Текст книги "Дикость"

Парень хитро смотрел на меня, будто хотел поделиться секретом. Я подошла еще ближе, момент располагал, да и Том сегодня отличался добродушием.

– Назло? – я выгнула бровь.

– Ага, он часто испытывает терпение Колина. Но после сломанного носа и двух ребер мы пообещали, что бабы больше не помешают нашей дружбе, – парень пожал плечами.

– Такую дружбу, как у вас, нужно беречь, – я кивнула, впервые высказав Тому свое мнение.

– А ты бы хотела? – Том вдруг придвинулся ко мне, и я насторожилась.

– Хотела чего? – недоумевала я.

– Стать новой причиной сломанного носа Колина, нескольких ребер Ронни и моей растянутой лодыжки? – прошептал он.

Выражение его лица изменилось: больше он не выглядел милым. Он напомнил мне, почему его стоит бояться. Я резко отстранилась.

– Шучу, Лилиан. Видела бы ты свое лицо! Расслабься, – Томас вдруг рассмеялся, и я вздрогнула.

– Ты был убедителен, но мне пора на урок, – я натянула улыбку и попыталась обойти парня.

– Я напугал тебя? Поверь, я этого не хотел, – он схватил меня за руку.

– Все хорошо, мне действительно нужно идти на урок. – Я старалась сохранять спокойствие.

– Мне тоже пора, заболтался с тобой. – Том направился к двери, не отпуская моей руки.

– Да, много дел. Экзамены скоро, меня, наверное, уже потеряли. – Когда я нервничаю, всегда много болтаю.

Мы вышли в коридор, но Том и не думал отпускать меня. Я продолжала тараторить, как вдруг он замер, и я чуть не врезалась в него.

– Прощай, Лилиан, – Томас обернулся.

– Прощай, Том, – вежливо ответила я.

Парень убрал руки в карманы и пошел к выходу. Его походка была легкой и свободной. Томас начал насвистывать какую-то мелодию, но потом замер и обернулся.

– А если бы я в тебя влюбился, и всю жизнь любил только тебя, ты была бы против? – выдал он.

Я вытаращила глаза. Томас умел застать врасплох, его слова часто путали меня, и мне было сложно уследить за ходом его мыслей. Но одно я поняла точно: Том наслаждался подобными моментами. Для него не было большего удовольствия, чем повергать собеседника в шок.

– Не знаю, – еле выдавила я.

– Все звезды на небе горят лишь для тебя одной. – Том подмигнул мне и ушел.

Вскоре его силуэт растворился в глубине коридора, а я осталась стоять одна, дожидаясь, когда ко мне вновь вернется дар речи.

Глава 7

Очень полезно уметь отвлекаться от плохих мыслей. Переключиться на что-то новое, придумать себе хобби, познакомиться с интересными людьми. Мне помогла отвлечься подготовка ко дню рождения. Родители разрешили мне устроить небольшую вечеринку в нашем кафе. Отец в последние дни был весел: его наконец оставили в покое и больше не требовали денег. Вместе с подругами я составила список гостей, а с матерью придумала, что мы приготовим на вечеринку. Это будет тихая посиделка с близкими, мы с друзьями займем лишь пару столиков.

Поздравления начались с самого утра. Родители традиционно поздравили меня первыми, а подарок обещали подарить вечером. В школе меня окружили вниманием друзья и знакомые.

Домой я вернулась веселая и окрыленная. Приятно, когда о тебе помнят. Я быстро переоделась в новое темно-синее платье и распустила волосы. Сегодня вечером я не хотела быть похожей на школьницу. Я даже попробовала накраситься, и, кажется, вышло не так уж и плохо. Сегодня мне хотелось выглядеть иначе.

Придя в кафе, я увидела родителей и весь персонал. Они хором поздравили меня с днем рождения и осыпали блестками и конфетти. В центре зала висела огромная растяжка: «С днем рождения, Лилиан!». За столом в углу сидели мои школьные друзья. Я без конца благодарила всех за такой дивный праздник.

Впервые отмечаю свой день рождения с таким блеском. До этого все деньги родителей уходили на раскрутку кафе, и сейчас оно начало приносить доход. Пусть наше кафе совсем маленькое и находится не в самом лучшем районе, зато здесь всегда уютно и весело.

