Текст книги "Не спортивные отношения: от ненависти до…"

Все в чате начали ржать и развивать эту тему. Александр, кажется, понял, наконец, что пора закругляться с учебой. Подарил нам по пачке презиков, причем разных, и уехал.

Я с интересом разглядывала клубнику, изображенную на упаковке. Никогда этого не понимала… Какая разница, чем он пахнет? Тебе ж его не жевать, в конце-то концов…

Раскрыла упаковку, достала один презерватив, надорвала фольгу и стала нюхать. Пахло отвратно, смесь латекса и приторной клубники.

– Боже, Антонина, ты настолько всеядна, что даже резину ешь?! – громко воскликнул Под… бышек, притворно прикрыв рот рукой.

Я, не поднимая глаз и продолжая нюхать, ответила ему:

– Я тебе уже предложила помочь мне с применением презервативов в другой сфере… ты вроде как отказался…

Все начали ржать.

– Блин, уже тест прислали! Как так?! Учеба ведь только закончилась! – вдруг сказала Оля, прервав всеобщий смех.

– Да они же заранее его готовят по материалам, которые предоставляет производитель, – пояснил Виктор.

Отдел обучения находился в головном офисе. А как водится на Руси, все головные офисы располагаются в Москве. Ну не в нашем же захолустье сидеть главным директорам. Мы всего лишь филиал своего региона.

– Я сначала поем, – сказала я и выбросила в мусорку вскрытый презик, – мне еще надо клиентам позвонить, не говорите мне про тест ничего.

Оказалось, для сдачи теста есть своя отработанная схема. Там есть временные ограничения. Поэтому кто-то заходил на платформу для обучения менеджеров и начинал сдавать. Вся остальная массовка стояла за спиной и судорожно помогала искать ответы. Кто-то из ребят заодно фоткал и вопросы, и ответы, дабы потом, если что, понимать, где ошиблись. И таким коллективным способом тесты сдавались на ура. Первый человек сдавал с помощью остальных. Остальные тупо отвечали по фоткам, которые сами же наделали.

На этот раз первой жертвой стала я. Но понимая, что помогать-то будут все, я не переживала. И не зря. Вопросы оказались легкими. Мы немного застопорились на вопросе, откуда везут сырье для чудо-изделий из резины. Но спасибо Александру за подарок, на упаковке все было обозначено. Оказалось, из Таиланда, ничего нового.

– Смотри-ка, и от тебя есть какая-то польза, Антонина, – хлопнул меня по плечу Под… бышек. Я сморщила нос, но ничего не сказала. Ну его.

Виктор подошел к столу Дмитрия.

– Димон, возьму у тебя скобы для степлера? Закончились у меня…

В это время комп Под… бышка издал звуковой сигнал, оповещающий о полученном сообщении.

– О, – Виктор с ухмылкой глянул на монитор. – Дим, тебя уже вызывают на дуэль по прослушанной сегодня информации! Некая Ксения из Твери!

– Пусть застрелится эта Ксения, – буркнул Дмитрий и вышел в коридор. Мы расхохотались. Не будь он таким занозой, вполне можно выносить его в течение рабочего дня благодаря чувству юмора. Еще б не направлял он свои приколы только в мой адрес…

4.

Неделя завершалась относительно спокойно. Все мои должники, даже самые проблемные, предоставили оплату, некоторые даже закрыли долги полностью. Значит получу зарплату в полном объёме, а это не могло не радовать. Даже поездка с коллективом на скучную экскурсию не особо огорчала.

Лев Эдуардович пару раз забегал к нам в отдел, источая аромат дорогого парфюма. Вот уж кто находился в приподнятом настроении от предстоящей поездки, так это он! И что ему не сиделось на месте? Только пугал нас, когда влетал, размахивая руками, как лопастями.

– Вопросы есть по завтрашней поездке? – спросила француженка Натали, совершая обход по офису.

У меня не было никаких вопросов.

– До скольки продлится эта экзекуция? – уточнил Виктор, чем вызвал смешки коллег.

– Ну с учетом дороги туда и обратно, думаю, до вечера, часов до шести, – пожала плечами Натали. Все тяжело вздохнули, и она удалилась.

– Блин, надо как-то разнообразить завтрашний скучный день, – предложил Виктор.

