Текст книги "Нарушенная заповедь"

«Завидую я тебе, Кристинка, – сказала как-то соседка, – я вот никак не выкрою времени, чтобы сходить на море!»

Конечно, можно поспорить, рассказать, что при желании время выкроится всегда. Но спорить не хотелось – уж слишком ясно слышался в ее словах неприкрытый подтекст: конечно, ни семьи, ни детей. Можно плавать в свое удовольствие сколько хочешь…

Когда-то Кристина, может, и хотела завести семью и детей, но, похоже, желание это не было взаимным. В народе подобное невезение называют венцом безбрачия, но Кристина считала, что, скорее, дело в изначально завышенной планке.

«Падать – так с коня вороного» – так любила говорить бабушка, и Кристина ждала своего вороного, отметая все прочие масти. И однажды дождалась. Талантливого музыканта с волосами цвета воронова крыла до плеч и глазами, напоминающими предгрозовое небо. Кристина увидела его впервые здесь же, в парке, летним воскресным днем.

Она тогда заканчивала институт и, засидевшись допоздна над дипломом, смогла выбраться на море позже, чем обычно. Когда оно уже пахнет шашлыками, а его размеренное дыхание заглушают звуки музыки, несущиеся из ресторанчиков, подобно ласточкиным гнездам облепивших берег. Все эти неотъемлемые атрибуты курортного сезона раздражали, но Кристина принимала их как должное – не бороться же с ветряными мельницами. Ну, подумаешь, вместо СПА-салона по ошибке забрела в душевую в студенческой общаге. Сама виновата – в следующий раз надо спать поменьше.

Рассуждая так, Кристина дошла по центральной аллее парка почти до самого моря и вдруг услышала звуки, до такой степени не вяжущиеся в ее понятии с окружающим пейзажем, что она даже притормозила, а потом и вовсе остановилась, вслушиваясь в тягуче-пульсирующий ритм. Музыкантов было двое. Пианист на синтезаторе, подключенном к аккумулятору стоящей неподалеку «Волги», и саксофонист играли танго. В какой-то момент пианист оторвал взгляд от клавиш и, бросив на застывшую Кристину насмешливый взгляд, кивнул на раскрытый кофр, в котором ветер пересчитывал мелкие купюры. Денег с собой не было, и, опустив глаза, Кристина побрела дальше, жадно вслушиваясь в догонявшие ее звуки. Ритм ускорился, было в нем что-то интимное, предназначенное только для двоих, и казалось невероятным, что такое может происходить днем, в парке, где полно народу. Однако люди вокруг вели себя так, будто ничего из ряда вон выходящего не происходило, и только Кристина с трудом переставляла ноги, пытаясь справиться с охватившим ее волнением.

Когда она возвращалась, музыканты играли знаменитую джазовую композицию Пола Дезмонда «Take five». Кристина остановилась. Длинноволосый пианист, увидев ее, улыбнулся, словно старой знакомой, и она поняла, что это и есть тот самый конь…

Все произошло тут же, на пляже, через неделю, поздним вечером. Кусали комары, крупная галька больно впивалась в спину, но это были мелочи. Главное – она наконец-то встретила своего принца, самого-самого, единственного, который на всю жизнь. У него даже имя было самое что ни на есть королевское – Артур. Они встречались все лето, каждый вечер, и, глядя на августовские Персеиды, прошивавшие небо серебряными сполохами, Кристина грезила о черноволосом малютке с темно-синими, как у отца, глазами.

А через два дня рядом с музыкантами она увидела девушку. Стройная, дочерна загорелая, в белоснежном платье, больше похожем на майку, и торчащими в разные стороны дредами, она напоминала принцессу из африканской страны. Независимую и свободную от предрассудков. При виде Кристины Артур скорчил мученическую гримасу, и она поняла, что лучше сейчас к нему не подходить.

