Текст книги "Секрет сфинкса"

Гадкое открытие

Я был уверен, что никто из людей не заметит, как я бесшумно крадусь по тропе. Но мы имели дело не с человеком. Возможно, Дерек ещё где-то поблизости и уже выполнил своё задание. Машина явно стояла на парковке уже несколько часов: вода в следах от шин покрылась тоненькой, точно стеклянной, ледяной коркой.

Тропа под моими лапами была прохладной и шершавой. Я слышал, что поблизости охотится куница, чуял, что в начале вечера здесь пробегала мышь, слышал по шелесту крон, что во время последней зимней бури сломалось несколько веток. На меня посыпались снежные кристаллы.

Только человеческих звуков слышно не было. Если хозяин большого автомобиля и находится где-то неподалёку, я ничего не заметил, и от этого мне стало жутковато.

Вдруг мне в нос ударил чей-то запах. Медведь. Оборотень-медведь! Дерек уже ушёл, но он был здесь!

Я тут же остановился и, не шевеля ни одним мускулом, впитывал в себя ночные запахи и звуки. Что-то у меня внутри забило тревогу, а я привык доверять инстинкту.

– Что такое? – прошептала Эмбер. – Почему ты остановился?

– Что-то не так, – отозвался я. Выразиться точнее я не мог.

– Хочешь, я отправлюсь на разведку? – предложила Эмбер и начала выбираться из моей шерсти.

– Подожди пока.

Сначала надо выяснить, что именно меня насторожило.

Через некоторое время я понял, в чём дело. На расстоянии примерно одного древесного ствола от нас поперёк тропинки было натянуто что-то, чему здесь было не место. Подойдя поближе, я увидел, что это тонкая коричнево-зелёная проволока, которую кто-то натянул на уровне щиколоток. Человек ни за что бы её не заметил, если бы просто шёл мимо. Даже лучшим из рейнджеров это было не под силу, а кто-то из них непременно прошёл бы здесь – самое позднее завтра: их обязанность – проверять туристические тропы.

– Ну и ну! – удивилась Эмбер. – А что будет, если кто-то споткнётся об эту проволоку?

– Твоя задача – это выяснить, – ответил я, и Эмбер не стала терять времени. Я наблюдал, как она бежит по проволоке, конец которой терялся в густых зарослях кустарника.

Находиться здесь было неприятно. Каждый вдох давался мне с трудом – приходилось сдерживаться, чтобы не повернуться и не убежать. От всей этой проволочной конструкции так и веяло злобой.

Наконец Эмбер вернулась.

– Это ловушка. – Голос Эмбер слегка дрожал. – Если кто-то споткнётся об эту проволоку, то на это место упадёт гнилое дерево и увлечёт за собой ещё несколько тяжёлых подпиленных суков. Прохожему может сломать шею или проломить череп.

Смертельная ловушка! Мне не хотелось верить, что оборотни могут быть такими злобными. Однако трудно отрицать очевидное, когда доказательства у тебя перед носом. «Чёрная полоса», точнее, серия нападений и акций саботажа, которую Миллинг устроил людям, была смертельно опасна. Если бы не мы, скоро бы здесь кого-нибудь тяжело ранило. Если бы мы не обнаружили эту конструкцию, то на следующий день прочли бы о ней в газете.

– Нужно убрать эту штуку, – выдавил я. – Причём до того, как здесь пройдёт рейнджер или турист.

– Конечно. Двумя руками это будет сделать удобнее. Отвернись, Караг.

Когда я снова повернулся, Эмбер уже превратилась в девочку с фиолетовыми волосами и была полностью одета. Она присела на корточки рядом с проволокой и задумчиво посмотрела на верхушку дерева.

– У меня есть идея, как обезвредить эту штуку. – В ночной тишине человеческий голос прозвучал пугающе громко. – Но тебе придётся мне помочь, Караг: одна я не справлюсь.

– Что мне надо сделать? – спросил я.

