Текст книги "Счастье скомороха. Песни скоморошьи"

Счастье скомороха
Песни скоморошьи
Инна Фидянина-Зубкова

© Инна Фидянина-Зубкова, 2017

ISBN 978-5-4474-4916-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Не ходите в эти города

 
Вот такие пироги!
А не хочешь, не ходи
в эти чудо-города,
в них сомненье да еда.
 
 
И какие-то железные трын-дрыны:
пробегающие мимо машины,
и вообще, одна сплошная беда!
 
 
И куда б ты ни пошёл – всё не туда.
Не бывать бы в этих городах никогда,
но зовёт упрямая туда
дорогущая купеческая жизнь.
 
 
Глянь кака многоэтажка, ток держись!
А внутри многоэтажки господа,
ни туда от них и ни сюда.
 
 
На потеху, что ли, выходи!
Бабы будут делать с вами, короли,
маленьких, красивых королят.
 
 
Те вырастут, до Марса полетят,
чтобы, чтобы, чтобы в городах
не вспоминали о пузатых королях!
 

Песня скоморошья отчаянная

 
Жили-были на Руси
ни большие караси,
ни усатые сомы,
а дурные мужики,
мужики да бабы.
 
 
Хлеба нам не надо,
нам не надо сала,
давай сюда вассала —
на трон россейский посади.
 
 
И ходи, ходи, ходи
с работы к самогону,
и пущай законы
пишут только дураки!
 
 
Есть, конечно, на Руси
всяки-разны караси
и сомы усачи,
и стихи, баллады,
но нам того не надо!
 
 
Ведь я за родину Русь
не борюсь, не дерусь,
я за родину Русь не махаюсь,
я её на кусочки ломаю.
 
 
Кусок царю, царевичу,
кусок королю, королевичу,
кусок попу богатому,
кусок деду горбатому,
кусок за море, океан.
 
 
Кусок пьянице в стакан,
а последний кусок —
выпустим из него сок
и раздавим на куски.
А ну-ка, черти, уноси!
 
 
* * *
Но ты ж поди, погляди:
на Руси караси!
Ты ж поди, погляди:
и сомы усачи,
и стихи, баллады рядами.
Да чего же это деется с нами?
 
 
Деется, деется, деется,
никуда Русь родная не денется.
Лишь мы иссохнем и в прах рассыплемся.
Чаша терпения выпита
у Руси – у матери нашей.
Уноси отсюда тех, кто не накрашен!
 

Не бабы красивой бойся

 
Нет, не бабы красивой надо бояться,
а с могучим ворогом драться!
Баба что, ну огреет легонько
по головушке иль по печёнке.
 
 
Коли выживешь, будешь крепче,
а не выживешь, так навесим
на тебя все грехи и схороним:
скажем: «Был во всех баб влюблённый!»
 
 
Нет, не бабы красивой бойся,
а иди-ка в ведре умойся
да к роже своей приглядися:
Не пора ли тебе жениться?
 

Ай вы, гусельники развесёлые

 
Ай вы, гусельники развесёлые,
слушайте сказы печальные,
сказы веские,
о том как ни жена, ни невестка я,
а бедняжка и мухи садовой не забидела,
человека не убила, не обидела,
тихо, мирно жила, никого не трогала,
ходила лишь огородами,
ни с кем никогда не ругалась,
в руки врагам не давалась,
имя своё не позорила
и соседей ни бранила, ни корила.
 
 
Но почему-то муж меня бросил,
а любовник характер не сносил,
убежала от меня даже собака,
и с царём не нуждалась я в драке,
он сам со мною подрался,
как залез, так и не сдался.
 
 
Вот сижу брюхатая, маюсь,
жду царевича и улыбаюсь.
А вы, гусельники, мимо ходите!
Проклятая я, аль не видите?
 

Гусельники развесёлые – 2

 
– Ай вы, гусельники развесёлые,
пошто длинный рассказ держите,
зачем народу честному душу травите,
о чём сказы сказываете,
на какую тему песни поёте?
 
 
«Да не стой ты тут, девица красная,
отвратными помадами напомаженная,
белилами веснушки прикрывшая,
вопросы глупые задающая,
сказы сказывать мешаешь!»
 
 
– Как же я вам сказы сказывать мешаю,
когда вы ни слова о других не обронили,
а всё обо мне да обо мне.
Да, я девушка хорошая:
и дома прибраться, и по воду сходить,
а ещё и вышивать умею гладью, и крестом.
А хотите, я вам спляшу?
 
