем прижаться к ней губами.

– Не любишь вечеринки?

– Не люблю толпу. Я – закрытый человек, мне не нравится, когда на меня глазеют.

– Ты выбрала не ту профессию.

– Можешь мне не рассказывать.

Нотки затаенного несчастья в голосе девушки заставили Тристана чуть отстраниться и взглянуть ей в лицо. Но как раз в этот момент Лили подалась к нему, приоткрыв губы в ожидании поцелуя, и все возникшие было у него вопросы растаяли как снег под июльским солнцем. Впрочем, Тристан и не хотел ничего о ней знать. Он соблазнял женщин не для того, чтобы разговаривать с ними, упаси Господь. Его отношения с противоположным полом ограничивались физиологией.

Никаких эмоций, никаких чувств. Никогда.

Пальчики Лили гладили его по затылку, зарывались в волосы. Чтобы шелковое платье соскользнуло на пол, достаточно было потянуть в стороны узкие витые бретельки, но Тристан терпел, до поры держал в узде распиравшую его изнутри жгучую потребность в близости.

За этим он сюда и приехал. Сердечные дела Тома и очередной раунд игры с прессой служили удобным прикрытием. Плотские утехи были его спасением, очистительным огнем, в котором сгорали жуткие картины ада на земле, преследовавшие Тристана всякий раз, когда он закрывал глаза. Не имело значения, чье тело дарило ему утешение и долгожданный покой, чьи губы целовали. Секс напоминал Тристану, как хорошо быть живым, и помогал забыть все остальное.

Он приподнял голову Лили, не давая ей уклониться от его взгляда.

– Я должен предупредить, – сказал он просто и жестко. – У нас будет только эта ночь. Я не хочу связей, обязательств, жить долго и счастливо и умереть в один день. Ты согласна?

В глубине души Лили вскипели обида и разочарование, но им оказалось не под силу перебороть пьянящее вожделение, которое растекалось по телу как наркотик. Эта ночь в любом случае была особенной, пограничной, для нее не существовало правил и ограничений. Завтра она уедет в Африку, чтобы в незнакомом для нее мире придать жизни новое направление. Но до рассвета Лили могла позволить себе забыть обо всем и пережить романтическое приключение.

– Да, – прошептала она. – Только эта ночь.

Снаружи еще один залп усыпал небо розовыми звездами. Тристан недовольно поморщился. Лили осторожно расстегивала пуговицы на его рубашке. Она уговаривала себя не спешить, но руки все равно немного дрожали от едва сдерживаемого желания. Тристан стоял неподвижно, пока она ласкала кончиками пальцев его мощную грудь, и частое, торопливое сердцебиение было единственным доказательством его возбуждения.

Нет, не единственным… Рука Лили опустилась на молнию брюк Тристана, ладонь ощутила твердость эрекции под тканью. Он дернул головой, словно от боли. Сильные пальцы вцепились ей в плечи. Лили не могла сказать, пытается ли Тристан сохранить контроль или он его уже потерял.

Тристан потянул Лили к кровати. Сверкающие звезды, гораздо ярче, чем те, что каскадами осыпались с неба за окном, вспыхивали и гасли у нее в голове, пока мужчина ласкал ее шею и плечи. Расчетливая медлительность Тристана сводила Лили с ума. Пламя бежало по нервным окончаниям, прожигая дорожки к уже и так расплавленной от желания женской сущности. Бережно, словно распаковывая произведение искусства, Тристан приподнял шелковые бретельки на пальцах, прежде чем развести их в стороны. Платье соскользнуло на пол. Лили осталась перед ним нагой, если не считать крохотные шелковые трусики.

Ночь окутала девушку как прозрачная темно-синяя вуаль, смягчив невозможно стройный силуэт, посеребрив корону из листьев на ее волосах. Сходство Лили с далеким и недоступным античным божеством усиливалось с каждой секундой. Сдерживая себя, Тристан изучал пальцами ее тело – от тонкой талии вверх к маленькой точеной груди.

– Селена… – промурлыкал он.

Глаза Лили наполнились обидой, но в этот момент ладони Тристана накрыли ее нежные груди, и у нее не достало воли отстраниться.

