Текст книги "История ВКП(б). Краткий курс. Под редакцией И.В. Сталина"

5. Пражская партийная конференция в 1912 г. Оформление большевиков в самостоятельную марксистскую партию

Борьба с ликвидаторами и отзовистами, равно как борьба с троцкистами, поставила перед большевиками насущную задачу – сплотить воедино всех большевиков и оформить их в самостоятельную большевистскую партию. Это было настоятельно необходимо не только для того, чтобы покончить с оппортунистическими течениями в партии, раскалывавшими рабочий класс. Это необходимо было сделать еще для того, чтобы довести до конца дело собирания сил рабочего класса и подготовить рабочий класс к новому революционному подъему.

Но чтобы выполнить эту задачу, необходимо было прежде всего очистить партию от оппортунистов, от меньшевиков.

Теперь уже никто из большевиков не сомневался в том, что дальнейшее пребывание большевиков в одной партии с меньшевиками стало немыслимым. Предательское поведение меньшевиков в период столыпинской реакции, их попытки ликвидировать пролетарскую партию и организовать новую, реформистскую партию сделали неизбежным разрыв с ними. Находясь в одной партии с меньшевиками, большевики так или иначе брали на себя моральную ответственность за поведение меньшевиков. Но брать на себя моральную ответственность за открытое предательство меньшевиков становилось уже немыслимым, если большевики не хотели сами стать изменниками партии и рабочего класса. Единство с меньшевиками в рамках одной партии перерастало, таким образом, в измену рабочему классу и его партии. Необходимо было поэтому фактический разрыв с меньшевиками довести до конца, довести до формально-организационного разрыва с ними и изгнать из партии меньшевиков.

Только на этом пути можно было воссоздать революционную партию пролетариата с единой программой, с единой тактикой, с единой классовой организацией.

Только на этом пути можно было установить действительное (а не только формальное) единство партии, разрушенное меньшевиками.

Эту задачу должна была выполнить VI общепартийная конференция, подготавливавшаяся большевиками.

Но эта задача составляла лишь одну сторону дела. Формальный разрыв с меньшевиками и оформление большевиков в отдельную партию представляли, конечно, очень важную политическую задачу. Но перед большевиками стояла еще другая, более важная, задача. Задача состояла не только в том, чтобы порвать с меньшевиками и оформиться в отдельную партию, а прежде всего в том, чтобы, порвав с меньшевиками, создать новую партию, создать партию нового типа, отличную от обычных социал-демократических партий Запада, свободную от оппортунистических элементов, способную повести пролетариат на борьбу за власть.

Борясь против большевиков, все меньшевики, без различия оттенков, от Аксельрода и Мартынова до Мартова и Троцкого, неизменно пользовались оружием, взятым из арсенала западноевропейских социал-демократов. Они хотели иметь в России такую же партию, как, скажем, немецкая или французская социал-демократическая партия. Они потому и боролись с большевиками, что чуяли в них что-то новое, необычное, отличное от социал-демократии Запада. А что представляли тогда социал-демократические партии Запада? Смесь, мешанину из марксистских и оппортунистических элементов, из друзей и противников революции, из сторонников и противников партийности – с постепенным идейным примирением первых с последними, с постепенным фактическим подчинением первых последним. Примирение с оппортунистами, с изменниками революции, – ради чего, спрашивали большевики западноевропейских социал-демократов? Ради «мира в партии», ради «единства» – отвечали большевикам. Единства с кем, с оппортунистами? Да, отвечали они, с оппортунистами. Ясно было, что такие партии не могут быть революционными партиями.

Большевики не могли не видеть, что после смерти Энгельса западноевропейские социал-демократические партии стали перерождаться из партий социальной революции в партии «социальных реформ», а каждая из этих партий как организация уже превратилась из руководящей силы в придаток своей собственной парламентской группы.

Большевики не могли не знать, что от такой партии не поздоровится пролетариату, что такая партия не способна повести рабочий класс на революцию.

Большевики не могли не знать, что пролетариату нужна не такая партия, а другая, новая, настоящая марксистская партия, которая была бы непримиримой в отношении оппортунистов и революционной в отношении буржуазии, которая была бы крепко сплочена и монолитна, которая была бы партией социальной революции, партией диктатуры пролетариата.

