Текст книги "Бремя вины"

Глава 2

Кордиан снимал квартиру в роскошном квартале Хилл-Сайд. Там на тебя будут смотреть как на человека второго сорта, если твой пудель гуляет зимой без норкового пальто. Я приехал в Хилл-Сайд около десяти часов утра. Предварительно в кафе я позавтракал и попутно привел в порядок свои мысли. Швейцар стал ко мне более любезен только после того, как я показал ему свой значок. На его лице появилось выражение, говорившее о том, что самые худшие его опасения оправдались.

– Мистер Кордиан снимает пентхаус, лейтенант, – произнес он замогильным голосом.

– Он что, доставляет вам неприятности? – с сочувствием спросил я.

– Конечно, это не моего ума дело. Но леди, которые живут с ним, ведут себя не совсем так, как подобает настоящим леди. Вы знаете, что я имею в виду.

Я кивнул с понимающим видом.

– Устраивают шумные вечеринки и все такое прочее? – подсказал я.

– Соседи жалуются. – Швейцар поглубже надвинул свой адмиральский головной убор на глаза. – Вчера утром мне даже пришлось попросить одну из них удалиться в квартиру. Поверите ли, она ходила по вестибюлю в коротенькой тонкой ночной сорочке, едва доходившей ей до пупа. И к тому же еще прозрачной.

Воображению там совершенно нечего делать. Всякий раз, когда она двигалась… – Он, не имея слов, развел руками. – О какой тайне можно говорить, если женщины выставляют себя напоказ? Общество вседозволенности – фу, мерзость!

– Спасибо, – сказал я ему.

– Не стоит, лейтенант. – На мгновение швейцар заколебался, а потом спросил:

– Надеюсь, они не натворили ничего серьезного?

– Я просто хочу задать им пару вопросов, – уклончиво ответил я.

– Ох уж эти временные жильцы! – Он произнес последние слова как грубое ругательство. – С ними всегда проблемы.

Я вошел в лифт и поднялся на этаж, где находился пентхаус. Нажал кнопку звонка. Вместо мелодичного треньканья раздался изящный звук, будто кто-то громко рыгнул. Мне пришлось трижды нажимать кнопку, прежде чем дверь отворилась. Сначала я увидел головку со спутанными со сна волосами, заспанными карими глазами, опушенными длинными ресницами, курносым носиком и очаровательными ямочками по бокам рта. Эти ямочки придавали всему лицу выражение какой-то языческой чувственности. Опустив глаза, я скользнул взглядом по телу девушки, и у меня перехватило дыхание.

Росту в ней было всего пять футов. Но фигура ее, четко выделявшаяся под тонкой прозрачной рубашкой, еле-еле прикрывавшей живот, поражала своим совершенством. Моему взору представились полная упругая грудь девушки со светло-розовыми сосками; слегка округлый живот и даже темный треугольничек между ног.

Рубашка была очень короткой, и стоило девушке чуть приподнять руку, как этот треугольник предстал бы на всеобщее обозрение. Швейцар был прав – воображению тут делать было совершенно нечего.

Сделав над собой усилие, я посмотрел в лицо девушке.

– Если вы что-то продаете, то нам ничего не нужно, – произнесла она хриплым ото сна голосом. – Или вы предлагаете призы?

– Если бы я и вправду раздавал призы, то, уж конечно, вы можете догадаться, о чем я сейчас думаю, – со значением в голосе произнес я, лаская взглядом нежное розовое тело девушки.

– Да? – Длинные ресницы опустились, и девушка на секунду задумалась. Когда же она снова посмотрела на меня, я увидел, что из глаз ее исчезло сонное выражение. – Наверное, вы пришли по какому-то делу, – заметила она.

– Я хотел бы поговорить с мистером Кордианом, – произнес я без особого, впрочем, воодушевления.

– Его сейчас нет, но он скоро вернется. – Девушка некоторое время задумчиво смотрела на меня. – Если хотите, можете войти и подождать его здесь.

Я поблагодарил.