– Моя прискакала, – недовольно морщась, пояснил он позже на ее немой вопрос. – Почувствовала что-то, видно. Морса принесла, – он кивнул на бутылку, укрытую от солнечных лучей слегка подвяленными жарой лопухами.

– Кто – твоя?

– Не тупи, Кристина, ты все поняла.

Да. Она все поняла. Поняла, что лето кончилось, что она стала взрослой и что больше ничего не будет. Вот только как объяснить это второй Кристине, маленькой глупой девочке, которая плакала внутри нее, не давала заснуть по ночам, постоянно вызывая в памяти прикосновение сильных рук? Шли дни, а она никак не хотела успокаиваться, и тогда Кристина-большая выстроила внутри себя кладовку с толстыми стенами и мощной дверью.

«Больше никаких коней!» – пообещала она Кристине-маленькой, затолкала ее в кладовку и заперла дверь на замок.

Защита диплома и последующие поиски работы послужили амортизатором, смягчившим удар, но его отголоски еще долго бередили сознание Кристины, заставляя делать странные вещи. Например, однажды она сменила косу на дреды.

«Боже!» – только и смогла промолвить бабушка.

А потом как-то само собой получилось, что Кристина с головой ушла в работу. Она полностью оторвалась от обычной жизни, сведя на нет отношения со школьными подругами, но никогда об этом не жалела. Ей была интересна сама работа, а не ее результат. Не было каких-то планов – купить квартиру, поехать в отпуск в дальние страны. Ее любовь к работе стала болезнью, сродни алкоголизму. Как у алкоголика во время употребления спиртного, в процессе работы мозг ее вырабатывал гормоны счастья. Как алкоголик, она испытывала болезненные ощущения в дни, когда не могла работать. Например, в выходные. И тогда она стала приходить на работу по выходным, вызывая одобрение начальства и ропот подчиненных. Но она не обращала внимания ни на то, ни на другое. Работа спасала от жизненных реалий, давала уверенность в себе.

А семья… Ведь если рассудить здраво, что на самом деле есть семья, как не завуалированное рабство, когда человек вынужден делать то, чего ему сейчас делать абсолютно не хочется? Что такого особого может ей дать семья, чего она не в силах сделать для себя сама? Все тот же стакан воды? Она в состоянии заработать денег и, если заболеет, нанять человека, который будет за ней ухаживать и молить Бога, чтобы она жила как можно дольше и продолжала нуждаться в его услугах, а не вздыхать и думать про себя: «Когда же черт возьмет тебя!»

– Светлова, вы меня слышите? – донесся до Кристины мужской голос.

Ее уже давно никто не называл по фамилии – Светлова, все больше по имени-отчеству. На работе только менеджер по персоналу, Людмила, зовет ее просто Кристиной, и то кулуарно, чтобы никто не услышал. А по фамилии? Она попробовала ответить, но не смогла. Горло горело, на грудь будто положили бетонную плиту. С трудом открыв глаза, Кристина постаралась осмотреться. Вроде нет никакой плиты.

– Слышу, – прошелестела она.

Над ней склонилась фигура в маске, зеленом медицинском костюме и такой же шапочке.

Мужчина. Хотя почему она решила, что это мужчина? Вместо лица – сплошная белая полоса. Просто человек-невидимка какой-то. По голосу, что ли?

– Как самочувствие, Светлова? – спросил он искусственно-бодрым голосом.

– Больно, – ответила Кристина.

– Это ничего, – заверил ее врач, – сейчас мы сделаем укольчик…

Почему она решила, что это врач? Потому что ей хочется, чтобы в этой дурацкой больнице хоть кто-нибудь наконец-то занялся ее лечением?

Голова кружилась, и чтобы как-то остановить неспокойно вращающийся мир, Кристина попыталась сесть.

