Текст книги "Корона из звезд"

8

Только четвертый часовой доставил Шаре хлопоты.

В конце концов ей ничего не оставалось, кроме как выстрелом из бластера отправить его через край платформы. Это могло привлечь внимание – на более нижних этажах космопорта или на борту «Кночи».

Она юркнула под один из соседних кораблей – шхуну с развороченным низом, из которого кабели и изношенная аппаратура свисали, словно внутренности из вспоротого рыбьего брюха.

Отсюда Шара видела лишь изогнутую корму «Кночи» – острия полумесяца и кабина смотрели в противоположную сторону. Однако, бросив взгляд под корабль, она заметила, как опустилась нижняя челюсть стального лица и выехал трап.

Прошло минуты две, но больше ничего не происходило; тихо было и у запасного выхода, который отсюда хорошо просматривался. Шара задалась вопросом: возможно ли, что на борту «Кночи» ничего не услышали? Поди взвели все орудия, а это оттягивает энергию от акустических сенсоров – один из тех изъянов, которые вызывали в сердце любящей хозяйки такое же умиление, как трехногая собачка. Впрочем, новые владельцы вряд ли разделят ее мнение.

Вокруг соседнего корабля тоже все было спокойно, люки мясного баркаса работорговцев оставались задраены. Если внутри и слышали выстрел, никого это, похоже, не волновало. Шара ценила бандитов, которых заботят только собственные преступления.

Трое часовых лежали с перерезанными глотками за ближайшей бетонной опорой. Шара сработала быстро и чисто, между пятнами масла на полу не алело ни капли крови. Бластер, которым она разжилась в штаб-квартире Гильдии, не имел функции оглушения, поэтому выбора у нее не оставалось: пришлось перебить всех четверых одного за другим. Зачистить пространство на три шага вокруг – пусть она выбыла из армии уже больше десяти лет назад, но базовые правила не забыла.

Скорее всего, новые владельцы «Кночи» – торговцы. Или бывшие копатели вроде нее самой, которые продали свое право на разработку и приобрели на вырученные деньги корабль. Наивные дураки. Легкая добыча для Кальтара Пина – и для Шары тоже.

Она неслышно выскользнула из укрытия. Взрывошейник казался в три раза тяжелее, чем утром. Ее опасения подтвердились: до дьеньской штаб-квартиры Гильдии – весьма запущенной лавчонки, которую явно много лет не инспектировал ни один член Кавдорского дома – предупреждение Кальтара Пина уже дошло. Буйнопомешанная раздобыла фальшивые документы, скоро явится и потребует снять взрывошейник. От злости на саму себя Шара немного утратила контроль над своими действиями – и теперь ее наверняка ищут по всему городу. В одном, увы, Пин был прав: иногда она действительно теряла самообладание и действительно вела себя как буйнопомешанная. Пин разбирался в людях и знал, чего стоит отрезанное ухо.

Кроме фатальных последствий для двоих специалистов Гильдии по взрывошейникам, Шарина вспышка бешенства привела к еще одному неутешительному результату: штаб-квартиру ей пришлось покидать в большой спешке. Поэтому железный обруч по-прежнему стискивал ее шею, время до взрыва таяло, а солдатам Гильдии наверняка скоро придет в голову поискать ее в космопорте, там, где стоит Шарин корабль.

Никаких шансов вовремя найти разрядчика и получить отсрочку у Шары не было. По пути с одной заставы на другую их обычно сопровождает не меньше дюжины охранников. К тому же снять ошейник они все равно не могли – это делали только в штаб-квартирах Гильдии, расположенных в трех космопортах. Система, посредством которой приговоренных преступников превращали в покорных индигоискателей, была столь же отлаженна, сколь отвратительна.

Вне всякого сомнения, ориентировки на Шару распространились по мирам Гильдии со скоростью света. Лететь в штаб-квартиру на другой планете не имело смысла. У каждого ошейника свой индивидуальный сигнал – ее задержат на пороге.

