Текст книги "Под гром аплодисментов"

Кэролайн Кин
Под гром аплодисментов

Глава 1
На старт! Внимание! Свист!

– Самое лучшее в весне – это весенние каникулы! – заявила Джорджи Фейн. – А второе самое лучшее – это то, что они начинаются сегодня!

– Самое лучшее в весне, – возразила Бесс Марвин, – это весенняя одежда!

Восьмилетняя Нэнси Дрю улыбнулась, когда Бесс принялась кружиться, чтобы дать всем рассмотреть её обновки. И весенняя одежда, и весенние каникулы – это замечательно. Но есть и ещё кое-какая классная весенняя вещь, с чем обе её лучшие подружки наверняка согласятся…

– Лучшее в весне – это приезд цирка Бингля и Бамбла, – заявила Нэнси. – Поэтому мы сейчас и здесь!

И подруги действительно согласились. Цирк приезжал в парк Ривер-Хайтс каждую весну. А в этом году он привёз нечто новенькое: под большим цирковым куполом должно было пройти состязание юных шпрехшталмейстеров[1]1
  Шпрехшталмейстер – ведущий циркового представления.


[Закрыть]!

– Не забываем правила! – сказала Бесс. Длинный светлый «конский хвост» качался в такт её словам. – Тот, кто будет дольше и громче всех дуть в свисток, завтра откроет шоу.

– Как мы можем это забыть, Бесс? – спросила Джорджи. – Мы всю неделю тренировались.

– Я свистела так громко, что Шоколадная Крошка, мой щенок, забилась под кровать, – похвасталась Нэнси.

– Это что! – Тёмные глаза Джорджи широко раскрылись. – Я свистнула так, что разбился бокал из маминого праздничного сервиза!

– А как твои свистельные успехи, Бесс? – поинтересовалась Нэнси.

– Я прекратила тренировки, увидев, как моя маленькая сестрёнка обслюнявливает свисток, – вздохнула Бесс. – Буэ-э!

Была пятница. Уроки как раз закончились, поэтому девочки ещё не расстались со школьными рюкзаками. Джорджи полезла в свой и достала оттуда полиэтиленовый пакет, полный жёлтых конфет в форме лимончиков.

– О, это «Суперкислые сосульки»? – спросила Бесс, потянув носом. – Есть их – всё равно что лимон жевать!

– Вот поэтому-то они такие крутые! – заявила Джорджи. – Настоящая суперкислятина!

Нэнси покачала головой:

– Иногда я сомневаюсь, что вы двоюродные сёстры. Вы такие же разные, как…

– Сладкое и кислое? – перебила Джорджи, собираясь закинуть конфетку в рот.

– Прошу прощения, – раздался за их спинами мальчишеский голос. – Где тут будущий шпрехшталмейстер может достать сахарной ваты?

Нэнси, Бесс и Джорджи обернулись. Перед ними стоял Майлз Линг из параллельного третьего класса. Все знали, что Майлз хочет стать шпрехшталмейстером, когда вырастет. Он даже успел обзавестись костюмом. И высоким чёрным цилиндром, который прямо сейчас красовался у него на голове!

– Ты собираешься лопать сахарную вату перед соревнованием? – спросила Бесс. – У тебя же во рту пересохнет. Как ты потом будешь свистеть?

– Я не собираюсь её есть, – сказал Майлз. – Я собираюсь натолкать её в уши!

Нэнси, Бесс и Джорджи уставились на него во все глаза.

– Натолкать в уши? – медленно переспросила Нэнси.

– Просто я громко свищу, – пояснил Майлз. – Так что перед моим выступлением и вам советую то же самое сделать!

Нэнси с подружками закатили глаза. Возможно, Майлз и правда был хорошим свистуном, но хвастуном он точно был превосходным!

– Сахарной ваты у нас нет, – сказала Джорджи. – Зато есть «Суперкислые сосульки». Хочешь?

Она протянула мальчику пакет. Майлз заглянул внутрь и вытаращил глаза.

– Н-нет, спасибо… – выдавил он. – Мне пора.

Мальчик быстро развернулся и скрылся в толпе.

– Думаете, он серьёзно насчёт ваты? – спросила Бесс.

