Текст книги "Зонтик"

Зонтик
Катерина Загускина

Редактор Ольга Рыбина

Корректор Елена Дубинина

Дизайнер обложки Евгения Язвенко

© Катерина Загускина, 2023

© Евгения Язвенко, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0056-7092-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Чудо

Март 2020

Кирилл

– Курица или рыба?

Отстраняюсь от ноутбука и встречаюсь глазами со стюардессой. Голос звучит монотонно, но нахмуренные брови под форменной шапочкой выдают нетерпение. Ее можно понять – ещё обслуживать пол салона, а я медлю с ответом. Бросаю «ничего, спасибо», поправляю закатанные рукава рубашки и ныряю обратно в уютный мир таблиц и графиков.

Годы работы в моей компании научили меня: нет ничего хуже самолетной еды. На пересадке в транзитной зоне Мюнхенского аэропорта отправлюсь в любимый ресторан отведать белых сосисок с квашеной капустой и бретцель – уже в третий раз за этот месяц.

Семён

– Ты сегодня во сколько вернёшься? – Ира смотрит выжидательно.

– Раньше десяти не жди, – я знаю, как ее обрадовать.

– Опять собрание допоздна? – тон показательно участливый, но в голубых глазах загораются радостные огоньки.

– Да, зай, работы куча, – допиваю чай и встаю из-за стола.

Привычный обмен любезностями завершён, можно отправляться в офис. День как всегда пролетит в хлопотах, вечером пойду в зал на тренировку, а после съем бургер в спорт-баре. Она, вернувшись домой, закажет роллы и включит себе новый сериал. И это гораздо лучше, чем неловко молчать вместе за ужином, – за последние месяцы мы оба уже это поняли.

Алиса

За окном двор и площадка. Хохот, визги – детей не пугает холод. Всегда говорила, что март – это зимний месяц, и до сих пор так считаю. Впрочем, в квартире все равно всегда одинаково тепло, только зимой сухо из-за батарей. Высунутый в окно нос – мой самый дальний выход из дома за этот год. Уже пару месяцев общаюсь с психологом онлайн. Она говорит – это тревожное расстройство. Я думаю – мне некуда идти. Продукты можно заказать с доставкой, работа у меня в компьютере, друзей здесь нет. Родители гордятся, что я уехала из родной деревни и покорила большой город. Иногда присылаю им фотографии достопримечательностей из интернета – как будто сама сняла. В ответ получаю смайлики с сердечками. Все довольны.

Кирилл

У выхода на посадку присаживаюсь на скамейку и листаю расписание в смартфоне. После Вены – Будапешт, на следующей неделе Лондон. Потом Париж и Варшава. Большинство поездок – по работе. Собираюсь пробежать полумарафон в Берлине. Давно обещал навестить друзей в Амстердаме – поеду в апреле, заодно попаду на фестиваль тюльпанов. Как остановиться, когда столько возможностей? В апреле рыбалка в Астрахани, в мае партнеры по бизнесу устраивают регату в Хорватии, летом поход на Камчатке.

Внезапно мне вспомнился ремонт квартиры в Москве: три года назад носился с планировкой, выбирал обои и мебель, никак не мог найти подходящие шторы. Представлял, как будем жить там с моей тогдашней девушкой. Смотреть кино в обнимку по вечерам на уютном диване в гостиной, готовить обеды и собирать шумные компании гостей.

Отношения завершились, карьера пошла в гору, а дома я появляюсь разве что пересобрать чемодан. Вдруг замечаю в голове шальную мысль: вот бы засесть в моей квартире и недельку поваляться на диване с книжкой. Я даже рассмеялся вслух: даже любые болезни уже несколько лет переношу на ногах, и вдруг такая странная идея. Невероятно.

Семён

За завтраком Ира скроллит новости на экране телефона, а я читаю книгу. Беру в руки чашку, чтобы сделать глоток кофе и зависаю на минуту, разглядывая налипшие на окно снежинки.

– Ты думаешь этот вирус опасный? – жена откидывает светлые волосы с лица и, оторвавшись от смартфона, смотрит на меня с тревогой.

– Не знаю. Какой-то новый грипп. Вряд ли очень страшно.

