Текст книги "Пленница кракена"

Глава 5
Тэйн

– О чем ты только думал?

Скрещиваю руки на груди и стараюсь не оправдываться. А это почти невозможно, когда на меня обращены две пары глаз, смотрящих с укором.

– Мне даже в голову не приходило, что может возникнуть такая проблема.

– Идиот, она же человек.

Азазель сжимает и разжимает кулаки, будто хочет ударить меня по лицу.

– Люди не такие, как мы. И в особенности, не такие, как ты.

– На наших землях не так много людей, как на твоих, – встревает Эмбри.

Любой, взглянув на нас, сразу понял бы, что мы братья, хотя Эмбри унаследовал от матери более зеленый тон кожи. Нам обоим достались от отца кривые носы, и брат сейчас надменно глядит на меня, задрав свой. – Честное слово, Тэйн, он прав. О чем ты думал?

– Я не думал…

– По-моему, это и так предельно ясно.

– Довольно, Азазель. Мы оба знаем, что это вышло непреднамеренно.

Защита со стороны Эмбри не приносит мне никакого облегчения, потому что он сурово указывает на меня пальцем.

– Но ты должен был выяснить больше, прежде чем пытаться переправить ее через канал.

– Таков кратчайший путь домой.

Я думал только об этом.

Нет, это ложь. Я думал не только об этом. Вид браслета Бранты в руках Раману никак не выходил у меня из головы. Пускай ныне на наших землях не так много людей и им подобных, но прежде браслеты всегда пользовались большим спросом среди людей, которые хотели поиграть в своих реках и озерах. Особенно среди родителей детей, живших возле водоемов. Уверенность в том, что их чада не утонут, дороже золота.

Впрочем, Бранта никогда не брала за них достойную плату.

Видя, как Раману держит в руках один из этих браслетов, зная, что, вполне возможно, демон получил его от самой Бранты, я почувствовал, будто мне влепили пощечину. Я мог думать только о том, как вернуть его и как можно скорее покинуть замок. Глубокий путь – самый быстрый, поэтому им и воспользовался.

Мне даже не приходило в голову, что это может причинить вред Каталине.

Поглядываю на кровать. Она парит над ней в магическом пузыре, который, как заверил Эмбри, помогает людям при таком недуге.

Недуге, который возник из-за моей беспечности.

– Они не способны адаптироваться к изменениям глубины так же быстро, как мы. После того, как погрузил ее на глубину, нужно плавно поднять обратно на поверхность. – Эмбри вращает пальцами в воздухе, с прищуром глядя на Каталину. – С ней все будет нормально.

– В этот раз.

Похоже, Азазель все еще хочет врезать мне по лицу. Я его не виню. Я допустил ошибку, причем серьезную. Он сверлит меня сердитым взглядом.

– Никто не станет возражать, что это считается причинением вреда. Я имею полное право объявить контракт недействительным.

Напрягаюсь. Если он это сделает, мои земли перейдут ему. Я буду вынужден отдать ему земли Эмбри. От этой мысли становится дурно.

– Я не хотел причинить ей вреда.

– Результат важнее намерений. Ты причинил ей вред, хотел ты этого или нет.

– Я знаю. И прошу прощения.

– Кто-нибудь, принесите книгу рекордов. Тэйн извинился.

Произнесенная хриплым голосом насмешка вынуждает нас всех посмотреть на кровать. Каталина открыла глаза. Она по-прежнему слишком бледна и выглядит хрупкой, но, должно быть, чувствует себя лучше, раз может отпускать язвительные замечания.

Азазель бросается к ней.

– Прошу прощения, Каталина. Я не знал, что Тэйн намерен перемещаться подобным путем, иначе сообщил бы ему о грозящих тебе опасностях.

Она смотрит на него, и ее карие глаза источают такую настороженность, что мне хочется встать между ней и Азазелем. Какая-то бессмыслица. Скорее уж она должна искать защиты у демона, а не у меня. Азазель – устрашающий лидер, но славится заботой о своих людях. Разумеется, она должна об этом знать, иначе не пошла бы на сделку с ним.