После шумного праздника кафе быстро опустело, остались только мы с родителями. Время близилось к полуночи, но нам предстояло много уборки, поэтому мы не торопились. Я стояла возле кассы и подсчитывала выручку. Папа переворачивал стулья, мама убиралась на кухне. Дома меня ждал необычный подарок, и мне не терпелось его скорее увидеть. Я закрыла кассу, и вдруг услышала звук колокольчиков над входной дверью. Похоже, забыли запереть.

– Мы уже закрыты, – сказала я, не поднимая головы.

Кто бы знал, что этот звон был предвестником беды. Я не успела ничего понять, как мне под нос сунули оружие.

– Гони все деньги из кассы! – скомандовал незнакомец в маске.

Я послушно подняла руки вверх. Второй мужчина завалил моего отца на пол и приставил пистолет к его голове. Третий грабитель пошел за моей матерью. Как я могла сохранять спокойствие, когда моим родителям грозила опасность?

– Мы находимся под защитой, я не советую вам грабить это кафе, – отчеканила я металлическим тоном.

Мужчина в маске стоял совсем рядом, я буравила его взглядом. Он не мог стоять ровно и мелко подергивался, кажется, у него была ломка. Маму вывели из кухни и заставили лечь рядом с отцом. Папа грозился им расправой, если они тронут нас. Мне показалось, что он их знает. Я перевела взгляд с папы на грабителя.

– Не смей давать мне советы! Тупая сука! – Он перепрыгнул через барную стойку и схватил меня за волосы.

В этот момент мама закричала и попыталась подняться, но грабитель прижал ее ногой обратно к полу. Эти люди были явно не в себе и совершали большую ошибку. Я не издала ни звука, чтобы не пугать маму.

– Со мной все в порядке, – одними губами сказала я, вглядываясь в мамины глаза.

Мама плакала. Никогда до этого я не видела ее плачущей, и эта картина разбила мое сердце. Я не сопротивлялась, зная, что от этого станет только хуже. Лучше дать им то, что они просят.

– Открывай! – скомандовал мужчина.

Я открыла кассу, а в следующую секунду он со всей силы ударил меня лицом о барную стойку. В глазах потемнело, я потеряла сознание…

* * *

Я очнулась в скорой. Машина стояла возле кафе, но я была совершенно одна.

Я привстала, и голову тут же пронзила резкая боль. Дотронулась до лба – голова была забинтована. Все плыло перед глазами, кажется, мне ввели какой-то препарат. Я встала с каталки и осторожно выбралась из машины. На улице было многолюдно: медики, полицейские, любопытные прохожие. Сумрак ночи нарушали мигалки полицейских машин. Расталкивая людей, я пробиралась к кафе. Неожиданно толпа расступилась, и мимо меня пронесли два тела в черных пакетах. Реальность ударила мне в самое сердце. Не было смысла идти дальше, моих родителей убили.

Я кричала не своим голосом. Никогда еще мне не было так больно. Вместе с родителями грабители убили во мне все доброе и человеческое. Когда не стало их, не стало и прежней Лилиан.

Той тихой девочки с косичками больше не было. Не помню, как долго я лежала на земле, прежде чем медики вернули меня обратно в машину. Врач объяснил, что у меня сотрясение. Сейчас меня отвезут в больницу, а позже придется дать показания.

Но я знала, что ни врачи, ни полиция мне не помогут. По-настоящему спасти меня могли только они. Когда врач на минуту отвлекся, я тайком сбежала. Это было не сложно, возле кафе творился настоящий бардак. Полиция опрашивала свидетелей, кому-то из впечатлительных стало плохо. Набежали соседи и друзья, но я совершенно не хотела их видеть.

Мне удалось пройти несколько кварталов, но голова снова закружилась. Пришлось присесть и перевести дух. Я спряталась ото всех за мусорным баком и заплакала. Я плакала по-настоящему первый раз в жизни. Мое горе не знало предела, я никак не могла унять слезы. Обняв колени и положив на них голову, я просидела на холодном асфальте час, если не больше.

В тот момент мне хотелось только одного – отомстить за смерть родителей. Убийцы должны понести наказание, но тюремного заключения им будет мало. Они отняли жизнь у самых близких мне людей, за что я поступлю с ними так же. Кровь за кровь.

