Текст книги "О женах мироносицах"

Святитель Иоанн Златоуст
О женах мироносицах

Рекомендовано к публикации Издательским Советом Русской Православной Церкви

ИС 13-317-2383

Печатается по: Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, в русском переводе. СПб., Издание Санкт-Петербургской духовной академии, 1902. Т. 8. Кн. 2.

О женах мироносицах и о том, что нет никакого несогласия или противоречия между евангелистами в рассказе о Воскресении Господа нашего Иисуса Христа

1. Теперь я хочу несколько побеседовать с вами, возлюбленные, по поводу евангельского повествования о святом Воскресении Христа и показать, что в этом отношении между евангелистами нет никакого разногласия или противоречия. Так как в изображении этого события у каждого из евангелистов встречаются некоторые особенности, то люди неразумные готовы уже видеть противоречие в Писании и даже ложь. Но святые отцы наши в немногих словах отразили их безумие, установив, что каждый из евангелистов описывает особый приход жен и апостолов к божественному гробу, что этих посещений было несколько в различное время и что никто из евангелистов не касается уже рассказанного другим. Так устроил Всесвятый Дух, вдохновлявший евангелистов, чтобы, с одной стороны, ничто из тогдашних событий не было предано забвению, а с другой, чтобы устранить всякий повод к разногласиям, благодаря тому, что каждый рассказывает об особом событии. Итак, мы принимаем различие во времени и в самых посещениях женами гроба, согласно указаниям отцов. Но так как некоторые, одержимые демоном, утверждают, что в Писании относительно жен допущено разногласие и противоречие, то мы попытаемся, с помощью Всесвятого Духа, разъяснить, насколько в силах, эти события. Я уверен, с Божией помощью, что, так как при различии во времени и в посещениях лиц согласие между евангелистами действительно существует, наше слово не будет безуспешно. Итак, прежде всего, вспомним вкратце о страданиях Господних. Мы читали, как Господь предан был Пилату, как затем, будучи распят, Он вкусил смерть по человечеству и был погребен, как был привален к гробу большой камень, как иудеи запечатали гроб и приставили к нему стражу из воинов. Когда это было? В вечер пятницы: наступала суббота, как говорит евангелист (см.: Лк. 23, 54). Многие добрые и прекрасные женщины, сопутствовавшие Господу из Галилеи, наблюдали все происходившее, видели гроб и присутствовали при положении тела. Затем субботу, как написано, они провели в покое, согласно заповеди, но купили ароматы и миро, чтобы помазать Иисуса (См.: Лк. 23, 56). Заметь в этом случае, возлюбленный, как согласны обстоятельства дела. Приготовили благовония в субботу Мария Магдалина, и Иоанна, и Саломия, и остальные жены, чтобы уже в первый день после субботы, то есть в день Господень, помазать Его. А Мария Иаковлева – это была Богородица (так называлась Она тогда, как мачеха Иакова, называемого братом Господним) – от скорби не могла переждать всю ночь после субботы, но тотчас в поздний вечер субботы пришла ко гробу, то есть поздно после субботы. Без сомнения, некоторые из евангелистов употребляют выражение – по прошествии же субботы (Мф. 28, 1) в смысле обыкновенных выражений: в поздний час, в позднее время. Это не был вечер субботы в прямом смысле, но поздние часы субботы, поздно в субботу. А это означает полночь, или немного спустя. Откуда это видно? Из того, что Господь по Его обетованию должен был воскреснуть в третий день, т. е. в день Господень. Это и будет третий день, считая с пятницы, когда Он был распят. День же Господень начинается с седьмого часа ночи и продолжается до шестого часа следующей ночи. И таким именно способом, считая всякий день, ты не будешь противоречить словам бытописателя о миротворении: и был вечер, и было утро: день един (Быт. 1, 5). Ведь как только минует полночь, солнце, обтекая землю, тотчас освещает обращенные к востоку страны, хотя еще не показывается само, и производит для живущих там так называемое раннее утро. Так и у нас наступает рассвет в различные часы, по мере приближения солнца, а не у всех одинаково в одно и то же время. После же полуночи до рассвета Господнего дня воскрес Господь из мертвых, именно в третий день, по Писаниям. Итак, Пресвятая Дева Богородица, удрученная скорбью более всех, найдя споспешницу себе в лице Марии Магдалины [это была ревностнейшая женщина, почему она и вспоминается всеми четырьмя евангелистами (см.: Мф. 28, 1; Мк. 16, 1; Лк. 24, 10; Ин. 20, 1)], пришла тотчас после полуночи, т. е. в поздний час субботы, ко гробу – не с благовониями (для этого еще не настало время), но только посмотреть гроб. Вот первый приход святых и достойных жен, о которых рассказывает евангелист Матфей. Когда они пришли ко гробу, вдруг произошло землетрясение – в то именно время, когда Ангел отвалил камень от гроба и сел на нем. Господь уже воскрес в то время. В самом деле, евангелист не сказал, что, когда отвален был камень, тогда Спаситель вышел из гроба, но что Ангел отвалил камень и сидел на нем. Ведь тело Господа уже просияло тогда нетлением и Он, как Бог, вышел из гроба, еще когда на нем лежал камень, точно так же, как в вечер дня Господня вошел к ученикам Своим при закрытых дверях (см.: Ин. 20, 19). Две эти женщины, именно Пресвятая Дева Богородица и Мария Магдалина, со страхом и радостью великою пошли возвестить апостолам, что Господь воскрес, как сказал им Ангел, и чтобы они шли в Галилею, где увидят Его. На пути встретились они с Самим воплощенным Богом Словом. И когда Он сказал им: Радуйтесь! И они, приступив, ухватились за ноги Его и поклонились Ему, Господь не запретил им прикасаться к Нему (потому что они видели Его в первый раз), но, напротив, ободрил их словами: Не бойтесь; пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня (Мф. 28, 9-10).