– Коньяк? – приподняв бровь, уточнил Под… бышек.

– Да вот не знаю, спалимся, пахнуть сильно будет…

Девчонки ржали над парнями, которые пытались придумать, что б им такое пить.

– Народ! – вошел Андрей, и мое сердце слегка екнуло в груди. – Вы завтра как-то готовитесь к поездке? Ну, там, чтоб не замерзнуть, например?

На последней фразе он подмигнул, и все поняли, что Андрей тоже хочет разнообразить этот день коньячком.

После длительных совещаний парни все-таки остановили свой выбор на коньяке, а Оля сказала, что сварит всем девочкам глинтвейн. Он как будто безалкогольный, чтобы согреться, но на самом деле с вином. Такие решения немного подняли боевой дух народа, и домой все отправились уже в хорошем настроении.

Я решила заехать на ужин к родителям, так как на выходных не смогу из-за работы. Родители жили в старом районе города, в тех самых пятиэтажных домах, где не было лифтов, а потолки по высоте напоминали кабинет председателя КПСС.

Моя мама уже давно не работает, просто потому что папа всегда хотел жену-домохозяйку. А она не возражала. Никогда этого не понимала. Не жизнь, а скукотища. Но ее это, похоже, устраивало. Папа всю жизнь работал на заводе, где продолжает трудиться по сей день.

Я открыла двери своим ключом и вошла в теплую уютную квартиру, где прошла почти вся моя жизнь. Вкусно пахло свежим борщом. После маршрутки и зимнего морозного вечера в таком месте было еще вкуснее и теплее, чем обычно.

– Мам! – крикнула я.

– Привет, моя хорошая! – мама выплыла из кухни в ярком переднике. Она была полной всю жизнь, и с возрастом это не изменилось, скорее наоборот. Но никого этот факт не смущал. Большую часть времени она пекла всякие вкусности или готовила что-то необычное, дабы порадовать папу.

Она обняла меня и чмокнула в макушку. Почему-то ростом я не вышла, всегда была не очень высокой. Хотя рост мамы сто семьдесят восемь, а у папы еще больше.

– Как там работа? – спросила мама, убирая мой пуховик в шкаф.

– Нормально, мам, – ответила я, – завтра едем на какую-то экскурсию.

– Куда это? – она удивленно посмотрела на меня.

– Да руководитель наш… выдумщик…

Я рассказала ей то, что слышала от коллег, как он любит устраивать для коллектива подобные вылазки.

– Ну, знаешь, это довольно похвально, – сказала она, – не каждый начальник такое станет делать для коллектива.

Я кивала и поедала борщ. Боже, как вкусно, со свежими помидорами и сметанкой. Не хватало только пампушек с чесноком.

– Папа в день? – уточнила я. Он работал по скользящему графику. И если смена была дневной, то скоро должен был прийти с работы.

– Нет, он вот недавно ушел только, в ночь сегодня, – ответила мама, – еще борща?

Я отказалась. Мы попили чай с шоколадными конфетами и пошли в комнату, которая только в нашей стране носит гордое название «зал», имея при этом довольно скромные масштабы и зачастую лакированный сервант с хрустальными фужерами в пыли.

У моей мамы пыли не было. Она являлась образцовой домохозяйкой. Повсюду лежали идеально белые накрахмаленные салфетки, ни пылинки, ни соринки. Мама не современная, она никогда в жизни не позволила бы папе купить кухонный гарнитур в стиле лофт или, прости, Господи, хай-тек. На многочисленных полочках кухонного гарнитура стояли различные горшочки, вазочки, фигурки. Но все идеально чистые и блестящие.

Я не собиралась быть такой. На кой оно мне надо? Я предпочитаю минимум всего. Никаких штор и ламбрекенов. Минимум украшений в виде вазочек, картинок и прочих мелочей. Минимализм. Так жить проще, и пространства больше.

Еще немного поговорили ни о чем, я спросила, как там бабуля. Тут же получила выговор, что не звонила ей в последнее время. И правда, нужно будет набрать ее на днях. Мама пожаловалась на шумного соседа Михаила, который был холостяком предпенсионного возраста. Регулярно с пятницы по воскресенье он устраивал тусовки, которые моя мама почему-то называла «голубые огоньки». Видимо, ассоциация с шумным празднованием Нового года. Участниками «голубых огоньков» могли быть как друзья Михаила, так и «девочки по вызову». Причем каждый раз, когда мама говорила мне об этом, краснели даже мочки ее ушей с золотыми сережками производства СССР. А мне каждый раз хотелось сказать, ну и молодец мужик, живет как хочет, отрывается. В отличие от большинства людей, которые живут как положено. Но я молча кивала головой, дабы маму не бесить.