Большевики хотели иметь у себя именно такую, новую партию. И большевики строили, готовили такую партию. Вся история борьбы с «экономистами», меньшевиками, троцкистами, отзовистами, идеалистами всех мастей вплоть до эмпириокритиков была историей подготовки такой именно партии. Большевики хотели создать новую, большевистскую партию, способную быть образцом для всех, кто хотел иметь настоящую революционную марксистскую партию. Большевики готовили такую партию уже со времен старой «Искры». Они готовили ее упорно, настойчиво, несмотря ни на что. Основную и решающую роль сыграли в этой подготовительной работе такие труды Ленина как «Что делать?», «Две тактики» и т. д. Книга Ленина «Что делать?» была идеологической подготовкой такой, партии. Книга Ленина «Шаг вперед, два шага назад» была организационной подготовкой такой партии. Книга Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции» была политической подготовкой такой партии. Наконец, книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм» была теоретической подготовкой такой партии.

Можно с уверенностью сказать, что никогда еще в истории ни одна политическая группа не была так основательно подготовлена к тому, чтобы оформиться в партию, как большевистская группа.

При таких условиях оформление большевиков в партию представляло вполне готовое и назревшее дело.

Задача VI партийной конференции состояла в том, чтобы увенчать уже готовое дело актом изгнания меньшевиков и оформления новой партии, партии большевиков.

VI Всероссийская партийная конференция состоялась в Праге в январе 1912 года. Свыше 20 партийных организаций было представлено на этой конференции. Она имела поэтому формально значение съезда партии.

В извещении о конференции, сообщавшем о восстановлении разрушенного центрального аппарата партии, о создании ЦК партии, говорилось о том, что годы реакции являются самыми тяжелыми годами для партии с тех пор, как российская социал-демократия сложилась, как определенная организация. Несмотря на все гонения, на тяжелые удары извне, на измену и шатания оппортунистов внутри партии, партия пролетариата сохранила свое знамя и свою организацию.

«Уцелело не только знамя российской социал-демократии, ее программа, ее революционные заветы, уцелела ее организация, которую могли подрывать и ослаблять, но не могли снести дотла никакие преследования», – говорилось в извещении конференции.

Конференция отметила первые признаки нового подъема рабочего движения в России и оживление партийной работы.

По докладам с мест конференция констатировала, что «всюду на местах ведется среди социал-демократических рабочих энергичная работа по укреплению местных нелегальных с.-д. организаций и групп».

Конференция отметила, что на местах всюду признано важнейшее правило большевистской тактики в период отступления – сочетание нелегальной работы с легальной в различных легальных рабочих обществах и союзах.

Пражская конференция выбрала большевистский Центральный Комитет партии. В состав этого ЦК вошли Ленин, Сталин, Орджоникидзе, Свердлов, Спандарьян и другие. Товарищи Сталин и Свердлов были избраны в ЦК заочно, так как они находились в ссылке. В числе кандидатов ЦК был избран тов. Калинин.

Был создан практический центр для руководства революционной работой в России (Русское бюро ЦК) во главе с тов. Сталиным. В Русское бюро ЦК вошли, кроме тов. Сталина, товарищи Я. Свердлов, С. Спандарьян, С. Орджоникидзе, М. Калинин.

Пражская конференция подвела итог всей предшествующей борьбе большевиков с оппортунизмом и постановила изгнать из партии меньшевиков.

Пражская конференция, изгнав меньшевиков из партии, оформила самостоятельное существование большевистской партии.

Разгромив идейно и организационно меньшевиков, изгнав их из партии, большевики сохранили за собой старое знамя партии – РСДРП. Поэтому партия большевиков до 1918 года продолжала называться Российской социал-демократической рабочей партией с добавлением в скобках «большевиков».

Ленин писал Горькому об итогах Пражской конференции в начале 1912 года:

«Наконец удалось – вопреки ликвидаторской сволочи возродить партию и ее Центральный Комитет. Надеюсь, Вы порадуетесь этому вместе с нами» (Ленин, т. XXIX, стр. 19).

Оценивая значение Пражской конференции, тов. Сталин говорит:

«Эта конференция имела величайшее значение в истории нашей партии, ибо она положила межу между большевиками и меньшевиками и объединила большевистские организации по всей стране в единую большевистскую партию» (Стенографический отчет XV съезда ВКП (б), стр. 361–362).

