Электронная библиотека » Израиль Колин » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 21 февраля 2020, 13:01


Автор книги: Израиль Колин


Жанр: История, Наука и Образование


сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Но подобное движение не может быть приведено в исполнение одними только частными средствами, а требует для своего осуществления дружественного соучастия теперешних правительств, которые от этого получат только существенную пользу. Что же касается идейной чистоты дела и средств для его выполнения, то их можно найти в обществах, образующих собой так называемую «моральную» или «юридическую» особь; и вот эти-то оба понятия, которые в юридическом смысле очень часто смешиваются, я хочу разъединить. Моральную особь я хочу видеть в Еврейском союзе, который будет заведовать всеми сторонами дела, а рядом с ним я поставлю Еврейское общество, которое будет заведовать исключительно торговлей и промышленностью страны. Что же касается тех единичных личностей, которые показывают вид, что намерены были бы предпринять подобное исполинское дело, то они могут быть или неблагонамеренными, или ограниченными людьми. Таким образом, моральная особь нашей идеи слагается из характера деятельности ее членов, достаточность же средств юридической особи обрисовывается ее капиталами.

* * *

Итак, при помощи вышеизложенного я хотел в очень кратких словах предотвратить ту массу возражений, которая будет вызвана уже одним словом «еврейское государство», а там я с большим спокойствием постараюсь ответить на другие возражения, а кое-что, уже обнаруживавшееся, изложу подробнее, остановившись на нем подольше, даже в том случае, если будет не в интересах сочинения, мысль которого должна развиваться по возможности быстрее и главным образом кратко. Но если я на старом фундаменте хочу строить новый дом, то прежде всего я должен попробовать его, а затем уже строить. Признавая подобный порядок вещей вполне разумным и справедливым, я буду придерживаться его и сначала в общей части разъясню идею, устранив при этом старые и нелепые понятия, изложу план и твердо установлю политико-экономические и национальные условия. Затем, в специальной части, распадающейся на три главных отдела: Еврейский союз, Образование новых поселений и Еврейское общество, я поговорю о способах выполнения нашей идеи и, наконец, в заключение я скажу еще несколько слов об остальных вероятных возражениях.

Мои еврейские читатели могут сохранить терпение и прочесть это сочинение до конца, и чье сомнение будет благоразумно побеждено, тот пусть поближе станет к нашему делу. Затем я обращаюсь исключительно к разуму, хотя отлично сознаю, что этот последний сам по себе недостаточен. Старые заключенные ведь неохотно оставляют места своего заключения. Мы узнаем наконец, подросла ли юность, в которой мы так нуждаемся, юность, идущая рука об руку со старостью, юность, твердо выступающая, юность, умозаключения которой превращаются в воодушевленную решимость.

Общая часть
Еврейский вопрос

Никто не станет отрицать, что положение евреев более чем незавидное. Во всех тех странах, где они живут в большом количестве, их в большей или меньшей степени преследуют. Равноправие, если даже подобное и признано законодательством, почти везде, к их несчастью, значительно сокращено. Уже средние должности в войсках или различных общественных и частных ведомствах для них недоступны. Стараются даже вытеснить их из торговли, пропагандируя повсюду: «Не покупайте у евреев!» Нападки в парламентах, собраниях, прессе, на церковных соборах, на улице или во время путешествий, при выезде из известных гостиниц, наконец, в местах их постоянного жительства увеличиваются с каждым днем. Преследования эти в различных странах и в различных собраниях носят различный характер: в России, например, выселяют из сел и деревень; в Румынии дело обыкновенно кончается убийством некоторых евреев; в Германии при случае бьют их; в Австрии бушуют антисемиты, терроризируя всю общественную жизнь; в Алжире странствуют лица, проповедующие травлю людей; в Париже так называемое лучшее общество смыкается, чуждаясь евреев, – словом, вариации бесчисленны. Но пусть не подумает благосклонный читатель или прелестная читательница, что я хочу их утруждать излишним перечислением всех ограничений, которые практикуются по отношению к этим несчастным людям; я не буду также останавливаться пред единичными случаями, как тяжелы они бы ни были; я не думаю также вызвать к нам сочувствие – все это напрасно, неосновательно и недостойно. Я удовольствуюсь только опросом самих евреев: правда ли, что в их странах, где мы живем в большом количестве, положение наших врачей, адвокатов, инженеров, техников, учителей и представителей других знаний и искусств действительно невыносимо; что весь средний класс у евреев в ужасном, угрожающем положении; что несчастья простого народа происходят из наших богатств; что наши бедняки терпят гораздо больше, чем всякий другой пролетариат?

