Текст книги "Сон"
Автор книги: Ирина Лалова
Жанр: Жанр неизвестен
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц) [доступный отрывок для чтения: 1 страниц]
Павел!
Сынок, я помню этот день, будто он был вчера. Это был день твоего рождения – 25 апреля 2006 года.
Я помню всё до мелочей, с самого начала. Тошноту по утрам. Две полоски на тесте. Горячие волны смятения, волнения, а потом и всепоглощающей радости, накрывшие меня с головой, и казалось, заполнившие весь дом, весь мой мирок, всё пространство вокруг меня. Первое и последующие УЗИ. Сначала ты был похож на арбузную семечку. Потом на маленькую куколку. Радость папы, который, едва узнав, что мы ждём мальчика, растрезвонил всем своим друзьям: «Сын! У меня будет сын!» и подолгу разглядывал в универмагах игрушечные машинки, наборы солдатиков, ролики, велосипеды… «Погоди, это понадобится нашему малышу еще не скоро»,– смеялась я, сияя от счастья. А по вечерам, перед тем, как мы ложились спать, твой папа доставал из книжного шкафа пухлый том «Сказок народов мира», тех самых сказок, что в детстве рассказывали мне на ночь родители, и тихим, убаюкивающим голосом читал вслух, пока мы с тобою не уснём…
Помню, как впервые почувствовала твое шевеление внутри себя. Сначала робкое, едва заметное, будто трепещут бабочкины крылышки. Затем, уже попозже – ощущение, будто в животе бьется маленькая рыбка. Под конец, когда ты стал совсем большой и уже должен был вот-вот родиться, ты ощупывал пространство вокруг себя и я чувствовала изнутри каждый твой пальчик, ручки, ножки, биение твоего крошечного сердечка… В то время я училась заочно в институте. Вместе с тобой мы посещали занятия. Надо сказать, на голоса моих преподавателей ты реагировал по-разному. Почти на всех лекциях ты мирно дремал. Но голос одного строгого пожилого профессора тебя тревожил. Стоило ему только заговорить своим зычным командным голосом, как ты начинал отчаянно стучать ножками и пихаться в моем животе. Очевидно, тебе, мой маленький защитник, казалось, что грозный дядька за что-то отчитывает мамочку и ты был готов дать ему отпор.
О том, какое имя тебе дать, мы очень долго спорили всей семьей, да так и не пришли к единому мнению. Есть мнение, что дети перенимают все достоинства тех, в честь кого они названы. Дать тебе имя одного из знаменитых полководцев, а может быть, твоего славного дедушки или прадедушки… Ведь так много прекрасных русских имен и замечательных людей, в чью честь можно назвать ребенка!
И вот, наступил этот день, самый потрясающий день в моей жизни. За окном моросил дождик. Папа отвез меня в роддом и звонил каждые пять минут: «Ну что? Скоро?» Мы с тобой были окружены замечательными докторами. Боль и страх конечно же были, но я вспоминаю сейчас их как нечто совсем незначительное и кратковременное. Все мои мысли в тот момент были только о тебе. Когда ты родился, часы на стене в родильном отделении показывали 21.50. Тебя обтерли, взвесили, измерили и положили мне на грудь. Это был момент непередаваемого счастья, когда я впервые смотрела на тебя, а ты на меня. Маленькое, почти кукольное личико и неожиданно серьёзные глаза.
Снова ожил мобильный телефон, звонил твой папа. Я ослабевшей рукой взяла трубку.
– Наш сын в порядке, 53 сантиметра, вес 3600! – сообщила я и папа охрипшим от волнения голосом ответил коротко:
– Павел!
Раньше жил и не тужил
Раннее субботнее утро было прекрасным, город сладко спал в объятиях тишины. Внезапно резкий телефонный звонок заставил меня вздрогнуть от неожиданности.