Но если ей предстоит умереть, то хотя бы не здесь, не на Нурденмарке. Она в последний раз выйдет в космос на «Кночи», долетит до тихого уголка галактики с видом на родное солнце и будет ждать неизбежного, пожевывая табак, припасенный в кабине. Все случится в один миг. Бывает смерть и похуже, она это прекрасно знала.

Вот только корабль ей было жалко – если кто и вызывал у нее теплые чувства, то разве что «Кночи». С другой стороны, она испытывала умиротворение при мысли, что в последнем полете они будут вместе до конца – две верные подруги на бескрайнем просторе космоса.

Пригнувшись, Шара пробежала под фюзеляжем-полумесяцем и остановилась у гигантского подбородка, расположенного в центре дуги. Держа бластер на изготовку, она откинула крышечку, под которой пряталась клавиатура, ввела код доступа и с облегчением убедилась, что система безопасности приняла его. Через мгновение затрещали подъемные механизмы, челюсть опустилась, выдвинулся трап, и переборка, за которой находился трюм, отъехала в сторону, сложившись стальной гармошкой.

Она не сомневалась, что внутри ее ждут, поэтому пробормотала какие-то извинения в адрес «Кночи» и на всякий случай выпустила три лазерных стержня в тускло освещенное нутро корабля. Два заряда угодили в нагромождение ящиков – грузовых контейнеров, оставшихся с тех времен, когда Шара барыжила всякой всячиной. Третий оставил на противоположной стене небольшое выжженное пятно. Но ни один противник так и не показался из укрытия.

Низко пригнувшись, Шара взбежала по трапу.

9

Как и на большинстве очень старых кораблей, антигравлифт на «Кночи» не работал, вероятно, уже несколько столетий. Кранит мог бы соскользнуть вниз по штанге, но предпочел стальную лестницу, приваренную к стене шахты. Перекладины заржавели и дребезжали.

Он как раз спустился на нижний из трех уровней головного модуля – здесь находился трюм, – когда переборка открылась и выехал трап. Очевидно, кто-то знал код доступа – скорее всего, подручные этого самого Кальтара Пина. Через мгновение вокруг него засверкали лазерные лучи, но он успел юркнуть в укрытие – быстро, как в незапамятные времена, хотя каждой косточкой чувствовал свой возраст. Панадский жевательный табак, кстати, помогал от растяжений и судорог.

Кто-то торопливо взбежал по трапу и притаился за горой ящиков. Ему показалось, что это женщина, но уверен он не был: уж больно плечи широкие. Голова обрита налысо, лицо исхудалое. Одета, как большинство копателей в рудных мирах: штаны с карманами, свитер и длинная куртка – практичная всепогодная одежда оливково-коричневой расцветки. По ее движениям он сразу определил и род ее занятий. Скорее всего – солдатка, которую мастер Гильдии нанял, чтобы получить корабль обратно, а потом перепродать его еще какому-нибудь простофиле.

Кранит хотел было крикнуть, что у нее нет ни малейшего шанса и лучше бы ей убраться подобру-поздорову. Но здесь, в Марках, обычно дрались до конца, потому что другого пути просто не было, – и он решил пренебречь дипломатией.

Амунский бластер, покрытый изящной резьбой, идеально пропорциональный, ладно умещался в испещренных шрамами руках. Каждый орнамент имел свое значение, известное одному лишь Краниту. Они символизировали его происхождение, его историю. Даже на двух сходящихся энергетических остриях, которые образовывали ствол бластера, были вытравлены знаки.

Но все же бластер, принадлежащий оружейнику Амуна, был в первую очередь рабочим инструментом, а не красивой безделушкой; поэтому, направляя дуло на открытую переборку, Кранит твердо намеревался убить любого, кто решит проникнуть на корабль.

Но больше на трапе никто не показывался. Неужели женщина явилась одна? Либо она очень храбра, либо себя переоценивает – скорее всего, и то, и другое. Хотя он не сомневался, что она потихоньку подкрадывается к нему, прячась за нагромождением ящиков с левой стороны трюма, он не слышал ни звука.