Каталина моргает, и момент упущен.

– Все нормально. Я не пострадала.

– Не соглашусь, – рычит он.

– Да какая разница, согласен ты или нет? А теперь будь хорошим папочкой-демоном и скажи Тэйну, что не станешь отнимать у него земли из-за простого недопонимания.

Эмбри смотрит на человека, вытаращив глаза.

– Каталина…

– Это просто ошибка, – твердо заявляет она.

Неважно, что она лежит на спине в одной комнате с тремя более крупными и сильными существами. Ее голос даже не дрогнул.

Во мне пробуждается нечто сродни восхищению. Не понимаю эту девушку и, честно говоря, успел счесть ее весьма раздражающей за то недолгое время, что мы знакомы, но она точно не трусиха.

Азазель тихо чертыхается.

– Я обещал, что ты будешь в безопасности, Каталина.

– В этом мире не существует никаких гарантий, как нет их и в моем. – Она слегка улыбается. – Спасибо, что примчался мне на помощь, как рогатый рыцарь в сияющих доспехах, но со мной все нормально.

Она врет и не краснеет. О, этого не слышно в ее голосе и не видно в безмятежном выражении лица, но знаю это. Ничего с ней не нормально, как бы она ни пыталась нас в этом убедить. Но зачем? Зачем ей лгать ради меня? Если контракт будет расторгнут, Азазель заберет ее обратно в замок и следующие семь лет станет заглаживать свою вину, следя, чтобы она ни в чем не нуждалась. Он мерзавец, но справедливый.

Наконец Азазель кивает.

– Если что-то изменится…

– Не изменится.

Он обращается ко мне.

– Больше не допускай ошибок, Тэйн.

– Даю слово. Это не повторится.

Я и так не собирался обходиться с ней небрежно, но Азазель прав. Когда вред причинен, намерения мало что значат.

– Уж постарайся.

Он неспешно идет к двери и исчезает за ней. Чувствую, как он покидает крепость через созданный портал. В воздухе возникает волнение, которое исчезает в одно мгновение.

– Давай опустим тебя. – Эмбри направляет пузырь исцеляющей магии на кровать. – Тебе следует пробыть в нем несколько минут. Потом чары рассеются, и ты сможешь свободно передвигаться. Верю, что с тобой все хорошо, но предпочту соблюсти осторожность.

– Хорошо.

Улыбка Каталины становится мягче и намного искренней, чем за все время нашего недолгого знакомства.

– Обещаю, что буду послушно лежать, пока не рассеется заклинание.

Она морщится.

– Заклинания. Не знаю, почему именно они смущают больше всего.

– Ты перенесла серьезные потрясения. – Эмбри улыбается ей. – Постарайся не падать духом и дай себе время привыкнуть.

Эмбри всегда разбирался в этом лучше меня. Он точно знает, что сказать, и, что еще важнее, искренне небезразличен. Он станет прекрасным предводителем, когда покину пост.

На меня давит усталость. Никогда не хотел быть предводителем. Будучи старшим братом, был вынужден это сделать, и исполнил долг, как того требовали традиции. Я знал, что цена велика, но никогда не думал, что лишусь почти всего. Зачем мне трон, если той, кого любил больше всех на свете, больше нет?

Горечь – странное чувство. Порой, даже по прошествии нескольких лет, мне кажется, что больше никогда не смогу дышать из-за утраты Бранты. Но вчера осознал, что не могу вспомнить ее улыбку. Пускай время может исцелить большинство ран, но цена такого исцеления слишком высока.

Не хочу этого делать, не хочу опекать этого человека, когда на кону мои земли. Но если отступлю сейчас, то взвалю этот хаос на плечи Эмбри, а я никогда так с ним не поступлю.

– Дальше я сам, – тихо говорю я.

Он косо смотрит на меня, но пожимает плечами.

– Постарайся ее не расстраивать.

Не знаю, возможно ли это. За время нашего знакомства эта странная девушка успела несколько раз привести меня в замешательство. Не могу представить, что в ближайшие три минуты мои навыки общения внезапно станут лучше.

– Не буду.

