Текст книги "В маленькой комнате. Интерактивная книга поэзии"

В маленькой комнате
Интерактивная книга поэзии
Камилла Лысенко

© Камилла Лысенко, 2019

ISBN 978-5-0050-7212-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

Андрей Максимов о книге «В маленькой комнате»

Шел плохой спектакль: артисты громко кричали, думая, что они играют комедию. Про такие сценические произведения Станиславский гениально сказал: открылся занавес, и артисты начали врать…

Спектакль был настолько скучен, что я спрятался от него в телефон: зашел в «Фейсбук». Мне писала незнакомая девушка Камилла Лысенко.

Я сразу наткнулся на строчку: «Когда черти злы, они посылают к людям».

Чтение стихов неизвестной Камиллы оказалось гораздо интересней пьесы, которая, нелепо смеясь, умирала на сцене.

 
Полицай, внеси в протокол: виновен.
Признаю, хоть и сердце мое не чисто.
В этой сказке не обошлось без крови:
Я по крови был сочинен артистом.
 

Я понял, что, разорвав социальные сети, ко мне пришел поэт.

Лучше всего о том, как отличить хорошие стихи от многих сказал Андрей Вознесенский: «Стихи не пишутся – случаются».

Стихи Камиллы Лысенко вот именно – случаются. Они не пишутся по социальным поводам, не претендуют на то, что откроют читателю глаза на что-нибудь. Они вообще ни на что не претендуют – они просто случаются. Как случается, не претендуя ни на что дождь или снег, и делают другой нашу жизнь.

Потому что если – вечером, в полдень, утром

Я вижу твой нетронутый силуэт,

Любые стихи становятся Камасутрой.

И Тинто Брассом – сам несчастный поэт.

Я написал Камилле письмо. Из ее ответа выяснялось, что ей 22 года, что она пишет сценарии, живет поэзией, и мечтает создать поэтический спектакль.

Стихи Камиллы Лысенко – это монолог современной, не до конца, конечно, мне понятной, но очень интересной современной девушки. Монолог абсолютно искренний и мастерски написанный.

Искренность и мастерство формы – для меня это как раз то, что отличает хорошего поэта от многих. Я очень надеюсь, что и в будущем форма в ее стихах не станет довлеть над сутью, а будет нам ее раскрывать.

Интонация ее стихов современна. Их гармония в постоянных разрывах строк, чувств, ситуаций…

Это гармония нашего времени. Другой нет.

Я очень советую всем запомнить имя Камиллы Лысенко.

Во всяком случае, я буду искать ее теперь не только в социальных сетях.

Андрей Максимов, писатель, телеведущий

ИНСТРУКЦИЯ ОТ АВТОРА

Салют!

Меня зовут Камилла Лысенко, и я автор этой книги.

Говорю сразу: иллюстраций здесь нет. Есть кое-что получше.

«В маленькой комнате» – это не просто книга поэзии. Это интерактивная книга, которая поделится с тобой не только самим стихом, но и теми мыслями, которые привели к его созданию.

Я называю стихотворения «зарубками», потому что стих – это пойманный момент. Что-то происходит в твоей жизни, что-то копится в тебе – мысли, события, люди, а потом – бах! – и случается какое-то Событие. Ты хватаешься за ручку и листок или барабанишь по клавишам компьютера – только бы не упустить этот момент. Стихотворение становится результатом того, как тебя кружила жизнь; это твоя веха, твоя ступенька, твоя зарубка на жизненном пути. Как в детстве, когда родители мелом отмечали наш рост на дверном косяке.

Или же наоборот: пишется стихотворение, и что-то к нему привело; но после написания оно не замирает простым текстом, а обретает новую форму: в иллюстрации, в фотографии, в видеоролике или в музыке. Работа над одной мыслью не заканчивается с постановкой точки в строфе. Важна не только сама мысль, но и способ ее донесения.

За каждым стихотворением стоит своя история. Я предлагаю тебе совершить вояж внутрь моей черепной коробки. Для этого тебе потребуется выход в Интернет.

Итак, инструкция:

– Вбей в браузере этот адрес: «http://kamilla-lysenko.livejournal.com»

– Видишь самый первый пост? Он озаглавлен «В маленькой комнате. Добро пожаловать!». Ниже ссылки с непонятными пока словами. Открой его.