Я думаю, что гнет везде имеется; но проявляясь в высших зажиточных слоях евреев только как неприятность, он в средних слоях общества уже выражается тяжелым глухим стеснением, а в низших слоях есть уже не что иное, как только отчаяние, бьющее в глаза наготой. Во всяком случае, как ни проявлялся бы этот гнет в различных слоях общества, он везде оканчивается одним и тем же, сливаясь в общий крик берлинцев: «Долой евреев!» Я постараюсь поэтому формулировать еврейский вопрос в самых сжатых и самых ясных выражениях: должны ли мы уже уйти? и куда? или мы можем еще оставаться? и как долго? Остановлюсь прежде всего на втором вопросе: можем ли мы надеяться на лучшие веяния, набраться терпения и с Божьей помощью ждать, что цари и народы на земле смилостивятся над нами? К несчастью я должен ответить, что нет никакой надежды. А почему? Да потому, что цари, если бы даже мы были близки их сердцу, как и остальные граждане, не могут нас защитить. Они только усилят ненависть к евреям, если окажут последним слишком много предпочтения, хотя бы под этим «слишком» нужно было разуметь значительно меньшее, чем то, на что имеет право всякий обыкновенный гражданин или всякий народ.

Все народы, у которых живут евреи, явные или замаскированные антисемиты.

Обыкновенно толпа не имеет никакого понятия об историческом развитии, да она и не может иметь его; она не знает, что европейские народности платятся теперь за грехи средних веков, что мы теперь являемся тем, чем сделало нас «гетто», что мы приобрели особенную способность к денежным операциям только потому, что нас оттеснили к ним; она не знает, что и теперь повторяется то же самое, что нас оттесняют к денежным операциям, или, выражаясь термином, опять толкают на биржу, закрывая пред нами все другие пути. Но наше присутствие на бирже, наши торговые операции опять-таки служат мишенью для новых нападок, новым источником для ненависти. К тому же мы неутомимы и производим средний интеллигентный класс, которому нет никакого исхода и который поэтому является таким же опасным элементом для общества, как и возрастающие капиталы. Образованные, но неимущие евреи теперь все становятся в ряды социализма, и социальная борьба во всяком случае должна теперь отразиться на наших же спинах, ибо мы как и в социальном, так и в капиталистическом лагере занимаем очень видное место.

Новейшие попытки, предпринятые для разрешения еврейского вопроса

Искусственные приемы, которые применялись до сего времени для улучшения и изменения несчастного и бедственного положения евреев, были или незначительны, как, например, эмиграция и колонизация их в различных странах, или ложно понимаемы, как, например, попытки превратить их в крестьян на полях их теперешней родины, то есть в местах их постоянного жительства. И чего мы в самом деле достигнем, если какой-нибудь тысяче евреев дадим другое положение, переведем в другую страну? Либо эта тысяча погибнет, либо если она начнет процветать, то во всей своей силе встанет антисемитизм со всеми своими средствами. К тому же мы уже раньше говорили о всех этих попытках, практиковавшихся и практикующихся еще до сих пор, переселять бедных евреев в другие страны. Эмиграция во всяком случае неудовлетворительна и бесцельна, если не прямо противна цели; и благодаря этим приемам разрешение интересующего нас вопроса только тормозится, затягивается и, может быть, даже затрудняется.

