Текст книги "Мачо из виртуальных грез"

А если она продаст здание застройщику и возьмет деньги, то не пустят ли его под снос?

Нет, этого она уже не могла допустить.

– Чтобы здание отреставрировать, потребуется много затрат, – сказала она. Не только денежных: ремонт поглотит все сбережения, и почти наверняка понадобится связать себя банковским займом, прежде чем бизнес раскрутится и заработает.

– Но ведь ты не боишься тяжелой работы, а в этом случае будешь работать на саму себя, – заметила Сьюзан.

– На форуме «Суррей-Киз» многие говорят, что хорошо бы это здание отреставрировать, чтобы у нас был под рукой свой кинотеатр, – задумчиво проговорила Николь.

– Вот видишь, значит, ты не будешь одинока, – сказала Сьюзан. – У тебя уже есть группа заинтересованных сторонников, которая быстро распространит новость. Кто-нибудь даже может вызваться добровольно помочь с ремонтом и обслуживанием.

– А что, если у меня ничего не получится? Тут всего один кинозал. Разве этого достаточно, чтобы привлечь посетителей и кинотеатр начал окупаться?

– Почему же у тебя не получится, если у других получается? – пожала плечами Сьюзан.

– У меня есть сбережения, – задумчиво произнесла Николь. – Но если на ремонт потребуется большая сумма, то придется брать кредит.

– У меня тоже есть сбережения, – добавила Сьюзан.

Но Николь покачала головой:

– Мама, это ты должна была получить кинотеатр в наследство, и я не хочу, чтобы ты рисковала своими деньгами ради бизнеса, который, возможно, не окупится.

– Мы уже обсудили этот вопрос. Тебе не удалось меня переубедить, и сейчас не удастся.

– Я сделаю кое-какие подсчеты и посмотрю, что получится.

– Я поговорю с шефом. Если он даст мне полугодовой отпуск, этого как раз хватит, чтобы убедиться, возможно ли реанимировать «Электрический дворец». – Николь покачала головой. – Даже не верится, что я это сказала. Я ведь уже почти десять лет работаю в банке, поднявшись с самого низа.

– Эта работа выпивает все соки из тебя и превращает в синий чулок!

– Да, мам, не церемонься со мной, – сухо ответила Николь.

Сьюзан обняла ее:

– Глупышка, ты же знаешь, что я очень люблю тебя, поэтому и предупреждаю, что ты совершаешь большую ошибку, выбрав такой образ жизни.

– Потому что мамы должны успевать все?

– Ты ведь правильно поняла меня, девочка? – И Сьюзан снова обняла дочь. – Я готова на все – мыть полы, работать билетершей по вечерам, делать попкорн – и еще раз повторяю: у меня есть сбережения, которые я буду рада вложить в это предприятие.

– Мама, ты свои деньги заработала тяжелым трудом.

– А процентные ставки такие ничтожные, что я почти ничего с них не имею. Так что я лучше помогу любимой дочери.

Николь крепко обняла маму:

– Спасибо! Я так тебя люблю. А сейчас ты заслуживаешь самый вкусный в мире пудинг.

– Видимо, по пути к тебе нам придется заехать в магазин, потому что холодильник у тебя пустой?

– Ты хорошо знаешь свою дочку, – засмеялась Николь.

Поздним вечером, когда Сьюзан уехала домой, Николь проверила телефон и нашла там, как того и ожидала, послание от Кларенса:

«Ты уже поговорила со своей мамой?»

«Да. А ты с твоим отцом?»

«Нет. Не успел еще».

И Николь догадалась, что просто он не нашел в себе сил, чтобы выдержать очередной скандал.

«Что говорит твоя мать?»

«Мы вместе ходили смотреть здание кинотеатра. Он очень красивый, но требует ремонта».

«Тогда советую получить заключение от страхового эксперта, чтобы примерно знать сумму, которую запросят ремонтники».

«Спасибо. Мне это не пришло в голову».

«Если хочешь, я могу кое-кого посоветовать».

«Было бы здорово. Я обязательно воспользуюсь твоим предложением, как только сделаю подсчеты и решу окончательно, что займусь возрождением этого бизнеса».