– Пишут, что карантин вводят везде по миру. Думаешь, в России тоже будет?

– Конечно, нет, – хмыкаю и встаю из-за стола – пора на работу, малыш. Буду поздно.

Алиса

Сегодня интернет пестрит новостями о внеплановой неделе выходных. Всех просят оставаться дома, и это даже смешно. Психолог дала мне до следующей встречи задание выйти хотя бы на лестничную клетку, и я дней пять мучалась вопросом, как этого не делать. Удивительным сюрпризом оказалось, что мое желание так легко и странно исполнилось при участии целого мира. Я по-прежнему сижу дома, но теперь уже по уважительной причине. Надо в следующий раз загадать выиграть миллион долларов. Или, может, научиться снова легко и с удовольствием выходить на улицу? Хотя нет, лучше все-таки лотерея.

Кирилл

Идёт уже третий день этих странных каникул в подарок от президента. В моей фирме царит хаос, переводят всех с постоянных командировок на удалённую работу. Самолёты не летают, поезда не ходят – и так по всему миру. Сижу за обеденным столом, роюсь в таблицах с утра до вечера и параллельно осваиваю новую программу «Zoom». Для совещаний экстренно меняю верх от пижамы на белую рубашку и гадаю, что надето на моих коллегах за пределами прямоугольников, в которых виднеются их лица. Когда отрываюсь от ноутбука, вижу как из угла гостинной на меня укоризненно глядит диван. Скоро я до тебя тоже доберусь, мой серый друг, и поваляюсь с книжкой, как мечтал.

Семён

Уже вторую неделю мы дома взаперти друг с другом, и я больше не могу жить с ней как сосед.

Ира стоит у окна, оперевшись ладонями на подоконник. Подхожу сзади, прикасаюсь губами к макушке, перекидываю светлые пряди на одно плечо, целую в обнажившуюся шею.

– Сёма, это ещё зачем? – она, сначала замершая, резко оборачивается и смотрит в глаза.

Не могу распознать ее интонацию, иду ва-банк.

– Ириш, может, ещё попробуем? Как раз вдвоём вместе дома, да и времени много свободного?

– Зачем? – повторяет, потом опускается на подоконник и продолжает устало. – Наталья Петровна, да и другие врачи говорили, что это бесполезно. Ещё одно ЭКО могло помочь, но ты отказался. А теперь их не делают из-за этого дурацкого вируса и неизвестно, когда снова начнут.

– Но они же сказали и что повторять весь протокол снова будет опасно для твоего здоровья. Ты ведь, правда, была сама не своя из-за всех этих уколов и гормонов. И я верю: у нас самих все получится, – чувствую, что оправдываюсь, даже не понимая, за что. – И боюсь потерять тебя.

– Сёма, ты меня уже потерял, – вдруг говорит она бесцветным голосом. – Без надежды на материнство – это все равно уже не я.

Алиса

На экране смартфона оповещение: +7921367… добавил вас в чат «Наш дом». Первая реакция – ткнуть пальцем на «удалить».

Чувствую себя в ярком свете рамп, где все 56 абонентов застали меня врасплох: в пижаме с начесом и шерстяных носках с дыркой на пятке. Но надо отметить, что работа с психологом принесла свои плоды: я все же не удаляю чат мгновенно, а решаю прочесть пару сообщений.

«Как вы думаете, это надолго?»

«Мы живем вдвоём с моей бабушкой, ей 90 лет. Боюсь идти в магазин и заразить ее. Продукты заканчиваются, доставка сможет приехать только через три дня»

Листая чат, понимаю – жильцы моей многоэтажки растеряны, кто-то нуждается в лекарствах или еде.

Минут через двадцать надеваю кроссовки, которые, как выясняется, преданно ждали меня у двери все это время, и несу бабушке с внучкой в тридцать вторую квартиру пакет с провизией из моих запасов.

Только вернувшись обратно, понимаю, что натворила. Странно, но, когда все остальные люди оказались взаперти, у меня первый раз за долгое время появились повод и желание покинуть дом.

Апрель 2020

Кирилл

К выполнению своего давнего плана я подошёл только на третьей неделе заточения, когда большая часть проектов уже успешно перешла на удаленные рельсы. Выяснилось, что, несмотря на долгий перерыв, мое тело сохранило все навыки, необходимые для вполне удовлетворительного лежания на диване.

