Текст книги "Камбер-еретик"

– Конечно, сможет, – отозвался Мердок надменно, – И если кому-нибудь придет в голову мысль уничтожить документ, должен сообщить, что это один из трех оригиналов, подписанных королем Синилом и свидетелями: лордом Уотом и архиепископом Ориссом. Они, как известно канцлеру, не являются регентами.

Со снисходительной и ядовитой улыбкой, которая уже не покидала его лица, расплываясь все шире, Мердок передал верхний лист из стопки Ориссу и Уоту. Только взглянув на него, оба виновато кивнули Камберу и передали бумагу дальше-Джебедия, который только вздохнул, и Камберу. Тот внимательно изучал текст, решая, как мог истолковать эти написанные убористым почерком строки Синил, если вообще задумывался над ними. Указ могли подсунуть в кипу повседневных бумаг, он наверняка прочел текст невнимательно. Документ подписан, когда болезнь обострилась, это подтверждала дата на печатях свидетелей.

Окончив чтение документа, Камбер не знал, что произойдет дальше. Сейчас он был уверен только в одном: король собственноручно подписал бумагу. Он скорее всего не понимал, что делает, но теперь, когда Синила не стало, никто уже не сможет узнать его намерения. Мердок выиграл на этот раз. Оставалось только узнать, как он использует свой выигрыш.

Вздохнув, Камбер передал документ Торквиллу, взглянувшему на документ. Затем лист перешел к Джеффрэю, сидевшему с лицом каменной статуи, и через Руна и Таммарона вернулся к Мердоку. Человек, говорящий от имени всех регентов, снова положил пергамент в стопку документов и аккуратно сцепил свои паучьи пальцы.

– Думаю, документ не вызывает у вас сомнений,! канцлер? – вкрадчиво спросил он.

– Вызывает не сомнение, а смирение, – холодно отвечал Камбер. – На нем подпись нашего покойного монарха. Как преданный слуга короны я обязан повиноваться.

– Хорошо сказано, – произнес Мердок. – А теперь без отлагательства регенты Гвинедда принесут клятву верности королю Элрою. Архиепископ Джеффрэй, вы готовы?

Ничего не оставалось делать. Притихший Джеффрэй, извиняясь, взглянул на Камбера, поднялся, поклонился Элрою и дожидался, пока регенты встанут и возложат руки на лежащий перед наследником меч. Камбер не слушал клятву Джеффрэя. Когда регенты вновь заняли свои места, он не сомневался-дальше будет еще хуже, чем они могли предполагать.

– Наша следующая задача-пересмотреть состав старого Совета, – важно произнес Мердок. – В сложившихся обстоятельствах регенты порекомендовали Его Величеству вывести из него лорда-канцлера, барона Торквилла де ля Марч, господина маршала и епископа Кая Дескантора. Остальные члены Совета, по желанию Его Величества, сохраняют свои посты.

Великодушно, не правда ли? – прозвучала мысль Йорама в мозгу его отца, лицо секретаря епископа Каллена по-прежнему было непроницаемо. – Вот и все дерини, кроме архиепископа, но против Джеффрэя у них ничего нет. Что собираешься делать?

Делать? А что я могу сделать? – ответил Камбер. – Лучшее-это сделать последнее предостережение прежде, чем уйду. Свою стратегию мы разработаем потом.

Трое получивших отставку дерини оставались на своих местах и смотрели на четвертого-своего наставника, ожидая его реакции. А Камбер, для которого время словно остановилось, просто смотрел на Мердока, не мигая, не выказывая своих чувств, намеренно создавая впечатление, будто он вот-вот бросит вызов.

Все взгляды были устремлены на него, а напряжение стало почти осязаемым даже для человека. Тогда он снял с шеи золотую цепь-знак власти канцлера-и поднял над головой.

И вот его цепь с монограммой династии Халдейнов-литыми буквами «X»-лежит перед ним на столе. Пальцы Камбера тронули подвесную печать. По залу пронесся вздох огромного облегчения. Он стремительно поднялся.

