Текст книги "Благовещенье"

Ирина Маркова
Благовещенье: сборник стихотворений

Об авторе

Маркова Ирина Григорьевна – член союза писателей, старший преподаватель кафедры английского языка факультета лингвистики МГТУ им. Н.Э. Баумана. Автор четырех поэтических сборников: «Лето Господне» (2008 г.), «Свет в окне» (2011 г.), «Смеяться, право, не грешно» (2011 г.), «Стихотерапия» (2012 г). Публиковалась в сборнике стихов поэтов-бауманцев «Ритмы», в «Альманахе 2005» и «Альманахе 2010», в сборнике стихов поэтов-бауманцев «Посвящения», в сборниках «Антологии современной лирики», в альманахах «Академия Поэзии», в юмористических альманахах «Мужи и музы». Является дипломантом конкурса «Лучшая книга 2008–2010» в номинации «Золотое перо Руси» и дипломантом конкурса «Лучшая книга 2008–2011» за книгу «Стихотерапия». Участница 32-го Парижского книжного салона 2012 года..

Предисловие

Индивидуальный литературный почерк известного поэта Ирины Марковой отличает особая искренность. Знатоки и ценители её творчества уже по достоинству оценили её талант, ярко проявившийся в многочисленных публикациях, в книгах «Свет в окне» и «Лето Господне». И о чём бы она ни писала, её строки неизменно пронизаны любовью к родной природе, к талантливым русским людям, к Родине нашей России.

 
Россия словом и мечтою,
И Богу вечному во славу
Строфой сияет золотою
И куполами златоглаво.
 

Лирический стихотворный сборник «Благовещенье» Ирины Марковой, попавший в ваши руки, состоит из двух частей: «Голгофа» и «Новый век». Автор сразу же, без раскачки бросает нас в холодную пучину серьёзнейших библейских преданий – «Голгофа», «Обетование Господне», «Благовещенье». Известные христианские сюжеты предстают перед нами в оригинальном отображении, органично переплетаясь, сливаясь в мощнейший поэтический гимн Господу, Его Свету, Его даруемой нам Радости. Отточенная, филигранная поэтическая техника захватывает нас и влечет в удивительный мир тонких наблюдений и глубоких обобщений, выстраиваемый автором.

 
Православно по улицам носится
Звон заутренний русской души.
Время утренне мимо проносится
И полуденно тает в тиши.
 

Она разнопланова в своём настроении, эта высокая песня. Вот совершенно хрустальный мотив, явленный автором в стихотворении «Святочная ночь»:

 
Только взглядом проводить,
Фантазируя на Святки,
Серебро как воду лить
Лунным светом без оглядки, —
 

перемежается философски грустным тончайшим поэтическим наблюдением в строфах стихотворения «Поплачь со мною, Богородица»:

 
Поплачь со мною, Матерь Божия,
Чтоб, со свечой лицом к лицу,
Мы, друг на друга не похожие,
Душой приблизились к Творцу.
 

А что за прелесть строки из стихотворения «Лето Господне»:

 
Где-то будущее запоздало,
Иль увязло в сугробах где-то.
Настоящего слишком мало,
Чтоб понять Господнее лето.
 

Вторая, большая часть книги «Новый век» густо заселена отменно точными поэтическими зарисовками, наблюдениями и даже открытиями. Удивительно, но в этой совсем не маленькой по нынешним меркам книге практически нет так называемых проходных стихов! Она мне видится золотым початком, буквально набитым янтарными зёрнами поэтических озарений и находок. Меня лично сильно поразил отстранённый сюрреализм стихотворения «Холодная весна». Здесь и «расколотый пополам… колышется день», и «раскаявшаяся вода», и «мчащиеся в прошлое» и «останавливающие слова» ручьи…

 
Опять от снега чистого
Заколыхался март.
Не стоило неистово
Впадать в такой азарт.
 