Кто думает и хочет превратить евреев в земледельцев, тот удивительным образом заблуждается. Крестьянство есть собственно историческая категория, в чем легко и удобно можно убедиться из привычек и забот крестьянина, в большинстве случаев однообразных и старых, и его земледельческих орудий. Те и другие совершенно примитивны, ничем не отличаясь от привычек или земледельческих орудий его предков. Он пашет еще тем же плугом, он сеет еще рукой, он косит еще допотопной косой и молотит допотопными цепами, несмотря на то что для всего этого имеются уже очень давно превосходные земледельческие орудия и машины. Сельскохозяйственный вопрос есть в то же время и машинный вопрос, и на этом пути Америка, подобно крупному хозяину, пожирающему мелкого, победила Европу. Крестьянин, таким образом, на общем фоне вполне определенная фигура. Если его искусственно оберегают, то это совершается за счет политических интересов, которым он призван служить. Если же создавать новых крестьян по старому рецепту, то это только безумное и невыполнимое желание. Никто настолько не силен и не богат, чтобы насильственно отодвинуть назад ход культуры, и даже при всех могущественных средствах самостоятельных государств уже одна задержка культуры в прежнем состоянии есть необыкновенная и необычайная задача. И вот, при таких-то обстоятельствах, хотят еврея, интеллигентность которого нельзя отрицать, принудить сделаться крестьянином старого покроя. Это так же возможно, как сказать еврею: вот тебе лук и отправляйся на войну! Как, вправе воскликнуть они, с одним луком отправляться на войну, когда другие снабжены малокалиберными ружьями и крупповскими пушками! Евреи, которых хотят омужичить, вполне правы, если они при таких обстоятельствах не трогаются с места. Лук – прелестное оружие, но все-таки ему место в музее.

Существуют, конечно, страны, где ненавистные евреи приходят на полевые работы и могут ходить на заработки, занимаясь земледелием, но тут-то и замечается главный антисемитизм, тут-то и зарождается главный источник вражды и ненависти.

Мировые филантропы, заботящиеся о евреях и посылающие их пахать землю, совершенно упускают из виду мнение последних, а они, эти будущие крестьяне, имеющие полное право высказать свое мнение, могли бы очень много сказать. Земельная подать, неурожаи, экономический гнет крупных земледельческих хозяйств, работающих дешевле, а особенно американская конкуренция делают жизнь крестьянина достаточно горькой. Вместе с тем необходимо иметь в виду и фабричного или мастерового, которого нельзя заставить голодать, оставляя без необходимого хлеба, ибо его политическое значение все возрастает, и цены на зерно не могут бесконечно увеличиваться. Все эти затруднения очень хорошо известны всем, и я привожу их здесь только потому, что хотел напомнить, как ничтожны попытки прежние и попытки, предпринятые в настоящем с известной, в большинстве случаев похвальной целью разрешить столь наболевший и вполне назревший вопрос. Ни эмиграция, ни искусственное омужичивание духовно развитых сил нашему пролетариату помочь не может, точно так же, как и чудное средство ассимиляции, о котором я уже говорил выше. Таким образом, почти невозможно осилить антисемитизм; он не может быть уничтожен, пока его основы не будут уничтожены, – а можно ли последнее уничтожить?

Основы антисемитизма

Я не хочу здесь говорить о нравах и обычаях или о старых предрассудках и глупостях, я хочу только коснуться политических и имущественных основ. Наш теперешний антисемитизм ни в коем случае не должно смешивать с ненавистью и враждой к еврейской религии, наблюдавшимися в прежние времена. Эти ненависть и вражда, основанные на различии исповеданий, еще и до сих пор наблюдаются в единичных странах. Другое дело то сильное движение, которое наблюдается теперь, – оно совершенно иного характера. В больших государствах, где антисемитизм главным образом свил себе гнездо, он является следствием эмансипации евреев. Когда культурные народы, заметивши всю бесчеловечность ограничений, освободили нас, последнее явилось уже слишком поздно. Не будучи по закону эмансипированы в тех странах, где мы жили, мы в наших «гетто» превратились странным и непонятным образом в какой-то средний класс, явившись вместе с тем для всех остальных сильными конкурентами, внушающими ужас. Очутившись затем вдруг, после эмансипации, в круге буржуазии, мы должны были выдержать давление с двух сторон – с внешней и внутренней. Наконец, ведь и нельзя узаконенное уже равноправие, в каком бы оно виде теперь ни находилось, еще больше расширить – не только потому, что оно грешит против умеренности, но также и потому, что тогда все евреи, богатые и бедные, тотчас разделятся на различные пагубные партии. Но если посмотреть на оборотную сторону медали, то, собственно, против нас особенно существенного ничего нельзя сделать. Вот в прежние времена у евреев поотнимали их украшения, бриллианты, золото и прочее, но каким образом теперь заполучить их движимое имущество? Оно всё в бумажках, блуждая по белу свету, или, может быть, схороненное в христианских кассах. Правда, можно ценность всех этих железнодорожных, банковых и других акций или бумаг разных строительных обществ и других крупных предприятий легко побить понижением, и где окажется самое большее поступление доходов и налогов, там сосредоточится и вся масса движимого имущества. Но все подобные попытки могут отразиться не только на евреях, но и на христианах; где это уже испробовали, там тотчас переживали очень тяжелые имущественные кризисы, никоим образом не ограничивающиеся одними евреями, в которых главным образом метили; эти стрелы менее всего в них попадали, а следствием такой невозможности уничтожить еврея является то, что ненависть к нему только увеличивается и растет. Антисемитизм в соседях растет не по дням, а по часам, и будет расти, потому что причины, вызывающие его, очень прочно усвоены народом и не могут быть поколеблены. Отдаленная причина, или causa remota, подобного порядка вещей есть отсутствие в средние века возможности ассимиляции, ближайшая же причина всего этого, или causa proxima, есть наш продуктивный излишек среднего интеллигента, не имеющего никакого выхода ни вниз, ни вверх, то есть не имеющего, собственно, никакой здравой возможности превратиться в низший класс или подняться в высшие слои общества. Бедные, мы образуем пролетариат и создаем разрушителей, то есть низший персонал руководителей разных революционных партий, а одновременно с этим вверху увеличивается наша денежная сила, которая опять-таки внушает страх.

