Текст книги "Банк. Том 2"

Часть четвертая. Зима

Глава 71

Конец осени и начало зимы в доме на холме сопровождались осознанием того, что старая «копейка» не является самой проходимой машиной. Ноябрь был достаточно дождливым и проезжать без проблем удавалось только по утрам после ночных заморозков. К счастью, в доме имелось два достаточно больших холодильника и Семен закупил продуктов с запасом месяца на два, даже если особо не экономить. На крайний случай оставался и схорон Профессора с тамошними запасами, но Семен не хотел туда лазить в одиночку. Мало ли что – залезешь еще, а потом, чего доброго, и не выйдешь. В принципе, можно было купить и какой-то подержанный джип, но, после обдумывания ситуации было решено «не отсвечивать». Во время закупки продуктов «на зиму» Семен выдал Ленке средства для спаивания Юрки на три месяца вперед, чтобы не помешала даже отъявленная непогода. Также, он на всякий случай накупил простых лекарств старых советских наименований – аспирин, мезим, цитрамон… В основном, от гриппа, простуды, несварения желудка и головной боли. Не без труда добравшись обратно, так как замерзшая ночью грязь уже изрядно оттаяла, да и багажник был довольно тяжелым, Семен стал заниматься разгрузкой. Занятие не намного хуже зарядки, к тому же и сугубо необходимое. Пожалуй, если бы он не догадался раскидать продукты и на переднее и на заднее сиденье для того, чтобы улучшить развесовку автомобиля, застрял бы… Ладно, если в машине Серега вдвоем с Машей, те живо вытолкают, если что, они, кстати, это уже пару раз делали. С Ленкой, конечно, похуже, но если посадить ее за руль, можно и самому подналечь как следует. А в одиночку застрять – беда… Ну да ладно, проскочил, и хорошо! К тому же икнувшая сейчас Ленка от такой закупки получит премию – он ей всю номенклатуру товаров озвучил заранее и палатка выдаст, пожалуй, и полумесячный оборот за день. Он-то брал все получше и, соответственно, подороже, не чета обычному списку покупок в райцентре… Прямо, как на необитаемый остров скупался. Семен вдруг подумал о том, что в последнее время он стал жить, прямо-таки как в приключенческих или шпионских романах молодости. То Семен Моркофьев клады закапывает (и неоднократно!), то закупает провизию, как в дальние путешествия, то прикидывается ремонтником или большим боссом, то назначает встречи на явках, называя пароли и отзывы, обмениваясь перед этим шифрованными сообщениями, а то и чемоданы с деньгами возит… Видимо, это была какая-то компенсация за серость и однообразность прошлых лет. К тому же, были и приключения, которые в тех книгах и не описывались – взять, хотя бы, знакомство с Ленкой и очень даже удачный опыт сводничества, хотя этим, вообще-то, женщины обычно занимаются. Во оно как у Сереги с Машей все хорошо складывается! Да и жить он, кстати, тут будет, уж точно, как на необитаемом острове, если выпадет полметра снега! А уж полметра-то всяко к середине зимы насыпет… Выругав себя за то, что он об этом не подумал раньше, Семен немедленно позвонил Ленке и наказал ей купить ему лыжи, палки и ботинки по указанным росту и размеру, иначе «из этой веселой избушки хрен выберешься в случае чего»! Та посмеялась, но, поняв потенциальную серьезность ситуации, быстро сделала все в лучшем виде и к вечеру весь инвентарь уже дожидался Семена в углу палатки. Разгрузив все, Семен позвонил и Маше и Сереге, напомнив им о том, что зима уже наступила и надо бы подумать о лыжах, иначе они до него и не доберутся. Памятуя о том, что у Маши может быть и напряженка с деньгами, так как она с начала учебы практически ничего не шила, Серега сам позвонил девушке и сумел убедить ее в том, что в Москве и выбор и качество требуемого намного лучше. Сама Маша в это время взялась за спицы. Как оказалось, Семен вспомнил о том, что было необходимым, чрезвычайно вовремя! К вечеру повалил снег, он сыпал мелко, но густо и через час земля уже была покрыта белым зимним ковром. А снег все продолжал и продолжал падать с неба. Ветра при этом практически не было и Семен, который отвлекся от своих трудов в TeX, с удивлением понял, что он просто-напросто слушает тишину. Да ты ж, ерш твою меть, прямо, как какой-то японец заделался! Это они по горным садам камней ходят и в этой самой тишине медитируют. А с другой стороны… Много ли настоящей тишины тебе довелось слышать-то? В городе это явление относится к категории невозможных. Даже если взять время в два-три часа ночи, когда движение на дорогах практически сходит на нет, в многоквартирном доме все равно есть какие-то шумы. То вода забурлит в трубах, то раздастся стук двери, а то и сверху начнет ритмичный скрип кровать, известно, от каких занятий… Не говоря уже о пьянках и гулянках, там бывают шумы, еще громче, чем дневные! Звукоизоляция, она, быть может, там и работает днем, но вот ночью, когда фоновый уровень шума падает, становится слышно очень даже многое. А тут… ближайшие живые души на электростанции, не один километр, однако. Ветер тихий, не свищет, да он и стих вообще… Снег падает тихо-тихо, правда, какой-то шумок все-таки есть. Быстро обнаружив его источник, Семен вырубил компьютер и долго сидел у окна в полной тишине, завороженный тихим, успокаивающим, но в то же время и неумолимым падением снега. Он был отвлечен звонком мобильного телефона.