После изгнания меньшевиков и оформления большевиков в самостоятельную партию партия большевиков стала крепче и сильнее. Партия укрепляется тем, что очищает себя от оппортунистических элементов – в этом один из лозунгов большевистской партии как партии нового типа, принципиально отличной от социал-демократических партий II Интернационала. Партии II Интернационала, называя себя на словах марксистскими, на деле терпели в своей среде противников марксизма, открытых оппортунистов, и дали им разложить, погубить II Интернационал. Большевики, наоборот, вели непримиримую борьбу с оппортунистами, очищали пролетарскую партию от скверны оппортунизма и добились того, что создали партию нового типа, партию ленинскую, партию, завоевавшую потом диктатуру пролетариата.

Если бы в рядах пролетарской партии оставались оппортунисты, большевистская партия не смогла бы выйти на дорогу и повести за собой пролетариат, не смогла бы взять власть и организовать диктатуру пролетариата, не смогла бы выйти из гражданской войны победителем, не смогла бы построить социализм.

Пражская конференция в своих решениях в качестве главных очередных политических лозунгов партии выдвинула программу-минимум: демократическую республику, 8-часовой рабочий день, конфискацию всей помещичьей земли.

Под этими революционными лозунгами большевики проводили избирательную кампанию при выборах в IV Государственную Думу.

Под этими лозунгами шел новый подъем революционного движения рабочих масс в 1912–1914 г.г.

Краткие выводы

1908–1912 годы были труднейшим периодом для революционной работы. После поражения революции, в условиях упадка революционного движения и усталости масс большевики изменили свою тактику и перешли от прямой борьбы против царизма к обходным путям этой борьбы. В тяжелых условиях столыпинской реакции большевики использовали малейшие легальные возможности для сохранения связи с массами (от страховых касс и профсоюзов до думской трибуны). Они неустанно собирали силы для нового подъема революционного движения.

В тяжелой обстановке поражения революции, распада оппозиционных течений, разочарования в революции и усиления ревизионистских вылазок отошедших от партии интеллигентов (Богданов, Базаров и др.) против теоретических основ партии, большевики оказались единственной силой в партии, которые не свернули партийное знамя, сохранили верность программе партии и отбили атаки «критиков», марксистской теории (книга Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»). Идейная марксистско-ленинская закалка, понимание перспектив революции помогли основному ядру большевиков, сплоченному вокруг Ленина, отстоять партию и ее революционные принципы. «Нас недаром прозвали твердокаменными», – говорил Ленин о большевиках.

Меньшевики в этот период все больше отходят от революции. Они становятся ликвидаторами, требуют ликвидировать, уничтожить нелегальную, революционную партию пролетариата, все более открыто отказываются от программы партии, от революционных задач и лозунгов партии, пытаются организовать свою, реформистскую партию, которую рабочие окрестили «столыпинской рабочей партией». Троцкий поддерживает ликвидаторов, фарисейски прикрываясь лозунгом «единства партии», на самом деле – единства с ликвидаторами.

С другой стороны, часть большевиков, не поняв необходимости поворота к новым, обходным путям борьбы с царизмом, требует отказа от использования легальных возможностей, требует отзыва рабочих депутатов из Государственной думы. Отзовисты толкают партию на отрыв от масс, мешают собиранию сил для нового революционного подъема. Прикрываясь «левыми» фразами, отзовисты по существу отказываются от революционной борьбы, так же как и ликвидаторы.

Ликвидаторы и отзовисты объединяются против Ленина в общий блок, Августовский блок, организованный Троцким.

В борьбе против ликвидаторов и отзовистов, в борьбе против Августовского блока большевики берут верх и с успехом отстаивают нелегальную пролетарскую партию.

Важнейшим событием этого периода является Пражская конференция РСДРП (январь 1912 года). На этой конференции были изгнаны из партии меньшевики, навсегда было покончено с формальным объединением большевиков в одной партии с меньшевиками. Из политической группы большевики оформляются в самостоятельную Российскую социал-демократическую рабочую партию (большевиков). Пражская конференция положила начало партии нового типа, партии ленинизма, большевистской партии.

Очищение пролетарской партии от оппортунистов, от меньшевиков, осуществленное Пражской конференцией, имело важное, решающее значение для дальнейшего развития партии и революции. Если бы большевики не изгнали из партии изменников рабочего дела, соглашателей-меньшевиков, пролетарская партия не могла бы в 1917 году поднять массы на завоевание диктатуры пролетариата.