– Нет, – ответила Джорджи. – А вот насчёт победы в соревнованиях юных шпрехшталмейстеров – очень даже серьёзно.

– Ну так и мы тоже! – с улыбкой сказала Нэнси. – А знаете, давайте договоримся: если одна из нас победит, она проведёт двух других на представление в вечер открытия!

– Само собой, Нэнси, – согласилась Бесс. – В конце концов, мы же одна команда, даже когда не разгадываем загадки.

Больше всего на свете Нэнси с подругами любили разгадывать всякие странности. У них даже был свой клуб под названием «Команда сыщиков».

В специальном блокноте Нэнси записывала всякие зацепки и имена подозреваемых. Этот блокнот назывался Книгой улик, и девочка всегда носила его с собой.

Подруги повернули головы, чтобы поглазеть на большой белоснежный шатёр с красными полосами. За шатром рядами выстроились трейлеры.

Джорджи ткнула пальцем в их сторону:

– Наверное, там живут циркачи и звери. Кто ваши любимые артисты?

Нэнси улыбнулась, вспоминая представление прошлой весной:

– «Банда пуделей» – лучше всех!

– А мне нравится лама Ширли Качелькина, – воодушевлённо проговорила Бесс. – Она так здорово качает детские качели!

– Летающее семейство Невероятисов рулит! – заявила Джорджи. – Особенно близняшки, которые выступают на трапеции: Фифи и Феликс.

– Фифи и Феликс? – с гримасой переспросила Бесс. – Да эти близняшки – сплошная головная боль!

– Когда они не на трапеции, то отмачивают разные штучки, прикалываясь над другими артистами, – вспомнила Нэнси.

– В прошлом году Фифи и Феликс подложили в трейлер шпрехшталмейстера Рекса мыло-прикол, – добавила Бесс. – И он вёл всё шоу с синим лицом!

Джорджи пожала плечами:

– Ну так весь цирк держится на разных штучках и приколах, разве нет?

Нэнси хотела было ответить, но тут из толпы послышались восклицания. Она повернулась к шатру как раз в тот момент, когда оттуда вышел, приветственно помахивая цилиндром, сам шпрехшталмейстер Рекс.

– Вот он! – сказала Нэнси.

– И на этот раз лицо у него нормальное, – с облегчением заметила Бесс.

Из шатра повалила толпа циркачей вместе с мэром Стронг. Фифи и Феликс Невероятисы вышагивали следом за родителями.

– Пожалуйста, дети, встаньте в очередь, – попросил мэр Стронг. – Клоунесса Лулу сейчас подойдёт к вам и раздаст свистки.

Очередь выстроилась в мгновение ока. Подруги встали в хвосте, за Майлзом.

– Самое лучшее всегда остаётся напоследок! – похвастался Майлз. – И это лучшее – я!

Джорджи еле слышно застонала.

– Ничего удивительного, что Майлз здорово свистит, – шепнула она. – Он же надут изнутри, как воздушный шар!

Клоунесса Лулу – в сером парике, мешковатом балахоне и полосатых чулках – подошла к очереди с мешком. Один за другим дети опускали руку внутрь, чтобы достать для себя свисток, пока не…

– Фффу-у-у-у! – воскликнул кто-то.

Что случилось? Нэнси, Бесс и Джорджи вышли из очереди, чтобы поглядеть. Девочка со светлыми кудряшками только что выудила из мешка клоунессы гигантского паука, дёргающего лапами. Но, когда она уронила паучище на землю – он отскочил!

– Он резиновый, – выдохнула девочка, глядя на паука. – Но всё равно отвратный.

Мэр Стронг вздёрнул бровь и спросил:

– Решила подурачиться, Лулу?

– Я не клала паука в мешок, – заявила Лулу. Она ткнула пальцем в Фифи и Феликса, которые тихонько пересмеивались: – Это всё эти двое со своими шуточками!

Нэнси нахмурилась. Чего ещё ждать от этих близняшек!

– Мне казалось, цирк у нас – под куполом, а не снаружи… – вздохнул шпрехшталмейстер Рекс. – Давайте вернёмся к соревнованию, хорошо?