– Надо попытаться закрепить проволоку вот в этом месте, где она огибает сук…

Мы осторожно возились с проволокой, пытаясь обезвредить ловушку так, чтобы дерево не свалилось нам на голову. Мне пришлось сесть на задние лапы, а передние превратить в руки, чтобы удобнее было работать. Дурацкое, должно быть, зрелище. Не наблюдает ли за нами кто-нибудь украдкой? Нет, я бы заметил – от моих острых органов чувств ничего не скроется.

Как выяснилось – за исключением тех случаев, когда я чем-то сильно увлечён. Я слишком поздно услышал звук шагов по заснеженной тропинке.

– Затопчи меня кабан, сюда кто-то идёт! – прошипел я, обращаясь к Эмбер.

Эмбер вздрогнула. Она не осмелилась говорить вслух, а встревоженно спросила мысленно:

– Рейнджер? Или тот, кто соорудил эту ловушку?

– Не имею понятия. Но нам по-любому надо убираться отсюда: если рейнджер увидит, как я в обличье пумы сижу посреди тропинки, то решит, что я «проблемный» зверь.

Было лишь одно небольшое затруднение: пока Эмбер занималась другой стороной ловушки, я держал в руке проволоку, которую мы перерезали и которую мне теперь приходилось держать натянутой, чтобы ловушка не сработала.

Мы собирались закрепить проволоку, обмотав её вокруг высокого сука подальше от дороги. Теперь мне пришлось поторапливаться, потому что, держа проволоку в руке, я не мог убежать!

К счастью, подходящий сук, который мы заприметили заранее, оказался поблизости. Но я не ожидал, что от волнения у меня вспотеют руки, и с ужасом заметил, как проволока начинает скользить.

– Не выпускай! – испуганно вскрикнула Эмбер. Однако проклятая штуковина уже выскользнула у меня из рук!

Нет! Чёрт побери, нет! Кто-то идёт сюда по тропинке!

Муравьиха в передряге

– Берегись! – крикнула Эмбер. Ни за что бы не подумал, что она может так громко орать. Шаги на тропинке замедлились – предупреждение было услышано. Но сообразит ли незнакомец, что нужно сделать?

– Бежим! – Огромным прыжком я отскочил от тропинки, а Эмбер бросилась в противоположную сторону.

И вот уже вокруг всё затряслось. С треском и грохотом ствол обломил ветки и обрушился туда, где мы только что стояли. На нас посыпались снег, кусочки коры и ветки поменьше. Перед деревом и за ним подпиленные сучья, упав на тропинку, глубоко вонзились в снег. Один сук задел мой зад, но это было не больнее волчьего укуса.

Вовремя я отскочил! Но что там с Эмбер? А с незнакомцем? Пригнувшись за кустами, я с тревогой пытался выяснить, не ранило ли кого-нибудь.

– Я в порядке, а ты? – услышал я оборотня-муравьиху – и вздохнул с облегчением:

– Я тоже – но что с тем, кто шёл по тропинке?

Это мы узнали очень скоро, когда тот схватил Эмбер за руку. Вначале я испытал облегчение, когда увидел, что жилистый седой темнокожий мужчина с аккуратно подстриженными усами одет в униформу рейнджера национального парка. На бедре у него была такая штука, в каких полицейские носят пистолеты, и в ней действительно было оружие.

И это вовсе не кто-то из людей Миллинга. Наоборот. Это один из хороших парней, и я горжусь, что мы только что спасли ему жизнь. Если бы он прошёл здесь и задел натянутую проволоку, его постигла бы участь толсторогого барана, угодившего под лавину.

– Всё в порядке, девочка? – спросил он. – Что ты здесь делаешь в такое время? Видимо, свалился гнилой ствол и… – Он запнулся, и его взгляд упёрся в защитного цвета проволоку, которая раскачивалась в воздухе. – Погоди-ка, а это ещё что? Это ты её там повесила?

Эмбер испуганно уставилась на него:

– Нет, я… Я заметила здесь проволоку и… Я хотела убрать эту штуку… – Прозвучало не очень убедительно, потому что Эмбер ещё держала в руках часть ловушки, видимо непроизвольно в неё вцепившись.

Через две минуты её арестовали. Сидя в кустах в обличье пумы, я не мог этому помешать и лишь беспомощно наблюдал, как рейнджер уводит её.