– Здорово, Семка!

– Здравствуйте, Профессор!

– Ко мне тут скоро подъедут… гости из-за границы. Надо бы им будет показать… кое-что!

– Понятно! Двадцать тысяч кое-чего тебе как, на первое время хватит?

– Вполне!!!

– Как бы тебе их переправить, да побыстрее… Во, придумал! Давай-ка я тебе СМС с паролем знаков на 20 пришлю, да по электронной почте архив и отправлю. Саму почту свою ты СМСкой тоже прямо сейчас сбрось

– Ну, ты, Семка и продвинутым стал! Соображаешь! Никак от Сереги своего набрался?

– Эт ты прав, с кем поведешься, того и наберешься. Все-то ты просекаешь…

– Я, вообще-то, был готов даже к тебе подъехать

– Да тут х…, в общем, хрен проедешь! Снега сантиметров 15—20 навалило с полудня. Хорошо я с утра почувствовал неладное и скупился на всю зиму. Да и гонять тебя из-за такой фигни не стоит.

– А я ведь там и не зимовал ни разу… Даже завидую.

– Да, тут спокойно и очень-очень тихо, после Москвы даже диковато первое время. Ладно, давай шли мне почту, а я пока выгрузку сделаю и заархивирую ее с паролем. Потом пароль отправлю тебе и позвоню. Только ты файл из входящих убей, а я из исходящих. Потом созвонимся, все ли ты открыл.

– Заметано! Щас я тебе СМС пришлю.

Семен живо включил компьютер обратно и выгрузил данные по 20 тысячам карт из своей базы. Во время этого телефон пиликнул, сообщая о приеме СМС. Включив на телефоне GPRS, за трафик по которому приходилось отстегивать сотовой компании немалые суммы, Семен связал телефон с компьютером по Bluetooth – Серега постарался и все объяснил, да еще и адаптер в комп ему купил. Затем Семен ввел пароль и отправил файл по указанному в СМС адресу. Набрав ответное СМС-сообщение с паролем, он собирался было ждать пять минут, но Профессор позвонил сам

– Все получил и разархивировал, спасибо!

– Да всегда пожалуйста, звони, если что!