Лазерный стержень пронесся над его головой – настолько низко, чтобы волосы на затылке встали дыбом. Кранит обернулся и выстрелил. Посыпались искры и расплавленный пластик, и ярко-белая вспышка высветила узкий силуэт, тут же юркнувший обратно за ящики. Кранит тоже прыгнул в укрытие. Контейнеры защищали его в лучшем случае от глаз противника, но лазерного обстрела они бы не выдержали. Кранит мог огнем проложить себе путь, но если его противница сделает то же самое, им обоим в конце концов придется шлепать по болоту из вязкого горячего пластика.

Рядом снова ударили лазерные стержни. Она и не думала отступать. Обеими руками сжимая бластер, Кранит обогнул стопку контейнеров с другой стороны. Выглянув из-за угла в проход, он определил, откуда стреляют. Один залп из амунского бластера – и тут же стало ясно, у кого оружие мощнее. Световой стержень прошил в нагромождении ящиков узкий коридор из разжиженной пластмассы, раздался крик, и Кранит увидел, как его противница скользнула между контейнерами. Ее плечи дымились – похоже, ее обдало расплавленным пластиком.

Смелости ей было не занимать, хотя излишняя импульсивность явно мешала. Несомненно, ее учили обращаться с оружием, но наверняка это было давно. С тех пор она разучилась подавлять ярость и полагаться только на голос разума. Таких противников Кранит побеждал неоднократно.

Она снова выстрелила и промахнулась чуть не на два метра. Может, она этого еще не поняла, но исход битвы был решен. Не пройдет и минуты, как он ее убьет.

Гораздо больше его беспокоил шум, который производила их схватка. Сквозь открытую переборку выстрелы и грохот наверняка разносятся по всему этажу. Чем дольше бой будет тянуться, тем больше внимания привлечет.

Он находился недалеко от внешней переборки, но до кнопки, чтобы ее закрыть, добраться не мог. И вдруг до него дошло, что она загнала его ровно туда, куда хотела. Она не собиралась его убивать, а хотела лишь расчистить себе путь в глубь корабля. Коридор на противоположной стороне трюма вел к вышедшей из строя антигравшахте и к лестнице. Вполне возможно, ее интересует не корабль, а пленница. Эх, он все же надеялся, что конкуренты объявятся не так скоро.

В следующий миг оба выскочили из укрытий. Она, чтобы броситься в коридор – он, чтобы ничего не мешало стрелять. Она пальнула на бегу, и он ответил несколькими залпами. Вонючий дым расплавленной пластмассы заполнил весь трюм, световые стержни вспыхивали в густом чаду, словно молнии в туче. Кранит зигзагом кинулся сквозь плотную завесу, стреляя лишь тогда, когда оказывался справа от коридора, и таким образом перетянул ответный огонь на одну сторону. Противницу он больше не видел и лишь по лучам бластера определил, что она почти добралась до коридора. Один из зарядов задел его, опалив рукав и плоть под ним; Кранит снова перебежал налево и впервые выстрелил с этой стороны. Наградой ему был крик, полный ярости и боли, раздался грохот, и что-то проехалось по металлическому полу. Сквозь дым Кранит разглядел бластер своей противницы, чуть ли не надвое расколотый прямым попаданием.

Саму ее отбросило к стене, но он заметил ее, только когда оказался совсем близко. Всю ее руку усеивали ожоги от брызг расплавленного пластика. А еще на ней был взрывошейник – как на миллионах других рабочих в рудных мирах. Краниту сильно повезло, что ни один из его выстрелов не задел стального обруча.

Она с ненавистью взглянула на него, крепко сжав губы.

Обеими руками он поднял бластер и прицелился ей в грудь.

10

Отчаянно надеясь, что все сработает, Иница произнесла кодовое слово, активировавшее кольцо, которое Гланис дал ей перед стартом.

