Текст книги "Безгрешный"

– И все это по моему велению, – сказал я тихо. Толпа зевак, которая окружала нас, разбегалась в панике. Увидев, как само собой загорелось тело их хозяина. Народ разбегался в ужасе и панике, я наслаждался этим.

Я был свободен не только физически, но и душа моя была свободной. Я знал, что в этом мире есть только один владыка – Я, и больше никто.

В этот момент мне больше всего захотелось пройти в замок, где я раньше жил. И я туда пошел, и опять меня удивило то, что меня никто не остановил, несмотря на то, что я был в нищенских одеждах. Волна свободы и власти вновь охватила меня.

В замке я ничего не узнал, от былого великолепия и убранства ничего не осталось, похоже, что все было продано на скорую руку. После долгих блужданий я нашел комнату отца. Как ни странно, она осталась нетронутой. Сейчас в ней никто не жил, что меня удивило, ведь это была одна из самых роскошных комнат замка.

Раньше в замке было намного более людно, теперь я встречал редких слуг, которых не знал, они прятались от меня в темных уголках замка.

В комнате отца я увидел тень, она стрелой указывала на стену. Я посмотрел в том же направлении и вдруг увидел тайник, до этого я знал что у отца есть тайник, но не знал где он. Теперь же я понял, где он был хотя и не думал о нем. В стене было маленькое отверстие, продев туда нож, который лежал на столе, я открыл потайную дверцу. В небольшом тайнике был сверток, та летопись, которую отец писал перед смертью.

Взяв его, я быстро покинул замок, почувствовав опасность.

Шел я долго, пока не устал, дары леса накормили меня; забравшись на дерево, полудикий, полубезумный я начал читать, едва вспоминая буквы и слова. То, что я прочитал, повергло меня в шок, отец не только предсказал, что я стану рабом, но и то, что будет со мной потом, именно он прописал мне ждать мальчика с белыми волосами. В конце было написано несколько слов, прочитав которые я стал бороться не за власть, не за свободу, бороться за жизни других людей.

– И что это были за слова, – перебил я, не удержавшись.

– Там было написано: кем бы ты ни был, ты всего лишь орудие в руках добра и зла, но только тебе выбирать, каким орудием пользоваться – добром или злом. Как тебе жить – в раю или в аду, что тебя будет окружать – рай или ад, что будет в сердце твоем – тихий покой и лучезарная радость или жаркий огонь желаний и неудержимые страдания. Выбор только за тобой. Только ты станешь воином-победителем или побежденным, остальные лишь пойдут за тобой или отвернутся, презирая. Никому больше, кроме как тебе не дано решать, впускать ли демонов или ангелов в этот мир, по чьему зову идти, оставляя за собой следы добрых дел или последствия злых деяний.

Прочитав все это, я заплакал, в первый раз в жизни я понял, насколько я был бездушен и жесток не только к своему отцу, но и ко всем, кто окружал меня.

Я понимал, что не смогу жить в лесу. Я шел очень долго, как можно дальше от своих земель. Нескоро я пришел в город. Он был большим, и о его существовании я знал, но и здесь все изменилось. Я долго не мог устроиться ни на работу, ни на ночлег. Меня никто не мог узнать, я слишком сильно изменился. Более того, после нескольких дней моего пребывания в городе все сторонились меня. Все думали, что бродяга с нечеловеческим взглядом проклят.

На второй день я увидел казнь на центральной площади. Кого-то жгли на костре. Это зрелище меня порадовало, сам не знаю почему. Люди расходились, они пришли посмотреть на то – кого сегодня казнят и как.

Ночью я лежал у окон одного из небольших домов, здесь никто не обращал на меня внимание. Я услышал разговор хозяина и его гостя, за которыми я пошел, они меня чем то заинтересовали.

– Я знаю кто палач, но кто сможет убить его? Услышал я голос хозяина.

– Не знаю, но будь осторожнее. Ответил его гость.

– Я бы сам его задушил, но мои раны.

– Говори тише.