– Ваше Величество, ваша мать, королева Меган, преподнесла мне эту цепь спустя несколько месяцев после вашего рождения, – мягко произнес он. – Теперь я возвращаю ее вам, как того требуют ваши регенты и обычай. Для меня было честью служить вашему покойному отцу, и я с радостью служил бы вам.

Смущенный мальчик опустил глаза, а Мердок и другие регенты, кроме Эвана, уставились в стол перед Камбером, но ни один не решался прерывать его. Они давали ему выговориться и уйти с честью.

– Но регенты Вашего Величества…

– Осторожнее, – тут же предупредил Таммарон.

– Регенты Вашего Величества решили по-иному, – продолжал Камбер, не повышая голоса, – возможно, они сочли меня слишком старым, а нынче время молодых. Все возможно. Я только хочу сказать, что мы преданно служили вашему отцу, и я надеюсь, что слуги Вашего Величества будут так же блюсти интересы короны и не требовать ничего взамен.

Он указал на троих дерини, получивших отставку, и продолжал:

– Милорды регенты. – Камбер повернул побледневшее лицо к Совету. – Перед уходом я вам вот что скажу. Регентство-весьма деликатная миссия. Наш покойный король считал, что вы будете достойными наставниками его юным сыновьям. Предупреждаю вас, храните верность…

– Епископ Каллен, вы угрожаете нам? – вмешался Хуберт, в его глазах вспыхнул злой огонек, обычно скрытый ангелоподобной внешностью.

– Угрожаю? Нет, милорд. Но предупреждаю. Все мы знаем, какие вопросы будут решаться в скором времени. Я прошу только ставить интересы державы и короля выше собственных. Среди людей и дерини немало хороших и честных, которые все отдали за то, чтобы династия Халдейнов утвердилась. Самая большая их забота-процветание царственного дома. Мы будем наблюдать за вами, милорды.

– А мы будем наблюдать за вами! – вмешался Рун, вперив взгляд в крышку стола. – Смотрите, как бы вам не пришлось расстаться со своим приходом, епископ!

Камбер не ответил. С достоинством он обернулся к Элрою, который весь сжался на своем стуле, испуганный увиденным. Камбер улыбнулся мальчику, затем поклонился, прижав руку к груди, развернулся и, не торопясь, вышел из комнаты. Йорам поднялся и последовал за отцом, а Джебедия, приблизившись к Элрою, преклонил колено и с поклоном протянул королю маршальский жезл.

– Для меня было честью служить Гвинедду, мой господин, – тихо произнес он. – :Молю вас, отдайте его тому, кто защитит мир в Гвинедде и будет в этом усерден, как я. Если когда-нибудь вам снова понадобятся мои услуги, вы только позовите меня…

Элрой молчал. Джебедия почувствовал, что пальцы мальчика схватили слоновую кость жезла. Он поднял глаза на юного короля, поднес его руку к губам и поцеловал.

Он ушел сразу и не видел недоумения на лице Элроя и прощальных поклонов епископа Кая и барона Торквилла. Алистера и его секретаря Джебедия встретил за стенами зала заседаний Совета.

– Мы должны встретиться сегодня ночью, – прошептал Камбер, хватая Джебедия за рукав. – Вы с Йорамом пригласите всех. То, что сейчас случилось, требует срочного исполнения наших планов.

Джебедия согласно кивнул, а Йорам увидел выходящих из зала Кая и Торквилла. Камбер обратился к ним, качая головой.

– Случилось то, чего мы опасались, господа. Теперь только Джеффрэй сможет защитить нас от нападок Мердока и Руна.

– А Хуберт МакИннис! – воскликнул Кай. – И это служитель Всевышнего…

– Не нужно продолжать, Кай, – предупредил Камбер, внимательно оглядываясь вокруг. – Нас могут подслушивать. Сейчас при дворе брат МакИнниса, у которого нет особых причин обожать дерини.

– Да, я слышал, какие слухи ходят по замку, – Кай немного остыл. – В любом случае мне здесь больше нечего делать. Думаю, самое разумное для меня-уехать из Валорета и спрятаться где-нибудь подальше. Не зря же меня прозвали странствующим епископом. В любом уголке страны у меня есть паства. А как поступите вы, Алистер? Вернетесь в Грекоту?

