Текст книги "Черный квадрат. Мир как беспредметность"

Уновис

Всякий экономически-политический шаг есть революционное движение, предшествующее нашему существу, как подобный кухонный авангард, приготовляющий возможность для выражения новых форм образа жизни, в чем и наступает действо нового смысла, так как всякий смысл идет через сознание человека во все века его движения из совершенства в совершенство, ибо он, человек как существо, был во всех образах мира и шел только экономическим путем, то отсюда экономия является одной магистралью всего творческого движения. Всякое действие человека идет по пути этого расчета, и всякая творческая форма строится на экономическом разрешении, и всякая вещь есть ответ разрешенного экономического вопроса. Искусство, сознательно строящее свои вещи на красоте художественности в бессознательном, упирается на экономическое разрешение задачи изображения, достигая сущности в кратчайшем пути ясности выражения.

Но все живописные движения шли к вещам как формам живописным, где в некоторых случаях они были протоколированы, в других – служили мостом развития живописного действа, осознанного в себе, где творческое начало выражалось только в созданиях живописной материи, достигаемой через смешение в творческом внутреннем центре живописца. Развившееся творческое начало захотело волю свою употребить на создание чистого живописного образа, избегая скелетов уже существующих вещей, вытекающих не из живописных движений человеческого существа, а утилитарных и религиозно-духовных необходимостей.

Таким образом, из бессознательного выросла степень нового сознания и смысла живописного побуждения. Ясно стало, что живописное существо не родилось для того только, чтоб быть средством для причин, но стало само причиною действа человека-живописца.

Если через искусство свое человек проникал в бытие вещей, выводя из него образ через ощущения в себе представляемых и существующих сложений, то в живописной самопричине выявленный образ есть то, во что нужно проникнуть как в новый организм вещи, – это есть действо чистого явления творческого опыта природоестественного движения к новому организму мира.

Бесконечное движение живописного творческого существа через вещи мира вышло на путь кубизма как разрушения его вещей, освобождения воли и разума от их смысла для создания нового смысла творческо-живописных самопричин.

Кубизм – самый яркий путь движения; обоснование его хотя и было на чисто формальных основах живописных соотношений, но в глубоком его смысле лежала мысль о чистом творчестве. Человек-живописец вернулся к чистому действу великого опыта, достигая через свои внутренние природоестественные побуждения новых конструкций мировыявления. Таков смысл кубистического существа, которое цеплялось еще за торчащие кости скелета старого, пробиваясь к беспредметности, а оттуда к супрематизму как новому реализму. Все выражения творческих сил идут для того, чтобы выразить самое сокровенное своего внутреннего познания, чтобы каждый возникший вопрос был чистым по форме ответом, поэтому всякая вещь не что иное, как ответ, а само совершенство – исправление ответа.

Всякий такой ответ строится на экономических началах движения, чтобы его форма была очищена от лишнего и представлена в исчерпывающем образе. Все усилие человека-техника направлено по экономической магистрали и движет свой вопрос к самому экономическому ответу. Никогда он не будет останавливаться на красоте и художестве своей предыдущей формы, а будет совершенствовать экономический ответ дальше, и потому соотношения формообразующих тело организма будут в соотношении экономическом, но не красоты оснований. Последствия созданного тела создают к себе известное отношение, привычку и воспитывают красоты.

Экономия – пятая мера современности. Только через экономическое измерение мы можем определить родственную ей форму. Экономия как измерение всегда революционно и никогда реакционно. Экономия – ключ к единству. Наше творческое существо базирует на ней свои установления и согласованность всех радиусов движения форм жизни. Через нее существо личности вводится в смысл общности единства, становясь рукоятью системы общего действа. Вот почему коллективы являются собирательной силой личности, чтобы перекинуть распыленное существо в мир единства общего действа. Об этом хлопочет существо человека, и в этом будет его экономический ответ, как образ нового мира, где станут ясны все предшествующие смыслы.

Итак, смысл каждой личности в этом, но благодаря сокрытию этого вопроса в глубине бессознательного личность стремится загородить себя от соседа и на загороженном месте строит свой мирок, ей лично принадлежащий, потому смысл существа как единого образа стремится разбить и воплотить в себя находящуюся в личности свою частицу.