После я уже долго ничего не мог расслышать, только отдельные слова, которые собирались в мозаику заговоров и мести.

Утром я постучался в дом. Дверь едва открась и тут же захлопнулась.

– Уходи, попрошайка, здесь тебе нечего делать.

– Я ничего не прошу, но могу помочь.

– Уходи или пожалеешь.

Я остался, но хозяева уже знали о проклятом бродяге и не хотели открывать свои двери, к тому же боялись солдат.

– Я могу помочь, – сказал я вновь, более властным голосом.

– Чем?

– Убить тех, кто убивает.

– Уходи.

Я немного отошел от дома, решив подождать, но тут увидел, как из окна вылетел мешок. Я подобрал его, в нем была еда.

Вечером я опять постучался в дом. Мне дали приют в хлеву. Там объяснили, как найти палача, это было трудно, но выполнимо. Я понимал, что со мной говорит слуга, но самого хозяина, который заказал палача, не показывался мне на глаза.

Еще на площади я запомнил его в лицо. Он был десятником. Но ненавидел нового правителя и еще больше его палача.

Я запросил всего несколько монет и еды на несколько дней за свою услугу. Десятник согласился обменять все на голову палача.

– Следующей казни не будет, – сказал я, когда мы обо всем договорились.

Несмотря на мои слова в городе было объявлено о новой казни, – заговорщиков было немало, новый правитель держал всех в страхе.

Я старался не попадаться на глаза десятнику, который начал было искать меня, денег он мне еще не отдал, палач был жив. Ему так и не удалось найти меня, несмотря на свои связи. В день казни я пришел на главную площадь. Почувствовал десятника на другом конце площади, я посмотрел на него. В нем все так же кипела ненависть и злость.

Палач взошел на плаху, обвиненный сказал последнее слово. Ему рубили голову за убийство и измену правителю. Палач взял топор, толпа замолкла, и тут его охватило пламя. Он упал с парапета на землю, все еще охваченный пламенем он побежал, потом начал валятся по земле, но огонь не угасал.

Толпа расступилась и замолкла в ужасе. Тем временем я продвигался к плахе, на меня мало обращали внимания, все были заняты телом палача, в который заживо сгорал. Я взошел на плаху, смело расталкивая испуганных людей. Осматривая толпу, ища там десятника. Увидев его и встретив его взгляд, я кивнул ему, но в его глазах был страх, он узнал меня. Приговоренный к казни был связан, и лежал лицом вниз.

Я повернулся в сторону судей и вельмож, тех, кто приговаривал и судил. Они заметили меня, я осмотрел на них спокойным взглядом, они не совсем понимали, что происходит. Я взял топор и выполнил приговор, не закрывая лица, как другие палачи, и не боясь никого. Люди в ужасе и панике убегали с площади, – от огня в котором сгорал палач, и нового палача, которого давно уже все знали на лицо.

Князю понравился новый палач, который своим видом наводил ужас. Я жил на окраине города. Единственный человек, с которым я общался, и кто не боялся меня – это бывший шут – карлик. Он приносил мне еду и вино. А также все слухи и новости. По сути, он был моим слугой. Когда я и карлик Ро, шли по улицам города, нас пытались не то что обходить, весть о нашей прогулке моментально разлеталась по городу, и обычно мы мало встречали случайных прохожих. Ро – карлик, теперь вспоминал все свои обиды. Он долго был шутом во дворце, но потом его выкинули из дворца, и у него началась совсем другая жизнь. С ним делали все что хотели, пользовались как куклой и много издевались, потешаясь над маленьким уродцем. Теперь его обидчиков трудно было найти. Они прятались, боясь выйти на улицу, но все равно я их казнил, вытаскивая из дома голыми руками и тащил их на плаху. Даже правитель не мог никому сказать, что его палач казнит не только по его приказу.

За эти казни Ро рассказывал мне все, правителе и его окружения.