 
«Ой головушка, наша голова,
и зачем же баба бабу родила?
Ведь покою нет от их языка
со свету сживающего!»
 
 
Обиделась я, красна девушка,
развернулась и ушла.
Но гусельники развесёлые
ещё долго пели о бабах русских,
об языках их злющих
да характерах вредных.
А об чём им ещё петь, мужикам то старым?
 

Скоморошье счастье

 
Счастье скомороха:
базарная картоха —
спел, сплясал,
сварил, сожрал.
А коль таланта нету —
готовь себя к обеду,
супругу или тёщу.
Жить то надо проще!
 
 
(народ ухмыляется,
народу нравится)
 
 
Счастье скомороха:
если в жизни плохо,
надо веселиться —
покрепче материться!
 
 
(улыбается народ,
в хоровод уже идёт)
 
 
Пропоём и про царя:
коль ты царь, царём быть зря —
всякий тебя хает,
даже голь не хвалит!
 
 
(народец ржёт)
 
 
Бежит сюда солдат, орет:
«Караул, а ну сюды,
тут пройдохи и воры!»
Скоморошье счастье – кроха:
дёру дать! (народ заохал)
 
 
Вдоль глубоких дворов,
меж высоких теремов,
знаем мы куда бежать:
нам хоть до неба достать —
есть у нас кусты родные,
там репей. Солдат в мундире
не полезет по нему.
Я бегу, бегу, бегу!
 
 
Эй ты, матушка Русь,
за тебя удавлюсь,
удавлюсь, повешусь,
а будут вешать, «грешник»
не кричи на мя народ.
Не оценит, не поймёт
ор ваш бог на небе.
 
 
Был я или не был?
 

Скоморох домашний – самый настоящий

 
Скоморохом
быть неплохо.
Скоморошьи дела:
колпак, лапти и дуда.
А скоморох домашний —
самый настоящий!
 
 
Что хочу, то и ору
да колядками пою:
«Слушай меня, кошка,
а на кошке блошка
не кровищу соси,
а отсюда пляши,
допляши до деда —
сварливого соседа
и вцепись-ка ему в рожу,
потому что так негоже
драть за уши ребят —
самых честных пострелят!
Ведь мы не виноваты,
что груши красноваты
у деда злющего висят,
дразнят пацанов, девчат.
Так собирайтесь блошки в кучку
и вцепитесь в дедов чубчик!
Оп ляля, оп ляля…» —
скоморошья игра.
 
 
А скоморох домашний —
самый настоящий.
Колпак, дуда и кошка:
«Ну сыграй ещё немножко!»
 

Песенка про Иннкиных фраеров

 
Иннка, как картинка,
с фраером гребёт.
Где же этот фраер?
 
 
Никто и не поймёт,
что его уж нету,
просто след простыл.
 
 
Ах ты, Инна, Иннка,
нужен нам живым
этот лысый фраер,
тот смешной пацан!
 
 
Ой люлю-люлюшки,
плюшки, пирожки,
перевелись на свете
красивы мужики!
 
 
В руках похоронка,
я её отдам
ФСБ, разведке,
мэрам городов,
попью чай с конфеткой
и пойду во Псков.
 
 
Там я для картины
фраера сниму,
прилеплю на стенку
снимок и скажу:
– Фраер, лысый фраер,
любишь ли меня?
 
 
Плакала картина,
рыдала и стена,
что фраера у Иннки
ходят где-то там:
первый на том свете,
второй во Пскове сам.
 
 
Ой люлю-люлюшки,
плюшки, пирожки,
перевелись на свете
красивы мужики!
 

Пущай меня сажают

 
Я за родину Русь
не торгуясь берусь:
берусь за флаг, размахиваю
и пусть не перетряхивает
никого из дураков,
ведь и сам я без мозгов.
 
 
Пойду налево – лес густой,
пойду направо, тут не стой —
побью, поломаю!
Пущай меня сажают!
 

Какой дурной пошёл народ

 
Какой дурной пошёл народ:
огородами, огородами прёт,
тропами тёмными,
дорогами дальними,
песни поёт печальные.
 
 
Песни печальные
не кончаются,
птицы чёрные маются
на проводах.
 
 
Вот те и жизнь впотьмах:
ни книжонки какой,
ни «аз», «буки»;
голодные бродят внуки
и кричат: «Коляда, коляда!»
 