Она повернулась и пошла впереди меня, показывая дорогу в гостиную. Я шел прямо за ней, не отводя взгляда от ее попки. При каждом шаге из-под короткой рубашки то справа, то слева выглядывал кусочек голой ягодицы, что доставляло мне мучительное наслаждение.

Девушке было совершенно безразлично, что она предстала почти голой перед незнакомым мужчиной, – она не испытывала ни малейшего смущения. Не успели мы пройти и двух ярдов, как я почувствовал, что медленный ритм движения ее ягодиц просто гипнотизирует меня, Край рубашки задрался чуть выше, и взору моему представилось углубление между двумя ягодицами.

Гостиная по своему убранству напоминала экстравагантный бордель. Здесь стояло несколько кушеток и необъятных кресел. Так что в этом помещении запросто могла устроить оргию компания человек в двадцать, и никто бы никому не помешал. Когда мы очутились в центре комнаты, девушка повернулась и в упор посмотрела на меня.

– Прошу прощения, вчера мы засиделись допоздна, и я никак не проснусь. – Она рассеянно почесала под левой грудью. Подол рубашки поднялся, и между ее ног обнажилась полоска каштановых волос. – Мне нужно выпить кофе. Вы составите мне компанию?

– Непременно, – хрипло произнес я.

– Садитесь и устраивайтесь поудобнее, мистер… как, вы сказали, ваше имя?

– Уилер, – ответил я. – Эл Уилер.

– Рада познакомиться с вами, Эл Уилер. – Девушка перестала почесываться и опустила руку. Треугольник между ног теперь лишь смутно угадывался под тонким шелком. – А меня зовут Ванда Блэр, – объявила она.

– Вы подруга Ширли Лукас? – уточнил я.

– Да. – В глазах Ванды вспыхнул интерес. – Вы знаете Ширли?

– Ее знает один мой друг, – небрежно бросил я.

– Наверное, один из клиентов Ширли, – предположила она.

Я кивнул:

– Жерар Кингсли.

– Как тесен мир. – Ванда направилась к двери, которая, как я догадался, вела на кухню. – Я мигом, Эл.

Приготовлю быстрорастворимый кофе. Тебе со сливками?

– Нет, лучше черный, – ответил я. – Мне помочь?

Ванда остановилась в дверях и глянула на меня через плечо. Ее чувственные губы тронула насмешливая улыбка. Прозрачный шелк обтянул грудь, и я отметил, что соски припухли, стали больше, чем когда я только вошел, – Ванда постепенно просыпалась.

– У нас, девушек, работающих по вызову, есть свои правила. И одно из них – никогда не допускать клиента на кухню. Это может разрушить образ.

– Но я ведь – не клиент, – с надеждой сказал я.

– Пока еще нет. – Ванда мягко пожала плечами. – А за будущее не поручусь, Эл. С таким, как ты, как мне кажется, работа может стать удовольствием.

С этими словами она удалилась на кухню, а я подумал, что сказал бы шериф Лейверс, попроси я его выдать мне двести баксов в счет будущей зарплаты. Причем пояснив, на что мне эти деньги нужны! Кофе Ванды и действительно был быстрорастворимым; не пробыв на кухне и минуты, она появилась в гостиной и протянула мне мою чашку. Затем подошла со своей к ближайшей кушетке и уселась на нее, поджав ноги. Я сел в кресло напротив и отхлебнул кофе.

– Кингсли, кажется, юрист? – небрежно спросила Ванда. – А ты тоже из этой конторы, Эл?

– В каком-то смысле – да, – согласился я. – Так уж получилось, что у нас с ним утром состоялась деловая встреча.

– Какое совпадение! – Ванда просто засияла. – А ты, случайно, не встретил у него Ширли?

Я чуть было не подавился обжигающе горячим кофе.

– Ширли? А что, она должна была быть там?

– Честно говоря, я не знаю. Хэл пригласил нас обеих приехать сюда из Сан-Франциско. Он хотел преподнести сюрприз Кингсли Это и вправду оказался для него сюрприз! Когда Жерар вошел сюда прошлым вечером и увидел Ширли, я подумала, что у него случится инфаркт!