5.

Я еле встала. Когда ты встаешь в зимнее сонное утро на работу, ненавидишь весь мир, но понимаешь, ради чего ты это делаешь. А вот когда пытаешься продрать глаза в святой день, законный выходной, то ненависть просто зашкаливает. И направлена она только на одного человека – на Царя Зверей. Я понимаю, что мне не шестьдесят девять лет, нужно активничать, двигаться, я должна быть за любой движ. Но, ептить, не в выходной, когда спать хочется так, будто ты трое ночей провел у станка.

Проклиная все на свете, натыкаясь на дверные косяки, я собиралась в это величайшее путешествие по нашей области. Правда, после душа и кофе глаза немного открылись, и я подумала, ну ладно, не так уж все и страшно. Бедный Ромка, как он на сутки ходит дежурить?! Я бы сдохла.

Водители маршруток явно не понимали, зачем наш начальник придумал какую-то ср… ную экскурсию, и не приехали за мной. Ни одной маршрутки за двадцать минут. Понимая, что могу тут и замерзнуть, я вызвала такси. Водитель тоже еле нашелся. Бл… ь, весь мир спит, кроме нас!

Когда я наконец добралась до офиса, у въезда на территорию уже стоял автобус, и в него начал грузиться народ.

– О, привет! – махнула мне Оля. – А мы уже тебя потеряли!

В это время мой смартфон начал вопить, как потерпевший, звонил Виктор.

– Вить, она приехала, не звони! – крикнула Оля куда-то в сторону. И я увидела, что неподалеку Витя пытался набрать меня, а рядом с ним Под… бышек разговаривал с Лерочкой.

– Все проходим в автобус! Пора выезжать! У кого большие сумки, можно убрать в багажный отсек! – орала Таня из отдела кадров. Я даже нос сморщила от ее громких воплей.

В автобусе горел тусклый свет, слегка пахло соляркой и теплом. Ну ладно, посплю по дороге.

– Проходим, рассаживаемся! – вдруг сказал веселый мужичок в очках. – Меня зовут Сергей, и на сегодня я ваш гид!

Вот, бл… ь, и поспала…

Я быстро села к окну. Почти в самом конце автобуса. Сегодня мне не особо хотелось общаться с людьми, поэтому надеялась, что никто не подсядет. Через проход от меня села тетка из бухгалтерии, рядом примостилась Лерочка. Черт, хорошо я у окна, подальше от нее.

Вдруг в проходе возникла грива Под… бышка. О, Боже, только не это. Он явно хотел припасть где-то рядом с Лерой, но та уселась с коллегой из бухгалтерии. Из всевозможных вариантов оставался только один – сесть рядом со мной, дабы оказаться рядом с заветной милахой нашего офиса. Передо мной впереди возникли вихры Виктора, а потом и все его лицо:

– Ну, что? Выпьем? – спросил он меня. Рядом с ним над креслом появилась симпатичная физиономия Оли:

– Давай глинтвейн?

Смирись, Тонька, не поспать тебе сегодня.

И тут микрофоном завладела секретарь Натали. Она громко пересчитала всех присутствующих, а затем сказала:

– К сожалению, Лев Эдуардович не сможет принять участие в сегодняшней поездке, но мы с вами через минутку отправляемся и…

Она говорила что-то еще, а по автобусу сначала пронесся вздох изумления, а потом понеслось:

– А можно мне выйти?

– Блин, надо было бухла больше взять…

– А по дороге будут остановки? А то коньяк не взяли…

– А у меня живот прихватило, можно мне уйти домой?

Тут Натали не выдержала и рявкнула:

– Нет! Уйти нельзя! Я подам директору список тех, кто поехал!

