Текст книги "Никому не говори…"

Шелби гонялась за ним давно. Прошлым летом, видимо, в результате одного из тех кратких умопомрачений, которые иногда случались в его жизни, Мэтт позволил на время заарканить себя. Они встречались, вместе проводили время, ходили на вечеринки, в кино, пару раз ездили в Саванну обедать. В общем, сначала все было совсем неплохо. Но потом Шелби начала читать журналы с названиями типа «Июньская невеста» и таскать его в ювелирные магазины. Более прозрачного намека на свадьбу нельзя было придумать.

Мэтту начали сниться кошмары. Брак в его намерения никак не входил. Прожить всю жизнь с одной женщиной? Ни в коем случае! По крайней мере не в обозримом будущем. Мысль о жене, детях и закладной на дом заставляла его просыпаться в холодном поту.

Обязанностей и ответственности за тридцать три года жизни у Мэтта было предостаточно. И теперь, когда его младшие сестры подросли и Мэтт должен был вот-вот получить свободу, он не собирался от нее отказываться.

Осознав, к чему ведет дело Шелби, Мэтт пробормотал что-то в том смысле, что не следует торопить события, что Шелби слишком хороша для него, что он еще не готов к браку, и сбежал. С тех пор Шелби не давала ему проходу. – Мэтт!

Окликнувший его голос был даже более знаком, чем голос Шелби, но утешения тоже не сулил. Он принадлежал Эрин, старшей из тех, кто долгое время был головной болью Мэтта. Конверс повернулся и увидел сестру, спрыгнувшую с пассажирского сиденья красной «Хонды», припаркованной рядом с его машиной.

Двадцатидвухлетняя Эрин только что закончила университет штата Джорджия. Она была невысокая, изящная, очень хорошенькая, с коротко остриженными пышными черными волосами и озорной улыбкой. Сейчас эта улыбка лучилась счастьем. Когда их взгляды встретились, Мэтт невольно улыбнулся в ответ, хотя и довольно уныло.

Будь она неладна! Эта маленькая негодница пустилась во все тяжкие и обручилась с младшим братом Шелби Коллином, год назад купившим в Бентоне адвокатскую практику. Поскольку она переезжала в дом мужа, платил за свадьбу Мэтт. Но так как ни о каких приготовлениях к свадьбе он и слышать не желал, все хлопоты взяла на себя Шелби. Это давало ей неограниченные возможности преследовать Мэтта. В последнее время она подстерегала его на каждом шагу.

–Привет, Эрин, – с долей укоризны сказал он. Сестра знала, что Шелби вздыхает по нему, и вместе с остальными членами семьи – и половиной графства в придачу – делала все, чтобы загнать его в ловушку.

–Я только хотела узнать твое мнение, прежде чем заказывать цветы. – Шелби обольстительно улыбнулась ему.

Мэтт послушно остановился и мрачновато взглянул на записную книжку, которой она размахивала у него перед носом. Он уже привык к этому; Шелби показывала ему смету расходов, список гостей, меню свадебного обеда, он кивал и говорил: «Замечательно!» А потом она делала то, что хотела. За его деньги.

Конечно, так было дороже, но проще и безопаснее.

Однако на этот раз сумма показалась Мэтту настолько несуразной, что он не сдержался.

– Полторы тысячи долларов за цветы? – он возмущенно посмотрел на Шелби. Ее глаза мерцали, губы приоткрылись в обольстительной улыбке, ресницы трепетали. Испуганный Конверс тут же смешался и уставился в прейскурант.

– Я говорила ей, что это слишком много, – виновато сказала присоединившаяся к ним Эрин. На ней были короткие белые шорты, по мнению Мэтта, оставлявшие неприкрытой слишком большую часть загорелых ног, и желто-зеленый топ, обтягивавший полную грудь.

Смерив сестру хмурым взглядом, Мэтт решил в ближайшем будущем посоветовать ей одеваться так, чтобы оставлять что-нибудь воображению. Видимо, Эрин прочитала его мысли, потому что ответила Мэтту озорной улыбкой и качнула бедрами, от чего ее груди слегка подпрыгнули.

Мэтт помрачнел, Эрин сморщила носик, и это молчаливое соперничество продолжалось несколько секунд. Потом до Конверса дошел весь абсурд ситуации. Где-то в небесах ангелы помирали со смеху при мысли о том, что именно ему досталось воспитывать трех девочек, которым предстояло стать женщинами. Это была лучшая шутка века.