2. Этот рассказ о женах мироносицах принадлежит евангелисту Матфею. Женщины пошли к ученикам и передали им, и бывшим с ними, слова Ангела и слова Господа и то, что они Его видели; и не только это, но и рассказали, что они поклонились Ему. Но ученики Господа от сильной и невыразимой скорби, овладевшей ими после Его Крестных страданий, не могли даже и слушать их. Относительно Марии Магдалины я думаю, что они даже и внимания не обратили на ее слова, относительно же Матери Господа, ввиду уважения к Ней и благоговения перед Ней, они решили между собою, что чрезмерная скорбь помутила Ее ум и породила у Нее расстройство и зрения, и слуха, и осязания. Чистая и просвещенная душа Девы, твердо убежденная в том, что Она видела и осязала, замкнулась в Себе, не вступая ни в какие пререкания с учениками; ко гробу Она уже более не пошла, непоколебимо уверенная в том, что Она там видела. Мария же Магдалина, сперва уступив апостолам, потом несколько собралась с мыслями и, не полагаясь на свои впечатления, но подумав, что ей было видение, берет с собою некую Иоанну и другую Марию и других женщин с благовониями (см.: Лк. 24, 10) и ночью же опять отправляется ко гробу. Самым ранним утром, то есть задолго до рассвета, когда над землею только что занималась утренняя заря, Мария со своими спутницами приходит ко гробу. Камень уже был отвален – и тела Господа они не нашли (где же его было и найти?). Пока они недоумевали между собою, перед ними явились два мужа (это были святые ангелы) в блистающих одеждах. Те испугались – не только оттого, что ангелы внушили им страх, но и оттого, что с порицанием обратились к ним: Что вы ищете живого между мертвыми? Его нет здесь: Он воскрес (Лк. 24, 5, 6). Обрати внимание, возлюбленный, как подтверждается, что этот приход женщин ко гробу не был первым: не имело бы смысла, если бы женщины ничего не видели и не слышали о воскресении Господнем, ангелам упрекать их в словах: Что вы ищете живого между мертвыми? Очевидно, что все они уже слышали от самолично видевших Господа и слышали от Него ответ ученикам и не поверили, потому-то и упрекают их теперь ангелы; были с перечисленными женщинами и некоторые мужчины. Кто говорит это? Евангелист Лука. В первый же день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они ко гробу, и вместе с ними некоторые другие. Затем ангелы не только упрекнули их, но и пристыдили, говоря: Вспомните, как Он говорил вам, когда был еще в Галилее, сказывая, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки человеков грешников, и быть распяту, и в третий день воскреснуть. И вспомнили они слова Его (Лк. 24, 1, 6–8). Потом, вернувшись опять, и эти мужчины и женщины вместе с Марией Магдалиной возвестили ученикам обо всем происшедшем, причем Магдалина видела гроб дважды, а остальные – однажды. И показались им слова их пустыми, и не поверили им (Лк. 24, 11). Если у кого явится недоумение, почему не упомянул евангелист поименно тех мужчин, которые вместе с женщинами принимали участие во втором посещении, то я относительно них полагаю, что они не были из числа известных, но или рабы тех женщин, или вообще кто-нибудь из подчиненных им. Конечно, когда Петр, возбужденный тем, что вторично слышал уже и притом от многих свидетелей, что Господь воскрес, тотчас пошел один ко гробу, евангелист определенно упомянул о нем, присоединив и указание на имя в таких словах: Петр, встав, побежал ко гробу и, наклонившись, увидел только пелены лежащие, и пошел назад, дивясь сам в себе происшедшему (Лк. 24, 12). Заметь, возлюбленный, что придя в числе первых сразу и один он не дерзнул войти во гроб, но только заглянул туда и увидел лежащие одежды. Точного осмотра всего места он, таким образом, не произвел. Впрочем, я еще напомню вам об этом.

