Текст книги "Охваченные страстью"

Глава 3

Над Эрикой склонился мужчина в белой рубашке и черных брюках. Рубашка, распахнутая почти до пояса, открывала взгляду бронзовую от загара грудь, заросшую черными курчавыми волосами. В синих глазах вспыхивали искры, твердо очерченная нижняя челюсть словно окаменела. Мужчина явно был вне себя от ярости и в то же время жадно разглядывал Эрику от талии до дрожащих губ. Она же молила небеса об одном: чтобы он не оказался тем, кем скорее всего был, и неожиданно для самой себя произнесла вслух:

– Пожалуйста, скажите, что вы не капитан Маккалем.

Моряк расхохотался во всю глотку.

– Если бы я мог таким образом избавиться от вас, я сказал бы все, что вам хочется услышать. К несчастью, – продолжал он, крепко ухватив Эрику за запястья и поднимая с песка, – вы, как я уразумел, явились сюда с миссией, нелепой донельзя, и я хотел бы познакомиться с вами получше.

– В этом нет необходимости, – запротестовала Эрика, от души желая в точности узнать, что именно рассказала Полли этому разгневанному мужчине. Существовала, так сказать, официальная версия – история о «гувернантке», – и существовала версия правдивая. И, само собой, разумеется, существовала еще и версия полностью правдивая, но Полли, слава Богу, о ней не слышала. Самым безопасным было исходить из того, что Полли поступила так, как ей велела бабушка, хотя Эрика не могла представить, что же в таком случае; вывело из себя Маккалема. Если это, конечно, Маккалем, а не какой-нибудь одичавший пират.

Во всяком случае, тот ждал ответа; в синих глазах все еще горел огонь, и Эрика с неотступным упорством старалась высвободить руки из цепкой хватки мужчины. Он, наконец, отпустил ее, и она, отступив, улыбнулась ему, попытавшись вложить в эту улыбку всю уверенность, на которую сейчас была способна.

– У меня есть совершенно невинное объяснение того, что вы назвали моей миссией, сэр. Все началось, когда наш общий друг…

– Мой друг? – перебил ее он.

– Нет, нет. Общий друг мой и Абигайль. – Эрика набрала воздуха в легкие и снова улыбнулась. – Так вот, этот друг узнал о положении, которое сложилось у вас здесь, и подумал, что, быть может, Полли и мальчикам нужна гувернантка. И тут, к счастью…

– Моя дочь сказала, что вы племянница Абигайль.

Эрика поморщилась и отступила еще на шаг. Теперь она, по крайней мере, убедилась, что перед ней и в самом деле Маккалем. Если бы только понять, с чего он так разбушевался из-за родственного визита!

– Это вполне объяснимая ошибка, капитан, – заверила она Маккалема. – Видите ли, во время моего путешествия сюда, на ваш прекрасный остров, я не хотела обсуждать свои личные дела с попутчиками, поэтому говорила всем, что еду помочь своей заболевшей тете. Когда же матросы переправляли меня с корабля на остров, они сбили с толку Полли, называя ее моей племянницей, а миссис Линдстром – моей теткой, вот и вышло… – Не закончив фразы, она пожала плечами и посмотрела капитану прямо в глаза. – Мое имя Эрика Лейн. Я готова дать вам любые объяснения по интересующему вас вопросу, но не лучше ли вам сначала пойти в дом и обрадовать сыновей?

К ее величайшему облегчению, уголки губ капитана тронул намек на улыбку.

– Ну? – заговорил он. – Так Абигайль не пыталась сосватать вас с моим старшим помощником?

– Что вы сказали?

– Она уже несколько месяцев угрожает женить его на своей племяннице из Нью-Йорка. Я решил, что вы и есть предполагаемая невеста, хотя при первом же взгляде на вас должен был бы сообразить, что вы не из Линдстромов. – Он смерил ее с ног до головы испытующим и насмешливым взглядом. – На гувернантку вы тоже не похожи.

– Я и не говорила, что я гувернантка. – Эрика приподняла руку, как бы желая пресечь дальнейшие недоразумения. – Как я понимаю, Полли побежала домой. Нам надо бы тоже пойти туда, капитан. Кевин и Маленький Шон скоро проснутся, а что до Абигайль, то она, вероятно, хлопочет о праздничном угощении в вашу честь. Они все по вас соскучились, – совершенно искренне добавила она. – У вас такая милая семья.