-Какого черта?! Кому не спится, едрит твою в корень?, -выругался я и приоткрыл один глаз. Вокруг была кромешная темень, хоть глаз коли. Ах, так еще даже и не утро, а глухая ночь! Голова гудела как бубен после вчерашней попойки, во рту будто побывали десять кошек.
Громкая, бодрая, назойливая мелодия на мобильном, наверное разбудила бы и мёртвого. Телефон не унимался и задорно вибрировал в левом кармане брюк. Кажется, я вчера выпил лишнего с друзьями и рухнул спать прямо в одежде. Ничего не помню…Я попытался извлечь жужжащего и горлопанящего голосом Шнура маленького монстра из кармана но…больно ударился локтем о какую-то преграду. Что-то мешало мне извлечь из кармана мобильник. Я инстинктивно пошевелил другой рукой и локоть опять уперся во что-то твердое. Оба глаза мои наконец-то разлепились. Вокруг по-прежнему была непроглядная тьма. Я попробовал сесть но опять претерпел неудачу-сверху на меня давил…потолок! И тут меня прошиб холодный пот. Так вот почему вокруг такая темень-я в гробу! Меня похоронили заживо! Я допился до зеленых чертей и был в коматозе, а мои друзья решили что я умер, похоронили меня и заботливо положили в гроб мой любимый телефон Нокиа 8800, с которым я никогда не расставался. Теперь я лежу под толщей земли и умру в страшных корчах, когда в гробу закончится воздух…Стоп! Без паники! Мобильник! Он же звонил…кто мне звонил, если я умер......странно, он ловит из-под земли…чудны дела твои Господи…Господи, иже еси на небеси…Я вытащил наконец мобильник из кармана. Батарейка была чуть живая, телефон скоро разрядится. Часы на дисплее показывали 5.30. Пропущенный вызов был с незнакомого номера. Я решил ему перезвонить, но мне так никто и не ответил. Я следом набрал номер моего закадычного дружбана и собутыльника Сашки.
-Абонент временно недоступен, попробуйте позвонить позднее,– сообщил вежливый женский голос.
На экране телефона высветилась надпись: «Батарея сильно разряжена 2%. Срочно подключите зарядное устройство».
Дьявольщина!!
Я решил не сдаваться до последнего. Прибавил громкость на телефоне на полную и включил плеер. Авось кто услышит наверху, что я тут, под землей, я жив…В гробовой тишине и кромешной тьме заиграла задорная мелодия группы Ленинград:
-Раньше жил
И не тужил,
А с тобооой
Дал маааху…
Лучше б
С черепахой жил
Йехай!…Йехай..на…
Тут мобильник напоследок пискнул и окончательно издох. Похоже, меня вскоре ожидала та же самая участь. Вызволять меня так никто и не спешил. Дышать становилось все труднее и труднее…кислород скоро кончится…Вдруг я отчетливо услышал откуда-то сверху шорох и тихое приглушенное «хи-хи».
Черти! Определенно они пришли забрать меня с собой в ад!
Хихиканье и возня наверху повторились снова.
Окончательно ополоумев от страха, я набрал в легкие остатки кислорода и отчаянно завопил:
-Живым не сдамся! Изыдите обратно в ад, исчадия!Господи Иисусе, иже еси на небеси!!
Инстинкт самосохранения толкал меня наверх. Продолжая отчаянно завывать и распугивать чертей, я изо всех сил уперся головой, локтями и коленками в крышку гроба и поднажал. Раздался оглушительный треск, в глаза ударил яркий свет и я оказался…в своей комнате, жив, здоров и невредим! Сидящим в фанерной коробке из-под громадного винтажного сабвуфера, приобретенного мною недавно в интернет-магазине. Мои дружбаны еще посмеивались, что «из-за этого гроба в человеческий рост в квартире соседи выгонят из дома».
А вот и они, уселись рядком пьяные в дупель и глупо хихикают.
-Сволочи!– заорал я и грохнулся из разломанной коробки на пол.
-С возвращением с того света!– загоготал Сашка, окосевший уже с утра пораньше.