– Когда ты будешь читать книгу, то увидишь, что рядом с некоторыми стихотворениями есть сноска. Например, такая: «Смотреть дальше: АЛКОГОЛЬНЫЙ ДЖАЗ». Это значит, что у стихотворения есть продолжение в Интернете.

– Найди в посте ссылку «Алкогольный джаз» и открой ее. Все, что ты найдешь там, и есть продолжение стихотворения или его предыстория.

Добро пожаловать!

Камилла Лысенко

ЧЕРТИ

В маленькой комнате, набитой людьми,

Оставь вискарь – по счету четвертый.

Выйди на улицу; к улице голову подними,

К заснеженной улице голову подними,

К одинокой улице голову подними

И отправляйся к черту.

Вот она, здесь, загадка людскому уму:

Как вороны превращаются в провожатых?

Как столы и стулья трансформируются в тюрьму?

Как громкая музыка трансформируется в тишину?

Каким, черт возьми, способом и почему?

Черти не виноваты.

Выходи из комнаты, уходи в леса, в горы, ложись на дно,

Дыши воздухом, цветные пилюли храни на блюде…

А ты знаешь, я видела как-то в одном кино,

В старом, давно забытом уже кино,

В общем-то бесполезном таком кино…

Когда черти злы, они посылают к людям.

Смотреть дальше: ЧЕРТИ

ИНТЕРВЬЮ С УБИЙЦЕЙ

Полицай, внеси в протокол: виновен.

Признаю, хоть и сердце мое не чисто.

В этой сказке не обошлось без крови:

Я по крови был сочинен артистом.

Для артиста друга верней, чем слава,

Не найти, хоть сколько не бей попыток.

Моя матушка, Вы оказались правой:

Для артиста жизнь по прямой есть пытка.

Я любил немногих. Несильно, впрочем.

Я любил одну – и люблю по сию.

Каждый раз, когда замолкают строчки

В голове – я бросаю в окно Россию.

И пока вертеться ей, бОльной, в окнах

Моих улетающих самолетов,

То глазам моим – лицемерно мокнуть.

И душе моей – не бояться взлета.

Говорили мне, что так жить не в чести.

Говорили мне – я решил поверить.

Мне судьба авансом дала невесту,

Наказала: выжечь из сердца зверя.

Наказала: жить по уму и сердцу.

Наказала: верно молиться богу.

Выполнял наказ – от судьбы не деться.

Выполнял – и ждал своего итога.

Полицай, у вас есть жена и дети.

Полицай, когда вы жену любили?

Полицай, давайте вдвоем по двести,

А потом хоть в карцер пускай, хоть в милю.

Я ее ласкал, ту, что дали в верность,

Так, как позавидовала б любая.

Только мало ей было того. Наверно

У любви прописан был срок до мая.

И когда другие точили крылья,

Разбегаясь в воздух благоуханный,

Я лежал – выпит и обессилен.

И шептал, что больше любить не стану.

Что там было, как загоралось стены

От моей души – будто папироска…

Да зачем тебе? Напиши – измена.

В протоколе сам сочини вопросы.

Я ее готов был любить навеки.

Я хотел бы в детях свои черты

Повторить, как сУждено человеку,

Как ему написано с высоты.

А она, как струны моей гитары,

Порвала в аккорде тугую связь!

Полицай… Ты знаешь, я благодарен,

Что судьба на ниточки разошлась.

Что она, взметнув своей юбкой к небу

Перед кем-то третьим, меня забыв,

Показала, ох, показала мне: быть

Влюбленным – не значит всесильным быть.

С тех времен прошло уже год и десять.

Говоришь, зачем я других убил?

В твоей воли будет меня повесить,

Но убил я каждую по любви.

По любви, которой текла по венам

Моим наркоманским всего лишь раз.

По любви, которая с той сиреной,

С этим диким ангелом унеслась.

Ни одна из них не была похожей.

Ни одна ни муза – одно бабье.

Полицай, налей мне – и подытожим.

Я иду на плаху

Из-за

Нее.