Прибив письмо в отправленных сообщениях, Семен вновь выключил компьютер и засмотрелся на тихий снегопад, слушая мертвенную тишину. Интересно, была ли здесь такая же тишина, скажем, веке в 18м? Вряд ли… В деревне то собака забрешет, то колодезный ворот заскрипит, то лошадь заржет… Дело тут именно в удаленности от людей, которые в абсолютно любом веке или шумят сами, или опосредованно, с помощью прирученных живых либо рукотворных тварей… Причина подсознательной тяги к шуму, наверное, в том, что тишина очень часто является угрожающим признаком. Еще тогда, когда давние предки людей еще закручивали хвосты наподобие ручки чайника, тишина могла свидетельствовать о подкрадывающемся хищнике… А такое не то, что в головном мозге – на уровне спинномозговых рефлексов записывается накрепко. Песни со словами вроде «Не к добру закатная эта тишина» – это все уже производные… Эге, да ты даже о таких вещах в математических терминах думаешь! Это, видать, уже профессиональная деформация личности не просто сказывается, а вовсю прет наружу. Ну, да и ладно! Отрихтовать свою личность обратно к доматематическому состоянию, пожалуй, даже и кувалдой не получится. А если бы и получилось – вышел бы в итоге пацан, лет на 10 моложе Сереги, в физико-математической школе ты ж ведь с первого класса. Надо просто не париться на этот счет, отдохнуть, да и посмотреть, слушая тишину, на снег. В городе такого точно не услышишь, да и не увидишь тоже… Семен выкинул все мысли из головы и долго смотрел на медленно падающий снег, пока мелькание циферблата электронных часов, зачем-то пристроенных Профессором не только в стену каждой комнаты у двери, но даже и в коридорах, не показало ему, что уже далеко за полночь…

На следующий день Сергей заторопился в магазин. Рост Маши он знал отлично, поэтому с лыжами проблем не было, а размеры одежды и обуви ему таки удалось получить после уговоров, хорошо еще, что не слишком долгих. Прикинув, что бы еще надо, он прихватил темно-зеленый рюкзак под цвет Машиного костюма для обычной одежды и прочих пожитков. От белого костюма, который было ему хотели всучить, он отказался наотрез, пригрозив, что пойдет в другое место. И три раза ведь предлагали, ника сплавить не могут. Но уж со мной-то ничего у них не выйдет! Не забыл Сергей и про перчатки и про ботинки, которые было сказано купить на размер больше. Собственно, такую же экипировку, только темно-синюю, он купил и себе. Деньги теперь у него водились, и, хотя он тратил их отнюдь не бездумно, для такого дела средств не пожалел и купил все, хоть и не самое классное, но повыше среднего. Теперь оставалось только ждать пятницы…

Глава 72

Профессор тем временем тоже совсем не мешкал. Он был чрезвычайно доволен тем, что ему не придется ехать в эту «жопу мира», на обустройство которой он самолично истратил столько сил и денег. Семка-то шарит, однако, бестия – во, как он все ловко и быстро переслал! Файл был переписан на ноутбук Профессора и все было готово к встрече, которую планировалось провести в одном из центральных московских ресторанов. Оставалось только ждать.

Занят был и Серега, решая разнообразные проблемы перетаскивания и перевозки купленного им снаряжения. С одними лыжами-то в общественном транспорте совсем не сахар, а тут еще и на двоих! К счастью, он сумел заранее договориться с гардеробом и забросил лыжи туда, приехав намного раньше требуемого, чтобы не толкаться в утренний час пик, а после занятий в метро еще не набралось много народу. Водила в автобусе поворчал, но открыл нижний багажный отсек. Усевшись на свое место, Серега выдохнул – таки все прошло нормально! Теперь только доехать осталось… Позвонив Маше и Семену, он, слегка расслабившись, почувствовал, насколько сильно вымотался со всеми этими манатками. И как, черт возьми, любители горных лыж с такими прибамбасами путешествуют!? Да еще и на самолетах… Поди, привыкли, человек, он ко многому привыкает, но ему так таскаться было бы совсем не в кайф… С этой мыслью Серегу сморил чрезвычайно крепкий сон, который продолжался до того, как его разбудила Маша.

