Текст книги "Сад пережитых эмоций"

Сад пережитых эмоций
Карина Степанюк

Посвящается тому, кто разбил мне сердце,

и тем, кто собрал его воедино.

21 – символ моральной зрелости…

Дизайнер обложки Таисия Королькова

Корректор Александр Сапожников

© Карина Степанюк, 2020

© Таисия Королькова, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4498-8473-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Все события и персонажи вымышлены. Любые сходства являются совпадениями. Названия марок и брендов, упомянутые в этой книге, принадлежат торговой марке, бренду или запатентованы и являются брендами соответствующих правообладателей.

ЧАСТЬ 1 – РАЗУМ

Глава 1. Пучина эмоций

Наступает момент в жизни, когда испытываешь чувства, на которые раньше не был способен. Безудержно веселишься, будучи вечно угрюмым, или впадаешь в глубокую печаль, привыкнув только к счастливой улыбке. Важно не потерять себя в пучине незнакомых эмоций. Иногда они способны сыграть злую шутку.

Часы в парке Эт-Роуз пробили полдень. Тучи затянули небо, казалось, что близился вечер. Уже пятнадцать минут стеной лил дождь. Юная Мия Кофф сидела на скамье и прятала лицо за капюшоном и мокрыми цвета красного кирпича волосами. Большие капли падали на сутулые плечи и сквозь ткань касались кожи. Ей шестнадцать, и она грустит вместе с облаками.

Получилось так, что ей не хотелось сегодня делить своё время с кем-то. Оно должно было полностью принадлежать ей. И право на грусть у неё тоже было.

Рискуя заболеть, девушка упорно ждала, когда голова опустеет и перестанет нести тяжесть навязчивых мыслей. Но с каждой каплей становилось только тяжелее. Бессмысленная настырность мешала обрести долгожданный покой.

Телефон в кармане непромокаемого рюкзака завибрировал. Мия вздрогнула и огляделась вокруг. Она поспешно достала мобильный и ответила на звонок.

– Алло?

– Ты где? – угрожающе спросила девушка на другом конце провода.

Мия промычала и нервно хихикнула.

– В парке… – неуверенно протянула она.

– В дождь?

– Скоро буду дома.

Девушка тяжело вздохнула и что-то прошептала, но Мия не смогла этого разобрать.

– Приезжай ко мне. Я сделаю вид, что два часа твоего отсутствия ты провела у меня.

– Спасибо, сеструнь!

– Живо домой!

Девушка бросила трубку. А Мия поняла, что если не от матери ей попадёт, то от старшей сестры.

Она подняла опрокинутый в спешке велосипед и запрыгнула на сидение.

– Вперёд! – ужасный беспорядочный стук тяжёлых холодных капель заглушил её голос.

Осень в этом году началась слишком рано и внезапно. Мия Кофф мчалась домой под проливным дождём, не боясь, что её занесёт на повороте. Оставив велосипед как попало в подъезде, она спешно поднялась по лестнице на четвёртый этаж и сделала два звонка в дверь длительностью три секунды каждый и четыре звонка по одной секунде. Дверь открылась так быстро, как если бы старшая сестра стояла всё это время около неё, ожидая подходящего момента, чтобы отпереть замок.

– Та-дам! – Мия расправила руки, рукава повисли и, не в состоянии больше впитывать в себя влагу, испускали её на каменный пол у входа в квартиру.

Нина Рисон покачала головой, оглядев младшую сестру с головы до ног. К выходкам Мии она уже привыкла, но каждая из них всё равно вызывала дикое беспокойство. «На что в этот раз способна эта неразумная девчонка?!»

– Я уже набрала горячую ванну. Останешься у меня до завтра. И постарайся придумать к предстоящему обеду правдоподобное объяснение твоим поступкам.

Мия фыркнула и насупилась, но спорить сейчас не стоило.

Согревшись в горячей воде, девочка снова почувствовала жизнь в каждой клеточке. Она раньше и не замечала, как мало нужно, чтобы снова почувствовать себя счастливой. Укутавшись в махровый халат, Мия прошла на кухню, где Нина уже подготовила огромную чашку куриного бульона.