Мое тело дрожало от холода, зубы стучали, а ног я вообще не чувствовала. На мне было только платье, я непременно замерзну здесь, если не найду в себе силы подняться. Я еле встала и добрела до остановки. Водитель автобуса, добродушный пожилой мужчина, пожалел меня и довез до клуба бесплатно. Сначала он хотел отвести меня в ближайшую больницу, но я уверяла его, что я в полном порядке. Конечно, по мне этого не скажешь. Я боялась смотреть на свое отражение в темных окнах и весь путь до клуба проехала с закрытыми глазами.

Когда я вышла, на улице шел снег, и мои руки закоченели. Вышибала на входе меня не узнал.

– Скажите, что пришла Лилиан. Мне срочно нужно их увидеть. – Я говорила с большим трудом, все мое тело дрожало от холода.

– Деточка, тебе нужен доктор, а не они, – вышибала покачал головой.

– Прошу вас, – настаивала я.

– Слушай, уходи отсюда, пока не поздно, – пригрозил он, но я смело подняла голову и взглянула ему в глаза.

Мы молча смотрели друг на друга, мою решимость было не сломить. Мужчина тяжело вздохнул и открыл дверь.

– Спасибо, – прошептала я.

– Не благодари раньше времени, они могут и не принять. Здесь только Ронни, остальные еще не подъехали, – ответил он.

Станет ли Ронни помогать мне после всего, что было? Вышибала сопровождал меня, и я уверенно шла вперед, на удивление помня путь. В клубе было много людей. Они шарахались от меня и смотрели, как на убогую. Вскоре я уже стояла возле знакомой двери, на сей раз обыскивать меня не стали. Во мне не было угрозы, напротив, создавалось впечатление, что задень меня пальцем – и я рассыплюсь на миллионы осколков. Вышибала скрылся за дверью, оставив меня в коридоре. В кабинете было тихо, и я не знала, захочет ли Ронни видеть меня или прогонит прочь. Перед глазами возник его образ, я вспомнила, как он смотрел на меня в нашу последнюю встречу. Что ж, я потешу его самолюбие своим визитом, другого выбора у меня все равно не было.

– Проходи, он примет тебя. – Вышибала вернулся с положительным ответом.

Я тихо открыла дверь и вошла. Мне было неудобно обращаться к ним за помощью, но они были моей последней надеждой.

– Выглядишь неважно. Я бы даже сказал, паршиво.

– Привет, Ронни… – заговорила я, осмелившись поднять глаза.

Брюнет сидел за столом и держал в руках рюмку. Он оглядел меня с ног до головы. В его взгляде ясно читалось: «Я же говорил». Кажется, эта ситуация его забавляла.

– Привет, я уже слышал об ограблении. Это не наших рук дело, мы свое слово держим. Скорее всего, это пришлые с другого района. Мне одно только интересно, зачем ты сюда пришла? – Брюнет опустошил рюмку и поставил ее на стол.

– Ты же знаешь… – протянула я и подошла ближе.

– Конечно, знаю, но хотел бы услышать это от тебя. Ты не поехала в участок, не побежала к подругам или кто там у тебя есть из близких. Почему ты решила, что именно я должен помочь тебе? – Ронни встал из-за стола и медленно обошел его.

Парень встал напротив меня. Я молча смотрела в пол. Он хочет, чтобы я сказала, что была неправа. Мне хотелось разреветься в эту секунду, но я собрала остатки гордости и сдержала порыв.

– Ты думаешь, я могу вершить правосудие?

– Они не заслуживают правосудия, – ответила я, осмелившись взглянуть на него.

Ронни довольно улыбнулся. Я была его марионеткой, и он настойчиво дергал за ниточки, выбивая из меня признания. Брюнет оживился, в его взгляде снова читался интерес ко мне.

– А это уже интересно. Так что ты хочешь, чтобы я сделал? – Ронни расправил плечи.

Повисла неловкая пауза, я никак не решалась озвучить свою просьбу.

– Ну же… – вкрадчивым тоном выпытывал он.

– Убей их, – выпалила я.

– Будет сделано. Но сначала признай, что я был прав. – Его тон был требовательным.

– Да, – выдохнула я.

– Ну что за тон! Как будто я тебя насильно заставил. Давай увереннее и с большим энтузиазмом!

– Да, ты был прав, Ронни! Ты был прав, когда говорил, что я притворяюсь! Да, я жестока и желаю смерти убийцам моих родителей! Да, мне не жаль и совсем не совестно. Доволен? – разозлилась я.