-Ты чё, напугался? Ржачно же вышло! Иже еси на небеси! Ик!– Мишка налил стакан водки и протянул мне,– на те штрафной! Пей до дна, пей до дна!
Я сидел посреди фанерных обломков со стаканом в руке и радовался, как дурак, тому что просто жив, здоров, молод, и совсем уже не сердился на дурацкую шутку моих друзей и собутыльников. Они тем временем врубили на полную громкость мою акустическую систему, любимую группу Ленинград и во всю мощь своих луженых глоток загорланили:
-РАНЬШЕ ЖИЛ
И НЕ ТУЖИЛ…
В больнице
-И ты не думай о том, что весна твоя в даль улетела.
Не сумел, не сберёг, не скопил ты на старость гроша.
Стареет тело, стареет только тело,
И никогда, слышишь ты, никогда не стареет душа…
Песня негромко, мелодично лилась из наушников, отвлекая от боли, загоняя страх в уголки сознания. Страх днем прятался от солнечных лучей и выползал по ночам из-под больничной койки в гробовой тишине и кромешной тьме. Он устало прикрыл глаза и погрузился в полудрёму.
-Обход!-перед ним стоял молодой медбрат с градусником, тонометром, лотком со шприцами.
-Жалобы есть? Укол сделать?
Холодные, равнодушные, дежурные фразы, как холодные больничные стены…
Он догадывался о своем страшном диагнозе. По уклончивым ответам докторов, переходящим сразу на непонятную ему латынь. По растерянности и печали родных, навещающих его. Он старался держаться при них и даже шутил, да это было в общем-то и легко, держаться днем, на людях. Но ночью страх опять нападал на него, первобытный, животный страх перед чем-то неотвратимым и неизведанным.
Так вот она какая, старость! Старость приходит внезапно, как снег. Еще совсем недавно, буквально каких-то полгода назад он, энергичный, жизнерадостный 65-летний мужчина, вел активную жизнь, работал, был нужным, уважаемым человеком на работе, играл с внуками, ходил на рыбалку. А теперь он лежал на больничной койке, похожий на высохший осенний лист, который вот-вот подхватит и унесет ветер…
Он устало повернулся лицом к белой безмолвной равнодушной больничной стене и снова включил плеер.
-А вокруг снуёт народ, он тебя не узнаёт, не касается.
Жизнь тихонечко идёт, да легонечко грызёт, да не кусается.
И ты не думай о том, что весна твоя в даль улетела…
Из наушников зазвучала всё та же мелодия.
На стене, тихо и почти незаметно, сидел маленький мотылёк, его крылышки трепетали. Очевидно, он влетел в открытое окно…
Сон
В последнее время она не могла спать, как все нормальные люди. Если только не принимала снотворное. Без снотворного она просыпалась ровно в 3.00 и бродила, словно сомнамбула, по тёмным комнатам, тихонько, чтобы не разбудить остальных домочадцев, до самого утра. Заходила в его опустевшую комнату. Калейдоскоп цветных осколков воспоминаний сменял одну картинку за другой. Вот ей шесть лет и она впервые с родителями на море…А вот они с папой строят снежную крепость…А вот он держит на руках внука и щекочет его усами, малыш смеется…Калейдоскоп снова сменил картинку…и вот он уже на больничной койке, слабый и беспомощный…Венки «Любимому отцу и мужу»…"От родных", « Помним, любим, скорбим»…
-Папа…Поговори со мною, папа,– прошептала она еле слышно чёрно-белой фотографии на стене. Но в ответ тишина. Лишь тикают ходики, неумолимо отсчитывая секунды, минуты, часы.
Она приняла еще снотворного. Кажется, она начала привыкать к этим таблеткам, их требовалось всё больше и больше, чтобы заснуть.
Добралась до кровати и рухнула на нее ничком. Слезы медленно сползали по щекам, рот раскрыт в немом крике.