Камбер кивнул..

– По-видимому, это самое лучшее. Только давайте не терять связь. Для людей разума и веры может найтись дело.

– Возможно. Если они останутся в живых, а я думаю, Валорет-не лучшее место для этого. Передайте Джеффрэю, чтобы был поосторожнее.

– Джеффрэй? – удивился Йорам. – Ваше Преосвященство, вы полагаете, есть опасность и для него?

– Опасность? Что ж, назовите так. Вот вы-Мердок и ненавидите дерини, а Джеффрэй-единственный дерини в Государственном Совете и глава нашей церкви. Он как ложка дегтя в бочке меда. Так что будете делать вы? – епископ Кай не имел иллюзий.

– Мы постараемся вовремя предостеречь его, – веско сказал Камбер. – Торквилл, а что вы? Какие планы у вас? Барон пожал плечами.

– Вернусь в свои приграничные земли. После стольких лет службы при дворе это кажется странным, но Кай прав. Это не место для дерини.

И вообще, есть ли место для дерини? – подумал Камбер, когда они разошлись. – Что будет с нами, теперь путь в Совет нам заказан. Как нам удастся выжить?

ГЛАВА 9

Горе тебе, о земля, когда царь твой отрок и когда князья твои едят рано!

Книга Екклесиаста или Проповедника 10:16.

Камбер проспал остаток дня и вечер. Он не говорил об этом Йораму и Рису, но совершенно не спал прошлой ночью. Колокола на соборе уже отзвонили к вечерней мессе, когда он проснулся. Стемнело пятью часами раньше.

Камбер позволил себе, лежа в постели, потянуться и сладко зевнуть, припоминая, когда в последний раз он предавался этим скромным удовольствиям. С пробуждением возвращались воспоминания о минувшей ночи, но он отогнал их. Прежде следовало погрузиться в себя и восстановить до обычного уровня свой превосходный энергетический баланс, а уж потом решать, как лучше использовать то знание, которое открылось прошлой ночью. С первой задачей ему легко удалось справиться, но со второй было сложнее-даже когда Камбер привлек наиболее объективную часть сознания, бывшую Алистером, ему не удалось доискаться смысла ночных событий. Синил и феномен его смерти не поддавались объяснению.

Как ни странно, этот вывод и то, что он не чувствовал по-настоящему глубокого горя после ухода Синила, не обеспокоило Камбера. Не то, чтобы он бравировал, отрицая свою тоску по прежнему королю, вовсе нет. Но было совершенно ясно (если в событиях той ночи вообще была какая-то ясность), что жизнь продолжается и что Синил расстался с ней по собственной воле. Только на своей последней мессе он был таким умиротворенным и счастливым. По правде говоря, последние пятнадцать лет их общения были полны конфликтов и обоюдного раздражения.

Камбер сожалел, что не мог быть более откровенным с королем, что только та его часть, которая была Алистером, общалась с Синилом на духовном уровне. Хотя замечание о раздельном существовании Камбера и Алистера выглядело наивным, ведь они уживались в одном мозге. Первый считал своего канцлера только Алистером, а второй знал как Алистера, так и Камбера. Если с годами обе личности в самом деле взаимно сближались, то, может быть, поэтому Синил безропотно принял и простил перевоплощение Камбера. Да это вовсе не было перевоплощением, особенно в сравнении с последними событиями.

Он вздохнул и сел, еще раз зевнул, опустил ноги на пол и встал. К тому времени, когда он умылся, оделся и собрался поесть, приблизилась полночь. В это время ему надлежало быть на собрании Совета Камбера.

Совет Камбера, названный так архиепископом Джеффрэем семь лет назад в момент своего создания, вырос из идей, которые Камбер и его дети вынашивали со времен Реставрации династии Халдейнов. А до этого восемь лет Йорам, Эвайн, Рис, Джебедия и сам Камбер изучали древние знания дерини.

«История Хилдреда» Магаэля, саги предыдущего столетия Парджэна Хавиккана, все записи об Орине, великое множество других работ-все это было исследовано для пополнения багажа знаний.