– Он что, не оценил подарка, который приготовил ему Хэл?

– Кингсли не долго пробыл у нас. Они заперлись вдвоем с Хэлом в спальне и целый час обсуждали там какие-то дела, а потом Кингсли сразу же уехал Однако около одиннадцати Ширли кто-то позвонил. Она сразу же напустила на себя таинственный вид и сказала, что ей надо уйти. Я не стала ее ни о чем спрашивать, поскольку нам с Хэлом в тот момент было не до нее.

Но я решила, что Кингсли, наверное, передумал и Ширли поехала к нему, чтобы провести ночь. Но, куда бы она ни уехала, ее до сих пор нет. – Послышался звук повернувшегося в замке ключа, и Ванда снова улыбнулась. – Вот и Хэл пришел.

Спустя некоторое время в комнату вошел высокий худой мужчина. Ему было около сорока. Глубокие морщины, избороздившие его продолговатое лицо с выступавшими скулами и резко очерченным носом, еще больше старили его. Одного глаза почти не было видно из-за пряди густых черных волос, нависавшей над ним, а другой с подозрением смотрел на меня сквозь очки в вычурной красной оправе. Мужчина был одет как охотник – в клетчатую спортивную куртку, желтовато-коричневые слаксы, замшевые ботинки и вельветовую рубашку без галстука. Однако за его спиной я не увидел английских гончих, которые, казалось, должны были бежать за ним по пятам.

– Что здесь происходит, черт возьми? – произнес Кордиан глубоким зычным голосом с металлическими нотками, которые неприятно резанули мой слух.

– Не заводись, Хэл, – небрежно ответила Ванда Блэр. – Ты же знаешь, что я никогда не работаю по утрам.

– Тогда откуда взялся этот хмырь, рассевшийся на моей кушетке, словно у себя дома? – прогрохотал Кордиан.

– Это Эл Уилер. – Ванда посмотрела на Кордиана тяжелым взглядом, а потом слегка пожала плечами. – А с чего это ты так вырядился с утра? Смотрю на тебя, и мне хочется бежать в ванную, потому что меня вот-вот вырвет.

– Уилер? – Кордиан резко повернулся ко мне. – Не знаю никакого Уилера!

Я поднялся с кресла и достал свой значок.

– Лейтенант Уилер, из офиса шерифа, если вам так хочется соблюсти формальности.

Глаза Ванды Блэр расширились.

– О Боже, – трагическим голосом произнесла она. – Вырви мой длинный язык!

– Успокойся! – Кордиан был до неприличия уверен в себе. – Это, верно, обычная полицейская ищейка, которая повсюду сует нос, чтобы развлечь своего шерифа… – Кордиан убрал с лица прядь волос и глянул на меня теперь уже не одним, а двумя подозрительными глазами цвета серых маслин. – В чем же состоит мое преступление? – презрительным тоном спросил он. – Или, может, между Сан-Франциско и Пайн-Сити есть граница и вы явились с таможенным досмотром? Но я привез сюда с собой только двух девушек, чтобы они провели со мной свой отпуск. Только и всего!

– Ну и пусть проводят, – миролюбиво сказал я.

– Я вам покажу, ну и пусть! Вы у меня.

– Он неожиданно мигнул и замолк.

– Если бы я мог позволить себе взять с собой в отпуск таких классных девочек, как Ванда и Ширли, я бы ни за что не вернулся на работу! – шутливо сказал я. – А вы знаете, где сейчас Ширли?

Ванда открыла было рот, но, взглянув на меня, поймала мой предостерегающий взгляд и закрыла его.

– Нет, не знаю. – Теперь Кордиан говорил нормальным голосом. – Ей вчера ночью кто-то позвонил. Она сказала, что уходит, и ушла.

– А в какое время это было? – спросил я.

– Откуда я знаю? – Кордиан раздраженно пожал плечами. Но, встретившись со мной глазами, на мгновение задумался. – Я полагаю, где-то между десятью тридцатью и одиннадцатью тридцатью.