– Что это?

– Решила подхватить пневмонию? Пей быстро! – ворчала старшая сестра, но в голосе всё равно слышалось тепло.

Мия сжала губы и поспешно отвела наигранно испуганный взгляд к жёлто-прозрачной жидкости.

– После выпьешь эти таблетки, – девушка достала из аптечки упаковку противовирусного средства. – А вечером – эти.

– Не люблю витамины, они противные и большие.

Нина стояла спиной к сестре, поэтому позволила себе улыбнуться. Но, чтобы жизнь Мии не казалась сладким мёдом, пришлось снова надеть каменную маску строгости. Только так она могла хоть как-то нагнать страху на отбившуюся от рук девчонку.

Мия внимательно посмотрела на Нину. Сегодня та выглядела уставшей. Может быть, от того, что ей снова как старшей сестре пришлось выслушивать в школе о прогулянных Мией уроках? Макияжа на её лице почти не было – только тональный крем, чтобы скрыть следы бессонной ночи. Русые волосы были собраны в строгий тугой хвост, тянувшийся до лопаток. А коричневая радужка с зелёными пятнами сверкала при свете ламп. Но из-за задумчивости блеск постепенно тускнел, а взгляд затуманивался.

«Сейчас она похожа на векового мудреца», – подумала Мия и прыснула от смеха, чем привлекла внимание сестры.

– Что? – Потеряв бдительность, та незаметно для себя улыбнулась.

Душевную молодость нельзя испортить возрастом, который для Нины был такой же условностью, как и положение людей в обществе. Ей было плевать. Главное, что наполняет кувшин, а не какая на нём роспись.

– Тебе сколько лет, что ты так старо выглядишь? – посмеялась Мия.

– Сейчас получишь!

Нине было двадцать девять лет, и, несмотря на только что произнесённые слова сестры, она выглядела моложе этой цифры.

– Теперь ответь мне, зачем ты опять сбежала с уроков?

– Мне не нравится учиться.

– Я работаю учителем в этой школе! Могла бы постараться не компрометировать меня! – возмутилась Нина. – Ладно бы физику прогуляла, мне тоже мистер Часов не нравится. Но математику и историю могла бы выдержать?! К тому же это десятый класс!

– Дело не в предметах, и учителя ни при чём…

Лицо Мии сменилось. Теперь оно выражало настоящие чувства. Приторная радость с заметной невооружённым взглядом фальшью отступила, оголив самую душу. Нина села напротив.

– Что с тобой происходит? – В ответ она получила молчание. – Не получится так, что ты до последнего будешь молчать, а потом сломаешься?

– Я не отношусь к тому типу подростков, которые так неадекватно реагируют на происходящие с ними проблемы.

– Не скажешь, почему сидела под дождём и не отвечала на мои и мамины звонки?

– Честно сказать? – Мия подняла брови и выразила карим взглядом весь свой скептицизм. – Психолог ты так себе. Как ты можешь быть учителем? Загадка…

Девочка встала вместе со стаканом и, отхлебнув содержимое, пошла в зал, где включила телевизор.

– Опять нацепила эти цветные линзы, – пробормотала Нина.

«В её разных радужках нет ничего плохого. Подумаешь, один глаз карий, другой – голубой. Зачем делать их одинаковыми?» – подумала она.

Её телефон просигналил, заставив переключить внимание на беседу в мессенджере. Контакт, кратко обозначенный именем Икрисс, прислал приглашение на улицу Алой Розы. Остальные участники, включая Нину, имели псевдонимы: Тайна, Гармония, Идеал.

Началось обсуждение встречи на улице Алой Розы, участники пытались вычислить точное место, но Икрисс сухо отвечал, что ничего больше сказать не может.

Нина выглянула из-за угла и посмотрела на сестру. Та пялилась на экран пустым взглядом.

«У неё точно что-то случилось», – подумала старшая сестра.

Она написала в беседу, что прийти не сможет, ссылаясь на проблемы дома. Икрисс, являясь руководителем группы, был огорчён отказом, но принуждать не стал.