3. Так описывает евангелист Лука вторичный приход ко гробу женщин. Что же последовало дальше? Душа Марии Магдалины возгорелась, что ученики даже и теперь не поверили ни ей, ни бывшим с нею, но сочли слова их ложными. И вот, с наступлением утра, то есть когда начинал рассветать день и рассвет уже настал, но сумерки еще держались, она одна приходит ко гробу, – это уже в третий раз, – и видит, что камень отвален от гроба (Ин. 20, 1). Бежит и приходит к Симону Петру и Иоанну (Ин. 20, 2). И заметь благоразумие этой женщины. Она скорбела в душе, что ей не поверили, когда в первое возвращение она вместе с Богородицей возвестила ученикам о воскресении Господа, и что опять, когда рано утром с прочими женами и мужами возвестила о том же, и тогда слова ее сочли ложью. Она скорбела не только о том, что ей не поверили, а и о том, что даже никто из них не захотел пойти ко гробу и посмотреть, но или из-за страха перед иудеями, или подавленные сильною и невыразимою скорбью, они почти все сидели как мертвые; один только Петр как бы пробудился после второго сообщения женщин и пошел ко гробу, но и он ограничился тем, что только заглянул в гробницу, не осмелившись хотя бы войти туда, как мы сказали. Все это именно воспламеняло ее дух и вот, полная божественного воодушевления, она опять пошла, как сказано, утром в третий раз одна и, найдя камень взятым от гроба, поспешила возвратиться к ученикам. По пути она рассуждала сама с собою в таком роде: если я скажу всем, опять подниму шум и на себя же навлеку подозрение, в здравом ли я уме. Ведь если не поверили мне вместе с другими, как поверят теперь одной? Лучше я поговорю отдельно с ближайшими и самыми горячими Его друзьями – Петром и Иоанном. Но и они слышали уже о воскресении Господа нашего Иисуса Христа и отнеслись к такому чудесному делу с полным недоверием, как будто ничего и не слышали. Как же мне побудить их, по крайней мере, просто прийти ко гробу и посмотреть, что там есть? Вот что я сделаю: я не скажу им, что Господь воскрес, а то опять ничего не выйдет; я сообщу им самую вероятную и правдоподобную весть. И вот приходит Магдалина Мария, как сказано, к Петру и Иоанну и говорит им: Унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его (Ин. 20, 2). Она как бы так говорила: послушайте меня, рабы Божии: воскрес Господь из мертвых или нет, я этого вам доказывать не буду; но одно говорю вам с достоверностью, что тела Его нет во гробе; итак, вы должны постараться узнать, кто взял тело Его из гроба и куда положил Его. Видишь мудрость женщины? Ведь если бы мы не предположили, что она руководилась такими соображениями, тогда мы впали бы в бессмыслицу. Как на самом деле она, осязавшая ноги Господа вместе со святою Богородицею Мариею и дважды слышавшая от ангелов весть об Его воскресении, могла бы опять говорить о Нем, как будто о мертвом, что унесли Господа из гроба, и не знаем, где положили Его? Напротив, теперь должно признать, как искусно и умно поступила она в этом случае. Ее слова сразу подействовали: в том, что тело украдено из гроба, не было ничего невероятного. И вот оба эти ученика тотчас поспешили ко гробу. За ними последовала и эта удивительная женщина. Вдвоем ученики вошли во гроб и видят одни пелены лежащие, и плат, который был на главе Его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте (Ин. 20, 6, 7), тела же не было нигде. Тогда, говорит евангелист, они увидели и поверили, что Господь взят из гроба. До этого там был один Петр, притом, со страха и по причине бывшей еще тогда тьмы, он не мог рассмотреть места так ясно, как теперь – утром. Теперь же они оба увидели и уверились, что тело Господа взято из гроба, согласно словам Марии Магдалины. Но в воскресение Его они еще