Вот только художественной литературы, достойной разделить со мной это удовольствие, дома не оказалось, а доставка книг из онлайн магазина оказалась под угрозой.

– Нам очень жаль, произошла путаница. Сейчас столько заказов, что курьеры сбиваются с ног. Будем уточнять, куда делся ваш, – говорит консультант после долгих минут «лебединого озера» на заставке.

Диван щетинится серой обивкой и сбрасывает на пол оказавшуюся в привезённой коробке книгу «Современный язык Java». Ситуацию надо срочно спасать.

Семён

Каждый день открывая интернет, больше всего я боюсь увидеть новость о том, что пандемия идёт на спад. Пока держится пузырь карантина, мы с Ирой вместе, но что будет дальше? Мы слишком долго молчали о нашей проблеме, а сейчас будто и не о чем уже говорить.

Готовим вместе, едим молча или за пустыми беседами, смотрим кино, читаем книги, даже обсуждаем что-то, но топит ли это стену льда между нами?

Глядя на ее курносый нос и завитки пушистых волос, представляю, каким мог бы быть наш ребёнок. Пытаюсь понять, прав ли был я, отказавшись от новых попыток ЭКО. Самые больные мысли – сможет ли она забеременеть от другого, если мы расстанемся.

Алиса

Выхожу из дома впервые за бесконечные месяцы. На газоне тает последний снег. Воздух пахнет чем-то сладким. В верных кроссовках мёрзнут ноги, но до аптеки идти недалеко. В чате появилось сообщение, что женщине из сороковой квартиры не с кем оставить ребёнка, а нужно лекарство, и ноги сами вывели меня на улицу. Щурюсь на солнце и недоумеваю: почему я сидела дома так долго. Когда закончится карантин, поеду в центр, буду ходить по музеям, а летом отправлюсь загород в поход. По дороге из аптеки, удивляясь сама себе, начинаю размахивать пакетом в такт шагам и слегка подпрыгивать – как в детстве.

Решаю дойти до дома длинной дорогой. А ноги я потом в ванной попарю, ничего.

Кирилл

«Дорогие соседи! Курьер из книжного магазина решил, что Java понравится мне больше Пелевина, но, похоже, переоценил мои интеллектуальные способности – никак не продвинусь дальше пятой страницы. Если кто-то готов поделиться своими фолиантами, буду безмерно признателен. Готов расплатиться самой ходовой нынче валютой – гречкой. Яву также могу отдать в нагрузку. Кирилл. 23 квартира».

Отправляю сообщение в чат и спустя пять минут получаю ответ в личку.

«Уважаемый Кирилл! Могу отсыпать Вам немного Пелевина взамен на Яву. Гречку приберегите для других важных сделок. Книг очень много, если хотите – выберите сами, я живу в 12 квартире. Алиса»

Семён

Ворочаюсь на диване в гостиной уже который час, и вдруг слышу Ирины шаги.

– Ты пить хочешь? Заварить тебе ромашки?

– Нет, Сем, лежи.

Садится на ковёр у изголовья. Запускает руку мне в волосы как раньше. Молчу и боюсь спугнуть ее. Наконец протягиваю ладонь и прикасаюсь к щеке. Пальцам становится мокро.

– Ириш, ты что?

Всхлипывает тихо. Вдруг поднимается и залезает ко мне под одеяло, прижимается. От неожиданного тепла ее тела кружится голова.

– Сем, я вдруг вспомнила, как хотела, чтобы у нашего ребёнка была твоя улыбка, твои глаза. А за время всех попыток это вдруг стало только про меня. Протоколы, инъекции, дневники самочувствия, встречи с врачами. Как будто я одна виновата, и я одна жертва. А ведь это было про нас обоих, мы же были в начале вместе в этом, а сейчас? Мы еще вместе, Сёма?

Вместо ответа нежно целую ее. Конечно, мы вместе. Больше, чем когда-либо. И теперь я почему-то еще сильнее верю, что у нас всё обязательно получится.