Смотреть дальше: ПОЛИЦАЙ

МОЯ МУЗА

Моя муза – по три кольца да на два перста,

Моя муза – что ни пятница, то градусы в ста

Миллилитрах, становящихся миллиметрами.

Я укажу тебя в титрах. Фильм будет в стиле ретро.

Моя муза – тонка, как линия на холсте,

Моя муза прекрасна. В собственной наготе

Купается, и рукой меня за плечо:

«Ну что же ты? Что прикинулось кирпичом?

Залазь, здесь вода – как будто бы карамель».

Я с ней – хоть в лаву, хоть в кровь невинных детей.

Я с ней – на любое бешеное во тьму,

Потом, конечно же, пойманная. В тюрьму

Она проскользнет, охранника совратив.

Без извинений, насвистывая мотив

Какой-нибудь нашей песенки. И опять

Я не смогу за ней не последовать.

Моя муза – развратна, бешена, холодна,

Жестока, как та богиня, с чьих рук война

Скользнула в историю кровавым людским дождем.

Если есть Ад или Рай – это ты виновата в нем?

Я поверю во все, что бы она ни несла,

Я прощу ее, оставшись в ночной реке без весла,

Я прощу ей измены, каждый ее каприз,

Любой призрачный псих любого из ее лиц,

Я прощу ей, даже если совсем на дно

Она бросит меня, хохотом и вином

Мой полет приправит, голову наклоня…

Не прощу лишь одно.

Если ты

Забудешь

Меня.

ПОСТЕЛЬНЫЙ СТИХ

Если бы сегодня стояла такая дилемма:

Написать стих или заняться любовью,

Я бы, как примерный член поэтической схемы,

Выбрала бы второе.

Потому что если – вечером, в полдень, утром

Я вижу твой нетронутый силуэт,

Любые стихи становятся Камасутрой.

И Тинто Брассом – сам несчастный поэт.

Я уложу тебя на эпитеты вместо постели

И, чередуя оксюморон и градацию,

Продемонстрирую не на словах, а на деле,

Как поэты доводят стихи до кульминации.

И, когда ты с румянцем цвета коралла

Сигарету зажжешь в дрожащих еще руках,

Я пойму с удивлением, что все-таки написала

За ночь стих.

Телами на простынях.

Смотреть дальше: ПОСТЕЛЬНЫЙ СТИХ

О РАЗНООБРАЗИИ ПОЭТОВ

Из тех, кто одевает в рифмы слово,

Из тех, кто режет вены напоказ,

Я выбираю самых безголовых,

Безумных, бесшабашных, без прикрас

Живущих. Позволяющих на завтрак

Себе хлебнуть два пальца коньяка.

И закусить цитатами из Сартра.

Свободных, как художники Монмартра,

С душой, исписанной чернилами, как парта

В пустой кладовой у трудовика.

Из тех, кто ставит пристально сердечки

Под собственными записями; из

Тех дам, что хуже сучки в месяц течки,

Из джентльменов, чей упрямый низ

(А проще – пенис) шепчет, что поэту

Всего ведь вероятнее дадут,

Я выбираю худших для куплета.

Весь род аборигенов Интернета,

Повернутых с «преведа» до «медведа»,

Фундаментом стиху сейчас кладу.

Из тех, кто был прочитан и пролистан

Из тех, кто оставляет в мозге грязь,

Беру я тех, кто мог бы стать артистом,

Но чья судьба опять не задалась;

Кто был влюблен, осмеян и оболган,

Кто взял когда-то ручку и блокнот

И понял, что обрел забытый орган,

И что теперь в конце страницы – фол; го-

Товый, как маэстро Мьюзик Холла,

Создать концерты из септета нот.

АРТИСТ

Дайте рокот фанфар и софита немое пятно.

За кулисами – мрак и звенят тихо нервов канаты.

Я сегодня для вас буду самым реальным из снов.

Я сегодня за вас буду в ваших грехах виновата.

Разбудить в тишине позабытые струны души,

Чтоб звучали они ненастроено и угловато,

Но так честно и громко, в длину, в высоту и вширь,

Как звучат только пули в дюйме от кожи солдата.

Дайте рокот фанфар и оваций раскатистый гром.

Я разденусь для вас, сняв одежду, и маски, и кожу.