Сразу повисла тишина, и кто-то с заднего ряда ляпнул:

– Су..а, знал бы, коньяк бы взял…

Это замечание вызвало хохот. В конце концов, раз поездки не избежать, то уж лучше пусть она пройдет без начальника. Все эти взрослые дядьки и тетьки превратились в подростков, которых везут в летний лагерь, а вожатого там не будет. То есть полная свобода действий и чистый горизонт. Я думала уже, сейчас все пойдут в разнос. Но у кого было что пить, пили по-тихому. У кого не было – терпеливо ждали остановки. При этом все слушали гида, который рассказывал историю нашего края, и даже задавали вопросы.

Пока автобус не тронулся, Под… бышек стоял в проходе, но как только поехали, он оглянулся в поисках места и опустился рядом со мной. Я бросила на него гневный взгляд.

– Не стреляй в меня своими глазенками, – равнодушно сказал он, даже не повернувшись в мою сторону. – Вить, ну че там, наливай…

– В процессе! – раздалось впереди.

– Тонь, держи! – над креслом показалась голова Оли, она протянула мне крышку-кружку от термоса с напитком. По автобусу понесся пряный аромат корицы и Скандинавии. Ну или, проще говоря, весь автобус понял, что кто-то пьет глинтвейн.

– Ей, наверное, мало, – съязвил Под… бышек, – она может залпом термос осушить…

– То, что я люблю есть, не значит, что я алкоголичка, – спокойно ответила я, – а ты зря уселся тут. Ничего тебе с ней не светит.

– С кем? – он посмотрел на меня якобы удивлённо.

– Сам знаешь, с кем, – ответила я и отхлебнула горячего ароматного вина. Боже, как вкусно! Где-то на третьем глотке я была уже очень благодарна Льву Эдуардовичу за это прекрасное зимнее утро с теплым напитком в отличной компании.

Дима не успел сказать мне ничего гадкого, так как Витя протянул ему железный стопарик коньячка.

– Ну что, коллеги, – снова показалась голова Оли, она говорила шепотом, стараясь не мешать гиду, – давайте выпьем за поездку, за встречу, за выходной…

Она куда-то исчезла, видимо, пошла повторить тост Наталье, которая, насколько я поняла, сидела впереди.

– Давайте, – согласился Под… бышек и выпил. Я тоже не стала тянуть к нему свой ковш от термоса, дабы чокнуться, и сделала большущий глоток ароматного сладкого вина. Ой, как хорошо-о-о-о….

– Именно здесь появились первые заводы нашего края… – продолжал вещать наш гид.

– Лерочка, не хочешь коньяка немного? – спросил Дима милую соседушку через проход. Я закатила глаза и снова отпила глинтвейн. В голову основательно ударило алкогольными градусами. Черт, такими темпами я приеду пьяная в зюзю к музею. Надо притормозить…

Видимо, Лерочка отказалась пить коньяк.

– Да не хочет она, – сказала я, глядя на профиль Под… бышка, – ни коньячка, ни тебя…

– А тебе-то какое дело? Или ты сама хочешь?

– Кого?

– Меня, – сказал он и глянул на меня сверху вниз.

Я собиралась отпить глинтвейн, хорошо, что не стала. Подавилась бы. Слегка закашлявшись, я произнесла:

– Ты же знаешь, что сама мысль отвратительна…

– Да?

– Да.

– Ну то есть, эта мысль была в твоей голове, я верно понял?

– Что они там? – раздался голос Вити.

– Как всегда, препираются, – ответила ему Оля, глядя на нас через щель между двумя креслами.

– Отстань, – бросила я в ответ Диме. И почему именно он уселся рядом? Почему не Андрей? Кстати, где Андрей? Я привстала на своем месте, пытаясь в первых лучах сонного солнца рассмотреть, где тот сидит.

– Если ты ищешь чудо-программиста, то спешу тебя огорчить, он сидит далеко впереди.

Я опустилась на свое место и грустно глянула на Под… бышка. Он откинулся на спинку кресла. Я тоже со вздохом уселась поудобнее. Не хотелось спорить с этим идиотом и говорить что-то вроде «с чего ты взял, что меня интересует, где Андрей».

– Держи, дружище, – Витя снова протянул Диме рюмку. И на этот раз выдал еще и закусочку в виде прозрачной дольки лимона.

– Тонь, у тебя еще есть глинтвейн? – спросила меня Оля.

– Есть, ага, – кивнула я.

– Ты что-то мало пьешь, – приподнял бровь Витя.