– Это не мое имя! – прошептала она. – Меня зовут Лили…

Тристан мягко рассмеялся. Необъяснимая неуверенность в себе показалась ему трогательной. Как будто кто-то мог забыть ее имя…

– Я знаю. – Поцеловав бледную кожу под ключицей, его губы неторопливо двинулись вниз. – Сначала я принял тебя за золотую Деметру, богиню урожая. Но сейчас ты больше похожа на Селену, богиню луны.

Она закрыла глаза и спрятала застенчивую улыбку в его волосах:

– Расскажи мне о ней.

– Она полюбила смертного пастушка по имени Эндимион так сильно, что не могла вынести мысли о неизбежном расставании… – Тристан задержался над набухшим бутоном ее соска, лаская его дыханием, чувствуя, как его желание штурмует границы самоконтроля. – Селена попросила Зевса погрузить ее любимого в вечный сон, чтобы спасти его от старости и смерти. С тех пор каждую ночь она проводит рядом с ним. – Тристан выпрямился и посмотрел на Лили.

В глубине ее глаз, затянутых дымкой вожделения, ему почудились смешливые огоньки. Девушка потянулась поцеловать его снова:

– Похоже, ты на короткой ноге со всеми важными богинями. Или у тебя обширные связи среди небожителей, или ученая степень по античной литературе.

Тристан опустил голову, чтобы она не видела его лица:

– У меня половина ученой степени по античной литературе. Мне пришлось бросить университет.

Голос звучал мягко, но Тристан все же не смог скрыть горечь. Он прижался ртом к коже Лили, вдохнул ее нежный аромат и прогнал от себя мысли о том, как могла – и должна была – сложиться его жизнь. Лили охнула, когда он обвел кончиком языка ореол ее соска, прежде чем забрать жесткий бутончик глубже в рот и ласкать, целовать его, приближая сладкое забытье.

Ее руки плотнее сплелись вокруг шеи Тристана, дыхание было манящей песней русалки. Знакомая комната расплывалась перед его глазами, кровь тяжело отстукивала в ушах первобытный ритм, в котором тонуло все, кроме прохладной сливочной свежести тела Лили. Разум Тристана, измученный тяжелыми мыслями, отключился, передав управление телу и инстинктам. Как только Лили расстегнула молнию его брюк, стянула их вместе с бельем, любовники упали на постель, не прерывая поцелуя, не отнимая друг от друга жадных ищущих рук.

Ужас и стресс последних дней растворились в водовороте физического желания, как будто в душе Тристана сработал какой-то встроенный механизм самосохранения, наконец-то избавивший его от необходимости думать, планировать, принимать решения, а главное – любой ценой сохранять контроль…

Словно почувствовав это, Лили толкнула его на подушки, устроилась сверху. Лунный свет выбелил ее безупречную кожу до призрачной полупрозрачности, которая подчеркивала переливчатое сияние темных от страсти глаз и яркость припухшего от поцелуев рта. Склонив голову над его мужским естеством, Лили разомкнула чувственные губы…

Мир окончательно выскользнул из фокуса, даже резкое стрекотание залпов фейерверка теперь звучало приглушенно, как через вату. Все существо Тристана сосредоточилось в ощущениях нежного рта на его горящей набухшей плоти и щекотной ласки волос, окутывающих его бедра. Глядя вниз, он видел бледный изгиб спины Лили, и ее лопатки казались его лихорадочному взору сложенными крыльями ангела.

Тристан чудом держался на грани экстаза, пока он не мог позволить себе отпустить тормоза и в одиночку полететь сквозь тайную тьму к вершинам наслаждения. Он сел и приподнял голову Лили, пропустив ее волосы сквозь пальцы.

– Моя очередь.

Встретившись с ним взглядом в синем полумраке, Лили моментально ощутила, как ее захлестывает волна скользкого, влажного жара. Лицо мужчины было бесстрастным, напряженным, но в глазах сверкало и плавилось желание. Без звука она позволила ему посадить ее перед собой, лицом к лицу, на пропитанной лунным светом постели. Рука Тристана покоилась на волосах девушки, сильные пальцы массировали затылок, рассылая электрические импульсы по всему телу.

Казалось, медовые волны желания, растекавшиеся от бедер и живота, пронизали ее насквозь. Модельная карьера научила Лили рассматривать свое тело как неодушевленный предмет, инструмент нелюбимого дела. Но по воле этого мужчины эстетически удачное сочетание костей, мышц и суставов наполнялось жизнью и страстью, каждый нерв звенел, кровь жарким потоком неслась по венам. Лили нужно было отдать это безупречное тело Тристану, чтобы снова почувствовать его своим.