Речевой сенсор среагировал немедленно. На кольце загорелась красная лазерная точка – не больше булавочной головки. Иница торопливо провела лазером по стальному звену кандалов, но поспешила – пришлось начинать заново. На этот раз ей удалось сделать насечку шириной с волосок. Еще один круг – и цепь распалась, оба конца печально обвисли.

Иница повторила кодовое слово, и лазерный огонек потух – хотя и без того заряд наверняка израсходовался почти до конца. С облегчением она соскочила с кресла помощника пилота, на радостях чуть не пнула плевательницу и бросилась вон из кабины. На дне заброшенной антигравшахты свистели бластерные выстрелы. Иница предпочла бы воспользоваться запасным выходом и обойти стороной бой, кипевший внизу, но она понятия не имела, где он на этом чудном корабле. Оставалось выбираться через трюм – в надежде, что Кранит и те, кто на него напал, к этому времени выведут друг друга из строя. Впрочем, иллюзий она не питала: шансы были очень малы.

Из шахты поднимался едкий дым, но она стала спускаться, цепляясь за перекладины лестницы. Рядом имелась штанга, тянувшаяся через все три палубы, однако соскользнуть вниз с такой высоты она не решилась. С каждой перекладиной вонь горящей пластмассы все глубже въедалась в дыхательные пути. Всякий раз, когда пальба затихала, она останавливалась и бросала взгляд вниз – но там так никто и не появился. Нужно было скорее выбираться отсюда – еще и потому, что ядовитые пары становились все гуще.

Когда до дна шахты оставалось всего несколько метров, она снова замешкалась. Глаза у нее горели и постоянно слезились. Коридор, ведущий в трюм, заволакивал густой дым. Зажужжала аварийная вытяжка, отсасывая ядовитые облака и впрыскивая в корабль свежий воздух. Но понадобится несколько минут, прежде чем результат ее работы станет ощутим. За это время Иница может и задохнуться.

Снова захлестали бластерные выстрелы, на этот раз залпов было много. Некоторые лазерные стержни долетели до шахты и разбились о противоположную стену. Металлическая панель взорвалась, из нее брызнул фонтан синих искр. Иница ухватилась за перекладину, задержала дыхание, дождалась следующей паузы в перестрелке и соскользнула вниз. Как только ее ноги коснулись пола, она отскочила в сторону и прижалась к стене у входа в коридор.

В трюме царила тишина. Секунду Иница не отваживалась даже пошевелиться.

Дым в шахте начал вращаться: мощные вентиляционные установки откачивали чад через боковые трубы. Но дышать было по-прежнему нечем. В трюме раздались шаги, затем человек остановился у самого коридора.

Легкие Иницы бунтовали, грудь болела. Ей необходимо вдохнуть!

На миг все стихло. Затем женский голос сказал:

– Тебе не удастся улететь на «Кночи» без меня. На корабле есть код безопасности. Без него вся эта шарманка разлетится на мелкие кусочки – ровно через четверть часа после старта.

Кранит ответил не сразу. Когда он заговорил, по его тону было ясно, что он не поверил ни единому ее слову.

– Я лично проверил стартовые настройки. Никакого кода нет.

– Ты его просто не нашел. Согласись, есть разница.

– Ты прежняя владелица? Мастер Гильдии сказал, ты умерла.

– Он грязный лжец.

– Подписываюсь.

– Если ты меня убьешь, не успеешь даже из атмосферы выбраться.

– И что ты предлагаешь?

– Скоро сюда явится охрана. Давай исчезнем вместе. Мы и потом успеем друг друга прикончить.

Иница больше не могла терпеть. Ее скрутил жесточайший кашель, голова пошла кругом. Она привалилась к стене, ее выворачивало наизнанку – а затем, выбравшись из укрытия, она неверным шагами вошла в трюм.