Май 2020

Алиса

На пороге квартиры ещё раз проверяю содержимое рюкзака. Термос, ланч бокс с бутербродами и подстилка. Музеи пока так и не открыли после карантина, поэтому я решила начать с похода.

Сажусь на поваленное бревно в лесопарке возле дома и закрываю глаза. Птицы многоголосо приветствуют весну, воздух начисто вымыт только что прошедшим дождем. Человеческих голосов вокруг не слышно – многие все ещё безвылазно сидят по домам. Наслаждаюсь птичьим концертом, когда вдруг раздаётся оповещение о пришедшей смс. Потом ещё раз. Открываю глаза и строго смотрю на посмевший отвлечь меня телефон, но, увидев, от кого это сообщение, начинаю улыбаться.

«Освоил „Тайные виды на гору Фудзи“. Впечатлён, хочу обсудить. Если мои потуги в области литературной критики тебя не прельщают, готов заманить свежими пирожными – только что приезжала доставка»

«Литературная критика – это, конечно, интересно, но я тут сижу в парке с полным термосом, а сладкого к чаю взять не догадалась».

Открываю карту, чтобы отправить ссылку на свое местоположение. Радуюсь мысли, что скоро смогу то же самое сделать не из леса около дома, а где-нибудь в Париже или Лондоне.

«Уже бегу с пирожными наперевес. Оставайся на месте»

«Жду»

Ноябрь 2020

Кирилл

По пути из аэропорта домой обсуждаем с любимой наше первое совместное путешествие. Вспоминаем, как бродили по Питеру, шуршали последними осенними листьями в Петергофе, грелись в уютных кафешках, покупали магниты на наш теперь уже общий холодильник.

– Куда в следующий раз поедем? Может, на море на новогодних? – подмигивает мне Алиса, захлопнув дверь машины.

Когда мы подходим к дому, из подъезда выходит наша светловолосая соседка с третьего этажа. Остановившись придержать входную дверь, я вдруг замечаю ее светящееся от радости лицо и сильно округлившийся живот. Многозначительно подняв брови, улыбаюсь Алисе.

– А, может, лучше останемся дома?

Начать с начала

Настя накопила необходимую сумму, когда ей исполнилось двадцать семь лет.

Внушительную часть денег подарила в конверте мама, смущенно пробормотав: «С пенсии откладывала. Что ж, я всю жизнь с этим промучалась – пусть хоть у тебя все иначе сложится».

Настин нос был не то чтобы очень выдающимся, но явно демонстрирующим ее крепкую генетическую связь с еврейским дедушкой. Гордая горбинка, волевые крылья – так девушка раньше пыталась мысленно охарактеризовать свое отражение в зеркале, но со временем отбросила эту нелепую затею. Когда эффект от позитивного мышления ослабевал, Настины мысли всегда снова возвращались к увиденным в интернете чудесам пластической хирургии.

Впервые она поняла, что с ее внешностью не так, когда мальчики в седьмом классе придумали обидное прозвище Ностя. С тех пор каждая неудача в жизни девушки падала звонкой монетой на личный счет уродливого носа.

Благословением богов стала для Насти пандемия, позволившая практически никогда не снимать маску за пределами дома. Над респиратором виднелись миндалевидные зеленые глаза с пушистыми ресницами, а все лишнее оставалось за кадром. С ней стали чаще знакомиться на улицах, но все же личная жизнь в гору не пошла, ведь на свидании маску рано или поздно приходилось снимать.

В день операции Настя спешила в клинику как на праздник, сжимая под мышкой папку с результатами необходимых анализов и вырезанными из журналов фотографиями эталонных носов. Уже лежа на операционном столе, пациентка ощутила легкую нервозность, но, осознавая, что шла к этому всю жизнь, смело вдохнула газ из протянутой анестезиологом маски.

На некоторое время Настя провалилась в темноту, но скоро в сумраке перед ней замаячило белое пятно. Еще спустя мгновение девушка осознала, что несется к этому источнику света с немыслимой скоростью.

– Так, – промелькнуло у нее в голове, – это очень похоже на тоннель, в который, как я слышала, люди попадают, когда умирают, но я же не…

Она стала судорожно вспоминать, что делала до этого, и поняла, что заснула на операционном столе.