Нина подошла к Мии.

«Нужно разобраться с тем, что происходит с ней, иначе молчание её доведёт», – подумала старшая сестра и присела рядом.

Много лет назад в жизни Нины произошло кардинальное изменение, связанное с разводом и переездом обратно к матери. Муж лишил её всего, поэтому она старалась удержаться за то, что осталось. Это ей легко удалось, и вскоре Нина снова встала на ноги. Беседа, куда Икрисс присылает странные сообщения о новых местах встречи, состоит из людей, которые пережили многое, но не были сломлены. Теперь они помогают другим, чтобы предотвратить необратимое вроде самоубийств или проявления насилия.

Как им это удавалось? У них были свои секреты, которые каждая из неизвестных фигур, скрывающихся под псевдонимами и масками, прятала ото всех.

– Мия, посмотри на меня, – твёрдо сказала Нина сестре, та вскочила с места.

Прежде чем девочка хоть что-то сказала, старшая сестра успела понять, что кроется за странным поведением Мии. В школе опять начали подшучивать над ней из-за глаз разного цвета. И хоть подобная странность имела научное название гетерохромия, всем было легче предполагать, что это метка дьявола.

Нина всерьёз задумалась перевести младшую сестру на домашнее обучение, чтобы освободить её от мерзких оков пока ещё не понявшего силу слова общества.

– Не хочу, – огрызнулась Мия и направилась из зала в спальную комнату. – Посмотрю твои папки.

Под папками она подразумевала наработки по географии и прочим наукам, которыми Нина интересовалась.

Девочка подошла к столу, где царил стройно упорядоченный хаос, и взяла первую попавшуюся папку. В ней Нина разобрала геохронологическую историю Земли, чтобы использовать этот материал в своей преподавательской деятельности.

«Самая интересная тема», – подумала Мия.

Мир, который существовал, давно стал другим. Материки раскололись ещё на несколько частей. Европа и Азия отделились друг от друга и разошлись в разные стороны. Теперь европейская часть света объединилась с североамериканской и образовала новый материк.

Африка тоже разбилась. Часть материка, целиком принадлежавшая Сахаре, сместилась к северу. Три фрагмента континента, которые отделились по бывшему Африканскому разлому, теперь были схожи с Мадагаскаром и заполонили Индийский океан. Оставшаяся южная часть от реки Конго вплоть до мыса Игольного почти встретилась с Огненной Землёй в Южной Америке, которая тоже не осталась безучастна, примкнув к полуострову Флорида и образовав внутриматериковое море на месте привычного Мексиканского залива. Многие острова, включая Антильские, затонули, но образовались новые.

Вследствие таяния ледников Антарктиды материк не только лишился своего загадочного белоснежно-чистого вида, но и затопил всю планету. Это было последним, что помнила предыдущая цивилизация. Антарктида почти полностью скрылась в океане, уступив звание материка Гиперборее, поднявшейся в Арктике из водной пучины. Теперь на Южном полюсе располагались архипелаги, состоящие из бывших Трансантарктического хребта и гор Вернадского и Гамбурцева, которые скрывались под ледяным плато Советское. Австралия соединилась с Азией.

Мия взяла следующую папку с названием «Экономическая география мира». На аккуратно уложенных в мультифоры листах было написано, что новая цивилизация смогла восстановить знания и технологии предыдущих жителей планеты, но взгляды на мир у них были совсем иные. Теперь на земле существовали тысячи утопий и антиутопий, объединённых в части света каждого материка.

Определить, какое из поселений является утопией, а какое нет, помогал уровень жизни, экономика поселения и общий доход населения, проживающего в нём.

Место, где жила Мия и её семья, называлось Торипус. Эта утопия входила в пятьдесят лучших утопий для жизни. Но глава Торипуса Мария стремилась к десятке. И ничто её не остановит, а поможет ей её сын Икрисс, который через несколько лет будет избираться на место матери.