– Не надо двигаться! – врач сделал предупреждающий жест. – Вы были в очень тяжелом состоянии… остановка сердца… нам пришлось…

– Что? Это еще как? – перебила его Кристина. Слова давались с трудом, мысли разбегались, словно застигнутые врасплох тараканы. Ей, деловой и самостоятельной женщине, вдруг сделалось безумно страшно. Как никогда. А еще хотелось отделаться от этого страха, выплеснуть его на кого-нибудь. Хоть на этого самого доктора с лицом человека-невидимки.

– До вашей больницы я была абсолютно здоровым человеком! Слышите меня? Абсолютно! Да я в суд на вас подам! – собрав в кулак все силы, закричала она.

Голос врача сразу стал холодным и чужим.

– Это сколько угодно, – он сделал шаг в сторону и пропал из Кристининого поля зрения.

– Зря вы так, Светлова, – раздался женский голос справа от нее. Кристина повела глазами и увидела Марину. – Доктор вам, можно сказать, жизнь спас. Когда мы на крик вашей соседки прибежали, у вас уже пульса не было.

– Как это не было?! Куда же он, по-вашему, делся?

Говорить было больно и трудно, а еще безумно хотелось спать.

– Это вы завтра у доктора спросите.

Слова медсестры Кристина услышала уже сквозь сон.

Глава 2

Разыгравшаяся к ночи метель все бросала и бросала в стекло пригоршни снега. За окном стыли обнаженные тополя с нанизанными на хрупкие ветки шарами омелы. Сизо-серое неприветливое небо опустилось так низко, что казалось нахлобученным на крышу больницы. Стекло превратилось в ледяную глыбу, от окна безбожно дуло. Ася продрогла насквозь, но не могла заставить себя вернуться в постель. Вот как, значит, умирают люди. Совершенно здоровая, молодая, красивая женщина, такая энергичная – раз, и нет человека. Как будто кто-то наверху, кто распоряжается людскими судьбами, одним росчерком пера исключил ее из списков живых.

«А ведь это должна была быть я, – подумала Ася и сама испугалась этой мысли. – Но почему я? Почему? – Ответ не заставил себя ждать. – Та женщина в черном, хозяйка дома. Она сказала, если я переночую под его крышей, то не проживу больше трех лет. Тогда это казалось нелепостью. А сейчас до конца третьего года осталось восемнадцать дней. А вдруг это вовсе не нелепица, вдруг смерть на самом деле приходила за мной, но в последний момент передумала… Или перепутала… Ошиблась? Разве может ошибиться смерть? А ведь еще совсем недавно, утром…»

Ритин звонок. Такой долгожданный, такой неожиданный. Приехали! Через час будут! А у нее даже нет приличной заварки, и кофе только растворимый. Стас наверняка с порога запросит чаю! Застегивая сапоги, Ася пыталась мысленно составить список покупок, но, как назло, в голову ничего не лезло. На ходу надевая пальто, она выбежала из подъезда и вдруг замерла, зачарованная красотой зимнего утра. Выпавший за ночь снег еще не расчертили колеса машин, и он сиял первозданной белизной. А сосульки на крыше соседнего дома, позаимствовавшие у солнца нежно-розовый оттенок, напоминали мраморные колонны сказочного дворца. Здорово! Не в силах отвести взгляд от такой красоты, Ася завернула за угол и влилась в толпу спешащих людей. Они не замечали красоты сосулек, скорее, им было не до нее, и бредущая с открытым ртом женщина невольно создавала затор, вызывая глухое раздражение. Когда до магазина остались считаные шаги, Ася почувствовала резкий толчок, а следом за ним рвущий душу крик: «Осторожно!» Сосульки угрожающе наклонились, а в следующее мгновенье она увидела летящий на нее «КамАЗ». В привычные звуки города диссонансом ворвался скрежет тормозов. Защищаясь от надвигающейся громады, Ася зажмурила глаза и инстинктивно выставила вперед руку. Последнее, что она запомнила, падая на заботливо очищенный дворниками от наледи тротуар, – обломок сосульки. Серый и мертвый. Совсем не похожий на мраморную колонну сказочного дворца…