Оружейник стоял метрах в трех от нее, в центральном проходе между рядами оплавленных контейнеров, и держал на мушке бритоголовую женщину, сидевшую на полу. Когда Иница, кашляя и позвякивая куском цепи на запястье, вынырнула из клубов дыма, он посмотрел на нее с бешенством. Воздух здесь был получше: антигравшахта оттягивала дым. Через несколько мгновений Иница хрипло задышала, одарила Кранита невиннейшей улыбкой – и бросилась на него плечом вперед.

Он покачнулся, попытался поймать ее, но Иница увернулась и со всех ног побежала к открытой переборке, широкий проем которой виднелся за трепещущей дымовой завесой.

Кранит крикнул что-то ей вслед, но она не разобрала ни слова. До трапа оставалось несколько шагов. Может, у нее все получится – улизнуть сперва с корабля, затем из космопорта, наконец, из этого проклятого города. Нужно просто действовать быстро, пока он занят неведомой противницей.

Где-то рядом взвизгнул выстрел, но Иницу не задел. Кранит убил женщину, чтобы кинуться за Иницей? Или это было предупреждение?

Она поняла, что к чему, только когда в дыму перед ней замелькали многочисленные силуэты. Пять человек взбежали по трапу и преградили ей путь. Силуэты были широкоплечие, скорее всего, в доспехах из бронепластика. Но цвет, насколько она могла разобрать, не красный – значит, не паладины. Вероятно, охрана космопорта.

Бросив взгляд через плечо, она увидела, что Кранит лежит на полу. Бритоголовая женщина рванулась за его оружием, но раздался второй выстрел, выщербивший плитку пола между ней и амунским бластером. Она отдернула руку и присмирела.

– Остановись, пожалуйста, – сказали Инице мягко.

Она замерла. Предводитель тяжеловооруженного отряда выступил на шаг вперед. Примечательнее всего в нем были глаза: он выкрасил их серебром – затея весьма дорогостоящая. Ни один охранник космопорта в жизни не смог бы себе позволить такой роскоши. Она похолодела, сообразив, кто эти люди.

– Значит, ты и есть та самая маленькая баронесса, о которой мы слышали, – его улыбка наводила на нее ужас, в его глазах сверкали ехидные искорки. Он повернулся к своим подручным и распорядился: – Возьмите-ка этого здоровяка и запихните в клетку к остальным. Если зашевелится, оглушите снова.

– А с этой страшной бабой что делать?

– Сколько лысых женщин мы продали в последний раз?

– Ни одной, командир.

– Твои предложения?

– Нет никаких причин ее кормить.

– Здраво рассуждаешь.

– Не убивайте ее! – услышала Иница собственный голос – раньше, чем успела осознать свои намерения.

– С какой стати? – осведомился предводитель работорговцев. Кожа лица у него явно была подтянута хирургическим путем, черная бородка подкрашена. Тщеславен – но наверняка это наименьший из его грехов.

– На корабле есть код безопасности, – сказала Иница. – Вскоре после старта он взлетит на воздух, если только она не введет код.

– И? У меня уже есть корабль.

– А будет два.

Он подошел к Инице так близко, что сильный запах его парфюма ударил ей в нос.

– Да у нее ума палата, у нашей хорошенькой баронессочки. Изволит объяснять мне, что мое, а что нет.

– Я вовсе не…

Он влепил ей звонкую оплеуху. Иница вздрогнула, но не издала ни звука и не отшатнулась. Гордо повернула голову и вновь посмотрела ему в лицо. Щека горела адским пламенем, но она не позволила себе обращать на это внимание.

За ее спиной раздались шаги – подручные работорговца направились к Краниту и незнакомой женщине. Но Иница, не отрываясь, смотрела в глаза главарю, словно могла заставить вспыхнуть серебряные частички, вживленные в радужную оболочку.

– Корабль, конечно, необычный, – сказал он. – Но все же за тебя мне заплатят в сто раз больше, баронесса Талантис.

– Откуда вы знаете, кто я? – холодно осведомилась она. Ведьма Сетембра ее, без сомнения, ищет, но вряд ли нанимает для розысков подобную шушеру.

Вместо ответа он окинул ее взглядом с головы до ног.