Тристан обвел пальцами ее пупок, а потом жестом более интимным, чем все, что ему предшествовало, положил ладонь на ее плоский живот.

Мир вокруг них сделался тих и неподвижен. Тепло его руки проникало в нее – где-то под штормовой свистопляской разбуженных и растревоженных гормонов Лили ощущала странное спокойствие, словно одно прикосновение случайного знакомца избавило ее от внутренней неудовлетворенности, которая копилась так долго. Она чувствовала себя любимой.

Но момент пролетел, и возбуждение снова вступило в свои права, когда Тристан стянул с нее шелковые трусики. Лили приподняла бедра в беззастенчивом приглашении, его распластанная рука поползла вниз, к средоточию ее желания. Она открылась для умных, неторопливых пальцев, которые дразнили и ласкали, пока она не поняла, что не может больше выносить ожидания.

Легко, словно перышком, Тристан пощекотал кончиком пальца раскаленный бугорок клитора, прижав к себе содрогнувшееся в предчувствии экстаза тело Лили.

– Пожалуйста, Тристан, – взмолилась она. – Я больше не могу ждать…

Но он едва заметно покачал головой:

– Мы не можем.

– Почему? – От обиды и разочарования в ее голосе появились резкие шипящие нотки. – Почему нет?

– Я не взял презервативы.

Напряжение моментально отпустило.

– Н-ничего страшного. – Заикнувшись от облегчения, выдохнула она в жесткий изгиб его шеи между торопливыми поцелуями. – Я здорова и принимаю таблетки. Ты ничем не рискуешь.

– А ты уверена, что ничем не рискуешь? – спросил он со смешком. – Ты ничего обо мне не знаешь.

Смущенная словами Тристана, Лили отодвинулась, чтобы взглянуть ему в лицо. Ночные тени сделали выражение глубоко посаженных глаз нечитаемым, лунный свет придал мужчине сходство с античной скульптурой, расставил акценты на совершенных линиях скул и подбородка с ямочкой.

– Нет. Но я доверяю тебе. Я сделаю, как ты скажешь. Если ты хочешь прекратить…

Ее рука лежала у него на груди, в центр ладони сильно и размеренно билось сердце.

– Не хочу.

Лили едва сдержала вскрик радости, когда он мощным толчком вошел в нее. Напряженная, дрожащая от восторга, она была больше не способна думать – только чувствовать счастье, захлестнувшее каждую клеточку тела. Опустив ее на прохладные простыни, Тристан целовал ее груди, шею, потом вернулся к губам. Темп нарастал, и захваченной общим любовным ритмом Лили оставалось лишь сильнее обвивать ногами его бедра.

Ее экстатический вопль утонул в последнем залпе фейерверка. Любовники лежали рядом, тяжело дыша, чувствуя, как остывает пот на разгоряченных телах, а за окном падали с неба розовые и золотые звезды.

Ночью шел дождь. Лили поднялась со смятой постели и долго стояла у окна, глядя на мир, окрасившийся зеленью в серебре. Капли стучали по зеркальной поверхности озера, которую медленно затягивало туманом.

Когда двадцать четыре часа спустя она смотрела в другое окно – джипа, пересекавшего сухую бесплодную африканскую равнину, – прекрасное ночное приключение в английском замке казалось ей сном. Лили убеждала себя, что не придумала раннее утро, напоенное влажной прохладой, не придумала, как, налюбовавшись дождем, подошла к постели, на которой спал Тристан, и увидела выражение муки на его лице.

Пока она стояла над ним, мужчина вскрикнул, резко, горько, словно от боли или от ярости. Не раздумывая, Лили снова легла рядом с ним, прижала его красивую голову к груди и баюкала, шепча что-то ласковое, бессмысленное, успокаивающее, пока белесый рассвет не проник в комнату. Только тогда Тристан расслабился и затих в ее объятиях.

Потом Лили встала, надела шелковое платье и ушла. Тристан не напомнил ей про встречу на терминале аэропорта Хитроу, как обещал. Он не проснулся, чтобы попрощаться.

Джип остановился посреди лагеря. Жара становилась невыносимой, из-за песка, поднятого караваном машин, было трудно дышать. Разминая затекшие ноги, Лили думала, достанет ли у нее сил все это выдержать. Она наклонила голову, на секунду закрыла глаза, облизнула сухие губы. Раз она смогла по собственной воле уйти из башни вчера утром, нет пределов тому, что еще она сможет сделать.