Такого оригинального «портрета Весны» я не встречал давно! Поэт как никто чувствует стремительное ускорение Времени, искажение Пространства: Внезапно наступило лето, / Чтобы внезапно пролететь («Капризное лето»). Или: Жизнь короче, ночь длиннее, /Даль яснее, тише сны… где… под ритм стихотворений / Во вчера уходит век («Тихая осень»).

Едва ли не в каждом втором стихотворении эта щемящая прощальная нота:

 
Давно уж мир не тих, не прост,
В старинном вальсе нота фальши,
А я бегу средь бурь и гроз,
Бегу – а радуга всё дальше.
 

Поэт, сочно чувствующий русское поэтическое слово, отдаёт ему дань особого уважения:

 
Как в зеркале отображенье,
Кружила ранняя листва,
Как Господа Преображенье,
Весь мир преображён в слова.
 

Мир поэта Ирины Марковой буквально пронизан яркими поэтическими ритмами и единственно точными образами-словами:

 
Это рифмы зазвучали,
Утро в небе рассмотрев…
 

(«Утоли мои печали»)

И совсем не случайна творческая «перекличка» с такими тончайшими лириками нашей Поэзии, как Александр Пушкин («Пушкин»), Сергей Есенин («Голубая даль весны» и «Приближение осени»), Александр Блок («Аптека, улица, фонарь» и «Осеннее вино»).

Ирина Маркова, обращаясь в своём стихотворении «Поэт» к творчеству коллеги, на самом деле пишет именно про себя:

 
А поэт всё поёт и поёт,
Потому что Господъ призывает.
 

Поэт Ирина Маркова, несомненно, входит в узкий круг тонких современных лириков, пишущих в традиции и в поэтике лучших классических поэтических канонов. Ей чуждо холодное экспериментаторство, формалистское истязание русского слова. И живое стихотворящее Слово платит ей за это уважение особой пластичностью и изяществом.

Алексей Данов,

исполнительный директор МГО

Союза писателей России, поэт

Часть 1. Голгофа

Голгофа

 
… Народ был слеп и глух, и нем,
И шёл над пропастью туманной.
Благословенный Вифлеем
Сиял в Земле Обетованной.
 
 
А полдень был неумолим,
Дрожащим солнцем опаляем,
И вечный Иерусалим
Светил свечою над Синаем.
 
 
Свечой над уровнем земли,
Над Палестиной с властью римской.
… Клубился облаком вдали
Апокриф песни херувимской.
 
 
Иосиф плакал у дверей,
Принявший муку априори,
И самым Мёртвым из морей
Плескалось средь пустыни море.
 
 
Был город нем, как древний Рим,
Просторы Господом хранимы.
Неуловимые, как дым,
Парили в небе херувимы.
 
 
… Неотвратимой колеёй,
Стезёю неизбежной муки
Шёл между небом и землёй
Христос, неся, как крылья, руки.
 
 
… Христос выходит из веков,
Но нет сочувствия на лицах.
Нельзя, увы – закон таков —
Из моря Мёртвого напиться.
 
 
А Он поил, и Он кормил,
И окормлял Своей любовью,
Он в правду жизнь перекроил
И должен был ответить кровью.
 
 
… И очи были голубы,
Но тяжестью налиты веки,
Кричали жалкие рабы
Вослед: «Распни Его навеки!»
 
 
И зависть жалила змеёй,
И ненависть пылала жаром,
И покатилось над землёй
Светило огненным пожаром.
 
 
Пылало болью и тоской,
И обжигало, и молило:
«Очнись, опомнись, род людской!»
Молитва ж в вечности застыла.
 
 
… В начале слово было – Бог,
В конце – дорога в бесконечность.
… Народ почувствовать не смог,
Что Бог опять уходит в вечность.
 
 
… Терзали пытками Его,
«Распни!», – Неистово кричали.
… Он не ответил ничего,
Его глаза уже прощали.
 
 
… Вдруг потемнело в небесах,
Встал Иордан, как на Крещенье.
… В святых, измученных глазах
Отобразился свет прощенья.
 