Николь хотя и сказала, что примет окончательное решение, если при подсчетах увидит, что у нее хватает средств, но на самом деле это уже не имело для нее значения. Она влюбилась в «Электрический дворец», и впервые за многие годы ее захватила мысль о предстоящей работе. Кларенс, видимо, тоже жил в Суррей-Киз, иначе он не появился бы на местном форуме, так что он увидит, как убирают щиты со здания кинотеатра, или услышит от кого-нибудь, что его собираются реконструировать. До этого ей лучше самой все рассказать ему. Ведь, в конце концов, он ее друг. И он упомянул, что имеет опыт в области развлечений и услуг, так что наверняка у него возникнут замечательные идеи по поводу того, как восстановить кинотеатр и заставить его снова приносить доход.

Николь уже начала было писать ему сообщение, но тут кое-что ее остановило.

И она знала, что именно. Предательство Джеффа подорвало ее доверчивость. Пусть она чувствовала, что хорошо знает Кларенса и он был единственным, кроме мамы и подруги, с кем она собиралась обсуждать это дело, но она поймала себя на том, что сидит в оцепенении, вместо того чтобы в восторженных выражениях описывать ему свои планы.

«Что тебя смущает? – спросил он».

«Сначала мне нужно сделать предварительные подсчеты. Посмотреть, потяну ли я».

«Мы имеем то, что имеем. Так, твоя мама сказала тебе то же, что и я, – что это избавит тебя от ненавистной работы. И ты прислушаешься к нам?»

«Я уже прислушиваюсь. Но еще рано говорить о чем-то окончательно, Кларенс. Пока я не хочу подробно это обсуждать…»

Она не могла сказать, что не доверяет ему. Тогда пришлось бы рассказать о Джеффе, а она до сих пор внутренне сжималась, когда думала о нем. Как она пребывала в блаженном неведении о подлинной причине, по которой Джефф предложил ей жить вместе, пока не услышала тот разговор в туалете. Какая-то девица, освежая косметику перед зеркалом, рассказывала подругам, что ее бойфренд живет с другой, хотя на самом деле ее не любит. А просто его шеф отказывается продвигать его по службе, пока он не остепенится, но, как только он получит повышение, тотчас ее бросит.

«Джефф говорит, она холодная как рыба. Зануда из банка. Джефф говорит, что любит только меня. Он даже купил мне кольцо в честь нашей помолвки, вот какое!»

Подружки одобрительно заворковали, а Николь вдруг похолодела. Имя Джефф не слишком распространенное. И когда девица продолжила описывать, как лжет и выкручивается ее Джефф, Николь с опустошительной ясностью поняла, что несчастная обманутая бедняжка, которую она только что пожалела, не кто иная, как она сама.

Николь встряхнула головой. Весь этот груз давно пора выбросить за борт. Сейчас ее ответа ожидал Кларенс. Она защелкала по кнопкам.

«Просто я пока боюсь сглазить. Здание нуждается в серьезных работах. Не обижайся, что я скрытничаю».

«Конечно, я и не думаю обижаться. Если как-нибудь захочешь поговорить об этом подробнее, Джорджи, я всегда к твоим услугам»

«Да, Кларенс, я знаю. И очень ценю это».

«Спокойной ночи, Джорджи, приятных снов».

«И тебе, Кларенс».

Глава 3

– Габриэль, это беспредметный разговор! У нас нет возможности предложить нашим гостям эксклюзивную парковку. – Ивэн Хантер смотрел на сына тяжелым взглядом. – Мы рассчитывали на территорию позади отеля, но, как оказалось, напрасно.

– Но, папа, на аукционе мы подавали запечатанную заявку и согласились тогда, что дело стоит того. Но аренда этой территории подорвет наш бюджет.

– А пока гостям придется парковаться на стояке у жилого дома, – недовольно произнес отец.

– Разве что новый владелец «Электрического дворца» согласится нам его продать.

Ивэн вздохнул:

– Пока что Николь Томас отвергает все предложения. Она говорит, что собирается отреставрировать кинотеатр.

– Она сможет убедиться, что он не стоит затрат – как-никак она банковская служащая и считать умеет, – заметил Габриэль. – Она хорошо знает, что значит брать заем, и если поймет, что ремонт обойдется слишком дорого, то увидит преимущество в том, чтобы продать его… нам.