Экономическо-политические права человека становятся к единому уровню как соответствие главного средства для всесоздания творческого образа, задуманного в существе плана.

Следовательно, искусство должно тоже выйти из бессознательного к сознанию того, на чем базируется все. Разрозненность и отчужденность должны быть побеждены новым смыслом. Кабинетные экономические права должны так же аннулироваться, как частная огородная система хозяина аннулирована экономическим ответом харчевой жизни.

Современная жизнь базируется на экономической общности единства и противопоставляет силу свою против личного кабинетного права отчужденности и неприкосновенности.

Каждая отдельная неприкосновенная личность живет своей экономией и вкусом. Отсюда современный город сегодняшнего представляет собою площадь, на которой расставлены в сумбурном, хаотическом порядке все дома и вся жизнь вещей. Этот хаос, который нам даже кажется красотою, произошел оттого, что личности, живущие в нем, не находятся в экономических соответствиях к общему. Таким образом, каждая личность выстроила себе отдельный мирок. Это еще следствие рассыпанных самостоятельных единиц существа, которое через экономическую магистраль стремится собрать свою волю и разум к единому центру. Новый город единой личностью будет строиться на общеэкономических началах. Его формы возникнут от диктатуры экономии, но не художественного начала.

Если мы говорим о прекрасном как о вечном, то прекрасное может быть воплощено в экономическое существо как важный вопрос и ответ. Следовательно, само прекрасное как отдельное понятие будет включено в единство общего, но не отдельно существующей неприкосновенной личности. Таким образом, заборы красоты мирков личности будут разломаны личностью экономической, единой.

Выйдя на экономический путь, личность неприкосновенная увидит свою бедность и познает великое свое богатство в образе единства. Она узнает, что она – крупица того существа, которое некогда распылилось, будучи целым, и распылилось в силу катастрофы или стремится сейчас к своей целости. Такая же параллель должна быть в искусстве, ибо тогда только пути жизни сойдутся к единому центру.

Новые искусства – кубизм, футуризм – дают уже возможность познать это новое начало и смысл живописного действа, но к ним вожди экономическо-политических прав человека относятся с пренебрежением и невниманием, но не буду обвинять их.

Мы не можем новый смысл запирать в катакомбы прошлых вещей.

Мы не можем строить ничто на обломках Ярославля и Помпейских раскопках, будь они сто раз классичны, прекрасны и священны. Это принадлежит прошлой личности старого смысла. Мы не можем так же поступать и во всех искусствах. Образы прошлого – давно угасшие скорлупы существа, идущего к своей целостности. Мы не можем даже их популяризовать, ибо все их сокровенное находится уже в ответах современного смысла и вопроса.

Только новая мысль современности может быть популяризована.

Итак, сегодня свет выявил авангард новой экономической харчевой кухни с распределением трудовых сил.

Новая война материалам объявлена. Они будут побеждены системой производства, и их ждет в нем преобразование. И в новой войне должны стать вожди новых искусств, ибо новая форма архитектуры, в широком смысле слова нашей современности, в них они несут новые артерии систем, образуя ее как форму нового смысла и сознания <так!>. Армии трудовых сил взроют материалы не для старых форм, а для новых. Основываясь на этом действительном соответствии, пришли к творящему и утверждающему Уновису, поставившему себе цели бороться за образ утилитарного нового миростроения.

Искусство, Витебск, 1921, № 1

Супрематическое зеркало

Сущность природы неизменна во всех изменяющихся явлениях.

1) Науке, искусству нет границ, потому что то, что познается, безгранично, бесчисленно, а бесчисленность и безграничность равны нулю.

2) Если творения мира – пути Бога, а «пути его неисповедимы», то он и путь равны нулю.

3) Если мир – творение науки, знания и труда, а творение их бесконечно, то оно равно нулю.

4) Если религия познала Бога, познала нуль.

5) Если наука познала природу, познала нуль.

6) Если искусство познало гармонию, ритм, красоту, познало нуль.

7) Если кто-либо познал абсолют, познал нуль.

8) Нет бытия ни во мне, ни вне меня, ничто ничего изменить не может, так как нет того, что могло бы изменяться, и нет того, что могло бы быть изменяемо.