Нэнси, Бесс и Джорджи вытащили из мешка Лулу по свистку. Майлз – тоже. А затем, когда каждый ребёнок вооружился…

– Состязание начинается! – прогремел шпрехшталмейстер Рекс.

Нэнси с подружками дожидались своей очереди, пока в свистки дули другие ребята – долго и громко. Наконец настал и черёд девочек!

Нэнси удалось выдать довольно длинную трель, но, когда у неё защипало в носу, ей пришлось прекратить. Бесс свистела до тех пор, пока сама же не начала хихикать. Следующей была очередь Джорджи и…

ТВИИИИИИИИИИИИИИИ!

Все вокруг зажали уши ладонями. Свист Джорджи был таким громким, что даже лошади в помещениях цирка встревоженно заржали!

В конце концов Джорджи всё же остановилась, чтобы перевести дух. Толпа принялась аплодировать. Джорджи была настоящей суперзвездой свиста!

– Так держать! – выкрикнула Нэнси, когда Джорджи вернулась к подругам.

– Ты имела в виду «так свистеть»! – пошутила та.

– Неплохо, – бросил им Майлз, шагая со своим свистком к площадке перед шатром. – Ну а теперь готовьтесь к тому, что вас просто сдует!

– Не волнуйся, Джорджи, – сказала Бесс, протягивая подруге пакетик «Суперкислых сосулек». Джорджи попросила Бесс подержать его, пока она выступает. – В любом случае чемпион свиста – ты!

Девочки смотрели, как Майлз зажимает свисток между большим и указательным пальцами. Откашлявшись, он закричал:

– Леди и джентльмены, а также дети всех возрастов! Представляю вашему вниманию юного шпрехшталмейстера, способного свистеть громче и дольше всех на всём Западном… то есть Восточном… на всём…

– Парень, мы тут весь день торчать не собираемся, – заметил шпрехшталмейстер Рекс.

Майлз приложил свисток к губам. Его грудь раздулась, а затем —

ТВИИИИИИИИИИИИИИИ!

Нэнси сглотнула. Майлз действительно оказался потрясающим свистуном. Но вот свистел ли он дольше и громче Джорджи?

Пока Майлз дул в свисток, его глаза шныряли по сторонам. Но стоило ему остановить взгляд на Джорджи, как они буквально выскочили из орбит. Внезапно – КЛАНК! – он выронил свисток. Губы мальчика начали кривиться… А затем и вся его физиономия сморщилась!

Майлз строил такие уморительные рожи, что в толпе зрителей послышался смех. Но Нэнси всё это шуткой не показалось. Особенно тогда, когда Майлз перестал морщиться и со злостью ткнул пальцем в Джорджи.

– Это всё она виновата! – закричал он. – Она это специально!

Нэнси повернулась к Джорджи, щёку которой оттопыривала «Суперкислая сосулька». Специально что?

Глава 2
Майлз-обломайз

Под хихиканье толпы Майлз решительно потопал к Джорджи. Трясущимся пальцем он указал на пакетик с карамельками, который она держала в руке.

– Один только вид этих конфет уже заставляет морщиться! – объяснил Майлз. – Вот поэтому-то ты и ела их, стоя передо мной!

– Что? – Нэнси ушам своим не верила.

– Всё для того, чтобы я проиграл в состязании! – продолжал Майлз.

– Да откуда мне знать, что «Суперкислые сосульки» так на тебя действуют? – спросила Джорджи. – Мы же с тобой даже не в одном классе учимся.

– Даже не произноси это «с-с-су-перкис-с-с-слые», – еле выговорил Майлз. Его физиономия снова начала кривиться. И тут…

– Мальчики и девочки, внимание! – прогремел шпрехшталмейстер Рекс. – По общему мнению всех сотрудников цирка Бингля и Бамбла, победителем конкурса юных шпрехшталмейстеров становится…

– Джорджия Фейн! – провозгласил мэр Стронг.

– Йеееейййй!!! – завопили Нэнси и Бесс.

– Ему обязательно было говорить «Джорджия»? – переспросила Джорджи, которая терпеть не могла своё полное имя.