– Вставай, мой соня…

– Машутка… Держи подарки!

– Давай, бери лыжи, у Елены Ивановны в палатке все посмотрим…

Добрались они быстро и Ленка повесила табличку «Перерыв 15 минут». Первой переоделась Маша и, когда она вышла, Серега замер от восхищения – он таки не промахнулся ни с цветом, ни с размером!

– Молодец, Сережа, все очень хорошо купил!

– Ну, учился летом у настоящей мастерицы. Давай, я переодеваться пойду…

– Держи носки и шапку, сама связала

Про шапку Серега знал, Маша пару дней назад спросила про нужный цвет. Носки были черными, но сверху был аккуратный силуэт лыжника. В палатке было довольно тепло, но Серега все равно старался переодеваться быстро – добираться-то достаточно далеко, нечего тянуть время. Он запихнул свою обычную одежду в рюкзак и выбрался наружу.

– Да, Сереж, надо бы и для Семена Васильевича лыжи прихватить!

– Мда… неудобно с ними будет, но попробую их сзади ремнем притючить. Сверху, правда, будут торчать, но куда ж деваться…

Задуманное было быстро исполнено, и через пять минут, прихватив еще и переданных Ленкой свежих продуктов, они уже скользили по недавнему снегу, направляясь к дому. Лыжни, само собой, не было, и Серега, было, волновался за Машу, которая вызвалась идти впереди, сказав ему, что он и так сильно нагружен. Беспокоился Серега зря, девушка уверенно и так быстро торила дорогу, что он даже не без труда поспевал за ней. Снег как раз успел слегка слежаться, не лип и не проваливался под лыжами и поэтому они добрались до дома даже меньше, чем за час, хотя во глубине души Серега был готов и к вдвое большему времени путешествия. Когда Маша сняла лыжи и обернулась к нему, Серега просто рот открыл от такого зрелища. Раскрасневшаяся от мороза и в отлично облегавшем фигуру лыжном костюме она была просто прекрасна! Серега, даже не утруждая себя возней с лыжными креплениями, подкатился прямо к ней и стал жадно обнимать и целовать девушку. Неизвестно, сколько времени это продолжалось, однако вдруг раздался знакомый голос:

– Серега, я все-таки на твоем месте хотя бы лыжи снял! А то это даже еще круче, чем в известном анекдоте получается!

– Здравствуйте, Семен Васильевич! – поздоровался Сергей, ощущая в себе чрезвычайно странную смесь радости, смущения и рвущегося наружу хохота. Впрочем, глянув на Машу, он увидел в ней те же самые чувства, разве что хохот сумел слегка прорваться наружу.

– Не замерзли? Давайте-ка на всякий случай внутрь и сразу в сауну, погреетесь, я ее давеча проверил, оказалось, что работает вполне! Лена мне позвонила, когда вы выехали, я печь и включил. Вот только… Серега!

– Чего?

– Лыжи ты хотя бы перед сауной сними-то!

После дружного и веселого смеха все быстро забрались внутрь дома. Там было тепло и уютно, но Серега почувствовал, что согреться после такой лыжной прогулки действительно не помешает. Они с Машей живо направились в одно из тех многочисленных помещений, которые совсем не использовались прежним хозяином дома и войдя внутрь, сразу поняли, что сделано оно на совесть. Прогрелось все знатно, тепло жадно впитывалось телами, успевшими… ну, не то, чтобы замерзнуть – в движении это практически невозможно. Однако, на поле дул сильный ветер, который таки продувал лыжные костюмы и сейчас его остаточное влияние стремительно изгонялось горячим воздухом. Серега посмотрел на Машу и с удивлением понял то, что никогда толком не видел ее полностью голой – только по частям и, большей частью, в полумраке. От такого зрелища у него перехвалило дыхание и он, с огромным трудом сдержав себя, стал не торопясь целовать и ласкать разгоряченную девушку. И как же все-таки ему повезло! Она же прекрасна абсолютно во всем!