Эмбер арестовали! Чёрт побери! Я незаметно побежал к парковке и обнаружил, что чёрный автомобиль исчез. На его месте теперь стояла бело-зелёная патрульная машина.

Я услышал, как Эмбер с рейнджером спускаются по тропинке ещё до того, как их увидел.

– …выясним, не браконьерство ли это, а может, даже попытка кого-нибудь ранить. Тебе ведь ясно, что это не безобидная проделка, верно?

– Ну конечно, но это не я! – запротестовала Эмбер. Я знал, как она себя сейчас чувствует: не так давно меня так же взял в оборот директор школы «Ла Чамба», сеньор Кортанте. Но здесь были замешаны человеческие организации, а значит, неприятности будут посерьёзнее.

– Куда вы меня ведёте?! – возмущалась Эмбер. Она нарочно говорила громко – наверняка чтобы мне из укрытия всё было слышно.

– Не на рейнджерскую станцию, а сразу в полицейский участок, там мы установим твою личность и сообщим твоим родителям. Кстати, сколько тебе лет?

– Я больше ничего не скажу. – Эмбер всерьёз разозлилась. – Пытаешься делать добро, а потом…

– Расскажешь всё подробно для протокола, – холодно перебил её рейнджер. Я даже слегка в нём разочаровался: неужели он не чувствует, что Эмбер говорит правду?!

Хорошо, что Эмбер дала мне знать, куда её повезут. Я прекрасно знал, где находится полицейский участок, потому что именно там я выступил в роли Mystery Boy, загадочного мальчика, якобы потерявшего память. Я отправился туда, срезая путь, чтобы оказаться на месте сразу же вслед за рейнджером и Эмбер.

Однако я переоценил свою энергию. После насыщенного школьного дня, вечеринки в честь приезда гостей и патрулирования сил у меня было не так много, как обычно. Кроме того, полицейский участок находился довольно далеко. На полпути я поранил лапы и теперь хромал, как старый беззубый кот, который даже не в состоянии защитить свою территорию. Хотя меня очень беспокоило, что станется с Эмбер и что ей сейчас приходится переживать, бежать быстрее я просто не мог. Может, позвать на помощь?

Мне вдруг захотелось, чтобы здесь оказалась Тикаани. Желание было таким сильным и отчётливым, что мне стало не по себе и я поспешно отогнал эти мысли. Конечно, Тикаани как волчица привыкла бегать на длинные дистанции, она гораздо быстрее меня добралась бы до полицейского участка. Но я уж как-нибудь сам справлюсь. Не слишком ли я привык к тому, что она всегда меня поддерживает?

Когда я добрался до полицейского участка – коричневого одноэтажного здания с гонтовой крышей и башенкой с часами, – автомобиль уже давно стоял там. Мало того – капот уже почти остыл. Пристыженный, я крадучись обошёл вокруг здания, пытаясь уловить запах Эмбер, и навострил уши, прислушиваясь, не донесутся ли изнутри обрывки разговора. И, конечно же, я попробовал позвать её мысленно:

– Эй, Эмбер, что они там с тобой делают?

– Хи-хи, ничего!

Мысленный голос оказался таким громким, что я аж подскочил от неожиданности. Я опустил голову и внимательно осмотрелся.

Эта бестия подкралась ко мне сзади в муравьином обличье!

– Как ты оказалась на улице?! – ошарашенно спросил я.

– Как-как! – В голосе Эмбер послышались самодовольные нотки, она балансировала на крошечном камешке. – Сначала меня полчаса допрашивали, потом, поскольку я не хотела ничего говорить, заперли в камере. Там я превратилась в муравья и уползла. Даже ждать не пришлось, пока они откроют дверь: снизу была достаточно большая щель. Вещи немного жалко, но что поделаешь. Уфф, как же страшно быть под арестом!

Мой желудок будто зажали между двух камней:

– Пожалуйста, скажи, что ты пошутила!

– А что тут такого? – Эмбер обиженно пошевелила усиками. – Клянусь маткиным яйцом, ты что, хотел, чтобы меня всю ночь допрашивали? Этот парень не поверил, что это не я поставила ловушку, и…

– В этом полицейском участке в камерах установлено видеонаблюдение! – прошипел я.