– Я пью-пью, просто мне налили целый ковш!

– Вот и правильно! Пей! – сказал Витя. – Пить в нашем коллективе – значит иметь пятьдесят процентов успеха среди коллег. А ненавидеть Царя Зверей – все девяносто девять…

Я расхохоталась.

– Ай-яй-яй, – покачал головой Под… бышек, – слышал бы тебя Лев Эдуардович, расстроился бы…

– Ну и пусть, – пожал пьяно плечами Виктор, – у него работа такая – расстраиваться. Если тяжко ему, пусть идет в морг работать. Там его будут окружать беспроблемные ребята, которые не дадут повода для расстройства.

Я снова рассмеялась, а потом сказала:

– Вы немного притормозите, а то напьетесь еще до музея.

– Сказала дама с ковшом глинтвейна, – усмехнулся Под… бышек.

Я подняла на него глаза и сделала большой глоток. Какой все-таки бесячий тип. Он также продолжал смотреть на меня, свысока и усмехаясь.

– Если ты когда-нибудь найдешь вторую половинку, познакомь меня с ней, мне нужно будет высказать ей свои соболезнования, – сказала я наконец.

– А ты меня со своим парнем познакомишь. Но проблема в том, что я сомневаюсь, появится ли он в твоей жизни…

– Вот и меня терзают смутные сомнения по поводу тебя и твоих отношений с женщинами.

– Тебе не кажется, что ты слишком много обо мне думаешь?

– Или ты обо мне? – не отставала я.

– Ты невыносима, – он отвернулся.

– Ты тоже, – я пожала плечами и посмотрела в окно, пытаясь услышать, что там рассказывает гид.

Оставшуюся часть пути мы проделали под интересные истории о нашем регионе под алкогольными парами. Что в целом не могло не поднять настроение. Когда же прибыли в пункт назначения, я, скажу честно, переживала, что некоторые не смогут культурно себя вести в музее. Или даже выйти из автобуса. Но нет, так как алкоголя было немного, то он скорее вселил в народ оптимизм и ничего больше.

Спустя полчаса я еще больше была благодарна Царю Зверей за экскурсию. В какой-то момент мне показалось, что я нахожусь в Питере. До входа на территорию усадьбы нас сводили в туалет, а затем уже повели за кованый забор. Одни ворота с позолоченными башенками и белыми колоннами навеяли атмосферу прошлых столетий. С ума сойти, кто бы мог подумать, что в нашем захолустье есть такая красота.

Мы увидели старые фонтаны, которые, конечно, в зимний период не работали. Но легко было представить, как из кувшина пухлозадого ангелочка летом бьет струя воды. Нам показали спуск к пруду, где был причал. С недавних пор здесь стали катать на лодках, как и в далекие времена.

Меня поразила старинная мельница, которая каким-то чудом сохранилась в первозданном виде, а Виктор был в восторге от конюшни, вернее, от ее масштабов. Огромные колонны поддерживали высокие потолки. Повсюду развешаны исторические предметы, стояли старые повозки. Не хватало только ржания коней.

Сама усадьба произвела не менее захватывающее впечатление. Огромные залы с паркетными полами и миллионом канделябров, серебряная и фарфоровая посуда на длинных столах. Оказывается, теперь здесь еще и балы устраивают. Обязательное условие – приходить в платьях в стиле прошлых столетий и уметь танцевать вальс, а не хип-хоп.

Я разглядывала портрет какого-то знатного купца, вернее, читала, чем же он так знаменит, что удостоился чести быть представленным здесь.

– А ты умеешь танцевать вальс? – послышался сзади игривый девчачий голос. Я слегка обернулась. Это была Лерочка. И свой вопрос она задавала… Под… бышку?! Да ладно! Я что, ошиблась, и у него все-таки есть шанс?

– Не уверен, что помню, как его танцевать, – улыбнулся Под… бышек, явно набивая себе цену. Весь его вид говорил о том, что хоть сейчас и запросто. Понтодел.

– Но вообще танцевал?

– Ну… немного. В школьной жизни была такая практика…

Я закатила глаза и перешла к следующему портрету. Рядом оказалась Вероника, та самая, о которой я рассказывала Ромке. Хобби Вероники – придумывать себе болезни. Ну мне так показалось за те пару месяцев, что я здесь работала. Сейчас она стояла в маске и латексных перчатках. С одной стороны, правильно, зима, сезон простуд. С другой стороны, от нее пахло чем-то…

– Эм… Вероника, а что за запах?