– Действительно, дороговато, – примирительно сказала Шелби, взяв его за локоть. Ее пальцы были удивительно сильными. – Но не слишком. Подумай сам: кроме букета невесты, нам понадобятся букеты для подружек невесты, бутоньерки для Коллина и его шаферов, цветы для украшения церкви, праздничного стола и…

– Делай все, что хочешь, – прервал Мэтт, чувствуя, что его загоняют в ловушку. По случаю жары он надел форменную рубашку хаки с короткими рукавами; Шелби не преминула воспользоваться этим и начала поглаживать его бицепс. Нежная рука с безукоризненным маникюром, касавшаяся его разгоряченной кожи, сразу же напомнила, что они не спали вместе с конца марта, когда Мэтт спасся бегством. Он был уверен, что именно на это Шелби и рассчитывает.

Антонио скрестил руки на груди и задумчиво сказал:

–Когда Роза выходила замуж, – Роза была младшей из двух его дочерей, – я сказал, что она может выбирать между цветами и первым взносом за новую машину. Вот сколько стоят эти цветочки.

–И что же она выбрала? – поинтересовался Мэтт.

–Цветы. Ты можешь в это поверить? – Антонио покачал головой, удивляясь женской глупости.

–Я думаю, мы сможем составить букеты сами, – сказала Эрин. Лукавая улыбка сестры говорила о том, что она прекрасно видит военные маневры Шелби. – Тогда можно будет уложиться в пятьсот долларов, а результат окажется тот же.

– Делай все, что хочешь, – повторил Мэтт, не зная, как положить конец беседе. Мало ему хлопот со свадьбой, а тут еще Шелби… Раньше Мэтт этого не понимал, но теперь обнаружилось, что у нее хватка бульдога: если она во что-то вцепилась, то зубов уже не разожмет.

Он сделал глупость, позволив ей вонзить в себя зубы.

И тут зазвонил сотовый телефон, прикрепленный к его поясу. Звонок дал Мэтту законный повод отойти от Шелби и при этом не показать, что он смущен. Шелби посмотрела на него с нескрываемым разочарованием и безвольно уронила руку.

«Слава богу, что до свадьбы Эрин осталось меньше трех недель», – подумал Мэтт. Его беспокойство становилось все сильнее. Ему не хотелось играть с Шелби в кошки-мышки, потому что это могло поссорить Эрин с ее будущей родней. Тем более что ему-то, как он подозревал, отводилась роль мышки.

– Мне нужно ехать. – Дав отбой, Мэтт почувствовал облегчение, но попытался скрыть его. – Миссис Хейден опять гуляет с собакой вдоль шоссе номер один.

Антонио скорчил гримасу.

–А что в этом такого? – удивленная Эрин сдвинула брови и перевела вопросительный взгляд с Мэтта на Антонио.

–Потому что на ней нет ничего, кроме туфель и соломенной шляпы, – объяснил Мэтт. – Миссис Хейден девяносто лет, и она страдает забывчивостью. В последнее время она забывает одеваться. С марта, когда установилась хорошая погода, нам уже в четвертый раз звонят водители, шокированные тем, что вдоль шоссе идет голая старуха со старым псом на поводке.

–Неужели этим не может заняться кто-нибудь другой? – с ноткой недовольства спросила Шелби и постучала пальцами по записной книжке, как будто ее содержимое было самой важной вещью на свете.

– Просто ей нравится Мэтт, – сказал Антонио и снова улыбнулся. – Если к ней подходит кто-нибудь другой, миссис Хейден колотит его шляпой. Она позволяет провожать себя домой только Мэтту.

Эрин фыркнула, а Шелби негодующе покачала головой.

– Еще увидимся, – сказал Мэтт, спеша воспользоваться представившейся ему возможностью покинуть поле боя без потерь. Он не подозревал, что такое возможно, но сегодня искренне благодарил небо зато, что у миссис Хейден случился очередной приступ маразма. Лучше иметь дело с выживающей из ума старухой, чем с влюбленной в тебя молодой женщиной, любовь которой тебе совсем не нужна.

Когда Антонио сел рядом, Мэтт помахал рукой сестре и своей бывшей пассии и быстро выехал с автостоянки.

Вопрос о местонахождении Марши Хьюз временно отошел на второй план.