Глава V
Партия большевиков в годы подъема рабочего движения перед Первой империалистической войной (1912–1914 годы)

1. Подъем революционного движения в 1912–1914 годах

Торжество столыпинской реакции оказалось недолговечным. Не могло быть прочным правительство, которое не хотело дать народу ничего, кроме кнута и виселиц. Репрессии стали столь обычными, что они перестали пугать народ. Стала исчезать усталость рабочих, навеянная в первые годы поражения революции. Рабочие вновь стали подыматься на борьбу. Предвидение большевиков о неизбежности нового революционного подъема оказалось правильным. Уже в 1911 году количество стачечников превышало 100 тысяч, тогда как в предыдущие годы оно составляло всего 50–60 тысяч человек. Еще Пражская партийная конференция в январе 1912 года отметила начавшееся оживление в рабочем движении. Но настоящий подъем революционного движения начинается в апреле-мае 1912 года, когда вспыхнули массовые политические стачки в связи с ленским расстрелом рабочих.

4 апреля 1912 года на Ленских золотых приисках в Сибири во время стачки по приказу царского жандармского офицера было убито и ранено более 500 рабочих. Расстрел безоружной толпы ленских шахтеров, мирно шедших для переговоров с администрацией, взволновал всю страну. Это новое кровавое злодеяние царского самодержавия было совершено в угоду хозяевам Ленских золотых приисков – английским капиталистам, чтобы сломить экономическую забастовку шахтеров. Английские капиталисты и их русские компаньоны получали от Ленских приисков бешеные прибыли – ежегодно более 7 миллионов рублей за счет самой бесстыдной эксплуатации рабочих. Они платили рабочим ничтожную заработную плату, кормили их негодными, гнилыми продуктами. Не выдержав притеснений и издевательств, 6 тысяч рабочих Ленских приисков забастовали.

На ленский расстрел пролетариат ответил массовыми забастовками, демонстрациями и митингами в Петербурге, Москве, во всех промышленных центрах и районах.

«Мы были так ошеломлены и потрясены, что сразу не находили подходящих слов. Какой бы протест мы ни заявили, это было бы слабой тенью того душевного клокотания, какое каждый из нас переживал. Ничто нам не поможет: ни слезы, ни протесты, а только организованная массовая борьба», – так писали рабочие одной группы предприятий в своей резолюции.

Бурное негодование рабочих еще больше усилилось, когда царский министр Макаров в ответ на запрос социал-демократической фракции в Государственной думе по поводу ленского расстрела нагло заявил: «Так было, и так будет!». Количество участников политических стачек протеста против кровавого избиения ленских рабочих выросло до 300 тысяч.

Ленские дни, словно ураган, ворвались в ту атмосферу «успокоения», которая была создана столыпинским режимом. Вот что писал по этому поводу т. Сталин в большевистской Петербургской газете «Звезда» в 1912 году:

«Ленские выстрелы разбили лед молчания, и – тронулась река народного движения. Тронулась!.. Все, что было злого и пагубного в современном режиме, все, чем болела многострадальная Россия – все это собралось в одном факте, в событиях на Лене. Вот почему именно ленские выстрелы послужили сигналом забастовок и демонстраций».

Напрасно ликвидаторы и троцкисты хоронили революцию. Ленские события показали, что революционные силы живы, что в рабочем классе накопилась огромная масса революционной энергии. Первомайские забастовки 1912 года охватили около 400 тысяч рабочих. Стачки эти носили яркий политический характер, проходили под большевистскими революционными лозунгами: демократическая республика, 8-часовой рабочий день, конфискация всей помещичьей земли. Эти основные лозунги были рассчитаны на то, чтобы объединять не только широкие массы рабочих, но и крестьян и солдат для революционного натиска против самодержавия.

«Грандиозная майская забастовка всероссийского пролетариата и связанные с ней уличные демонстрации, революционные прокламации и революционные речи перед толпами рабочих ясно показали, что Россия вступила в полосу революционного подъема», – писал Ленин в статье «Революционный подъем» (Ленин, т. XV, стр. 533).