Эмбри колеблется, но в конце концов качает головой и выходит из комнаты. После его ухода мне не на кого смотреть, кроме как на человека, лежащего на кровати. Каталина закрыла глаза, что должно принести долгожданное облегчение, но без пристального взгляда она кажется… слабее.

– Прости.

– Было бы очень досадно лишиться королевства в первый же день.

Она говорит так небрежно, словно ее жизнь почти ничего не значит.

Это не должно меня беспокоить. Я не знаю эту девушку. Она мне никто, а мой народ намного важнее одной человеческой жизни. И все же…

– Я не желаю причинять тебе вреда.

Однако этого недостаточно. Я едва ее не убил. Но сумею объяснить свою беспечность.

– Мне непросто находиться среди других предводителей. Не так давно у нас был открытый конфликт, и Сол…

Она открывает глаза.

– Дракон.

– Откуда ты знаешь?

Мы пробыли в главном зале вместе с остальными совсем недолго, и никто не проронил ни слова.

– Догадалась.

Каталина снова закрывает глаза.

– Ты изо всех сил сторонился его, причем больше, чем остальных.

Она заметила?

Невольно подхожу ближе к кровати.

Каталина весьма привлекательна для человека. Нежная, светлокожая, с красивыми темными волосами. А ее губы такие… Нет. Лучше не думать о ее губах. Прокашливаюсь.

– Пять лет назад один из его драконов убил мою супругу. Браслет на твоем запястье – ее работа. Последний, что она сделала.

– Что? – Каталина резко распахивает глаза. – Ох, Тэйн, мне очень жаль.

Отмахиваюсь. Не выношу жалости. И так у многих подданных она виднеется в глазах, когда они смотрят на меня. Невозможно не думать об утрате Бранты, но кажется, что ее тяжесть становится тем сильнее, чем больше времени провожу с другими. Эмбри – исключение, но он мне ближе всех на свете. Он знает, что последнее, чего я хочу, так это жалости.

– Это было давно, но увидев браслет в руках Раману, я стал сам не свой.

– Пять лет – долгий срок, и вместе с тем совсем небольшой.

Что-то в ее голосе подсказывает, что она судит по личному опыту. Она никого не теряла, но… чего-то лишилась. Одолевает соблазн спросить, но не хочу давать ложных представлений о моем интересе.

– Да.

– Я не хочу детей.

Моргаю, опешив от резкой смены темы.

– Что-что?

– Дети. В контракте есть пункт, согласно которому ребенок останется здесь, если я забеременею.

Она осторожно садится, и магический пузырь рассеивается.

– Не хочу беременеть. У меня была ужасная мать, не могу гарантировать, что не сломаю жизнь ребенку так же, как она сломала мою. Не стоит так рисковать. Я на это не пойду.

В ее суровых словах не слышно прежней бойкости. В очередной раз могу лишь ответить честностью на честность.

– Я тоже не хочу детей. Никогда не хотел. Эмбри – мой наследник и я ни в коем случае не поставлю его положение под угрозу.

Каталина прищуривается.

– Тогда почему это прописано в моем контракте? Или это зависит от конкретного участника сделки?

– Земли черпают силу у предводителей. За последние поколения наша магия ослабла, а создание потомства с человеком усилит ее, поскольку люди – прекрасные проводники магии. Не сомневаюсь, что другие предводители земель намерены создать потомство с выбранными людьми и таким образом породить наследников.

– Как недемократично. Они тоже монархи?

Не стоило задерживаться в комнате дольше, чем необходимо. Пока мы говорим, голос Каталины снова обретает силу и она пододвигается к краю кровати, отчего платье задирается до неприличия высоко. Похоже, она этого не замечает, а я изо всех сил стараюсь держать взгляд выше ее плеч.

Удается лишь отчасти. Добираюсь до ее груди, но с каждым движением та опасно натягивает ткань платья. Пышные формы смотрятся в нем так, словно в любой момент могут вырваться на свободу.

Отвечаю на ее вопрос, чтобы отвлечься.

– Нет. Инкубы и суккубы не следят за родословными в выборе предводителя. Русалка, скорее всего, намерена скрестить с человеком выбранных ею воинов.