А2) Сущность различий. Мир как беспредметность.

Жизнь искусства, 1923, № 20

Лень как действительная истина человечества

Труд как средство достижения истины

Философия социалистической идеи

Лично на меня всегда производило странное впечатление, когда я слыхал или вижу написанное, неодобрительное к факту действия лени какого-либо из членов государства или семьи. «Лень – мать пороков» – так заклеймили или заклеймило все человечество, все народы факт особого действия человека.

Всегда мне казалось, что это обвинение лени было несправедливо. Почему так восхваляется труд и возводится на трон величия славы и похвал, лень же пригвождена к столбу позора, все лентяи опозорены и носят клеймо порока, матери лени, каждый же трудящийся восхвален в славе и торжестве и наградах. Мне всегда казалось, что все должно быть наоборот: труд должен быть проклятым, как и легенды о рае говорят, а лень должна быть тем, к чему человек должен стремиться. Но в жизни получилось обратное. Это обратное я хотел бы выяснить. И, так как всякое выяснение идет через признаки или существующие состояния, и всякое изложение или вывод от этих признаков происходит, то и я в данном изложении хочу также через признаки и их отношения выяснить смысл, скрывающийся в слове «лень».

Многими словами зачастую покрываются истины, которые нельзя откопать; мне кажется, что человек с истинами поступил странно и уподобился тому повару, у которого было много горшков с разной пищей. Ясно, что у каждого горшка была и крышка, и вот по рассеянности повар понакрывал горшки, перепутав крышки, и теперь не может угадать, где и что в чем находится. Также мне кажется, что и у них получилось то же, на многих словах или истинах существуют крышки, и каждому человеку становится ясно, что содержится под крышкой, и вот мне кажется, что так получилось и с ленью. На какой-то крышке было написано: «Лень – мать пороков». Накрыли какой-то горшок и по сие время думают, что в этом горшке сохранен позор и порок.

Конечно, слово «лень» как обозначающее состояние человека очень опасное, опаснее ничего нет в мире для человека, ведь надо только подумать, что лень – смерть бытию, т. е. человеку, который спасает себя только через производство, через труд, – не будет трудиться, вся страна придет к смерти, и целому народу угрожает смерть. Отсюда ясно, что это состояние должно преследоваться как гибельное состояние; тоже, чтобы избавиться от смерти, человек придумывает такие системы жизни, где бы все трудились и не было бы ни одного лентяя. Вот почему Система Социализма, ведущая к Коммунизму, и преследует все системы до себя существующие, чтобы все человечество стало на один трудовой путь, чтобы не осталось ни одного нетрудящегося. Вот почему самый жестокий из законов этой человеческой системы сказал: «Нетрудящийся да не ест», вот почему преследует ее капитализм, что он порождает «лентяев», что рубль ведет определенно к лени, так что повисшее проклятие трудом Бога над человеком – труд – в социалистических системах получает наивысшее благословение. Под это благословение должен стать каждый, иначе ему угрожает смерть голодная. Вот какой смысл кроется в рабоче-трудовой системе. Смысл этот в том, что при всех других системах никогда человек не чувствовал бы приближения смерти общего и никогда не видел бы, что в производстве кроется не только <слв. нрзб.> благополучие для общего, но и для каждого. В трудовой общей же системе перед каждым становится смерть, перед каждым лежит одна задача: спасти себя через труд, производство труда, иначе ему угрожает голод. Таковая Социалистическая Система Труда имеет в виду в своем, конечно, бессознательном действии – приведение всего человечества к ТРУДУ. чтобы увеличить производство, чтобы обеспечить безопасность, укрепить человечество и через производства способность утверждать свое «бытие». Конечно, неопровержимо верна эта система, заботящаяся не только об одном, но и обо всем человечестве. Капиталистическая Система заботится об этом тоже, она предоставляет тоже право и свободу труда, накапливания денег в банках, чтобы обеспечить себе «лень» в будущем, и потому предполагает, что рубль есть тот знак, который будет соблазнять тем, что принесет то блаженство лени, о котором каждый мечтает. И на самом деле истинное значение рубля в этом, и рубль сам по себе не что другое, как кусочек лени. Кто их больше соберет, тот больше будет в блаженстве лени.