– Ничего не получится, Габриэль. Ты только зря потратишь время.

– Я поговорю с ней.

– Надеешься очаровать ее? – усмехнулся Ивэн.

– Преподать ей урок здорового реализма, – поправил его Габриэль. – Дом стоял пять лет заколоченный. Снаружи он весь облупился. На форуме «Суррей-Киз» его еще прежде именовали клоповником, так что я полагаю, внутри дела у него обстоят еще хуже.

– Форум «Суррей-Киз». – Ивэн сощурился. – Если она получит там поддержку и соберет группу сторонников…

– Папа! Я с этим справлюсь, – твердо произнес Габриэль. – Ведь по поводу строительства отеля ни у кого уже нет возражений?

– Полагаю, что нет.

Габриэль не стал ждать, чтобы отец похвалил его за удачно проведенную пиар-кампанию. Подобное было не в его духе.

– Я с этим справлюсь, – повторил он. – Мисс Томас – расчетливая деловая женщина. Она поймет, что самое разумное – продать дом нам.

Расчеты оправдали ее надежды. И начальство тоже. Николь справилась в Интернете и нашла там внушительный перечень разрешений и лицензий, которые следовало получить. Тем не менее все это было вполне выполнимо. Ей теперь предстояло составить список задач, наметить стратегию и затем, засучив рукава, приняться за них в порядке очередности. Как она делала это у себя в офисе за письменным столом.

После того как она поговорила со своим начальником и он согласился предоставить ей отпуск, Николь вернулась на свое рабочее место, раздумывая, как сообщит новость коллегам.

Но тут в комнату вошел ее заместитель Нил.

– Неужели слухи верны?

– Какие слухи?

– Такие, что ты уходишь в отпуск на полгода?

– Да, правда.

Он пытливо взглянул на нее:

– Но ты вроде бы не выглядишь беременной.

– Так я и не беременна!

– Тогда в чем дело? Или ты нашла в Интернете жениха – богатого русского мафиози, который захотел стать респектабельным? – И он хохотнул, довольный своей остротой.

Николь закатила глаза, не поддаваясь на провокацию. Нил привык считать себя в офисе самым умным и часто отпускал низкопробные шуточки, желая прослыть остряком за чужой счет.

– Можешь сообщить остальным, что я не беременна. И не сбегу в Россию, полагая, что подцепила жениха-миллиардера, чтобы потом обнаружить, что все оказалось блефом и меня собираются продать в рабство. Есть еще какие-то слухи, которые я должна опровергнуть?

– Боже, прежде ты никогда… – Во взгляде Нила промелькнуло что-то даже вроде уважения. – Ну извини.

Она пожала плечами:

– Извинения приняты.

– Но все-таки почему ты уходишь на шесть месяцев?

– Мне представилась возможность открыть свой бизнес, – сказала она. – Скрести за меня пальцы, чтобы он заработал, потому что в противном случае я через шесть месяцев потребую назад свое прежнее место. Нил покраснел:

– Я правда не хотел тебя обидеть.

– Вот и хорошо. – Она легонько хлопнула его по плечу. – Маленький совет… Попытайся избавиться от ехидства, оно не добавляет тебе профессионализма и мешает твоему продвижению.

– Да ладно, я же извинился. – Он помедлил. – Значит, ты уходишь с сегодняшнего дня? И даже не попрощаешься как следует?

– Я, вероятно, вернусь, если мои планы не оправдаются, – напомнила она. – Устраивать прощальный вечер будет обманом. Но я оставлю немного денег бармену в «Хромой утке» (в этот бар неподалеку от банка ее сослуживцы любили захаживать после работы), если вы так хотите выпить за мой счет.

– Подожди. Ты что же – заплатишь за свою как бы прощальную вечеринку, а сама на нее не придешь?

Именно это она и собиралась сделать.

Николь развела руками.

– А в чем проблема? Я не гожусь для компаний, – мягко ответила она. – Я не хочу быть призраком на пиру. Так что веселитесь на здоровье.

– Мы знаем о тебе лишь то, что ты работаешь до умопомрачения.

Ее никогда не спрашивали, чем она занималась в выходные, потому что всем было известно – субботу она точно провела на рабочем месте.