– Извращенка. – Каталина лениво улыбается, на ее красивом лице вновь заметно оживление. – Как думаешь, они выстроятся в ряд и возьмут ее по очереди? Я виделась с той девушкой лишь мельком, но мне показалось, что она любит приятно провести время. А такое времяпрепровождение кажется очень приятным.

– Тебя интересует участие в подобном?

Не знаю, что побуждает задать такой неуместный вопрос, но он срывается с губ, прежде чем мозг поспевает за ртом.

– Меня?

Она осторожно встает. Машинально убираю щупальца, чтобы она смогла подойти ближе. Каталина улыбается шире, у нее снова странный взгляд. Она протягивает руку и касается моей голой груди, ловя мой взгляд. Ее прикосновение обжигает.

– Меня больше интересуют щупальца.

Не понимаю, почему наклоняюсь к ней. Каталина раздражает и совсем не похожа ни на одну из моих прежних партнерш. И уж точно не похожа на Бранту. Бранта источала светлое обаяние, лишенное необузданности, что таится в изгибе полных губ Каталины. И все же… Каталина манит меня.

Это чувство неблагоразумно и нелогично. И этого должно быть достаточно, чтобы развернулся и, не оглядываясь, покинул комнату. Приказываю телу это сделать.

Но не ухожу.

Наоборот, стою и жду ее следующего шага.

Глава 6
Каталана

Со мной что-то не так.

Всю жизнь мне часто так говорили, что я сама в это поверила. А сейчас у меня нет иных объяснений, почему флиртую с мужчиной, обладающим серо-голубой кожей и щупальцами. Ожидаю, что его кожа окажется липкой на ощупь, но она прохладная и приятная. Даже слегка резиновая, но не в плохом смысле слова.

– Я едва тебя не убил.

Голос Тэйна звучит низко и холодно, но он продолжает со мной разговаривать.

Будь я умна, то использовала бы его явное чувство вины для заключения сделки между нами. По условиям которой получу все, что только пожелаю, чтобы следующие семь лет в этом месте проходили терпимо.

Но уже давно поняла, что не отличаюсь умом.

– Ты можешь загладить свою вину.

Смотрю в его лицо, вглядываюсь в резкие черты, которые не позволяют ему быть всего-навсего симпатичным. Он суров, как сам океан. Его глаза черны как смоль, но не лишены эмоций. Особенно, когда он смотрит на мои губы, словно испытывает страдания.

Король Кракен хочет меня.

Эта мысль будоражит, что лишь подтверждает, какая я дурочка. Облизываю губы, и он следит за этим жестом, напрягшись всем телом так, что у меня по спине бегут мурашки.

– Как?

Он прокашливается, а когда заговаривает вновь, его голос звучит тише. Грубее.

– Как мне загладить перед тобой вину, Каталина?

Беги.

Беги сейчас же!

Но я не слушаю внутренний голос.

– Может, щупальцами, Тэйн? Сделаешь мне приятно?

Не знаю, почему кажется более безопасным попросить его прикоснуться ими, а не членом, но это так. Я говорила всерьез, что не хочу иметь детей, и хотя принимаю противозачаточные таблетки, мои вещи не перешли со мной в царство демонов, поэтому сейчас я не защищена. При всем моем безрассудстве, у меня есть границы.

– Ты хочешь секса.

Его голос становится еще холоднее, даже когда в глазах вспыхивает жар.

– Я едва тебя не убил, а ты хочешь удовольствия.

Никогда не признаюсь, сколько усилий требуется, чтобы беззаботно пожать плечами, будто вовсе не затаила дыхание.

– Как по мне, справедливая сделка.

Уверена, что он пошлет меня из-за этой извращенной логики. Почти надеюсь, что он так и сделает. Логика и впрямь извращенная. Он не желает мне зла, в этом уверена, но отнюдь обо мне не заботится. Это очевидно. Я ему даже не нравлюсь.

Оттого хочу его еще сильнее.

Знаю, что в итоге все закончится болью. Так всегда и бывает. Но эта мысль никогда меня не останавливала, не остановит и сейчас.