Я сегодня для вас убираю весь мир на потом.

Я сегодня для вас. Я на каждого в зале похожа.

Не судите меня, когда выйду сквозь черную дверь

В переполненный мир – там я буду всего лишь прохожей.

Но пока здесь стою – обвиняйте меня в колдовстве,

Потому что со мной – чертов глаз, и со мною глас Божий.

Дайте рокот фанфар! Пусть они эту сцену наполнят,

И пускай замолчит ненадолго людская молва.

И пускай в тишине при финальном моем поклоне

Я услышу, как в вас зазвучали мои слова.

ГОВОРИ СО МНОЙ

Говори со мной, говори со мной, говори!

Даже если пьяный язык – в ком.

Даже если каждый твой нерв – горит.

Даже если совсем со мной незнаком.

Говори со мной, даже если уже – предел,

Если жизнь научила даже с собой молчать.

Говори со мной, потому что есть в мире те,

Для кого ты обязан правильно прозвучать.

И пусть против системы голым ты не пойдешь.

И пусть в поле один не воин, а лишь мишень.

Говори со мной, ведь бессилен пред словом нож,

Если слово это – от сердца, а не клише.

Я услышу тебя, хоть будет твой голос слаб,

Я услышу тебя, даже если решишь шептать.

Не найдется в мире настолько большого зла,

Чтоб заставить меня отвернуться от того рта,

Что кричит о помощи, губы клеймя в крови.

Я поверю в тебя, как в брата или в сестру.

Говори со мной, говори со мной, говори!

Говори! И слушай!

Пусть разрастется

Круг.

С.К.

Светоч мой, я зову тебя, как сестру.

В твоих сильных руках слабее любая боль.

Как горячая искра верит родному костру —

Так и я готова двигаться за тобой.

Только суть наша этим крАсна и велика:

Нам не нужно друг другу в картах чертить пути.

Светоч мой, ты лучшее из лекарств,

Которое МИНЗДРАВу не запретить.

Если б была я нотой – была бы «соль».

Если бы ты была – то звучала «ми».

Бегать с тобой бы – яростной и босой,

Звезды считать клеточками ступни,

Падать в траву, друидами песни петь —

Ветру, который слушать всегда готов…

Светоч мой, мне так боязно не успеть

Сделать с тобой из жизни еще глоток.

Пусть нам двоим ложатся всегда тузы,

Если играем честно, а если нет —

Пусть не догонят нас ни земные псы,

Ни ангельский, не бесовский кордебалет.

И тот, кто за нами – пусть будет нами храним,

И все, кто напротив – пусть валятся в лапы тьмы.

Светоч, смотри – на небе блестят огни.

И кажется, их сейчас запалили

мы.

ТАМ, ГДЕ НЕ БОЯЛИСЬ ВСТРЕЧАТЬ РАССВЕТ

Там, где раньше было – улыбок град,

Диадемы губ;

Теребили первый глоток утра,

Как в ушах – серьгу;

Рисовали жизни как на холсте,

Позабыв пальто;

Даже если не было новостей —

Не молчал никто;

Там, где не боялись встречать рассвет

И спускаться в мир;

Где копили знания в колдовстве,

Будучи детьми;

Где порочным было бы лишь гундеть,

Накаляя дым;

Где умели в восемь гортаней петь

Гимн другим живым;

Где один кончался в другом – и пусть

Ненаучен факт;

Где цитаты Бродского наизусть —

Главный артефакт;

Где ценнее сердца валюты нет;

Нам вискарь – судья;

Где мы были лучшими сомелье

Не вина, а дня;

Где стучала жизнь, превращаясь в гул-

Словно в сотнях сот!

…Там стоит теперь одинокий стул.

И спит рядом кот.

ЖИЗНЬ

Бьется спонтанно жизнь:

Мелочью в кошельке,

Каплями в декабре,

Сердцем после любви,

Бедрами узких джинс,

Сумками налегке,

Сальдо мобильных средств;

Бьется, срываясь в свист,

В гомон, в дыхание, и

В чей-то знакомый шаг,

В нервный ее рингтон,

В струны моих гитар,

И снова – в после любви

Стук. Так звучит душа.