– У тебя вообще-то есть какая-то жизнь помимо работы? – спросил Нил. Сейчас в его голосе слышалась жалость.

– Спроси меня об этом через полгода. Надеюсь, что тогда она появится.

– Ну, желаю тебе удачи в твоем таинственном бизнесе.

– Спасибо. А я постараюсь передать тебе свое место в идеальном порядке.

Нил понял ее слова как желание закончить разговор. Но в конце дня она так и не успела навести на столе обещанный порядок – в комнату к ней вошла вся ее команда во главе с боссом.

– Мы решили, что тебе не помешает вот это. – И он вручил ей бутылку дорогого шампанского, большую открытку, подписанную всеми сотрудниками с их этажа, и огромный букет лилий и роз.

– Мы не были уверены, что тебе лучше подарить, – сказал Нил, подходя к ее столу, – но народ активно сбросился. – И он протянул ей конверт с деньгами. – Может быть, это пригодится в новом бизнесе.

Их забота глубоко тронула Николь.

– Спасибо. Вам будет приятно узнать, что я немедленно пущу их в дело, скорее всего, куплю на них краску.

Нил изумленно раскрыл глаза:

– Ты уходишь от нас, чтобы стать художницей?

Николь рассмеялась:

– Нет, я имела в виду краску для стен. Мне по завещанию оставили кинотеатр. Он несколько обветшал, но я хочу его отремонтировать и посмотреть, сумею ли как следует управлять им?

– Кинотеатр? Значит, так, – заявил Нил, – ты немедленно отправляешься с нами со всеми в «Хромую утку» и рассказываешь все подробно. Это не приглашение, Николь, потому что, если понадобится, мы отнесем тебя туда на руках.

– Ну ладно!

На следующий день Николь, придя в кинотеатр с ручкой и блокнотом в руках, заносила в свой список дел недостающие пункты, когда зазвонил ее телефон.

Она взглянула на экран, ожидая, что это очередной звонок от юриста компании «Отели Хантер», который снова будет пытаться убедить ее продать «Электрический дворец», несмотря на то что она каждый раз повторяла ему, что он не продается. Но номер был незнакомый, она решила ответить на звонок:

– Да?

– Мисс Томас?

– Да.

– Это Габриэль Хантер из компании «Отели Хантер».

Юрист явно понял, что она не ответит согласием обезьянке, и теперь настала очередь попытать счастья шарманщику. Николь подавила вздох.

– Спасибо за звонок, мистер Хантер, но я, кажется, ясно выразила свою позицию. «Электрический дворец» не продается.

– Несомненно, – сказал он. – Но в некоторых областях наши интересы совпадают, и я хотел бы встретиться с вами, чтобы обсудить это.

Все ясно, он хочет пустить в ход личное обаяние, чтобы склонить ее к продаже кинотеатра. Она ответила с чарующей мягкостью:

– Боюсь, что в данное время я крайне занята.

– Я не отниму у вас много времени. Вы сейчас в кинотеатре?

– Да.

И тут же пожалела, что ответила так, когда он спросил:

– И вы ведь там с самого утра?

Неужели Хантеры шпионят за ней?

– Вообще-то вас это нисколько не касается, но – да.

– Просто я на вашем месте тоже был бы там, – сказал он, немного ее успокоив. – Я хотел предложить вам сделать небольшой перерыв и выпить кофе. Может быть, через полчаса встретимся в кафе на Чаллонер-Роуд?

– Я узнаю вас по гвоздике в петлице и «Файнэншел таймс» в правой руке? – не удержалась она от насмешки.

Он засмеялся:

– В этом нет надобности. Я буду там первый, и сам вас узнаю.

Должно быть, в компании «Отели Хантер» есть досье на нее с фотографиями и всякими личными подробностями, начиная от маршрута, которым она ходит на работу, и до размера обуви.

– Спасибо за приглашение, но нам в самом деле нет смысла встречаться. Я не продам кинотеатр.

– Я не пытаюсь убедить вас продать его. Я уже сказал, что просто хочу обсудить совместные перспективы. И я угощаю.

– Я не одета для кафе. Я вся в пыли.

– Было бы странно, если бы вы бродили по полуразрушенному зданию в деловом костюме и туфлях на шпильках.