Влияние антисемитизма

Гнет, в котором мы находимся, не делает нас лучшими. Мы, кажется, ничем не отличаемся от других людей, хотя правда не любим своих врагов и притеснителей – это совершенно верно; но только тот нам может нам это поставить в вину, только тот нас может нас в этом укорять, кто сам остается победителем в подобной борьбе чувств. Этот гнет, естественно, вызывает в нас ненависть, враждебное отношение к нашим притеснителям, что, со своей стороны, снова вызывает гнет, притеснения, и, не будучи в состоянии выйти из этого круговорота, мы вертимся как белка в колесе.

«Все-таки, – скажут мягкосердечные фанатики, – этого всего можно достигнуть при помощи всеобщей любви».

Нужно ли мне еще в самом деле доказывать, что это за сентиментальная болтовня? Кто хочет при теперешней борьбе за существование создать улучшенное состояние только во имя всеобщей любви людей, тот по меньшей мере утопист. Не отрицая, конечно, всего блага идеи всеобщей любви, я не могу, однако, не согласиться с тем мнением, что всеобщая любовь возможна только при светопреставлении; что же касается ассимиляции, то, поговорив уже о ней выше, я все-таки ни на одно мгновенье не соглашусь сказать, что желал бы ее. Наше своеобразное «я» известно и определенно и вопреки всем унижениям слишком высоко, чтобы желать его гибели, его уничтожения. Но, может быть, мы могли бы повсюду среди народов, нас окружающих, незаметно разрастись или, напротив, рассеявшись, не оставить после себя и следа, если бы нам только в течение двух поколений дали полный покой. Но нас не оставляют, а напротив, каждый раз через короткие промежутки времени из-за терпимости к нам возникает все большая и большая вражда. Наше благополучие, кажется, заключает в себе нечто раздражающее, ибо свет уже в течение многих веков привык видеть в нас самых жалких бедняков среди остальных, не желая при этом по своему ли незнанию или из-за злого характера понять, что наше благополучие ослабляет нас, а наша отчужденность – уничтожает. Только гнет приводит нас к прежнему состоянию, только ненависть наших соседей заставляет нас чуждаться их, только притеснения побуждают нас volens nolens составлять ту историческую группу, которую так легко узнать по роковым ее признакам. Мы – особый народ, но быть таким заставляют нас обстоятельства; мы составляем государство в государстве, но к этому нас побуждают; враг делает нас такими против нашего желания, и это мы наблюдаем сплошь и рядом в истории. В несчастье мы сплачиваемся и неожиданно обнаруживаем нашу силу. Да, у нас есть эта сила, чтобы создать государство, и, чего доброго, даже образцовое! Мы имеем все физические и материальные средства, необходимые для подобного дела, но прежде чем поговорить об этом подробно, прежде чем коснуться наших умственных деятелей, нашего духовного материала, не лучше ли было бы познакомиться с главными пунктами плана, по которому все это создается.

План

Всякий план в своем основном виде прежде всего должен быть прост, иначе он не будет удобопонятным всякому, знакомящемуся с ним. Наш план в сущности таков: если бы нам дали достаточную территорию на началах сюзеренства для нашей справедливой необходимости, предоставив обо всем остальном позаботиться уже нам самим, то все создалось бы само собой. Возникновение нового сюзеренства не смешно и не невозможно; ведь на наших же глазах создавалось подобное, мы это переживали и наблюдали даже у народов, менее зажиточных, менее образованных, и к тому же значительно слабее. Этим вопросом могли бы заняться правительства тех стран, которые свободны от антисемитизма.