К исходу своего первого года, во время зимнего солнцестояния, Совет увеличил число своих членов до восьми. Были приняты Торстейн, весьма опытный Целитель, священник и философ, архиепископ Джеффрэй, мудрый священнослужитель и дерини, и Грегори Эборский, один из наиболее талантливых и опытных дерини. Хотя Грегори не воспитывался ни в одном из Орденов, его способности были безупречны. Кандидатуру графа Эборского предложил… Алистер. Камбер порой даже удивлялся, почему его второе «я» не занимает девятое кресло за столом Совета.

Троим новообращенным не была известна тайна Алистера Каллена, но во всем остальном они были равны. За семь лет сотрудничества они достигли даже большего, чем полагал Камбер. Были раскрыты секреты нескольких деринийских заклинаний, считавшиеся навсегда утерянными, и обнаружены неизвестные способности, ставшие их оружием. Они систематизировали правила поединков дерини и способствовали основанию нескольких школ по обучению дерини. Если преследования все-таки начнутся, останется хоть какая-то надежда, что их знания не погибнут и их раса не выродится. Наконец, члены Совета Камбера сумели удержать многих своих соплеменников от поступков, способных спровоцировать людей-противников магии и вызвать репрессии против всех дерини.

Прошлой весной отец Торстейн умер, и пока они обсуждали возможных претендентов, обнаружилось, что «семеро плюс одно пустое место» срабатывает лучше, чем «восемь».

В конце концов они думать забыли о восьмом члене. Несколько раз Джебедия замечал, что свободное место принадлежит святому Камберу, возможно, подспудно понимая чувства Камбера живого. Эту идею подхватили Грегори и Джеффрэй-рьяные сторонники культа Камбера. Они назвали пустующий стул троном святого Камбера. Итак, в Совет Камбера теперь входили семеро.

Сейчас один из этих семи спешил на встречу со своими единомышленниками. Накинув плащ, он направился по темному коридору к резиденции Джеффрэя и Порталу. Сейчас архиепископа нет, но при помощи Портала он попадет в комнаты Совета в мгновение ока.

В этот час в коридорах замка никого не было, и Камбера это радовало. Дойдя до двери Джеффрэя, он проверил комнату за ней, прошелся туда-сюда по коридору, затем нагнулся к дверному замку и включил свои способности дерини.

Сознание сосредоточилось на замке, и когда наконец тот поддался, Камбер улыбнулся-он еще не утратил своего умения. Он скользнул внутрь и запер дверь. Беззвучно ступая по ковру, он пробрался в спальню Джеффрэя, подошел к дальней стене, откинул занавес и вошел в молельню.

Теперь его мозг напрягся, воспроизводя в уме картину места назначения. Мгновение спустя он уже сгущал энергию, привлекая все силы организма… И еще через миг Камбер исчез из молельни в Валорете.

Когда реальный мир перед его глазами вновь обрел четкие контуры, он увидел самого Джеффрэя, стоявшего у границы Портала со свечой в руке. На архиепископе была сутана до пят из того же бархата, что и плащ Камбера, его темная коса и украшенный драгоценными камнями нагрудный крест поблескивали в пламени свечи. Когда их взгляды встретились, Джеффрэй нервно кивнул.

– Мне очень жаль насчет Опекунства, Алистер. Очень хотелось бы тебе помочь…

Камбер пожал плечами и с безразличным лицом шагнул из Портала.

– Мы недооценили Мердока. Что еще я могу сказать?

– Это не твоя вина, – пробормотал Джеффрэй, покачав головой. – Никто не знал, что так обернется. Кстати, ты знаешь, что они назначили Таммарона канцлером?

– Я так и думал, – сухо вымолвил Камбер, глядя на двери комнаты Совета..

Там уже ждал Джебедия с Джессом, старшим сыном Грегори, и внуками Камбера-Дэвином и Энселем, – уже повзрослевшими сыновьями убитого Катана МакРори. Эти трое были частыми гостями на заседаниях Совета, потому что последние несколько лет много разъезжали по стране, усмиряя банды из числа тех, что Камберу и Йораму пришлось повстречать несколько дней назад. Не один юный дерини оказался перед лицом местного суда в Кулди и Эборе, был оштрафован, а иногда и посажен в тюрьму за свои проделки. Поэтому очень часто мнение много повидавших Джесса, Дэвина и Энселя помогало принимать решения. На плечах таких вот, как они, будет держаться будущее дерини в Гвинедде.

Когда молодые люди поклонились епископам, Камбер приветливо улыбнулся им и удивился, почему они и Джебедия ожидали снаружи, но потом сообразил: вероятно, Йорам и Эвайн ждут, станет ли он обсуждать ошеломляющее открытие Риса при юношах, не входящих в Совет. Но у Камбера на этот счет не было никаких сомнений. Он приятельски потрепал Джебедия по плечу и об руку с Джеффрэем вошел в комнату Совета.

По обе стороны от входа горели факелы, Делая красную медь дверей кровавой, кованый узор отбрасывал резные тени. Когда двери отворялись, рельефные фигуры на них, казалось, оживали, и тени плыли по стенам, Эвайн и Йорам были внутри, они стояли около своих кресел на западе и юге возле восьмиугольного стола. Здесь же был и Грегори, он расхаживал у северо-восточной стены и с выражением живейшего интереса разглядывал деревянную панель, инкрустированную слоновой костью. Такие же панели, изображающие сцены из деринийских легенд, покрывали еще три из восьми стен в этом зале. Всю северную стену занимали огромные, до потолка двери, а три другие были простого черного камня-даже за семь лет работы оформление не удалось завершить. Восьмиугольник стен венчал купол, отделанный аметистом.

Услышав шаги, Грегори поднял глаза и поспешил обнять старшего из вошедших.

– Алистер! – он отступил на шаг, чтобы хорошенько разглядеть Камбера. – Мне говорили, что ты приезжал проведать меня во время болезни, но я ничего не помню. Должно быть, ты после этого решил, что я никудышный хозяин!

– Насколько я помню, ты был не в состоянии принять никого, кроме разве что ангела смерти, если бы не Рис, – сухо ответил Камбер. – Эвайн ничего не рассказывала тебе о том дне?

– Еще нет, отец Алистер, – ответила она, делая перед ним обычный реверанс. – Хотя я думаю, что сегодня он должен узнать это. Когда я оставила Риса, он отправился проведать принцев, но как только он вернется, Совет, по-моему, должен услышать его историю. Я пригласила Джесса, Дэвина и Энселя присоединиться. Не возражаете? Их суждения могут подсказать новые идеи.

– Возражений нет, – одобрил Камбер. – Джеффрэй?

– У меня тоже, – откликнулся архиепископ.

– Значит, решено, – сказал Камбер, занимая место на севере, между Эвайн и троном святого Камбера, Джеффрэй сел по другую сторону пустого кресла. – Грегори, пригласи их, пожалуйста.

Когда Джебедия и трое молодых людей вошли, Джеб расположился прямо напротив Камбера, Йорам указал племянникам на стулья по обе стороны от себя, а Джесс уселся на стул между отцом и Эвайн. Камбер тепло улыбнулся ему и внукам.

– Добро пожаловать, господа, – сказал он, обращаясь ко всем. – Джесс, я знаю, ты нынче не ложился. А как наши молодые МакРори? Пока ждем Риса, расскажите, что творится у вас в провинции.

Дэвин, сидевший справа от Йорама, улыбнулся своей знаменитой улыбкой, засияли не только зубы, а все прекрасное лицо с юношеским пушком над губой. Хотя он знал Камбера только как Алистера Каллена, и он, и его брат были близки с епископом.

– А мы надеялись, что это вы расскажете нам о новостях, сэр, – ответил Дэвин, – Ходит много слухов, и только малая их часть-правда.

– В такие времена всегда много слухов, – загадочно сказал Камбер. – Думаю, вы слышали?

Энсель, как две капли воды похожий на старшего брата, значительно кивнул.

– Сегодня днем я получил письмо от Дафидда Лесли, сэр. Дафидд сообщил, что король умер прошлой ночью и что сегодня Регентский совет собирался на свое первое заседание. Это в самом деле так?

– Именно так, – со злостью сказал Джеффрэй, все взгляды обратились к нему. – Мердок нашел способ убрать и Алистера из регентов.