не поверили. Откуда это видно? Евангелист сам указывает на это: сказав о том, как Петр вошел во гроб, он прибавляет о себе: и увидел, и уверовал. Ибо они еще не знали из Писания, что Ему надлежало воскреснуть из мертвых. Итак ученики опять возвратились к себе (Ин. 20, 8-10), не поверив воскресению. Даже и эту Марию, несмотря на то, что она столько видела и слышала, они привели в сомнение; в большом смятении она размышляла так: до сих пор я была в полной уверенности, что апостолы не видели гроба и потому не верят воскресению; а теперь и увидевши, что здесь нет тела, они остаются при том же самом убеждении; очевидно, я, как женщина, фантазирую и ничего положительного не вижу, не слышу, а они, просвещенные свыше, не поддаются заблуждению и не обманываются так легко, как мы, женщины. Потрясенная этой мыслью, Мария Магдалина осталась у гроба и плакала. По удалении Петра и Иоанна она опять заглянула во гроб и видит двух Ангелов, в белом одеянии сидящих (Ин. 20, 12). На их вопрос: Жена! что ты плачешь? – она отвечала им: Унесли Господа моего, и не знаю, где положили Его (Ин. 20, 13). Затем обернувшись, так как ангелы встали при входе туда Господа и увидев Его, она не узнала Его. Почему не узнала? Потому что Господь после Воскресения уже был облечен нетленным телом и не был узнаваем, кроме тех, кому Он хотел открыться и когда хотел. И на Его вопрос: Жена! что ты плачешь? кого ищешь? – она отвечала так же, как и ангелам. Подумав, что это садовник того сада, в котором был гроб, она говорит Ему: Господин! если ты вынес Его, скажи мне, где ты положил Его, и я возьму Его (Ин. 20, 15). Это Мария, очевидно, говорила уже без задней цели и какого-либо лицемерия, как то было по отношению к ученикам: тем она отвечала так потому, что они действительно не знали, и чтобы побудить их всех идти ко гробу; а потом, когда они пришли и увидели, что тела, действительно, нет, но Воскресению все-таки не поверили, тогда она и сама поколебалась в своем убеждении, и признала мнение апостолов более основательным, чем свое. Под влиянием этой совершившейся в ней перемены, она и отвечала Господу и ангелам, действительно убежденная в том, что тело кем-либо взято из гроба. Конечно, Иисус, видевший сердце ее, как Бог, с упреком восклицал к ней: Мария! Когда же, наконец, она узнала Его голос (ведь это уже второй раз видела она Его) и упала опять, как и в первый раз, к Его ногам, то не была уже принята им так благосклонно, как тогда, но отстранена Им со словами: Не прикасайся ко Мне. В тот раз две женщины обнимали и целовали Его честные и пречистые ноги и ничего такого от Него не слышали. Видишь, что справедливо Спаситель отстраняет ее, неверовавшую, от Себя, говоря: Не прикасайся ко Мне. При первом Своем явлении Он беспрепятственно позволил им касаться Его ног и целовать их, чтобы посредством осязания еще более, чем зрением и слухом, удостоверить их, что Он – распятый и погребенный – воскрес. А теперь Он уже отстраняет от Себя Магдалину; после столь сильного удостоверения отступившись от своего убеждения, она слышит: Не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему. В этих словах содержится и упрек ей за ее неверие и возбуждение ума ее напоминанием о Небесном Отце и убеждением не думать, что Он есть только то, что она видит, т. е. человек, воскресший из мертвых, но что Он есть и Бог, как Истинный Сын Божий, ради нас вочеловечившийся. Иди к братьям Моим и скажи им: восхожу к Отцу Моему и Отцу вашему, и к Богу Моему и Богу вашему (Ин. 20, 17). Услышавши и увидевши это, Магдалина идет ко всем ученикам. Теперь она уже не говорит им, что унесли Господа моего, но с полною уверенностью и решительностью объявляет им, что видела Господа, и вот что Он сказал ей.