– Я еще не решил, отвезу тебя назад на Кориантум или передам Ордену. Да и на рынках Течения за тебя дадут неплохую цену.

– Вы меня не напугаете, – солгала она ему в лицо, но он лишь шире улыбнулся.

Двое его подручных протащили к трапу парализованного Кранита. Оружейник пытался что-то сказать, но из его глотки вылетали лишь нечленораздельные звуки. Он был в полном сознании, но не мог шевельнуть ни пальцем. Еще недавно она не чаяла избавиться от этого негодяя, а теперь ей очень хотелось, чтобы он был рядом.

– Стойте! – приказал работорговец.

Наемники остановились. Главарь критически оглядел Кранита.

– Уже не молод, но весьма силен. Посадите его к женщинам, я не хочу, чтобы он перебаламутил других мужиков.

– Взгляни на его бластер, – сказал один из наемников. – Вон там валяется.

Нахмурившись, главарь бросил через плечо Иницы заинтересованный взгляд, но отсюда оружие Кранита было толком не разглядеть.

– Уберите его, – велел он.

Его подручные поволокли оружейника дальше.

– Так а с ней что? – крикнул один из тех, кто остался в глубине корабля. Бритоголовая незнакомка прорычала что-то оскорбительное, получила в ответ прикладом бластера и затихла.

Торговец обернулся к Инице:

– Это ведь не твоя подружка, верно?

– Нет.

– Знаешь, как ее зовут?

Женщина сплюнула кровь и крикнула:

– Хочешь узнать – спроси у меня!

– Имя?

– Шара Биттерштерн.

Лицо работорговца просветлело.

– Биттерштерн… Я слышал об одной сумасшедшей, которая так себя называет. Контрабандистка из Течения. Проворачивала сделки с пиратами – они-то ее и предали. Смылись, как только появились корабли Гильдии, а эту сучку бросили.

На пол шлепнулся еще один кровавый плевок.

– Поэтому на тебе ошейник? – осведомился он с самодовольной ухмылкой. – Попасться на торговле с пиратами – это омерзительное преступление, при мысли о котором приличных дельцов вроде меня мороз пробирает.

Шара дала ему совет, касавшийся бластера и некоего места пониже спины. Мужики расхохотались. Один из охранников хотел снова ударить ее прикладом, но главарь ленивым жестом остановил его.

– Малявка говорит правду? – осведомился он. – У этой посудины есть код безопасности?

– А у твоей нет?

– Разумеется, есть, – ответил один из подручных и заработал испепеляющий взгляд хозяина.

Иницу удивляло, почему они никуда не торопятся. И вдруг ее осенило: охрана космопорта наверняка подкуплена… Иначе как бы они беспрепятственно грузили клетки, набитые людьми? Работорговля в Марках не была запрещена, но к мясным баркасам и их экипажам никто не питал приязни, и охрана, очевидно, избавляла этих бравых ребят от лишних беспокойств. А уж не услышать пару выстрелов в ночи… да легче легкого!

Наемники, тащившие Кранита по трапу, остановились.

– Ты правда хочешь присвоить корабль? – спросил один из них. – Зачем он нам? У нас ведь только один пилот.

Предводитель закатил глаза и сказал Инице:

– Полюбуйтесь, драгоценная баронесса: вот с таким дремучим невежеством мне приходится сталкиваться ежедневно, – он обернулся к наемнику, который задал вопрос. – Наш друг Кальтар Пин выставил эту безделушку на продажу. Мы продадим ему корабль обратно, бонусом пойдет код безопасности – гарантия того, что его будущие покупатели останутся довольны. Это будет стоить ему нескольких сильных заключенных из Кольца. Я бы даже сказал, пары дюжин.

Его товарищи согласно закивали.

– Этот пилот, – проговорила Иница, – это вы и есть?

– А ты думаешь, я доверю свой корабль им?

Она подняла руку, и он мигом перехватил ее запястье. Но она вовсе не собиралась наносить удар – и, кажется, он это понял. Помешкав, он выпустил ее руку. Она коснулась его гладковыбритой кожи, провела пальцами по щеке.