Глава 4

29 июня

В эту дождливую полночь Бентон напоминал заполненную паром кабину горячего душа. В нем было темно и жутко, как в подземельях средневекового замка. Однако Карли Линтон, остановившаяся перевести дух у огромной березы, которая росла во дворе столько, сколько она себя помнила, обнаружила, что не все жители маленького городка спят мертвым сном. По крайней мере один человек не спал, и она смотрела прямо на него – точнее, на его часть.

«Классный зад», – сразу подумала она. Узкий, мускулистый, обтянутый поношенными джинсами, он внезапно очутился в поле ее зрения. Нельзя сказать, что она часто обращала внимание на мужские зады. После развода ей хотелось не любоваться, а давать пинка в эти зады, даже классные.

Она заметила пресловутый зад случайно, когда луч фонарика уперся в мужчину, выползавшего на четвереньках из-под переднего крыльца дома ее бабушки. Точнее, ее собственного дома. Бабушка умерла три с лишним года назад, и унаследованный Карли викторианский особняк с башенками пустовал уже два месяца – с тех пор как снимавшая его мисс Вирджи Смит переехала в Атланту. Так что Карли имела на него все права. В доме никто не жил и не должен был выбираться на карачках из-под ветхой лестницы, ведущей на веранду. Но если не везет, так уж не везет до конца.

Карли замерла на месте и, не отводя луча фонарика от таинственного зада, стала соображать, как быть.

– О боже мой! Грабитель! – прошептала застывшая сзади Сандра.

В другой обстановке грозная фигура чернокожей Сандры – шесть футов без каблуков и сто двадцать килограммов веса – могла бы внушить страх кому угодно. Но Карли, рост которой составлял чуть больше пяти футов, прекрасно знала, что под устрашающей внешностью ее служащей, делового партнера и лучшей подруги скрывается робкая и пугливая душа. В ней был слишком сильно развит инстинкт самосохранения.

– В Бентоне нет грабителей, – прошептала в ответ Карли.

Она чуть не выронила фонарик, пытаясь выключить его, чтобы не выдать своего присутствия. Через несколько секунд после того, как ей это удалось, взглядам подруг предстали плечи мужчины, за которыми благополучно последовала голова.

– Тогда кто это? – с сомнением спросила Сандра.

Картонная коробка с кастрюлями и сковородками, которую несла подруга, теперь стояла у ее ног. Карли, полностью сосредоточившаяся на незнакомце, даже не обратила внимания на то, что Сандра поставила свою драгоценную кухонную утварь прямо в мокрую траву. Груз Карли, куда менее послушный, неистово извивался в ее руках. Хьюго ненавидел, когда его брали на руки, считая это ниже своего достоинства. Карли прижала к себе огромного гималайского кота и стала молить небо, чтобы тот не заорал.

– Может быть, водопроводчик или мусорщик? Откуда я знаю?

После только что прошедшей летней грозы ночь была влажной и душной. В воздухе стоял запах сырой земли, который всегда напоминал Карли о дождливых ночах Джорджии. Стук капель, падавших с листьев и крыш, и хор невидимых древесных лягушек заглушали шепот. Из-за быстро бежавших по небу облаков показалась бледная луна, и в ее лучах Карли увидела, что непрошеный гость поднялся в полный рост.

Он держал в руке предмет, который можно было безошибочно узнать даже в темноте: зловещий черный пистолет.

–Точно. Я набираю 911. – Сандра порылась в ярком пластиковом пакете, который заменял ей сумочку, достала сотовый телефон и открыла его.

–В Бентоне нет службы спасения.

–Черт! – Сандра закрыла телефон и перевела взгляд на Карли. – У вас в Бентоне вообще есть что-нибудь, кроме старых домов с привидениями и страшных мужиков с пистолетами?

–У нас есть «Макдоналдс» и «Пицца-Хат». – Оба предприятия общественного питания были созданы недавно и являлись гордостью местной торговой палаты.

–Великолепно. Может быть, мне позвонить туда? – Сандра негодующе покачала головой. – Спасибо, есть я не хочу. Я хочу, чтобы мне не угрожали мужики с пистолетами. А как насчет пожарной команды? Они снимают кошек с деревьев.

–Если кому-то в Бентоне нужна помощь, он звонит в полицейский участок. Или прямо шерифу.