Тут до Эмбер дошло, что она натворила, и её усики безвольно повисли.

– Вот же гнилой салат!.. – выругалась она.

– Вот именно, – с горечью отозвался я.

Под прикрытием

Существование оборотней годами хранилось в тайне. Никакой другой запрет не соблюдается строже, чем запрет на превращения в присутствии людей. Как-то раз на уроке поведения в особых ситуациях я осмелился спросить об этом Джеймса Бриджера:

– Почему, собственно?

– Из страха, – сухо ответил Бриджер. – Наши предки – особенно некоторые мохнатые четвероногие – довольно безалаберно относились к своим превращениям, потому что тогда ещё не было фильмов и фото. И чем это закончилось?

– Люди начали бояться оборотней-волков, – проворчал Клифф и состроил гримасу, обнажив волчьи клыки, а наша опоссум Куки, увидев это, с перепугу притворилась мёртвой и свалилась со стула.

– Вот именно, – подтвердил Джеймс Бриджер, взял Куки за шкирку и усадил обратно на стул. – А ещё люди слагали о них легенды, от которых мне становится просто дурно. На восемьдесят процентов – глупые выдумки. Как вы думаете, что случалось в те времена с оборотнями-волками, застигнутыми в момент превращения?

Джефри молча провёл ребром ладони по горлу.

– Вот именно: люди убивают тех, кого боятся, – подытожил Джеймс Бриджер. – Так что отнеситесь к этому запрету со всей серьёзностью. К счастью, до сих пор нам удавалось благодаря Совету выдавать мелкие казусы за галлюцинации, плоды буйной фантазии, фотомонтаж или последствия алкогольного опьянения. Но достаточно лишь одной серьёзной ошибки – и у нас возникнут крупные проблемы.

Всё это пронеслось у меня в голове, потому что было ясно как день, что полицейские скоро заметят исчезновение подозреваемой и проверят записи камеры наблюдения. А на них они увидят превращение оборотня. Если нам повезёт, они решат, что девочка просто растворилась в воздухе – говорят, такое случается. Если же не повезёт – они заметят, как из-под валяющейся на полу одежды выбирается насекомое и целенаправленно ползёт к двери.

– Может быть, скоро появятся страшные легенды про оборотней-муравьёв, – слабым голосом произнесла Эмбер. – Правда, сомневаюсь, что люди испугались бы таких существ. Ты только посмотри на меня – я ведь МАЛЕНЬКАЯ!

Я закатил глаза:

– Это я уже заметил. Когда дело касается муравьёв, главное – их количество. Большинство людей начинают орать, когда по ним ползают двадцать-тридцать твоих сородичей.

Я наблюдал это однажды на летнем пикнике с Рэлстонами. Орать начала Мелоди, однако и Анна поспешила отодвинуться подальше, когда увидела, кем занято место для пикника.

Разговаривая с Эмбер, я напряжённо размышлял. Нужно позвать на помощь, и как можно скорее. Как бы я хотел, чтобы Фрэнки сейчас оказался здесь: нам нужен кто-то, кто разбирается в компьютерах. Но Фрэнки сейчас был очень далеко, и проблемы у него были куда серьёзнее наших!

Я послал мысленный зов и вложил в него всю свою силу. На помощь мне пришёл случай: недалеко от Джексон-Хоул порхал Сумрак, который тоже отправился в дозор, не спросив меня, но пока что ему не представилось возможности кому-нибудь помочь.

– Хорошая новость: ты можешь помочь НАМ, – сообщил я другу-ворону.

– Ну конечно, а Секретный клуб рейнджеров мы переименуем в Клуб держателей Карага за лапу, – великодушно предложил Сумрак и лишь потом спросил, в чём дело. Я рассказал ему, что произошло. У меня в голове раздалось потрясённое карканье, и Сумрак пробормотал:

– Я отправляюсь за подмогой!

– Да, пожалуйста, нам не обойтись без Холли, – крикнул я ему вдогонку, но Сумрак, очевидно, был уже вне мысленной досягаемости.

