Текст книги "Портрет любимого"

– Я готова.

Элени кивнула:

– Я скажу ему.

Изабель многое бы отдала, чтобы спуститься вниз самостоятельно, когда на пороге появился Лукас Андреадис в накрахмаленной белой рубашке и джинсах, судя по всему, сшитых на заказ.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он, устремив взгляд на ее рассыпанные по плечам светлые локоны.

– Голова яснее.

– Но все еще болит?

– Да.

Он подхватил ее с преувеличенной осторожностью:

– Постараюсь не причинить вам еще больше боли.

– Как и я, мистер Андреадис, – ответила Изабель и отвернулась, когда он понес ее из комнаты.

Он нахмурился:

– Как и вы?

– Нести меня на руках – не слишком полезно для вашей спины.

Он саркастически рассмеялся, спускаясь по винтовой лестнице в холл с мраморным полом и нишей, в которой красовалась уменьшенная копия скульптуры Персея, демонстрирующего отрубленную голову горгоны Медузы.

– Как только мне позволят силы, я вернусь в свой коттедж.

– Когда доктор Рига разрешит, – сказал Лукас пренебрежительно и понес ее через огромный зимний сад, чтобы усадить на пассажирское сиденье своего джипа, припаркованного позади виллы.

Теперь, когда Изабель была в состоянии обращать на что-то внимание, она увидела, что это был дом, о котором можно было только мечтать.

– У вас очень красивый дом, – вежливо сказала она, как только Лукас сел рядом с ней.

– Спасибо. Я купил его несколько лет назад и переделал по своему вкусу. Я смотрю на него и на пляж, который получил вместе с ним, как на свое приватное убежище.

– Поэтому вы были в такой ярости, когда обнаружили меня там?

Он дернул плечом:

– Вторжение в частные владения – явление распространенное.

– Еще раз приношу свои извинения.

Ее не удивило, что Лукас Андреадис, рисуясь, лихо вел машину. Они совершали один за другим головокружительные повороты на извилистом спуске, пока Изабель наконец не попросила его остановиться.

Тормоза резко взвизгнули, машина остановилась, Лукас проворно обежал вокруг машины и вытащил Изабель, а потом поддерживал, пока ее рвало над кустами возле обочины.

– Вы сможете теперь ехать дальше? – спросил он, когда она выпрямилась.

– Да, – выдохнула она, моля Бога, чтобы не ошибиться.

Он снова посадил ее в джип и протянул ей большой пакет.

– Я поеду медленно, – сказал он холодно.

– Спасибо, – выдавила она, почувствовав опять такую нестерпимую головную боль, что едва была в состоянии говорить.

Доктор, выбежавший к ним из ультрасовременного здания больницы, был встревожен:

– Вы задержались, я уже начал волноваться.

– Нам пришлось остановиться, потому что у мисс Джеймс началась рвота, – объяснил ему Лукас. – Я так привык к этой дороге, что езжу слишком быстро.

– Бедное дитя. Давайте ее сюда, Лукас. Мой рентгенолог уже ждет, а медсестра Паппас приготовила кресло-каталку.

Лукас вытащил Изабель из машины, чтобы посадить в кресло, и поджал губы, почувствовав, как она отстранилась от него. Приветливая медсестра увезла ее.

После того как Изабель сделали рентген и тщательно промыли и перевязали раны и дали болеутоляющее с водой, ее снова усадили в кресло и вывезли в приемный покой.

– Переломов черепа или лодыжки нет, но у вас легкое сотрясение мозга, – сказал доктор Рига и ободряюще улыбнулся. – Вы нуждаетесь в продолжительном отдыхе. Я дам вам дополнительные лекарства от головной боли, но их следует принимать только перед сном. Медсестра Паппас приготовила вам костыль.

– Спасибо, – поблагодарила их обоих Изабель и улыбнулась.

– Вы готовы? – Лукас бросил костыль на заднее сиденье джипа, потом посадил Изабель на пассажирское сиденье.

Обратная дорога на виллу проходила в таком напряженном молчании, что Изабель почувствовала: необходимо разрядить обстановку.

– Я очень благодарна вам за вашу помощь, мистер Андреадис, – произнесла она официальным тоном. – Передайте мне, пожалуйста, счет доктора Риги.