Постепенно снотворное начинает действовать и заботливо обволакивает ее мягким, теплым одеялом, глаза ее закрываются, мышцы лица расслабляются…
Во сне к ней приходит папа. Они снова сидят в том самом летнем кафе на набережной, перед ними вазочки с мороженым. Светит солнышко, на небе ни облачка, всё вокруг цветет и благоухает. Где-то играет мелодия Modern Talking :
-You can win if you want…
Всё как в тот день, всё до мелочей, запахов, звуков.
Они беседуют о том, о сём, о всяких пустяках, будто давно не виделись. Папа улыбается, но в глазах его печаль.
-Пойдём, прогуляемся!– говорит он и протягивает ей руку.
Она немножко замешкалась.
– Ну же! Ты чего?
-Пойдём,– соглашается она и протягивает руку ему навстречу…
Ира
Уроки закончились сегодня пораньше. Неожиданно заболела учительница по музыке и 5 "А" отпустили домой. Бабушка не пришла встречать Иру из школы, чему она была только рада, ведь практически все одноклассники уже ходили в школу и из школы самостоятельно и частенько подсмеивались над Ирой, которую до сих пор провожала и встречала бабушка. Однако радость Иры была недолгой– идти домой приходилось мимо интерната. Детдомовцы после уроков подкарауливали учащихся школы, били их, отнимали деньги, поговаривают даже, что симпатичных девочек затаскивали за гаражи и…Но Ире последнее совершенно не грозило. Она была настоящим гадким утёнком: огромные очки с толстыми линзами, две косички, одета она была в нелепый коричневый плащ, за плечами болтался не менее нелепый синий дерматиновый ранец с дурацким вертолётиком. Начинающийся пубертатный возраст щедро разукрасил ее лицо отвратительными ярко-розовыми гнойными прыщами. Росла Ира в строгой авторитарной семье и была затюканным неуверенным в себе подростком. В классе она была «белой вороной», девчонки над ней смеялись, мальчишки нещадно лупили. Однажды после очередных побоев в школе Ира попробовала дома робко пожаловаться на одноклассников, но получила оплеуху, нагоняй и напутствие– не коллектив плохой, а ты плохая, никогда не смей жаловаться и всегда ищи причину только в себе. В общем, она была никем не понятой одиночкой и держалась особняком в классе…Но вот и интернат. Ира попробовала было мышкой прошмыгнуть мимо, но не вышло. Кто-то грубо и бесцеремонно схватил ее за шиворот и встряхнул, ноги ее в уродливых коричневых зашнурованных ботинках оторвались от земли. Над ухом раздался бас:
-Далеко собралась?
Ни жива ни мертва от страха, Ира каким-то чудом вывернулась из своего коричневого плащика, шлепнувшись на землю и оставив плащ в руках захватчика. Не оглядываясь, она пулей побежала обратно к школе. Ей вдогонку раздался раскатистый хохот и улюлюканье. Просидев на школьном дворе до тех пор, пока не закончатся уроки у всей смены, она потихоньку, затерявшись в толпе других школьников, прошла наконец мимо интерната и очутилась дома. Дома ее ожидал разбор полётов, во-первых, за то, что она невесть где моталась столько времени, а во-вторых, что пришла домой без плаща…Этой ночью Ира не уснула.