–Номер? – Сандра снова открыла телефон.

–Понятия не имею.

После этого подруги дружно отступили. Карли двигалась осторожно, стараясь не наступать на корни деревьев. Ее ноги скользили по раскисшей земле, глаза были устремлены на незнакомца.

Мужчина, явно не догадывавшийся об их присутствии, стоял к ним спиной и вглядывался в сарай позади дома, казавшийся огромным темным пятном. Двор был запущен так же, как и весь остальной участок. Трава и кусты разрослись; прошлогодняя листва шуршала под ногами.

Особняк Бидла, названный так по имени первого владельца, стоял на вершине лесистого холма, расположенного на западной окраине городка, в некотором отдалении от ближайшего жилья. Здесь не было подъездной аллеи, и ярко-оранжевый «Ю-Хол», на котором они приехали из Чикаго, был припаркован на обочине дороги, огибавшей подножие холма. Можно было добраться до него, не встревожив мужчину. После этого они сядут в машину – и поминай как звали.

Телефон Сандры захлопнулся с негромким щелчком, свидетельствовавшим о крайнем раздражении его хозяйки. Мужчина двинулся к углу дома, словно собирался осмотреть сарай. Карли сунула фонарик в передний карман джинсов и прижала к себе Хьюго, который протестующе заворчал. Бедняга не любил поездок, не любил дождь и терпеть не мог, когда его брали на руки и тискали. Но все это вместе взятое было цветочками по сравнению с предстоящими испытаниями. Карли обхватила рукой передние лапы девятикилограммового кота и сунула его под мышку, как мяч для регби.

Потом приготовилась к броску и посмотрела на Сандру:

– Не знаю, как ты, а я беру ноги в руки.

– Я тоже.

Но не успели они сдвинуться с места, как ночную тишину нарушил совершенно неожиданный звук. Громкий, словно сирена воздушной тревоги, он раздался совсем рядом. Обе женщины подскочили от неожиданности. Этот хриплый вой напоминал жужжание роя разъяренных ос. Когда ноги Карли вновь коснулись земли, она поняла, что звук исходит от Сандры. Точнее, от ее телефона.

– Выключи его сейчас же!

Карли инстинктивно потянулась к электронному предателю. Сандра, смотревшая на телефон с таким ужасом, словно он внезапно превратился в ядовитую змею, раскрыла его и начала отчаянно нажимать кнопки. Карли выбила у нее мобильник; тот кувырнулся в воздухе и, шлепнувшись прямо к ее ногам, издал новый вой. За ним последовали второй и третий. Карли застыла на месте, объятая ужасом.

– Кто здесь? – угроза, слышавшаяся в голосе мужчины, заставила испуганную Карли поднять взгляд. Хотя темнота скрывала незнакомца, было ясно, что он повернулся в их сторону и – проклятый телефон! – целится в них из пистолета.

У Карли похолодело в животе.

–Дерьмо, – буркнула Сандра, совершенно верно оценив ситуацию. Подруги круто повернулись и во все лопатки припустили к спасительному автомобилю.

–Стой!

Но этот приказ только добавил им прыти. Сердце Карли колотилось как сумасшедшее, кот отчаянно вырывался, и все же она бежала изо всех сил. Руки и ноги Сандры двигались, как на шарнирах. Подруга, облаченная в черные легинсы и просторную черную майку, пулей пролетела мимо и почти растворилась во мраке.

Карли не поверила своим глазам. Неужели неповоротливая Сандра умеет так быстро бегать? Потом она опомнилась, прижала к себе извивавшегося и царапавшегося Хьюго, нагнула голову и дала стрекача.

Гонится ли он за ними? От этой мысли Карли, нырявшую под ветки и скользившую на мокрой траве, бросило в дрожь. А если он стоит на месте и тщательно целится в спину одной из них? Поскольку в последнее время Карли не везло, это наверняка была ее спина. Так как Сандра проявила неожиданную для нее прыть, Карли была ближе к стрелку, а джинсы и желтая майка делали ее куда более удобной мишенью. Она попыталась не думать о том, что будет, если пуля попадет ей в спину.

– Эй, ты! Стой!

Ни за что на свете. Карли хватала ртом воздух и бежала еще быстрее. Сердце было готово вырваться из груди, кровь звенела в ушах. Крик донесся откуда-то поблизости. Где он? Не его ли шаги слышатся за спиной? Или это ее собственный пульс?