В Торипусе есть деление на богатых и бедных, но все живут равно. Политики – люди, которые готовы слушать свой народ. Зарплаты у них средние, поэтому они выбирают данную сферу деятельности не из-за материальной выгоды. У главы утопии Марии и её сына Икрисса по несколько фондов. В них жертвуют крупные бизнесмены, таким образом они платят меньше налогов, а те, кто не в состоянии получить помощь своими силами, пользуются ресурсами фонда. Порой материальная помощь нужна не только обычным людям. Существуют сотни утопий и антиутопий, которые нуждаются в поддержке. И более развитые, такие как Торипус, её предоставляют.

Антипус, где прежде жила Нина Рисон с мужем и сыном, тоже долгое время хвастался своими идеальными условиями жизни, но вскоре попробовал деньги на вкус и почувствовал их власть. За последние несколько лет люди там стали лицемерны и лживы. Во главу встал мерзкий тип, превративший некогда прекрасное место в яму, из которой бежит народ. Совсем недавно утопия Антипус официально сменилась на антиутопию, что вызвало шквал эмоций у правительства. Многие политики даже выступили с предложением начать войну. Но более влиятельные утопии загасили небольшой костерок возмущения на стадии его раздувания. Пока Антипус погрузился в молчание, взаимоотношения стабилизировались. Но похоже, что это затишье перед бурей.

Мия выпятила губы вперёд, размышляя над детальным, но кратким описанием граничащих с Торипусом утопий и антиутопий и подумала: «Нина – фанатка своего дела», – она закрыла обложку и отложила работу сестры.

– Нина, какие темы ты завтра рассказываешь в школе? – крикнула младшая сестра.

– Синяя папка на столе! – ответила та.

«Животный мир? – подумала Мия. – Какая скукотища…»

Она отложила заготовки урока и переключилась на другие материалы, которые уже относились совсем к другим наукам. Нина работала географом и преподавала в средних невыпускных классах, хотя активно читала литературу по физике, химии, биологии. Директор школы тем не менее не доверял ей подготовку старших классов. Проблема была не в компетенции Нины, а в месте, где она получила образование и работала, прежде чем развестись и вернуться в Торипус.

Когда Нине исполнилось восемнадцать, она поехала в Антипус. После смены статуса на антиутопию у неё не возникало и мысли уехать оттуда, поскольку там Нину Рисон держала любимая семья. Самому лучшему университету Антипуса она посвятила много лет, отдала ему свои силы и лучшие мысли, идеи. А потом всё это у неё отобрали, вышвырнув из антиутопии в объятия того места, которое её совсем не желало.

Преподавателя, строившего карьеру там, где всё решают деньги и связи, не брали ни в одну учебную организацию Торипуса. Преподаватели, учителя, научные работники и врачи получали высокую зарплату, поскольку отвечали за интеллектуальное развитие, культуру и здоровье населения утопии. А это основные критерии хорошего уровня жизни. Из генетического мусора, который зациклен на вредных привычках и собственных неуёмных желаниях, невозможно построить единую утопию, только антиутопию, с которой никто не будет считаться.

Ясное дело, что Нину относили к этому генетическому мусору, даже не подозревая, насколько она была чиста мыслями и умна. Отчего-то никто не задумывался об её истоках, работодатели в учебных заведениях видели лишь пометку «бывшая гражданка Антипуса» и моментально отказывали.

А директор южной школы №11 решил дать шанс Нине Рисон, но слишком уж не доверял. Эта волевая женщина, руководившая местом знаний, верила в непоколебимую истину: человек, проживший в определённом обществе почти десять лет, обязательно станет похож на тех людей, которые его образуют.

Но с того момента до настоящего прошло уже достаточно времени, и коллектив успел привыкнуть к эмигрантке и таковой её уже не считал, поскольку всё чаще стал замечать чисто торипские нотки душевной культуры Нины. Поэтому работа для обычного учителя в южной школе №11 мисс Рисон была радостью, она пока ничего не хотела менять в своей жизни.

Например, сейчас сидела перед телевизором и размышляла о том, как проведёт урок завтра и поговорит с завучем о переводе Мии на домашнее обучение. С этими мыслями она легла спать, проснулась и поехала на работу, прихватив с собой младшую сестру, поэтому у той не было никакого шанса прогулять первые уроки, как она того желала.

