Текст книги "На карнавале чувств"

Кэт Кэнтрелл
На карнавале чувств

Эта книга является художественным произведением. Имена, характеры, места действия вымышлены или творчески переосмыслены. Все аналогии с действительными персонажами или событиями случайны.

Pregnant by Morning © 2014 by Katrina Williams

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2015

Глава 1

Карнавалы – это бесконечное веселье, напитки и угощение. Но только не для Мэтью Уилера. Он оказался в яркой толпе в надежде измениться.

Венеция всегда влекла людей красотой и богатой историей, не говоря уже о тысяче других причин, по которым сюда стекались гости со всего мира, но что-то ему подсказывало, что никто еще не ступал на плиты площади Сан-Марко с той же целью, что и он.

Мэтью поправил не слишком удобную маску. Среди общего праздника жизни, изысканных костюмов времен Марии-Антуанетты и причудливых нарядов из парчи и перьев его собственный фрак смотрелся весьма бледно, но людей в простых масках и костюмах хватало. А вот что действительно выделяло Мэтью из толпы, так это хмурый взгляд без намека на улыбку.

– Пойдем, – Винченцо Мантовани, живший с ним по соседству, похлопал Мэтью по плечу, – нас уже ждут во «Флориане».

– Va bene, – покорно согласился Мэтью, сразу же заработав широкую улыбку Винченцо, добровольно взвалившего на себя обязанности экскурсовода.

Винченцо вообще с удовольствием подписывался на любые занятия, предполагавшие беззаботное веселье, так что роль наперсника для уставшего и совершенно разучившегося развлекаться Мэтью отлично ему подошла.

Правда, что-то подсказывало Мэтью, что, пока он не сможет забыть покойную жену, чей призрак последовал за ним даже в Италию, о развлечениях и веселье можно даже и не думать.

Слушая добродушную болтовню Винченцо на вполне приличном английском, Мэтью следом за приятелем пробивал себе дорогу среди пестрой толпы, пока они наконец-то не устроились в шумном «Флориане», где уже при всем желании нельзя было услышать друг друга. Вот и замечательно. Винченцо был неплохим спутником для Мэтью, но вот сам итальянец наверняка предпочел бы компанию повеселее.

Как и большинство венецианцев, Винченцо никогда близко не общался с иностранцами, так что, как он сам выражался, стоило ему только увидеть, что в соседнем палаццо поселился одинокий американец, он сразу же за него ухватился обеими руками.

Изначально Мэтью купил это палаццо в качестве свадебного подарка жене, Эмбер, едва ли не с боем отвоевав его у какого-то арабского принца, мечтавшего о доме с видом на Гранд-канал, но за все одиннадцать месяцев супружеской жизни они так и не сумели выбраться в Италию. Для этого у него было слишком много работы.

А потом стало слишком поздно.

Пригубив материализовавшийся по мановению руки венецианца капучино, Мэтью постарался взять себя в руки. Раз уж он собрался развлекаться, думать об Эмбер сейчас точно не стоит. В конце концов, она наверняка не захотела бы видеть его в таком состоянии, сказала бы, что ему давно пора все забыть и двигаться дальше. И Мэтью честно пытался, твердо решив, что хотя бы сегодня не станет давиться собственным горем и ежеминутно вспоминать об ответственности и семейных ожиданиях, а вместо этого с головой уйдет в круговорот ярких красок карнавала.

Но как же сложно даже на день стать кем-то другим, когда он с самого рождения только и делал, что был Уилером…

Вместе с братом, отцом и дедом, Мэтью входил в состав директоров многомиллионной компании «Семейное дело Уилеров», уже более сотни лет ведущей на рынке недвижимости Северного Техаса, и всей душой верил в семейные традиции и незыблемость мира, пока сперва не умерла его жена, а затем и дед. Горе едва его не сломило, и Мэтью понял, что, если он не хочет сойти с ума или последовать за ними, ему нужно срочно убежать куда-нибудь подальше.

Бежать, чтобы спастись. Все просто и ясно. Только вот как теперь найти обратную дорогу в Даллас и снова стать тем человеком, каким он когда-то был?

Мэтью тщетно искал ответа на пляжах Мексики и вершинах Мачу-Пикчу, забираясь все дальше и дальше, пока непривычные названия не смешались у него в голове, и тогда он решил, что ему нужно нечто совсем иное, и наконец, месяц назад обосновался в Венеции, где и намеревался оставаться, пока не найдет в себе силы вернуться в привычный мир.