– Ой, а вдруг операция плохо прошла! Я же молодая, еще жить и жить – дался мне этот нос! – решила Настя и попыталась плыть в обратную сторону, но белое пятно затягивало.

Она летела по залитому светом тоннелю, когда яркая вспышка вдруг ослепила ее и движение прекратилось.

Спустя какое-то время Настя начала различать очертания предметов вокруг. Потерев глаза руками, она принялась разглядывать место, где оказалась. Почти всю комнату занимали расставленные в кружок стулья. Выглядело это как собрание общества анонимных алкоголиков, которые иногда показывают в кино. Постепенно девушка начала различать лица сидевших в кругу людей, и чем дальше она их рассматривала, тем меньше понимала, что здесь происходит.

Все стулья были заняты мужчинами, с которыми она когда-то в жизни имела романтические отношения. Закинув ногу на ногу, сидел с краю долговязый Петя – ее школьная любовь. Затем блондин Сережа из летнего лагеря. Однокурсник Дима. Гриша с первой работы. Игорь – брат соседки.

– Вы что все тут делаете? – изумленно произнесла Настя и, осознав, что она все еще одета в больничный халат, попыталась прикрыться руками.

– Да не парься ты, – улыбнулся Гриша. – Отлично выглядишь. Впрочем, как и всегда.

Он хотел сказать что-то еще, но тут дверь в комнату открылась, и в нее залетел слегка светящийся человек в белой одежде с клипбордом под мышкой. Он поспешно шлепнулся на свободный стул и зашелестел бумагой.

– Ага, Смирнова Анастасия, дело номер зет миллион шесть тысяч семьдесят второе, так?

– Смирнова это я, а что тут, собственно, происходит? – растерянно произнесла Настя, все еще пытаясь поплотнее запахнуть халат.

– Обычное дело, чистка кармы, прояснение невыполненных задач воплощения, вам разве ваш гид-проводник не сказал? – спросил человек в белом и принялся озираться вокруг, ища кого-то глазами.

– Нет, – неуверенно пробормотала Настя.

– Опять он опаздывает, вот дает. У нас сейчас дел много, понимаете, многие почему-то снова обратно торопятся, не проживают того, что на жизнь себе запланировали: предназначение не выполняют, с кармическими партнерами жить не хотят, даже от близнецового пламени открещиваются, ай! – с досадой махнул рукой светящийся. – Вот вы как у нас оказались?

– Я нос хотела переделать, – всхлипнула девушка.

– Да не переживайте вы так. Это наш косяк, перед подобной встречей обычно проводят подведение итогов прошлого воплощения, ритуалы всякие. Печали здесь уже не должно быть, скорее радостное предвкушение новой инкарнации. Это же встреча с дружественными душами, которые помогают реализовывать ваши задачи на жизнь. Так не дело, конечно. Давайте гида вашего найду, пусть он начнет всю процедуру сначала.

Человек в белых одеждах вспорхнул со стула и с озабоченным видом вылетел в дверь. Настя сквозь слезы еще раз обвела собравшихся взглядом.

«Пока он ищет, у меня есть время вернуться, – мелькнуло в ее голове. – Думай, думай, что тебя сюда привело и как теперь выбираться».

Девушка вдруг заметила, что улетевший из комнаты человек оставил на стуле свой клипборд. На верхнем листе бумаги было крупными буквами напечатано слово «НОС».

– Так это потому что я хотела сделать операцию, – догадалась Настя. – Видимо, трогать нос было нельзя.

– Да, он мне всегда нравился, – вдруг сказал Дима.

– Кто? – подпрыгнула от неожиданности Настя.

– Нос твой, кто, – ответил за него Игорь, – а ты вон как с ним собралась поступить.

– Но вы же все со мной из-за него расставались, – завопила от отчаяния девушка. – А теперь я вообще из-за него умерла, по ходу. Негодяйский нос!

– Кто с тобой из-за него расстался? – вытаращил глаза Сережа. – Я даже следующую девушку нашел с горбинкой на носу, чтобы тебя напоминала.

– Мы все его любили, – подтвердил Гриша. – Это твоя изюминка.

– Ну мне он не очень нравился, – нахмурился Петя, – Но у меня и задача другая была. Мы еще до воплощения с тобой договорились, что я тебе помогу развить чувство собственного достоинства вопреки моему поведению.