– А поскольку Майлз Линг умеет строить такие забавные рожицы, – продолжал мэр Стронг, – наш цирк хочет пригласить его поучаствовать в завтрашнем открытии в качестве младшего клоуна!

Нэнси улыбнулась Майлзу, ожидая ответной улыбки. Но вместо этого лицо мальчика запылало от ярости.

– Клоуна?! – выкрикнул он. – Я не для того целых три лета подряд ездил в летний цирковой лагерь, чтобы меня называли клоуном!

– Облом, – проворчала клоунесса Лулу.

Майлз кинул последний убийственный взгляд на Джорджи и потопал сквозь толпу прочь.

Джорджи покачала головой и сказала:

– Напомните, чтобы я никогда не выпрашивала сладости на Хеллоуин[2]2
  В США и некоторых других странах есть такая традиция на День Всех Святых: дети ходят по домам с шуточной угрозой «сладость или гадость» и получают от хозяев конфеты.


[Закрыть] вместе с Майлзом. Вы видали когда-нибудь такой конфетный припадок?

– Не переживай, Джорджи, – сказала Бесс. – Ты ничего плохого не сделала.

– И завтра ты будешь младшим шпрехшталмейстером! – возбуждённо добавила Нэнси. – И все мы попадём в цирк Бингля и Бамбла!

* * *

Следующий день, суббота, тянулся для Нэнси, Бесс и Джорджи жутко медленно. Наконец ровно в час Ханна Груэн повезла их в парк.

Ханна служила у семейства Дрю дом работницей, но для Нэнси была скорее как мама. Она лучше всех обнималась, пекла лучшее на свете овсяное печенье и смеялась над загадками Нэнси, даже если слышала их уже десяток раз.

Когда они вышли из машины у цирка, Нэнси выдохнула:

– Вы только посмотрите, сколько народа!

– И все пришли на представление! – подхватила Бесс.

– Как и я, – немного нервно добавила Джорджи.

Для шоу было ещё слишком рано, зато уже сейчас девочки могли посмотреть на жонглёров, акробатов и клоунов, тренировавшихся возле шатра.

Ханна увлеклась, наблюдая за человеком, который жонглировал тарелками, и в этот момент – ГАВ! К девочкам подбежал белоснежный пудель в большом воротнике. За ним гнался мальчик лет девяти.

– Поймал! – воскликнул мальчик, сгребая пуделя в охапку.

Нэнси улыбнулась, глядя на пса:

– Ух ты! Это что, один из «Банды пуделей»?

Мальчик кивнул, а затем представился сам:

– Меня зовут Альберто. На весенних каникулах я помогаю родителям тренировать пуделей.

– Это, наверное, жутко классно, – сказала Джорджи.

– Как правило, – сказал Альберто. – Но вот эта, Селесте, слушается плохо. Сегодня она отказалась надевать костюм!

Селесте коротко тявкнула и спрыгнула с рук Альберто.

– Видите, о чём я? – вздохнул Альберто и бросился следом.

– Не стану винить Селесте за то, что ей не по нраву костюм, – заметила Бесс. – Судя по виду, от этого воротника шея должна жутко чесаться!

К ним подошла Ханна в сопровождении женщины, одетой в штаны цвета хаки и фирменную футболку цирка Бингля и Бамбла.

– Девочки, познакомьтесь с Пегги Бингль! – возбуждённо произнесла Ханна. – Её прапрадедушка основал этот цирк почти сто лет назад!

– Можно сказать, опилки у меня в крови, – с улыбкой сказала Пегги.

– Больно, должно быть, – заметила Джорджи.

– Просто у циркачей есть такое выражение, дорогая, – объяснила Пегги. – Не хотите ли небольшую экскурсию по территории цирка, прежде чем я покажу нашему юному шпрехшталмейстеру её собственный личный трейлер?

– Это наша Джорджи! – гордо проговорила Бесс.

Ханну пригласили выпить кофе в зоне отдыха для цирковых артистов, а Нэнси с подругами отправились следом за Пегги.

Они прошли мимо шатра в место, которое Пегги назвала задним двором. Она рассказывала, как циркачи живут в трейлерах и разъезжают в них по городам. Некоторые из фургончиков были выкрашены в яркие цвета.