– Я уже оплатил его, – ответил он пренебрежительно.

– Тогда я отдам деньги вам, – решительно сказала она.

Лукас Андреадис, привыкший иметь дело с женщинами, которые рассчитывали на то, что он оплатит куда более крупные счета, чем полученный от доктора Риги, бросил на нее язвительный взгляд:

– Я не нуждаюсь в ваших деньгах, мисс Джеймс.

У Изабель не было сил на то, чтобы спорить.

Когда они подъехали к вилле, Лукас помог Изабель выйти из машины и протянул ей костыль.

– Добро пожаловать снова на виллу «Медуза», – сказал он официальным тоном. – Вы справитесь с помощью этой штуки?

– Да, спасибо.

Но к тому времени, как они прошли через зимний сад, Изабель почувствовала себя настолько обессиленной, что не стала протестовать, когда Лукас отдал костыль Спиро и взял ее на руки, чтобы отнести по лестнице наверх.

Глава 2

Элени и Спиро торопливо шли позади, внимательно слушая то, что говорил Лукас на греческом языке о предписаниях доктора Риги.

– Элени спросила, когда вы ели последний раз? – сказал он, опуская Изабель в кресло.

– Сегодня утром на вашем пляже, – выдохнула она.

– Я принесу вам сейчас поесть, Изабель, – пообещала Элени.

Изабель слабо улыбнулась:

– Спасибо, Элени, но я совершенно не голодна.

Лукас взял костыль у Спиро и прислонил к креслу Изабель:

– У вас есть все необходимое?

Злясь на то, что ей помогал двигаться человек, который ясно давал понять, как ему это неприятно, Изабель даже не попыталась вежливо улыбнуться, буркнув:

– Да. Спасибо. Я не доставлю вам больше беспокойств.

Улыбка Лукаса заставила ее сжать зубы.

– Вы доставляли мне беспокойство с того момента, когда я вас увидел, пролетая над пляжем.

– Пролетая?..

– Да, на вертолете. У меня есть привычка осматривать пляж перед приземлением.

– Чтобы выявить тех, кто незаконно там находится? – Она взглянула на него одним глазом, поскольку второй наполовину заплыл. – Рискуя вам наскучить, повторюсь: я снова приношу извинения за свое вторжение, мистер Андреадис. Видит бог, расплата последовала так быстро, что я никогда в жизни больше не сделаю такого необдуманного шага.

– Несмотря на то что не достигли своей цели?

Изабель нахмурилась:

– Не понимаю…

Лукас взглянул на застывшего в ожидании Спиро.

– С вашего разрешения, мисс Джеймс, – продолжил он, – я вернусь после того, как вы поедите. Я хотел бы поговорить с вами.

Изабель осторожно кивнула гудящей головой. Можно подумать, что она могла не разрешить!

Оставшись одна, она на мгновение с облегчением расслабилась, потом взяла себя в руки и попыталась походить, опершись на костыль. К своей радости, Изабель обнаружила, что, несмотря на головную боль и вывихнутую лодыжку, она была способна передвигаться. Ура! После того как она поговорит с этим неприветливым мистером Андреадисом, единственное, что ей понадобится от него, – доставить ее в коттедж.

Когда вошла Элени, а за ней показался Спиро с подносом, Изабель спокойно улыбнулась и кивнула на стеклянные балконные двери:

– Можно я поем там?

– Так уже темно, – опешила Элени.

– Но светят звезды и горят фонари.

– Как пожелаете, – сказал Спиро и вынес поднос на маленький столик, стоящий на верхней веранде. Он переставил стулья, открыл вторую дверь, чтобы Изабель было удобнее проходить, и с улыбкой наклонил голову.

– Спасибо, Спиро, – поблагодарила его Изабель и, хромая, вышла на веранду.

Она села за столик и, отставив костыль, улыбнулась Элени такой довольной улыбкой, что та засмеялась и потрепала ее по плечу:

– Вам лучше? Прекрасно, прекрасно. А теперь поешьте. – Она сняла серебряную крышку с аппетитно го омлета и вышла, предоставив Изабель возможность поесть в одиночестве.