Я был слугой демонов, слугой – который не может противиться своему хозяину, перечить ему, и слугой, который бунтовал каждый раз когда выполнял свой долг, свою обязанность, отнимал у людей их дар – жизнь. Когда я возвращался домой, меня сжигало от ненависти к самому себе, я не хотел убивать. Власть огня была в моих руках, но я не смел пользоваться ею, зная, что так будет хуже не только мне, но и остальным. Но все же я заклялся служить ему, и не мог не выполнять свой долг. Поэтому был палачом, я убивал чтобы жить, много раз обдумывая, справедливо ли это, всякий раз топя свои думы в вине. Но оно только разжигало во мне огонь, его жажду, а я сопротивлялся, превозмогая себя, свою новую сущность, убивая не многих не убивая всех, творя зло не повсюду, но терзая души других.

У меня не было выбора, либо я проявлял себя и власть огня, и становился повелителем этого мира. Но тогда весь этот мир был бы подобен аду. Либо страдал бы сам, и тогда весь ад был бы только в моей душе, ад всего мира скопился в одном месте – в моем сердце.

Так я прожил много лет, изгоняемый всеми и самим собой, каждый день борясь с собой, своей властью и своей силой, и когда я побеждал свою слабость, я понимал, что нет спасения этому миру, тогда я уходил из города и давал свободу, но не себе, а той власти, что жила во мне, власти огня. Я крушил и сжигал все, что меня окружало, не зная границ. Приходя под утро домой, я чувствовал себя спокойным и почти счастливым, как будто с моих плеч упала гора.

Люди, которых я видел, сторонились меня. Князь, который взял меня палачом, был мной доволен. Страшный палач безжалостно выполнял свою работу. Когда он шел по улице, обычно на ней никого не оказывалось. Никто не осмеливался встать на его пути. Никто не мог остановить его или заговорить с ним. Судьба других палачей была предрешена, их самих убивали из-за мести, мне это не грозило. Говорили, если палач посмотрит в ваши глаза, проклятья и беды будут преследовать вас всю жизнь. Если бы меня ненавидели и презирали, я не смог бы остановить свою власть, но меня боялись, и этот страх спасал людей, что меня окружали, от моей мести.

Много раз я хотел уйти из города, но не знал куда, не знал, как жить одному, хотя, по сути, и так был один. И однажды я ушел, не стал палачом в этот день. Просто ушел и все.

На следующий день я сжег лес, который накормил меня, и в котором я только что переночевал. И пошел дальше, увидев деревню, я испугался, но не людей, а себя. Я мог и хотел сжечь их всех, но больше всего я хотел стать их властителем, их тираном, повелевать ими. Но я отрекся от власти. Я прошел деревню стороной, мной опять овладело безумие, я сидел на земле, меня трясло и жгло ненасытным огнем ненависти. Власть огня вырывалась наружу, я пытался не выпускать ее, подавляя ее последними усилиями воли.

Мое тело свело судорогой, и я упал на землю, сжав зубы от боли.

Пролежав так, я смог усмирить свою власть, которая вырывалась вопреки моей воле. Во что бы то ни стало, я решил не двигаться.

В своем воображении я представлял себе, как деревня будет гореть, как люди, которые в ней жили, будут терять все: дома, родных близких, все то, что они ценили и чем жили. И еще я представлял себе свой смех, безудержный и громогласный, я бы смеялся сам себе, своей власти и их никчемности.

И в то же время я боролся с собой, своими желаниями, лежа в темном лесу, трясясь от неудержимого желания, только лишь одного – сжечь, уничтожить все. О, боги, как я ненавидел весь этот мир и себя. За то, что я согласился жить в нем и предал свою душу Ему, кого и сам не знал. Но с ним не в силах был бороться.

Почувствовав улучшение лишь только под утро, я немного задремал, мне приснился сон, я его помню до сих пор.

Маленький старичок сидит с кувшином вина и говорит, глядя в мое сердце:

– Ты можешь спастись, только верь, и спасешься не только ты, но и весь мир твой.

– В кого мне верить, кто спасет меня, кто сможет спасти того, кто предал себя дьяволу, кто идет по дороге зла, оставляя за собой боль и страдание?