– Так это я не из-за носа одна? – прошептала Настя и закрыла лицо руками.

– Конечно, нет, дурында, – ласково ответил Петин голос. – Просто накручиваешь себя на тему внешности и притягиваешь этим всяких идиотов, которые тебя так же не ценят, как ты сама.

От этих слов Настя зарыдала в голос. Она всхлипывала, терла глаза руками и шмыгала носом, пока вдруг не ощутила, что кто-то теребит ее за предплечье. Открыв глаза, девушка увидела над собой белый потолок и обеспокоенные лица людей в медицинских масках и шапочках.

– Анастасия, слава Богу, вы проснулись!

– Он еще со мной? Он здесь? – проговорила Настя, пытаясь ощупать лицо руками.

– Кто?

– Нос, конечно.

– Да. Мы не смогли провести операцию. От анестезии у вас был сбой сердечного ритма, это редкий побочный эффект.

– Слава Богу, – Настя слабо улыбнулась и устало растеклась по кушетке.

Этот день, как она и планировала, обещал стать началом ее совершенно новой жизни.

Пост

– Мариша, что случилось? – голос мужа привёл меня в чувство, и я застыла на месте, пытаясь понять, как здесь оказалась.

Кажется, все началось вчера вечером.

Днем я провела семинар по психологии в институте. Мы со студентами три часа разбирали теорию транзактного анализа на схемах и примерах из жизни, а после праведных трудов меня ждало занятие по йоге в любимой студии. На вечер была назначена встреча с подругой. Точнее, однокурсницей – в последнее время мы лишь изредка перекидывались сообщениями в соц сетях. По переписке было ясно – мы стали очень разными, но в тот день она предложила увидеться, и я все же решила дать нашей дружбе шанс.

Я приехала чуть раньше и расположилась на уютном диванчике, попивая мятный чай и разглядывая интерьер кафе. Светлые стены, высокие растения в кадках, много зеркал. С противоположной стены на меня смотрело знакомое отражение миловидной женщины средних лет. Кремовое кашемировое пончо красиво оттеняло благородную седину. Я улыбнулась себе в зеркале, и в зелёных глазах заблестели искорки, а мелкие морщинки разошлись лучиками к вискам.

– Вот ты где, Марина! Я ищу тебя по всем залам, а ты здесь сидишь. Соседний, вроде, приятнее, там свет приглушённый. Тут слишком… ярко, – заключила Алка и, окинув кафе осуждающим взглядом, приземлилась на противоположный диван.

Моя однокурсница выглядела уставшей, но в ее глазах горел лихорадочный блеск, который меня встревожил.

– Привет, Алл. Как ты, что-то случилось?

Подруга тяжело вздохнула. Ее выдающихся размеров грудь, обтянутая красной кофточкой, заметно поднялась и опустилась.

– Да этот козел, представляешь… После всего, что я для него сделала. Две подтяжки, грудь эта, – Алла многозначительно обвела зону бюста ладонями. – На диетах сидела всю жизнь, двух детей родила и не поправилась ни на грамм. А он…

В этом месте ее речь начали прерывать всхлипы, грозившие перерасти в полноценную истерику. Я протянула руку через стол и успокаивающе опустила ладонь на ее предплечье. Отдышавшись, Алла продолжила.

– Ушёл. Вчера сказал, что ему нужно подумать, и с чемоданом уехал. О чем думать? Мы столько лет вместе прожили. Кому я теперь такая нужна? А он, сволочь, нашёл себе, небось, молодую, начнёт жизнь заново. А для меня всё закончилось…

– Алла, ну не всё так плохо, – осторожно начала я, вспоминая, что даже двадцать пять лет назад на своей свадьбе подруга не выглядела действительно влюблённой. – Возможно, ты сейчас увидишь что-то новое, чего раньше не замечала. Дети выросли, ты свободна, можешь путешествовать…

– Да нет, погоди, – растерев тушь по щеке, Алла не улыбнулась, а скорее оскалилась. – Я уже всё решила.

– Решила, что будешь дальше делать? – растерялась я.