Учебный процесс для Мии тянулся мучительно долго, и для Нины, кстати, тоже. Дети сегодня были вялые, вероятно, из-за пасмурной осенней погоды. Однако Нина, сидевшая в своём кабинете, была в прекрасном настроении, несмотря на предсказуемость погоды.

Глядя в окно, где всё было серое и стеной лил дождь, она думала: «Эта утопия – замечательное место. Оно прекрасно даже в такие тусклые дни».

– Мисс Рисон?

Мужской голос прервал мечтания девушки.

– Да? – вздрогнула та.

В дверях класса стоял высокий одетый в чёрный костюм мужчина. Белые, прозрачные, но до безобразия густые волосы блестели от всего того геля, который на них вылили. Несмотря на то, что он был альбиносом, черты его лица походили на черты южных народов. Если бы не бледность и светлые глаза, Нина при первой встрече подумала бы, что этот учитель прибыл из тропических мест.

– Вы не идёте на обед?

– Мистер Часов…

– Нет-нет-нет! – возразил он, покачав указательным пальцем перед собой. – Мы договорились, что вы будете звать меня Макс.

Нина подалась вперёд и упёрлась ладонями в колени. Тяжёлый вздох предсказал будущее разговора.

– Я вас устала просить разделять работу и личную жизнь.

– А я устал повторять своё имя.

Нина встала с места и направилась к нему. Сердце Макса затрепетало, и он невольно сделал шаг навстречу.

– Мистер Часов, отойдите. – Девушка махнула рукой, показывая убраться с дороги.

Улыбка исчезла с лица мужчины, и он вышел из кабинета вслед за мисс Рисон.

– Чем я заслужил такое отношение у доктора географических наук?

– Почему каждый раз, когда вы называете меня так, это звучит как издёвка?

Макс хвостом суетился позади девушки, радуясь хоть каким-то чувствам, которых удостоился. Девушка не выносила, когда кто-то шёл сзади, почти наступая на пятки. Она остановилась, а Макс, не успев вовремя среагировать, врезался в её крепкую спину.

– Мистер Часов, идите преподавать физику. – Нина свернула в учительскую.

В большом кабинете, оборудованном скорее под комнату отдыха, чем под рабочую обитель учителей, собралось уже достаточно много народу. Некоторые женщины прилипли к монитору, показывавшему новые серии захватывающего сериала, другие пили кофе за обсуждением безобидной сплетни. Учитель физической культуры спал на софе после тяжёлого урока с одиннадцатым классом.

– О, Ниночка пришла. Опять будет портить атмосферу отдыха. Ты хоть ела сегодня? – спросила завуч мисс Понэ.

– Сейчас перекушу.

– Как от постоянных перекусов сладким и мучным твоя фигура остаётся невредима?! Признавайся, в чём секрет?

Девушка улыбнулась и проследовала к кофе-машине, затем зашла в свою учётную запись на ноутбуке и принялась активно стучать по клавиатуре.

– Нет! – застонал учитель физкультуры. – Опять она пришла!

Он накрыл уши подушкой.

– Я не виновата, что софа стоит рядом с моим рабочим местом, – с улыбкой сказала та.

Нину прозвали в учительской «бунт на корабле», потому что она всегда шла против правил. Ездила на белоснежном мотоцикле и в шлеме с неуклюжим самолётиком, нарисованным маркером. Говорила то, что думала. Делала всё вовремя вопреки человеческой лени. И работала, работала, работала, когда положен был «тихий час».

– Опять заполняешь эти журналы… Можно же дома это сделать. А сейчас отдохнуть перед ещё тремя уроками длиною в вечность, – сказала мисс Понэ.

– Я делаю это здесь, чтобы дома отдохнуть, – отвечала ответственная бунтарка Рисон.

– Мисс Рисон снова работает в поте лица? Ничего нового, – равнодушно сказал только что зашедший мистер Часов.