А он, видимо, не прочь пошутить.

– Если хотите, я принесу вам кофе прямо в кинотеатр, – предложил Габриэль Хантер. – Только скажите, какой предпочитаете.

Это звучало заманчиво, но, если они встретятся на нейтральной территории, у нее всегда будет предлог, чтобы уйти. А если он явится прямо сюда, в кинотеатр, ей, возможно, придется пойти на грубость, чтобы заставить его удалиться и дать ей возможность заняться делами.

– Хорошо, встретимся в кафе через полчаса, – сказала она.

Николь тщательно отряхнула одежду, сердясь на себя. Он все же не ее клиент, а она уже не работает в банке. Не имеет значения, как она выглядит и что он о ней подумает. И если он начнет давить на нее, убеждая продать кинотеатр, то получит вежливый, но категорический отказ.

* * *

Итак, Николь Томас согласилась с ним встретиться. Габриэль решил, что это хороший знак.

Ожидая, когда она придет, он работал с ноутбуком, поглядывая периодически на дверь. Полагая, что, раз она банковская служащая, он готов был спорить, что она появится в дверях за десять секунд до назначенного времени.

И в самом деле, дверь отворилась с точностью до секунды. Он сразу узнал Николь, даже несмотря на то, что на ней вместо костюма были надеты старые джинсы и футболка и на лице отсутствовала косметика, но светло-каштановые волосы были зачесаны назад так же, как на фотографии.

Она обвела взглядом зал, очевидно, ища его. И вдруг на миг она показалась ему очень беззащитной, он даже неожиданно для себя ощутил что-то вроде стремления покровительствовать ей. Он с тревогой почувствовал, что она ему нравится.

Это было крайне неуместно. Разве влюбляются в деловых конкурентов? И вообще, Габриэль не собирался завязывать ни с кем отношений. Он устал встречаться с женщинами, которые уже заранее имели о нем предвзятое мнение. Он хотел только поговорить с Николь Томас об обоюдных интересах, мягко указать ей на многочисленные сложности, с которыми она неизбежно столкнется, реставрируя кинотеатр, и убедить ее поступить разумно и продать ему «Электрический дворец» за взаимоприемлемую цену.

Николь обвела взглядом кафе, пытаясь угадать, который из сидящих в нем мужчин – Габриэль Хантер. Что ей стоило заранее найти его фото в Интернете, чтобы знать, с кем именно она встречается? Неужели она уже успела забыть свои деловые навыки?

Мужчина, сидевший в углу, поднял руку и слегка помахал. Он выглядел довольно молодо – примерно одного возраста с ней. В его темных коротких волосах не было ни намека на седину. Синие глаза смотрели пристально и цепко.

Если в таком молодом возрасте он стал главой гостиничной сети «Отели Хантер», то наверняка это человек жесткий и непреклонный.

Одет он был в дорогой костюм, явно сшитый на заказ у хорошего портного, а не купленный в магазине. Она догадывалась, что и туфли его, которые были не видны под столом, окажутся тоже соответствующего качества. Да и рубашка и галстук у него были очень дорогие. Он излучал ауру богатства и элегантности и скорее походил на фотомодель со страниц глянцевого журнала, рекламирующую эксклюзивные часы, а не на гостиничного магната, и она почувствовала себя настоящей замарашкой в своих старых джинсах и простой футболке.

Когда Николь приблизилась к столику, он встал и протянул руку:

– Спасибо, что пришли, мисс Томас.

Его рукопожатие было крепким, и в тот момент, когда их ладони соприкоснулись, по ее спине вдруг пробежала легкая дрожь.

Это еще что за новости? Габриэль Хантер – ее конкурент в бизнесе, и это делало его абсолютно неподходящей фигурой для романтических отношений. Пусть даже он – один из самых красивых мужчин, каких она когда-либо встречала.

– Мистер Хантер? – сухо произнесла она.

– Зовите меня просто Габриэль.

Вот чего она никак не собиралась делать, как не собиралась предлагать ему звать ее по имени.

– Какой кофе вам заказать? – спросил он.

– Пожалуйста, эспрессо.