Время уже подходило к одиннадцати, и Винченцо решительно повел сотню самых близких друзей, включая и Мэтью, к себе домой на костюмированный бал. По узким улочкам можно было двигаться лишь вереницей, так что когда Мэтью добрался до места, соседнее с его палаццо уже заполнилось яркими огнями, людьми и смехом. Его же собственный дом сейчас как никогда казался тихим и мрачным.

Отвернувшись от так и не увидевшего свою хозяйку палаццо, Мэтью поднялся по ступенькам, отдал плащ разряженному в лучших венецианских традициях лакею и озадаченно уставился на преграждавший путь антикварный столик с огромной хрустальной чашей, заполненной мобильниками.

– Телефонная вечеринка, – пояснил чуть хрипловатый голос.

Обернувшись, Мэтью увидел женщину в маске и изящном бледно-голубом вышитом платье с юбками до пола, легкомысленными крылышками за спиной и вполне скромным вырезом, но, учитывая, что все остальное было полностью закрыто, взгляд Мэтью невольно припал к приятным округлостям.

– Неужели мое удивление так заметно? – спросил он, поднимая глаза.

– Ты – американец, – улыбнулась незнакомка.

– Это объясняет мое незнание?

– Нет, просто ты более зрел, чем большинство местных обитателей, вот и не знаком с подобными глупостями.

Похоже, она неплохо знает гостей, тогда как сам Мэтью вообще здесь никого не знает, за исключением умчавшегося в неизвестном направлении Винченцо. Что ж, неплохое первое знакомство.

За маской Мэтью удалось разглядеть лишь полные ярко очерченные губы и спадавшие до обнаженных плеч светлыми волнами кудри. И голос… Знойный глубокий голос, что сразу зацепил его за живое.

Неужели он наконец-то нашел на что отвлечься?

– Теперь мне действительно интересно. Может, расскажешь поподробней?

Она слегка пожала изящными плечами:

– Все просто. Женщины бросают свои телефоны в чашу, а мужчины выбирают приглянувшийся. Вот, собственно, и все. Мгновенное знакомство.

Брови Мэтью поползли вверх. Такого он совсем не ожидал.

– Даже и не знаю, что на это ответить.

– Неужели не хочешь под конец вечеринки вытащить телефон наудачу?

Сложный вопрос. Раньше Мэтью не задумываясь ответил бы «нет». Подобные мимолетные связи его никогда не интересовали. В отличие от брата, Лукаса, который не моргнув глазом вытащил бы сразу два телефона и за пару секунд доходчиво объяснил бы своим избранницам, что они всю жизнь только и делали, что мечтали о незабываемой ночи втроем. Или, точнее, Лукас обязательно бы так поступил до того, как женился на бесконечно любимой женщине, что сейчас носила под сердцем его ребенка.

Сам же Мэтью никогда толком не умел обращаться с женщинами, да и вообще мало что знал о жизни, кроме того, как заключать многомиллионные сделки и вращаться в социальных верхах техасского общества. И совершенно определенно он не знал, что делать, овдовев в тридцать два года.

Убегая из Далласа, Мэтью всерьез задумался, что, возможно, ему стоило бы взять пример с того Лукаса, каким брат был до знакомства с Сией. Веселиться и не думать о последствиях, что может быть лучше? Особенно после того, как он всю жизнь, по примеру отца и деда, добровольно нес на плечах семейные традиции и с нетерпением ждал, когда же Эмбер подарит ему первенца, положив начало новому поколению Уилеров.

Но мечты рухнули, едва не похоронив под обломками и его самого.

Так что, похоже, пришла пора стать Лукасом.

Как бы брат сейчас поступил?

– Возможно. Зависит от того, есть ли там и твой телефон. – Мэтью кивнул на хрустальную чашу.

Улыбнувшись, незнакомка покачала головой:

– Не в моем стиле.

Мэтью почувствовал какую-то странную смесь удовлетворения и разочарования:

– И не в моем. Но ради тебя я бы сделал исключение.

Улыбнувшись еще шире, она подалась вперед и прошептала, едва ли не прикасаясь к его уху губами:

– Я тоже.

И исчезла, растворившись в пестрой толпе гостей.

Этот голос… Так странно. Еще ни одна женщина не пробуждала в нем такого любопытства, да еще и за столь короткое время.