Я устроился поудобнее в густых кустах сбоку от здания и вместе с Эмбер стал ждать подкрепления, отчаянно надеясь, что полицейские не слишком часто заглядывают в камеры. Сколько у нас времени до того, как они обнаружат исчезновение Эмбер?

Сумрак сдержал обещание. Вскоре он вернулся с подкреплением, и я разинул рот от удивления, увидев, сколько народу он с собой притащил. Дориан в обличье породистого кота, Холли в обличье красной белки, а ещё Мануэль и мальчик из Латинской Америки, имя которого я не запомнил. Он единственный из нас был в человеческом облике и выглядел слегка напуганным.

– Всё нормально? – спросил Мануэль, незаметная рептилия длиной с ладонь.

– Э-э-э… это, конечно, похвально, что ты привёл с собой столько народу, Сумрак, – но что будет делать вон тот? – спросил я друга-ворона, украдкой кивнув на мальчика.

– Это я предложил взять его с собой, – объяснил Мануэль. – Это Гандул, шлемовая игуана. Он может часами стоять совершенно неподвижно – лучше его никого на стрёме не поставить.

Гандул застенчиво улыбнулся и кивнул.

– А, ну тогда ладно, – согласился я. Теперь я вспомнил: это тот парень, который повсюду таскает за собой растение, выросшее на нём, пока он не двигался в зверином обличье.

– Что будем делать? – нетерпеливо спросила Холли, попыталась вскарабкаться вверх по ветке кустарника и свалилась на землю вместе с веткой.

Я глубоко вдохнул и предложил:

– Дориан, не мог бы ты подойти ко входу и притвориться брошенным котом, чтобы тебя впустили внутрь? Когда окажешься внутри, попытайся открыть окно для Холли и Мануэля. А потом отвлеки полицейских и рейнджера, чтобы Холли с Мануэлем могли подобраться к компьютерам.

– Всё сделаю, – пообещал Дориан. – Нелегко выглядеть грязным и неухоженным, но я справлюсь.

Поморщив нос, он отправился туда, где земля была ещё влажной, потрогал её лапой и, преодолев отвращение, извалялся в грязи. Дориан представлял собой жалкое зрелище: весь в грязи, с уныло свисающими усами, он хромал к дверям полицейского участка. Кот мяукал так жалобно, словно пять дней ничего не ел, хотя я своими глазами видел, как за праздничным ужином он умял с десяток крабов.

Довольно долго ничего не происходило, хотя Дориан мяукал всё громче и разыграл на пороге целое представление – кошка, падающая в обморок от голода.

– А если полицейские не любят кошек? – усомнилась Холли.

– Кошек любят все, – прошипел я. Волки бы попа́дали со смеху.

Наконец дверь отворилась, и оттуда выглянула женщина-полицейский.

– Ах ты бедный котёнок, что с тобой случилось? – запричитала она и взяла Дориана на руки, где он тут же замурлыкал.

– Видите, как быстро я её очаровал – ну не молодец ли я? – мысленно обратился он к нам.

– Ты просто неподражаем, – с облегчением подтвердил я, а Сумрак взлетел на конёк крыши. – Не забудь за этими поглаживаниями про окно!

– Нет-нет, не забуду. – Дориан подмигнул нам жёлтым глазом и бессильно, словно мокрое полотенце, обмяк в руках полицейской, которая понесла его внутрь.

Вскоре с торца здания приоткрылось окно. Ну вот.

– Vamos! Arriba![3]3
  Пора! Идём! (исп.)


[Закрыть]– прошептал Мануэль. Холли пустилась бежать, будто за ней гонится лиса, Мануэль не отставал. Они просочились в щель и скрылись из виду. Я пригнулся пониже за кустами, чувствуя, как нервно подёргивается кончик моего хвоста. Надеюсь, всё пройдёт гладко – полицейские были вооружены, и, даже если они считают кошек лапочками, вряд ли обрадуются, увидев в комнате красную белку и ящерицу!

– Ты посторожишь с этой стороны, а я вон с той, – шепнул я Гандулу. В знак согласия он лишь моргнул и снова застыл совершенно неподвижно. Да, в торчании на одном месте ему нет равных.

– Нашли компьютеры? – встревоженно спросил я Холли и Мануэля. – Обычно на них сохраняются записи камер наблюдения.