– Я хочу предложить вам сделку, – сказала она.

Сзади Шара с отвращением выругалась себе под нос.

На миг в серебряных глазах тщеславного работорговца мелькнула тень сомнения. Но Иница была на голову его ниже и вполовину легче, а он не хотел выставить себя трусом перед своими приспешниками. Покровительственно улыбнувшись, он кивнул ей: дескать, продолжай.

– Я на многое готова, лишь бы меня отвезли туда, куда я скажу, – проговорила она, поглаживая его бородку и вновь прикасаясь к щеке.

– Что ты можешь мне дать такого, чего я не получу от дюжины рабынь?

– Нежность. Тело без шрамов, – его подтянутое лицо дрогнуло под ее пальцами. – Вам же нравится гладкая кожа, правда? Сколько на борту вашего корабля баронских дочерей?

Наемники на трапе напряженно наблюдали за этой сценой; те двое, что остались стеречь Шару, тоже не сводили с них глаз.

Его улыбка стала шире.

– Я могу заковать тебя в цепи и даром взять то, что ты пытаешься так дорого продать.

Она улыбнулась в ответ.

– Хотите меня увидеть? Увидеть целиком?

Он взял ее за шею, большим пальцем провел по ее горлу.

– Может быть.

– Увы, – сказала она и произнесла кодовое слово.

Возможно, он еще увидел свет, затеплившийся в ее кольце, но среагировать не успел. Она вскинула руку к его правому глазу, и лазер, пронзив серебряные пигменты, как по маслу вошел в радужную оболочку. Работорговец взвыл, выпустил ее шею и отшатнулся, а лазерный огонек в кольце потух. Заряд наконец иссяк.

Ослепший на один глаз, работорговец с ревом вскинул бластер и нажал на спуск. Иница бросилась в сторону, лазерный стержень прошипел мимо и чуть не попал в наемника, сторожившего Шару. Оба охранника отпрыгнули в стороны и на две секунды выпустили Шару из поля зрения – достаточно, чтобы она перекатилась к оружию Кранита. Уворачиваясь от второго луча, Иница потеряла ее из виду, но услышала пальбу за спиной; раздался крик, а вслед за ним – торжествующий возглас Шары. В одного из охранников она попала, но второй сшиб ее с ног и прижал всем весом к полу.

Главарь орал, кровь, в которой сверкали частицы серебра, бежала сквозь его пальцы. Наемники на трапе бросили парализованного Кранита. Один кинулся на помощь единственному пилоту их корабля, другой шагнул к Инице.

– Безмозглая шлюха! – рявкнул он.

В следующий миг его череп превратился в облако света и горящего серого вещества. Его товарищ развернулся и вихрем бросился к трапу, но выстрелить не успел. Мощный залп сплавил его нагрудную броню с кожей и ребрами.

Работорговец рухнул на пол, и Иница увидела на трапе возле Кранита еще одного человека. Обеими руками он держал громоздкое орудие, больше походившее на древнюю пушку, чем на бластер: обычно такие ставят на лафеты и бросают в бой против танков. Световые стержни, вылетавшие из тяжелого ствола, были шириной с бедро Иницы и пыхали жаром, как солнечная буря.

Огонь из задней части трюма заставил бойца отпрыгнуть в сторону. В ответ он дал еще один залп, превратив последнего охранника Шары в кровавую пыль.

Главарь поднялся и, шатаясь, принялся палить наугад в сторону трапа – тут-то ему в затылок и попал луч Кранитова бластера, выпущенный Шарой.

Иница бросилась мимо убитых, а человек на трапе опустил неуклюжее орудие. По стволу с треском пробегали голубые молнии – металл зарядился мощной энергией лазера. На руке у него, как и у нее, болталась цепь, на пальце мерцало кольцо.

Иница бросилась Гланису на шею и, поцеловав его, ощутила щекотание электрических зарядов на его губах.