Здесь же стояли несколько шатров поменьше. Один из них, в яркий горошек, назывался «Аллея клоунов».

В другом, большом, с открытым верхом, артистам и обслуживающему персоналу подавали еду. Девочки с удивлением увидели, что все здесь едят курицу с картошкой и салатом.

– Я-то думала, циркачи питаются только сахарной ватой и орешками! – призналась Бесс.

Пегги завела девочек в трейлер-гардеробную, где повсюду висели яркие блестящие костюмы.

Швея по имени Пёрл сидела за швейной машинкой, чиня прорехи, обнаруженные в последнюю минуту, и прострачивая лопнувшие швы заново.

– А что это за громкий рокочущий звук? – спросила Нэнси, когда они вышли из трейлера.

– Ты имеешь в виду рычание? – переспросила Пегги.

Девочки ахнули, когда она указала на вольеры и клетки, в которых смирно сидели два тигра, лошади и даже слонёнок!

– И что, все цирковые звери живут здесь? – спросила Нэнси.

– Все, кроме «Банды пуделей» и ламы Ширли Качелькиной, – объяснила Пегги. – У них свои собственные трейлеры.

– Потому что Ширли – звезда! – сказала Бесс.

– В цирке Бингля и Бамбла каждый – звезда! – сказала Пегги и улыбнулась Джорджи: – А теперь давайте покажем нашему младшему шпрехшталмейстеру её трейлер!

Пегги повела девочек к блестящему серебристому грузовику. Она открыла дверь и запустила их внутрь.

Первое, что увидела там Нэнси, – это костюм шпрехшталмейстера на вешалке. Он состоял из чёрных штанов и красного фрака с золотистыми пуговицами. А на полке над вешалкой лежал чёрный цилиндр, совсем как у Рекса!

– Это мне? – спросила Джорджи.

Пегги кивнула и предложила:

– Почему бы тебе не переодеться прямо сейчас? Я постучу в дверь, когда подойдёт время представления.

Пегги вышла из трейлера, и Джорджи кинулась прямиком к костюму. Она уже собиралась схватить с вешалки фрак, когда…

– Стой! – предупредила её Бесс, указывая на маленькую раковину в углу. – Не смей прикасаться к костюму, пока твои руки не будут блестеть, как начищенный свисток!

– С каких это пор свистки считаются чистыми? – пошутила Джорджи. – На них же полно слюней.

Тем не менее руки она вымыла. А потом надела фрак и цилиндр.

– Та-да-а-ам! – провозгласила Джорджи.

– Изумительно! Но кое-чего тут не хватает, – сказала Нэнси.

– Чего? – спросила Джорджи.

Нэнси оглядела трейлер и в конце концов заметила на туалетном столике длинный серебряный предмет:

– Вот чего! – Она ткнула в него пальцем. – Ваш свисток, шпрехшталмейстер Джорджи!

Подруг восхитил блестящий свисток, на котором были выгравированы имя Джорджи и слова «младший шпрехшталмейстер».

– Они написали «Джорджи», – с облегчением проговорила девочка. – А не «Джорджия»!

– И на этом точно никаких слюней нет, – улыбнулась Бесс. – Он совершенно новенький!

– Испробуй-ка его, Джорджи, – с волнением сказала Нэнси.

Джорджи собиралась издать трель, но тут – вушшш! Что-то скользнуло под дверь. Это была записка зелёными чернилами. Нэнси подобрала её и прочла вслух:

Вы приглашены

на вечеринку с сахарной ватой в большом шатре.

Приходите прямо сейчас!

– Сахарная вата – объедение! – обрадовалась Бесс.

– Но Пегги велела нам ждать здесь, – заметила Нэнси.

– Может, эта записка как раз от неё, – предположила Джорджи, кладя свисток обратно на столик. – Нужно идти на вечеринку.

Девочки вышли из трейлера, старательно закрыв за собой дверь. Они побежали к большому шатру и пробрались в него через завешенный холстиной вход. Но внутри не было никакой вечеринки – только лишь несколько взрослых Невероятисов, которые оттачивали трюк на трапеции. Когда акробаты подлетали в воздух, их лиловые блестящие трико ярко искрились.