Когда Ася пришла в себя, она никак не могла поверить, что у нее всего лишь сломана рука. Окружающий мир казался призрачным сном, а потом в него ворвалась молодая, очень красивая женщина с яркими карими глазами и каштановыми волосами, подстриженными «каре». Сидя на кровати, женщина что-то сердито говорила и выглядела такой земной, что у Аси не осталось никаких сомнений – она жива. А еще хотелось зажмуриться и выставить вперед руку. Чтобы избежать столкновения. А потом открыть глаза и снова очутиться в каком-то другом мире. И вот теперь, похоже, ее желание сбылось – она одна. Вот только радости, какая обычно сопутствует свершившемуся желанию, нет. Лишь холод одиночества. Ася не боится одиночества; мутное, мрачное, холодное, оно – ее стихия, ее среда обитания. Но сейчас одиночество отравлено страхом. Страхом за Кристину. Неужели она…

Асе срочно захотелось с кем-то поговорить. Хотя бы с Ритой. Рита наверняка успокоит ее, посмеется над дурацкими страхами. Ася потянулась за мобильником и попыталась набрать номер сестры. Напрасный труд – телефон не работал. Странно. Раньше за ним такого не водилось. Вспомнилась тщетная попытка открыть сумку, вызвавшая извержение ее содержимого на пол, развалившийся на части телефон, отскочивший под кровать соседки аккумулятор. Вот телефон и молчит. Ася включила бра над кроватью, сползла на пол. Конечно, вон он, аккумулятор, лежит себе преспокойно. Вроде бы совсем рядом, а не достать – все попытки принесли только боль в потревоженной руке. Однако холод пола слегка отрезвил. Ну с чего она вдруг решила, что соседка умерла? Наверняка все будет хорошо. Надо только верить.

Ася поднялась с пола, легла на кровать, выключила свет, и страхи снова атаковали ее. Врач, который прибежал на ее крик, похоже, сильно испугался. Но не растерялся. Сразу стал делать Кристине массаж сердца. Если помощь оказана своевременно… И все-таки…

Как же достать аккумулятор? Не звать же санитарку – Ася вспомнила подернутые поволокой усталости глаза Полины Иосифовны. Снова сползла на пол и почувствовала отрезвляющее действие холодного линолеума. «Не буду ложиться на кровать», – решила она и, стащив одеяло, села, опершись спиной о батарею центрального отопления. Не очень удобно, зато тепло и мысли дурные в голову не лезут. Но, видно, сегодня был не Асин день. На смену переживаниям за соседку пришли воспоминания о дне, с которого все началось.

Вернувшись с работы, она, как обычно, не заходя в комнату, отправилась на кухню. Улыбнулась агаве на подоконнике. Это ее подруга, подарок учеников на 8 Марта. Цветов в горшках учителям дарят много, и Ася обычно оставляла их в школе, отчего класс больше походил на оранжерею. Летом, когда школьные коридоры пустеют, цветы обычно составляют на пол у двери, чтобы сторожу удобнее было их поливать. Заглянув в класс перед отпуском, Ася заметила, что листья агавы поникли, словно цветок огорчен предстоящим расставанием. С тех пор агава живет у нее на подоконнике. Вообще-то Асе очень хотелось завести кошку, самую обыкновенную, уличную, но работа в школе не имеет четких временны́х границ, порой приходится возвращаться домой поздно. Не может она себе позволить, чтобы бедное животное, горестно мяукая, бродило по пустой квартире. И хоть Рита говорит, что кошкам наплевать на одиночество, они животные вполне самодостаточные и подобными вещами не заморачиваются, Ася ей не верит. А еще Рита говорит, что Асе надо завести мужика, и тогда желание завести кошку отпадет само собой. Но мужика не хочется. Ей и так неплохо. Может быть, когда-то и хотелось, а сейчас…

– Это твоя сестричка Рита, познакомься, – сказала мама, когда Рита впервые появилась в их доме. А потом, когда они были одни, добавила: – У Риты недавно умерла мама, поэтому ты уж, пожалуйста, постарайся не обижать ее. И делись с ней всем, что у тебя есть.