4. Вот изображение третьего посещения женщинами гроба, посещения, бывшего утром, когда еще была тьма. Это изображение принадлежит евангелисту Иоанну Богослову, который справедливо и богоприлично пользовался любовью Иисуса по многим причинам. Остается еще четвертое путешествие ко гробу женщин, которое, по устроению Духа Святого, описал евангелист Марк. Откуда видно, что описанное Марком путешествие есть именно четвертое? Это показывает время. Ведь один только Марк пишет, что женщины пришли на гроб, когда воссияло солнце. Что же именно он говорит? Мария Магдалина, – (все четыре евангелиста, как уже было сказано, вспоминают о ней) с другими женщинами, имевшими приготовленные благовония, – по прошествии субботы… приходят ко гробу, при восходе солнца (Мк. 16, 1, 2). Посмотрим теперь, ради чего Магдалина, уже три раза побывавши на гробе, опять идет туда с другими женщинами, причем те несут миро и благовония и думают, что найдут тело во гробе. Слушай, возлюбленный, внимательно. После третьего боговидения будучи совершенно уверена в воскресении Господа и громко засвидетельствовавши перед учениками, что она видела Господа и что Он сказал ей то-то, Мария Магдалина, как мы раньше сказали, более уже не сомневалась. Но когда она увидела Марию, мать Иакова младшего и Иосии, и Саломию, и других женщин, идущих ко гробу и имеющих благовония, и узнала, что они желают идти на восходе солнца, пошла и она вместе с ними, не как сомневающаяся, но как руководительница, и с радостью о том, что много раз видит гроб пустым и ад – лишенным добычи.