– Ни вечеринки, ни сахарной ваты, – сказала Джорджи.

– Ну-у-у… – разочарованно протянула Бесс.

Нэнси ничего не понимала.

– Кто же тогда послал ту записку? – поинтересовалась она вслух.

И тут…

– Вот вы где! – воскликнула Пегги, подбегая к ним. – Гостей вот-вот запустят в шатёр. Джорджи, уже почти твой выход.

– Хорошо! – сказала Джорджи. – Я только сбегаю назад за свистком.

– Мы мигом, мисс Бингль, – пообещала Нэнси. Вместе с Бесс и Джорджи она кинулась к трейлеру.

Когда они вошли внутрь, Бесс вздрогнула:

– Отчего тут внезапно стало так холодно? – спросила она.

– Какая разница? – Джорджи схватила свисток со столика. – Настало время для шоу!

Девочки побежали обратно к большому шатру. Джорджи тут же увлёк за собой один из режиссёров. Билетёр провёл Нэнси и Бесс внутрь, где их уже ждала Ханна. Им предназначались особые места на трибуне у самой арены!

– Поберегитесь лошадей, они могут мотать хвостами! – предостерегла Ханна.

Нэнси была в таком возбуждении, что едва могла вздохнуть – особенно в тот момент, когда огни погасли и свет единственного прожектора закружился по арене.

– Дамы, господа и дети всех возрастов! – прогремел мужской голос из динамика. – Пожалуйста, поприветствуйте шпрехшталмейстера Рекса и нашу специальную гостью, младшего шпрехшталмейстера Джорджи Фейн!

– Йеееееййййй! – громче всех вокруг завопили Нэнси и Бесс, когда шпрехшталмейстер Рекс и Джорджи вышли на арену.

Когда приветственные возгласы затихли, они остановились в луче прожектора.

– Джорджи? – звучным голосом обратился к ней Рекс. – Твой свисток наготове?

– Конечно, шпрехшталмейстер Рекс! – ответила Джорджи.

– Тогда свисти и начнём наше представление! – воскликнул Рекс.

Нэнси и Бесс стиснули кулаки, глядя, как Джорджи подносит свисток к губам. Её грудь надулась, а плечи расправились. Она подалась вперёд, словно начиная свистеть. Была только одна проблема: из свистка не вылетело ни звука!

– Где же свист? – прошептала Бесс.

– Не знаю! – шепнула Нэнси в ответ.

Лицо Джорджи покраснело, словно она пыталась дуть сильнее. Её рука взметнулась вверх, потом вниз, словно девочка делала всё возможное, чтобы наконец засвистеть. Но ничто не помогало: звука по-прежнему не было!

– О нет! – простонала Нэнси, наблюдая за Джорджи. – Здесь что-то не так!

Глава 3
Подмена

– У меня получится! Дайте мне ещё раз попробовать! – кричала Джорджи, пока Пегги мягко выволакивала её с арены. Но прежде, чем девочка успела снова поднести свисток ко рту…

ТВВИИИИИИИИИИ!!!

Шпрехшталмейстер Рекс засвистел сам и провозгласил:

– Начинаем представление!

Джорджи увели прочь как раз в ту минуту, когда циркачи парадом промаршировали на арену. При других обстоятельствах Нэнси и Бесс смотрели бы на них с восторгом, но уж точно не сейчас.

– Ханна, я хочу выйти и разыскать Джорджи, – сказала Нэнси.

– И я, – поддержала Бесс.

– Но, девочки, вы же пропустите выступление «Банды пуделей», – сказала Ханна. – И ламы Ширли Качелькиной.

Нэнси видела своих любимых пуделей и Ширли в числе марширующих циркачей. Здесь же были Фифи и Феликс Невероятисы в сверкающих лиловых трико.

– Ханна, наша лучшая подруга – не Ширли и не пудели, – сказала Нэнси. – А Джорджи.

– Я придержу ваши места, – улыбнулась Ханна. – Но возвращайтесь через полчаса. Не позже.

Нэнси бросила взгляд на часы и пообещала быть вовремя. Пока лошади на арене становились на дыбы, они с Бесс вскочили с мест и выбрались из шатра.