К своему удивлению, Изабель почувствовала, как с первым же куском к ней возвращается аппетит. Она съела весь омлет и немного салата с хлебом. Выпив воды, она откинулась на спинку стула и устремила взгляд в сад. Ее внимание привлек залитый светом бассейн. Она с удовольствием поплавала бы в нем перед своим возвращением в коттедж. Но такое было несбыточно с этим мистером Андреадисом…

Стук в дверь спальни вывел ее из задумчивости. Она взяла костыль и медленно вошла в комнату, улыбнувшись Элени:

– Это был замечательный ужин. Я приняла таблетки и чувствую себя сейчас намного лучше.

– Прекрасно. Прекрасно, – проговорила женщина с широкой улыбкой. – Я принесу вам еще йогурта для лица. Намажьтесь перед сном. А сейчас я помогу вам пройти в ванную.

– Нет, спасибо. Я могу справиться сама.

– Тогда я вернусь позже, когда вам пора будет ложиться спать.

– Хорошо, Элени, – вздохнула Изабель. – Но перед уходом не смогли бы вы придвинуть кресло к дверям веранды? Большое спасибо.

Изабель придирчиво всмотрелась в свое отражение в большом зеркале в ванной комнате. Под глазом красовался синяк сливового цвета, но глаз, по крайней мере, уже почти открылся, и краснота на лице немного спала благодаря йогурту. Хромая, она снова вошла в комнату и села в большое удобное кресло.

– Войдите! – крикнула она в ответ на ожидаемый стук.

Лукас вошел и внимательно посмотрел на ее лицо:

– Вы выглядите лучше. Элени сказала мне, что вы почти все съели за ужином.

– Да. Все было очень вкусно.

– Я могу присесть?

– Конечно.

Лукас подвинул стул от туалетного столика поближе к Изабель и немного постоял возле него.

– Хотите, я принесу ваш блокнот? Поскольку вы так сильно пострадали ради того, чтобы взять интервью, я решил дать его вам.

Изабель в недоумении уставилась на него:

– Интервью?!

– Я собирал ваши вещи на пляже, – объяснил он. – Среди них был блокнот, а в вашей сумке – несколько карандашей. Вы же не будете отрицать, что вы журналистка, мисс Джеймс?

Изабель сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, потом вынула блокнот из рюкзака, лежащего рядом с ней, на полу, и протянула ему:

– Посмотрите сами.

Лукас, поджав губы, перелистывал страницы рисунков.

– Что это?

– Мне казалось, это очевидно, мистер Андреадис. Я рисовала яхты с веранды коттеджа в тот день, когда приехала, а другой рисунок сделала сегодня утром на пляже, соседнем с вашим. Я предпочла бы рисовать акварелью, но не могла спуститься вниз по такой крутой тропинке с красками. – Изабель холодно взглянула на него. – Некоторые люди любят делать курортные фотографии. Я же делаю зарисовки.

– Что более изысканно, – медленно сказал он, перелистывая снова блокнот.

– Спасибо.

Лукас провел ладонью по своим густым волосам и так долго молча смотрел на Изабель, что ей стало не по себе.

– Теперь моя очередь извиниться, – сказал он наконец.

– Принято. – Она с любопытством взглянула на него. – Вы не любите журналистов и очень ревниво оберегаете свое уединение, мистер Андреадис. Должно быть, вы какая-то знаменитость здесь, в Греции?

Он покачал головой:

– Нет, просто успешный бизнесмен, мисс Джеймс. Занимаюсь транспортными перевозками, а в последнее время обо мне много говорят в связи с моим удачным приобретением одной из частных авиакомпаний. – Уголки его рта опустились. – И я не женат, что тоже подогревает интерес прессы ко мне.

– Подозревают, не гей ли вы? – Изабель с удовольствием отметила про себя негодующее выражение, появившееся на его лице.

– Какая чушь! Может, у меня и нет жены, но широко известно, что я предпочитаю женское общество. А вы подумали, что я гей? – строго спросил он.

– Разве можно что-то сказать при таком коротком знакомстве?

Его прищуренные глаза блеснули.

– Даже несмотря на физический контакт между нами с первого же момента встречи?

Изабель вспыхнула:

– Большую часть этого времени я, как вы помните, находилась без чувств. А теперь, когда я в полном сознании, в дальнейшем контакте нет никакой необходимости. Хотя не могу сказать, – добавила она поспешно, – что я не оценила вашу помощь.