Чтобы исполнить эту задачу, очень простую в принципе, необходимо создать два общества: Союз из евреев и Еврейское общество. Союз должен быть органом созидательным, а Общество – органом исполнительным. Общество могло бы заведовать ликвидацией дел лиц, эмигрирующих из каких-нибудь стран, а с другой стороны, оно могло бы организовать на местах нового поселения необходимый движимый и недвижимый инвентарь, не допуская, однако, эмиграции евреев быть сплошной и быстрой. Нет! Эмиграция должна совершаться медленно и продолжаться десятки лет, имея своими пионерами сначала самых бедных, строящих по заранее обдуманному плану города, улицы, мосты, железные дороги, телеграфы, регулирующих пути и, наконец, заботящихся о собственных домах в городах, которые они избрали бы своим постоянным местом пребывания, обрабатывая эту страну. Их работа создала бы спрос и предложение, эти вызвали бы к жизни рынки, а последние привлекли бы новых поселенцев, причем каждый являлся бы туда добровольно, на собственный риск и издержки. Труд, который тратился бы на обработку земли, поднимал бы ценность страны. Евреи быстро поняли бы, что для их предприимчивости, которую до сих пор так ненавидят и позорят, открылась бы новая сфера деятельности, открылись бы новые владения. Но если хотят создать государство, то переселять необходимо не en masse, что веками и тысячелетиями считалось единственным возможным. Странно и неразумно возвращаться к старой культуре, о чем мечтают некоторые сионисты. Если бы нам, например, пришлось очистить страну, в которой кишат дикие звери, разве мы поступили бы так, как поступал европеец в пятом столетии. Мы не вышли бы на медведя в одиночку с одним копьем и мечом, но, устроивши правильную облаву, чтобы загнать зверя в одно место, послали бы ему мелинитовую бомбу. Или, если бы мы захотели что-нибудь построить, разве мы делали бы так, как делали раньше? Мы строили бы смелее и изящнее, чем это делали раньше, так как у нас имеются все средства, о которых в пятом, примерно, столетии даже и не мечтали. Когда всё таким образом благодаря нашему бедному классу было бы готово, средний, более зажиточный и имущественный класс пошел бы на смену во главе со средним интеллигентом, имеющимся у нас в большом избытке. Итак, пусть вопрос о переселении евреев будет поставлен на очередь и пусть каждый выскажется, но это ничуть не значит, что должно произойти разногласие, так как в этом случае все дело может погибнуть. Кто не согласен, тот может остаться, равно как и безразличны возражения отдельных личностей; кто же согласен, тот пусть станет под наше знамя, содействуя успеху дела словом и делом. Евреи, согласившиеся и присоединившиеся к нашей идее о государстве, составят Еврейский союз, который получит уполномочия и первенство в правлении и сможет говорить и действовать от имени евреев. Он составит как бы зерно государства, и тем самым государство уже будет основано, а раз остальные государства окажутся настолько подготовленными, чтобы отдать евреям в сюзеренство какую-нибудь нейтральную страну, то о принятии этой страны и ее устройстве опять-таки позаботился бы Союз.

На мысль в данном случае приходят две территории, достойные внимания, Аргентина и Палестина, на которых остановились еще раньше колонизационные попытки, но так как при колонизации господствовал принцип выбора поселенцев, при котором немедленно обнаруживался ряд притеснений, ужасавший многих эмигрантов и отклонявший их от переселения, останавливая таким образом дальнейший приток евреев, то и попытки эти всегда кончались неудачно. Только в том случае эмиграция имеет и будет иметь свой raison d’être, когда в основе будет надежная верховная власть. А тем временем, пока устав для этого Еврейского союза будет вырабатываться нашими теперешними государственными властями и пока эти последние уяснят себе суть дела, Союз сможет находиться под покровительством европейских государств. Мы могли бы поручиться нынешним правительствам за огромные выгоды, мы могли бы взять на себя часть их государственных долгов, заключить торговые договоры, которые нам самим также очень нужны и т. п. От возникновения такого государства соседи могли бы только выиграть, ибо как в большом, так и в малом государстве культура всегда увеличивает значение сношений.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации