Текст книги "Один год счастья?"

Кэтрин Росс
Один год счастья?

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Последние лучи заходящего калифорнийского солнца скользнули по винограднику. «На сегодня хватит», – подумала Пейдж. Встав с колен, она отряхнула джинсы и окинула взглядом свою работу.

Пейдж недавно исполнилось двадцать два года. Это была гибкая, стройная девушка с длинными черными волосами. Грубая рабочая одежда совершенно не шла к ее хрупкой и женственной фигуре. Она, конечно, не претендовала на звание мисс «Золотые руки», тем не менее, с починкой изгороди справилась неплохо. Жаль только, что это отняло столько времени.

Сегодня у нее все валилось из рук. Работая с раннего утра, она так и не успела переделать всех намеченных на сегодня дел. Пейдж вздохнула. Быстро темнело, поэтому пришлось оставить все до завтра, к тому же она выбилась из сил. Единственно, о чем она сейчас мечтала, – это принять горячую, ароматную ванну.

При мысли об этом девушка заторопилась. Она почти закончила собирать инструменты, когда вдали послышался топот лошадиных копыт. Пейдж обернулась, и ее сердце сжалось. В приближающемся всаднике она узнала Брэда Монро, владельца соседних виноградников.

Она давно ожидала его появления и догадывалась, о чем он будет говорить с ней. Ее охватили волнение и тревога.

– Добрый вечер, Пейдж.

Он осадил своего мощного вороного жеребца.

– Добрый вечер. – Ей стоило больших усилий не выдать своего волнения.

– Как поживаешь?

Этот простой вопрос вывел ее из себя. Можно подумать, ему это интересно. Отвернувшись, она быстро побросала оставшиеся инструменты в ящик.

– Неплохо. Бывает и хуже, – пробормотала она, захлопывая крышку.

Брэд ждал, пока она закончит собираться. Его конь нетерпеливо бил копытом.

– Если бы я знал, прислал бы кого-нибудь починить изгородь, – сказал Брэд спокойно.

Она презрительно взглянула на него своими темно-голубыми глазами.

– Мне не нужна твоя помощь.

– Ну и упрямица же ты, Пейдж! – Теперь в его голосе звучало чуть заметное раздражение.

Пейдж не ответила и нагнулась, чтобы поднять ящик. Длинные черные шелковистые волосы упали ей на лицо. Пришлось обхватить ящик двумя руками – он был слишком тяжел, но она старалась не показать этого.

За спиной послышался скрип седла. Брэд соскочил с лошади и подошел к ней. Багровые лучи заходящего солнца освещали его фигуру, как театральные софиты. Он был высок ростом, с густыми черными волосами, квадратным подбородком и темно-карими глазами, которые напоминали горячий шоколад. Ему было тридцать семь лет, на пятнадцать больше, чем ей, и даже в своих потертых джинсах и простой рубашке он походил на кинозвезду.

Сердце Пейдж учащенно забилось. Ей всегда нравился Брэд. Она обратила на него внимание, когда ей было тринадцать. И уже тогда мечтала оказаться в его объятиях. Все эти годы она тайно ждала, что и он заметит ее и ответит ей взаимностью, но этого не произошло. А несколько месяцев назад она, наконец, поняла, что Брэд совсем не тот, каким она себе его воображала. Иллюзии рассеялись в один миг.

Он подошел к ней, чтобы взять ящик. Его рука легла на ее руку. И словно сильный ток побежал по ее телу. Кровь прилила к сердцу, сладкая истома охватила Пейдж. На мгновение их взгляды встретились, потом Пейдж резко отстранилась, позволив забрать у себя ящик.

– Полагаю, ты пришел, чтобы поставить вопрос ребром: либо я плачу деньги, либо убираюсь вон? – Жаль, что ее голос звучит недостаточно твердо. Он не должен заметить, что она потеряла самообладание.

– Я тебе не враг, Пейдж, – заметил он холодно. – Я всегда старался только помочь.

– Ты всегда старался заполучить эту землю, – отрезала она. – Не хочу быть грубой, но я больше не верю в твою дружескую соседскую заботу. Мне известны твои мотивы. Ты, как стервятник, кружишь над жертвой в ожидании лакомого куска. Я знала, что, в конце концов, ты появишься.

Он покачал головой.

– Ты никак не придешь в себя после смерти отца и не можешь смотреть на вещи трезво, но…

– Я, к сожалению, смотрю на них слишком трезво, – перебила она. – А теперь, если не возражаешь, я пойду домой. У меня был тяжелый день, я очень устала и хочу отдохнуть.

«Пока еще есть где», – закончила Пейдж про себя.

Вопреки ее ожиданиям Брэд пошел к дому следом за ней.

– Если, обвиняя меня, ты облегчаешь душу, то продолжай, – тихо произнес он. – Но рано или поздно тебе придется взглянуть правде в глаза. Вот уже два месяца, как твоего отца нет в живых. Дальше справляться с хозяйством одна ты не сможешь. Виноградник в ужасном состоянии. Чтобы привести все в порядок, нужны деньги, а их у тебя нет. Ты по уши в долгах.

Пейдж не желала этого слушать. Ее гордость яростно восставала, но она промолчала, в глубине души понимая, что он прав.

– Послушай, Пейдж, я пришел не ссориться с тобой, а помочь. Если хочешь, давай вместе сядем и разберемся с твоими счетами…

Она рассмеялась.

– Хочешь поточнее узнать, во сколько обойдется украсть у меня виноградник? Нет уж, спасибо. Мои счета касаются только меня.

Воцарилась тишина. На деревню спускался мрак. Воздух был раскаленным и тяжелым. Отовсюду слышался треск цикад. Запах выжженной травы смешивался с нежным ароматом эвкалиптовых деревьев, в тени которых белел ее дом, построенный в колониальном стиле. Пейдж жила в нем с тринадцати лет. Она вздохнула. Она любила этот дом, полный запахов и вещей, знакомых с детства, любила землю, на которой он стоял, но знала, что потеряла его. Знала, что ее мечта стать здесь хозяйкой останется только мечтой.

Брэд поставил ящик на крыльцо.

– Что бы ты ни думала, мне небезразлична твоя судьба.

– Конечно, небезразлична. Ты ведь так долго мечтал об этом поместье. Хочешь расширить свои виноградники и увеличить доход?

Она попыталась зайти в дом, но он крепко схватил ее за руку.

– Не я разорил твоего отца.

– Может, и так, но ты ускорил его разорение.

– Каким образом? Одолжив ему деньги в момент крайней нужды?

– Нет, требуя их обратно через немыслимо короткий срок. Не по твоей вине отец попал в финансовую яму, но ты столкнул его на дно! – Пейдж метнула на Брэда взгляд, полный ненависти. – Ты приходишь ко мне с предложением дружбы, но для меня ты враг и останешься им навсегда. Тебе не стоило большого труда дать отцу отсрочку, но ты этого не сделал. Ты один из виновников его смерти, и за это – я тебя ненавижу.

– Твои обвинения абсолютно необоснованны, – горячо, но отнюдь не резко возразил Брэд. – Да, я мог продлить срок займа на не определенное время, но не видел в этом необходимости. Твой отец был слишком наивен и…

– … и не умел быть безжалостным? – закончила она за него. – По крайней мере, он был честным и благородным человеком.

– А я, по-твоему, нет?

– Я знаю, какой ты. За последнее время ты показал, на что способен. – Ее взгляд упал на его руку. – Отпусти меня.

– Пейдж, нам надо все обсудить, – его голос стал резким.

– Нам нечего обсуждать.

– Есть, и очень многое. – Властным движением он привлек ее к себе. От такой близости к нему Пейдж затрепетала. – Все эти годы мы были соседями и друзьями. Я не позволю растоптать нашу семейную дружбу из-за глупых разговоров, которые к тому же плод твоего воображения. Ты жила в колледже, когда финансовые дела твоего отца вышли из-под контроля. Он тогда пришел ко мне и просил продлить срок займа. Ты не знаешь всех фактов.

– Я знаю то, что рассказал мне отец. – Она с яростью посмотрела на него. – Я знаю, что, когда вернулась домой и по просьбе отца пришла просить тебя продлить срок ссуды, ты рассмеялся мне в лицо. Или это тоже плод моего воображения?

– Я объяснил, почему не продлил срок, – сказал он спокойно.

– Объяснил. Сказал, что это было сделано для его же блага. – Презрительно посмотрев на него, она саркастически усмехнулась. – Ничего не скажешь, очень благородно с твоей стороны.

– Мет увяз по уши, Пейдж. Ты не понимаешь до конца, в каком положении были дела.

– Оставь покровительственный тон, Брэд, – ее голос дрогнул.

– Я не собирался этого говорить. Просто хотел сказать, что, учась в колледже, ты не видела, что здесь происходило…

– Так это мое отсутствие – причина всех бед? – Она покачала головой. – Тебе, должно быть, очень нужно наше поместье? Зачем? Или участие в политических играх оказалось дороже, чем ты ожидал? Хочешь получать еще больше прибыли, украв мои земли?

– То, что я баллотируюсь на пост мэра, тут совершенно ни при чем. К тому же не очень приятно выносить твои оскорбления.

– Узнав о том, как ты обошелся со своим соседом, люди не отдадут тебе свои голоса. Не удивительно, что ты так забеспокоился. Правда выйдет наружу, и образ, который ты так тщательно создаешь, лопнет как мыльный пузырь. После истории с моим отцом вряд ли кто-то поверит болтовне о том, что ты радеешь за людей.

Он покачал головой.

– Все это твои выдумки.

– Ты лучше меня знаешь, что это правда.

– Это твоя, правда, но ты ошибаешься, не желая посмотреть на вещи со стороны.

– Ты одолжил отцу деньги только потому, что знал: он не сможет их вернуть и рано или поздно эта земля станет твоей. Бьюсь об заклад: как только я выставлю поместье на торги, ты купишь его за бесценок.

– Ты хочешь продать его?

– Осторожнее, Брэд, ты выдаешь себя. – Ее губы искривились в презрительной усмешке. Гнев, полыхавший в ней, начал постепенно утихать. – Естественно, я продаю его. Я знаю, что проиграла. На следующей неделе выставлю поместье на открытые торги. Мне сказали, что это лучший выход. После этого смогу начать новую жизнь где-нибудь в другом месте. Он нахмурился.

– О, можешь не беспокоиться, я не покину Калифорнию, пока не рассчитаюсь с тобой, – заверила она.

– И куда ты поедешь? – спросил он, не скрывая удивления.

– В зависимости от того, сколько денег ты великодушно отсчитаешь мне. Кто бы ни купил дом, цена будет минимальной. Поместье сейчас в плохом состоянии.

– Опять по моей вине, полагаю? – сухо заметил он.

– Я этого не говорила. – Она перевела взгляд на его лошадь, которая лениво жевала листья по ту сторону белого частокола, отделяющего сад от виноградника. – Но твоя лошадь определенно вносит в это свою лепту.

– Ну, конечно же, она часть моего коварного плана. – Он поспешил поймать лошадь за уздечку. – Я ведь хочу испортить тебе жизнь и потому велел Баку поработать над твоим садом. – Темные глаза Брэда лукаво сверкнули.

Пейдж чуть не улыбнулась. Ей было так легко с ним! Он был приятным собеседником и всегда умел рассмешить ее. Пейдж почувствовала, как сердце ее сжимается. Она не могла оторвать от него взгляда и продолжала молча смотреть ему в глаза.

– Мы же были друзьями, Пейдж, – мягко произнес он.

Пейдж слышала гулкие удары своего сердца.

– Неужели? – Она покачала головой. – Я успела забыть об этом.

Она повернулась, поднялась на крыльцо и, чтобы не впустить в дом мошкару, быстро захлопнула за собой дверь. Вместо того чтобы сразу включить в холле свет, она несколько минут стояла в темноте, прижавшись спиной к закрытой двери и прерывисто дыша.

«Мы же были друзьями, Пейдж»… Эти слова звучали в ее душе, вызывая вереницу воспоминаний.

Еще маленькой девочкой она восхищалась Брэдом, уважала и любила его. Хорошо еще, что он не догадывался о ее чувствах к нему, иначе она умерла бы от стыда. Для него она всегда была только соседской девчонкой. Ни больше, ни меньше. Пейдж помнила, как еще подростком он иногда зло подшучивал над ней, но даже тогда она не могла на него сердиться, сломленная одним взглядом этих неземных глаз. Она все отдала бы в то время, чтобы быть постарше и ходить с ним на вечера и танцы. Как она завидовала всем этим бесчисленным ослепительным женщинам, которые были с ним рядом! Его мать, конечно, догадывалась обо всем. При мысли об Элизабет ком подступил к ее горлу.

Своей матери Пейдж не помнила, но ей хотелось, чтобы она была похожа на Элизабет. Всегда такую добрую, жизнерадостную, с открытым сердцем. Пейдж обожала болтать с ней. Благодаря ей Пейдж научилась ездить верхом. Она рассказывала ей о своей земле и винограднике. Именно Элизабет научила Пейдж по-настоящему любить землю.

Мать Брэда умерла больше года назад, и сейчас Пейдж так ее не хватало… Она с силой сжала руки в кулаки. Одному Богу известно, что будет с ней дальше.

Пейдж нервно ходила по темному холлу. Ей хотелось забыть о прошлом. Сердце и так разрывалось от горя, и к тому же она валилась с ног от усталости. Сейчас она поднимется наверх, примет ванну и забудется целительным сном. Вдруг ее мысли прервала мгновенная острая боль от удара о какой-то твердый предмет. Громко вскрикнув, она опустилась на пол, потирая ушибленное место. От злости и боли на глазах выступили слезы.

– Проклятье, проклятье, проклятье, – бормотала она прерывающимся голосом. Как можно было забыть об этих больших деревянных коробках, в которых хранился чай и которые она утром притащила с чердака, оставив в самом центре холла?

– Пейдж, что случилось? – очень некстати донесся до нее голос Брэда.

– Все в порядке. Иди домой.

Не обратив внимания на ее слова, Брэд открыл дверь, и в следующую минуту прихожая залилась ярким светом. С выражением искренней тревоги Брэд подбежал к ней.

– Что случилось, черт побери?

– Я решила поиграть в футбол, и на меня свалилась коробка с чаем, – криво усмехнулась Пейдж.

– Ты всегда была сорванцом, – улыбнулся он, наклоняясь и закатывая ей штанину, чтобы осмотреть ушиб.

Она вздрогнула от боли при его прикосновении.

– Жить будешь. Всего лишь небольшой ушиб.

Он выпрямился, и, казалось, собрался уходить. Но вместо этого направился в кухню.

– Сейчас принесу лед.

– Не надо, я сама.

Она встала. Боль не давала наступать на ушибленную ногу.

Оттого, что Брэд сейчас так добр к ней, Пейдж испытала внезапный прилив грусти. Она покосилась на него, и ей страстно захотелось прикоснуться к этим черным волосам, чтобы ощутить, какие они мягкие и густые.

– Ну как, тебе уже лучше?

Пейдж утвердительно кивнула.

– Спасибо, лучше, – ответила она сдавленным голосом.

Привычные восхищение и любовь к нему постепенно вытесняли недавний гнев. Глаза ее погрустнели. Ей так не хотелось считать Брэда негодяем! Открыть бы ему свои мысли и сердце, довериться, как прежде…

– Пейдж, я не могу видеть тебя такой несчастной. Мое сердце разрывается на части.

Брэд с нежностью смотрел на нее. Она судорожно глотнула. Только бы не заплакать…

– Тебе не приходило это в голову, когда ты отказывал моему отцу. – В ее голосе теперь не было упрека. В нем слышалась печаль. – Нам нужно было только два месяца.

Брэд покачал головой и медленно обвел глазами прихожую.

– Я не думал, что дело зайдет так далеко, – мрачно сказал он. – Даже представить себе не мог, что дом придется продать, и вы окажетесь на улице. Надеялся, что это случится не так скоро. – Он рассеянно провел рукой по волосам. – Перевезти все вещи отсюда будет не очень-то легко.

Она кивнула.

– Здесь жило три поколения моих предков.

Не представляю, куда я дену все эти вещи.

– Сдашь на хранение?

Пейдж пожала плечами.

– Агенты по недвижимости советуют все продать. Но некоторые вещи мне очень дороги, и, что смогу, я постараюсь оставить.

Она хотела выглядеть практичной и скрыть от него, как больно ей говорить об этом.

– Ты ведь очень любишь эти места? – мягко спросил Брэд.

Она глубоко вздохнула.

– Здесь мой дом…

Он пристально посмотрел на нее.

– Думай, что хочешь, но я этого не хотел. Более того, первый раз твой отец разговаривал о займе с моей матерью, а не со мной. – Брэд говорил спокойно и мягко. – Она искренне хотела ему помочь и поэтому одолжила денег. Мама обожала тебя.

– Я ее тоже. – Глаза Пейдж наполнились слезами. – Твоя мама была очень добра ко мне.

– Прошу тебя, не плачь.

– Я и не думала плакать, – недовольно бросила она, смахивая навернувшиеся слезы.

Брэд подошел к ней и нежно обнял. Она прильнула к его крепкому телу, испытывая счастливое чувство покоя и защищенности. Сознание того, что он держит ее в своих объятиях, заставило забыть все невзгоды и неприятности. Он тихо прошептал ее имя, и она почувствовала в теле легкую дрожь. Ей так хотелось, чтобы он поцеловал ее! Она сгорала от страсти. Он наклонился и поцеловал ее заплаканные глаза. Приятное тепло разлилось по ее истомленному телу, внутри все напряглось от жгучего желания. А потом он поцеловал ее в губы…

Пейдж годами мечтала об этом поцелуе, но все-таки не была готова к шквалу захлестнувших ее эмоций. Она зачарованно смотрела в его карие глаза. Затем реальность ворвалась в этот прекрасный мир. Она вспомнила отца и то, как он отзывался о Брэде. «Расчетливый, непреклонный и безжалостный» – как колокол прозвучало в ее голове. Она почувствовала себя виноватой, предавшей светлую память отца.

И оттолкнула Брэда.

– Не знаю, как это могло произойти, но это ошибка.

Густая черная бровь поползла вверх.

– А по-моему, было очень приятно, – он ничуть не смутился.

– Не думаю, что твоей невесте это понравится, – ответила Пейдж.

– У меня нет невесты.

Пейдж нахмурилась. Она точно знала, что он встречается с Кэролайн Мерфи. Последние полгода их везде видели вместе, и многие ждали объявления о свадьбе.

– А как же Кэролайн? – спросила она.

– Мы с ней расстались.

– Но я думала… все думали, что вы собираетесь пожениться.

При этих словах его бровь поползла еще выше.

– Люди легковерны, – сухо произнес он. – Между нами все кончено.

– О! – Пораженная этой новостью, Пейдж, не отрываясь, смотрела на Брэда. – Ты огорчен?

Его губы искривились.

– Ты пытаешься утешить меня? – спросил он, насмешливо растягивая слова. – Еще несколько таких поцелуев, и мне станет гораздо легче.

– Не говори ерунды.

Ее сердце заколотилось. «Свободен он или нет, не имеет для меня никакого значения, – с яростью подумала она. – Мне нет дела до его личной жизни».

И все же, все же она не могла забыть этот поцелуй… блаженство, которое она испытала в его объятиях.

Пейдж отвернулась.

– Я думаю, тебе пора.

– Но ведь ты этого не хочешь? – Минуту оба молчали, потом Брэд продолжал. – Надеюсь, ты веришь в то, что я никогда не пытался разорить твоего отца.

Пейдж ничего не ответила. Она была смущена, подавлена и никогда прежде не чувствовала себя такой одинокой.

– Если тебе это может помочь, то знай: я могу подождать с деньгами столько, сколько потребуется.

Она резко обернулась.

– Еще несколько месяцев назад я умоляла тебя продлить срок выплаты, и ты наотрез отказал мне. А теперь, когда отца нет в живых, спокойно заявляешь, что можешь подождать столько, сколько потребуется?! Наглец!

– Я пытаюсь помочь тебе.

– Слишком поздно! – В ее голосе послышалась безысходность. – И, черт тебя дери, ты знаешь это лучше, чем я!

– Я не могу жить рядом и спокойно наблюдать, как ты мучаешься.

– Я повторюсь, если скажу, что несколько месяцев назад ты именно это и делал. – Пейдж глубоко вздохнула. – Ты или великолепный актер, или просто бессовестный подлец! Но я не гак глупа, чтобы не разгадать игру, которую ты затеял. – Она уперлась кулаком в бок. – Ты пришел сюда, чтобы купить мое молчание обещанием отсрочить казнь. – Она покачала головой. – Я не нуждаюсь в твоей благотворительности, Брэд.

– Это не благотворительность, – его голос стал неприятно резким. – Я хочу по-соседски помочь тебе…

– О, я тебя умоляю! – прервала она его, презрительно улыбаясь. – Ты прекрасно знаешь, Брэд, что уже слишком поздно. – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Чтобы не пойти по миру, я должна распродать то последнее, что у меня осталось. Так что твоя великодушная помощь ничего не изменит. Она нужна была мне тогда, несколько месяцев назад, а сейчас в ней мало проку.

– Значит, дела совсем плохи? – спросил Брэд тихо. – Я и представить себе не мог, что все так быстро разрушится. – Он задумался. – Ты была в банке?

Пейдж утвердительно кивнула и нагнулась, чтобы снять лед с ушибленного места, на котором уже начал появляться синяк.

– Они посоветовали мне не терять времени и выставить имущество на аукцион.

– А нельзя продать только часть имущества, не продавая дом? – спросил он. – Я бы купил некоторые земли.

– Не сомневаюсь. – Она кинула на него пронзительный взгляд. – Я знала, что ты спишь и видишь, как бы…

– Это неправда, – прервал он ее.

– Так какой кусок земли ты хочешь заполучить? – продолжала она, будто не слыша его.

Он пожал плечами.

– К примеру, участок, который примыкает к моим дальним границам.

– Единственный участок с водой? – Ее голос задрожал от негодования. – Поместье и так в жалком состоянии, а без воды оно и ломаного гроша не стоит.

– Ты можешь модернизировать его. Построить ирригационную систему…

– Ты хоть немножко представляешь, сколько на это нужно денег? – набросилась она на него.

– Конечно, – ответил он холодно.

– Тогда должен понимать, что. Даже если я продам тебе эту землю, вырученных денег не хватит на то, чтобы расплатиться с долгами и пробурить скважину, я уж не говорю обо всем остальном. – Она провела рукой по волосам. – Нет уж. Придется продать все сразу. Другого выхода нет.

Ома повернулась к нему спиной и направилась в кухню, где положила стремительно тающий кусочек льда в раковину. До чего же по-деревенски уютна эта кухня! Кухонный шкаф для посуды, сияющий чистотой сосновый стол, сухие цветы на полке… Здесь ее дом. Сердце Пейдж сжалось от боли.

– Так куда же ты поедешь?

Голос Брэда, стоявшего в дверном проеме, вывел ее из задумчивости. Она пожала плечами.

– У меня есть друзья по колледжу. Я получила несколько писем с соболезнованиями, в которых меня приглашают пожить до тех пор, пока не найду работу.

– Друзья – мужчины?

Пейдж нахмурилась. Предложение исходило от одной ее подруги, но ей не хотелось говорить ему об этом.

– Тебя это не касается, – кинула она раздраженно. – Факт в том, что у меня только один путь: навсегда покинуть это место, найти боту и начать все сначала.

– Этот путь не единственный.

Пейдж удивленно вскинула бровь.

– Мы можем заключить сделку, – спокойно произнес Брэд.

От удивления у нее пропал дар речи.

– Ты имеешь в виду – спать с тобой в обмен на то, что ты спишешь мне все долги?

– В каком-то смысле – да.

Она не верила своим ушам.

– А потом потребуешь виноградник?

– Виноградник мне нужен гораздо меньше.

Глядя на изумленную Пейдж, Брэд улыбнулся.

– Мне нужна жена.

– Жена? – Она тупо смотрела на него. – Прости, Брэд, но я не совсем понимаю.

– Я прошу тебя стать моей женой, – невозмутимо продолжал он.

Она смотрела на него, не отрываясь. Это, наверное, шутка! Пейдж не могла остановить истерического хохота, вызванного нелепостью его предложения.

– Ты шутишь?!

– Речь не идет о долгосрочных обязательствах, я предлагаю тебе стать моей женой на год.

– Похоже на приговор суда.

Пейдж была вознаграждена выражением злости, мелькнувшим на его лице. Ей доставила удовольствие мысль о том, что на мгновение она лишила его обычного хладнокровия. «Что за игру он затеял, черт побери?» – подумала она мрачно. Она ведь прекрасно знает, что он не испытывает к ней нежных чувств. Даже в прошлом, будучи еще ее другом, он никогда не давал понять, что его отношение к ней может стать глубже, как бы сильно она ни мечтала об этом.

– Ты хочешь, чтобы я стала твоей женой на год? И что я получу за это? – спросила она насмешливо. – Медаль «За отвагу» в награду за жизнь с врагом?

– Ты получишь назад свой дом, поместье, я дам денег на ремонт и спишу твой долг. – Его голос был серьезным.

– Дорогой подарок, – ее сердце бешено стучало, – и все для того, чтобы я была твоей женой на двенадцать месяцев? – Она удивленно вскинула голову. – Я отказываюсь это понимать. Почему только год? Какая тебе от этого польза?

Он грустно улыбнулся.

– Мне нужна верная жена, которая будет смотреть на меня с обожанием.

Вдруг ее осенило.

– Так это все из-за выборов? Тебе нужен хороший имидж? Любящий муж, примерный семьянин…

– На этом можешь остановиться, – прервал он ее. – Я не собираюсь заводить семью. Дети не входят в мои планы.

Тон, которым были сказаны эти слова, оскорбил ее до глубины души, но не успела она придумать, как бы побольнее отказать ему, как он продолжал:

– Но ты права, мне будет легче победить на выборах, если у меня будет жена.

– А как повлияет на твой имидж наш развод через год?

Он засмеялся.

– Я скажу всем, что ты вышла за меня из-за денег. К тому же это не далеко от истины. Возможно, мне посочувствуют, и я буду даже выбран на второй срок.

Пейдж покачала головой.

– Но почему я?

– А почему бы и нет? Ты симпатичная, умная. Мы вполне можем заключить контракт. – Он пожал плечами. – Вообще-то, я не создан для семейной жизни, я дорожу своей свободой. Однако год – это не очень большой срок.

Предложение казалось настолько абсурдным, что Пейдж онемела.

– Брак по расчету… обычная сделка, – пробормотала она, наконец. – Ты приобретаешь партнера, с которым будешь стоять рядом с тобой на митинге и произносить правильные речи о том, как надо управлять обществом, а я через год получаю назад виноградник?

Он кивнул.

– К тому же весь этот год мы будем не только политическими партнерами, но и законными мужем и женой. Его глаза задорно сверкнули, что заставило Пейдж крепко сжать кулаки.

– Ты имеешь в виду – формально?

Он помедлил. Его глаза скользнули по ее стройной фигуре, шелковистым волосам и остановились на нежном лице.

– Нет, отчего же? У тебя прекрасная фигура, а у меня здоровые потребности. Я, Пейдж, хочу видеть тебя в своей постели.

На долю секунды у Пейдж отнялся язык.

– По-моему, в этом нет ничего плохого, – сказал он с неподдельной искренностью. – Я знаю, что ты намного моложе меня, но, когда мы несколько минут тому назад целовались, нам обоим это понравилось. Ты не можешь этого отрицать. Я чувствовал желание на твоих губах. Удивляюсь только, почему не делал этого раньше.

Лицо Пейдж запылало от унижения и злости. То, что он был прав, только распаляло ее гнев. Ее уязвленная гордость никогда больше не позволит ей восхищаться им. Никогда. Она мотнула головой:

– Все это ты только вообразил себе. Я не испытывала ничего, кроме удивления и шока.

– Ты уверена? Было время, когда мне казалось, что ты влюблена в меня.

Его самонадеянность больно уязвила ее самолюбие.

– Неужели ты вспомнил о том случае, когда я попросила тебя быть моим кавалером на выпускном вечере? – Пейдж натянуто рассмеялась. Она тогда и в самом деле набралась храбрости и разрешила себе пофлиртовать с ним намекнуть на свои чувства. – Боже мой! Если я не ошибаюсь, ты рассмеялся в ответ, сказав, что люди обвинят тебя в совращении младенцев. И ты был прав. Я поступила глупо. – Она помолчала и дерзко прибавила: – Должно быть, тогда мне нравились солидные мужчины.

– Ты была совсем юной.

– Но те же пятнадцать лет по-прежнему разделяют нас, – спокойно сказала она.

– Я не забыл. – Его голос стал серьезным. Он оглядел ее с ног до головы. – Однако теперь тебе двадцать два, а это совсем другое дело.

Пейдж вдруг показалось, что он пытается убедить в этом не столько ее, сколько себя.

– Ты хочешь сказать, что теперь можешь честно пользоваться мной в течение года? – Ее нервы были напряжены до предела. – Я скорее продам душу дьяволу, – произнесла она дрожащим голосом.

– Я бы не называл использованием спасение от банкротства, – засмеялся Брэд. – И думаю, ты примешь мое предложение, поняв, что это единственный способ остаться на плаву. – Он повернулся и пошел к двери. – Обдумай это предложение.