Она малодушно оглянулась, не увидела ничего, кроме темноты, и споткнулась о корень. Фонарик, все дальше вылезавший из кармана, наконец выпал и ударился о землю у ее ног. Карли наступила на него и, заскользив, потеряла равновесие. Хьюго воспользовался представившимся случаем и изо всех сил лягнул ее задними лапами. Карли на мгновение разжала руки, и кот умчался в ночь, победно размахивая белым хвостом.

И в этот момент что-то ударило ее в спину с силой товарного поезда. Карли ничком упала на землю и поняла, что ей конец.

Руки мужчины с пистолетом обхватили ее бедра, голова уткнулась в ягодицы, а тяжелое туловище пригвоздило к земле.

Карли закричала. Точнее, захрипела, потому что воздуха, оставшегося в легких, было недостаточно для громкого крика. Но зато в ней взял верх инстинкт самосохранения – поскольку путь к бегству был отрезан, Карли, собравшись с силами, рванулась и сумела повернуться на спину. Она чуть не вырвалась, но «чуть» не считается.

Тяжело дыша, преследователь вновь схватил ее за пояс и рванул назад. Слава богу, металлическая пуговица выдержала. И джинсы тоже. Как ни странно, три с половиной килограмма, набранные Карли после развода и заставившие перешить пуговицу, пошли ей на пользу. Но сама Карли сплоховала. Она сдвинулась не в ту сторону, и голова мужчины оказалась на уровне ее паха. Карли явственно ощутила прикосновение теплой руки к своему обнаженному животу. Ее затопила волна животного ужаса; не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что у негодяя на уме.

– Нет, нет, нет!

Карли замолотила его кулаками по голове и плечам, ударила коленями в грудь и уперлась каблуками в мокрую от дождя землю. За последние месяцы она вынесла многое, но это уже было слишком. Ей нужно бежать, нужно бежать, нужно бежать…

– Отпусти! Отпусти меня! Отпусти, сволочь! На помощь! Сандра! Помогите!

Ее голос был не громче писка придушенной мыши, с отчаянием поняла Карли. Мужчина что-то сказал, но его голос был таким хриплым, что она не разобрала слов. Сердце стучало так, что могло бы играть на барабане в группе Оззи Осборна. В горле саднило, от страха во рту стоял вкус алюминиевой фольги.

Ее собирались изнасиловать, убить или сделать и то, и другое; впрочем, это Карли ничуть не удивляло. Последние два года се жизнь катилась под откос, однако стоило Карли подумать, что дальше уже некуда, как она проваливалась еще глубже. Но это уже переходило все границы, оказавшись той самой соломинкой, которая ломает спину многострадальному верблюду. Бог, судьба или тот, кто отмерял нить человеческой жизни, должен был понять: Карли Линтон взбунтовалась и больше не собирается мириться со своей участью.

Собрав остатки сил и решимости, Карли выпустила на волю скрывавшегося в ней Майка Тайсона и попыталась вцепиться зубами в ухо насильника. Тот легко и ткнул ее головой в нос. У Карли от боли потемнело в глазах. Она упала навзничь, но борьбу не прекратила. Сырая земля, на которой они лежали, помогала ей и мешала ему. Извиваясь, как червяк на крючке, и лягаясь, она наконец уперлась ногой в его плечо, вырвалась и отползла назад. Мужчина бросился за ней и схватил за колени. Тут Карли завопила – слава богу, ее легкие вновь работали на полную мощность, – сумела каким-то образом освободить одну ногу и ударить его в голову.

– Черт побери! – прорычал мужчина, отпрянув.

Не успела Карли опомниться, как он снова прыгнул вперед и придавил Карли к земле. Воздух вылетел из ее легких, как из проколотой шины. Карли извивалась и брыкалась, пытаясь сбросить его. Но мужчина был слишком тяжел. Пытаясь освободиться, Карли сменила тактику «Железного Майка» на тактику Женщины-Кошки. Она вытянула левую руку, согнула пальцы и попыталась вонзить ногти прямо ему в глаза. Карли не собиралась церемониться с насильником и убийцей.

– Только попробуй. Пожалеешь, что на свет родилась! – прорычал бандит, перехватил ее руку в воздухе и прижал к земле.