Последовать ли за ней? Да и как иначе, раз она сама дала ясно понять, что хочет продолжения? Или для нее это всего лишь ничего не значащий беззаботный флирт?

Вздохнув, Мэтью тихо выругался. Как же давно он ни с кем не встречался, раз успел позабыть все правила! Хотя о чем это он? Он же никогда не понимал этих дурацких выдуманных женщинами правил, а это что-то да значит, особенно если вспомнить, что вся его жизнь на одних лишь правилах и строилась.

Но сейчас он не в Далласе, а в Венеции, и решил стать кем-то совсем иным.

Так что никаких правил.

Следом за таинственной незнакомкой с крылышками за спиной Мэтью пошел в полный танцующих людей зал, но не заметил никого похожего, а на игральные столы с картами и рулеткой даже оборачиваться не стал. Такие развлечения для тех, кто ничего не понимает в настоящих ставках, логике и здравом смысле. Лучше вообще ее не находить, чем найти и сразу же разочароваться.

Краешком глаза уловив серебряный проблеск, Мэтью успел заметить, как желанные крылышки скрываются за дверью в дальнем конце зала.

– Простите, – выдохнул он, нечаянно толкнув разодетого гостя и, как можно быстрее и аккуратнее, начал пробираться за незнакомкой, впервые пробудившей его от полуторагодовалой спячки.

Замерев на пороге, Мэтью наконец-то увидел, что она стоит в группе чем-то сосредоточенно занимающихся людей, и что-то ему подсказывало, что в этой пестрой толпе ей так же холодно и одиноко, как и ему самому.

Любители таро столпились вокруг мадам Вонг, словно она даром раздавала выигрышные лотерейные билеты. Эванджелина Лафлер никогда не верила в гадания и не покупала лотерейных билетов, но вот за людьми всегда любила понаблюдать.

Мадам Вонг перевернула очередную карту, толпа дружно выдохнула, а сама Эва закатила глаза.

Но тут у нее закололо шею, и она почувствовала, что на нее кто-то смотрит.

Тот незнакомец из холла.

Их взгляды встретились, и Эва неторопливо смаковала разбегающуюся по телу дрожь. Совсем короткий разговор, но он слушал так, словно ему было действительно интересно.

Хотя что в этом удивительного?

Речь-то шла о телефонной вечеринке Винченцо.

Ладно, хоть какое-то разнообразие, а то Эва уже устала оттого, что к ней прислушиваются, лишь когда она отвечает на набивший оскомину вопрос.

«Чем займешься теперь, когда больше не можешь петь?»

Тогда бы уж сразу спрашивали, чем она займется, после того как в крышку гроба вобьют последний гвоздь.

Смокинг отлично сидел на незнакомце, как бы намекая, что под ним есть на что посмотреть, твердый, четко очерченный под черной бархатной маской рот и руки… вполне мужественные на вид. Иначе говоря, все, как она любит.

Эва сразу поняла, что он смотрит лишь на нее одну, и заполнявшая палаццо музыка мгновенно отошла на второй план, а когда он, все так же не сводя с нее сосредоточенного взгляда, пошел вперед, ни на что не обращая внимания, она почувствовала нечто такое, что привыкла испытывать лишь к очень хорошо знакомым мужчинам.

Не отводя глаз, Эва наблюдала, как он подходит все ближе.

Высокий, светловолосый, неотразимый.

Закрывавшая лицо маска лишь добавляла незнакомцу привлекательности. И при этом за ее собственной маской он точно не мог сказать, кто она такая. Если бы сейчас кто-нибудь во всеуслышание заявил, что ее влечет именно эта таинственность, она бы назвала этого человека грязным лжецом, но где-то в глубине души отлично понимала, что это правда. Да и что в этом удивительного, если кругом все только и обсуждали ее сгоревшую в синем пламени карьеру? Не забывая перечислить каждую выигранную премию «Грэмми» и посочувствовать, что впереди ее уже ничего не ждет?

Но разве можно было рассчитывать на что-то иное, после всех тех лет, что она провела в верхнем эшелоне мировых знаменитостей, прославившись настолько, что ей даже не было нужды пользоваться фамилией. Весь мир знал ее просто как Эву.

А теперь, потеряв голос, она больше никому не нужна.

– Наконец-то я тебя догнал, – прошептал незнакомец, словно боясь, что их подслушают. – А то я уже начал бояться, что ты совсем улетела.