И Ася делилась. Всем. Даже Стасом. Отец Риты, Вадим, прожил с мамой три месяца, а потом уехал на заработки. А Рита осталась. Вадим регулярно высылал маме деньги. Именно с помощью этих денег ей удалось вырастить девочек. Ася окончила филологический факультет университета. Рита, три раза срезавшись на вступительных экзаменах, решила, что с высшим образованием торопиться не стоит и лучше для начала обзавестись семьей. На свадьбу дочери Вадим прислал такую внушительную сумму, что хватило на все: на роскошное платье, длиннющий лимузин, банкет в ресторане и медовый месяц в маленьком отеле на берегу Черного моря. А еще их трехкомнатную квартиру удалось с доплатой обменять на двушку для мамы с Асей в спальном районе и однокомнатную в центре для Риты со Стасом. Свадьба получилась очень веселой. Стас практически все время носил невесту на руках…

В этот момент Ася услышала, как входная дверь с шумом распахнулась. Вздрогнув от неожиданности, она бросилась в прихожую и застыла, пораженная совпадением своих воспоминаний и реальности. На пороге стоял Стас с Ритой на руках. Оба были в теплых куртках, поэтому Стас слегка запыхался, но выглядел счастливым, как молодожен, хотя со времени свадьбы прошло уже четыре года.

– А ты, как всегда, не закрываешь дверь, – попеняла сестре Рита, недовольно рассматривая Асин свитер, – принца, что ли, ждешь? Смотри, дождешься! – и уже другим тоном добавила: – Удивляюсь, где тебе удается нарыть такие безвкусные вещи, сейчас в магазинах столько всего!

– Да я только вошла перед вами, – стала оправдываться Ася. – А свитер – это чтобы от учеников отличаться. Вы, может, замерзли? Хотите чаю?

– И чаю тоже, – подтвердил Стас, занес жену в комнату, подчеркнуто бережно усадил на диван и, встав на одно колено, помог ей избавиться от сапог.

Ася, конечно, привыкла к несколько преувеличенному вниманию, которое Стас оказывает Рите, но обычно до таких масштабов оно еще не доходило – обувь Рита снимала сама. «Скорее всего, произошло что-то из ряда вон выходящее, – подумала Ася и тут же догадалась: – Рита беременна! Здорово-то как!» Она представила ребенка – толстощекого карапуза с перевязочками и ямочками. Девочку. Такую же красивую, как Рита.

Последний раз Рита ждала ребенка через год после свадьбы. Мама как раз уехала погостить в деревню к каким-то дальним родственникам. И местный климат так ей понравился, что она решила немного там пожить. Рита предложила на время, пока мамы нет, поменяться квартирами – ведь их скоро станет трое, в однокомнатной квартире вроде как тесновато. Потом оказалось, что ребенка не будет; но не для того ли люди женятся, чтобы обзаводиться потомством? Не вышло сейчас – получится в следующий раз. Рита заверила Асю, что как только мама соберется возвращаться, они тут же освободят квартиру, а за это время будут усиленно копить деньги на обмен. И вот сейчас… Ася представила, как идет по парку с коляской, в которой радостно машет ручками Ритина дочка. Малютка вдруг щелкнула пальцами звонко, словно кастаньетами. «Ничего себе», – удивилась Ася, а в следующий момент поняла, что это не ребенок, а Стас щелкает у нее перед носом.

– Ау! Мы, между прочим, тут! – возмущенно заявил он. – И, между прочим, кто-то грозился чаем угостить! Короче, я на кухню, а вы тут пока посекретничайте.

– Аська, у нас к тебе дело на миллион! – сообщила Рита, как только супруг вышел из комнаты.