Он неплохо обиделся после того, как Нина его послала… преподавать. Но её это не особо волновало, она продолжила существовать в своём мире, где ей было комфортно. Стук по клавиатуре ускорился, а музыка в наушниках заиграла в новом темпе. Когда учительская опустела, Нина подошла к завучу мисс Понэ и спросила про перевод Мии на домашнее обучение.

– Её можно будет перевести в следующем полугодии. Иначе преподаватели начнут возмущаться из-за бумажек о пересчёте текущих оценок и прочей белиберде, которую нужно заполнять и переписывать. А своё зло, как понимаешь…

– Они будут срывать на Мии, – закончила Нина. – Я поняла вас, спасибо большое.

– Ты согласовала этот вопрос с Мией и матерью? – спросила Понэ.

– Да, обе согласились. Заявление я принесу завтра.

Тем временем Мия мечтала исчезнуть. Девочка сохраняла это чувство весь оставшийся учебный день вплоть до последнего урока математики.

«Может, правда исчезнуть. Свалю быстренько, никто и не заметит», – хитро улыбнулась Мия, направляясь к кабинету и думая о прогуле предстоящего урока.

Но, поймав взгляд Нины, которая случайно проходила по тому же коридору, сразу передумала.

«Ну, если она не придёт сегодня…» – думала про себя учительница математики в этот момент.

Девочка зашла в класс. И села за единственную пустующую парту в конце класса. Единственное свободное место оставалось всегда рядом с Мией. Никто с ней не общался, а некоторые и вовсе шептались за спиной, распуская нелепые слухи. Например, если девочка кому-то посмотрит в глаза, тот станет одержим. Нелепые слухи были безжалостны. Один сказал, второй поддержал, а третий бездумно повторил. Это бездумство могло уничтожить любого, даже самого сильного человека в мире.

Нина и прочие учителя старались пресечь подобные разговоры, но это было не так-то просто. А когда кто-то говорил, что Мия – сестра одного из учителей, слухи перерастали в сплетни. «Тупые идиоты, – ругалась про себя Мия. – Тоже мне, будущее утопии. Потомки эмигрантов из Антипуса». Отчасти она была права, да только сказать в лицо боялась.

Нина уже прошла мимо кабинета, но вернулась туда, чтобы поинтересоваться самочувствием сестры.

– Мия, подойди сюда.

Она жестом подозвала её к себе. Та нехотя откинула рыжевато-коричневую каскадную чёлку и медленно подошла.

– Я же просила не создавать почву для новых сплетен.

Нина проигнорировала очередную агрессивную реплику.

– Ты красная. Может быть, температура? – спросила она шёпотом, чтобы никто не услышал.

– Нормальная. Я – не ты. Мне нужно убить минотавра и пройти его лабиринт, чтобы заболеть.

– Отлично. Иди.

Сёстры разошлись. Через несколько секунд мимо мисс Рисон пробежал полноватый парень, но худоба бы испортила его слишком острые скулы, сглаженные щеками нынешней конституции. Глаза блестели, как у ребёнка, который пока не снял розовые очки и не посмотрел на мир иначе. Волосы смешно торчали во все стороны.

Отличительной чертой был фиолетовый рюкзак с огромным количеством значков. Мешковатая толстовка придавала ещё большую округлость телу.

– Урок начался! – сказала учительница по математике.

Парень сел на свободное место рядом с Мией и украдкой взглянул на неё.

– Новый ученик, – женщина внимательно пробежалась по списку глазами. – Пэпи.

В классе все засмеялись, начав придумывать странные прозвища. Всё произошло не столько из-за смешного имени, сколько из-за того, что ему не посчастливилось сесть рядом с Мией. Девочка устало уронила голову на скрещенные руки.

– Поздравляю, – глухо пробормотала она в стол. – Ты среди аутсайдеров.

– Тишина в классе! Пэпи, напиши формулу Герона на доске, – строго сказала учитель.

Он вышел и взял стилус. На доске аккуратным почерком растянулся корень, определяющий площадь треугольника.

– Теперь сформулируй.

– Надо под корнем перемножить полупериметр и скобки с разностью полупериметра и его трёх сторон. Этому равна площадь треугольника.