Маккалем снова сдвинул брови.

– Вы не гувернантка, и вы здесь не затем, чтобы женить на себе Шона. Тогда зачем вы здесь?

– Женить на себе Шона? О, я уже успела забыть, что так зовут вашего старшего помощника. Он, видимо, очень близкий ваш друг, если вы назвали одного из сыновей его именем. – Эрика наклонилась, подняла неаккуратно брошенное платье Полли и стряхнула с него песок. – Очень хочу услышать рассказ о нем за обедом. А я, в свою очередь, расскажу вам все о Саре.

– О Саре?

– О гувернантке, – пояснила Эрика и добавила сочувственно: – Я понимаю, что это сбивает с толку, но на самом деле все очень просто.

– Сомневаюсь, – буркнул Маккалем.

Эрика видела, что он вот-вот снова взорвется, и с облегчением вздохнула, когда дружный хор возгласов «Папа! Папа!» отвлек внимание их обоих. Обернувшись, она увидела, что маленькие Маккалемы мужского пола резво несутся по песку и глаза у них сияют, хотя мальчуганы совсем запыхались.

Маккалем-старший быстро подбежал к детям и подхватил обоих своими мускулистыми руками.

– Поглядите-ка на эту парочку, – восторженно проговорил он, и в его по-прежнему резком голосе прозвучала хватающая за сердце нежность. – Затаите дыхание – это мои мальчики! Знаю, знаю, вы потрудились немало и хорошо заботились о своей бабушке и сестренке, пока меня не было дома. И еще вам пришлось присматривать за этой непостижимой рыжей особой. Так было, наверно, еще интереснее.

У Эрики потеплело на душе, несмотря на пущенную в ее сторону стрелу. При всей невыдержанности Дэниела Маккалема – Эрика на собственном опыте убедилась, что он мужчина нетерпеливый и жесткий, – в нем есть и доброе начало. Он красивый, сильный, явно способный производить на свет славных, умных ребятишек. Чего еще Саре желать? Возможно, она счастливо заживет в этом благословенном раю.

Как ни старался Дэниел, он не мог понять, что она такое, эта женщина, посмевшая вторгнуться в его прибежище. Она, само собой, не племянница Абигайль, просто не может быть ею со своим высоким ростом, гибкой фигурой и лукавыми глазами цвета янтаря. Линдстромы все маленькие, светловолосые, с большими светло-голубыми глазами, которые так и смотрят мужчине в душу. У Лили, близнецов, даже у Абигайль наружность простая, спокойная – как говорится, утешающая. Эрика Лейн, наоборот, словно соткана из сложностей и противоречий, с ее надутыми губами, гривой золотисто-каштановых волос, короткими и неожиданными вспышками гортанного смеха.

«Шон ни за что не отказался бы от нее, – с грустной усмешкой подумал Дэниел. – Если бы она была племянницей Абигайль, мы бы совершили брачную церемонию на юте раньше чем через неделю».

– Итак? – потребовал, наконец, Дэниел после десерта из свежих фруктов в цитрусовом соусе. – Я был терпелив, но теперь настало время для объяснений. Полли, расскажи мне все о мисс Лейн.

– Я? – смутилась Полли и посмотрела на бабушку. – Матросы называли ее моей тетей, но это неправда. Папа, знаешь, у одного из них не было зубов. Он поцеловал Эрике руку, и она позволила. Она храбрая.

Маккалем притворился ужасно рассерженным.

– У тебя есть секреты от твоего отца, девочка?

Полли весело рассмеялась.

– Я даже не знаю никаких настоящих секретов!

– Ясно. Абигайль? В чем тут дело?

Седовласая дама пожала плечами.

– Вряд ли это секрет, Дэниел. Долгие месяцы я твержу, что нам необходимо что-то предпринимать по поводу создавшегося у нас положения. Я устала от песка…

– Согласен. Это не тайна, – прорычал он. – Мисс Лейн? Вы упоминали, что у вас и Абигайль есть общий знакомый.