– Вон она! – вскрикнула Бесс.

Нэнси посмотрела в том направлении, куда указывала подруга. Джорджи бежала к своему трейлеру.

– Джорджи, подожди! – окликнула её Нэнси.

– Мне дали сломанный свисток! – не останавливаясь, прокричала Джорджи. – Как они могли так со мной поступить?

Оказавшись в трейлере, Джорджи швырнула свисток на столик. Нэнси наклонилась и осмотрела инструмент повнимательнее. Он выглядел как-то по-другому.

– Этот свисток блестит совсем не так ярко, как прежде, – сказала Нэнси.

– Может, он потускнел от следов пальцев Джорджи? – предположила Бесс, пока та срывала с себя костюм.

Но, взяв свисток в руки, Нэнси заметила ещё кое-что.

– Здесь нет её имени! – ахнула она. – И слов «младший шпрехшталмейстер» тоже!

– Значит, это другой свисток? – спросила Бесс.

– Не может быть, – сказала Джорджи, всё ещё насупленная. – Он просто сломан, вот и всё.

Нэнси потрясла головой:

– Думаю, это твой настоящий свисток шпрехшталмейстера подменили сломанным.

Джорджи шмыгнула носом и уставилась на Нэнси.

– Когда это могло случиться? – спросила она.

– Наверное, когда мы отправились на вечеринку, – проговорила Нэнси. – Тот, кто подсунул нам фальшивое приглашение, видимо, хотел, чтобы мы ушли из трейлера.

– Но это же цирк! – воскликнула Бесс. – Тут все весёлые и милые! Кому бы понадобилось проделывать такое?

– Не знаю, Бесс, – признала Нэнси. – Но Команда сыщиков может попробовать это выяснить.

Нэнси вернула свисток на столик. Сунув руку в карман куртки, она вытащила оттуда Книгу улик.

– Ты и правда берёшь её с собой всюду, – заметила Джорджи, выдавливая из себя слабую улыбку. – Даже в цирк!

– И очень хорошо, что беру! – сказала Нэнси, раскрывая блокнот.

Ручка уже была у него внутри, и Нэнси воспользовалась ею, чтобы записать три слова:

Кто поменял свистки?

Ниже она написала:

Зацепки.

– Первая зацепка – это приглашение, – проговорила Нэнси, не отрывая ручку от бумаги, – написанное зелёными чернилами.

– Вот вторая! – сказала Джорджи, указывая на следы на полу. – Опилки!

– Опилками посыпают цирковую арену, – напомнила Бесс. – Ты, наверное, принесла их на своей обуви.

– Мы со шпрехшталмейстером Рексом шли по чистой пластиковой дорожке, – возразила Джорджи. – Мои ботинки к опилкам и не прикасались!

– Значит, кто-то другой, кто побывал на арене, принёс их сюда, – решила Нэнси. – Возможно, это был кто-то из артистов!

– Или кто-то из обломщиков! – яростно проговорила Бесс.

Обломщики? Это слово натолкнуло Нэнси на новую идею:

– Майлз Линг был жутко зол на Джорджи, потому что она сосала кислые карамельки, пока он пытался свистеть на соревновании, – вспомнила она.

– И ему предложили стать младшим клоуном! – добавила Бесс. – Из чего следует, что сегодня он наверняка здесь!

– У нас нет никаких доказательств того, что в трейлере был клоун, – сказала Джорджи. – Ничего вроде следов от гигантских ботинок.

– Нет, – улыбнулась Бесс, – зато у нас есть вот это!

Она ткнула пальцем под столик. Нэнси заглянула туда и увидела что-то маленькое, красное и круглое. А когда она подобрала предмет, он пискнул в её пальцах!

– Это резиновый клоунский нос! – воскликнула Нэнси.

– И достаточно маленький, чтобы принадлежать ребёнку! – заметила Джорджи. – Ребёнку вроде Майлза!

– Означает ли это, что я отыскала зацепку? – спросила Бесс.

– Да! – подтвердила Нэнси. – А теперь мы пойдём и отыщем нашего первого подозреваемого – Майлза Линга!