– Сереж, дай-ка я полотенце постелю, дерево нагрелось сильно. А ты не забудь одеть…

– Ага…

Через некоторое время они сидели на полотенце, как обычно, бок о бок, обнявшись. Только вот и место и форма одежды пока что были совершенно не привычными.

– Машенька, а как это ты так научилась хорошо бегать на лыжах?

– Да я с четырех лет на них стою. Мать с отцом научили, в основном отец, он тогда еще практически не пил… – Маша погрустнела.

– Эх, Машутка моя, Машутка… Не говори ты о нем, мне вон тоже тяжело своих вспоминать…

– Ну, тут папаша хорошее дело сделал, это факт, надо быть даже к нему справедливым. Он же до того, как полностью человеческий облик потерял, пил только раз в неделю, перед выходными. А как пошли 90е, так рабочие на мебельной фабрике стали работать совсем не по пять дней в неделю, а хорошо еще, если по три. А то и вообще по одному… Конечно, повезло, что ее совсем не прикрыли, но кому ж тогда мебель была нужна, да еще из райцентра-то… Вот он и стал квасить перед каждыми невольными выходными, а результат ты видел…

– Век бы его не видеть… Хотя не заметить его сложно, вон он здоровый какой…

– Ну, это он только снаружи здоровый и сильный, а внутри уже давно сломался. Я таких в то время много видела, да с возрастом поняла, что моральных сил на то, чтобы получать максимум четверть от прежней зарплаты и то с долгом за полгода и не иметь возможности нормально кормить семью отнюдь не у всех хватило. Вот и начали пить, чтобы хотя бы после водки о всем этом не думать. Первая компания папашиных собутыльников, которые хлестали, как он, по-черному, уже давно на кладбище, только те, кто более-менее себя смог контролировать, уцелели. Вот они-то тогда в твой приезд у забора и болтались. Естественный отбор получился, прямо, как по Дарвину. А отец выжил исключительно из-за крепости организма… То еще время были девяностые, как ты там сказал… век бы его не видеть…

– Мда… Я когда в книжном час коротал, перед тем, как заехать тебя забирать, думал о том, что и мои, хоть и устроились в 90х, вроде бы сносно, тогда были очень неспокойными и взвинченными. Видно, от этого в аварию и попали, на нервах постоянно были, вот на встречку и вылетели…

– Бедный ты бедный, Сережа…

– Да какой же я бедный. Они-то, пока живы были, ко мне очень даже хорошо относились, а ты-то как с таким живешь, да годами! Матери твоей от него, небось, достается.

– Ну, с лета она было спокойно вздохнула… Он только сейчас стал после снега домой приходить, да и то не всегда. А до этого, как недовыпившим приходил, так мать, если и не бил, так считай, что насиловал, несколько раз, когда был особо пьян, даже прямо при мне начинал, пока мать его в другую комнату собой не заманивала.

Маша погрустнела и Серега живо подумал о том, как бы сменить тему. К счастью, подобрать иное продолжение разговора удалось быстро

– Так ты сказала, что он даже сейчас не всегда приходит!? Спит-то он как??? – свои опасения о том, что этому сукину сыну даже мороз нипочем и он вообще никогда не сдохнет, хоть и будет прямо в снегу будет дрыхнуть, Сергей благоразумно решил оставить при себе.

– Ну, Ленка ему еще в начале осени нашла старый матрас, а потом, как пошли дожди, Семен Васильевич ей полиэтилен старый дал. Руки-то у него работают, что надо, вот папаша и соорудил он себе в парке утепленный полиэтиленом шалаш для питья водки. От фонаря даже провод втихаря к обогревателю протянул, так что квасит он сейчас в относительном тепле и уж точно на свежем воздухе. Ленка, та как-то к нему вечерком подкралась, чтобы посмотреть, как там дела, так чуть не спалилась, еле-еле выдержала…

– А чего ж там выдерживать-то пришлось?