Глава 4

Лондон. Шесть недель спустя

– Поздравляю вас, мисс Александер.

Лили озадаченно посмотрела в улыбающееся лицо доктора. Она ждала объяснений, почему желудочная инфекция, которую она подхватила больше месяца назад в Африке, никак не проходит. Но у доктора Ли был такой вид, словно его пациентка выиграла в лотерею, а не обзавелась каким-то неприятным и трудноизлечимым тропическим заболеванием.

– Вот результаты анализов. – Он перетасовал желтые листки заключений из лаборатории. – Могу заверить, что вы не больны малярией, желтой лихорадкой, гепатитом, тифом, бешенством и дифтерией.

Лили обреченно вздохнула.

Не то чтобы она стремилась заболеть чем-то ужасным. Но если бы медицина сказала ей, чем вызвана постоянная усталость и металлический привкус во рту, из-за которого ей казалось, что она питается исключительно алюминиевыми банками, Лили могла бы принять меры. Начала бы пить лекарства и спать по ночам, вместо того чтобы лежать с открытыми глазами, страдая от приступов жара и тошноты, прогоняя мысли о Тристане Ромеро.

Она встряхнула головой, стараясь сосредоточиться. В последнее время это удавалось ей с трудом.

– Я не понимаю. Если все анализы дали отрицательный результат…

– Не все. Один оказался положительным. Вы беременны, с чем я вас и поздравляю.

Лили показалось, что стены кабинета надвинулись на нее и начали душить. Кровь отлила от лица.

– Вы не планировали? – с беспокойством спросил врач.

Планировала ли она?

Память отбросила Лили обратно на предрассветное озеро, она снова услышала дождь, колыбельную капель, расшивающую жемчужно-серый пейзаж тонкими серебристыми нитями. Вспомнила, как баюкала Тристана, расслабляя его напряженное тело, в то время как внутри нее незаметно, нежданно зарождалось тайное чудо.

– Но как это могло произойти? – выдавила Лили. – Я п-принимаю таблетки!

– Увы, моя дорогая, ни один контрацептив не дает стопроцентной гарантии. К тому же ваше африканское недомогание могло снизить эффективность препарата. Но срок еще совсем небольшой, есть время… рассмотреть другие возможности.

Лили, которая неуклюже поднялась на ноги, покачнулась и вцепилась в спинку кресла, как только смысл сказанного доктором дошел до ее онемевшего мозга.

– Подумайте, обсудите это с вашим партнером, – сказал доктор Ли нейтральным тоном профессионала. – Как только примете решение, дайте мне знать.

– У меня нет партнера. – Лили покачала головой. – Он не мой… Он не будет…

Она застыла на полуфразе, пытаясь сообразить, как описать постороннему человеку суть своих несуществующих отношений с Тристаном Ромеро и не показаться при этом дешевой шлюшкой. «Я едва знаю его. У меня нет номера его телефона, и он ясно дал понять, что не расположен встречаться со мной снова».

Ох, господи, может, она и была дешевой шлюшкой. Лили вспомнила, с какой голодной страстью толкнула Тристана на расчерченную лунными лучами постель и взяла его мужское орудие в рот, вспомнила разочарование, пронзившее ее как молния, когда он отказался продолжать без контрацептивов. В отчаянии Лили готова была сказать что угодно, лишь бы убедить его, что секс с ней абсолютно безопасен.

– Он здесь ни при чем. – Она так сжала спинку кресла, что костяшки пальцев побелели. – Это только мой ребенок, и я его сохраню.

– Вас к телефону, сеньор Ромеро.

Тристан оторвал взгляд от монитора и недовольно посмотрел на секретаршу:

– Бьянка, я же просил, чтобы меня не беспокоили.

– Но это сеньор Монтегю. Я думала, вы захотите поговорить с ним.

Взяв трубку, Тристан развернул кресло к окну с видом на площадь Сан-Жауме и фасад муниципалитета напротив. Банк Ромеро де Кастелан был одним из старейших в Испании, его центральный офис занимал громадное, неуютное и помпезное здание в самом сердце Барселоны. Солнце покидало кабинеты с высокими потолками и мраморными полами уже в полдень, но это было не единственной причиной постоянного ощущения холода, которое Тристан испытывал, находясь на работе.

