Текст книги "Мраморная роза"

Глава 7

– Ну почему этот дебил дает нам каждую пару самостоятельную? – парень, с серьгой в ухе и обстриженными под ноль волосами, рвал на кусочки листок со слабой оценкой подписанной в уголке.

Один из двух друзей Лизы, тот, что на данный момент был немного агрессивен, имел имя Максим, учился довольно хорошо, был добрым, но все его побаивались из-за внешнего вида, видимо бритая под ноль голова, всегда потертая, потянутая одежда, и злой взгляд не вызывали положительного впечатления. Второй, сидевший четвертую пару подряд в нетбуке, Сергей, был высоким, бледным, вечно изучающим программирование, ради своего большого будущего, сейчас наконец-таки оторвался от экрана и поедал огромный ролл.

– У меня все отлично, я эту тему заранее изучил, – Сережа, медленно вытаскивая средний палец, дожевывал лаваш с колбасой, – а ты, сам дебила кусок, мог бы и в интернете получше покопаться.

Только Макс открыл рот послать друга, как в аудиторию впорхнула старенькая, очень активная бабулька и объявила, что последнюю пару отменит, если группа, состоявшая из двадцати человек, напишет два теста, оставленных преподавателем по идущему по расписанию предмету.

Максим со стоном потянулся за ручкой, забыв унизить рядом сидящего.

Через час троица вышла из запыленного здания и направилась к метро. Остановившись, Лиза глянула на клумбу с однотонной зеленью, где сейчас сидел Апрель и недовольно резал ее взглядом.

– Ты почему так рано освободилась?

– Преподаватель не пришел, нам дали тесты, мы решили, и нас освободили.

Жесткие губы недовольно скривились, после чего Апрель теплой рукой схватил за загорелое запястье и потянул за собой.

– Эй, не надоело за ней приходить каждый день? Думаешь, сделаем что плохого? – помахал рукой Сережа, – тогда мы постараемся во время пар!

– Так не жалко калекой остаться? – зарычал Апрель, таща Лизу в переход.

– День не удался? – пройдя по карточке в метро, девушка взглянула на схему, создавая мысленно план на ближайшие пару часов.

– Ненавижу эти смены, приходишь в четыре утра, а из посетителей только пьяный патриот и парочка, пытающаяся переспать прямо на стуле.

– Так возьми время попозже, незачем вставать в три, что б в четыре начинать всех ненавидеть.

– Я ради тебя стараюсь.

– Что бы из университета встретить?

– Что б тебя не облапал кто, предложив после учебы в ближайший парк прогуляться.

– Я разумная.

– А я так не думаю.

Попытавшись вытянуть руку, Лиза только в лишний раз спотыкнулась и полетела вниз. Быстро подхватив, Апрель крепко сжал ее и подошел к краю перрона, где уже стоял поезд, усадив Лизу рядом с собой, он железно вцепился пальцами ей в плечо.

Смирившись уже в который раз, девушка стала рассматривать рекламные акции и брошюры в театр.

– Апрель.

– А?

– А как я замуж выйду, если ты меня так оберегаешь?

– Ты никогда не выйдешь замуж.

– Я довольно давно хочу секса и отношений. Даже не знаю чего больше. Что прикажешь делать, если ты с меня глаз не спускаешь?

Апрель зло посмотрел на подчиненную и холодно отвернулся, притворяясь, будто рассматривает рядом сидящих.

– Если тебе это нужно, то я тебе это дам. Но ни с каким парнем не отпущу. Ты слишком мало знаешь о людях.

– Благодаря тебе.

– И это к лучшему. Лучше быть в неведении, чем грязным и униженным.

Женский голос объявил нужную станцию, и они вышли. Ночная жизнь уже не привлекала, как раньше, хотелось света, солнечного и теплого. От ночного неба постепенна появлялась усталость, хотя раньше, наоборот, мог чувствовать себя легко и свободно.