 
… Последний вздох. Уже легко.
И взгляд, скользнувший болью мимо —
Мимо толпы, и высоко
Дух взвился голубем незримо.
 
 
Всё. Тишина. Застыла мгла.
Над Мёртвым морем мёртвы души.
По берегу волна прошла
Землетрясением на суше.
 
 
И духом голубь воспарил,
Закапал дождик монотонно.
… Печалью вечность озарил
Марии скорбной лик иконный.
 
 
… Прошло три дня. Восход в тиши,
И солнце в трауре молилось.
… В скале могильной ни души,
Но Воскресение случилось.
 
 
И светлый луч коснулся лиц,
Как ангельское песнопенье,
И в небе заревом зарниц
Взошло Христово Воскресенье.
 
 
Среди израильских пустынь,
В горах и в русском перелесье
С тех пор летят, как голубь в синь,
Слова в века: «Христос Воскресе!»
 
 
И слово грянуло окрест,
Огнём сжигая поступь смерти:
«Воистину Христос Воскрес!», —
Начертано в небесной тверди.
 

2011

Поплачь со мною, Богородица

 
Поплачь со мною, Богородица…
Плывя по жизненной реке,
Порою близкие не сходятся
И отстраняются в тоске.
 
 
Порой горим, как свечи, искренне,
Но оплавляется свеча,
И отступает в чём-то истина,
А мы сгораем сгоряча.
 
 
… Поплачь со мною, Матерь Божия,
Чтоб, со свечой лицом к лицу,
Мы, друг на друга не похожие,
Душой приблизились к Творцу.
 

2011

Обетование Господне

 
В небе стелется дым хрустальный,
Грезит пустыня о вечном Боге,
Тихо молитву вершит в хоральной
В жаркий день Авраам в синагоге.
 
 
Молится он о дожде в пустыне
И о мечтах в перспективах дальних,
Молится он о будущем сыне,
Тают слёзы в глазах печальных.
 
 
Солнца пламень опять кружится,
Греет Стену вечного Плача,
Тень от Стены на землю ложится,
А для молитвы нельзя иначе.
 
 
В свете и тени молится вечно
Вновь Авраам о счастье и сыне.
… И только время течёт беспечно
Синими волнами по пустыне.
 
 
Мёртвое море аквамарином,
Словно во сне, плывёт к Аврааму.
Встал он и видит – Сара с сыном
Через пустыню идёт ко Храму.
 
 
… Руки раввин возвёл театрально —
К небу ли, к морю ли – в том ли дело?!
… И лишь свеча в синагоге хоральной
Вспыхнула ярко и догорела.
 
 
… Дым хрустальный стелился тая,
Шли Авраам и Сара мимо.
… А в небесах – за пределами рая —
Им улыбался ангел незримо.
 

2011

Золотая Русь

 
Россия – словом и мечтою,
И Богу вечному во славу
Строфой сияет золотою
И куполами златоглаво.
 

2011

Дождливое Рождество

 
На землю пришло необычное
Внезапное Рождество,
Такое спокойное, личное,
Прозрачное и нетипичное,
Но всё ж колокольно-столичное
Вселенское торжество.
 
 
Коснулось рукой осторожною
Деревьев, домов, площадей,
И чувство глубокое, сложное
Окутало мир и людей.
 
 
И дождик пролился негаданно
В промокшем и тихом саду.
С морозами и снегопадами
Сегодня зима не в ладу.
 
 
Но что-то незримое, тонкое,
Как будто прозрачный покров,
Прокралось вдоль улиц сторонкою,
Коснулось домов и дворов.
 
 
И ясень с дождями короткими
К окошку ветвями приник,
И, будто бы ветками сотканный,
Наполнен звенящими нотками
В окне очертаньями чёткими
Возник Богородицы Лик.
 

2006

Святочная ночь

 
Новогодняя луна
Жжёт серебряные свечи,
Неотрывно от окна
Наблюдаю путь я млечный.
 