– Где? – прошептала она.

– Ну… от тебя, – пояснила я.

– А, – она выудила из-под кофты футляр от детского шоколадного яйца с игрушкой. Желтый пластиковый контейнер болтался на ее шее, как колокольчик у коровы. И от него жутко воняло.

– И что там? – спросила я, стараясь не сморщить нос.

– Смесь имбиря, чеснока и лука.

– М… – я задумчиво разглядывала это сооружение с самостоятельно проделанными отверстиями, – помогает?

– Очень! – с жаром ответила она.

На меня так пахнуло чесноком и имбирем, что я с трудом удержалась, дабы не отскочить в сторону.

– Я заметила, что Дмитрий слегка говорит в нос, – сообщила мне доверительно Вероника, – он не болеет?

– Не знаю, – начала говорить я, а потом меня посетила подлая мыслишка.

Я закусила губу, придумывая план, затем сказала:

– Вообще-то да, знаешь, мне тоже показалось, что он слегка гундосит. Будто простыл… Наверное, сам не понял, что простудился…

– Вот и мне так показалась, – кивала она.

– Слушай, ты дай ему свой… амулет… чесночный…

– Что? – не поняла Вероника.

– Ну так он наверняка не заболеет.

– А как же я?! – в ужасе спросила обладательница зловонной подвески.

– Ты и коллеге поможешь, и себя обезопасишь. На тебе маска. А Дмитрий, имея такую защиту, – я ткнула пальцем в яйцо, – явно станет более безопасным для общества.

– О чем болтаете, фу, бл… ь, что за во… – начал говорить, подошедший к нам Виктор. И тут же получил от меня тычка в бок.

– Прикинь, – быстро заговорила я, – Димка-то приболел!

Витя, кажется, офигел, то ли от информации, что его друг приболел, то ли от того, что я назвала Под… бышка Димкой. Он умолк и в недоумении смотрел на меня.

– Сейчас Вероника ему поможет, – быстро заговорила я и глянула на нее, – правда же?

– Да… Наверное… Где он?

– Вон! – я ткнула пальцем в направлении, где Под… бышек продолжал мило беседовать с милой Лерочкой. От этой милоты слегка подташнивало.

И Вероника, как медсестра-спаситель, пошла по бальному залу с высоко поднятой головой.

– Что происходит? И что так воняет? – снова спросил Виктор.

– Это ее амулет от простуд, – пояснила я, – он нашпигован чесноком, луком и имбирем. И сейчас она торжественно его вручит Димитрию.

Но вышло даже лучше, чем я ожидала. Она подошла к милым коллегам, сняла с себя зловонный желтый клубок. Те замолчали и недоуменно смотрели на нее, причем Лерочка все время морщила нос. Вероника, как на Олимпийских играх, с выражением благословения на лице, навешала свое вонючее яйцо на шею Дмитрия. Который стоял, приоткрыв рот, и захлопнул его только тогда, когда пары целительной смеси ударили его в нос.

Под наш с Виктором хохот Под… бышек начал активно стягивать веревку с яйцом, все время закрывая нос рукой. Вероника пыталась его остановить и причитала, мол, не надо, заболеешь, береги себя, и прочее.

Лерочка попятилась, как краб, и быстро сбежала с поля боя, где продолжалась борьба Знахарки и Спортсмена. Это действо привлекло внимание абсолютно всех, ржать начали многие, кто-то спрашивал, что вообще происходит, кто-то затыкал нос.

Наконец Дмитрий громогласно рявкнул:

– Я не болею, и мне это не нужно! – сдернул амулет, разорвав веревку и толкнул его в ладони Вероники. После чего быстрым шагом покинул зал, видимо, пошел мыть руки от чесночных соков.

– Не захотел, что ли? – спросила я у Вероники чуть погодя, когда внимание общества к инциденту рассеялось.

– Нет, – она нахмурилась, – держись от него подальше, а то заразишься…

Слава Богу, мне амулет она не предлагала.