Он пожал плечами:

– У меня не было другого выхода, как оказать ее, мисс Джеймс.

– Вы ясно дали мне понять это… но я тем не менее вам благодарна.

Его взгляд смягчился, и он сочувственно спросил:

– Неудачное начало отпуска?

– Уж точно. – Она откинула волосы со лба. – Так что, если вы найдете завтра время, чтобы отвезти меня в мой коттедж, буду очень благодарна, мистер Андреадис.

– Вы одна там пока не справитесь, – покачал он головой.

– Наверняка справлюсь. Я же перемещаюсь по этой комнате и с таким же успехом смогу делать это в коттедже.

– А как вы будете питаться?

Изабель была готова к этому вопросу.

– Если Элени купит мне продукты, я прекрасно справлюсь на первых порах. Моя лодыжка уже не так сильно болит, – солгала она. – Через день-два я вернусь к нормальной жизни.

С минуту он молча смотрел на нее:

– Прежде чем вы сбежите с виллы «Медуза», пожалуйста, удовлетворите мое любопытство. Расскажите кое-что о себе. Судя по вашим рисункам, ваш интерес лежит в области искусства, мисс Джеймс?

– Да, у меня ученая степень по искусствоведению.

– Вы преподаете?

– Нет. Я заведую художественной галереей.

– Вы живете с… семьей?

Изабель опустила глаза:

– Нет. Меня вырастили мои замечательные бабушка и дедушка, но сейчас их нет в живых… Я живу одна, в квартире над галереей. По договоренности мне можно выставлять в этой галерее мои работы и продавать их.

Лукас слегка подался вперед:

– А родители?

– Я никогда их не знала. Они погибли в автокатастрофе… Я была еще грудным ребенком…

– Печальная история. – Лукас помрачнел. – Но вам повезло, что у вас были дедушка и бабушка, которые заботились о вас.

– Это правда. Они были единственными родителями, которых я знала и лучше которых и быть не могло. А теперь… Зато мне повезло с друзьями! – сказала Изабель, стараясь не обращать внимания на усиливавшуюся головную боль. – Раньше я проводила отпуск с одной из своих подруг, но с тех пор как она вышла замуж пару лет назад, я путешествую одна…

Лукас встал:

– Вы сообщили этой подруге о своем несчастном случае?

– Нет смысла волновать ее. Через день-два я буду в полном порядке.

– Но пока вы совсем не в порядке. У вас же опять болит голова, так ведь?

– Боюсь, что так, – не стала скрывать она.

– Я пришлю Элени, чтобы она помогла вам. – Он предостерегающе поднял руку. – Да, я знаю, что вы сможете обойтись без нее, но она сама настаивала на этом. Что бы она могла вам принести?

Изабель благодарно улыбнулась:

– Я с удовольствием выпила бы чаю.

– Конечно. Вам сейчас его принесут. Доброй ночи, мисс Джеймс.

– Доброй ночи, мистер Андреадис.

Глава 3

Лукас Андреадис, попросив Элени отнести чай их гостье, ушел в свою комнату, но был слишком взбудоражен, чтобы уснуть. Он вышел на веранду со стаканом бренди и, облокотившись на перила ограждения, вдыхал хмельной ночной аромат сада. После напряженных двух недель Лукас чувствовал себя на спаде. Ему не хватало адреналина корпоративной борьбы. Он мрачно усмехнулся, вспоминая победу над Мелиной Андреадис. Она, должно быть, сейчас кипит от ярости, лишившись контроля над авиакомпанией, которую когда-то приобрел ее муж и подарил своей властной второй жене, словно какую-то игрушку. Но сейчас ее узы с этой авиакомпанией были безжалостно разорваны непризнанным внуком Тео Андреадиса.