Этой ночью она приняла решение. Похоронить раз и навсегда Иру в коричневом плаще с синим ранцем, с косичками и в очках. Встать с утра совершенно другой Ирой, которую боятся, уважают, которой восхищаются…В общем, у Иры это получилось, но не сразу. Нелепый гадкий утенок в ней нет-нет да и давал о себе знать, но Ира целеустремленно, планомерно и методично, с упорством отличницы убивала в себе неуклюжего, стеснительного подростка. Очень быстро она поняла, что внешние данные – ничто, поведение – всё…
В восьмом классе Иру уже было не узнать. Модная стрижка, агрессивный, яркий макияж. В кармане – пачка «Мальборо». Через плечо– модная сумка, на ногах– кроссовки «Адидас» (вместе с другими «авторитетами» школы она активно участвовала в потасовках, отбирая у поверженных противников и противниц деньги и вещи). Родители и учителя ничего не могли сделать с девочкой, превращающейся постепенно в уличную шпану. Одноклассники, не так давно презиравшие ее, смотрели теперь на Иру с уважением и восхищением. Теперь все в школе стремились снискать ее благосклонного отношения, дружить с Ирой стало модно и круто. На вопросы, куда подевалась прежняя Ира, которая любила учиться, любила читать книжки, была стеснительной и боялась собственного голоса, она отвечала коротко:"Она умерла. Ее больше нет", и шутливо подмигивала… Однажды к ним в школу, в параллельный класс, пришла новенькая девочка Юля. Несуразная ботаничка, которую до сих пор в школу водила за руку мама, такая же нелепая и пожилая, на вид больше похожая на бабушку. Одевалась Юля по-дурацки, вела себя тоже по-дурацки, словно наивное, глупое дитё. Авторитеты школы собрались после уроков за гаражами.
-Ну чё, замочим завтра эту овцу?-Галка, самая крутая девчонка в классе сплюнула сквозь зубы на асфальт,-Ирка! Ты с нами?
Ира, заслужившая в последнее время славу отъявленной и беспощадной драчуньи, грозы всей школы, в драке жестокой и непредсказуемой, молча курила, о чем-то задумавшись.
-Аллё! Как слышно? Приём !,– Галка, заржав толкнула ее в бок, -будем новенькую мочить?
-Посмотрим,-коротко ответила Ира, выпустив струйку сизого дыма в небо.
-Ну дает!
-Тебе чё, ее жалко что ли?
-А ты не влюбилась случаем, сучка?
Одноклассницы хором загоготали.
-Пока, девчонки! У меня дело,– Ира неожиданно быстро покинула тусовку.
-И чё это с ней?
-Странная она сегодня, -раздались приглушенные разговоры за ее спиной.
Ира сегодня легла спать пораньше. Сон сморил ее очень быстро… Во сне она гналась за какой-то мелкой девчонкой с целью ей накостылять. Вокруг был туман, настолько густой, что темную фигурку, маячившую впереди, было едва видно. Наконец, она настигла ее и изо всей силы ткнула кулаком в спину. Бесформенная фигурка упала на четвереньки и попыталась уползти от нее прочь. Ира схватила ее сверху за ранец и дернула. Ремни из дешевого, некачественного дерматина затрещали и у Иры в руках оказался…до боли знакомый синий ранец с нарисованным на нём вертолётиком. Отшвырнув его в сторону, Ира настигла скулящую, ползущую в грязи девчонку и легонько наподдав ей ногой под живот, перевернула ее на спину. И тут туман рассеялся. На Иру печально смотрела девочка лет двенадцати, с косичками, в очках, в нелепом коричневом плаще и дурацких зашнурованных ботинках, похожая на нее несколько лет назад, будто сестра-близнец. Она медленно сняла очки, залепленные грязью и печально произнесла:
-Ира! Что же ты с собой сделала, Ира!
Ира протянула ей руку и…проснулась.
В школу она решила сегодня не идти, сославшись на плохое самочувствие и весь день провалялась на диване. Завтра она придет в школу и узнает страшную новость. Восьмиклассницы за гаражами зверски избили свою сверстницу, новенькую ученицу 8 "Б" класса. Она неудачно упала, ударилась головой о бордюр и проломила голову. Смерть наступила мгновенно.
Кукла
-Мам! Смотри, что я нашла!
-Что же ты такое нашла, Леночка?– я обернулась к дочери …и остолбенела. В руках у радостно улыбающейся шестилетней Леночки было нечто, напоминающее маленькую копию растерзанного детского трупика, попавшего в автокатастрофу.Это была старая сломанная кукла в грязном, оборванном серо-розовом платьице с бурыми пятнами непонятного происхождения на подоле. Всклокоченные рыжие пряди торчали пучками из проломленной пластмассовой головы. Маленькие чёрные глаза-бусинки, казалось, глядели на меня враждебно.