Другие же жены или не слышали, или если и слышали, то в виде простых слухов, а обстоятельных сведений не имели. Конечно, они-то и говорят между собою, – как говорит евангелист, т. е. не с Марией Магдалиной говорили, а между собою: Кто отвалит нам камень от двери гроба? И, взглянув, видят, что камень отвален; а он был весьма велик (Мк. 16, 3. 4). Видишь, что относительно камня они еще ничего не знали, тогда как женщины, о которых говорили евангелисты Матфей и Лука, равно как и апостолы, Петр и Иоанн, – видели отваленный камень своими глазами. Затем, войдя, – говорит евангелист, – во гроб, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облеченного в белую одежду; и ужаснулись (Мк. 16, 5). А он не упрекал их, как у евангелиста Луки Ангел, а у Иоанна – Сам Господь, потому что он знал, что они пришли в первый раз. Не упрекнул он и Магдалины, так как по ее радостному лицу он видел, что не сомнение о воскресении Господа побудило ее опять прийти ко гробу, но радость и восхищение о случившемся. Потому не только не упрекнул их, как я сказал, но и ободрил их от страха, как и первый Ангел у евангелиста Матфея. Что же сказал он? Не ужасайтесь, Иисуса ищете Назарянина, распятого; Он воскрес, Его нет здесь. Вот место, где Он был положен. Но идите, скажите ученикам Его и Петру, что Он предваряет вас в Галилее; там Его увидите, как Он сказал вам (Мк. 16, 6–7). Хорошо прибавлено здесь: «и Петру». Ведь если бы не было объявлено прямо о том, чтобы и ему идти в Галилею вместе с прочими учениками, он, я думаю, не поверил бы, что Господь простил ему его отречение. И, выйдя, побежали от гроба; их объял трепет и ужас, и никому ничего не сказали, потому что боялись (Мк. 16, 8). Вот опять и отсюда, – из того, что они никому ничего не сказали, видно, что за исключением Марии Магдалины это были другие женщины, отличные от первых, и что это посещение гроба нужно отличать от трех описанных другими евангелистами, а не так, как говорят безбожные и многобожные бывшие тираны и преступники – будто бы было только одно путешествие женщин ко гробу и будто бы в описании его евангелисты очень противоречат друг другу. Между тем, и по времени, и по лицам, и по характеру объявления ученикам или умолчании очевидно, что различны и женщины, и путешествия ко гробу. Итак, соединим вместе все сказанное. Прежде всего – по рассказу евангелиста Матфея – Мария Магдалина и Мария, называемая Иаковлева, которую я принимаю за Богородицу, одни пришли ко гробу поздно в субботу, до рассвета дня Господня, то есть при окончании субботы, как мы сказали. По сказанию же Луки, Мария Магдалина опять пошла вместе с Иоанной и Марией Иаковлевой и некоторыми другими. Эту Марию Иаковлеву я отличаю от Богородицы, хотя и эту последнюю евангелист Матфей называет так же (конечно, при том глубоком почтении, которое все питали к Богородице, евангелист не поставил бы Ее здесь на третьем месте, т. е. после Марии Магдалины и после даже какой-то Иоанны); эта Мария или какого-нибудь другого Иакова, или действительно была матерью Иакова младшего и Иосии, – так ведь и упомянул о ней евангелист Марк. Итак, эти упоминаемые Лукою женщины уже не поздно в субботу, но ранним утром пришли ко гробу. У Иоанна же изображено путешествие одной Марии Магдалины, и не поздно в субботу, и не ранним утром, – но когда? Утром, – впрочем, когда была еще тьма: так именно понимали это некоторые. С нею были и апостолы Петр и Иоанн, которые затем своим неверием заставили и ее не верить вместе с собою. По Марку же опять (ходила) Магдалина, – эта мужественная, четыре раза подвизавшаяся женщина, – и Мария, мать Иакова младшего и Иосии. Заметь, возлюбленный, – Иакова младшего. Ведь Богородица именовалась матерью, т. е. мачехою Иакова старшего. Была с ними и Саломия и некоторые другие в это четвертое путешествие. Они пришли ко гробу не поздно в субботу, но рано утром, и даже не утром, когда была еще тьма, но уже утром – на восходе солнца, как сказал евангелист. Отсюда видно, что так называемое утро более приближается к восходу солнца, не так как раннее утро. Это я говорю, возлюбленные, потому что некоторые раньше говорили, что вторым путешествием должно считать описываемое евангелистом Иоанном и бывшее утром, когда еще была тьма, а третьим является описанное Лукою ранним утром, как будто прежде бывает так называемое утром и с ним уже соединяется раннее утро. Это уже с первого взгляда кажется мне нелепым, да и опровергается тем, что евангелист Марк говорит, что просто по прошествии субботы пришли женщины ко гробу, при восходе солнца (Мк. 16, 2). Если же бы ранее утро было после простого утра, тогда, конечно, первое и соединялось бы с восходом солнца, а не последнее. И Даниил, говоря о Дарие, так выразился: поутру же царь встал на рассвете и поспешно пошел ко рву львиному (Дан. 6, 19). Но самое главное, если бы описанное у Иоанна посещение было вторым, а у Луки третьим, тогда и кроме этого обнаружилось бы много других нелепостей. Если Петр и Иоанн уже ходили ко гробу и своими глазами видели, что было внутри гроба, как говорит сам Иоанн, то как могли они потом, когда женщины – по словам Луки – возвещали им слова ангелов, счесть за ложь рассказываемое теми? Или зачем было Петру одному ходить ко гробу, и притом как бы в изумлении и страхе, и ограничиваться одним наружным осмотром гроба, если он уже ходил туда с Иоанном, проникал в сам гроб и все обстоятельно рассмотрел? Итак, я считаю совершенно нелепым – ставить рассказанное Иоанном впереди того, что передается Лукою. Остается теперь разъяснить, сколько же именно Марий, о которых упоминают евангелисты? Об этом было немало споров.