– Что скажешь?

– Скажи, если захочешь, чтобы я остановился.

Едва успеваю осмыслить его слова, а он уже движется. Вернее, движутся его щупальца. Они скользят по моим ногам и прихватывают край платья. Рывок и ткань расходится прямо по середине. Платье слишком облегающее, чтобы под него можно было что-то надеть, поэтому теперь от напряженного взгляда Тэйна меня не скрывает ни один клочок ткани.

Он обхватывает щупальцем мою талию и, подняв меня, движется к кровати. Вновь выдерживает осторожную дистанцию, оставшись стоять у края кровати и скользя щупальцами по моему телу. Обвив ими запястья, он поднимает руки над головой и пригвождает к матрасу. Еще двое щупалец обхватывают мои бедра и широко разводят в стороны.

Нежно. Он так дьявольски нежен со мной. Но это неважно. Пытаюсь вырваться, но с тем же успехом могла бы бороться с железными оковами, потому что не могу даже шелохнуться.

Меня охватывает такое сильное желание, что становится трудно дышать.

– Неплохое начало.

Он хмурит брови.

– Ты слишком много болтаешь.

Не обращаю внимания на его едкое замечание. Почти.

– Только потому, что ты плохо справляешься со своей задачей. В противном случае я бы вообще лишилась дара речи.

Делаю вдох, чтобы продолжить, но издаю стон, когда кончики двух щупалец тычутся в лоно.

Какой бы беззащитной сейчас себя ни чувствовала, не могу отвести взгляда от его лица, пока он смотрит между бедер.

Тэйн выглядит… страдающим.

Это что-то новенькое. Обычно, когда привожу партнеров в постель, они либо полны энтузиазма, либо максимально отстранены, но на меня никогда не смотрели так, будто я главный источник раздражения в жизни, но вместе с тем ко мне невозможно не прикоснуться. Это чувство пьянит, хотя и немного ранит.

Тэйн выбрал меня по условиям сделки. Отказался от предложения Азазеля обменять на кого-то другого. Принял мое ненавязчивое приглашение. Сорвал с меня одежду и распростер, как личный шведский стол.

Не понимаю, почему он ведет себя так, словно совсем этого не хочет.

Но спросить об это не могу, потому что он проникает в меня щупальцем. Никогда не испытывала ничего подобного. Оно не твердое, как член, пальцы или фаллоимитатор. И точно не такое теплое и влажное, как рот, хотя по ощущениям больше всего похоже на язык. Но поверхность не совсем такая. Его щупальце кажется прохладным, почти текучим, пока исследует меня внутри.

Боже, это приятно. Очень приятно.

Стараюсь держать глаза открытыми, чтобы следить за выражением его лица, упиваться сосредоточенностью. Неважно, что его будто бы раздирают противоречивые чувства. Он делает то, о чем попросила, доставляя мне удовольствие. И у него прекрасно получается.

Щупальце внутри меня извивается, и я кричу. Тэйн замирает.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – задыхаюсь я. – Продолжай.

Через мгновение он возобновляет движения. Вращает им. Смутно осознаю, что он просовывает щупальце все глубже, наполняя меня почти до ощущения дискомфорта, но удовольствие, пронзающее в такт биения сердца, лишает способности думать. Он использует присоски? Вот откуда размеренная пульсация внутри? Это очень приятно, но даже когда наслаждение нарастает, сомневаюсь, что смогу достичь разрядки.

– Клитор. Мне нужно, чтобы ты прикоснулся к клитору.

Он колеблется. А меня посещает истерическая мысль о том, что придется объяснять кракену, что такое клитор, но Тэйн не дает такой возможности. Еще одно щупальце скользит вокруг талии, по животу и к клитору. Он поглаживает почти неуверенно, и выражение его лица становится суровым.

– Моли об этом.

Я почти молю. Почти. Но я – это я, ни разу в жизни не сдавалась без боя.

– Заставь меня.