– Совершенно верно. – Гостья облизнула губы и принялась объяснять: – Когда мы услышали, что вам здесь необходим человек, который помогал бы справляться с детьми, этот знакомый предложил обратиться к моей подруге Саре. Он считает, что и вы, и Абигайль вполне можете положиться на нее.

– И где сейчас эта Сара?

– В Бостоне. Мой жених нанимает ее в качестве няни для своих малолетних сестер.

– Вы хотите сказать, что, как только вы поженитесь, Саре придется искать другое место?

Маккалем заметил, с какой осторожностью гостья взвешивала слова, отвечая ему.

– Дело не только в этом, капитан. Бостон связан для Сары с печальными воспоминаниями. Я считаю, что она должна начать новую жизнь в другом месте. И не могу представить, чтобы кто-то был несчастен здесь, среди всей этой тропической красоты.

– Абигайль умудрилась стать здесь несчастной, – напомнил он. – Разве она не прочитала вам жалостную литанию[1]1
  Краткая католическая молитва. – Здесь и далее примеч. пер.


[Закрыть]? Ни магазинов, ни мяса, ни вечеринок, ни газет, ни светской жизни, ни… Что там еще, Абигайль? Я, кажется, что-то упустил.

– Ни врачей, ни ровесников для детей, ни зимы, – с хмурым видом дополнила список пожилая женщина.

– Моя подруга Сара ни в чем этом не нуждается, – решительно вмешалась Эрика. – Она любит детей, а у вас здесь три чудесных питомца для нее. Она любит читать, вышивать и ведет дневник. Характер у нее самый покладистый, к тому же она очень хороша собой. Каштановые волосы, карие глаза…

– Какое мне дело до цвета ее глаз? – заявил Маккалем. – Если здешняя ситуация так ее устраивает, почему она не приехала сама? Почему прислала вас?

– Разве не ясно? – огрызнулась Абигайль. – Сара не хочет отправляться в такое далекое путешествие, рискуя, что ты ей откажешь. Ты же слышал, как Эрика говорила, что сейчас у Сары есть работа. Вряд ли она может исчезнуть на несколько недель, не будучи уверенной, что получит место.

– Но мисс Лейн может исчезнуть на несколько недель? – Дэниел все свое внимание сосредоточил теперь на гостье. – Ваш жених не возражал против того, чтобы вы отправились сюда одна? За сотни и сотни миль, в дом к совершенно незнакомому человеку?

– Я не считала Абигайль совершенно незнакомым мне человеком. Я почувствовала непосредственную связь с ней еще до нашего личного знакомства, прочитав ее письмо. И уже через три дня после моего приезда я убедилась, что инстинкт меня не обманул. Мы отлично ладим друг с другом.

– Да уж, вы, как говорится, два сапога пара, – кивнул Маккалем. – Ни одна из вас не в состоянии ответить мне на простой вопрос.

– Видимо, это потому, что я не привыкла, чтобы меня допрашивали, – ровным голосом произнесла Эрика. – Вы всегда так обращаетесь с гостями, капитан?

– С теми, кого я пригласил, или с теми, кто приехал непрошеным?

– Дэниел Маккалем! – возвысила голос Абигайль. – Эрика приехала по моему приглашению в интересах твоих детей. Я считаю, что тебе следует немедленно извиниться.

– В этом нет необходимости. – Эрика тряхнула золотистыми кудрями с откровенным пренебрежением. – Это дом капитана Маккалема, и если он не хочет, чтобы я оставалась здесь, я уеду завтра же утром.

– Нет! – Завопила Полли, бросаясь к Эрике на колени и крепко ее обнимая. – Я не хочу, чтобы ты уезжала! Останься, пожалуйста! – Она обратила умоляющий взгляд на отца. – Папа, прошу тебя! Ты извинишься, чтобы Эрика осталась?

У Дэниела буквально перекосило лицо при виде искренних переживаний девочки.

– Я не хотел быть грубым, мисс Лейн. Просто огорчился из-за того, что вы не хотите отвечать на мои вопросы.

– Это ты называешь извинением? – Абигайль пылала возмущением. – Очень хорошо, Дэниел. Раз ты хочешь получить ответы, я дам тебе их.

– Абби, не надо, – поспешила предостеречь ее Эрика. – Не спорьте с ним. Это не… – Она запнулась и одарила Дэниела застенчивой улыбкой. – Это я должна извиниться, капитан. Вы столько недель провели в море, приехали домой отдохнуть, побыть с семьей, а вместо этого у вас возникли неприятности по моей вине. Почему бы вам не отдохнуть и не выспаться как следует? Завтра утром, если вы захотите, чтобы я уехала, я сделаю это с радостью. Если захотите что-то обсудить, тем лучше. Это ваш дом, – добавила она почтительно. – Мы все относимся к этому с уважением, хоть я и повела себя бестактно, явившись сюда без приглашения:

Маккалем смотрел на нее с досадливым восхищением. Мало того, что она избежала ответа на его вопросы – она удержала от этого Абигайль, изобразив из себя виноватую. Талантливая барышня, а ведь совсем молоденькая. У капитана возникло ощущение, что она нечто вроде айсберга, большая часть которого скрыта, как известно, под водой. Да, Шону просто повезло, что она уже помолвлена. Дэниел был уверен, что в противном случае девица легко бы им завладела.

Однако он вовсе не хотел, чтобы им манипулировали, и, отвернувшись от хорошенькой гостьи, обратился к теще:

– Выкладывайте! И немедленно!

– Не смей разговаривать со мной подобным тоном, Дэниел Маккалем! Если ты намерен вести себя так в присутствии моих внуков, я не желаю оставлять их здесь с тобой, даже если ты женишься на Саре. Я заберу их в Салем и…

– Женюсь на Саре? Вы предлагаете мне взять в жены гувернантку?

– Сейчас она гувернантка, но хочет выйти замуж. И она одна из немногих образованных и порядочных молодых женщин в мире, хотя бы обдумывающих вопрос, стоит ли выходить замуж за такого упрямого, плохо воспитанного моряка, как ты. – Абигайль сердито сощурила светлые глаза. – Ты должен благодарить судьбу за эту возможность, а не реветь, будто раненый лев, и не пугать такую милую девушку, как Эрика. Я уверена, что теперь она еще подумает, советовать ли подруге связываться с тобой.

Донельзя удивленный Дэниел повернулся к гостье – только для того, чтобы увидеть, как она осторожно, бочком удаляется от него, так же как сделала это недавно на пляже. Теперь-то он понял, почему она была такой осторожной.

– Выходит, вы сюда приехали, чтобы найти мужа для вашей подруги? И решили, что самое лучшее – врать напропалую?

Эрика приостановилась и пожала плечами.

– Я подумала, что вас следует вводить в курс дела постепенно. В конце концов, вы ведь поклялись больше не жениться…

– Вы об этом знали? И, тем не менее, вы еще…

Он умолк, почти лишенный дара речи при мысли о ее храбрости.

Зловещее молчание воцарилось в комнате, и тут Дэниел впервые обратил внимание на глаза детей – огромные, словно блюдца, и полные вопросов. Тех самых вопросов, которые, как он понимал, по большей части не имели отношения к происходящим событиям, зато напрямую были связаны с тем, что их любимая бабушка ссорится с обожаемым отцом. И, скорее всего ребятишки усомнились в здравом уме этих женщин, которые стараются поженить двух не знакомых между собой людей, один из которых к тому же не давал согласия на все эти хлопоты.

Гостья тоже заметила интерес детей, и Дэниел почувствовал к ней благодарность, когда она бодро заявила:

– Не волнуйтесь, дорогие мои. Ваш папа вправе на меня обижаться, но, как только я все ему объясню, мы об этом забудем и станем лучшими друзьями. – Она поцеловала Полли в макушку, потом подошла к близнецам, взъерошила им волосы и предложила: – Бегите и прыг-прыг в кроватки. Бабушка уложит вас, а мы пока поболтаем с вашим папой.

– Вам совершенно ни к чему терпеть его наскоки, Эрика, – запротестовала Абигайль.

– Я не буду терпеть никаких наскоков, – заверила всех присутствующих девушка с золотисто-каштановыми волосами. – Мы с капитаном поговорим как цивилизованные люди, правда, капитан?

Взглядом она дала ему понять, что лучше согласиться – ради детей. По этой причине – и только по этой – Маккалем кивнул.

– Жду с нетерпением.

– Вот и отлично! – просияла улыбкой Эрика. – Пожелайте папе доброй ночи и бегите к себе. – Глаза ее светились радостью, когда она смотрела, как Абигайль и тройка малышей медленно, друг за другом шествуют по коридору, но едва она снова повернулась к Дэниелу, как поняла, что надвигается буря. – Мне нужно кое-что сказать вам, капитан Маккалем. О ваших сыновьях. Могу я говорить откровенно?

– О моих сыновьях? – Маккалем был смущен неожиданной для него темой, но Эрике явно удалось возбудить его любопытство, и он пробурчал: – На это уйдет много времени?

– Совсем немного. – Эрика вернулась к столу и села. – Абигайль поведала мне грустную историю о том, как ваша жена умерла во время родов. Значит, мальчики не знали свою маму и не видели, как вы обращались с ней. Судя по всему, вы ее боготворили и никогда не повышали на нее голос, но, к сожалению, ваши сыновья не были тому свидетелями. Что им довелось наблюдать – боюсь, достаточно часто – это ваши отношения с Абигайль. Когда они пытаются представить себе, как все было у вас и Лили, в их распоряжении, увы, всего единственный образец.

Дэниел довольно долго пытливо смотрел на Эрику, прежде чем кивнуть.

– Я об этом думал. Не совсем в том ключе, как вы говорите, но, во всяком случае, думал, что им ни к чему наблюдать все это. Абби здесь плохо. А я сыт по горло ее жалобами.

– Вы оба понимаете, что нужно это изменить, но предлагаете взаимоисключающие решения. – Эрика сочувственно улыбнулась. – Вся беда в том, что вы оба правы. Я согласна с Абигайль в том смысле, что детям необходимо бывать в культурной среде. С другой стороны, ваш остров – самое прекрасное и спокойное место из всех, какие мне довелось повидать, и в известной мере наиболее подходящее для воспитания детей. Здесь они проводят столько времени с отцом, сколько возможно. Решение Абигайль взять их с собой в Салем неверно. Тут я полностью согласна с вами и прямо сказала об этом Абигайль.

– А каким образом вы узнали о нас? – спросил Дэниел, на которого слова Эрики, видимо, оказали воздействие.

Эрика наклонила голову набок.

– Я бы охотно вам сказала, если бы не боялась, что вы снова выйдете из себя.

– Это так страшно? – усмехнулся Дэниел. – Тогда подождите минутку.

Он подошел к шкафчику красного дерева, в котором хранились его ром и бренди, и налил себе щедрую порцию последнего. Помедлив немного, налил того же напитка в другой стаканчик, принес к столу и поставил перед гостьей. Уселся, вдохнул пьянящий аромат крепкого бренди и кивнул Эрике, предлагая продолжать.

Эрика покрутила жидкость в стакане точно так, как это сделал Дэниел, поднесла стакан к носу и понюхала.

– Приятно. Спасибо, капитан.

– Я готов слушать. Начинайте. Только, чур, не врать и ничего не утаивать.

– Вру я редко, а некоторые мелочи опускаю, если мне кажется, что они могут кого-то задеть или попросту скучны. Если вы обещаете терпеливо выслушать меня до конца, то я, в свою очередь, обещаю рассказать вам неприкрашенную правду.

Маккалем еще раз кивнул в знак согласия, и гостья продолжала:

– Трудно найти девушку, более привлекательную, чем Сара Гибсон. Ее семья жила в бедности, но Сара упорно занималась самообразованием и добилась выдающихся результатов. Она, несомненно, обратила бы на себя внимание какого-нибудь джентльмена и вышла замуж, но ей еще не исполнилось пятнадцати лет, когда ее родители и младший брат погибли во время пожара.

– Это ужасно, – с чувством пробормотал Дэниел.

– Несчастье произошло около восьми лет назад, и Сара до сих пор оплакивает потерю, в особенности гибель малыша, с которым они очень любили друг друга. Я не знала ее в то время. Познакомились мы, когда я начала бывать в доме своего жениха. В последние несколько месяцев я проводила там столько времени, что наше знакомство переросло в истинную дружбу. Постепенно мне стало ясно, что Сара не живет в доме Райерсона, а всего лишь существует. Я поняла, что она никогда не вернется к настоящей жизни, если я не вмешаюсь. И я уговорила ее обратиться к джентльмену в Чикаго, который пользуется хорошей репутацией как брачный агент.

– Как кто?

– Я понимаю, что это звучит абсурдно, – с виноватой улыбкой проговорила Эрика, – но я слышала столько поразительных историй о мистере Брэддоке и его агентстве «В ладу и согласии»! Я почувствовала, что это просто идеальное решение. Сара вначале противилась, но я по-своему могу быть не менее убедительной, чем вы, когда мне чего-то очень хочется.

– Не сомневаюсь, – с едкой усмешкой заметил Маккалем. – Итак, этот парень Брэддок связал вас с Абигайль? Он что, ее друг?

– Он наш общий друг, – заявила Эрика.

– Но каким образом он узнал?.. – Дэниел крепче сжал в пальцах стакан с бренди. – Вы хотите сказать, что эта пронырливая ведьма написала письмо профессиональному свату? Обо мне? У меня за спиной?

Эрика призвала его к порядку взглядом, полным поистине королевского величия.

– Если вас приводит в негодование моя правдивость, я могу замолчать. Даже если вам необходимо узнать больше.

Маккалем подавил пылкое стремление сию же минуту ринуться по коридору за Абигайль и устроить ей выволочку по горячим следам – и подавил не только потому, что и в самом деле хотел услышать окончание всей этой запутанной чепухи, но еще и потому, что гостья была права: ему следует быть сдержанным при детях независимо от того, насколько невыносима его теща.

– Продолжайте.

Эрика провела рукой по своим блестящим волосам, как бы обдумывая, что говорить дальше.

– В своем письме Абигайль сообщила о вас замечательные вещи. Это настоящий панегирик вашему характеру и вашей преданности семье, капитан. Она написала, что ее дочери выпало на долю большое счастье, настоящий подарок судьбы в вашем лице, потому что вы сделали ее короткое пребывание на этой земле волшебной сказкой.

В глазах гостьи блеснули слезы. И хотя Маккалем по-прежнему подозревал, что она им манипулирует, но, бесспорно, в одном она была права. При всех ее бесконечных жалобах Абби ни разу не сказала, что сожалеет о женитьбе Дэниела на ее дочери. Она всегда признавала, даже в разгар их самых бурных ссор, что его любовь была для Лили благословением.

– Вы не найдете для себя второй Лили, – с тяжелым вздохом продолжала Эрика. – Но ваши дети нуждаются в человеке, который постоянно заботился бы о них, любил их. В женщине, которая согласилась бы жить здесь, несмотря на отсутствие магазинов, врачей и вечеринок. Рассел Брэддок предлагает идеальный вариант. Он нашел для вас красивую, умную, великодушную, сердечную женщину, которая не станет предъявлять вам особых требований. Если Сара будет жить здесь, Абигайль сможет уехать в Салем и этот дом станет таким, каким вы хотите его видеть, – мирным и тихим раем.

Дэниел глотнул бренди.

– Я не ищу жену. В этом все дело.

– А разве вы искали жену, когда познакомились с Лили?

– Это вас не касается! – повысил он голос. – Все сказанное приводит нас к самому важному вопросу: что, собственно, вы здесь делаете? Почему эта очаровательная Сара не приехала сама? И не говорите мне, что она боится потерять место в доме вашего нареченного. Я убежден, что его вы давно обвели вокруг вашего маленького пальчика. – Дэниел не удержался от короткого смешка, глядя на то, какую высокомерную физиономию состроила Эрика при этих его словах. Потом он повторил твердо: – Почему она не приехала сама?

– Я хотела, чтобы она приехала. Но у нее возникли кое-какие соображения на этот счет. Говоря откровенно, они касаются вас. Она с гораздо большей серьезностью и уважением, чем я, относится к вашей клятве больше не вступать в брак. И ее смущает ваш образ жизни. Ей нужен брак, а не приключения.

– Последнее она предоставила вам? – поддразнил ее Дэниел.

– Я слышала поразительные отзывы о таланте мистера Брэддока, – слегка улыбнувшись, сказала Эрика. – Мне показалось, что не стоит пренебрегать его советом. Он прочел два этих письма и увидел подходящую пару. Я решила приехать и убедиться во всем сама. – Она глубоко вздохнула и негромко добавила: – Теперь я вижу, что мистер Брэддок был прав. Сара могла бы начать здесь новую жизнь, вдали от болезненных воспоминаний. Ваши дети были бы счастливы, Абигайль устроила бы свою жизнь так, как ей хочется, зная, что ее внукам хорошо. А вы плавали бы со спокойным сердцем, тоже зная, что дети ваши счастливы. Никто не ждет от вас безумной любви, но я верю, что с течением времени вы привязались бы к Саре с ее нежной и благородной душой. Она к тому же хороша собой, хоть сама, кажется, и не ведает о том.

Дэниел не мог бы сказать, что было причиной тому – бренди, золотистые ли глаза гостьи или ее чувствительный рассказ, но он больше не сердился. Даже на Абигайль. Она хочет уехать домой в Салем, и это ее право. Разве он может винить ее в этом? Откашлявшись, Дэниел спросил:

– А могла бы ваша Сара приехать сюда в качестве гувернантки, а не предполагаемой невесты? Нельзя сказать, что эта мысль кажется мне такой уж удачной, но я не прочь попробовать, раз уж ничего другого не предвидится.

– Я вижу, что после моего рассказа у вас сложилось неверное впечатление. Дело в том, что Сара не потеряет места в доме моего жениха после нашей свадьбы. Чего ради ей оставлять дом, в котором ей удобно, детей, которых она обожает, если это не даст ей возможности обзавестись собственным домом и детьми?

– Ради того, чтобы избавиться от трагических воспоминаний, о которых вы говорили.

– С этими трагическими воспоминаниями все не так просто, – раздумчиво произнесла Эрика. – Есть люди, которые вопреки всякой логике не стремятся избавиться от них. По каким-то причинам Сара чувствует себя ближе к умершему брату именно в Бостоне. Нужно нечто более значительное, чем должность гувернантки, чтобы отвлечь ее от этого.

– Отвлечь ее? Так она даже не хочет покидать Бостон? – Дэниел почувствовал новый прилив нетерпения. – Вы хотите сказать, что приехали сюда предложить ничуть не расположенную к тому невесту мужчине, который и думать не хочет о браке? И это по совету какого-то шарлатана…

– Он вовсе не шарлатан! Вы рассуждаете точь-в-точь как Джек! Мистер Брэддок – гений романтики… – Эрика спохватилась и поспешила сменить аргументацию. – Я приехала сюда, чтобы уяснить, могут ли одинокая девушка, с одной стороны, и нуждающаяся в ней семья – с другой, найти общее счастье, и за три дня, проведенные здесь, я пришла к заключению, что этот брак – из тех, какие заключаются на небесах.

Дэниел с досадливым удивлением наблюдал за тем, как Эрика отпила деликатный глоточек бренди. Она едва не утратила самообладания, но было совершенно очевидно, что именно этого такая женщина не может себе позволить ни в коем случае. Она, разумеется, обсуждала проблему со своим Джеком, но и тогда вряд ли повышала голос надолго. После кроткой манеры Лили и откровенных наскоков Абигайль поведение гостьи казалось ему загадочным. Интригующим, но тем не менее несносным. Он не стал бы винить Джека за то, что тот терпит это. Возможность спать с такой девушкой стоит того, чтобы прощать ей случайные вспышки. Но как излишне назойливая гостья Эрика действовала Дэниелу на нервы.

– Право, капитан, не стоит упрямиться по такому поводу. Даже если бы Сара согласилась приехать сюда в качестве гувернантки, даже если бы я посоветовала ей поступить именно так – а я этого не сделаю ни в коем случае, – вы забываете об Абигайль. Она не доверит детей случайному человеку. Прежде чем уехать отсюда, она должна убедиться, что здесь существует семейный союз.

– Тогда все решено.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я больше ничего не хочу слышать об этом деле. Погостите у нас еще несколько дней, хоть я и не уверен, что вам это покажется нужным. Если хотите, я помогу вам уладить дела с вашим возвращением домой.

– Нет, благодарю вас.

– Вы, вероятно, предполагали, что поплывете со мной, когда я помчусь приветствовать свою невесту, – проговорил он серьезным тоном. – А что вы намерены делать теперь?

– У меня есть план, сэр. Вам нет нужды об этом беспокоиться.

Несмотря на всю свою злость, Дэниел не удержался от улыбки.

– Вы сердитесь?

– Вовсе нет. Должна сказать, однако… – Эрика сделала еще один крошечный глоточек бренди, а потом взглянула на капитана с величайшим неодобрением. – Я не осуждаю вас ни за вашу несдержанность, ни за вашу репутацию драчуна. Но ваше упрямство вызывает у меня глубокое разочарование. Я, честно говоря, не верю, что вы прислушались хоть к одному моему слову о Саре. Для меня непостижимо то, что вы обозвали мистера Брэддока шарлатаном вопреки его заслуженной доброй репутации. По-моему, вы могли бы еще добавить, что вам хочется провести следующие десять лет в стычках с Абигайль, вместо того чтобы радоваться жизни в вашем прекрасном убежище. Это лишено смысла.

– А как насчет моей репутации драчуна?

– Она справедлива. Я порасспрашивала о вас, прежде чем явиться сюда. Я, конечно, понимала, что в письме Абигайль есть некоторые преувеличения, но до тех пор, пока не познакомилась с вами… – Не договорив, Эрика отодвинула стул и встала. – Спасибо за бренди, капитан. Быть может, если вы найдете время подумать над тем, что я вам говорила, мы сможем потолковать еще раз.

– Подождите! – Он смотрел на Эрику с откровенным недоверием. – Разве вы не слышали, как я сказал, что все решено?

– Я просто надеюсь, что вы измените свое мнение.

– Я? Полагаю, для этого я достаточно упрям. – Маккалем встал и подошел к ней на расстояние нескольких дюймов. – Вы можете остаться на какое-то время как гостья Абби. Но я не хочу больше ничего слышать ни о браке, ни о гувернантке, ни о святом мистере Брэддоке. Ясно?

– До ужаса ясно, – кивнула Эрика. – Доброй ночи, капитан. Желаю вам приятных снов – при условии, что они улучшат ваше утреннее настроение.

– Подождите, – повторил он и осторожно взял ее за руку – на всякий случай, ожидая при этом, что она станет сопротивляться.

Эрика не сопротивлялась, она просто стояла на месте и смотрела на капитана взглядом холодным, но не вызывающим.

– В чем дело, капитан?

– Я хочу услышать, как вы сами это скажете.

– Что скажу?

– Я хочу услышать, как вы скажете, что тема о женитьбе вообще и на Саре в частности закрыта до конца вашего пребывания здесь.

Он видел, что Эрика ищет точные слова для ответа, и вдруг понял, что она такая же упрямая, каким считала его. Может, даже еще упрямее! Но она не собиралась с ним препираться – было яснее ясного, что это не в ее правилах. Было также ясно, что она не собирается отказываться от мысли женить его на своей подруге, несмотря на то, что ни он, ни пресловутая Сара не проявляли интереса к этому браку. Мало того, Маккалем начинал подозревать, что Сара такая же твердая и откровенная противница этой затеи, как и он сам.

Это выглядело смешно, и если бы Полли до такой степени не привязалась к гостье, Маккалем, наверное, предложил бы Эрике немедленно упаковать вещи и уехать ранним утром. Вместо этого он решил, как говорится, предоставить ей койку еще на несколько дней, потом поднять ее на борт шхуны и отвезти в Гавану, а там сбыть с рук, усадив на корабль, который доставит ее домой в Бостон.

Капитан отпустил ее руку и указал в сторону, где располагались комнаты для гостей.

– Ложитесь спать. И если хотите устраивать браки, думайте о Джеке, а не обо мне. Понятно?

Глаза у Эрики вспыхнули, и Маккалем уже надеялся, что она все же выйдет из себя, но она только пожала плечами.