Минут через двадцать нас должны были везти на обед в кафе, оставшееся время было предоставлено на самостоятельный осмотр последних залов. Там были представлены выкопанные глиняные горшки, предметы обихода и прочее.

– Твоих рук дело, да? – раздался за моей спиной шипящий голос. Я резко обернулась. Из-под густых бровей на меня гневно смотрели голубые глаза Под… бышка.

– Что, прости? – прикинулась я дурочкой.

– Ой, я тебя умоляю, не надо тут мне свое актерское мастерство демонстрировать! – психанул он. – Мне сама Вероника сказала, что всучить мне чесночную бомбу было твоей идеей.

При слове «бомба» меня чуть не разорвало от смеха, я еле сдержалась. А потом сказала:

– Ну… я просто думала, а вдруг ты вампир… Решила, так сказать, проверить…

– То есть я должен благодарить Веронику, что у нее на шее не болтается осиновый кол?! – его голос перешел на рык.

Тут я не выдержала и расхохоталась.

– Ну, все, Пончик, ты меня достала! – его ноздри раздулись.

– Я?! Это ты меня достал с самого первого дня, как я пришла в ваш офис! – пошла я в наступление. – Постоянно цепляешь и обзываешь!

– А что происходит? – к нам быстрым шагом подошла Оля. – Вы чего тут устроили-то? Ну-ка, брейк!

Мы стояли друг напротив друга, как две бойцовские собаки, готовые броситься в драку в любой момент. Причем, мне кажется, я только сейчас поняла, что он был высоким. Я смотрела на него, задрав голову.

– Пончик, значит? – не могла замолчать я. – А ты считаешь, что если накачал пресс, этого достаточно? Ты со своим поганым характером ни одной девчонке не нужен, понятно? Так только… ночь провести…

– Ха! Что-то я возле тебя вообще не наблюдаю не только постоянного спутника жизни, но даже и клиентов на одну ночь!

Я чуть не всекла ему канделябром, который блестел в поле моего зрения по правую руку.

– Дим, прекрати ее дразнить! – Оля толкнула его. К нам быстрым шагом направлялся Виктор.

– Да хватит вам орать на все помещение! Или вы хотите попасть на ютуб сегодня?

– Лучше на ютуб, чем в сводки чрезвычайных происшествий, – буркнула Оля.

– Ну, знаешь, глядя на них, одно не исключает другое… – Витя покачал головой.

– Дим, – Оля взяла его за руку и потащила в сторону, – ты мужик или кто? Что за поведение? Обычно такой сдержанный, фиг на эмоции выведешь.

Он что-то ответил, я уже не услышала. Фух, сама не знаю, что на меня нашло. Через какое-то время нас пригласили в автобусы, дабы везти в сторону кафе. Проголодались все ужасно. Да и алкоголь из организмов улетучился. Мы расселись по своим местам. Не знаю, куда делся Дима, но место рядом со мной пустовало.

Как это ни странно, но меня этот факт не радовал. Я чувствовала себя… виноватой?! Нет, этот идиот с первых же дней начал дразнить меня, намекая на мой лишний вес, чуть ли не обзывал. А я еще испытываю чувство вины?! Это все мой дурацкий характер. Я ненавижу конфликты, стараюсь их избегать. А если они все-таки случаются, то первая иду мириться, даже если не виновата. Мне не сложно сделать первый шаг. Вернее, я всегда его делаю первой с удовольствием, лишь бы только конфликт был улажен.

И сейчас, понимая, что каким бы он ни был придурком, я его разозлила. А может, даже обидела. И это привело к конфликту. Казалось бы, да и пошел он на хрен. Но нет, теперь мне хотелось, чтобы наше общение вернулось в прежнее русло, шутки и подколы на грани оскорблений.

Обед был вкусным.

– Блин, вроде бы обычный суп, но просто бомбический! – выдала вердикт Наташа, уплетая фрикадельки.

– Согласна, – кивнула я.

– Еще б ты была не согласна, – раздалось где-то справа от меня.

Я посмотрела на того, кто это сказал, и наткнулась на ледяной взгляд голубых глаз Под… бышка. Фух, ну разговариваем, и славненько. Боясь снова разрушить тонкую грань нашего перемирия, я просто промолчала.

– И котлетки просто огонь! – отозвался Виктор, который сидел напротив.

– Думаю, мы просто проголодались, – рассмеялась я.