-Леночка, где ты взяла эту гадость? Выброси это немедленно и иди вымой руки с мылом!
-Мамочка, я нашла ее у нас во дворе. Вернее ее Тузик Максимкин нашел, он выкопал ее из песочницы, а я у него отобрала. Мам, можно она у меня останется! Мне стало ее очень-очень жалко. Я вымою ее шампунем и переодену в новое платьице, у меня же много кукол. Она с ними подружится, обязательно!– заканючила дочка.
-Ну ладно, если только вымоешь шампунем– оторопела я.
-Ура, мамочка, ты самая лучшая! -обрадовалась Леночка и унеслась в ванную со своей находкой.
Я принялась готовить обед. Как назло, всё летело из рук. Курица в духовке подгорела, картофельное пюре вышло пересоленным.
-Леночка! Обедать!– позвала я дочку к столу.
Леночка уселась за стол, посадив свою находку рядом с собой. Кукла после мытья и переодевания выглядела заметно лучше. Чего не скажешь о Леночке. Личико ее было бледным, лоб покрылся испариной. Поковыряв ложкой в еде, она отодвинула тарелку.
-Тебе нездоровится?– я потрогала ее лоб.
Лоб был прохладным.
-Устала я что-то, -ответила Леночка,– Мам, кстати её,– она кивнула на куклу,– тоже зовут Леночка.
-Почему ты её так назвала?
-Я не назвала, она сама мне так сказала.Мы разговаривали с ней. Ей было очень больно, темно и страшно там, откуда она пришла. А теперь ей хорошо и весело. Мы с Леночкой подружились.
-Не выдумывай ерунду, дочка.Куклы не разговаривают.
-Мам, почему ты мне не веришь?– дочь обиженно надулась, взяла на руки злополучную куклу и встала из-за стола.-Леночка обиделась на тебя тоже. Мы ушли играть.
Дочь ушла в свою комнату, а я принялась за домашние хлопоты. Нужно было постирать и погладить Леночкины вещи, приготовить ужин, прибраться в доме…Я не заметила, как начало смеркаться. Темнело нынче рано. Надо же! Дочка до сих пор сидит в своей комнате и ничего не кушала! И тихо как…
Я тихонько подошла к двери Леночкиной комнаты. Из-за неплотно прикрытой двери мерцало холодное, мертвенно-зеленоватое свечение. Я толкнула дверь и оказалась в комнате дочери. То, что я увидела, заставило меня похолодеть от ужаса.
В кроватке лежала неподвижно моя дочь. Лицо ее было землисто-серым, она не дышала. Остекленевшие глаза ее, выражавшие испуг, были устремлены к потолку.
Рядом с ней в кроватке лежала ее находка. Она больше не была сломанной куклой. Она была живая и шевелила ручками, ножками. Голова ее больше не была проломленной. Рыжие, волнистые волосы обрамляли пухлое румяное личико. В черных блестящих глазках светился разум. Розовые губы существа разомкнулись и в комнате отчетливо прозвучал Леночкин звонкий голосок:
-Мама!
Я зажмурилась и закричала что есть мочи:
-Леночкаааааааааа!!!
И проснулась.
Передо мной стояла моя доченька, живая и невредимая. Я лежала на диване. Часы на стене мирно тикали и показывали 12.00. Очевидно, я прилегла отдохнуть и не заметила, как задремала.
-Мамочка, тебе приснился страшный сон? Ты так громко кричала, звала меня.
-Да, моя хорошая, мне приснился очень страшный сон,– я с облегчением вздохнула. Всё было как обычно, на своих местах.
Леночка стояла передо мной, пряча что-то в руке за спиной и заговорщицки улыбалась.
-Мам, смотри, что я нашла!
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