Лукас с ликованием поднял стакан к звездам. Его долгая борьба за то, чтобы взять реванш над Мелиной, не оставляла ему времени для личной жизни. Но теперь, когда он наконец добился своего, его это мало беспокоило. Единственное, о чем он жалел, было то, что его мать не сможет разделить с сыном его триумф. И то, что она покинула этот свет, было еще одним грехом на душе его деда. Тео Андреадис воспитывал свою дочь, лишенную матери, в такой строгости, что ее бунт был неизбежен. Узнав о беременности дочери, он настолько рассвирепел, что попросту выгнал ее на улицу. Девушке пришлось уехать из Афин и найти приют у своей старой няни на Чиросе. Там Олимпии Андреадис, дочери одного из богатейших людей Греции, пришлось зарабатывать себе на жизнь, работая на кухне в таверне, хозяином которой был Бэзил Николаидис, отец нынешнего собственника таверны, Никоса.

Глаза Лукаса потемнели при воспоминании о хрупкой матери, которая покинула свой дом в Афинах, не взяв с собой ничего, кроме ювелирных украшений, которые достались ей в наследство от ее матери. Благодаря им она и смогла вырастить своего ребенка. Умный и решительный мальчик очень быстро обогнал в учебе своих сверстников. Юный Лукас впитывал знания словно губка и благодаря своему молодому увлеченному преподавателю стал бегло говорить по-английски, что помогло ему добиться еще больших успехов. Чтобы помочь своей матери, он зарабатывал деньги, работая после школьных занятий в таверне, а по выходным выходил в море с местными рыбаками.

Став взрослым, Лукас был полон решимости обеспечить своей матери роскошную жизнь до конца ее дней, отблагодарить Спиро и семью Николаидис за их доброту.

Вынашивал он и планы мести – всем, кто был виновен в тяжелой судьбе его матери, и прежде всего Мелине Андреадис. И это ему удалось. Теперь Лукас Андреадис владел авиакомпанией своего деда. Он дал ей новое название «Эр Чирос» и решил сделать ее ключевыми принципами безопасность, надежность и комфорт.

Лукас допил бренди и вернулся в комнату, поморщившись от непривычной боли в мышцах. Он гордился своей физической формой, которую поддерживал ежедневным плаванием, но не каждый день ему приходилось спасать попавших в беду барышень. А это была весьма привлекательная барышня, должен был он признать, хотя светлые локоны и голубые глаза обычно его не слишком привлекали. Ему нравились женщины темноволосые, с необузданным темпераментом и пышными формами. Лукас усмехнулся, поблагодарив Бога за то, что ему не пришлось таскать на руках подобных женщин.

И все-таки – зачем эта англичанка приехала сюда? А впрочем, какая разница?

Лукас лениво улыбнулся. Увлекательно будет посмотреть, как быстро он сможет сломать барьер, который светловолосая мисс воздвигла против него. Его губы скривились в ироничной усмешке, когда он подумал, что очарование англичанки в большой степени заключается в ее равнодушии к нему, которое она так и не смогла скрыть… И именно в этом Лукас увидел вызов, перед которым невозможно было устоять. Надо будет подумать, каким образом удержать неожиданную гостью здесь, пока он не добьется привычного успеха.

Изабель, которая, слава богу, и не догадывалась о планах хозяина дома, на следующее утро проснулась довольно рано и какое-то мгновение тупо оглядывала незнакомую комнату. Но когда взгляд упал на костыль, прислоненный к кровати, в памяти возникли события прошедшего дня. Она со вздохом села, осторожно передвинулась на край кровати, потянулась за костылем и опустила здоровую ногу на пол.

Через двадцать минут она уже сидела у открытых дверей веранды, причесанная, умытая и успевшая принять болеутоляющее с соком. И хотя лодыжка и голова все еще давали о себе знать, она чувствовала себя вполне удовлетворительно.

Она с улыбкой подняла глаза на Элени, которая принесла ей на подносе завтрак:

– Доброе утро.

Маленькая женщина застенчиво улыбнулась ей в ответ:

– Как вы себя сегодня чувствуете, Изабель?

– Намного лучше, – успокоила ее девушка. – Спасибо, Элени. Вы замечательная!

Элени вынесла поднос на веранду, оставив двери широко открытыми.

– Ешьте как следует, – скомандовала она, доставив Изабель удовольствие завтракать на свежем воздухе.

Тошнота прошла, и Изабель с аппетитом съела сладкую булочку, выпила чай и с тоской посмотрела сквозь перила на бассейн. Она подавила неожиданный вздох, увидев в воде бронзовое тело. Рассекая воду, словно какое-то экзотическое морское существо, Лукас преодолевал дистанцию от бортика до бортика. Наконец он вылез и постоял пару минут, раскинув руки и подставив лицо солнцу, прежде чем набросить махровый халат.