Правда сейчас подобное желание было запоздалым. На улице практически стемнело, хотя воздух еще был наполнен теплом.

Пройдя несколькими улочками, они вышли к фонтану с узорчатыми лавочками вокруг. Вода давно не шумела. Да и людей вокруг не было. Странно, а ведь центр города. Хотя чему удивляться. Слишком много вокруг мест, которые и не заметны с первого взгляда, тихие, молчаливые, различимые только от света, падающего из окон.

В центре города, укрывшись одеялом, они легли на одну из лавок, даже уже и не пытаясь различить звезды. Все небо было застелено дымом, который превращал весь город в серый холст.

– Мне нравится этот город. Такой шумный, холодный, одинокий. Он помогает тебе отгородиться от всех, уйти в свой мир, заставляя осознавать, кто ты. Правда после ты вероятнее всего станешь единицей этой всенарастающей депрессии. Так легко и все же тяжело жить. Ты имеешь перед ногами весь мир, но ни капли не понимаешь, что с ним делать, ибо рядом нет людей, чьи сердца ты любишь и которыми любим, – Апрель закрыл глаза и обнял Лизу, – ты видела, как мало здесь счастливых семей? Как мало друзей и примеров доброты и заботы? Будь я не настолько эгоистичен и самовлюблен, мы бы уехали. Но боюсь, в каком-нибудь мелком городишке или даже деревне, меня не поймут правильно и будут доставать тем, что в твоем возрасте рожают, в моем уже главу семьи строят, заговаривать о том, куда работать лучше податься, столяром или продавцом в обувной, а еще спрашивать, где наши родители, точно ли брат и сестра, и сплетничать.

– Тебе в любом случае надо держаться от людей подальше, иначе только нервы испортишь. Ничего, купим когда-нибудь дом подальше от города и будем туда приезжать почаще.

– Так и сделаем. Будет мне подарок на все дни рождения сразу, – Апрель повернулся к Лизе и обнял, – обвяжи его красной ленточкой обязательно.

– Нет уж, это будет подарок только на один праздник. В будущем мы обязаны хорошо зарабатывать.

– Не мы, а я. Будешь дома сидеть и печенье готовить. А я работать за двоих.

– Ты от меня никогда не отходишь. Сможешь на работу тогда выйти?

– Буду брать с собой в чемодан, – усмехнулся Апрель.

Они так и пролежали до поздней ночи, пока наконец не увидели сквозь смог бледную луну.

Глава 8

– Ну наконеееец, – довольный Максим набивал уже свой номер телефона в строку покупки через интернет, – думал вообще не придет, надо же, получили даже больше, чем в прошлый раз.

Дотация в размере двадцати пяти тысяч рублей светилась своими цифрами с недавнопришедшей смски.

– Что собираешься с деньгами делать? – Сережа повиснул на стуле, уставившись на подругу с интересом.

– Мы сейчас на море откладываем, хочу в Хорватию недели на две, Апрель не против, – Лиза пробила в поиске один из городов, – в Дубровник, спокойное тихое место, с местными небольшими достопримечательностями и возможностью выехать в другие страны на экскурсии.

– А я потрачу все на очередной новенький смартфон, буду рад где-то пол года, а потом снова стану недовольным, – парень сел рядом, взглянув в экран друга, – а ты все так же не меняешься, новые наушники, ежедневный фастфуд, приставка?

– Примерно так, ну а что, если мне хочется, я не могу купить? Вспомни про свой смартфон. У меня хоть развлекательная программа на первом месте, а не довольство улучшенным экраном.

Пререкания. Свойственно для них. Довольно приятно жить в такой суматохе.

После пар, Лиза отправилась спокойным шагом к дому, расстояние всего несколько километров, в этот раз Апрель остался дома готовить ужин, сегодня купил неимоверно полюбившиеся ему приправы, печатал сообщения с бешеной скоростью, о том как не встретит, как он рад покупке и какой отличный ужин приготовит.

Через дорогу виднелся универмаг. Зайдя внутрь, девушка прямиком двинулась в отдел сладостей.