Идейные люди, заботившиеся о народе, конечно, в своем сознательном не видели этой причины и смысла и всегда были солидарны в понятии о Лени, что она есть «мать пороков». Но в бессознательном было другое, именно было стремление, чтобы всех уравнить в труде, иначе говоря, уравнить всех в лени.

Достигается то, чего нельзя достигнуть в капиталистической системе, забота же как Капитализма, так и Социализма одна и та же: достижение единственной истины человеческого состояния, Лени. В глубоком бессознательном кроется именно эта истина, но почему-то ее до сих пор не осознают, и нигде никакая система труда не выбрасывает лозунга «Истина твоего достижения есть путь к Лени». Вместо этого везде лозунги трудовые, и тут получается, что труд неизбежен, но и неизбежно его снять, и, действительно, социалистические системы идут к этому через труд, будут снимать его с плеч человека час за часом. Чем больше народу будет трудиться, тем меньше будет рабочих часов, тем больше часов лени.

Капиталистическая система образовала всеми правдами и неправдами класс капиталистов, чем обеспечила себе блаженство в ленивом времени, но так как лень обеспечивается трудом, то капиталистический план организации труда построил так свою Систему, которая не дает возможности уравнить всех в пользовании «Ленью». Пользуются ленью только те, кто обеспечен капиталом. Следовательно, класс капиталистов избавился от труда, избавился от того, от чего должно избавиться все человечество. Класс капиталистов рассматривает весь народ как рабоче-трудовую силу, так же, как и Социалистические Системы рассматривают рабоче-трудовую машину, и потому каждый капиталист стремится к тому, чтобы рабоче-трудовой народ обеспечить так, чтобы в нем не угасли необходимые силы, но так как народу много, то даже и эта последняя забота остается без внимания. Борьба капиталистов с некапиталистическими системами происходит потому, что при победе Некапиталистических систем произойдет уравнение в труде и тогда капиталистический класс потеряет свое блаженство в лени. И потому происходит реквизиция всех предприятий капиталистов, чтобы распределить все средства поровну, как трудовые, так и лени. Социалистические системы только преследуют такую цель, это равенство труда и лени, и каждый человек зорко следит за тем, чтобы труд был равно распределен. Часы же лени вытекают от этого равного распределения. Капиталистический класс все производство рассматривает как ценность, обеспечивающую капитал, а капитал как знаки, обеспечивающие лень. Также и социалистическая некапиталистическая система в производстве видит ценность, обеспечивающую ленивые часы бытия. Совершенство последней системы идет не к умножению трудовых часов, а идет к сокращению. Выработка продуктов будет производиться постольку, поскольку необходимо человечеству. Ничего лишнего, никакого перепроизводства не должно быть, ибо последнее бывает только там, где преследуется жадность, зачастую никакой пользы не приносящая. А так как в социалистической системе – полезность общечеловеческая, то она и будет обеспечена всеми же трудящимися в равном. И, стало быть, никакое совершенстводелание не будет приобретено для личной пользы. Оно будет приобретаться только общественными мероприятиями для общей пользы. На самом деле, по отношению к изобретениям можно сказать, что всякое сделанное совершенство в своей сути всегда имело в виду общечеловеческую пользу, но как только совершенстводелатель выносил в Мир свое дело, его сейчас же подхватывал предприниматель и пользовал в первую цель это как свою личную выгоду, эксплуатируя тех, кто не смог приобрести дело. Была сделана машина. Капиталист сейчас же использовал ее для своей идеи, поскольку явилась возможность сократить число рабочих рук и увеличить свой капитал, лишив рабочих последнего заработка, выражавшегося в получении рублей как знаков лени. Их больше оставалось у предпринимателя. Рабочему было предоставлено пользоваться праздниками как физическим отдыхом тогда, когда предприниматели пользовались беспредельною ленью.

Социалистическая система еще больше будет развивать машину, в этом смысл цели. Ее смысл этот в том, чтобы как можно больше освободить рабочих рук от труда, иначе говоря, сделать весь трудовой народ или все человечество хозяином ленивым, который возложит свой труд на машину подобно капиталисту, который возложил свои мозоли и труд на руки народа. Социалистическое человечество возложит свои мозоли и пот на мышцы машин и так же обеспечит машину бесконечным трудом, который не даст ни одной секунды покоя. В будущем машина должна освободиться и возложить свой труд на другое существо, освободив себя из-под гнета социалистического общества, обеспечив себе тоже право на «Лень».