Теперь Карли была беспомощна, но все еще отказывалась признать свое поражение. Большим и указательным пальцами правой руки, зажатой между их телами, она сумела сильно ущипнуть его кожу на груди. Он чертыхнулся и перехватил ее запястье. Тогда Карли начала брыкаться и снова закричала, на этот раз прямо ему в лицо.

В пылу борьбы они выкатились из тени дубов на открытое место. Луна осветила лицо мужчины, и Карли наконец сумела его рассмотреть. Крик замер у нее на губах, и на этом битва закончилась. Она лежала под восьмидесятикилограммовым мужским телом и при этом ощущала такое облегчение, словно и сама она, и ее противник вдруг сделались невесомыми.

– Мэтт Конверс, ты что, с ума сошел? – возмущенно спросила она.

Мэтт замер на месте, посмотрел ей в глаза и озадаченно нахмурился.

–Карли? – неуверенно спросил он.

–Да, Карли! – Совсем не ко времени и ни к месту на нее нахлынули воспоминания о том, что было двенадцать лет назад. Нужные ей как прошлогодний снег.

–О боже, оказывается, у тебя есть груди.

Рука Мэтта, державшая запястье Карли, лежала как раз на правой из них. Выпустив запястье, он тут же обхватил ее грудь, испытав при этом очень странное чувство. Когда он в последний раз касался этой груди, у Карли не было и первого размера. Теперь эта грудь тянула на полный третий, была пышной и упругой благодаря долгим упражнениям, кремам, сытой жизни и – да, да, да – имплантации стоимостью в пять тысяч долларов. Но признаваться в этом она никому не собиралась.

– Ну, есть! – сердито фыркнула Карли.

К счастью, Мэтт быстро убрал руку, иначе она дала бы ему пощечину. Она задолжала ему эту пощечину. И не отдавала долг двенадцать лет. Руки так и чесались вернуть ее.

– И ты теперь блондинка, – произнес сбитый с толку Мэтт, рассматривая ее распущенные до плеч прямые платиновые волосы. Он прекрасно знал, что от природы эти волосы были непослушными, кудрявыми и темно-русыми.

–И блондинка тоже. Может быть, ты все-таки с меня слезешь? Надеюсь, насиловать меня ты не собираешься:

–Насиловать? – Он фыркнул. – Не смеши меня.

Что это пришло тебе в голову?

– Сама не знаю, почему, но если какой-то малый хватает меня в темноте, наваливается на меня и начинает тискать, мне ничего другого на ум просто не приходит, – саркастически заметила Карли.

– Кудряшка[1]1
  Игра слов. По-английски имя героини «Карли» (Carly) и «Кудряшка» (Curls) созвучны. – Здесь и далее прим. пер.


[Закрыть], это действительно ты? – Мэтт, не торопившийся слезать с нее, оперся на локти.

Кличка, которую он дал ей много лет назад, вновь заставила Карли вспомнить то, что она всеми силами старалась забыть. Продолжая прижимать Карли к земле, Мэтт как ни в чем не бывало внимательно рассматривал ее. А Карли с отчаянием думала о том, что все ее старания выглядеть красивой или хотя бы привлекательной, в данной ситуации потерпели полное фиаско. Злосчастное сочетание погоды, усталости, бега с препятствиями и долгой депрессии, навалившейся на Карли после того, как ее тщательно налаженная жизнь полетела кувырком, сделало свое черное дело. Она с ужасом представляла себе, каким пугалом выглядит.

Во время последней остановки она умылась холодной водой, боясь уснуть за рулем. Это означало, что на ней не осталось никакой косметики. Он видел перед собой ее лицо таким же, каким оно наверняка ему запомнилось: ничем не примечательные голубые глаза, веснушчатая кожа и слишком большой рот, без помады казавшийся бледным.

И это обстоятельство не только не способствовало дружеским чувствам, но, напротив, усилило ее враждебность. Когда их взгляды встретились, Карли нахмурилась. Зато Мэтт широко ухмыльнулся.

– Малышка, ты очень изменилась. И дело не только в груди и волосах. Много лет назад ты была славной и доброй девочкой.

Насмешка разозлила ее еще больше. Если он забыл, чем кончились их отношения, то она слишком хорошо это помнила.

– Много лет назад я была набитой дурой. А теперь слезай…

Она не успела закончить фразу. В темноте сверкнула медная кастрюля с ручкой и глухо ударила Мэтта по затылку.