– А вы не спросили, куда она идет?

Если бы у топора были глаза, то Кордиан в эту минуту был бы похож на этот топор.

– Ширли без стука приоткрыла дверь в спальню, просунула туда голову и сказала, что уходит. Мы с Вандой в тот момент были в таком положении, что нам было как-то не до вопросов!

Что-то во взгляде Кордиана, а скорее, в его голосе подсказало мне, что он наконец осознал всю серьезность положения. Я решил поговорить с ними начистоту.

– Надо было спросить, – произнес я назидательно.

– Он еще будет меня учить! – воскликнул Кордиан, и на лице его снова вспыхнуло негодование.

– А еще лучше, надо было вам спросить, – сказал я Ванде. – Ведь Ширли как-никак была вашей лучшей подругой!

– Я понимаю, вы представились Элом Уилером, чтобы втереться ко мне в доверие, – холодно произнесла Ванда. – А теперь на сцене появился лейтенант полиции, с которым шутки плохи! Как в той песне: «Забудь о том, что было, Чарли, я теперь другая!»

– Я первый раз в жизни увидел Ширли сегодня утром, около шести часов утра, – спокойно сказал я, тщательно подбирая слова. – Она лежала под цветущим кустом в саду позади дома, который снимает Кингсли.

Остатки ее рубашки обвились вокруг талии, и больше на ней ничего не было. Кто-то так сильно избил Ширли, что я бы ни за что не поверил, что такое возможно, если бы не видел своими глазами. А потом этот кто-то задушил ее.

Я не часто говорю такие вещи, но мой рассудок подсказывает мне – такие убийства случаются тоже не так уж часто. Кордиан стоял вытаращив на меня глаза и разинув рот. А его лицо стало бледным, с каким-то даже зеленоватым оттенком. Ванда Блэр тихонько охнула и, зажав рукой рот, выскочила из комнаты.

– Так что, может быть, в нашем городе появился маньяк, – сказал я. – А может быть, Ширли Лукас убил человек, у которого имелась на то очень веская причина.

– Мне нужно выпить, – проговорил Кордиан сдавленным голосом.

На негнущихся ногах он подошел к бару, расположенному в нише в дальнем конце комнаты, и налил себе полный стакан виски. Он выпил его в четыре глотка. За Кордиана можно было не опасаться; если он будет продолжать пить такими порциями, то характер его улучшится, подобно тому, как пятнадцать минут назад улучшилось его настроение. А тем временем в ванной находится девушка, которая, может, острее нуждается в помощи.

К тому времени, когда я нашел спальню Ванды, она лежала на кровати лицом вниз и плечи ее содрогались от рыданий. Подол ее рубашки задрался, обнажив голые ягодицы, а под ними, между слегка раздвинутых ног, выглядывал узкий кусочек покрытой каштановыми волосами плоти, – но сейчас это зрелище не произвело на меня никакого впечатления. Сейчас мои мысли были заняты другим. Я присел на край кровати и закурил.

– Уходите! – всхлипнула Ванда.

– Эту просьбу мне всегда очень трудно выполнять, – сказал я. – Или, может быть, вы хотите, чтобы преступник, убивший Ширли, остался на свободе?

Ванда перекатилась на спину и тут же села. В ее заплаканных карих глазах светилась неподдельная ненависть, казалось, они были готовы испепелить меня.

– Нет. – Девушка судорожно вздохнула. – Ширли была моей самой лучшей подругой. И я, не сходя с этого места, отдала бы десять лет своей жизни, чтобы задушить того, кто ее убил. Своими собственными руками!

– Это скучная процедура, но другого выхода нет, – искренне произнес я. – Я буду задавать свои вопросы, а вы на них мне правдиво отвечать.

Ванда с трудом сглотнула:

– Ну хорошо! Задавайте ваши вопросы!

– Вы знаете какую-либо причину, по которой кто-нибудь мог желать смерти Ширли?