– Решила свою проблему. Он скоро вернётся, приползёт ко мне, – подруга горделиво подняла точеный подбородок. – И телке его не поздоровится…

– И как ты это сделала? – ослабшим голосом я задала вопрос, на который уже почему-то поняла ответ.

Алла быстро огляделась по сторонам, припала бюстом к столу и прошептала.

– Ходила к цыганке сегодня. Она приворот с него сняла, новый поставила, иголки, вуду, все как надо, – откинувшись на спинку дивана, она расправила плечи и хрустнула шеей как боец на ринге. – Короче, вернётся с поджатым хвостом. Или отвалится хвост-то.

Потом Алла пыталась поинтересоваться, как мои дела, но до этой встречи они были гораздо лучше. Расслабленное после йоги тело сжалось в болезненный комок, и, сославшись на мигрень, я быстро уехала домой, ещё раз посочувствовав подруге и размыто пообещав потом повидаться.

Стоя в пробке, я крепко задумалась. Аллиного мужа Диму я знала с университетских времён – мы общались в одной компании. Он был сильно влюблён в неё, а она поначалу не замечала его ухаживаний, потом постепенно сообразила – вариант достойный, и плавно подвела всё к свадьбе. Ее пластические операции точно были вопросом собственной самооценки. Дима бы любил Аллу и с лишними килограммами и потяжелевшей после родов грудью, а сейчас, видимо, ушёл, устав от одиночества и непонимания. Мою голову бороздил один вопрос: что же делать с этим приворотом и проклятьями? Как психотерапевт я верила, что подобные вещи не работают, но Диму все же хотелось предупредить.

Вернувшись домой, я открыла соцсеть на смартфоне. Поиски странички Аллиного мужа быстро увенчались успехом, и я отправила ему сообщение с просьбой перезвонить. Через пять минут телефон завибрировал.

– Марина, привет. Не ожидал от тебя весточку получить. Как дела?

– У меня хорошо, – выдохнула я. – А вот у тебя, боюсь не очень.

После недолгой паузы голос в трубке из дружелюбного стал металлическим.

– Тебя Алла попросила позвонить? И что, угрожать мне будешь? Ты заодно с этой сумасшедшей стервой?

– Да нет, Дим, ты неправильно понял, – попыталась я перебить его. – Я хотела тебя предупредить…

– Вот я и говорю, опять эти угрозы! Она мне голову морочила этим столько лет. И что с собой она покончит, я слышал. И что наймёт киллера за мной охотиться. И что имущество отсудит и детей против меня настроит. Чуть что не по ее, сразу заклинания какие-то бормочет. Отрезанную куриную голову мне в шкаф к рубашкам засунула. Один раз, пока я спал, засыпала всю кровать сушеными травами, а у меня аллергия оказалась, я чуть не умер! Не могу я больше с ней! Ты же знаешь, как я ее любил, но сил моих больше нет.

– Поняла, Дим, – прошептала я. – Мне очень жаль.

– Передай подружке своей чокнутой, чтобы не искала меня, я уехал за границу. Не ожидал я от тебя, что будешь с ней заодно, – внутренним взором я видела, как Дима за тысячи километров отсюда осуждающе покачал своей лысой головой.

Повесив трубку, я опустилась на диван. После двух таких странных разговоров за вечер я ощущала дикую усталость и единственное, чего мне хотелось – это спать.

– Маришка, тебе вставать, наверное, пора. Я тебя будить вчера не стал, ты устала сильно? – муж ласково провёл рукой по моим волосам.

Я прищурилась и вынырнула из-под пледа на свет. После ночи, проведённой в неудобной позе на диване, ломило все тело. Потянувшись, я обняла мужа и чуть не подпрыгнула, взглянув на настенные часы. Я опаздывала на консультацию! Сегодня был клиент на девять утра, а я вчера уснула, не поставив будильник.

Впопыхах одевшись в первое, что подвернулось под руку, я выскочила из квартиры без душа и завтрака. Отъехав на несколько километров от дома, поняла, что забыла телефон, но возвращаться, конечно, не стала. Застряв в утренних пробках, на консультацию в свой кабинет я опоздала на целых полчаса, и клиент уже ушёл. Меня жутко терзало, что я не могу позвонить и извиниться, но домой ехать было некогда – до следующей записи оставалось сорок минут. Урчащий живот направил меня вниз в кафе позавтракать. Уже на кассе я вспомнила, что со мной нет телефона с привязанной банковской картой, и пришлось на глазах у всей очереди второпях собирать наличку по карманам. Наскоро перекусив, я поднялась в кабинет, чтобы привести себя в порядок, но выяснилось, что моя косметичка осталась дома.