– Ты неуловим, – добродушно проворчал Том. – Я оторвал тебя от соблазнения какой-нибудь невинной пташки из бухгалтерии?

– Ты слишком веришь желтой прессе. Я, представь себе, работал. Как бы фантастично это ни звучало, банки нуждаются в управлении. Бьянке было строжайше запрещено соединять меня с кем-либо, ума не приложу, как ты ее уговорил.

– Это называется шарм, старик. Им вынуждены пользоваться те из нас, кто не может уложить женщину в постель одним взглядом. А кто из твоих секретарш Бьянка? Брюнетка с декольте, в котором можно потеряться?

– Нет, рыженькая, немного похожая на Софи Лорен. – Тристан невольно усмехнулся. – Но поскольку ты почти женат, это вряд ли имеет значение. Как, кстати, твоя очаровательная не веста?

– Красива, сексуальна, но временно не может думать ни о чем, кроме цветов и свадебных платьев. Мама устраивает праздник в честь помолвки, боюсь, что тебе, как шаферу, придется на нем быть. Сможешь выкроить последнюю субботу в сентябре?

Тристан бросил взгляд на органайзер. Светские рауты в Мадриде и Лиссабоне, деловая встреча в Милане, приглашение друзей провести с ними несколько дней на каком-то тропическом острове…

– А если я скажу «нет»?

– Тогда мы перенесем наше суаре на октябрь.

Тристан подавил вздох. Он планировал отвертеться от приглашения в замок Стовелл, но понял, что это вряд ли получится.

– Я постараюсь. Но у нас горит сделка, поэтому не могу ничего обещать.

– Как обычно. – Через разделяющие их километры Тристан услышал укоризну в голосе друга. – Ты – чемпион мира по ничего-не-обещаниям. В любом случае запиши дату в ежедневник и постарайся явиться, если не найдется более важных дел.

– Перезвоню. – Закончив разговор, Тристан некоторое время задумчиво смотрел на телефон, потому что обиженный голос Тома все еще звучал в его ушах.

Упрек друга был справедлив, разумеется.

Выругавшись, Тристан впечатал кулак в полированное дерево стола, за которым несколько поколений Ромеро аккумулировали власть и приумножали капитал, не считаясь с тем, кого приходилось уничтожать в процессе. Тристан был таким же холодным и безжалостным, как все они, несмотря на попытки хоть как-то заслужить искупление. Он никогда не питал на свой счет какие-либо иллюзии. Отливающая голубизной кровь Ромеро слишком загустела от накопившихся грехов и многовековой коррупции. Единственное отличие, скажем, от отца, состояло в том, что Тристан не считал нужным это скрывать.

По крайней мере, он был достаточно честен, чтобы признать себя неисправимым и решить, что ему лучше всего пройти свой проклятый путь в одиночку. Тристан коротко, неприятно рассмеялся. Если уж он так неумолимо правдив, то вполне может признаться, что заставляет его искать оправдания своему отсутствию на вечеринке Тома в замке Стовелл. «Я не хочу ехать, – подумал Тристан, – потому что там будет она».

Лили Александер. Девушка с бархатной кожей, пахнущей миндалем. Она появилась в черные для него минуты и легко проскользнула мимо всех его оборонительных рубежей, чего с Тристаном не случалось раньше. И не случится снова, со стальной решимостью подумал он. Какая разница, будет Лили в замке или нет? Тристан поведет себя с ней так же отстраненно-вежливо, как с любой другой женщиной, которую соблазнил и бросил.

Лили нервно крутила в пальцах розовый шелк своего платья.

– По телефону ты сказала: «Маленький ужин в честь обручения», – шепотом пожаловалась она подруге. – Скарлет, ты только посмотри, это же похоже на сцену бала из великосветского любовного романа! – Она обвела взглядом бальный зал замка, который заполнялся нарядными людьми, с порога попадавшими в круговорот бесконтактных приветственных поцелуев.

– Знаю, знаю, – засмеялась Скарлет. – Смешно, мы и вправду планировали прием только для близких, но нам так хотелось делиться счастьем, что в конце концов мы пригласили всех, кого знаем.

– Всех? – Сердце Лили проделало болезненный кульбит. – И друзей Тома?

– Да. Боюсь, мои бедные родители совершенно выбиты из колеи. Присмотришь за ними, Лили?