– Нет, – безо всякого выражения ответила Ванда. – Я уже говорила вам, что Ширли была очень хорошим человеком. Все клиенты ее обожали, и она за всю свою жизнь ни с кем не поругалась!

– А у нее не было поклонника, которого она в свое время бросила? Или бывшего мужа?

– Если бы они были, я бы о них знала. Не было у нее ни того ни другого. Мы два года жили с ней в одной квартире, а когда две девушки нашей профессии так долго живут под одной крышей, – Ванда выразительно пожала плечами, – у них не остается друг от друга никаких тайн.

– Это Кордиан предложил вам приехать с ним сюда, в Пайн-Сити?

– Конечно, кто же еще, – буркнула девушка.

– Расскажите об этом. Ну, что именно он сказал, когда решил пригласить вас.

Ванда прикрыла руками глаза и с силой потерла их.

– Поначалу довольно долго Хэл был моим клиентом.

Однажды он спросил разрешения привести своего друга, чтобы познакомить его с Ширли. Этим другом был конечно же Кингсли. И мне показалось, что Ширли он понравился. Как бы там ни было, с тех пор он стал у нас появляться довольно регулярно. Пару дней назад Хэл пришел к нам домой и сказал, что на несколько дней едет сюда в командировку. Он сказал, что Кингсли уже здесь, и предложил нам съездить вместе. Для Кингсли будет настоящим сюрпризом встретить Ширли в Пайн-Сити, считал он. И уж Кингсли постарается развлечь ее на славу. Хэл предложил оплатить все наши расходы и обещал добавить еще сверх того. И мы решили, что это отличная идея. – Рот Ванды искривился от горького чувства, которое вызвало в ней крушение всех надежд. – Оплаченный отпуск! Да о таком можно только мечтать!

– А сказал ли Кордиан кому-нибудь из вас, что Кингсли приехал сюда с женой? – спросил я.

– Что?! – Ванда прикрыла веки, опушенные густыми ресницами. Какое-то время глаза ее оставались закрытыми.

– Может, Кордиан и сам об этом не знал? – спросил я таким тоном, чтобы Ванда догадалась, что я в это не верю.

– Нет, знал, – бесцветным голосом ответила она. – Должен был знать. Может, он все это специально подстроил, чтобы посмеяться над Кингсли и над нами.

– Может быть, – сказал я. – Однако мне он показался человеком, лишенным чувства юмора.

– Мне тоже. – Голос Ванды по-прежнему ничего не выражал. – Но кто знает, каков этот человек на самом деле?

– Он вам много рассказывал о своей работе?

Девушка покачала головой:

– Но я, как и все остальные, читаю газеты. Знаю, кто такой Хэл и чем он занимается, и еще знаю, что произошло с Кингсли после процесса над Стенсеном.

– А Хэл упоминал когда-нибудь при вас имя Дана?

Ванда снова покачала головой:

– Нет, такого не помню.

– Вы с Кордианом рассказали мне правду о том, что произошло прошлой ночью? Что Ширли кто-то позвонил и что она, просунув голову в дверь вашей спальни, просто сказала, что уходит? – переспросил я.

Ванда неохотно открыла глаза.

– Она застала нас в такой момент, когда ни мне, ни Кордиану было не до разговоров.

– А что произошло после ухода Ширли?

– Вы что? – со злостью спросила Ванда. – Хотите узнать, чем мы занимались, до мельчайших подробностей?

– Нет, я хочу узнать, какие еще события произошли ночью! – огрызнулся я.

– Мы уснули, что еще? – еще злее бросила девушка.

– Так что же еще? – настойчиво повторил я.

К тому времени, когда я возвратился в бар, Кордиан наливал себе третий, а может, и четвертый стакан виски. Он быстро взглянул на меня, когда я приблизился к нему, а потом сосредоточился на бутылке.

– О чем вы с Кингсли беседовали прошлой ночью? – спросил я.

– Не твое собачье дело, – огрызнулся Хэл.

– Ошибаетесь, – сдержанно ответил я. – После убийства Ширли Лукас – это мое дело. Почему вы не хотите помочь мне, Кордиан? – Я многозначительно улыбнулся ему. – Как с радостью сделал это Кингсли?