Неожиданно для себя самой Эва рассмеялась. Так странно. В последнее время она вообще нечасто улыбалась, но рядом с ним почему-то сразу стало легче и проще.

– Крылья оживают лишь после полуночи.

– Тогда мне придется поторопиться. – Бледно-голубые, едва ли не прозрачные глаза особенно выделялись на фоне черной маски. – Меня зовут…

– Нет. – Она быстро прижала палец к его губам. – Никаких имен. Пока что.

Почувствовав, что еще секунда – и он оближет ей палец, Эва резко отдернула руку. Незнакомец, конечно, весьма и весьма привлекателен, но инстинкт самосохранения еще никто не отменял. Друзья Винченцо всегда были слишком развязными. Даже для нее. Но, несмотря на это, она почему-то вот уже несколько месяцев за неимением лучшего неотрывно следовала за Винченцо. И как же ей хотелось найти себе какое-то лучшее применение! Но какое?

– Ищешь свое будущее? – Он кивнул на мадам Вонг.

Как бы в ответ мадам Вонг перетасовала колоду.

– Иди сюда, садись. – Высокий светловолосый красавец любезно отодвинул для нее стул, и Эванджелина, не придумав никакой вежливой отговорки, чтобы избежать излишнего внимания, послушно уселась, всем своим существом чувствуя, как на спинке стула, всего в нескольких сантиметрах от ее шеи, покоится мужская рука.

Как и положено в таких случаях, Эва сняла несколько карт и подождала, пока мадам Вонг снова перетасует колоду.

После того как криворукий доктор перерезал ей голосовые связки, Эванджелина три месяца безуспешно искала волшебное лекарство и обошла всех румынских цыган, китайских целителей и непальских врачевателей, до каких только сумела добраться.

Но никто не смог излечить ее голос. Или ее душу. Проще говоря, для нее это был далеко не первый сеанс гадания на картах таро, и что-то ей подсказывало, что ее ждет очередное бессмысленное убийство времени.

Единственным утешением за последние полгода стало выигранное против врача дело. Благодаря ей этот криворукий недоучка больше не сможет никому навредить.

Мадам Вонг начала раскладывать карты, и их сразу же плотным кольцом обступили любопытные.

– В твоей душе кипит настоящая борьба? Я права?

Отлично, этого и следовало ожидать. Вздохнув, Эванджелина приготовилась к набившим оскомину общим фразам.

Иссохшая морщинистая женщина покрутила одно из многочисленных колец на пальце, задумчиво разглядывая разложенные карты.

– Тебя глубоко ранили. Ты потеряла нечто очень ценное.

Незнакомец трепетно погладил ее по волосам, и, нахмурившись, Эва резко выпрямилась.

Ранили. Вернее и не скажешь.

– Эта карта… – Мадам Вонг слегка постучала по одной из карт. – Она все путает. Ты хочешь внести в этот мир новую жизнь?

– Вы о ребенке? Ничего подобного.

– Новая жизнь может иметь совершенно разные формы и обличье. Иногда для этого достаточно просто вдохновиться и начать нечто новое. Вдохновение к тебе уже пришло. Теперь дело за малым. Тебе осталось лишь сделать шаг вперед и воплотить его во что-то реальное.

Вдохновение. Раньше музыка буквально текла в жилах Эвы, но в последнее время она тоже куда-то исчезла, и после кошмарной операции Эва так и не написала ни одной строчки.

Собрав карты, мадам Вонг снова перетасовала колоду.

– Нужно повторить расклад.

Не в силах вымолвить ни слова и чувствуя, как у нее щиплет в горле, Эванджелина попыталась покачать головой. Такого она совсем не ожидала.

Что же делать? Раньше у нее всегда в запасе было кодовое слово, и, когда излишне настырные журналисты подбирались к чему-нибудь слишком личному, Эва просто его произносила, и верный менеджер сразу приходил ей на помощь.

Но теперь у нее нет ни менеджера, ни кодового слова. У нее вообще ничего не осталось. Ни музыки, ни карьеры, ни поклонников. Даже родной отец ее отверг.

– Помнится, ты обещала мне танец.

Высокий светловолосый красавец схватил Эву за руку и одним грациозным движением заставил подняться.

– Спасибо, – поблагодарил он мадам Вонг, – но мы и так отняли у вас много времени. Приятного вечера.