Мисс Марго вздохнула, подавляя подступивший смех, вызванный комичным образом парня.

– Не похоже на точную формулировку, но будем считать, что посвящение в ученики на моём уроке ты прошёл. Теперь начнём новую тему.

С момента появления Пэпи в классе для двоечников, где училась Мия из-за ужасных оценок, прошёл не один месяц. Мия Кофф всё также была изгоем, но теперь она не одна разделяла эту участь. После решения дружить с ней Пэпи оказался в чёрном списке класса. Но юная Кофф не спешила сильно сближаться с этим парнем, поскольку уже привыкла к одиночеству и даже смирилась с проблемой во взаимоотношениях со сверстниками, вызванной гетерохромией. Теперь ей было всё равно. Она существовала в школьном обществе, понимая, что в следующем полугодии она больше не встретится с этими недалёкими плебеями, посмевшими осуждать чужую слабость.

Наступила первая суббота декабря. Нина сладко спала в морозный выходной и видела во сне смутные лики людей и яркие пейзажи. Но что-то ворвалось в прекрасную дрёму и разрушило построенные образы.

– Ниночка! – пропищала Мия Кофф таким тоненьким миловидным голоском в ухо спящей сестры.

– Что ты тут делаешь? – пробормотала та. – Ты должна быть дома.

– Мы с мамой только что к тебе приехали и что увидели! – начала она говорить шутливо-осуждающим тоном. – Кругом стопками расставлены книги, холодильник пустой, а ты спишь в полдень.

Нина перекатилась с правого бока на живот и зарылась в подушку.

– Имею право в субботу отдохнуть. В магазин схожу перед обедом.

Из кухни послышался треск, от которого Нина подскочила.

– Что это?

– Ты чего? Мама кофе делает. Это твоя кофе-машина жужжит.

Та растёрла ладонями заспанное лицо и села. Телефон просигналил.

– О! Тебе сообщение пришло. – Мия ловко подскочила к журнальному столику и схватила аппарат.

– Нет! – крикнула Нина и выхватила его из её рук.

Мия сузила глаза и взглянула на старшую сестру.

– Икрисс? – спросила она. – Почему тебе написал сын главы Торипуса?

Нина пролистала уведомления. Среди них действительно была только что пришедшая эсэмэска от Икрисса: «Нужно встретиться. Архангел выбрал нового стража». Девушка соскочила с кровати и пулей бросилась к ванной комнате.

– Стой! Это действительно тот самый Икрисс?

– Нет. Знакомый библиотекарь, – соврала Нина, стараясь сделать ложь менее явной.

Пальцы сами напечатали ответ: «Буду через полчаса у главного входа».

На кухне уже вовсю шипела залежавшаяся картошка с мелко порезанным луком. Запах маминой еды разносился по всей квартире, несмотря на мощную вытяжку.

– Ты куда, Нина? – спросила Энни.

– Мне нужно отлучиться ненадолго, мам. Это очень срочное дело.

Красивая женщина с овальным добрым лицом понимающе кивнула. Она обняла дочь полноватыми руками. Энни была единственной, кому Нина доверила свою тайну о том, что входит в команду, которой руководит Икрисс и которая называется «Организация Стражей». Энни не вдавалась в подробности, чем именно занимается эта компания, потому что сын главы утопии не будет создавать секту или что-то вроде этого, поэтому особенно не переживала.

Нина выскользнула из квартиры и направилась на крышу.

– Куда она пошла, даже не позавтракав? – спросила Мия, заходя на кухню и принюхиваясь к готовящимся блюдам.

– Ей прислали книгу из какой-то утопии. Библиотекарь прислал уведомление, – соврала мать.

Мия кивнула и пролистала одну из лежащих на обеденном столе в стопке книгу. Там всё было исчёркано, выделено карандашом, ручкой или маркером, а ключевые страницы отмечены закладками. И так обработаны почти все книги, находящиеся в квартире молодой учительницы мисс Рисон.

– И почему её не взяли ни в один университет? – тихо спросила себя Мия. – Да ей даже в школе дают только с пятого по восьмой классы.