– Я тоже предпочитаю эспрессо, – улыбнулся он, и сердце Николь вдруг совершило невероятный кульбит. – Если вы здесь еще не бывали, я рекомендую гватемальскую смесь.

– Спасибо, попробую с удовольствием, – с натянутой улыбкой ответила она.

В этом кафе варили десяток разных видов кофе, от обычных американо и капучино до приготовленного в сифоне и методом пуровера, и она заметила, что на доске, висевшей над стойкой, мелом было перечислено также десяток различных смесей с указанием вкусовых особенностей. Явно это кафе посещали серьезные знатоки и любители кофе. Она сама думала о чем-то похожем для «Электрического дворца», если решит превратить его из кинотеатра в кафетерий.

Но Габриэль Хантер выбивал ее из колеи. Она не привыкла реагировать подобным образом на кого бы то ни было. После Джеффа она не помнила, чтобы на нее так действовал мужчина.

Габриэль вернулся за столик с двумя чашками эспрессо и, прежде чем усесться, поставил перед ней чашечку на блюдце. Николь сделала пробный глоток.

– И правда, превосходный кофе! Спасибо.

– На здоровье, – кивнул он.

«Ну хватит уже любезностей, – подумала Николь. – Они здесь встретились по делу, так что надо экономить время и переходить к сути».

– Так какие именно взаимные интересы вы хотели обсудить? – спросила она.

– Наша недвижимость расположена по соседству и находится в процессе развития, – начал он, – хотя очевидно, что реконструкция нашего отеля продвинулась несколько дальше, чем вашего кинотеатра.

– Вы имеете в виду, что у нас могут быть общие клиенты?

– И общая парковка.

«У него и правда очень цепкий и проницательный взгляд, наверное, от него ничто не укроется», – подумала она невольно.

– Вы окончательно решили сохранить кинотеатр? – спросил он.

Николь нахмурилась.

– Зачем мне обсуждать деловые планы с конкурентом? – спросила она.

– Это верно. Но я не уверен, что вы сможете сделать кинотеатр окупаемым, а для моего бизнеса не очень хорошо, если по соседству будет стоять заколоченное заброшенное строение, – заявил он напрямик. – Один зал не даст вашим зрителям возможность выбора, вам придется состязаться с кинотеатрами, которые предлагают своим клиентам большое разнообразие.

– Все зависит от репертуара. – Николь уже исследовала этот вопрос, и теперь предстояло решить, демонстрировать ли новые, только что вышедшие блокбастеры, или сделать из «Электрического дворца» некоммерческий элитарный кинотеатр.

– С вашим опытом работы в банке… вы, разумеется, более чем компетентны в области денежных расчетов, – произнес он. – Но ваше здание требует серьезной реконструкции, а для этого желательно иметь большой опыт или хотя бы знать, к кому обращаться.

– Кинотеатр пять лет стоял заколоченный, откуда же вы знаете, что он нуждается в серьезной реконструкции?

– Если любое здание не используется в течение пяти лет, с ним неизбежно возникают проблемы, – сказал он прозаическим тоном. – Например, микроскопическая незаметная протечка в крыше – и появляется плесень, грибок. Или мыши и крысы хорошенько похозяйничали. Эти виды ущерба не оговариваются в страховке – если вообще дом был застрахован на весь этот срок, – они рассматриваются как естественный износ.

Кинотеатр был застрахован! Николь первым делом проверила это. Но она знала, что Габриэль прав насчет ущерба.

– К тому же надо брать в расчет состояние электропроводки и водопроводных труб, – продолжал он. – Даже если мыши с крысами их пощадили, коммуникации могут быть просто очень старыми. Вы не знаете, когда в последний раз их меняли? Возможно, ни разу с середины прошлого века. Конечно, в таком случае необходимо все заменить ради безопасности… И еще – освинцованные трубы. Если только трубопровод не обновлялся с пятидесятых годов прошлого века, значит, у вас там именно освинцованные трубы. А их необходимо менять – как пришлось сделать нам, вашим соседям.

– Я заказала провести экспертизу, – сказала она, радуясь, что Кларенс подсказал ей это. – И скоро точно узнаю, что требуется сделать и какую цену мне могут назначить строители.

– А как будут парковаться ваши зрители? – спросил он.

– Так же как паркуются посетители мультиплексов во всем городе. Специальная парковка вовсе не нужна, потому что люди или придут пешком, или приедут на метро, – сказала она. – А где будут парковаться ваши?

Габриэль сохранял невозмутимый вид, но в его глазах промелькнуло что-то едва уловимое, и в ту же секунду Николь догадалась!

– Значит, вот почему вы хотите купить «Электрический дворец», – сказала она. – Чтобы его разрушить до основания и пустое место превратить в парковку.

– Один из вариантов, – пожал он плечами. – Если здание в лучшем состоянии, чем я думаю, оно могло бы послужить как ресторан отеля или конференц-зал.

Николь покачала головой:

– Это не ресторан, здание оборудовано специально под кинотеатр.

– Но оно не является историческим памятником. Его назначение можно легко изменить.

Николь широко раскрыла глаза:

– Вы успели это проверить?

– Мы проверяем все здания, которые планируем приобретать, – ответил он, нимало не смутившись. – При реконструкции исторического памятника необходимо соблюдать строгие требования, надо быть готовым, что на стройплощадку будут постоянно являться инспектора. Все это затягивает осуществление проекта, а время, как известно, деньги.

Николь моргнула:

– Вы хотите сказать, что склонны экономить?

– Нисколько. Экономия может привести к тому, что клиентам предлагаются условия с отклонениями от стандарта, но мы этого не допускаем. «Отели Хантер» высоко держат марку. Я только имел в виду, что, если здание не является памятником старины, получить разрешение на реконструкцию можно без лишних бюрократических проволочек. Но если же городской совет сочтет ваше здание памятником…

– Это звучит как угроза.

– Нет, я только хотел вас предостеречь: придется получать множество всяческих лицензий. Вдруг городской совет решит, что, выстроенный во времена Эдуарда VII, кинотеатр представляет архитектурный и исторический интерес и подлежит внесению в список охраняемых памятников? Ведь их осталось не так много.

Он говорил подчеркнуто равнодушно, но Николь не сомневалась, что ему это доставляет удовольствие. Габриэль Хантер – акула крупного бизнеса, он нашел ее слабое место.

– И все же, такое впечатление, что вы мне угрожаете.

– Нисколько. Я просто предупреждаю вас, чтобы вы были ко всему готовы, потому что вы, как видно, не имеете опыта обращения с недвижимостью, и поскольку ваш дом пять лет пустовал, то велика вероятность, что там есть скрытые дефекты.

Габриэль Хантер держался подчеркнуто вежливо и любезно, но Николь понимала: он подводит ее к неизбежному выводу, что бремя возрождения кинотеатра окажется для нее непосильным и его проще продать. Ему.

– «Электрический дворец» не продается, – повторила она. – И если у вас нет ко мне конструктивных деловых предложений – например, предоставление моим зрителям какой-нибудь интересной подборки фильмов перед началом показа, – то я не вижу смысла продолжать беседу, мистер Хантер.

– Предоставление специальной афиши не исключено. А в ответ вы могли бы предложить моим гостям скидку на билеты.

– Вы всерьез считаете, что мы могли бы вместе работать? Я только что отказалась продавать вам кинотеатр, с какой же стати вы вдруг пожелали со мной сотрудничать?

– Мы имеем то, что имеем, – сказал он.

Она удивленно взглянула на него:

– И Кларенс все время так говорит. – Она сказала это машинально.

– Какой Кларенс? – спросил он.

Она покачала головой:

– Вы его не знаете.

У Кларенса нет ничего общего с Габриэлем Хантером, крайне маловероятно, что они знакомы. А даже если и были знакомы, то точно возненавидели бы друг друга – очень уж они разные.

* * *

Кларенс. Имя довольно редкое. Не может же быть, что Николь?..

Но стоило ему об этом задуматься, как части мозаики быстро встали на свои места. Малышка Джорджи только что получила в наследство коммерческую недвижимость – и вместе с тем бизнес, о котором она говорила весьма туманно. Он знал, что она терпеть не может свою работу и собирается взять продолжительный отпуск, чтобы попробовать, приложив усилия, заставить этот бизнес функционировать.

А Николь Томас только что унаследовала «Электрический дворец», и, согласно его источникам, взяла отпуск в своем банке.