– И что ему в вас нравится, – взяв самую большую коробку конфет из горького шоколада с вишневым ромом внутри, она направилась к кассе, такие даже сама не попробуешь, только отплевываться начнешь.

В любимой квартире, которую в отличие от предыдущей наконец можно назвать домом, светился яркий свет, знакомая фигура стояла за столом и что-то нарезала к ужину.

Открыв дверь, Лиза на цыпочках подкралась к Апрелю и, привычно нацелившись, прыгнула к нему на спину. Дернувшись, высокий мужчина, обхватил ее руки и завертелся.

Руки в какой-то момент опустились и снова сомкнулись, но уже на шее.

– Я дотацию получила, – засопела она, – а это тебе, – вытянув из сумки коробку конфет, Лиза протянула ее Апрелю.

– За что? – удивился он в ответ.

– Да просто, ты же их любишь, каждый месяц покупать дорогова-то, но иногда ведь можно, особенно, когда деньги просто так приходят.

Апрель смущенно взял подарок.

– Лиза, знаешь, я ведь тебя очень сильно люблю.

– И я тебя очень сильно люблю.

Сжав за плечи, он прижал ее к себе.

На кухне раздевалось рычание духовки, готовящей запеченную картошку с мясом.

Глава 9

Через жесткие, белые шторы, просачивался только оттенок того, что находилось за стеклом. Желтые огни города часто раздражали обоих, привычка закрывать окна пришла еще в детстве и так и осталась.

Апрель встал с кровати и прошел в кухню, налив стакан воды, он лег на диван и размял рукой шею. Белая, молочная кожа ярко выделялась на фоне ночного неба, с этой стороны дома царила настоящая ночь, без огней и шума, без моторов гоночных машин и людского смеха. Единственным, что оставалось в этой ночи, была та самая луна, за которой они наблюдали пару дней назад. Она казалась чем-то одушевлённым, будто могла дать наставление или покровительство. Впрочем, так оно и оказалось. Не зря его фамилия имела ее образ. Лунный Апрель, тот, кто не желал вспоминать прошлого и боялся будущего.

Подойдя к окну, он сел на подоконник. Идеальный оттенок серебра, ложащийся ему на кожу, делал его похожим на мертвого, не подходящего для этого мира, человека. В меру накаченное тело, было достаточно исхудалым, скулы, ключицы, бедренная кость и ребра слегка выделялись оттеняя и превращали его похожим на мраморную куклу. Темно-сиреневая грива спускалась по одному плечу, доходила до грудной клетки и слегка рассыпалась от наклона. Синие глаза казались дверью в тот мир, где всегда царила луна.

– Апрель? – сонный голос раздался из спальни.

Опустившись на холодный пол, он тихим шагом дошел до кровати и встал на корточки рядом.

Лиза потирала глаза и все время норовила опять упасть на подушку.

– Приснился плохой сон?

– Да, ничего если я усну с тобой, – бледные пальцы опустились на горячую щечку и потерли ее.

– Угу, – не подумав подождать, Лиза снова уснула, зажав между локтями голубоглазого медвежонка.

Тихо, стараясь не помешать, Апрель лег за ее спиной и нежно обнял за талию. Зарывшись носом в волосы, он погрузился в небытие.

– Черт, я забыла студенческий в универе! – Лиза вывернула верх дном всю сумку и пыталась все еще найти.

– Ничего, заберешь в следующую пятницу, – Апрель спокойно пил кофе и читал газету.

– Ну уж нет! Я хотела сходить в кино, еще в музей с друзьями собиралась, да и многие кафе и магазины по студенческому скидку делают!

– Надеешься потратить все полученные деньги сразу?

– Надеюсь сэкономить!

Собрав обратно сумку, она быстро одела джинсы и натянула свитер.

– Я иду в универ, заберу документ и сразу вернусь.

– Ладно. А после начнем генеральную уборку.