Итак, все живое стремится к лени. С другой стороны, лень является главным побудителем к труду, так как только через труд возможно достигнуть ее. Так что очевидно, что человек попал под какое-то проклятие в виде труда, как будто бы раньше находился всегда в состоянии лени. В общежитии, может быть, действительно и было это состояние, и, может быть, легенда о сотворении рая и изгнании человека из него и есть какое-то смутное представление либо бывшей действительности, либо будущего образа, к которому Человек через проклятие труда придет. Но последнее, может быть, удастся выяснить дальше или, вернее, дополнить развитую мысль в «Белой мысли» о нескинутом Боге. Сейчас же я хочу записать то предположение, какое может быть сделано мною введением другой мысли о цели труда, и тем самым я смогу вывести его труд совершенно в другое средство.

В общежитии предполагается, что труд – простая необходимость чисто харчевого порядка, и что он не является главною сутью человеческого совершенства, и что по-за трудом должно остаться время, через которое возможно было бы работать над совершенством. Такие совершенства предполагают Достичь через науки и все вообще знания и самопознания окружающего нас мира. Таким образом получается, что сокращение часов труда оправдывается последним. Но под этими совершенствами предполагается даже и отдых: искусство принято считать производством отдыха. Но мне кажется, что вот эта последняя половина не может оправдать вторую, ибо вся наука и другие отрасли знания есть тоже труд, правда, другого порядка, и этот другой порядок относится к творческим выявлениям, к свободе действия, к свободному опыту, исканию, и в этом его перевес, превосходство перед чисто трудовою половиною, в которой творческого акта почти не существует, его получает фабричность, т. е. множимое начало вещей, перенесенных творческим совершенством для размножения. Вот здесь и кроется причина стремления работника-трудовика к другим областям производства, в которых бы он почувствовал себя освобожденным от шаблонирования и встал перед творческой работою. Таковую работу дают всезнания науки и искусства, но многие благодаря социальным системам государств не могут войти в эту вторую область человеческого действия, поэтому он работник-трудовик требует и охотно посещает зрелища и разные научные театры. Но, углубляясь в эту причинность, я усматриваю, что во второй половине человеческого труда усматривается отдых, другими словами сказать, в отдыхе или творчестве кроется особое состояние «лени», и последнее ведет к совершенствованию полного физического бездействия, переводя все физическое действие в особое состояние действия одной мысли. Но о действии мысли будет изложено дальше. Теперь же нужно выяснить тождество обоих половин человеческого труда, а именно – что труд и вторая половина совершенствования через науки и прочие знания составляют одно целое и одинаково стремятся к сокращению как часов труда, так и сокращению часов знания и творений Наук. И так же, как через труд человек спешит достигнуть «лени», также все знания и наука стремятся через себя скорее опознать и узнать все во вселенной, иначе говоря, достигнуть всего мирознания. Этого не может отрицать ни один человек, каждую секунду человек стремится проникнуть в миростроение и узнать все, что скрыто от него. Это стремление, я бы сказал, – стремление к Богу, т. е. к тому образу, который наметило себе человечество как нечто совершенное.

Каковым же оно его представило себе? Оно его представило таким существом, которое вездесуще и всезнающе, всемогуще и проч. Следовательно, каждый шаг человека рассчитан на совершенство, т. е. на приближение к Богу. И допустим, что через многие тысячи или миллионы лет человек достигнет всезнания, следовательно, вездебытия. Какой же будет этот момент? Дальше нечего постигать и нечего знать, очевидно, и делать ничего не придется. Мир открыт, и стоит в знании все его существо, вселенная в целом своем величии и бесконечности творений будет двигаться по своему вечному закону движения, и уже это все ее движение известно в моем знании и также бесконечно вычислено каждое ее явление. Достигнув такового совершенства, достигнем Бога, именно того образа, который предначертало человечество в своем представлении, в легендах или в действительности. Наступит тогда начало нового божеского бездействия, бессостояния, человек исчезнет, ибо войдет в тот величайший образ совершенного своего предначертания.