Сколотый камертон.

Выстрел на точке «старт».

Пахнет то солью, то

Перцем, дождем, нугой;

Тонкой пачули, жи —

Молостью – в букет…

Я расстегну пальто.

Стану совсем нагой,

Чтобы вдохнуть всю жизнь

И мир весь зажать в руке.

Смотреть дальше: ЖИЗНЬ

СМЫСЛ ЖИЗНИ

Человек перепутал виски и чай, поднялся лежа, вошел в окно,

Вышел в стену, закурил от заката, родил детей.

Они разбежались; у него осталось несколько дней,

на подумать: что из этого всего

было ему

суждено.

Он хорошо помнил, что разбил несколько чашек, пока искал

В них виски, и выкинул пару бутылок, в которых не было чая.

От удара об стену под левым глазом горел фингал.

А что вы хотели?

Окно так просто

не выпускает.

Если подумать, то из всего, что случилось за этот век,

Он просил всего-то пару вещей – не больше.

Хотелось обязательно попробовать на вкус снег.

И почему-то – странности бытия! —

в Польше.

Он успел меньше, чем говорил другим, что успел;

Он хотел гораздо больше, чем мог.

Честно говоря, он даже толком не поседел.

Почему-то обидно. Хотя

Какой от седины

прок?

И вот теперь, на закате своего последнего дня,

Отпуская в воздух дым коромыслом,

Человек пнул землю и спросил у ближайшего пня:

«Ну и какой

в этом всем

был смысл?»..

Интересно, насколько велик у него болевой порог?

Я хочу проверить, хотя он меня не просил.

Помнишь: чтобы найти иголку – подожги стог.

Но лучше фигней не страдай.

Ее никто туда

не положил.

ПЕРСОНАЖ

Переводишь будильник на десять вперед,

Потому что ты сейчас – Робинзон,

Постель – твой остров. Тот, кто встает,

Покидает безопаснейшую из зон.

В метро, прижимаясь к одной из стен,

Чувствуя чей-то зад у лица,

Улыбаешься скромно: ты – Питер Пэн.

Тебе просто нужна пыльца.

Опоздав на работу, ты всем сказал

Что тебе позвонили из Токио.

Ты красиво врешь, смотря им в глаза.

Слава Карло, ты не Пиноккио.

Ты пришел на свидание пьяным —

С боссом только дурак не пьет!

Ты хотел бы быть Доном Жуаном,

Но сегодня ты Дон Кихот.

В своем доме ты Казанова,

Гендальф, Шерлок и Монте-Кристо.

За пределом квартиры снова

Ощущаешь себя туристом.

Не дотягиваешь до мага,

Не дослужишься до героя.

Кем-то меченая бумага

Для тебя больше жизни стоит.

Пропадешь ты – кто в мире хватится

РобинзонПитерПенКихота?

…Не забудь про будильник-Пятницу.

Завтра снова лететь на работу.

ТВОЙ ПУТЬ ЗНАКОМ ТЕБЕ…

Твой путь знаком тебе: от кухни – к туалету,

Оттуда – в спальню, к подоконнику, где шкаф

Врезается углом в полоску света,

Из дверцы молча пропуская шарф.

В твоем шкафу нет Нарнии. И даже

Нет монстра под кроватью. Домовой

Давно ушел. И разве кто– то скажет,

Что он не прав? В пыли дрожит покой,

Как тень свечи на белой краске в зале,

Как шепот твой – зачем одной кричать?

Твой дом-молчун давно не посещали,

В прихожей – одна куртка на плечах.

Найди свой мир; создай свою планету.

Согрей ее, как рис в сковороде,

И если кто попросит два билета

Туда – отдай их задарма. Нигде,

Ни на какой из улиц нету точки,

Планету эту отыскать – едва.

Так нет тебя – нигде помимо строчки

На бланке переписи

города

Москва.

МОСКВЕ С ЛЮБОВЬЮ

Если что-то неверно сбудется,

Не условимся вдруг с судьбой,

Ты пройди за меня по улицам.

Обязательно – по Тверской.

Чтоб машины неслись, как демоны,

Воздух скоростью вдрызг травя,

И бульвары казались пенными,

Омывая самих себя.