 
Млечный, снежный и живой
Сквозь морозное окошко,
Зимний свет под синевой
Лунной, ровною дорожкой.
 
 
По дорожке не пройти —
В вечность стелется по снегу,
И по Млечному пути
Невозможно мчать с разбегу.
 
 
Только взглядом проводить,
Фантазируя на Святки,
Серебро как воду лить
Лунным светом без оглядки.
 
 
Запредельная Луна
Смотрит с неба – всё вниманье,
Отражаясь от окна
Недоступно пониманью.
 
 
Эта святочная ночь,
Это лунное сознанье
Запредельны. Мчатся прочь
Все основы мирозданья,
 
 
Пониманье бытия,
Смены лет, зимы убранства.
… Только снежно колея
Стелет вечные пространства.
 
 
Тонко льётся колея
В серебристости безбрежной,
То ли я, то ль тень моя
Мчит по тропке лунно-снежной,
 
 
Мчит неведомо куда,
И куда ж от бега деться?
Оглянувшись иногда,
То ль на юность, то ль на детство.
 

2009

Сретенье

 
«Ныне отпущаеши», —
Праздник в феврале.
Вижу снег, растаявший
Каплей на стекле.
 
 
Вижу встречу прошлого
С будущим во сне.
Снегом запорошены
Дни бегут ко мне.
 
 
Ждёт у храма вещего
Старец Симеон
Встречу, что обещана
В глубине времён.
 
 
«Ныне отпущаеши», —
Прозвучит во мгле.
Старец ждал, отчаявшись,
Встречи на земле.
 
 
И, спустя столетия,
И, спустя года,
Наступило Сретенье
Раз и навсегда.
 
 
И вздохнули благостно
Небеса в ответ,
И пронёсся благовест
 
 
На изломе лет.
«Ныне отпущаеши», —
Словно сердца стук.
… Поживём, помаявшись
Чередой разлук.
 

2005

Благовещение

 
Притормозило время вещее,
Бывает у времен надлом.
… Но предпасхально Благовещенье
Взошло луною за окном.
 
 
А накануне было пасмурно,
И капал дождик сгоряча,
И жизнь текла, увы, по-разному,
То чем-то раня, то леча,
 
 
И небо было переменчиво,
Синицы пели невпопад,
И ветер колесил застенчиво
По миру восемь дней подряд.
 
 
Но вдруг Архангел в синем мареве
Внезапно небо приоткрыл,
И выплыл город в раннем зареве,
И был Архангел Гавриил.
 
 
Проснулось утренне-прозрачное
Весенне-раннее тепло,
И всё вчерашнее и мрачное
С души внезапно отлегло.
 

2011

Предпасхальное время

 
Синяя дымка весны запоздалой
Перемешала огни на Тверской,
Ветер задумчивый шепчет устало
Тихую повесть о жизни мирской.
 
 
Жизнь замедляется в сумерках марта,
Шум суеты постепенно утих,
Звёзд неизменных небесная карта
Скрыта, как вечность, в огнях городских.
 
 
Видится Храм, предпасхально суровый,
Весь в ожидании Светлого Дня,
Теплится сумерек отблеск лиловый,
Свет заменивший дневного огня.
 
 
Не успеваю, я нынче не в теме —
Среди огней затерялась одна.
Волнами движется тихое время,
Волнообразно проходит весна.
 
 
Отщебетали синицы несвязно,
Щебет, как песню, в душе сохраню.
Жизнь предпасхальная волнообразно
Нас приближает к Великому Дню.
 
 
Забеспокоится время проворно,
И подморозит ещё по утрам,
Но неизменно и нерукотворно
Примет весну Воскресения Храм.
 

2011

Свете Тихий

 
Нарисованы Господом веточки
У березы в Пасхальной весне,
Словно лета грядущего весточки,
Православно скользят при луне.
 
 
Пробужденье с планетою вертится,
Умывается Русь у реки,
Слава Богу, что всё ёще верится,
Убегающим дням вопреки.
 