Встревоженные революционностью рабочих, ликвидаторы выступили против стачечной борьбы, называя ее «стачечным азартом». Революционную борьбу пролетариата ликвидаторы и их союзник Троцкий хотели подменить «петиционной кампанией». Рабочим предлагалось подписать бумажку, «петицию», с просьбой о «правах» (об отмене ограничений союзов, стачек и т. п.), чтобы потом эту бумажку направить в Государственную Думу. Ликвидаторам удалось собрать только 1.300 подписей, в то время как вокруг революционных лозунгов, выдвинутых большевиками, сплотились сотни тысяч рабочих.

Рабочий класс шел по пути, указанному большевиками. Экономическая обстановка в стране в этот период представляла следующую картину.

Промышленный застой уже в 1910 году сменился оживлением, расширением производства в основных отраслях промышленности. Если выплавка чугуна в 1910 году составляла 186 миллионов пудов, а в 1912 году – 256, то в 1913 году составляла 283 миллиона пудов. Выработка каменного угля в 1910 году равнялась 1.522 миллионам пудов, а в 1913 году – уже 2.214 миллионам пудов.

Одновременно с ростом капиталистической промышленности шел быстрый рост пролетариата. Особенностью развития промышленности являлась дальнейшая концентрация производства на крупных и крупнейших предприятиях. Если в 1901 году на крупных предприятиях с количеством 500 и выше рабочих работало 46,7 % всего количества рабочих, то в 1910 году на предприятиях такого типа работало уже около 54 %, то есть больше половины всех рабочих. Это была небывалая концентрация промышленности. Даже в такой развитой промышленной стране как Северная Америка в это время на крупных предприятиях работало лишь около трети всех рабочих.

Рост и сосредоточенность пролетариата на крупных предприятиях при наличии такой революционной партии как партия большевиков превращали рабочий класс России в величайшую силу политической жизни страны. Варварские формы эксплуатации рабочих на предприятиях в соединении с нестерпимым полицейским режимом царских опричников придавали каждой серьезной, стачке политический характер. Переплетение же экономической и политической борьбы придавало массовым стачкам особую революционную силу.

В авангарде революционного рабочего движения шел героический пролетариат Петербурга, за Петербургом шли Прибалтийский край, Москва и Московская губерния, затем Поволжье и юг России. В 1913 году движение охватывает Западный край, Польшу, Кавказ. Всего в 1912 году бастовало по официальным отчетам 725 тысяч, а по другим более полным данным – свыше миллиона рабочих, в 1913 году по официальным отчетам – 861 тысяча, а по более полным данным – 1.272 тысячи. В первой половине 1914 года участвовало в стачках уже около полутора миллионов рабочих.

Таким образом, революционный подъем 1912–1914 годов, размах стачечного движения приближали страну к обстановке начала революции 1905 года.

Революционные массовые стачки пролетариата имели общенародное значение. Они были направлены против самодержавия. Стачки встречали сочувствие огромного большинства трудящегося населения. Фабриканты и заводчики мстили рабочим за забастовки локаутами. В 1913 году в Московской губернии капиталисты выбросили на улицу 50 тысяч текстильщиков. В марте 1914 года в Петербурге в один день было рассчитано 70 тысяч рабочих. Рабочие других предприятий и отраслей промышленности помогали забастовавшие и подвергшимся локауту товарищам массовыми денежными сборами, иногда забастовками солидарности.

Подъем рабочего движения и массовые стачки будили и втягивали в борьбу также крестьянские массы. Крестьяне снова поднимались на борьбу против помещиков, уничтожали помещичьи имения и кулацкие хутора. За 1910–1914 годы произошло свыше 13 тысяч крестьянских выступлений.

Начались революционные выступления и в войсках. В 1912 году произошло вооруженное выступление среди войск в Туркестане. Назревали восстания в Балтийском флоте и Севастополе.

Революционное стачечное движение и демонстрации, руководимые большевистской партией, показывали, что рабочий класс ведет борьбу не за частичные требования, не за «реформы», а за освобождение народа от царизма. Страна шла навстречу новой революции.

Для того, чтобы быть поближе к России, Ленин переехал из Парижа летом 1912 года в Галицию (бывшая Австрия). Здесь под его председательством состоялись два совещания членов ЦК и ответственных работников: одно – в Кракове в конце 1912 года и другое – осенью 1913 года в местечке Поронино, около Кракова. На этих совещаниях были приняты решения по важнейшим вопросам рабочего движения: о революционном подъеме, о стачках и задачах партии, об укреплении нелегальных организаций, о думской социал-демократической фракции, о партийной прессе, о страховой кампании.