– Да, – прошептал Мануэль. – Но нам нужно дождаться, когда полицейская куда-нибудь выйдет: сейчас ей видны мониторы.

Я спросил:

– Сколько человек в участке?

– Двое, насколько я могу судить, – выдохнула Холли. – Полицейская и рейнджер, который арестовал Эмбер. Он сейчас как раз говорит по телефону. Должно быть, пытается выяснить, не пропала ли где-нибудь девочка.

– Надеюсь, он звонит не в школу «Кристалл»! – В голосе Эмбер прозвучал ужас. Последние несколько минут она сидела молча – наверное, подсчитывала, сколько уже у неё замечаний и не выгонят ли её из школы из-за этого происшествия.

Мне ужасно хотелось знать, что происходит внутри – я с трудом переносил неизвестность.

– Дориан, чем ты там занимаешься?

– Э-э-э… меня гладят, – признался Дориан.

– Знаю, это нехорошо, но не мог бы ты нагадить где-нибудь в углу? Лучше всего в другой комнате. Нам нужно отманить людей подальше от компьютеров!

– Фу, – без энтузиазма отозвался Дориан. – Знаешь, вообще-то я приучен ходить в лоток!

– Не ломайся, это чрезвычайный случай! – поторопила его Холли. – Шишки еловые, теперь ещё и рейнджер встаёт…

– Ну и что, это же хорошо, – вмешался Мануэль.

– Но он направляется к камерам заключения! Вот-вот заметит, что Эмбер исчезла! И тогда он проверит видеозапись!

Я только и сумел выдавить:

– Пожалуйста, поторопитесь! Вы знаете, что стоит на кону!

Сломя голову

Сообразительная Холли устроила для меня прямую мысленную трансляцию того, что она видела и слышала в полицейском участке. А там происходило много чего. Судя по тихому журчанию, Дориан как раз метил в соседнем помещении свою новую территорию. Полицейская довольно быстро это заметила, и ласки Дориану больше не светили.

– Ах ты бесстыжая тварь, немедленно прекрати! – крикнула она, вскочила и попыталась схватить Дориана, чтобы он ещё где-нибудь не нагадил.

– Ну-ну, полегче!.. – Дориан без труда выскользнул из её рук и побежал в другой кабинет. Полицейская рассерженно топала следом.

– Быстро за комп, пока они не вернулись! – застрекотала Холли, и они с Мануэлем, проворно вскарабкавшись на оставшуюся без присмотра клавиатуру, начали одновременно нажимать клавиши. Зашибись. Сейчас мне как никогда не хватало Фрэнки.

– Пусти меня! – Холли отпихнула Мануэля. – Надо как-то найти программу, которая управляет записями камеры!

– Вот именно. – Мануэль отступил и позволил Холли делать всё самой, хотя он, в отличие от неё, похоже, знал, как это делается. По его морде блуждала лёгкая улыбка.

– Пожалуйста! – воззвал я к нему.

– Нет, пусть она ещё немножко попытается, ладно?

Холли что-то напечатала, взвизгнула и в отчаянии забарабанила лапками по клавиатуре.

Хорошо, что пумы не могут рвать на себе волосы.

– Ну ладно, – проскрипела наконец суетливая белка. – Помоги мне, Мануэль, ну пожалуйста! Извини, что я тебя оттолкнула.

– Ничего, – великодушно ответил Мануэль, и они договорились, что Холли будет управлять клавиатурой, а Мануэль – мышкой. Теперь они наконец-то продвинулись, но, к сожалению, и полицейская уже закончила убирать за Дорианом. Даже снаружи мне были слышны её шаги и нелестные замечания в адрес на первый взгляд милых, пушистых четвероногих. О ужас, она возвращается к компьютеру!

– Вам там есть где спрятаться? – испуганно спросил я друзей, но в ответ услышал лишь сбивчивый поток мыслей. Видимо, Холли пыталась забраться в ящик стола, а Мануэль цеплялся лапками за компьютерные провода за письменным столом.

– Тебя видно! – мысленно заверещала Холли, но Мануэль сохранял спокойствие.

– Ничего страшного, кажется, женщина пошла за кофе. Давай продолжим!

