Текст книги "Осада Севастополя, или Таковы русские"

Иван Ваненко
Осада Севастополя, или Таковы русские

I.

 
Англичане и Французы
Нечестивому союзу
С Туркой ревностно верны,
Им душевно преданы,
К нам свои пригнали флоты.
 
 
Черноморски видят воды
Побратавшихся врагов,
Видят тучи их судов…
И шумит, гневясь, волнами
Геллеспонт меж кораблями
Им непрошеных гостей:
– Для каких пришли затей?..
Не добра же мне желая,
Привалила эта стая?
Англичанин и Француз
Пушек вывез целый груз…
Вывез, чай, не на продажу;
Ведь не для, там, бон-куражу
Он изволит разъезжать,
На водах моих стрелять…
Моему злодею Турку,
Ухмыляясь, жмет он руку,
Злобно к северу глядит,
Гневно Русским он грозит…
 
 
«Те ли полно то народы,
Коих мчали мои воды
В гости к Русским, как к друзьям?
Где приют их кораблям
Мирный Русские давали,
С лаской, с честью принимали:
Нагружали их добром,
Наделяли серебром,
Златом, хлебом – хлебом в волю!..
Их товары в нашу долю
Шли на место барыша;
Шла и слава хороша:
Мастера они большие
Делать штуки выписные!..
 
 
Вот за сало, кожи, лес,
За хлеб-соль, за наши деньги,
Нам заморский люд навез –
Эластические кеньги[1]1
  Гуммиластиковые калоши.


[Закрыть],
Эластический камлот[2]2
  Непромокаемые шинели.


[Закрыть].
Бронзу в разной переделке,
Из папье-маше безделки –
Словом, всякой дряни сброд!
Из съестного вывез мало:
Вместо хлеба, вместо сала, –
Чем грузились корабли, –
В коробочках золоченых,
И сушеных и печеных
Нам сластей понавезла;
Вин шампанских, вонь испанских,
Табаков американских –
Все, что кой-где собрано,
Было к нам привезено. –
Ну, что делать, все мы брало;
Не в кредит ведь, – нет, давали
Им за это, что нужней
Больше в жизни для людей.
Их поили мы, кормили,
Как честных гостей любили;
В благодарность что-жь? – люд злой
Угрожает нам войной!..
 
 
А за что?… сказать по правде:
Русский сметил, к их досаде,
Что всю эту дребедень
Сладим дома, коль не лень:
Сами выкроим из кожи
Мы не хуже их калоши,
После-ж русского сукна
Их покрышка не нужна;
Сахар свой у нас, свекольный,
Из него сластей довольно;
А ужь русское вино,
Против их, куда хмельно!..
И шатай-моргай, и пьяно
С одного у нас стакана;
А кто легонькому рад, –
Свой про тех и виноград
На Дону, в Крыму родится;
Русь им может похвалиться…
 
 
Ради этаких причин
Им и вышел комом блин:
Стали Русские пристрастны
К своему, – оно прекрасно
И здорово, – да в тот час
Деньга лишняя у нас.
 
 
Пустяки-то мы в сторонку,
Да иную поговорку
С Иноверьем повели:
Мы дадим де вам рубли,
И отпустим-де вам хлеба,
Сала, кожей – сколько треба;
Только, за это, смекай,
Что полезней, то давай!
Нам не надо всякой дряни:
Дайте прочные нам ткани,
Дайте машины – у вас,
Правда, лучше чем у нас;
Ну – искуств своих изделья,
Трудовые рукоделья:
Все, что ладно, мы берем
И поклон свой отдаем;
А уж что-там белендрясы –
Берегите для запаса;
Нам не надо; будет с нас:
Запаслися мы у вас!
 
 
Так, глядите вот, за это
Чуждый люд не взвидел света;
И, за Турку будто, он
Лезет к нам со всех сторон.
 

II.

 
Да, точно, правдивые мысли те были:
Суда иноверные волны покрыли
Не с дружеской целью твои, Геллеспонт!
На Русских войною идет вражий флот…
 
 
И вот, нечестивый защитник ислама,
Идет, не страшася укора и срама,
Идет, как разбойник, на прежних друзей, –
И гибель готовит с своих кораблей.
 
 
Но Русские люди не ведают страха:
Пусть веют три сильно враждебные флага,
Три флота пусть идут чрез тесный Босфор:
Мы, с помощью Бога, дадим им отпор!
 
 
Вот враг в Черном море. И, полные злости,
Вдруг начали битву враждебные гости:
Враг первый нам Русским на бреге вредит –
И малая крепость у Русских горит[3]3
  Крепость Св. Николая.


[Закрыть].
 
 
Но вот ополчились и наши. Европа
Вздрогнула, увидевши пламя Синопа;
И вражьи в волненьи и в страхе вожди;
И думает Русский: «то ль будет, пожди!»
 
 
Спешат три народа; громадная сила
Все Русское море[4]4
  Черное море, во времена Греческой Империи, именовалось Русским морем; оно же носило имя Геллеспонта и Понта Эвксинсного.


[Закрыть] далеко покрыла;
И наш Черноморский, родимый наш флот,
У брега родного, в защиту став, ждет…
 
 
Ждет недруга он на кровавую сделку.
Для тысяч – десятки, конечно, безделка;
Но, помощью Бога, найдется один,
Что грозного свалит тебя, исполин!..
 
 
И правда то: диво узрела Россия…
Что в оные веки, как мужи святые,
Призвав в помощь Бога, без шлема и лат,
На облитых сталью текли супостат –
И падали те, как ссеченное древо,
Не силой руки, а от Божия гнева!
 
 
Здесь видели мы, как второй Голиафь,
Во образе флота пред градом представ,
Грозя разрушеньем и пленом стращая,
Но с Русском упорством что делать не зная,
Всей силой орудий своих нас громил.
Какую же славу за то получил?..
 
 
Да, славу-безславья про деянья громки,
В чем примут участье его же потомки.
 
 
Здесь, с верою в Бога, начальник герой,
Хоть летами юн, но муж делом прямой,
Лишь с горстью храбрых один устоял –
Из двух он орудий лишь град защищал.
 
 
И тщетно зубами враги скрежетали:
Исполнены злобы, они отступали.
 
 
 Спаслась Одесса милостью Бога;
 Защитнику её хвала и честь!
 Да, сила там, где воля Бога есть:
 При благости Его, один – есть много!
 

III.

 
 Озлобленный, но не смиренный враг,
 Желал отмстить позор неотразимо;
 Обдумал он решительный свой шаг,
 И силы все свои направил к Крыму.
 
 
У мыса Лукулла явился их флот,
Князь Меншиков храбрый готовил оплот;
Но малые силы что сделать могли,
Когда все п

...

конец ознакомительного фрагмента