– Так я вам и поверил, – резко ответил он. – Жерар по-прежнему ведет себя так, будто он все еще адвокат. Да он умирающему стакана воды не подаст, пока не убедится, что у него есть счет в банке.

– Пайн-Сити, – произнес я, – был выбран местом секретного совещания между представителем администрации фирмы и профсоюзным боссом. Иными словами, между Стрэченом и вами. Причем вы прихватили с собой Кингсли в качестве советника.

Кордиан поставил на стол стакан, и его тонкие губы побелели от ярости.

– С каких это пор Жерар стал стукачом?

– – С тех пор, как его жена несколько часов назад нашла тело Ширли Лукас в саду дома, где они живут, – сказал я. – Кингсли считает, что ее тело подбросили ему в сад, чтобы припаять ему убийство.

– Какому идиоту могло прийти в голову повесить убийство на бывшего юриста? – Кордиан медленно провел тыльной стороной ладони по губам. – Было бы еще понятно, если бы это убийство попытались свалить на меня.

– Может быть, Кингсли таким образом пытается доказать свое алиби? – предположил я. – Вполне возможно, что это он ночью позвонил Ширли и пригласил к себе, А потом убил и оставил тело в собственном саду.

– Я не могу себе представить, чтобы Кингсли убил кого-нибудь, а тем более Ширли Лукас, – категорическим тоном заявил Кордиан.

– Хорошо. Вы полагаете, что он не мог убить девушку и что ни у кого нет никаких причин, чтобы обвинить бывшего юриста в убийстве. Вот если бы это убийство припаяли вам, тогда бы другое дело. – Я усмехнулся. – Тогда, может, кто-нибудь с помощью Кингсли хочет бросить тень на вас? Ну, например, Джо Дана?

– Дана?! – Рот Кордиана вновь искривила судорога ярости. – Я вижу, Жерар вам и о нем рассказал!

– Он сказал только, что Дана хотел заполучить в профсоюзе кресло Стенсена, которое досталось вам.

– Это безумие! – Кордиан вновь взял свой стакан. – Дана конечно же способен на любую подлость. Но не на убийство. Придумайте еще что-либо, лейтенант.

– Скажите мне одну вещь, – терпеливо произнес я. – Вы пригласили с собой Ширли, поскольку надеялись, что для Кингсли это будет большим сюрпризом, правда?

– Разумеется, – нетерпеливо кивнул Кордиан.

– Но неужели вы не знали, что он здесь с женой?

– Знал. Но я знал также, что сюда, на наши совещания, он будет приходить без жены. – Кордиан быстро пожал плечами. – Ведь для Адели явиться сюда – это все равно что зайти в трущобы. Она считает, что Жерар опустился, связавшись с профсоюзами. Когда эта сука вышла за него замуж, она принадлежала к высшему свету. Вот только денег у нее не было! Послушать ее, так это ее папаша построил Ноб-Хилл. Однако она всегда забывает рассказать, как он пустил себе пулю в лоб, когда понял, что не сможет объяснить вкладчикам, куда делись три миллиона долларов, которые они ему доверили?

– Я вижу, вы терпеть не можете Адель Кингсли? – продемонстрировал я свою проницательность.

– Да я ее ненавижу лютой ненавистью, так же, как и она меня! – согласился Хэл Кордиан.

– Кингсли и его личный помощник, Тайлер, умоляли меня, чтобы я сохранил все дело в тайне, – сказал я. – Они не хотели бы, чтобы секретная сделка между вами и вице-президентом корпорации Стрэченом стала достоянием общественности. А что вы скажете на это?

Ответ можно было прочесть на лице Кордиана.

– Да для меня это будет равносильно смерти!!! – воскликнул он.

– А когда в последний раз вы видели Джо Дана?

– С неделю назад, в Сан-Франциско.

– И он еще там? – поинтересовался я.

– Не знаю, лейтенант, – резко бросил Кордиан. – Но уж будьте спокойны, я это выясню!