Пока за дверью булькал кофейный автомат, Мануэлю с Холли удалось найти записи камеры наблюдения. Вскоре они увидели в режиме реального времени – и я тоже, благодаря их мысленной трансляции, – как рейнджер открыл дверь камеры и впал в ступор, не обнаружив там девочки с фиолетовыми волосами.

– Теперь у вас не больше минуты! – вскрикнул я.

– Хватит нас подгонять, Караг, дело от этого быстрее не пойдёт, – огрызнулась Холли.

– Не хотелось бы вам мешать, но сюда кто-то идёт, – предупредил Гандул с лицевой стороны здания.

– Кто? – Дориан был явно не в восторге. – Ещё больше полицейских мне не задержать!

– Полицейская машина, а в ней два человека, – сообщил Гандул.

– Наконец-то! – возвестил Мануэль.

Я было подумал, что он совсем лишился рассудка, но тут Холли возликовала:

– Получилось! Мы нашли эту запись!

Так вот что он имел в виду.

– У-у-у, Эмбер, тебя там очень хорошо видно, – продолжала Холли. – Из-за этой записи ты, возможно, попала бы в программу новостей…

– Давайте удаляйте всё скорее!

Если полицейские откроют дверь и увидят, как красная белка и игуана копаются в компьютере – вот они-то ТОЧНО попадут в сводку новостей!

– Так, стёрли, – пробормотал Мануэль. – Осталось только очистить корзину на рабочем столе, чтобы снимки нельзя было восстановить. Щёлк – готово.

Когда я уже буквально сходил с ума от напряжения, через приоткрытое окно метнулась красная молния, а следом за ней выбралась лупоглазая буро-зелёная рептилия. Почти одновременно со стороны входа донеслось удивлённое «Эй!», и Дориан шмыгнул за угол. Получилось: существование оборотней пока останется тайной.

Со всей быстротой, на какую только были способны наши крылья, лапы и ножки, мы вернулись в школу.

Когда мы с Эмбер рассказали остальным, что случилось и какую смертельную ловушку мы уничтожили на туристической тропе, они были потрясены.

– Он и его люди и в самом деле хотят убивать людей, – тихо проговорил Дориан.

Остальные сидели будто оглушённые. У меня тоже поначалу не укладывалось это в голове, но теперь я всё осознал… И меня это больше не удручало. Скорее наоборот. И хотя наша акция чуть с треском не провалилась, зато мы нарушили планы Эндрю Миллинга и спасли кому-то жизнь. Если Совет поддержит нашу идею и оборотни по всей стране помогут её осуществить, нам будет что противопоставить этой череде нападений и «несчастных случаев».

Из теленовостей мы узнали, что люди до сих пор не поняли, что происходит. Перед завтраком мы с Холли и Дорианом уселись у телевизора, чтобы не пропустить последние новости. Сейчас в передаче показывали экспертов, которых согнали в одну комнату и заставили спорить друг с другом. Кажется, это называется ток-шоу.

– Такое количество несчастных случаев может произойти и просто так, – утверждала профессор чего-то там.

– Но не кажется ли вам странным, что в этих происшествиях на удивление часто замешаны животные? – спросил другой эксперт, и жалкая шерсть на моих человеческих руках встала дыбом.

Я не знал, что именно задумал Эндрю Миллинг. Может быть, это часть его плана – чтобы люди что-то заподозрили? Или ему безразлично, если из-за его жажды мести разоблачат оборотней?

Но, к счастью, профессор в телепередаче лишь рассмеялась:

– Чепуха! Не знала, что вы увлекаетесь теориями заговоров. Если бы вы проанализировали статистику, то…

Рыже-каштановые волосы Холли встали дыбом:

– А вдруг они узнают о нашем существовании? И решат истребить нас, потому что мы им вредим?!

– Не знаю, – встревоженно сказал я. – Мы ещё даже не выяснили, какую цель преследуют все эти акции. Я думал, Миллинг и его сообщники когда-нибудь нанесут решающий удар. Но то, что он делал до сих пор, напоминает скорее уколы иголки.

Нам пора было идти на урок. Мы поспешно выключили телевизор и помчались на первый этаж в наш классный кабинет.