– Ну, я б там точно, не то, чтобы засмеялась, а даже заржала, это факт. Оказалось, что папаша, чтобы не пить одному, завел себе в собутыльники осколок зеркала.

– Это как же так?

– Ну, он сначала сосредоточенно и очень внимательно с насупленным видом смотрится в зеркало, затем, не прекращая туда смотреть, берет пластмассовый стаканчик, ударяет им о зеркало, говоря при этом «Дзынь», выдает тост «Ваше здоровье, Юрий!» и только после этого пьет… Это ты, Сережа, еще слабовато смеешься, мы дома вдвоем матери по спине колотили, она никак икать не прекращала. Правда, Ленка нам всю сцену в лицах на зеркале очень даже натурально показала…

– Да… Против такого собутыльника Семен Васильевич точно возражать не будет…

– Это уж стопроцентно!

– Машутка, моя любимая, Машутка… Как все-таки здорово, что ты на него не похожа!

– Ну, справедливости ради, кое-что у меня от него все же есть…

Серега подумал, что, учитывая предыдущий разговор, его шутка будет явно на грани фола, но решил рискнуть. С широкой усмешкой на лице он продолжил:

– Давай-ка хорошенько изучим, нет ли у тебя от него чего-то более стремного. Например, тщательно проверим то, что ты насилуешь противоположный пол только в трезвом виде!

К счастью для Сергея, в зеленых глазах у Маши заплясали веселые чертики

– А ты сам-то хочешь быть изнасилованным? Хотя… это явно становится все заметнее и заметнее…

Серега, вовсю и совершенно беззастенчиво любовавшийся Машей, со смехом заключил ее в объятия и жадно прижал ее к себе, а затем откинулся на расстеленное полотенце…

Семен, заключивший с собой пари на то, что Серега с Машей не выберутся из сауны раньше, чем через час, выиграл с очень большим запасом…