Парень довольно прикрыл глаза, словно сорвал бурные овации. Меня же трясло уже совсем не от холода, а от ярости.

– Это было даже слишком. Так тебе их привести живыми или как? – Ронни открыл глаза и пригладил волосы.

– Живыми, – попросила я.

– Хорошо. Сейчас тебя покажут нашему доктору, а потом отведут отдыхать. – Ронни вернулся к своему столу, забрал с него какие-то бумаги, схватил пальто и вышел из кабинета. Я поспешила за ним, у меня было много вопросов.

– Какой доктор? – переспросила я, догнав брюнета в коридоре.

– Личный врач, который нас латает. С огнестрелом в больницу не поедешь. – Ронни отвечал на ходу.

Парень быстро собрал помощников, и я глупо плелась за ними, хромая на правую ногу.

– Осмотри ее и отведи отдыхать.

Ко мне подошел пожилой мужчина и взял меня под руку. Я с опаской покосилась на него.

– А вы долго? – промямлила я.

Я уже не видела Ронни. Путь преграждали высокие мужчины, которые должны были ехать вместе с ним. Неожиданно все расступились, и парень подошел ко мне.

– Не знаю. Мне вот что еще любопытно… – Ронни приблизился, я инстинктивно попятилась назад и наткнулась на стену.

– Ты считаешь меня хорошим? Если пришла сюда, значит, я хороший?

– Нет, ты один раз чуть не задушил меня, – проворчала я еле слышно.

– Это была шутка! – Ронни засмеялся, и ему вторила толпа мужчин.

Вскоре смех стих, и я осталась наедине с доктором. Он не казался мне опасным, так что я прошла за ним на второй этаж. У него был свой кабинет, как у настоящего врача.

Доктор осмотрел меня, пришлось наложить пару швов на лоб. Он дал мне таблетки, сказал, что в ближайшие дни у меня будет сильно болеть голова и лучше будет, если я полежу несколько дней в постели. После осмотра мы поднялись на один этаж выше, где уже не было слышно музыку. Доктор отвел меня в комнату и велел отдыхать.

Я заперла за ним дверь. Комната походила на номер в отеле. Кровать, тумбочки, телевизор, какие-то цветы для создания уюта. Я включила свет и задернула шторы. Доктор дал мне успокоительное, чувства притупились, но мне все еще хотелось плакать.

Я была похожа на зомби. Надеюсь, завтра станет легче. Я закрылась в ванной и сняла грязную одежду. Включив душ, подставила тело под струи горячей воды.

Глава 8

Я вышла из душа и замоталась в полотенце. Подойдя к зеркалу, осмелилась взглянуть на себя. Правая щека и нижняя губа немного распухли, на лбу возле виска красовался пластырь. Я откинула влажные волосы назад и еще раз умылась холодной водой. Мои глаза были красными от слез.

Я снова вспомнила родителей и заплакала. Сил стоять на ногах уже не было, и я соскользнула на пол.

Кафель был холодным – как раз то, что мне нужно. Мои мысли путались, я винила себя в гибели родителей. Эффект бабочки. Если бы я тогда не помогла Ронни, возможно, мои родители были бы живы. Мне хотелось возненавидеть его, но это было мое решение.

– Лилиан, ты плачешь? – вдруг раздался голос Ронни за дверью.

– Я хочу побыть одна. – Я шмыгнула носом.

– Тебе нужно выплакаться. Тебе сейчас, наверное, очень плохо? – Я услышала, как он сел на пол.

Мы сидели спина к себе, между нами была лишь закрытая дверь. Я всхлипывала, а он подбирал слова, чтобы снова заговорить со мной.

– Откуда тебе знать? Ты не способен на сострадание! – крикнула я.

– Мне жаль твоих родителей, Лилиан. Но я не могу найти слова утешения. Хочешь, я позову Колина?

– Не надо, меня утешит лишь новость о том, что вы нашли тех уродов. – Я встала с пола и ударила кулаком в дверь.

– Мы их нашли, я за этим и пришел. Выходи, – бодро сказал Ронни.

Я посмотрела на себя, потом на свое грязное платье. Оно было пропитано кровью, грязью и моими слезами. Нахлынули воспоминания. Я крепко зажмурилась, словно пытаясь сражаться с этими страшными картинками, что мелькали у меня перед глазами. Но вдруг неизвестная сила зародилась в моей груди и вернула мне равновесие. Я взглянула на свое отражение в зеркале и вышла из ванной комнаты.