С этими словами он легко и непринужденно увел ее от карт и проницательных глаз.

Когда они наконец-то остановились в небольшом алькове между основной танцплощадкой и кладовкой, Эва уже почти пришла в себя и с удивлением посмотрела на своего спасителя.

– Как ты догадался?

– Ты так напряглась, что стул под тобой буквально завибрировал. Будем считать, что гадания на таро тебя не волнуют.

– Обычно так и есть. Но все равно спасибо. – Пару секунд спустя, убедившись, что никаких расспросов не будет, и едва не заплакав от благодарности, Эва огляделась в поисках несуществующего официанта.

– Схожу за шампанским. Тебе принести?

От одной мысли об алкоголе Эву сразу замутило, но ей жизненно необходимо было хоть пару секунд побыть наедине с собой.

– Давай.

– Или, может, лучше потанцуем?

– Не сейчас.

Эва уже всерьез подумывала, не сбежать ли с вечеринки в свою комнату, но разве от этого утихла бы разыгравшаяся мигрень? Ведь ее комната находилась прямо над танцплощадкой, а в соседних уже вовсю веселились остальные гости Винченцо.

– Никуда не уходи. Я сейчас вернусь.

С этими словами таинственный незнакомец скрылся в толпе, а Эва серьезно задумалась. Может, действительно куда-нибудь сбежать? Например, в отель «Даниэль»? Только кого она пытается обмануть? Понятно же, что в разгар карнавала в Венеции не найти ни одного спокойного места.

Уже через минуту незнакомец вернулся с двумя бокалами, и Эва широко улыбнулась. Очарователен и чертовски проницателен, жаль, что сегодня из нее не получится хорошего собеседника и собутыльника. Поигрывая бокалом, Эва пыталась придумать благовидный предлог для отступления, но тут заметила за плечом незнакомца свой самый страшный кошмар.

Рори. Да еще и с Сарой Леар.

Но что в этом удивительного? Сарин дебютный альбом из одной попсовой жвачки и приторных любовных песен сразу же взлетел на вершины всех хитпарадов и до сих пор крепко держался на первом месте. Малолетняя выскочка даже ради карнавала не стала скрывать кукольное личико, чтобы и посреди праздника наслаждаться своей славой и всеобщим узнаванием. Рори тоже маску надевать не стал. Да и зачем прятаться, когда можно гордо вышагивать с популярной певичкой? Что ж, Рори всегда умел занять свое место под солнцем и сделать выгодный карьерный ход. Теперь его группа, «Мрачные жнецы», наверняка поедет в летнее турне по всему миру. Все это старо как мир. Не можешь добиться успеха собственным талантом? Ерунда, ухватись покрепче за успешного коллегу, и он на прицепе затащит тебя на вожделенный олимп.

Когда Рори ее бросил, Эванджелина спустила обручальное кольцо в унитаз и, когда бывший любовник потребовал его назад, с наслаждением послала его к черту.

Парочка с видом короля и королевы прошествовала через весь зал. Да почему бы и нет? Ведь у обоих отлично действовали голосовые связки, а впереди лежала прямая дорога к богатству и славе. И всего полгода назад она сама бы цеплялась за руку Рори Картмана, сгорая от любви и наслаждаясь всеобщим признанием, еще ничего не зная о жестокости этого мира, благоволящего к успеху и равнодушному к бывшим.

Мигрень разыгралась с новой силой.

Одним глотком осушив бокал, Эва постаралась придумать, как пробраться незамеченной мимо сладкой парочки. Сара ее вряд ли узнает, они ведь даже никогда официально не встречались, но бывший жених… Полумаска не способна обмануть бывшего ей когда-то настолько близким человека.

Но публичных разборок с разбившим ей сердце мужчиной и женщиной, что заняла ее место в его кровати, Эве сейчас совершенно не хотелось.

– Еще шампанского?

Рори с подружкой поп-дивой замерли всего в паре метров от их алькова, так что она не могла не уйти, не отпустить заслонявшего ее от зала незнакомца.

Что ж, отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Надеясь, что правильно угадала его желания, Эва забрала у него из пальцев бокал и вместе со своим отставила в сторону, а затем ухватила незнакомца за лацканы пиджака, одним рывком притянула к себе и впилась ему в губы поцелуем.

И как только их губы соединились, имя Рори Картмана потеряло для нее какое-либо значение.