– Сегодня ж воскресенье, – обиженно, воскликнула она, не намереваясь включать подобное в свой график, – зачем ты меня расстраиваешь?

– Надо помыть окна, отдраить кухню, перестирать все белье и развесить. Ты разве не хочешь жить в чистоте?

Лиза на цыпочках пробралась в коридор и захлопнула дверь.

– Все равно от меня не сбежишь! – крикнул Апрель в догонку убегающей.

Спустя два часа сереневоволосый парень устало посмотрел на часы. Слишком уж задерживается. Набрав номер, ему ответил холодный электронный голос. Уголки рта недовольно поползли вниз. Одевшись, он вышел за ней. Дойдя до университета, Апрель выискал глазами охранников и быстрым шагом пошел к ним.

– Здравствуйте, к вам случайно не заходила девушка за студенческим билетом, метр семьдесят ростом, с темными волосами, в белом свитере?

– К нам сегодня никто не заходил, – вертя ключами, толстый дряблый охранник окликнул старого товарища позади, – Петрович, к нам сегодня никакая девушка за студенческим не приходила?

Он снова набрал номер, все тот же голос вместо нее ответил ему.

– Черт!

Выйдя из здания парень остановился на ступеньках.

Телефон никогда не отключала. В университет обязательно зашла бы. Глупости делает редко.

На сердце похолодело.

Апрель сорвал с шеи кулон с переливающимся тусклым синим сиянием изнутри.

Все сходится, девятнадцатилетняя девушка, уже достаточно развитая, прожившая с ним душа в душу немалое количество лет.

Колпачок слетел с неприятным писком. Из горлышка пополз застилающий все и вся туман.

Есть только одно место, где она может пропасть, Родовое поместье, дом украденных вещей.

Глава 10

Был в деревне один молодой, сильный и красивый мужчина. Девушки так и висли на нем. Да кому он и не понравится, мало того, что креп телом, обаятелен, так еще и ужасно богат. Лазил он по скалам, пролезал в те ущелья, куда ни один нормальный, здоровый мужик с головой на плечах не ступит, выискивал нужную породу и добывал драгоценные и полудрагоценные камни. Многие бы так хотели, но страх за жизнь, боязнь умереть меж пластами, зайти так глубоко во всепоглощающую темноту на огромной высоте, нет, таким был только он. Весь местный народ, которого было не особо много, только бортничеством да урожаем занимался.

Часто слухи об этом мужике ходили, мол и не человек он вовсе, не живой. Бывало уйдет ночью, будто по зову какому, а на утро с малахитовым мешком возвращается. Или с животным каким разговаривать начнет, сам по себе. Сидит среди травы, истории местной шавке рассказывает.

Молодые парни частенько придумывали ночные сказки, где человек крепкий телом, с рубашкой чистой, да порванной, по лесу разгуливает и медведей ищет, а как находит, отдает нечто перевязанное и уходит. Или шагает тенью по деревне и всем в окно заглядывает, а глаза красным светятся и жертвы новой желают, что бы снова с мешком набитым после придти. Так они хотели девушек испугать, что бы не смотрели те на красавца богатого.

Честно говоря, хороший он был человек, ночью уходил, чувствуя сердцем, что что-то найдет, в новом веке его бы за такое романтиком назвали. С собаками да кошками тоже часто разговаривал, любил он слушателей верных, кто никому после не разболтает, да и вопросов задавать не будет.

Про сказки ночные нечего сказать, зависть и есть зависть. Он человек честный, в церковь ходит, деньги любви не предпочтет, просто любит он это дело, душа к нему тянет.

Но на это мало, кто смотрел, после того, как приезжий батюшка фамилией его одарил необычной, все как с цепи сорвались и во все сказки поверили, кто же хорошего мужика Лунным назвать захочет.

Собрав волю в кулак, Иоан продолжил, не смотря на боль и углубляющиеся раны, проползать вперед. Слишком узко, может не стоило? Кровь уже расплылась по всей груди и животу. Обратно будет еще больнее. Стиснув зубы, он оттолкнулся от скользкого камня под собой и упал.