Здесь подростки вдыхают с воздухом

Мысли чьих-то родных людей.

Ночью лампочки станут звездами

В черном домике фонарей.

В переходах играют ангелы,

Шапки ставя у белых ног.

Будут ночью плясать здесь танго, и

Будет танго играть им бог.

Ты пройди за меня по улицам,

Наблюдая за каждым из

Тех людей, что вокруг кучкуются,

В водке пряча несчастье лиц.

А на Красной – монеты птицами!

Ты ведь тоже отпустишь, да?

Может, все-таки возвратиться вдруг

Не монеткой, а как звезда…

Может, я возвращусь. Поверить бы,

И тогда нам доступен рай.

В этом городе есть все двери, но

Только правильно выбирай.

Если что-то неверно сбудется,

Не условимся вдруг с судьбой,

Ты не бойся. Любовь не губится.

Я однажды

вернусь

домой.

Смотреть дальше: МОСКВА

ДОМ

Когда ты меня сочиняла, ты хотела курить?

Как я курю – чтоб по пачке в день.

От зари прикурить, чтобы вновь дотянуть до зари…

Ночи набекрень.

Я скажу тебе, как это: знать – лишь в твоем кармане

Есть ключи от квартиры, где исправен, увы, телефон.

Хоть один бы звонок. И звонишь по привычке – маме.

В неродимый дом.

Когда даже отец, посещая столицу быстро,

Говорит с тобой, как постоялец с метрдотелем.

И любое слово звучит в тишине, как выстрел.

Ты становишься целью.

И слоняться по городу, множа время валютой,

Потому что на что еще его можно множить?

И каждая недопрожитая минута

Бесконечней кожи.

Это, милая, очень плохо. А если честно —

Это так хреново, что проще бы не родиться.

Заменитель сахара вместо сахара; вместо

Тепла – рассвет над твоей столицей.

Напиши об этом. Взялась – так пиши правдиво.

Обращайся за комментариями, дорогая.

Я могу сказать, как все кончится… Подожди.

Соврала.

Не знаю.

Потому что не кончилось. Эти метаморфозы:

Что тепло в постели, на кухне что запах кофе —

Все о том же. Не изменится вкус папиросы,

Если смотришь в профиль.

Это сказано в математике: перемена

Мест слагаемых в рамках прежнего уравнения

Бесполезна, как алкоголь бесполезен вене.

Хочет крови вена.

Пощади людей. Не лей на бумагу эту

Историю, неоконченную героем.

Полюби меня хотя бы в строках сонета.

Сочини другое.

Смотреть дальше: КОГДА ТЫ МЕНЯ СОЧИНЯЛА

В КОМНАТЕ

В комнате – серые пятна вместо мебели, серые звуки

вместо музыки.

Я бы тебя на руки — и на край земли, только вот границы

все еще охраняются.

Я бы тебя в зубы – и как волчица, через все горы, с привалом

где-нибудь у реки,

Я бы тебя на всю жизнь – только годы за счастье

уже не считаются.

А чего ты боишься? Вот они – балконы, высоты,

замкнутые пространства…

Я весь мир тебе открою, при желании – плоским сделаю,

как тетрадный лист.

Ты своим присутствием давно не оставляешь мне

ни единого шанса

Доказать всем неверящим, что я обалденно крутой артист:

Эмоции держу под стражей, в атомной башне на краю света,

Говорю ровно и спокойно, как политик, вру

с выражением святости на лице…

Да у меня вся эта безбожно выжженная планета

Давно помещается не в ладони,

а в курином яйце!

Да у меня перед тобой – в желе коленки,

в речь психбольного – слова!

Да у меня внутри – баталии похуже,

чем все немецкие «Schnelle»!

Метаморфозы сердца давно главнее,

чем голова,

И это начинает бесить уже,

в самом деле.

И в твое отсутствие, зная, что много чего должна

Сделать, создать, выточить – и скорее! —

Я посылаю любую деятельность на.

И снова смакую четкость шрама на твоей шее.

И вот оно – то, предательски брошенное в пике

Воспоминание, способное сломать мои баррикады:

Я помню мою руку, необходимую твоей руке,

И слабая боль под лопаткой теперь мне почти в награду.