Изабель выдохнула, стараясь придумать, как бы ей уйти с веранды, не привлекая его внимания. Но не успела она пошевелиться, как он обернулся, насмешливо поклонился ей и зашагал в дом.

С пылающим лицом Изабель, хромая, вошла в спальню, чтобы переодеться. Она схватила свою одежду и снова прошла в ванную комнату. Нанеся немного лосьона на тело, надела нижнее белье, потом натянула через голову свое любимое удобное желтое короткое платье и, опираясь на костыль, вернулась в спальню как раз в тот момент, когда туда торопливо вошла Элени:

– Я пришла вам помочь.

Изабель виновато улыбнулась:

– Мне надо было проверить, справлюсь ли я самостоятельно. Мне правда нужно вернуться сегодня в свой коттедж.

– Вы посидите спокойно. Я принесу кофе, – сказала Элени твердо.

Изабель продолжала сидеть на веранде, решив, что не задержится в обществе Лукаса Андреадиса ни на секунду дольше того, чем необходимо. Когда Элени вернется с кофе, она попросит пригласить к ней хозяина дома и обратится к нему с просьбой отвезти ее в коттедж. После этого ей не надо будет волноваться насчет него, вряд ли она его еще когда-нибудь увидит.

Отозвавшись на стук в дверь спальни, она услышала легкое дребезжание подноса и почувствовала соблазнительный аромат свежеприготовленного кофе. Но вместо Элени появился Лукас Андреадис в джинсах и футболке. Он вышел на веранду и поставил поднос на столик:

– Вы позволите мне присоединиться к вам?

– Конечно, – ответила она, пряча свое смятение. – Доброе утро.

– Как ваше самочувствие сегодня?

– Намного лучше.

– Элени сказала мне, что вы не стали ждать, чтобы она помогла вам одеться, – сказал он небрежно.

– Я хотела попытаться сделать это сама.

Лукас протянул ей чашку кофе, потом придвинул стул к столу.

– Как я понимаю, – сказал он, взглянув на ее лодыжку, – ваша повязка не намокла?

– Я сунула ногу в пластиковый пакет. – Изабель вежливо улыбнулась. – Я теперь самостоятельная. Так что, если вы будете так добры, отвезите меня в коттедж, и я оставлю вас в покое.

Он покачал еще влажной головой:

– Только не сегодня утром.

У Изабель упало сердце.

– Тогда днем?

– Прежде чем вы сможете остаться одна в коттедже, для вас нужно будет закупить продукты.

– Я дам вам денег, чтобы вы передали Элени, – поспешно сказала она.

– Кроме того, – продолжал он, словно не замечая ее слов, – я должен сначала проверить, насколько вам там будет удобно с вашими травмами.

Изабель вздернула подбородок:

– Вам совершенно не надо беспокоиться, мистер Андреадис! Раз я сама справляюсь здесь, смогу справиться и там.

Он поднял бровь:

– И готовить сможете сама?

– Овощи для салата, хлеб и сыр – вот все, что мне нужно.

– Если вы дадите мне свой ключ, я спущусь в коттедж, – сказал Лукас. – А там видно будет.

Изабель раздраженно вздохнула:

– Как считаете нужным. Но мне казалось, что вы только будете рады отделаться от меня.

От его улыбки ей стало не по себе.

– Как я вам уже говорил, мисс Джеймс, мы чтим туристов.

– У меня сложилось иное мнение, судя по тому, как вы повели себя, когда нашли этого туриста, вернее, туристку на своем драгоценном пляже!

– Только потому, что я неправильно понял причину вашего появления. – Его глаза потемнели. – Нет ничего необычного в том, что журналисты вторгаются на мой пляж, как и в том, что молодые женщины стараются, чтобы их выбросило на берег именно здесь.

– В надежде, что вы броситесь их спасать? – усмехнулась Изабель.

– Их надежды простираются обычно дальше, – сказал он, скривив губы. – Я не обольщаюсь, считая, что женщин привлекает моя персона. Только мои деньги.