– Смотри, – сказал старик.

Я огляделся, но ничего не увидел, и тогда посмотрел в себя и увидел себя такого, каким был, а в себе лик его, светлый и лучезарный. И понял я, что предал я его, но он со мной, и бережет меня, как сына единственного, и любит меня, как будто свят я. И понял я, что он это я, а я подобие его.

Но как сказать точнее не знаю, я знаю, кто я, чувствую себя, но как описать его неведомо, хоть мы и похожи, и одинаковы.

– Ты видишь его ясно, – сказал старик.

А потом сон исчез, растаял.

Когда я проснулся, то не сразу смог пошевелиться, а когда мне удалось встать, то понял, я стал горбуном и уродом. Это было карой за мое непослушание. Силы тьмы не отпускали меня, я был их рабом, но в то же время я сопротивлялся, находил в себе силы, чтобы сдерживаться и не выпускать силу огня. Это было самое тяжелое время моей жизни. Единственное что меня спасало – это свет, который я однажды увидел в себе, свет моего ангела хранителя. Когда мне было тяжело, я пытался рассмотреть его в себе. Не всегда это у меня получалось, но когда я видел его, ничто не могло смутить меня, я мог справиться со всеми силами ада, только лишь смотря в этот свет.

– А сейчас ты видишь этот свет? Спросил я.

– Сейчас я научился жить в нем. Во мне и вокруг меня нет ничего, кроме этого света.

Однажды я понял, что не видел никого на протяжении трех дней, помню, что тогда я в первый раз свободно вздохнул. Наконец-то я ушел от людей и тех воспоминаний, которые они во мне вызывали. Тогда я уже умел сдерживать силу огня, но при виде человека я с трудом сдерживался. Я был горбуном и уродом, и многие люди смеялись надо мной, не все из них остались жить, – тихо добавил Безгрешный. – И вот, когда я остался один и почувствовал, как холодный воздух входит в мои легкие, я словно очнулся и почувствовал, что живу. Что я все еще жив и не умер, как полагал раньше, где-то в глубине души. Первый раз после битвы я очнулся и поглядел вокруг, словно увидел этот мир впервые. Он показался мне удивительным и многообразным. Даже живя в княжеских хоромах, я не видел такого великолепия и красоты. Неуловимое совершенство мира поразило меня в самое сердце, душа моя встрепенулась, и я закричал от радости. Это был крик жизни. Я закричал, чтобы все в этом мире знали, что я жив и еще буду бороться.

Ночь я провел около широкой реки, долго думая, переплывать ее или пойти по течению. Я не мог принять решения. Ночь была удивительной, я не спал от того, что не мог наглядеться на яркие, безумные звезды, не мог надышаться темно-синим воздухом ночи, не мог налюбоваться таинственной луной, которая хранила у себя все секреты. Увидев воду в реке, я опять удивился, мне показалось, что до этого я не знал, что такое вода и смотрел на нее впервые, как и на все вокруг, но в то же время я знал, что я – это я и никто больше. Мне захотелось исследовать воду, и я залез в нее. За ночь я несколько раз переплывал реку, удивляясь, что ранее не решался переплыть ее. Прохладная тянучая вода бодрила и игралась со мной. Эту ночь мне даровали боги, и я ее никогда не забуду.

Немного поспав, я пошел дальше. День был теплый, но мое настроение было почти плохим. Голод и усталость давали знать о себе. Под вечер я оказался у берега еще одной реки, она была широкой а течение ее быстрым.

Все что было со мной ночью, теперь казалось обманом и наваждением. Я шел по берегу реки и плакал. Если б я только мог, я убил бы себя. Но знал, что по другую сторону жизни меня ждет Он, и второй раз я не смогу избавиться от его рабства и буду служить ему беспрекословно. Я не хотел убивать, не хотел причинять людям зла. Мне было обидно за то, что я живу, за то, как я прожил свою жизнь, и тысячу раз я жалел о том, что не стал повелителем этого мира, стройным красивым властным и добрым. А оказался здесь, ходил уродливым горбуном по земле, боясь тех, кем правил раньше, никчемный и никому не нужный. Именно в тот момент дьяволы подобрались ко мне совсем близко. Я перестал следить за собой, как делал это раньше, чтобы сдерживать власть огня.