– Так уж на миллион! – недоверчиво улыбнулась Ася, присаживаясь рядом с сестрой.

– Да подожди ты, – отмахнулась та. – Прикинь, мы с Орловым прошли кастинг для участия в телешоу «Следопыт». – Рита сделала многозначительную паузу, а потом с сияющими глазами закончила фразу: – И нас взяли!

Она замолчала, ожидая Асиной реакции, но та лишь пожала плечами:

– Поздравляю. И что дальше?

Орловы – это фамилия Стаса и Риты. Если Рита называет мужа по фамилии, значит, они недавно ссорились, и преувеличенно любезное поведение Стаса – лишь попытка загладить вину.

– Ты не понимаешь! – Рита, казалось, была оскорблена безразличием сводной сестры. – Мы участники одного из самых блестящих спортивных телешоу в стране! Представляешь?

– Пока не очень, – призналась Ася, чувствуя, как медленно тает мечта покатать Ритину дочку. – Что-то я раньше не замечала у тебя особой любви к спорту.

– Аська, какая же ты отсталая! Приз за победу – мил-ли-он! – последнее слово Рита пропела, воздев руки к небу. – Плюс контракт на два года с известным нью-йоркским агентством, рекламирующим одежду для активного отдыха. А это – страшно подумать, какие деньги!

– Что ты собираешься с ними делать? – Ася уже чувствовала, как азарт сестры потихоньку обволакивает и ее, но изо всех сил старалась сохранять спокойствие.

– Мы выиграем миллион и будем жить все вместе, рядом. Представляешь – три квартиры на одной лестничной клетке: для мамы, для тебя и для нас с Орловым. Скажи, круто?

– Ну, – Ася задумалась.

Рита попала в самое больное ее место. Асю до сих пор терзали сомнения, правильно ли она поступила, согласившись на отъезд мамы. Та вроде довольна своим новым местом жительства: частный дом, лес, речка рядом, но все-таки жить с дочерью и жить с чужими людьми – совсем разные вещи.

– Круто, скажи, круто! – теребила ее Рита.

– Круто, – сдалась Ася. – А что требуется от меня? Деньги? – назвала она единственное, чем, по ее мнению, могла пригодиться семейству Орловых в этой авантюре.

– Нет, – Рита вытянула ногу и, вздохнув, посмотрела на нее. – Старт в субботу…

– В эту субботу? – уточнила Ася.

– В эту, – подтвердила Рита, – а я… мы тренировались… на спуске… я упала… Понимаешь? Орлов взбесился… Понимаешь?..

Ася кивнула. Несмотря на отрывистую околесицу, которую несла сестра, ситуация в общих чертах прояснилась. Рита упала, повредила ногу, не может ходить – вот почему Стас носит ее на руках.

– И чем я могу помочь? Тебе, скорее, надо к врачу, а я?.. – Ася развела руками.

– К врачу! Думаешь, мы не ходили к врачу?

– И что он сказал?

– А что он мог сказать? Покой, холод, тепло…

«Какой-то непоследовательный врач, – подумала Ася, – как это можно одновременно – и холод, и тепло…» – а вслух спросила:

– А от меня-то вам что надо?

– Неужели ты до сих пор не поняла? Ты пойдешь вместо меня! – выдохнула Рита.

– Но это абсолютно невозможно! Нет… Я не могу… – Ася встала с дивана и стремительно подошла к окну. Она прекрасно понимала, что с этого момента ее судьба предрешена – устоять против напора Риты ей не удавалось никогда.

– Чего не можешь? Ведь ты еще не знаешь, что надо делать, а уже отказываешься! – Рита поднялась, подскакала на одной ноге к сестре и обхватила ее за плечи. – Ась, ну помоги, что тебе стоит… – жалобно захныкала она.

Асе стало стыдно: заставила Риту прыгать.