Неужели Николь Томас и есть Малышка Джорджи?

Девушка, с которой он познакомился в Интернете, была душевной, милой, забавной, тогда как Николь Томас была холодной и расчетливой. Малышка Джорджи была его другом, а Николь Томас ясно дала понять, что они не только не друзья, но даже противники.

Причина, по которой он избегал встречаться с Джорджи, была опасением, что, познакомившись в реальной жизни, они не оправдают ожиданий друг друга. И он потеряет ее дружбу, которой все больше дорожил.

И вот, похоже, его опасения оправдались, и очень скоро. В настоящей жизни Джорджи оказалась своей противоположностью. Да они с ней просто несовместимые люди!

Ясно, что Николь пока еще не сообразила, что он и есть Кларенс.

А поскольку они не понравились друг другу – нельзя же принимать всерьез вспыхнувшую искорку влечения и то желание защитить ее, которое на миг он ощутил в себе с ее появлением, – не следует ли ему использовать на благо руины их дружбы?

Но… Стоит ей узнать, кто он на самом деле, и она от него отвернется.

– Кажется, тут вы правы, – произнес Габриэль. – У нас в самом деле нет общих интересов. Не стану больше отнимать у вас время, и спасибо за то, что согласились встретиться.

– Спасибо вам за кофе, – сказала она.

Он коротко кивнул и ушел.

Позже, тем же вечером, на экран Габриэлю пришло следующее сообщение:

«Кларенс, привет, как прошел день?»

«Кажется, неплохо. А у тебя?»

«Достаточно мрачно. Я встречалась с типом, который хочет купить мой бизнес».

Бог ты мой! Кларенс бы посочувствовал ей, но Габриэль не был уверен, что хочет услышать комментарии о собственной особе.

«Понятно».

«Это настоящий хищник в костюме!»

Вот так! Но он сам виноват, следовало сказать сразу, кто он, когда была возможность.

«Сегодня у меня тоже была встреча с человеком, в котором я ожидал увидеть конкурента, но оказалось, что мы длительное время были друзьями».

«Но это ведь хорошо, правда?»

Он в этом уверен не был.

«Николь, нам нужно поговорить».

Николь уставилась на экран. Никогда она не называла Кларенсу своего настоящего имени. Почему он вдруг обратился к ней так?

И тут ее поразила ужасная мысль.

Она мгновенно отогнала ее. Нет, невозможно, чтобы Кларенс оказался Габриэлем Хантером!

Они ни разу не использовали в переписке настоящие имена или личные подробности! Значит, единственным логическим объяснением было то, что Кларенс и Габриэль одно и то же лицо?

«Ты хочешь сказать, что сегодня я встречалась с тобой?»

«Да, я и есть Габриэль Хантер».

Кларенс – Габриэль Хантер! Николь не могла в это поверить. Неужели все повторяется – она увлеклась кем-то, а оказалось, что ее просто используют. Джефф встречался с ней и потом предложил жить вместе, потому что мечтал о повышении, а его шеф предпочитал продвигать только остепенившихся мужчин. И вот теперь Кларенс предал ее практически тем же образом – он подружился с ней не потому, что хотел убедить ее продать «Электрический дворец» корпорации «Отели Хантер».

«И давно вам известно, кто я?»

«Я понял это только сегодня. Когда вы упомянули Кларенса. Вы унаследовали бизнес, и вы взяли длительный отпуск, чтобы попробовать его раскрутить. Как и Джорджи».

«Но в кафетерии вы ничего мне не сказали».

«Я мог и ошибиться. Это мог оказаться совсем другой Кларенс».

«Ну да, ведь это такое распространенное имя!»

«Хорошо, мне просто хотелось собраться с мыслями. Тогда, на месте, я не знал, что мне вам сказать».

«И давно вы в курсе, что «Электрический дворец» принадлежит мне?»

«Мы знали, что он принадлежал Брайану Томасу – за последние два года мы несколько раз связывались с ним, но он отказывался продавать его. Кто стал новым владельцем, мы не знали до тех пор, пока его завещание не стало известно. После чего мы связались с вами, но тогда я еще не знал, что Джорджи – это вы… Я бы хотел, чтобы вы кое о чем подумали!