 
Православно по улицам носится
Звон заутренний русской души.
Время утренне мимо проносится
И полуденно тает в тиши.
 
 
Благовещенье с Пасхою молятся —
Прозвучали, как колокол встарь,
И растаял в тиши за околицей
В синих днях утонувший январь.
 
 
И в весеннем парящем цветении
Мы по жизни плывём, как во мгле.
В колокольном и праздничном пении
«Свете Тихий» плывёт по земле.
 

2011

Лето Господне

 
Перелистывая страницы
Запоздавшего снегопада,
Вспоминаются числа, лица,
Что когда-то мелькали рядом.
 
 
Слой за слоем снега ложатся
На закутанный в дымку вечер,
И внезапно стало казаться,
Будто вечер и вправду вечен.
 
 
Непрерывный поток движенья
Из прозрачной небесной выси,
И в снежинках есть отраженье
В бесконечность бегущих чисел.
 
 
Слой за слоем ложатся годы,
Не окинуть пространства взглядом.
Вопреки законам природы
Вдруг окажется прошлое рядом.
 
 
Где-то будущее запоздало
Иль увязло в сугробах где-то.
Настоящего слишком мало,
Чтоб понять Господнее лето.
 
 
Средь зимы, наступающей смело,
Непонятное на сегодня,
Закружилось в снежинках белых
Заплутавшее лето Господне.
 

2005

Пётр и Павел

 
Пётр и Павел —
Неба бирюза.
Миром правит
Летняя гроза.
 
 
Ветер дышит
Запахом ветвей,
Где-то слышен
Поздний соловей.
 
 
Шторой тонкой
В небе синий тюль,
Льётся звонкий
Песенный июль.
 
 
Дрозд, сорока —
В воздухе свирель,
Спит до срока
Жизни карусель.
 
 
Звёзды встали,
Всюду тишина,
В вечной дали
Вечная луна.
 
 
Слышны всхлипы
Птичьи у дорог,
Ели, липы
Смотрят на восток.
 
 
Запад дремлет,
Солнце погасил.
Небо внемлет
Голосу светил.
 
 
Пётр и Павел —
Невечерний свет.
Век убавил
Летний многоцвет.
 

2009

Летняя церквушка

 
Летняя церквушка
Плавала в снегу,
Маковка-макушка,
Куталась в пургу.
 
 
Принакрылась шалью,
Снег как кружева,
За летящей далью
Зимняя молва.
 
 
Успокоит тишью
Яркий небосвод,
И совсем не лишний
Снежный хоровод.
 
 
А церквушка тает,
Словно зимний сон,
Облака летают
В вечности времён.
 
 
Вечный, как столица,
Звон колоколов,
Сквозь метель струится
Музыка без слов.
 
 
Окна спешно тают,
Смотрят сквозь январь,
Как свеча мелькает
Зимний календарь.
 
 
Летняя церквушка
С липой вековой
Соткана из стружки
Снежной и живой.
 
 
Догорают свечи,
Догорает день,
Свет уходит в вечность,
И ложится тень.
 
 
Звоны, как с разбегу,
К небу поднялись,
Облаком и снегом
Принакрыта высь.
 

2009

Покров

 
Покров родился над планетой
В глубинах вечной высоты,
Из снега сотканный и света,
Роняет белые цветы.
 
 
Преображён всего за сутки
Весь мир, дождавшийся утра,
Тюльпаны, розы, незабудки
В снежинках, выпавших вчера.
 
 
Над миром облачно и мрачно,
Но не теряют красоты
Из ткани снежной и прозрачной
Нерукотворные цветы.
 
 
Казалось, что они нетленны
На фоне улиц и дворов,
Но потеплело, и мгновенно
Растаял призрачный покров.
 
 
… Так на исходе листопада
Кружа, как листья, тают дни,
И от назойливого взгляда
Невольно прячутся в тени.
 
 
Осталось ждать совсем немного,
Когда нагрянут холода.
… Вдали заснежена дорога —
Ведёт неведомо куда.
 