– Когда-нибудь так себя и в могилу заведу.

Встав на колени, он повозился в сумке и достал широкий моток ткани. Обвязав себя крест на крест. Он одел запасную рубаху, выжал ту, все сложил, зажег свечу и встал.

Такс, впереди два пути, по какому пойти?

Сделав решение, он двинулся налево.

Прошел час или может даже два. Ничего примечательного. Голые стены, летучие мыши и мелкие твари. Неужели все зря? Вернулся обратно. Весь мокрый от сырости, уставший и немного злой, мужик сел у полоски света и достал хлеб и луковицу.

Надо направо пойти. Нет в одном, значит есть в другом. Только ощущение какое-то нехорошее, что-то там явно не так.

Поев, Иоан отряхнулся, встал и подошел к второму туннелю.

Ну и какая разница? Впервой такое чувство? Сколько раз обманывал так себя и удачу упускал.

Хрустнув шеей для бодрости, он медленным шагом пошел вперед.

Действительно, этот туннель отличался. Серые, с вкраплением черных пятен, стены, не были ни липкими, ни блестящими, они оказались полностью сухими, с каменной пылью опавшей на выступы.

Мелкие впадины, овраги, выходящие в стороны туннели ничего за собой не имели, никаких примечательностей, обычная порода, в которой мало, что растет.

Под конец длинного, запутанного коридора, Иоан уже полностью разочарованный вошел в последнюю пещеру.

Снова ничего. Проверил только для успокоения своей фантазии.

Повернувшись спиной, Иоан уже собирался уходить, как почувствовал, что сзади кто-то есть.

Инстинктивно, он резко повернулся обратно и вытащил нож.

Мягкий салатовый огонек, размером с кулак, разбрасывался золотыми искрами, которые медленно сползали на пол и угасали.

Огонек дергался, срывался, стараясь сделать движения плавными, не пугающими.

Он звал к себе, желая дать нечто, подружиться, одарить, ожить.

Как по забвению, Иоан медленно протянул вперед руку, желая коснуться пальцами до столь необыкновенного чуда.

Вот, кончики пальцев дотронулись до него, и, надеясь почувствовать нечто невообразимо приятно, Иоан с ужасом ощутил, как огонь поглощает его. Вот уже кисть полностью залита огнем, локоть, плечо! Он заорал что есть мочи, но было поздно. Спустя секунду его тело, как тканевая кукла, лежала на холодном, промерзшем камне. Не шевелясь и не издавая ни звука.

Прошло семь лет, а Иоан Лунный так и не изменился. Будто старость позабыла о нем, пропустив мимо себя. Ясные зеленые глаза, необремененная морщинами кожа, крепкий торс. Высокий, не погнувшийся со временем, он казался все таким же красивым и мистическим, что теперь усиливала еще одна появившаяся после той ночи деталь, серебристые волосы, мягкие и шелковые, Не седые, а действительно серебристые. Брови, ресницы, борода. Все теперь искрилось.

Сначала люди поговаривали, что увидел он чудище в той скале и выдержать не смог ужаса, но по истечении семи лет, передумали и со страхом в голосе, тихо перешептывались о колдовстве в нем сидящем и нечистой силе.

Пришлось ему уезжать из деревни. Много с тех пор изменилось. И заработки, и жены, и дети. Много лет прошло, целые десятилетия. Только на четвертой жене он остановился. Своей красотой, молодостью и уже накопленным богатством он легко покорил бы любую женщину, но ее он смог не сразу. Сильная темпераментом, желающая лучшего, никого не видящая вокруг себя, она шла к свету, надеясь, что весь мир просто притворяется своей простотой и однообразием. Спустя годы он отвел ее в ту пещеру, заставил принять в себя все тот же огонь.