– А что происходит с правонарушителями в ваше отсутствие?

– С ними обычно имеет дело Милос. Он бывший военный. Официально работает у меня садовником, но его основная функция – охрана. Вчера у него был свободный день, иначе вас бы выдворили еще до моего приезда.

– Что избавило бы вас от множества проблем.

Лукас снова улыбнулся своей неотразимой улыбкой:

– Но это лишило бы меня удовольствия встретить вас.

Изабель, пропустив это мимо ушей, пожала плечами:

– Вы очень хорошо говорите по-английски.

– Спасибо. Это благодаря моему очень хорошему школьному преподавателю. К тому же я затем получал образование в Лондоне. – Он встал. – Как хорошо, что вы не журналистка. Обычно я не очень охотно рассказываю о себе.

– Я сохраню вашу тайну, – улыбнулась Изабель.

– Да это и не тайна вовсе. Я родился здесь, на Чиросе. Моя подноготная известна каждому.

– Я не владею греческим, так что вряд ли буду говорить с кем-то о вас.

– Даже с Алексом Николаидисом? Он говорит по-английски.

– Да мы едва знакомы! Хотя он был очень предупредителен, – добавила она.

– Что не удивило вас. – И когда она недоуменно подняла брови, продолжил: – Взгляните в зеркало, и вы получите ответ.

Изабель вздохнула. Старая песня…

– Я очень в этом сомневаюсь. У меня синяк под глазом, если вы не заметили, мистер Андреадис.

– Трудно было не заметить, но он уже бледнеет…

Изабель наклонилась за своей сумочкой:

– Вот ключи. Пожалуйста, сообщите мне свой вердикт как можно скорее.

Лукас взял ключи:

– Вам так не терпится уехать из моего дома?

Она вздернула подбородок:

– Я не могу больше продолжать вторгаться в вашу жизнь и злоупотреблять вашим гостеприимством.

– Вы обстреливаете меня словами, словно ракетами. – Он усмехнулся. – Увидимся за обедом.

Изабель, нахмурившись, в полном недоумении смотрела ему вслед. Лукас Андреадис в дружелюбном настроении – если это можно было так назвать – совершенно лишил ее присутствия духа. А после того как она услышала кое-что о его жизни, ей захотелось узнать больше. Но единственным человеком, которого она могла бы расспросить, была Элени.

Изабель устроилась возле ограждения веранды, прислонила к нему один из своих больших блокнотов и начала зарисовывать бассейн. В ярком солнечном свете он сверкал как голубой драгоценный камень в роскошном обрамлении зелени и цветов. И как обычно, она сосредоточилась на рисовании настолько, что Элени пришлось громко захлопать в ладоши, чтобы привлечь ее внимание:

– Обед, Изабель!

Изабель поспешно захлопнула блокнот и с улыбкой повернулась к Элени:

– Я не представляла, что уже так поздно.

– Еда почти готова. Вам помочь?

– Нет, я справлюсь, спасибо.

Изабель прошла в ванную, помыла руки, а вернувшись в спальню, увидела Лукаса, стоявшего снаружи на лестнице.

– Элени говорит, что еда остывает. Я отнесу вас вниз.

Изабель покраснела:

– Я думала, что буду опять обедать здесь, наверху.

– А я подумал, что вы с удовольствием поедите на террасе. Несмотря на мое нежелательное присутствие, – лукаво добавил он.

– Вам совсем не обязательно нести меня. Я сама справлюсь!

– Это займет слишком много времени, а Элени очень рассердится, если обед остынет, – сказал Лукас и, не обращая внимания на то, что она невольно отпрянула, подхватил ее на руки.

Изабель окутали его тепло и запах.

– Элени не предупредила меня, – выдавила она сдавленным голосом, когда Лукас понес ее вниз по винтовой лестнице.

– Я просил ее не говорить, иначе вы бы отказались.

– Надеюсь, я не настолько дурно воспитанна, мистер Андреадис!

Он внес ее через распахнутые стеклянные двери на увитую растениями террасу, из которой открывался вид на бассейн, и посадил за накрытый стол.

– Я думаю, что при сложившейся ситуации мы можем обойтись без формальностей. Я – Лукас.

– А я – Изабель, – неохотно ответила она.