– Держись за меня, – она усадила сестру на диван и обреченно вздохнула. – Ну, рассказывай, что за шоу.

– Смысл заключается в том, чтобы за сорок часов дойти до пункта назначения. Расстояние по прямой – примерно сорок километров, запас еды минимальный, погодные условия – как повезет. Вас полностью обеспечивают всем необходимым, причем снаряжение не лоховское, а самое что ни на есть фирменное, выдают карту, компас и координаты места, где вы должны быть не позднее чем через сорок часов после старта. Через два часа за вами в погоню отправляются бойцы из службы спасения. Как только они вас догнали – считай, конец.

– Как конец? Они что – стрелять будут? – испуганно прошептала Ася.

– О господи, Ася! Ты, как всегда, со своими фантазиями! Нет, конечно! – рассмеялась Рита. – Просто снимают на камеру момент встречи, вы говорите пару слов на прощанье и отправляетесь домой.

– Но ведь я не участвовала ни в каких кастингах, думаешь, никто не заметит подмены?

– Конечно, нет! Все участники одинаковые, в одинаковых костюмах. Надвинешь шапку на глаза, поднимешь повыше ворот свитера, очки на глаза – и вперед. Мама родная не узнает.

– А спасатели?

– Какие спасатели?

– Ну ты же сама сказала – спасатели, которые нас догонят.

– В том-то и фишка, что они вас не догонят.

– Ты уверена?

– Разумеется, – без тени сомнения ответила Рита.

И в этом все они – и Стас, и Рита! Очертя голову бросаясь в очередную авантюру, они на сто процентов уверены в успехе. На сто процентов Стас и на сто процентов Рита. И эти сто процентов уверенности в квадрате всегда обеспечивают им победу.

И лишь когда за семейством Орловых, напившихся чаю и заручившихся Асиным обещанием поддержать их в погоне за миллионом, закрылась дверь, Ася поняла, сколько проблем ей придется решить. Из того, что было на поверхности, – каким-то образом отпроситься с работы, обзавестись спортивной одеждой и обувью. И потом, ну как она может заменить Риту? Рита такая красавица! У нее замечательная легкая походка, королевская осанка. Она даже плачет красиво, не то что Ася, у которой нос сразу распухает и краснеет, будто у пьяницы со стажем. В какой-то момент Ася почувствовала, что решимость ее потихоньку убывает, но тут раздался телефонный звонок.

– Асенька? – это была мама.

Что-то в ее голосе насторожило Асю.

– Ма? Как ты? У тебя все в порядке?

– В порядке. Конечно, в порядке. Что со мной может случиться? – сказала мать, но Ася готова была биться об заклад, что это неправда. Она вдруг представила маму в занесенном снегом по самые окна одноэтажном бревенчатом доме. А та продолжала: – Соскучилась я по тебе с Риточкой. Может, приедете хоть на пару деньков?

В ее голосе звучала такая пронзительная тоска, что у Аси мурашки по спине побежали, а к глазам подкатились слезы.

– Конечно, приедем, ма! Только не сейчас – через неделю, хорошо? Хотя у меня огромное желание не просто в гости приехать, а забрать тебя домой. Насовсем. По-моему, ты загостилась.

Она услышала, как за много километров от нее мать тихо вздохнула.

– Асенька, девочка моя! Спасибо тебе, родная. Конечно, хорошо. Приезжай, когда сможешь. Ты уж прости меня, пожалуйста.

– Да за что простить, мама? Это ты меня прости, что я не могу прямо сейчас приехать.

Положив трубку, Ася расплакалась. Выбора нет – теперь ей точно надо участвовать в этом шоу. Хотя бы для того, чтобы Рита со Стасом смогли с помощью выигранных денег обзавестись новой квартирой, а они с мамой вернулись в свою двушку.

Ася поймала себя на мысли, что она считает вопрос выигрыша решенным. Что ж, сто процентов уверенности в кубе – это абсолютная гарантия успеха. Если только…