Начиная с 19 века, как Иоан стал бессмертным, он все пытался найти место, где наконец мог бы остановиться. Желание найти дом на века давно запало в его голову, создавая некое одиночество от состояния, что время проходит мимо тебя, все рушится, перестраивается, ничто не долговечно.

Когда в миллионный раз Иоан шел по ущелью, выискивая нужную породу, он заметил солнечный свет, проскальзывающий между плитами. Выйдя, он увидел перед собой океан, к которому ступенчато сползала скала. Шум от воды, жестокость природы, страх, холод, все здесь переплеталось в сплошной ураган. Это место прекрасно.

В тот момент Иоану пришло в голову, что дом нужно строить именно здесь, не из дерева и не из обычного камня, из скалы.

Спустя полторы сотни лет Иоан мог гордиться своим белокаменным изваянием. Вырезанный, словно из слоновой кости, дом, был похож на дворец, его башни устремлялись далеко в небо, огромные окна, в которых царили огни свечей, мощные дубовые двери с вырезанными языческими богами, к которым его приучила когда-то мать. Балконы, переплетающиеся растения, невидимая половина здания, будто врощенная в скалу. Он мечтал о подобном месте, оно ему было родным.

Все трое детей, мальчиков, что родила ему жена, сразу покинули дом после перерождения, желая увидеть мир своими глазами, а не по рассказам родителей. В здании остались только три человека, Иоан со своей женой Марианной и ее брат Авдофий, который после официально поменял свое имя на Морис, добрый малый, своим чистосердечием и любовью к окружающим заслуживший любовь и уважение Иоана, а после и бессмертие.

В желании, что бы к их дому никто не приближался, Иоан и Марианна прилагали все свои силы, в прямом значении этих слов. С каждым годом, что они прожили в новом для себя состоянии, для них открывались силы, неведомые доселе обычным людям. Заговорить, усыпить на время, понять животных, создать вокруг туман или пугающие образы, это было дано каждому члену семьи, как впрочем и физическую силу, которую можно было улучшать и наращивать. Способности тела в бессмертном состоянии поражали.

Создав вокруг вечно бушующую бурю, они преградили путь заинтригованным людям, лишним глазам.

Мир для них самих остановился, стал подвластен, управляем. Они зажили в удовольствие, неспеша, познавая себя и ближних.

В доме сыро также, как и всегда. Холодные, увешанные портретами и пейзажами из драгоценных камней, стены, стали серыми за последние пол века. Из четырех каминов, горел только один. Сжавшись калачиком, возле него лежала черная, ухоженная кошка.

По всему просторному залу были расставлены бархатные, синие, на деревянных резных ножках, диваны, со стеклянными, ажурными столиками рядом. Пройти по прямой линии невозможно. Это всегда раздражало, сколько не переставлял, все равно прислуга ставила обратно по указанию матери.

– Хозяин?

– Хозяин!

Прямо на Апреля вылетели две прекрасные девушки, возрастом похожими на Лизу.

Роза и Соня, две любовницы отца, которые не были отвратительными ему по сравнению с предыдущими. Обе бессмертны. Так пожелал Иоан.

– Хозяин, вы пришли ради нас? – прижавшись своей большой грудью к руке Апреля, Роза сжала свои пухленькие губы и игриво посмотрела на мужчину, ее перламутровые глаза выражали желания прямо в эту минуту затащить его в свою кружевную, с закрытыми шторами, комнату.

– Хозяин, не смотрите на нее! Вы обещали, что будете всегда смотреть только на меня! – низенькая, с кукольным личиком Соня, потянула его за край рубашки, заслезив глаза и жалобно зазвеня своим голоском, – неужели вы не держите свое слово?!

– Конечно держу, Сонечка, но сейчас я не могу смотреть ни на вас, ни на Розу. Я пришел с целью забрать мне принадлежащее, но украденное. Вы не видели, кто-нибудь сегодня приходил с большим мешком за спиной?

– Господин Свет не более часа назад принес девушку на руках. Она нас заинтересовала, но он не проронил про нее ни слова, а только послал в кухню за чаем и фруктами.