Щупальце движется обратно. Вскрикиваю в знак протеста, и он, воспользовавшись возможностью, просовывает другое щупальце мне в рот. Оно проникает неглубоко. И уж точно не причиняет боли, но я все равно потрясена. На языке ощущается его солоноватый вкус, а сами щупальца покрыты той же слегка резиновой наощупь кожей, что и его торс. Одна из маленьких присосок потягивает мой язык, и я издаю стон.

– На клиторе будет еще приятнее.

Только хрипотца в его бесстрастном голосе подсказывает, что на него происходящее тоже влияет. Пососав мой язык в последний раз, он вынимает щупальце изо рта.

Поругаться с ним могу и потом. Сейчас слишком нуждаюсь в разрядке. Слова вырываются сумбурным потоком.

– Пожалуйста. Сделай так же на клиторе. Заставь меня кончить. Прошу.

Тэйн наблюдает за мной несколько мгновений, продолжая трахать щупальцем. Открываю рот, чтобы молить его о большем, но это ни к чему. Щупальце, которое было у меня во рту, скользит по телу. На этот раз он без колебаний ведет им по моей разгоряченной плоти. Замечаю, что благодаря моей слюне оно скользит легче, и едва не кончаю.

– Тэйн!

– Давай же, – рявкает он.

Разум хочет отказать ему просто из принципа. Но у тела другие соображения. Он вращает щупальцем в последний раз и прижимает одну из присосок к клитору. Кажется, будто во мне взрывается бомба. Кричу, выгибая спину, а комната вокруг меня замирает. Конечно, я уже испытывала оргазм и часто.

Но прошлый опыт с этим не сравнится.

Кажется, даже ненадолго отключаюсь. Смутно осознаю, как Тэйн вынимает из меня щупальце и накрывает одеялом, при этом ни разу не прикоснувшись ко мне руками. Тянусь к нему, а потом, опомнившись, опускаю руки на кровать.

– Считай, что мы квиты, Каталина.

Его голос все еще звучит хрипло от желания.

Наблюдаю, как он пересекает комнату и проходит мимо двери. Только тогда осознаю, что в углу есть бассейн. Тэйн погружается в него и исчезает под водой, ни разу не оглянувшись.

Очень хочется спать, но вылезаю из удобной постели и подхожу к краю бассейна. Он неправильной формы, что заставляет задуматься: был ли он высечен в полу или же имеет естественное происхождение. Опускаюсь на одно колено и трогаю воду. Она не ледяная, но точно не из горячего источника. Вода в нем той же приятной температуры, которую отметила перед тем, как Тэйн всплыл на поверхность. А еще она прозрачная. Всматриваюсь в нее. Внизу несколько углублений, которые, возможно, предназначены для сидения или отдыха, но внимание привлекает отверстие в его середине, уходящее в темноту.

Вот куда ушел Тэйн.

Еще долго сижу, скрестив ноги, и смотрю в бассейн. Разумно, что в месте, построенном для людей-рыб есть водные пути передвижения. Теоретически мы на суше, но это мало что меняет. Готова поспорить, что на самом деле это строение большей частью находится под водой. Похоже, Тэйну для дыхания не нужен воздух, а потому он, вероятно, нечасто выныривает на поверхность.

Браслет. Он позволяет дышать под водой. Не успев передумать, опускаюсь в бассейн. Делаю глубокий вдох, а потом погружаюсь. Через пятнадцать секунды инстинкты подталкивают вынырнуть на поверхность. Даже стоя на одном из уступов, не могу не думать об этой темной дыре и о том, чем может закончиться погружение в нее.

Если она ведет в открытое море… В нем водятся хищники. Это царство отличается от моего, но уверена, что здесь обитает какое-то подобие акул или кого-то в этом роде. Что мешает одному из этих хищников проплыть по туннелям и попытаться меня слопать?

Исследования того не стоят.

В последний раз с подозрением взглянув на туннель, вылезаю из бассейна. Меня начинают настигать события последних двух дней. А может, все дело в умопомрачительном оргазме, который только что испытала. Не готова об этом думать. Не сейчас.