2009

… И это пройдёт

 
Экклезиаст гласит: «Пройдёт и это».
Не стоит близко к сердцу принимать,
Что болью обернётся для поэта,
Другим – всего лишь жизни благодать.
 
 
В земных пределах многое понятно,
Теченье дней скрывает суету.
Весенний дождь неясно и невнятно
Пытается заполнить пустоту.
 
 
И я пытаюсь тщетно и лукаво,
Себе ни в чём признаться не хочу,
И оттого рифмованной отравой
Себе до боли душу полощу.
 
 
За опьяненьем следует похмелье,
Бессонниц непредвиденный черёд,
И как корабль опять сажусь на мель я,
Но выплыву, коль очень повезёт.
 
 
Экклезиаст гласит легко и мудро,
На мир людей взирая свысока,
За утром будет день, за ночью утро,
Чуть поболит – помучайся слегка.
 
 
Вот оттого рифмованной отравой,
Как водкой, заглушаю частый пульс.
О, Соломон! Ну как Вы были правы!
Мне невдомёк. Не знаю. Ну и пусть.
 
 
Экклезиаст – поэзии страницы,
Тебя я плохо знаю, но стремлюсь
Твоей воды, как мудрости, напиться,
Но вот себя пока ещё боюсь.
 
 
Экклезиаст, мне б мудрости немного.
У моря слов стою на берегу,
Но верить сердцу, как мы верим в Бога,
Не научусь. Не стоит. Не смогу.
 

2004

Поездка в Серпухов

 
Рассвет событья предваряет,
Осенне-зимний путь лежит,
Автобус время ускоряет,
И лес за окнами бежит.
 
 
Русь просыпается и дремлет —
Туманно-серый зимний край.
Когда-то снизошел на землю
Российский недоступный рай.
 
 
Сюжет несвязан и неясен
Из жизни полугородской,
И лентой речки опоясан
Кусок земли серпуховской.
 
 
Серп-месяц льёт и сыплет злато
На лес и тихие поля,
Полями исстари богата
Была Российская земля.
 
 
Лишь небо больше, чем Россия,
Цвет злата более, чем цвет.
Он – нимб, парящий над Мессией
Сквозь глубину двух тысяч лет.
 
 
Вздыхают маковки, как свечи,
И воздух льётся, как напев,
И тонет стройный храм Предтечи
В прозрачном кружеве дерев.
 
 
Нас этот путь не утомляет,
Один из многих на земле.
Автобус время замедляет,
Рисуя храмы на стекле.
 

2004

«Незримым ластиком стираю…»

 
Незримым ластиком стираю
Страницы внутреннего «Я»,
И многократно умираю,
Желая Воскресения.
 
 
Себя меняю и привычки,
Но сны не в силах изменить,
И детскую игрою в спички
Пытаюсь душу не спалить.
 
 
Пытаюсь избежать ожога,
А путь – как пёстрая верста,
И помощи прошу у Бога,
Прошу терпенья у Христа.
 
 
Пути расплывчаты и стёрты,
Плывут, теряются во мгле,
Но Воскресение из мёртвых —
Удел немногих на Земле.
 
 
Считая беды и утраты,
Мы забываем лишь о том,
Что прежде нужно быть распятым,
Чтобы воскреснуть со Христом.
 

2004

Трегуляй

 
Названье древнего местечка,
Земли священной – «Трегуляй».
Здесь, изгибаясь, вьётся речка,
И тихий край цветёт, как май.
 
 
Земля старинного Тамбова
Или тамбовской старины,
Под сенью неба голубого
Церквушки купола видны,
 
 
И крест возносится над нею
И прямо по небу плывёт,
В цветах широкая аллея,
Дорожка встала у ворот.
 
 
В сусальном золоте играют
Лучи, которым несть числа,
Небесный купол подпирают
И в речку смотрят купола.
 
 
И розы куст склонил к соседу,
Кусту калины – лепестки,
И православную беседу
Ведут деревья у реки.
 