 
Захлопываются ворота —
прячутся бабы в хатах,
прижимают котов лохматых
со страху к своим грудищам.
 
 
Вот жизнь пошла! Слышишь? Свищет…
 

Выходи-ка, власть, подраться

 
А чтоб по родине Руси
красной деве ни пройти?
 
 
Пойду, погуляю
да власти поморгаю.
Выходи-ка, власть, подраться,
хотца мне побаловаться!
 
 
Подымайся спяща рать —
будем вас всерьёз терзать
ай мы бабоньки,
ай мы девоньки!
 
 
А как уделаем всех,
пойдут детоньки…
 

Песня огуречная

 
«Так (сказали мне ребята),
что-то стало маловато
в нашей жизни огурцов.
Не пора ль искать отцов?»
 
 
Ох, пора и даже надо!
Вот от хаты и до хаты
ходим, ищем не найдём —
видно, так отсель уйдём.
 
 
Ай, веселится да хохочет народ:
кто-то пляшет, кто-то курит,
кто-то врёт.
Пьют и даже огурцами хрустят,
поделится с нами что ли не хотят?
 
 
Огуречный, огуречный рассол,
хорошо иль плохо пошёл.
– А зачем вам, братья, сдались отцы?
 
 
«Дык устали бегать полем, как псы!
Мы жениться хотим поскорей,
но не можем отыскать дочерей!
Где ж вы ходите, тести – отцы?
Перезрели уже наши огурцы!»
 

Какой мелкий пошёл народ

 
Какой мелкий пошёл народ:
растягаи в рот не берет,
от баранок отказывается.
Масло на хлеб не намазывается,
а суп разлился по хате.
 
 
Пора народ этот брати,
брати да с потрохами:
баб вместе с мужиками,
да ложить друг на друга.
Вот такая, блин, скука!
 

Нада бдеть богатырю

 
Осень грянула в окошко,
собирать пора картошку.
 
 
На посту, на боевом
я почти что часовой:
глянул с вышки в огород:
там уборка год идёт.
 
 
«Подмоги, сынок»! – кричат.
– На посту я, что с мя взять?
 
 
Потому как на посту
нада бдеть богатырю.
А работа не кобыла:
гладь не гладь, она не мила.
 

От конфеты фантик

 
Каждому Ивашке
мы сшили по рубашке,
каждому Андрейке
по матерной скамейке.
 
 
А девочке Анюточке
самый, самый лучшенький
на голову бантик —
от конфеты фантик,
которую съела соседка —
богатая девочка Светка.
 

Снеговицкая семья

 
Снеговицкая семья
как-то сразу не сложилась:
потеряла куртку я,
а у него поотвалилось
всё необходимое.
 
 
Ну и как я буду жить
с этим Всёпоотвалилось:
ни любить, ни попилить.
 
 
«Собирайтесь, дети,
есть отцы на свете
другие!»
– Какие?
«Необыкновенные,
деревянно-сделанные!»
– Чучело в огороде?
«А и его охота!»
 

О министерствах культуры

 
В министерстве стихов,
вроде, не было грехов,
потому что стихи —
это вовсе не грехи.
 
 
В министерстве повестей
давно не было вестей,
потому как повестя
не писала сроду я.
 
 
В министерстве романистов
не хватало нам артистов,
видимо, артисты
не любили романистов.
 
 
В министерстве драматургов
шло как раз засилье урков:
что ни пьеса, то аншлаг.
Прям всамделишный гулаг!
 
 
В министерстве прозы
сдохли все мимозы:
посто наша проза
стала слишком взрослой.
 
 
Ну и всё на сегодня.
Министры ходят голодны
и на клички не откликаются.
 
 
А последствия: байки не баются
в устах трудового народа,
да большим таким хороводом
ходят слухи чи сплетни,
мол, к церковной обедне
народ выучит «Азы и Веди»
и сразу в космос поедет
на телеге дядьки Егора —
бегом от такого позора!
 

Прощение прощательное

 
Ерунда не ерунда,
а во все стороны пошла
голова да попа!
 
 
Тролль мой будет хлопать
грустными глазами:
«Прикольно с тобой, Ванна!»
 
 
Ой была я не была
Инной Вановной,
но куда-то вдаль ушла,
в небыль канула.
 
 
Провожай не провожай,
уже смеркается.
Обнимай не обнимай,
вам всё прощается.