Та молча кивнула. Пока она росла, родители Скарлет обеспечивали ее домашним питанием, помогали с уроками, давали советы насчет мальчиков – в общем, взяли на себя многочисленные обязанности, к выполнению которых была так плохо приспособлена ее родная мать.

– Ты не представляешь, как я скучала без тебя. – Схватив два бокала шампанского с подноса почтительной официантки, Скарлет сунула один в руку Лили. – Давай выпьем за нашу дружбу, которую ничто не разрушит!

Горячая волна тошноты накатила, как только ноздрей коснулся резкий сладкий запах алкоголя. Горло конвульсивно сжалось, на верхней губе выступила испарина. Ну почему она не догадалась захватить имбирные пряники, которые помогали успокоить растревоженный желудок?

– Лили, что с тобой? Тебе нехорошо?

Пытаясь сфокусироваться на обеспокоенном размытом пятне, в которое превратилось лицо Скарлет, Лили страдала от угрызений совести. Впервые с десятилетнего возраста она утаила что-то от подруги. Но как она могла признаться, что беременна, если еще не успела рассказать Скарлет о ночи, проведенной с Тристаном Ромеро? После маскарада она отправилась прямиком в Африку, а когда приехала, ее подруга уже с головой ушла в приготовления к свадьбе с Томом. Он сделал Скарлет предложение во время фейерверка. Почему-то Лили сочла бестактностью упоминать о том, чем она занималась в тот знаменательный момент…

– Ты выглядишь нездоровой. – Скарлет обняла подругу за плечи и повела к дверям. – Честно говоря, ты сама не своя с тех пор, как вернулась из Африки. Тебе нужно сходить к доктору…

– Я сходила, – слабо пробормотала Лили.

Подруги спускались по широкой лестнице в холл, когда сквозняк из открывшихся внизу дверей коснулся лица Лили и немного приглушил тошноту. Глотнув воздуха, она решила, что больше не может держать Скарлет в неведении.

– Я не больна. Дело в том, что я… – Она взглянула через плечо Скарлет и застыла с открытым ртом.

На секунду Лили показалось, что разум снова дразнит ее видением высокого, элегантного мужчины с красивым бесстрастным лицом, как пустыня дразнит заблудившихся путников миражами зеленых оазисов. Но Тристан поднял голову, и Лили утонула в бездонных озерах его глаз.

Это был не мираж.

Он направлялся к ним. В каждом сантиметре его прекрасного тела, в каждом ленивом, грациозном жесте сквозила небрежная легкость и уверенность в себе, в то время как Лили чувствовала себя так, словно кто-то пропускал ее внутренности через офисный шредер.

– Мои поздравления, Скарлет. – Тристан с серьезным видом расцеловал невесту друга в обе щеки. – Тому очень повезло. Сегодня ты выглядишь просто потрясающе.

Лили прижалась спиной к перилам, одновременно желая и страшась момента, когда Тристан обратит на нее внимание. Она была уверена, что тайна, которую она хранила, написана у нее на лбу крупными печатными буквами.

– Тристан! – Радостный оклик Тома сверху эхом разнесся по холлу. Хозяин замка спускался по ступенькам с пиратской ухмылкой на губах. – Так-так. Не успел переступить порог моего дома – и сразу бросился целовать мою невесту. Неужели святость брачных уз для тебя ничего не значит?

Тристан элегантным взмахом руки обозначил полную беспомощность в борьбе с собственной хищнической натурой:

– Я всегда утверждал, что женщину нельзя удержать на бумажной привязи.

– Если она сама этого не хочет, – поправила Скарлет.

– Простите, что лишаю вас ее общества, но около пяти сотен дальних родственников жаждут познакомиться с моей невестой. – И Том потянул ее за собой вверх по лестнице.

Уставившись в мраморный пол, Лили боролась с паникой, которая охватила ее от перспективы остаться с Тристаном наедине.

– Мы вернемся, как только удовлетворим любопытство этой орды. – На середине лестницы Том обернулся: – Постойте, а разве вы двое не знакомы? По-моему, вы уже встречались летом на балу.

Лили подумала, что Тристан наверняка слышит барабанную дробь ее сердца. Кровь горячо прилила к щекам, когда она все-таки набралась мужества взглянуть в глаза отцу своего ребенка.

Взгляд наткнулся на маску холодной вежливости.

– Неужели?