– Он сейчас у себя в комнате?

– Да. Он ни разу не вышел из нее.

Взяв за кисти обеих, он поцеловал каждую в ладошку.

– Спасибо, дорогие леди. Вы не против, если я удалюсь?

Обе кокетливо прикрыли второй ручкой свои милые личики.

– Так уж и быть, хозяин, но в следующий раз поговорите с нами подольше, – проговорила, играя смущение, Роза.

Апрель прошел на лестницу, ускоряя шаг. Ненавистный брат. Человек, которого он хотел забыть, но все время помнил.

Нужная дверь открылась от малейшего движения. Как будто Свет хотел, что бы их застали.

В голову ударил запах благовоний. Просеивающийся через слои ткани огонь ламп имел оттенок кроваво-красного, он таял, оставляя отражение своих пламенных языков, виднеющихся поверх всего лежащего и расстеленного.

– Ты наконец пришел, – в кожаном кресле сидел красивый мужчина, его глаза переливались голубизной океана и золотом, идеальная кожа, страстно очерченные губы, острые брови, слегка вздернутый нос, короткоподстриженные мягкие светлые волосы, вырезанные, словно из мрамора, скулы и шея, длинные тонкие пальцы легко лежащие на ручке кресла и колене, шелковые ткани, которые так хотелось сорвать с него, он казался ангелом, который будто сам хотел уложить тебя в постель и показать, что такое рай для человека.

– Где она? – Апрель разозленно остановился напротив него.

– А здесь есть что-то кроме кровати? – улыбнулся Свет, недоброжелательно смотря на брата.

Действительно, среди сотни тканей, у дальней стены стояла одна единственная большая кровать, полностью закрытая от чужих глаз красной, струящейся тюлью.

Сделав два шага, он жестко раскрыл полупрозрачные шторы, не обращая внимание на звук рвущейся ткани.

Под одеялом лежала Лиза, на щеке виднелся кровавый синяк от пощечины.

– На столько ее ненавидишь, что не пожалел ударить?

– Мне понадобилось это сделать, иначе она бы сбежала, – Свет подошел сзади, глядя на Лизу.

– Ты отвратителен!

– А ты нет? Рассказывал ей, что один такой и подобных тебе нет? Когда ее отведешь в ущелье к огню, тоже будешь врать до последнего? – сморщился Свет, в его голосе чувствовалось отвращение.

– Да, именно так я делать и собираюсь, – Апрель отдернул покрывало и замер, Лиза была одета в еле закрывающие бедра сорочку, – совсем охренел?!

– Ты хотел, что бы она спала в полумокрой, грязной после драки одежде? – Свет сделал еще шаг и накрыл Лизу покрывалом обратно.

– Я собираюсь забрать ее.

– Ты должен ей все рассказать.

– А ты разве уже не пытался это сделать? – ответил на слова Апрель.

– Я только спрашивал.

– Зачем ты привел ее сюда, а не скрыл на одной из своих квартир?

– Хотел показать, куда она должна, если что, возвращаться. Она обязана была увидеть это место до перерождения. Это некая подготовка перед будущими тягостями.

– Но не получилось, она потеряла сознание от твоей пощечины.

– Как видишь.

– Я ухожу.

– Ее вещи все еще мокрые, я взял одежду Сони, ей под размер.

– Ты наконец смирился с ее существованием.

– Ты даже не представляешь, к чему я пришел, – потянувшись за броской кофтой, ответил Свет.

– Боюсь, наша мать на нее не нормально отреагирует. Не смей подобное больше делать. Не приводи ее в отцовский дом.

– Она смирилась с существованием Сони и Розы, значит и с Лизой смирится. Мать часто видела ранее сероглазую девочку, значит опасности нет. Она ей даже понравилась, когда была совсем ребенком.

Одев Лизу, Апрель взял ее на руки и открыл кулон. В расстилающемся тумане, последнее, что он увидел, золотые глаза брата.