 
Тут облака плывут грядою,
И синь небесная видна;
Среди листвы и над водою
Порхает, дышит тишина.
 
 
Святой источник в синей дали
Журчит старинный свой мотив.
… А я стою, забыв печали,
И вообще про всё забыв.
 

2006

Святитель Лука

(В.Ф. Войно-Ясенецкому)

 
Всему свой срок, и этим строкам
Придёт свой час, придёт свой срок,
Он был в Отечестве пророком —
В своём Отечестве пророк.
 
 
Святой хирург в лихие годы —
Он в тайном постриге Лука.
Целитель русского народа,
Перешагнувший чрез века.
 
 
Двадцатый век как ворон мчится,
Не пощадивший никого.
… Но ангел вывел из темницы,
Словно апостола его.
 
 
И целый век прошёл, украден,
Неся разруху за собой.
… Блаженны те, кто правды ради
Гонимы властью и судьбой.
 
 
А путь его упрям и сложен,
Но выстлан светом совершенств.
Он крестным знаменьем умножил
Печать Евангельских блаженств.
 
 
Его запомнят все, кто жили,
С горящим взором и крестом.
… Потом акафисты сложили,
Каноны создали потом.
 
 
Он был целителем печали —
Той, что встречалась на пути.
… Он в жизнь пришёл из дальней дали,
Чтобы назад в неё уйти.
 

2011

Молитва

(А.Н. Жукову)

 
Утро росой, как слезами,
Снова обрызгала тишь.
В келие за образами
Солнце скребётся, как мышь.
 
 
Тёплым лучом отогрело
Иконостас на стене,
Солнечный зайчик несмело
В стрельчатом скачет окне.
 
 
В печке дотлеют поленья
В этот предутренний час,
Встанет монах на колени,
Сложит молитву за нас.
 
 
Оптинским заревом вышел
Тонкий молитвенный свет,
Эту молитву услышал
Мимо идущий поэт.
 
 
Вместе с зарёй зазвучали
Ранние колокола,
Тут же на струны печали
Эта молитва легла,
 
 
Вместе с гитарой поэта
Новый мотив обрела —
Оптинским песенным летом
К храму тропой пролегла,
 
 
С неба звездою упала,
Вышел с гитарой поэт,
Песня молитвою стала,
Струнный затеплился свет.
 
 
Эта молитва прольётся
Вместе с лучом на стене —
Маленьким утренним солнцем
В каждом забрезжит окне.
 
 
Снова рассвет замаячит,
Снова растает восход
В этой молитве, а, значит,
Время продолжило ход.
 

2011

Россия

 
Россия выпала в снегах,
Сияла заревом заката,
Чтобы на дальних берегах
Берёзкой вырасти когда-то.
 
 
Россия таяла весной,
Всходила рожью и пшеницей,
Чтобы подзвёздной стороной
Нам всем когда-нибудь открыться.
 
 
Россия встала из земли,
Как солнце, выплыла с востока,
Чтобы когда-нибудь вдали
Стать частью чистого истока.
 
 
… И шёл апостол от морей,
Морскою опоясан синью,
И был апостолом Андрей,
И нёс в душе своей Россию.
 
 
И на Синайской стороне,
Где пальмы спят, над морем рея,
Берёзка виделась во сне
Тогда апостолу Андрею.
 
 
Перекрестив себя и нас,
Всех нас – задолго до рожденья,
Пошёл апостол в тот же час
Навстречу своему виденью.
 
 
А звёзды ярче фонарей
Сияли над землей Господней.
… И был апостолом Андрей,
А день был ясным, как сегодня.
 
 
С тех пор звучат колокола,
Как птица, по небу летая,
И золотые купола
Парят над Русью, в солнце тая.
 
 
Я сосчитать их не берусь —
Им счёта нет со дня Крещенья —
Глядят в безоблачную Русь,
Как в час Святого Причащенья.
 
 
Простор Российский испокон
Молитву вечную вдыхает,
Колоколов хрустальный звон
С тех пор в России не стихает.
 

2011