– Где они?

Ронни стоял возле стены напротив и оглядывал комнату.

– Тут терпимо, ночевал пару раз, но все равно скудно как-то. Нужно будет людей нанять, пусть ремонт сделают. – Он указал на цветочные обои.

– Где они? – повторила я.

– Внизу, в подвале. Том забавляется с ними. Они не из Бруклина, искали легкие деньги или решили позлить нас, – ответил брюнет, не глядя на меня.

Ронни частенько выпадал из беседы. Вроде говорит с тобой, но мыслями где-то далеко. Сейчас ему интереснее была стена, чем я. Его слова меня разозлили. Мои родители погибли из-за денег? Из-за их конкуренции? Я сжала кулаки и была готова занять место Тома внизу.

Я направилась к двери. Ярость и гнев овладели моим рассудком, я забыла, что на мне было одно полотенце.

– Постой, – остановил меня Ронни. – Тебе понадобится что-то… Оружие есть? – спросил он, не отводя взгляда.

– Нет. – Я остановилась в замешательстве.

– Зато у меня есть, могу одолжить, – парень достал пистолет.

Я медленно подошла к нему, надеясь, что это не очередная шутка. Мне нужен был этот чертов пистолет, и неважно, что я не умела пользоваться им. Я дотронулась кончиками пальцев до холодного металла. Наверное, в тот момент мои глаза загорелись, как у настоящего безумца. Я уже представляла, как расправлюсь с теми уродами. Мне не было совестно за свои мысли. Внутри бушевал огонь. Ронни действительно знал меня лучше, чем кто-либо другой.

– Наши мысли – не всегда мы сами, – Ронни резко сжал пистолет и положил свою руку поверх моей.

– Что? – не поняла я.

– В головах людей пролетают сотни разных мыслей. Плохие и хорошие, абсурдные и забавные, но это никак не характеризует нас. Человек как губка впитывает все, в его голове нет фильтра. По-настоящему принадлежат тебе лишь те мысли, за которые ты цепляешься. – Черные глаза Ронни испепеляли меня.

Я нахмурилась, пытаясь его понять. Меня накачали успокоительными, мой мозг был замедлен, но суть его слов я все же уловила. Руки парня были теплыми, а мои холодны, как лед. Мне снова стало зябко. Пламя в груди угасло.

– Я действительно хочу убить их, и могу это сделать, – ответила я, играя с Ронни в гляделки. Интересно, кто моргнет первым? Конечно, я.

– Я знаю, но сейчас не время. Выйдешь из этой комнаты – и пути назад не будет. Потеряешь контроль, а контроль – это все. Ты еще не готова. Убивать людей просто, а вот перестать это делать сложнее. – Брюнет отпрянул от стены и теперь возвышался надо мной.

– Судишь по собственному опыту? – Я ухмыльнулась, попытавшись выдернуть из его рук чертов пистолет.

– Я могу себя контролировать. – Ронни сжал мою руку.

– Ты убил кучу людей.

– Но я никогда не занимался мщением, а ты только об этом и думаешь. Лучше отсидись сегодня, – он стоял на своем.

Я шумно выдохнула. Вновь попыталась представить, как убиваю грабителей, но ничего не вышло. Похоже, я действительно была готова на это лишь в порыве гнева, а в действительности не была способна на такую жестокость. Я отпустила пистолет.

– Что мне делать? – спросила я, уставившись в пол.

– Выспись хорошенько. – Парень пожал плечами и отпустил мою руку.

Я решила не спускаться вниз. Вдруг вспомнила, что стою в одном полотенце и мигом скрестила руки на груди. Ронни ни разу не взглянул на мое тело, он смотрел только мне в глаза.

– А вы… – протянула я, наблюдая, как парень выходит из комнаты.

– Они пожалеют о том, что сделали. В гневе ты бы убила их быстро, чего они не заслуживают. Мы же станем убивать их медленно. – Ронни подмигнул мне.

Его взгляд был веселым, на лице появилась улыбка. Когда я вновь осталась в комнате одна, все словно вернулось на свои места. Меня будто окатили ледяной водой. Я не должна быть здесь! Убийство – это перебор. Ронни прав, я не могу убить человека. И о чем только думала!