Я думаю, что их пять. Впрочем, вникните в мои слова со всею тщательностью. Есть, конечно, Мария Магдалина, из которой Господь изгнал семь бесов, – почему она и была столь ревностной, в благодарность за такое благодеяние. Затем Мария Иаковлева: под таким наименованием известна Богородица, как мы уже сказали. Так как по причине величия и невероятности чуда истина бессеменного рождения не могла сразу обнаружиться (иначе Дева подвергалась бы опасности быть побитой камнями, если бы только распространился слух, что Христос не был сыном Иосифа), ради этого в глазах всех Она считалась женою Иосифа и, следовательно, была мачехою Иакова, сына Иосифа. Если же кто вздумал бы возражать, почему Она называлась не по имени Иосифа как мужа, но по имени Иакова в качестве его мачехи, то ответить на это нетрудно. Иаков пользовался большою известностью, как человек богобоязненный, воздержный и праведный, – недаром все его называли праведным. Кроме того, я полагаю, что в то время, когда Господу Иисусу Христу исполнилось тридцать лет от рождения и Он выступил на проповедь Евангелия, Иосифа уже не было в живых. Ведь когда Господь был Младенцем, и даже когда Он достиг двенадцати лет, Иосиф упоминается в Евангелиях; а во время чудотворения и честных страданий Спасителя нигде уже не упоминается об Иосифе. Без сомнения, когда Иисусу было сказано: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою (Мф. 12, 47; ср. Мк. 3, 32), без упоминания об Иосифе, то это очевидно показывает, что Иосифа тогда в живых уже не было. Вот почему Пресвятая Дева Господом на Кресте и вручается Иоанну. Тогда вполне понятно и то, почему она была известна под именем Марии Иаковлевой, а не Иосифовой. Третья же Мария есть мать Иакова младшего и Иосии, о которой упоминает евангелист Марк, отличная от нее. Она же, я думаю, есть и Мария Иаковлева, указываемая евангелистом Лукою, потому что указание евангелиста Луки, конечно, нельзя относить к Богородице, в виду сказанного раньше. И евангелист Марк, упомянув о ней выше в таких словах: Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии (Мк. 15, 40), ниже опять эту самую Марию Иаковлеву называет просто Иаковлевой: По прошествии субботы Мария Магдалина и Мария Иаковлева и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать Его (Мк. 16, 1). Если же она была матерью кого-нибудь другого, а не Иакова младшего и даже не Иакова, называемого братом Господним, очевидно, тогда ее нужно отличать от трех указанных. Между тем есть еще Мария Клеопова, сестра Богородицы, которую упоминает Иоанн Богослов при Кресте (см.: Ин. 19, 25). Есть и еще Мария, сестра Марфы и Лазаря (см.: Ин. 11, 2). Зная все это, возлюбленные, и держась твердо, не допускайте тем, кто захотел бы клеветать на Писание, делать это. В нем, как говорящем Святым Духом, заключается полная правдивость и истина. И только слабость человеческого ума и нежелание из тщеславия сознаться в ней – свое собственное несовершенство приписывает Писанию в качестве разногласий. Вы же, честная и святая паства Христова, принимайте пищу душ ваших, – разумею Божественное Писание, – как истинную и непорочную. Истина ведь питает вас, потому что

Истина, и Воскресение, и Жизнь есть Христос Бог наш. А если что-нибудь из Священного Писания мы не понимаем, как следует, то будем иметь терпение до будущего века, когда будем удостоены созерцать Бога лицом к лицу и просвещены будем ведением всего сущего, когда и Бога познаем уже не отчасти, но как и сами мы познаны были от Него (см.: 1 Кор. 13, 12). А в этом для всякого разумного создания и заключается высочайшее блаженство, устрояемое любовью и почерпаемое во Христе Иисусе Господе нашем, Которому слава и держава со безначальным Его Отцом и животворящим Духом, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

Память святых жен мироносиц празднуется в третье воскресенье по Пасхе. Кроме того, Православная Церковь отмечает этот день как праздник всех женщин-христианок.