Ночь уже поглотила свет этого мира, но я этого не заметил. И тут я услышал шум весла. И знакомый голос из темноты:

– Хорошо, что ты зажег факел, горбун, иначе я бы пристрелил тебя. Я думал, что ты дикий зверь.

Я очнулся от своих дум, правая рука была в огне, еще одно мгновенье и меня окружало бы пожарище, я бы не стал сдерживать власть огня, испепелив все что меня окружало. Я быстро подобрал палку, она загорелась. Плот причалил к берегу. На нем сидел старик, которого я видел во сне.

– Мне нужно на тот берег, – сказал я, размахивая палкой как факелом.

– Ну, что же, за небольшую плату я перевезу тебя.

– У меня ничего нет, мне нечем заплатить тебе.

– Как же тебя зовут, человек, у которого ничего нет?

Его слова удивили меня, я сам давно перестал чувствовать себя человеком, но тут мгновенно понял, что я все же человек.

– Меня зовут Молчаливая ветка, – ответил я.

Старик засмеялся.

– Меня зовут Молчаливая ветка, – передразнил он скрипучим голосом. И опять засмеялся. Я понял, как лживо прозвучали мои слова, и мне стало стыдно.

– Я перевезу тебя, если отгадаешь загадку: что меняет, но не меняется, все думают, что это есть, но на самом деле этого нет, это-то большое, то маленькое, то его совсем нет, а иногда его очень много.

– Время, – ответил я после долгих размышлений.

– Садись, ты почти угадал.

Я сел на плот и помогал грести старику.

– Однажды встретились два бога, – заговорил старик, – один говорит другому: видел недавно человека. – Ну, и что он сказал? – спросил другой.

– Он опять наврал, – старик засмеялся, но теперь от души. А мне опять стало совестно, его рассказ задел меня. Сколько раз в жизни я обманывал себя и других, а зачем, все равно правда оставалась правдой.

– Я видел тебя в своем сне, – сказал я, немного помолчав, старик был первым человеком, с которым я говорил за долгое время.

– Наверно, тебе приснилось, – ответил старик, все еще смеясь. – А ты так и не ответил мне, зачем тебе нужно на тот берег.

Я рассказал старику все, что со мной произошло прошлой ночью, мне просто захотелось поделиться пережитыми чувствами с кем-нибудь. Но теперь я выложил все, как на духу. Он выслушал меня очень внимательно.

– Так значит вот в чем дело?! Значит, ты думаешь, что то чувство было обманом, – сказал старик, когда я закончил. – Я думал, ты боишься воды, а ты просто дурак!

С этими словами он скинул меня в воду. Меня охватил ужас, мы уплыли очень далеко от берега, к тому же я не знал, в каком направлении берег и ничего не видел вокруг, ночь была очень темной. Плот куда-то исчез, как будто его и не было. Я плыл, течение сносило меня в сторону, оно было намного сильнее, чем я думал. Мне, горбуну, не очень легко было удержаться на плаву. Очень скоро ноги начало сводить судорогой. Берега все еще не было видно, силы покидали меня. Я уже приготовился к смерти, но в то же время безумно боялся ее. Там, по ту сторону жизни, я встречу Его, и мне придется держать перед ним ответ. Он вернет меня к жизни, но сил сопротивляться его воле у меня уже не будет. Ужас сковывал меня. Кругом была только вода, темная ночь накрыла землю, я ничего не видел, мне казалось, что есть только я, барахтающийся в безумном потоке жизни, из которого не могу выбраться чтобы найти свое спасение. Силы совсем покинули меня, сделав очередной вдох, я захлебнулся и начал тонуть.