Я не нравлюсь Тэйну. Возможно, он меня хочет, но явно сам этому не рад. На самом деле странно, что он вообще согласился забрать меня у Азазеля. Судя по всему, он, как и я, не хочет детей, и явно не намерен проводить со мной время. Я слышала, с какими эмоциями он говорил о покойной супруге. Вот это – забота. А по отношению ко мне он чувствует только ответственность.

Неужели я правда обречена переживать эту историю снова и снова?

* * *

В последующие несколько дней жизнь приобретает странный распорядок. Я не пленница, запертая в комнате, но все же изолирована в почти пустующей части крепости. Эмбри заглядывает в суматохе, чтобы принести одежду и сообщить, что еду подадут в комнату, но если мне что-то понадобится, достаточно только попросить. Он искренне добр, что встречается реже, чем настоящие алмазы, но явно слишком занят, чтобы общаться со мной.

Но это не мешает мне на второй день заставить его задержаться чуть дольше.

– Эмбри.

Он останавливается. Эмбри – брат Тэйна и очень похож лицом, но стройнее, и его кожа более зеленого, а не голубого оттенка. Мне кажется, он и ростом выше, но сложно сказать наверняка, потому что из-за щупалец рост – понятие относительное.

– Да?

– Мне скучно.

Моя жалоба похожа на нытье, но прошло уже несколько дней, а единственное подобие нормального разговора у меня состоялось только с каким-то кракеном, который велел мне свалить с дороги, когда отважилась спуститься на кухню. Пытаюсь не принимать это близко к сердцу, но в сложившейся ситуации могу с тем же успехом набить себе на лбу татуировку: «Нежеланная».

Эмбри колеблется, будто хочет быть где угодно, лишь бы не здесь, но добродушие пересиливает желание уйти от разговора.

– Тэйн одумается.

Фыркаю.

– Если так думаешь, то плохо знаешь брата. Он не желает меня.

– Возможно. – Эмбри пожимает плечами. – Но он не плохой. Он отдал этим землям все, из-за чего многого лишился.

– Например, супругу.

Супругу, которая явно была очень ему дорога, раз Тэйн стал сам не свой, когда увидел Раману со сделанным ей браслетом.

Эмбри смотрит на меня с разочарованием.

– В тот день мой брат потерял того, кем дорожил сильнее всех на свете. Это не предмет для шуток.

Он прав, и все же я попала в этот переплет лишь потому, что Тэйн отказался от предложения Азазеля предоставить ему другого человека. Даже если бы осталась в замке одна, возможно, тот замок обладает разумом. Я бы могла сейчас пускаться в приключения, докучать Азазелю и поближе знакомиться с Раману. А вместо этого застряла в крепости, в которой каждый встречный кракен смотрит на меня, как на рыбий корм.

– Он намерен избегать меня все семь лет?

– Нет. – Эмбри нерешительно опускает руку мне на плечо и сжимает его. – Тэйн ни разу в жизни не бежал от ответственности, и не станет делать этого сейчас. Просто ему нужно немного времени, чтобы привыкнуть.

Очевидно, что Эмбри очень высокого мнения о брате, поэтому не стану больше дразнить. Тогда он точно уйдет и, вероятно, никогда не вернется, а это даже хуже того оживления, которое испытываю всякий раз, когда слышу хлопки щупалец по земле, надеюсь, что Тэйн наконец-то вернулся, чтобы закончить начатое в первый день.

Но каждый раз это не он.

А значит, он считает случившееся ошибкой.

Считает меня ошибкой.

Делаю вдох и пытаюсь улыбнуться.

– Надо полагать, здесь для меня не найдется работы? Я уже с ума схожу.

Он колеблется.

– Ты почетная гостья.

– Почетная гостья, которая умирает от скуки. Пожалуйста, Эмбри. Мне встать на колени и умолять?

– Это ни к чему. – В его голосе слышится легкая паника. – Я выясню, что можно сделать. Если тебе правда так нужна работа, полагаю, сможем что-нибудь придумать. Дай мне пару дней.

– Спасибо. – Лучезарно ему улыбаюсь. – Я очень признательна.

– Только… не заставляй меня пожалеть об этом.

– Разумеется. Даю слово.

Надеюсь, это не окажется бесстыдным враньем.