Был четверг, и перед первым уроком мисс Кристалл отвела меня в сторону:

– Сегодня в полночь встреча с Советом, сразу после ужина мы отправляемся в путь. Никому не говори!

Я кивнул, и меня охватило волнение. С кем из членов Совета мне предстоит встретиться? В каком они будут обличье и не проявит ли кто-нибудь из них враждебность, потому что не любит больших хищных кошек, как было поначалу с Лу или волками? Разрази меня гром, я просто обязан произвести хорошее впечатление!

Сегодня на уроках мне это удавалось с трудом: ночь выдалась слишком насыщенной. Я клевал носом, и у меня не было сил вызваться отвечать. Хорошо, что этого никто не замечал.

На истории Билл Зорки включил нам документальный фильм про оборотней-волков, на биологии у мисс Кристалл несколько ребят выступали с докладами про Скалистые горы, на английском была весёлая викторина. Мы ломали голову над испанскими словами, а наши гости – над разговорными английскими выражениями. Кинг в напряжённом раздумье грыз карандаш.

– Что такое yummy? – спросил он шёпотом.

– «Вкусно», – так же шёпотом ответил я, и в этот момент Бланка то ли по случайному совпадению, то ли нарочно зевнула, не прикрыв рукой рта и оскалив зубы. Может, вспомнила, какой была на вкус сова. На следующий день после того происшествия я видел, как она выковыривает перья из зубов. Сегодня во второй половине дня мы собирались навестить Труди в больнице. Я готов был поспорить, что Бланка под каким-нибудь предлогом уклонится от этого визита.

Отец провёл урок звериных языков, и ученикам, приехавшим по обмену, занятие, кажется, понравилось так же, как нам. Самое интересное началось на уроке превращений.

Эстелла, обезьяна-ревун, порядком разволновалась и поэтому, когда мистер Элвуд вызвал её и спросил её имя, ответила громко.

– Эстелла! – крикнула она, и мистер Элвуд тоже раздражённо повысил голос:

– Не могла бы ты продемонстрировать нам частичное превращение?

– Sí, sí, частичное превращение, не проблема! – заорала Эстелла так громко, что Тови вспорхнула с её плеча. – Но наши учителя всегда говорят нам, какую часть тела мы должны превратить! Какую часть тела вы бы хотели?

Отец Лу, видимо, решил, что его авторитет под угрозой, и прогремел:

– Мне все равно! Начинай! СЕЙЧАС ЖЕ! Мы ждём!

– Я уже! – проревела в ответ Эстелла.

Мистер Элвуд побагровел и упёрся руками в бока.

– ГДЕ?! – прогрохотал он. – Я НИЧЕГО НЕ ВИЖУ!

– Хорошо, если вы настаиваете… – Эстелла встала и повернулась к нему задом. Тёмно-коричневый хватательный хвост элегантно изогнулся в форме вопросительного знака, и весь класс захихикал.

Я с усмешкой повернулся к Брэндону, но он всё ещё дулся на меня и смотрел прямо перед собой, чтобы не встретиться со мной глазами. Я расстроился – я ведь был сильно привязан к нему. Срочно надо перед ним извиниться за наши бессердечные замечания о его пристрастии к автомобилям и его единственном роге.

Зато Тикаани, кажется, перестала на меня обижаться и передала мне записку:

Крутая операция прошлой ночью. Слышала про неё. Так держать, пума:-)

У меня потеплело на душе. Я нацарапал внизу:

Очень хочу, чтобы в следующий раз ты была рядом!!!

– и отправил записку обратно, указав нового адресата. Записка попала в руки Лу, и я испытал смешанные чувства. Однако Лу, кажется, нисколько не обиделась, что я переписываюсь не с ней, она тоже мило мне улыбнулась, и от её улыбки моё сердце учащённо забилось.

Но когда Айсидор Элвуд, выхватив листок у дочери из рук, порвал его на мелкие клочки, сердце у меня ушло в пятки.

– Караг, если тебе есть что нам сообщить, в чём я сильно сомневаюсь, ты вполне можешь сделать это перед всем классом.

В кабинете повисла оглушительная тишина.