– Нет.

Это было убийственной новостью для троих молодых людей и Грегори, который даже перестал ходить и, пошатываясь, подошел к своему месту.

– Да. Они выбрали герцога Сайхира на его место, пока его заменяет сын. Потом они выгнали из королевского Совета всех дерини, которых смогли. Остался я один.

Йорам фыркнул.

– Если найдут повод, они и от вас избавятся. Тем временем Дэвин вновь обрел дар речи.

– Как… как им удалось выгнать епископа Алистера?

– Таинственный документ, подписанный королем, – ответил Джеффрэй, почти выпевая полные сарказма слова. – О да, там была подпись Синила, – добавил он, видя, как в Дэвине растет возмущение, – и необходимые печати свидетелей. К несчастью, подлинность неоспорима. Подделку мы смогли бы оспорить.

– А кто свидетели? – спросил Джесс.

– Орисс и Уот. Вероятно, они оба знали о содержании документа не больше короля, – ответил Джеффрэй. – Это просто ужасно. Алистера выгнали, и на его место регента назначен Сайхир, Алистера выгнали, и на его место канцлера назначен Таммарон. А маршалом вместо Джебедия стал Эван. Они не обошли вниманием и Торквилла, и епископа Кая, а меня оставили только потому, что не придумали способ от меня избавиться. Архиепископа Валоретского, дерини он или нет, оставили, по крайней мере пока. – Он вздохнул. – И все это правда, а не слухи. Я был там.

После его слов в комнате воцарилась мертвая тишина, которая была нарушена Рисом, появившимся в распахнутых дверях.

Заседание возобновилось. Рассказ Джеффрэя позволил сразу перейти к обсуждению наиболее острых проблем. Они говорили о юном Элрое, ставшем теперь королем, о его слабом здоровье и о том, что он не" может оправиться после кончины отца. Прежде чем прийти сюда, Рису пришлось дать ему успокоительное и уложить в постель. Они говорили о регентах, и каждый высказал свое мнение, так что перспектива грядущих опасностей и бед предстала достаточно ясно.

Затем Совет перешел к обсуждению положения с бандами дерини. Собственно говоря, именно по двум последним вопросам было созвано заседание. А рассказ Камбера о встрече с шайкой, которая напала на Манфреда МакИнниса, вывел разговор на причины поездки в Эбор и на случившееся там.

Во-первых, было высказано два взгляда-Риса и Камбера-на происшедшее, во-вторых, предстояла демонстрация опыта на Грегори, который был настроен почти враждебно и никак не хотел верить в открытие Риса.

– Просто не могу понять как можно отнять у кого-нибудь его могущество, – бурчал Грегори, не в силах избавиться от чувства обиды. – Если даже поверить, что вы рылись в моем мозгу-ты, Рис, Йорам и Алистер, – все равно ничего подобного не случалось с тех пор, как я был ребенком.

– Если бы не пришлось выбирать между жизнью и смертью, я бы никогда… – начал было Рис.

– О, я знаю это, – нетерпеливо прервал его Грегори, – И я не зол на тебя за это. Иначе меня бы не было здесь. Просто… черт бы все это побрал, Рис! У меня нет той прекрасной выучки Ордена святого Гавриила, что у тебя, или дисциплины Йорама и Алистера, воспитанных в Ордене святого Михаила, и все же моими учителями были несколько замечательных мужчин… и женщин, – добавил он, кивнув на Эвайн. – Я готов поклясться всем, чем угодно, что смог бы обнаружить такие провалы в памяти. Это меня раздражает!

– Я с тобой полностью согласен, – произнес Рис спокойно. – Если тебе от этого станет немного лучше, я думаю, что частично причиной твоей амнезии стала травма головы. Потеря памяти и ориентировки во времени, вызванная несчастным случаем, – обычное дело. Кто-то в конце концов вспомнит, а кто-то и нет. Если добавить к этому, что тебя пришлось успокаивать… – Он пожал плечами. – Единственное, что меня все еще удивляет, так это то, как легко удалось забрать и восстановить твои способности. Пришлось затратить много энергии (ни одно магическое действие не обходится без этого), но не больше, чем на любую другую манипуляцию Целителя. Жаль, что отца Торстейна больше нет с нами. Хотелось бы, чтобы другой Целитель смог увидеть это и сравнить ощущения.