Горе затуманило мой рассудок, и я чуть было не совершила большую ошибку. Я уже стала соучастницей убийства однажды, не хватало еще быть инициатором. А что если «Бруклинская троица» решит, что я слишком много знаю? Им ничего не стоит избавиться и от меня, после того как они прикончат тех парней внизу. Ронни знает, что я умею держать язык за зубами, надеюсь, это поможет. Судьба уже наказала меня за то, что я связалась с ними. Я быстро оделась, собрала мокрые волосы в пучок. Мне нужно выбираться из клуба.

В память о родителях я не погрязну в бандитских делишках. Зло породило зло, судьба преподала мне суровый урок. Сегодня я оказалась на волосок от смерти, и это научило меня бояться за свою жизнь.

Я незаметно спустилась вниз и попыталась затеряться в толпе. Боялась попасться на глаза кому-нибудь из охранников, они тут же доложат Ронни и остальным. Заметив, что компания молодых людей собралась уходить, я поторопилась за ними. Мне удалось смешаться с ними и выскользнуть из клуба незамеченной. Холодный уличный воздух пробирал меня до костей. Мне повезло, что рядом жила подруга, и я побежала к ней, зная, что меня обязательно впустят. Той ночью меня приютили родители школьной подруги. Они обо всем знали. Я проплакала всю ночь, боясь, что за мной вот-вот придут. Даже репетировала речь в свою защиту, но о «Бруклинской троице» решила помалкивать.

Как мне жить дальше? Успокоительные больше не действовали. Я хотела услышать милые сердцу голоса родителей. Ужасные мысли терзали душу. Я не представляла, как справлюсь без них. Я стала сиротой всего за одну ночь. Почему грабители не убили меня? Они уготовили мне ужасную участь. Тот покой и умиротворение, что дарила мне семья, никогда не вернутся. Долгие годы уйдут на их поиски, но они не дадут результатов.

Утром стало еще хуже. Все меня жалели, тем самым лишь подогревая боль утраты. Я боялась возвращаться в пустой дом, но мне пришлось. Все в нем напоминало о родителях. Меня одолевали тоска и отчаяние. Я чувствовала себя никчемной, чувство вины за их смерть терзало меня.

В полицейском участке меня попросили вспомнить все, что происходило в кафе в ночь убийства. Они интересовались, куда я пропала, где была, прежде чем появиться в доме подруги. Я сказала, что мне было страшно и что я не помню, как оказалась в парке, где и просидела несколько часов. Мне поверили и сочувственно сообщили, что убийц еще не нашли. Я знаю, что они уже тоже мертвы, знаю, кто их убил. Более того, их убили по моей просьбе, но рассказывать об этом я не собиралась.

Каждый день я ждала, что парни из «Бруклинской троицы» придут за мной. Они выполнили мою просьбу, но ничего не получили взамен. Я вздрагивала от каждого шороха, боялась спать по ночам. Шли дни, плавно перетекая в недели, но никто за мной так и не пришел. Видимо, они решили оставить меня в покое. Я помогла им, они помогли мне, и на этом наши пути разошлись.

Но кроме них у меня была и другая головная боль – кафе. Я не знала, как вести дела, прибыли не было никакой, а счета все продолжали приходить. Я была совершеннолетней и могла жить одна, но мне было тяжело в одиночку справляться со всеми делами. Я написала письмо родственникам, которые были на похоронах моих родителей и обещали помочь. Но ответа не последовало. Хорошо, что у моих родителей были верные сотрудники, они-то и помогали мне кое-как управляться с кафе. Посетителей стало меньше – в паре метров от нас открылось новое кафе. В школе оценки ухудшались, я отдалилась от друзей.

После того как не стало моих родителей, моя жизнь скатилась на самое дно. Я жалела лишь о том, что меня не убили вместе с ними. Я плакала каждую ночь, разговаривала с ними вслух, хоть и знала, что они мне никогда не ответят. Я просто сходила с ума.

С приходом весны все вокруг оживились, но только не я. Город приходил в себя после долгого зимнего сна и преображался с каждым днем. Как ни странно, даже «Бруклинская троица» стала все чаще заявлять о себе. Люди судачили о том, что они вот-вот захватят весь Манхэттен. В Бруклине они больше не появлялись. Я радовалась их отсутствию, но оно не продлилось долго.