Таковое положение будет и с трудом, в нем тоже человечество достигнет такого совершенства, где все его производство войдет в стихию природы и без всякого труда будет все так же входить в организм, как дыхание, которое служит главного силою движения всего организма как жизни. Тот совершенный образ Бога видится и в труде, стремящемся освободить человека от труда и достигнуть того блаженства, когда все человеческие фабрики и заводы будут действовать сами по себе, и это маленькое действие будет образцом той большой фабрики – вселенной, в которой все производство вырабатывается без спеца-инженера и рабочего и которая, согласно человеческому представлению, была построена Богом, который был всесильным, всезнающим.

Конечно, всесилие и всезнание можно разоблачить и доказать, что они обладают многими несовершенствами, которые лишь идут все еще к совершенству. А может быть, весь механизм вселенной вчерне, как главная основа, абсолютен в своем совершенстве, и только несовершенны его разумные детали, такие, как одна из совершенных на вид форм – человек. Но в общем этот человек также представляет собою небольшой сколок миростроения вселенной, стремится все на земле построить по закону вселенной. Достигая в знании и труде единой цели полного всезнания и самопроизводства, человек достигает Бога совершенства, иначе сказать, включает себя в него или его в себя, и наступает момент полного бездействия, или действия как созерцания самомирапроизводства, наступает момент полной «лени», ибо даже я уже не могу участвовать в совершенстве: оно достигнуто.

Человек, народ или все человечество, всегда ставит перед собой цель, и цель эта всегда в будущем; таковой целью является совершенство, которое есть Бог. Человеческое воображение нарисовало его и даже распределило дни его творчества, из чего видно, что Бог через шесть дней построил весь мир, и видно, что седьмой день был отдыхом. Сколько этот день должен продолжаться, мам неизвестно, во всяком случае, седьмой день – это день отдыха.

Допустим, что первый день был физическим отдыхом, хотя в действительности такового не было – если бы ему пришлось выстраивать вселенную физическим трудом, то ему пришлось бы столько же трудиться, как и человеку; очевидно, у него не было физического труда, следовательно, ему не нужно было и отдыхать. У него было творчество через слово «да будет» – через шесть раз «да будет» была построена вселенная в полном своем множестве разнообразия. С той поры Бог больше не творит, почиет на троне лени и созерцает свою мудрость.

Но тут еще возникает вопрос – неужели при созерцании Бог не нашел еще большего совершенства? Очевидно нет, такова мудрость его, виденная нами во вселенной. Бог настолько совершенен, что даже не может быть в состоянии мысли, ибо вся вселенная исчерпывает совершенство Божеской мысли.

Я уже говорил о том, что человек просто маленькая копия того божества, которое создалось в нас же, и в действительности человек стремится к нему, и много уже есть таких людей, которые дошли до совершенства действия одной мыслью, приводя ею в движение целый народ и материалы заставляя принять другой вид. Такие люди пока существуют в виде вождей-правителей и идеедателей, совершенстводелателей. На самом деле, каждый идеедатель через мысль свою нашел известную идею, которая рано или поздно подымет весь народ и перестроит его в новые ряды жизни. Совершенстводелатель, открывший новое тело, машину или аппарат, подымет множество трудовых рук к умножению последнего, и мир принимает другой вид при дальнейшем совершенстве; его же мысль и создает таковые машины, которые умножают его дело, освобождая человека от труда. А так как совершенство человека будет продолжаться дальше, то, конечно, в будущем оно придет в состояние Бога, который через «да будет» творил мир.

Каждый царь-правитель движет жизнь только через «быть по сему» или «да будет». Мы уже имеем небольшие примеры в нашей жизни, но все совершившееся в прошлом было сделано только человеком, в настоящем уже человек не один, а с машиною. В будущем останется одна машина или какое-либо соответствие ей, и тогда будет одно человечество, сидящее на троне предначертанной мудрости своей без вождей, правителей и совершенстводелателей – все это будет в нем; таким образом, оно освободится от труда и обретет покой вечный отдых как лень, и войдет в образ Божества. Так оправдается легенда о Боге как совершенстве «Лени».