Поглаживая золотую пластинку, вделанную в крышку стола, Джеффрэй задумчиво качал головой.

– К счастью, Торстейн был не единственным Целителем, с которым можно общаться, – сказал архиепископ. – Хотя, откровенно говоря, я сомневаюсь, чтобы Торстейн, даже если бы постарался, смог бы воспроизвести то, что ты сделал случайно.

– Лучше спросить у Грегори, действительно ли он по чистой случайности потерял свое могущество, – вставил Йорам.

– Ну хорошо, сдаюсь. Должен признаться, все это кажется мне очень таинственным, я немного напуган, – согласился Джеффрэй. – Я думал, что в Ордене святого Гавриила-там на это есть большие мастера-мне приходилось встречаться со всеми видами тайн, За последние семь лет Эвайн и Алистер познакомили меня с мудростью древних, чьи записи Алистер и Йорам все еще находят в Грекоте. И все-таки я не готов к такому повороту событий. Лишение дерини их могущества идет в разрез с тем, во что мы верим, и с тем, чему. нас учили.

– Вы произнесли речь, точь-в-точь как проповедник, милорд архиепископ, – с улыбкой сказал Рис. – Почему это возможно? В определенных обстоятельствах мы способны наделять могуществом. Почему, в таком случае, кажется Невероятным, что его можно забирать?

– Это разные вещи, и ты знаешь об этом, – с упреком сказал Джеффрэй. – Наделять людей могуществом и отнимать его у дерини.

– Я согласна, – произнесла Эвайн, не обращая внимания на то, что разговор слушают Дэвин, Энсель и Джесс. – Наделение Синила могуществом было волшебством, основанным на уникальных способностях самого Синила. А то, что Рис сделал с Грегори, было совершенно иным.

– Действительно! – воскликнул Йорам. – Рис принимал участие в обеих процедурах. Может быть, именно благодаря ему нам удалось передать Синилу могущество. Мы вынуждены признать, что и в этом случае все дело именно в нем.

Дэвин, стрелявший глазами то на Джесса, то на брата, больше не мог молчать.

– Погодите минуту! Хотите сказать, что вы трое наделили магическими способностями Синила?

– Вот именно, – ответила Эвайн, – только секрет никогда не покидал этих стен. Но правильнее было бы сказать, что мы обнаружили у Синила некоторые способности и только помогли им развиться. – Она взглянула на Риса. – Мы никогда не думали, что Целитель, его личность так влияют на результат. Я, например, считаю, что с Синилом это было не важно. Но только Целитель способен сделать то, что сделал Рис с Грегори. Я не смогла бы.

– Давайте проверим, – предложил Джебедия. – Пусть Рис попробует наделить могуществом дерини любого человека. Ты никогда не брался за такое, Рис?

Рис отрицательно покачал головой.

– Нет, и не думаю, что это сработает.

– Почему нет?

– Потому что, по-моему, Синил и его династия-это нечто особенное. Возможно, есть и другие, но я с ними не встречался. Что же касается существования какой-либо связи со способностью исцелять, то, откровенно говоря, такое не приходило мне в голову, и я не думаю, чтобы это имело какое-то значение. Исцеляя, я чувствую, как энергия покидает меня, но с Синилом я этого не чувствовал. Кроме того, то же самое было проделано с сыновьями Синила прошлой ночью, но я не участвовал в этом. Почти все время я находился вне круга.

Постучав пальцами по столу, Джеффрэй попросил их внимания.

– Я думаю, это спорный вопрос-наделение могуществом. Рис, ты можешь провести эксперимент на нескольких избранных людях, но, по-моему, ничего не выйдет. Теперь вернемся к Грегори. Как думаешь, долго он оставался бы просто человеком, если бы ты не восстановил его способности?

Рис задумчиво покачал головой.