– И это тоже, – согласилась Оля.

Мимо нас с подносом прошла Вероника, и за ней остался шлейф чесночно-имбирного запаха.

– Боже, какая вонь, – простонал Дмитрий. Я еле сдержалась, чтобы не заржать. Но не хотелось провоцировать новый виток нашей ругани.

– Так, ну что, нужно позаботиться о дороге домой? – подмигнул Виктор.

Я сначала не поняла, а потом как поняла… Из кафе народ гуськом потянулся в магазин через дорогу. Так как мы выпили весь глинтвейн, я предложила купить красного вина. Наташа с Олей не возражали. Мне пить уже ничего не хотелось, но девчонкам бутылку взяла. И даже пришлось просить открыть ее в магазине, так как штопора ни у кого с собой не имелось.

– Боже, вы бы хоть постеснялись! – ругала всех на входе в автобус секретарь Натали. Конечно, ее можно понять, ей ведь нужно отчитаться шефу о поездке. Где были, что видели… как пили…

Но всем пофиг, например, Андрей и его коллеги пришли с ящичком пива. Меня это слегка покоробило. Вообще в целом ехать на экскурсию с алкоголем больше в стиле молодого поколения. Казалось бы, люди постарше, тем более коллектив, а не близкие друзья, должны вести себя более сознательно и поступать гораздо красивее. И если припрятанная бутылка вина выглядела не очень, но хотя бы не выставлялась напоказ, то гордо занесённый в автобус ящик пива как-то не очень хорошо смотрелся в руках Андрея.

И вообще, я с этим придурком Под… ышем и думать забыла про Андрея.

Обратный путь проходил под гомон коллег. А я вообще сонно качалась из стороны в сторону, как столетняя черепаха. Рядом со мной сидела Наташа и потягивала вино из крышки от термоса. Впереди Оля с Виктором о чем-то спорили. Кажется, о политике.

Спустя час, когда я почти всхрапнула на весь автобус, вдруг кто-то совсем рядом произнес:

– Крас-с-савица!

Я с трудом разлепила сонные глаза. И увидела в проходе Андрея. Судя по всему, изрядно откушавшего того самого пива, что он приволок. Пытаясь вникнуть в происходящее, я отметила, что Андрей явно до пива пил что-то посерьезнее. Об этом говорил характерный запах, исходящий от него. Запах сивухи или самогона. А также степень опьянения. Ну нельзя так наклюкаться за час пивом. При всем желании.

Я протяжно вздохнула. Вот как можно искать любовь в тридцать пять лет?!

Они же все, с… ка, бесят. Все! Уже не зашкаливают играющие гормоны, и ОН не кажется та-а-аким сексуальным или красивым, или мужественным. Малейшая, еле проснувшаяся симпатия, тут же с грохотом разбивается о пьяную морду или о стоячие носки, или о тупость собеседника.

Блин… простите меня, родственники, и даже тетя Женя, которая меня всю жизнь недолюбливала, не видать вам моей свадьбы. И детей моих вам не лицезреть. Ибо надежда на романтический исход убилась на хрен сегодня в проходе промеж автобусных кресел.

– Крас-с-савица! – снова пьяно повторил Андрей. Я посмотрела на счастливицу, к которой он обращался. Это была Лерочка. ХоспАди, конечно, кто же еще-то…

Но Лерочка, судя по выражению лица, была не особо рада такому ухажеру. И пыталась вдавиться в кресло еще больше. Вряд ли это было возможно, и так уже почти выскочили пружины под ее натиском.

– Что, Андрюша, – наконец произнесла она, сморщив нос.

Сценка становилась все интереснее, сон как рукой сняло. Как бабка-пенсионерка на лавке, я желала видеть исход этой чудо-встречи в недрах экскурсионного автобуса. Может, его стошнит на нее?

Фу, какая ты злая, Тоня, отругала я саму себя. А потом подумала: а вообще, идея классная, может-таки стошнит?

– Лерчка! – снова завис он пьяно над ней, глотая буквы. – Ты ткая крсивая… не мо-о-огу-у-у….

Боже, какое днище…

– Так, Андрюх, – вдруг, как черт из табакерки, выскочил Под… бышек. Оказалось, все это время он сидел позади меня. А как они с Витей пили? Или не пили?