– Так-то лучше, – произнес он и сел напротив. – Выпьете немного вина?

– Из уважения к своей голове я, пожалуй, предпочла бы воду.

– Ах да… извините меня. Я на минуту. – Он вошел в дом и вернулся с тростью. – Вот, возьмите. Когда вам больше не понадобится костыль, возможно, пригодится это.

– Пригодится, конечно. Спасибо. – Она повесила трость на подлокотник своего кресла. – Отлично. Теперь я совершенно самостоятельна. Что вы думаете о моем коттедже?

Он улыбнулся:

– Я уже осматривал все эти дома с Никосом Николаидисом на разных этапах их строительства.

Ее глаза вспыхнули.

– Тогда вы прекрасно знаете, что мой коттедж довольно удобный для проживания даже с поврежденной ногой…

– Более или менее, – согласился он и наполнил ее бокал водой.

– Тогда отвезете меня туда сегодня днем?

Вместо ответа он приветствовал улыбкой Элени, которая вошла с большим блюдом, источавшим вкуснейший аромат.

– А, garides saganaki! А чтобы было понятно нашей английской гостье – креветки с сыром фета и томатным соусом. Спасибо, Элени.

– Ешьте, пока не остыло, – улыбнулась та в ответ, уходя с террасы.

– Пахнет божественно, – с благоговением произнесла Изабель.

– Вам нравится греческая кухня?

– Я только второй раз пробую ее. Но, – сказала она, отведав креветок, – это просто великолепно! Обожаю морепродукты.

– Очень кстати, – сказал Лукас. – Ведь я не спросил, нет ли у вас аллергии на моллюсков?

– Нет. Как и ни на что другое. Я вообще не жалуюсь на здоровье. – Она покраснела. – То, что со мной случилось… все эти обмороки – совершенно необычно для меня.

– А сейчас у вас в этом смысле все хорошо?

– Абсолютно. Иначе я бы не смогла уплетать за обе щеки эти вкуснейшие креветки. Элени великолепно готовит. Она давно работает у вас?

– Всю мою жизнь. Она помогала моей маме, когда я был младенцем. Как и ее муж, Спиро. Он сын старой няни моей мамы, Софии. Как я вам говорил, – добавил Лукас, – все на Чиросе знают мою историю.

– Наверное, это здорово – они для вас словно семья.

– Поэтому я и провожу здесь как можно больше времени, когда мои дела это позволяют. В Афинах и Салониках лишь немногие знают настоящего Лукаса Андреадиса.

– Вы говорили, что ваш интерес к женщинам тоже широко известен, – напомнила она ему.

Лукас взглянул ей в глаза:

– Но для меня они остаются – или оставались – только подругами для ночных утех, Изабель. Я всегда открыто излагал свои взгляды на брак.

Она стала злиться. Почему он считает необходимым говорить ей об этом? У нее не было никаких притязаний на него.

– Я думала, что такой человек, как вы, захочет иметь сына, который мог бы унаследовать вашу империю. Хотя это, конечно, не мое дело, – добавила она.

– А вы хотите мужа и семью, Изабель? – спросил Лукас.

– В данный момент нет.

– Вы никогда не встречали мужчину, за которого хотели бы выйти замуж?

– Нет, – коротко ответила Изабель и улыбнулась, когда вошла Элени, неся блюдо с фруктами. – Все было невероятно вкусно, Элени.

Элени, чрезвычайно польщенная, ушла.

– Я встретил доктора Ригу, когда спускался в город, – сказал небрежно Лукас, когда они остались одни. – Он считает, что вам лучше побыть здесь, на вилле, несколько дней, а не оставаться одной в коттедже.

Изабель уставилась на него:

– Но почему? Я совершенно нормально чувствую себя сейчас, если не считать ногу. А с костылем и этой замечательной тростью я прекрасно справлюсь самостоятельно.

– Тем не менее он советует вам оставаться здесь до полного выздоровления. – Лукас пожал плечами. – После ушиба головы бывают осложнения. Во всяком случае, здесь за вами возможен полный уход.

– Спасибо. Если уж мне было суждено пережить несчастный случай, хорошо, что это произошло на вашей земле. Вы все так добры ко мне.

– В том числе и я? – спросил он, сверкнув глазами.