– Возможно, способности дерини вернулись бы сами собой, но кто возьмется утверждать это наверняка. Основываясь на наших более чем скромных знаниях, вынужден признать: вероятнее всего, он оставался бы недерини, пока над ним не совершили бы обратного действия. Без Посторонней помощи граф Грегори, потерявший память, даже не пытался бы вновь стать дерини.

– Это ужасно! – прошептала Эвайн, не в силах скрыть дрожь. – Представьте, может случиться, что через двадцать-тридцать лет не останется ни одного дерини. Нет, люди не научатся тому, что делает Рис, но если они смогут заставить хотя бы нескольких дерини… Это ужасно. Но логично.

– Подожди минуту. Только минуту! – засуетился Камбер. – Рис, я верно расслышал про возвращение могущества без вмешательства со стороны?

– Я сказал, что это возможно, – осторожно ответил Рис. – Всякое возможно.

– В таком случае, мы можем говорить о… о блокировании, а не о потере способностей, – пробормотал Камбер, густые брови его нынешнего облика Алистера почти соединились у переносицы. – Если бы они были потеряны, их бы не было. Тогда их можно было бы вернуть, только пройдя через нечто, подобное тому, что испытал Синил. Грегори этого не делали. Рис работал просто как Целитель. Никакого волшебства.

На узком лице Грегори появилось выражение сомнения.

– Но если мое могущество было только блокировано, почему его нельзя было обнаружить? Мне кажется, что такой опытный дерини, как Рис…

– Нет, подожди, – вмешался Камбер. – В этом-то и вся прелесть. Это было блокирование, в данном случае слово самое точное, но на таком глубоком уровне, что другой дерини не может обнаружить этого, если не знает, где искать. И это можно выгодно использовать.

– Быть дерини и не быть им, – произнес Йорам. – Ты называешь это выгодным?

– Да, если человек не может доказать, дерини ты или нет, – парировал Камбер. – Если начнутся преследования, это будет очень выгодно.

– Не знаю, – с сомнением сказал Грегори. – Если начнутся преследования, я использую все мои способности, чтобы защитить семью.

– А если ты и твоя семья подготовитесь к защите, – убеждал Камбер, – неужели ты думаешь, что в армии не хватит солдат, чтобы добраться до тебя? Если за тобой будут гоняться люди с мечами, ты найдешь время, чтобы использовать свои способности для защиты? Почему-то этого и не понимает большинство людей. Им кажется, что огромные армии дерини пойдут на них войной и с помощью своих темных магических сил возьмут в плен.

– А разве Фестилы не сделали этого? – насмешливо поинтересовалась Эвайн.

– Это был молниеносный удар из центра, и ты знаешь это, – ответил Камбер, – точно так же, как и свержение Имра. Дело в том, что если доходит до чисто физического превосходства, люди выигрывают. Чем больше мы будем использовать наше могущество против людей даже в праведной защите, тем больше поводов будет у них обвинять нас и заявлять, что нам служат демоны, злые духи и силы тьмы.

Джеффрэй тяжело покачал головой.

– Хорошо, хорошо. Я вижу, к чему ты клонишь, Алистер. И я согласен, что будет просто прекрасно, если люди не смогут обнаруживать дерини. Но я не уверен, что талант Риса может сделать дерини незаметным, это еще следует доказать. Так же, как и я, ты отлично знаешь, что существует множество порошков, которые действуют только на дерини или только на людей, или на людей и дерини по-разному., Итак, если способности дерини будут блокированы, эти снадобья подействуют на нас иначе. Мы можем это утверждать?

Рис пожал плечами и покачал головой.

– Трудно сказать. То, что я давал Грегори, не может служить доказательством. В работе с ним сказывалось влияние слишком многих обстоятельств. Однако возникает еще один вопрос. Те порошки, что ты имел в виду, действительно применяются во врачевании, но в прошлом они использовались для выявления дерини и их последующей нейтрализации. Мне говорили, что у королевских тюремщиков имеется полученный из мераша состав для того, чтобы развязывать языки узникам-дерини. Они научились этому от дерини, которые были тюремными надзирателями при Имре. Вот наглядный пример того, как давняя неосторожность кого-то из нашей расы помогает ее уничтожению. Мы должны избежать этой опасности, то, что мы узнали, не должно попасть в ненадежные руки.