– Из-за мужа её бывшего, Маркуса! – раздосадованно сказала мать и накрыла крышкой сковороду. – Запудрил ей мозги, а потом предал.

– Любовь сурова! – возмутилась младшая сестра.

– Только влюблённые об этом не помнят! – парировала Энни.

Нина в этот момент стояла у края крыши и смотрела на облака вдалеке. Внизу шумела жизнь, а наверху ветер. Где-то между сейчас находилась Нина, которая смотрела перед собой и готовилась к полёту.

– Совершенство природы! – крикнула она и накинула невидимый капюшон.

Тело окутало прозрачным паром. Такое можно увидеть при выдохе на морозе. Белая пуховая куртка плотно пристала к телу и стала чёрной, целиком сделанной из кожи. С плотными джинсами произошло то же самое. На голову Нины упала блестящая отполированная кожаная чёрная материя ниспадающей до середины бедра накидки.

Мисс Идеал открыла металлического цвета глаза и поправила белые волосы, выпавшие из-под капюшона. Накидка с переливающимся белым дельфином раскинулась в чёрные крылья, перья которых играли со светом возвышавшегося над крышами многоэтажек солнца.

– Полетели, – голос Нины звучал иначе, так она слышала его в своей голове. Он был чище, ниже, мягче.

Девушка закрыла нижнюю часть лица маской, зацепив её за уши, и взлетела. За считаные минуты она добралась до резиденции главы утопии, где в одном из кабинетов её уже ожидал Икрисс.

– Ты пришла быстрее, чем я предполагал, – смутился допивающий кофе сын главы утопии, когда мисс Идеал вломилась в кабинет, неуклюже постучав, после того как открыла дверь.

– Кто этот новый страж? – перешла она сразу к делу, не обратив внимания на сконфуженный вид Икрисса.

Тот улыбнулся. Он носил длинные волнистые волосы, которые всегда убирал в низкий хвост, и коричневую классическую бороду, густую и ухоженную. Узкое вытянутое лицо и глубоко посаженные светло-голубые глаза сразу устанавливали доверительный контакт между их обладателем и собеседником.

Безупречно выглаженный костюм и идеально сидящий фрак придавали образу сына главы нотку ушедших лет.

– Ко мне приходил архангел мисс Фантазии. Спустя полгода после смерти мистера Фантазии он нашёл подходящую замену.

Нина сняла маску и капюшон. Белые волосы распушились от быстрого полёта и сейчас торчали у висков. Икрисс слегка прищурил глаза, хитро улыбнувшись. Мисс Идеал подумала о том, что прежде её как руководителя группы стражей не предупреждали о появлении нового члена команды. Это происходило неожиданно. Сейчас же Икрисс наверняка знал, кто был выбран на место мистера Фантазии. Одно Нина знала точно – это определённо девушка.

Неожиданно она ощутила дрожь во всём теле из-за еле уловимой мысли.

Цвет Фантазии фиолетовый. Нина вспомнила необычное появление Пэпи в стенах школы, который крутился около её сестры. Фиолетовый рюкзак и постоянный шквал новых идей и оригинальных вопросов невольно наталкивали на мысль, что это мог быть не кто иной, как архангел.

«Если это он, то как ему удалось стать обычным человеком?» – подумала Нина, но сразу засомневалась в своих выводах. Торипус большой, и все события не зациклены вокруг её семьи. Однако сердце старшей сестры требовало успокоения.

– Полноватый мальчик с фиолетовым рюкзаком и вечно торчащими во все стороны волосами. Это он – архангел?

Икрисс улыбнулся.

– Как же быстро ты добираешься до истины.

– Моя сестра действительно может стать следующей мисс Фантазией? – запаниковала Нина. – Ты меня позвал, чтобы отвлечь? Чтобы я не помешала ей стать стражем?

– А что в этом плохого? Будете работать вместе.

– Прости, мне нужно срочно домой. – Девушка вновь надела маску и выбежала из кабинета.

Икрисс с ухмылкой почесал щёку и продолжил пить кофе.