На вторую консультацию клиент не пришел, и, не имея возможности с ним связаться, я напрасно прождала его почти полчаса. Пока я шла на парковку, меня обрызгала из лужи проезжавшая мимо машина, оставив грязные пятна на любимой куртке и джинсах.

День явно незадался, и я отправилась на занятие по йоге в надежде вернуться в баланс и размять по-прежнему нывшую с ночи спину. На ресепшн студии администратор сообщила мне, что инструктор заболела и тренировка отменена. Пришлось отправиться домой, еле сдерживая слезы и раздраженно осознавая: не стоило сегодня вообще покидать родные стены.

– Сглазила, точно Алка сглазила. Или того хуже, сходила к своей гадалке и наложила на меня какое-то заклятье за то, что я вчера не оправдала ее ожидания, отказавшись признавать Диму козлом. Что ж теперь делать-то? – руки сжимали руль, а в мыслях крутился образ подруги, протягивающей пальцами с длинными кроваво-красными ногтями цыганке мою фотографию.

Раздался жуткий скрежет, я вцепилась в руль и вдавила тормоз в пол. Машина остановилась, и, осознав, что осталась жива и даже здорова, я осмотрелась по сторонам. Сбоку стоял маленький красный Пежо, уперевшись передним бампером в правую пассажирскую дверь.

– Да где ж вы права покупаете-то? – ворчала я, осматривая свежую царапину на краске. – Перестраиваться надо учиться, прежде чем садиться за руль.

Кудрявая блондинка рядом со мной растерянно разводила руками и хлопала круглыми глазами. Внезапно ее взгляд стал более сосредоточенным, и в нем промелькнуло узнавание.

– А Вы психолог? Я вас знаю, Марина, это же ваш аккаунт – yoga.psychology!

Я в ужасе повернулась к ней. Это же надо блогеру с трехсоттысячной аудиторией, продвигающему в массы осознанность, так встретить свою подписчицу – без макияжа, с сальными волосами, в одежде с пятнами грязи, да ещё и умудриться на неё накричать.

Блондинка уже достала смартфон, чтобы сфотографировать меня, и я поспешно ретировалась обратно в машину, выкрикивая на бегу:

– Знаете, там царапина не такая и большая. Хорошего дня!

Добравшись до дома, я устало сползла на плитку прямо по стенке прихожей. Удивительно, что я не застряла в лифте, в меня не попала молния и… что там ещё могло случиться?

– Хренова Алка! И зачем только я с ней согласилась встретиться, – бормотала я, сидя на полу и сдирая с себя грязные куртку и джинсы. – Блондинка ещё эта идиотская. Вдруг успела снять меня? Машину жалко. Вот блин.

Я разразилась накопившимися за день рыданиями, услышав которые с кухни в коридор вышел муж.

– Мариша, что случилось?

Он уселся рядом со мной прямо на пол, и я, уложив голову к нему на колени и растирая слёзы по щекам, принялась рассказывать о моих злоключениях.

– Алла сглазила, представляешь! Оба они с Димой истерички ненормальные. Весь день наперекосяк. Телефон дома остался. Клиент не пришёл. Йога отменилась. Дура ещё эта на красной машине…

– Алла что? – брови мужа ползли все выше с каждым моим предложением, а когда я закончила, он почесал переносицу и задумчиво произнёс. – Милая, я не психолог, конечно, но тебя знаю давно, и мне кое-что кажется странным. Ты сейчас так говоришь, как будто все вокруг виноваты в твоих несчастьях. Алла, Дима, клиент… Обычно ты как-то по-другому это формулируешь.

Я застыла, глядя в одну точку. Перед моим внутренним взором вдруг замелькали схемы со вчерашнего занятия в институте. Треугольник жертва-спасатель-агрессор – хороша же оказалась я, преподаватель психологии, так легко в него попавшая.