Сам неоднократно упомянутый в разговоре дочери Юрка в это время икнул пару раз, сидя в своем шалаше и слушая свист ветра в кронах деревьев. Ну, справедливости ради, временами посвистывал еще и аккуратно уложенный в четыре слоя полиэтилен, однако, так как шалаш был сделан на славу, ветер внутрь совершенно не задувал, обогреватель грел вовсю и ему бы было вполне комфортно, если б не боль внизу спины, от которой он изрядно зверел. Хотя… если побольше выпить, все это забывалось… Да и, в общем-то, дела шли не плохо, Ленка с недавних пор выбила ему скидку у хозяина палатки и ему частенько доставалось даже по четыре пузыря с закуской. Домой после такого угощения идти ему совсем не хотелось, поэтому пришлось устроить себе шалаш, который был даже намного покруче, чем у Ленина в Разливе. Да и рады ли ему дома? Он там появляется пару-тройку раз в неделю, да и только. Жена, как он к ней не подкатывался, все равно смотрит волком. Бабы, они ох какие злопамятные! Ведь, считай, что почти полгода не трогаю, а все равно злится… А дочка к своему на выходные в дальний дом на холме смоталась… Чего же ради ему мотать ногами почем зря? Отсюда, кстати, и до палатки намного ближе! Вот только справлять нужду холодновато, вылазить из шалаша страсть, как неохота… Ну, да и ладно, это все же поближе, чем до дома по тому же самому морозу топать. Выйдя отправить малое дело и закинуть в снег опорожненную бутылку, Юрка быстро вернулся обратно, не успев остыть. Бутылок там, кстати, образовалась уже изрядная куча… Свое проворство понравилось вернувшемуся в тепло донельзя и он стал распевать песню «Я убью тебя, лодочник» услышанную им давеча в припарковавшейся у палатки машине. То, что иных слов песни, кроме этих, Юрка не знал, ему совершенно не мешало. Безусловно, с содержательной точки зрения его исполнение явно уступало оригиналу, однако с точки зрения экспрессии, искренности и даже хриплого вокала… Если б вставить в оригинальное исполнение песни Юркин припев, состоящий из четырех повторений фразы «Я убью тебя, лодочник» – Профессор Лебединский просто сдох бы от зависти. К тому же, у звукорежиссеров был бы очень богатый выбор разнообразнейших оттенков исполнения, так как Юрка пропел, или, в соответствии со строгими вокальными вкусами, прорычал эту фразу не менее полусотни раз. Искренность исполнения объяснялась не только характером певшего, который вполне мог бы и в самом деле прибить пресловутого лодочника под настроение, но и болью в почках. Поэтому певцу пришлось прерваться пару раз для того, чтобы накатить стакан болеутоляющего. На сей раз его собеседник в зеркале произнес тосты за певцов и за этих, как их там… композиторов! В конце концов, после еще нескольких стаканов боль отпустила и Юрка растянулся на матрасе, укрылся старым, но очень теплым ватным одеялом, переданным ему заботливой Ленкой и стал проваливаться в сон. Не, к бабам его тянуло, но как-то не так, как раньше. Хотя, Ленка, она страсть какая заботливая! И матрас дала и одеяло, и полиэтилен где-то нашла, хоть и бывший в использовании, а еще недавно и обогреватель притащила. Он даже пытался к ней подкатиться, она-то со своим развелась, однако та отказалась, сообщив, что не хочет мешать личную жизнь, да ни с чем нибудь там, а с бизнесом! Экие слова умные разучила, вместе же в школе учились, она там была… ну, не то, чтобы совсем дурой, но и явно не в первых рядах. А тут эвона как ее понесло! Ну, да и ладно, одна с ними с бабами морока, хотя по смазливости она с женой в школе уж точно в первые ряды пробились, это факт… Было хоть жестковато, но довольно тепло, а после водки даже и жарко, поэтому Юрка повернулся на живот, закрыл глаза и, с облегчением от прошедшей боли, быстро провалился в сон.

В это время Серега с Машей лежали на гораздо более мягком и гладком ложе, да и одежды на них не было совершенно. После сауны Машу совершенно разморило, на ее лице была легкая улыбка и Семен с Сергеем помогли ей с ужином, который получился довольно простым. Да и сам Серега тоже разомлел, расслабился и соображал с трудом, даже не сразу сообразив, что ответить на слова Семена «С легким паром!». Поэтому, после предложения пойти спать, так как с непривычки уморились в дороге, Маша очень благодарна взглянула на него. Выйдя в коридор, Маша благодарно шепнула Сереге

– Сереж, спасибо тебе! Я себя так хорошо чувствую, только в сон сильно тянет

– Эх, Машутка… Да после бани всегда так.

– И еще я себя чувствую чистой-чистой, хотя, считай, что и не мылась. Так, ополоснулись слегка…

– Машенька, Машенька… В бане из человека с потом и само по себе выходит столько дряни, что никакое мыло не отмоет. Все ты правильно сказала…

Теперь Серега лежал на шелковых простынях, которые казались ему особенно гладкими, но сейчас этим совершенно не раздражали. Голова Маши лежала у него на груди, так как она сказала, что сейчас соберется, только полежит немного. Прислушавшись к размеренному дыханию девушки, Серега понял, что она так и заснула! Да… осторожно повернув голову, он увидел закрытые глаза. Разморило мою Машутку… Сергей аккуратно и осторожно погладил ее по волосам и, с неведомым прежде наслаждением ощущая то, как любимая женщина в буквальном смысле опирается на него, расслабился и провалился в чрезвычайно счастливый сон…