– Вот так встречаю свою смерть, – подумал я, – повелевающий огнем утонет в воде.

К моему изумлению я наткнулся на дно. Река, в которой я барахтался, как слепой щенок, оказалась мелкой. Какой же я дурак, ругал я себя. Широкая река с довольно быстрым течением не может быть глубокой. Ноги доставали до дна, я мог идти вброд.

Вот так я чуть было не утонул по своей глупости. Увидев реку, я решил, что она глубокая, потому что широкая, на самом деле она была мелкой. Благополучно добравшись до берега, я лег и уснул. Навсегда запомнив один урок, никогда не вешать ярлыков на окружающий мир, а просто воспринимать его непосредственно, ясно все видеть, слышать и чувствовать в полной мере. Только тогда он открывается полностью, и не остается больше никаких тайн, все становиться очень просто и совершенно. Пусть даже осенний лист упадет с дерева, залюбуешься его полетом, но разве без этого может существовать мир. А мы этого не замечаем, не замечаем как живет мир вне нас, без нашего вмешательства, как он прекрасен и совершенен, самое главное – не запятнать его своими иллюзиями, домыслами и сомнениями.

Когда я понял это, в меня вошел свет, тот, который я уже видел, но теперь я сам стал этим светом, но я не изменился, а наоборот стал самим собой, таким, каким был еще до рождения. То состояние, которое я испытал прошлой ночью, стало для меня естественным и постоянным, мне стало все равно, как я выгляжу, и что обо мне думают другие люди. И еще я перестал вмешиваться в тот мир, который меня окружает, с этого момента я стал помогать другим людям. У меня появилось только одно желание, чтобы другие увидели красоту и совершенство мира, в котором они живут, тогда бы прекратились войны, люди перестали бы болеть, и во всем мире распространялось бы благополучие, но, увы, мне пришлось уединиться. Куда бы я ни пришел, меня выгоняли. Люди думали, что я проклят. Я нашел уединенное место, вырыл землянку и стал жить, подобный птицам. Потом неподалеку появилась деревня. Люди нашли меня, некоторых из них я начал лечить.

– А как же власть огня?

– Демон, который поработил меня, начал терять власть надо мной, когда во мне появился свет. Со временем я научился управлять властью огня, желание сжигать и уничтожать пропало во мне. Я стал владыкой не только огня, но и своих желаний.

История Безгрешного не укладывалась в моей голове. Я думал, что он всегда был горбуном и жил в лесу. Оказалось, что он царских кровей и родился сильным и статным человеком. Я посмотрел на него новым взглядом и вдруг увидел в нем то, что раньше не замечал – уверенность, спокойствие и силу, которой обладают разве что боги.

Наступили холода, зима взяла свои права над природой. Я уже научился не мерзнуть, скудная диета не казалась мне обременительной, наоборот, тело стало очень легким.

– Сегодня мы расстанемся, но ненадолго, – сказал Безгрешный.

– Почему?

– Нам пора уходить из этих мест, здесь скоро начнется война. Я немного задержусь, быть может, мне удастся остановить ее. А ты уйдешь вместе с людьми.

– Какими людьми, я не хочу расставаться с тобой.

Безгрешный посмотрел в мою сторону, под его взглядом я замолк. После полудня невдалеке мы увидели дым костров.

– Иди к людям, не бойся, мы скоро встретимся.

– Но я не хочу идти к людям и расставаться с тобой, и у меня ничего нет, что мне взять с собой что бы прийти к людям.

– Возьми с собой мое учение, люди примут тебя. Веди себя естественно и борись. Демоны придут к тебе, когда меня не будет рядом, но ты не поддавайся, прошу тебя.

Он обнял меня, потом легонько подтолкнул. Я сделал шаг и пошел вперед к людям, которых не видел несколько лет. Если я обернусь, значит, я буду слабым и не смогу сопротивляться демонам. Не знаю, почему я так решил, но не обернулся, это придало мне сил и уверенности в себе. Медленно шел вперед, ноги были ватными, хотелось плакать.