Текст книги "Звездная быль. Сборник"

Глава 3

Далее я подобрала подборку мистических историй. Этот жанр притягивает читателей своей мрачностью, а автор должен постараться потрудиться над саспенсом. Может показаться, что это довольно простая задача, но все же на экране саспенс передать легче, чем на бумаге. Писатель руководствуется лишь образами, которые он рисует в воображение читателей.

Последний поцелуй

Работа и семья эти две вещи сложно совмещать, но для Дженкинсов это не проблема.

В Ламбертвилле в округе Хантердон штат Нью-Джерси проживает семья Дженкинсов. Двадцать три года назад Уильям Дженкинс начал свое дело, открыв похоронное бюро, его идею поначалу растоптали в пух и прах. Для бюро нужно было приобрести подходящее помещение, рабочих, денег, а главное-твердость в собственном решении, ничего из этого у Уильяма не имелось.

Но все же ему повезло, его дядя все же решил поддержать родившуюся идею племянника. Через год Уильям Дженкинс стал обладателем собственного похоронного бюро. Оно находилось прямо в доме семьи, к счастью, площадь позволила разместить зал для церемоний и помещение для подготовки умершего. Со временем владелец поделил жилую часть дома от рабочей, сделав большую пристройку. С работниками проблема тоже решилась, двоюродный брат Уильяма уже работал гробовщиком, он и сам в этом хорошо разбирался. Бизнес постепенно расцвел, дела пошли в гору. Уильям и его супруга Джейн всегда мечтали о большой семье, к тому же для бизнеса это было немалым плюсом. Через полгода после открытия собственного дела, у Уильяма и Джейн родилась дочь Роза, к тому моменту у них уже был двухлетний сын Рассел, а спустя еще три года родился сын Эдриан.

Старший сын Рассел имел интерес ко всему, чем занимался его отец, он быстро понял, чем будет заниматься, когда вырастит. Парень был гордостью Уильяма: крепкий, высокий, красивый парень, гением не был, но соображал неплохо. Молодые представительницы прекрасного пола, преследовали юного Рассела повсюду, он был нарасхват, несмотря на семейный бизнес, который мог насторожить юных девиц. После окончания школы сын остался в родном городе, чтобы помогать отцу.

Роза же, напротив, мечтала сбежать подальше от своей семьи, погребение и подготовка трупов была ей противна. Сама девушка была недурна собой, не из первых красавиц, но поклонников было предостаточно. Она умела общаться с людьми, отыскивать нужный подход к каждому человеку. Ее многие считали стильной, ведь она следовала модным тенденциям. Была очень умной, но никогда не стремилась походить на зануду, иногда притворялась, что много не знает, предоставляя возможность собеседнику, озвучивать уже знакомую ей информацию. После окончания школы она поступила в Принстонский университет в Нью-Джерси.

И наконец Эдриан младший Дженкинс, когда он только родился, Уильям был уверен, что мальчик особенный, не исключал даже, что его ждет великое будущее. Когда ему был год, то все, кто его видели, не могли не восхищаться мальчиком. Ангельское личико с румяными щечками и алыми пухлыми губками, напоминало херувима, с золотыми, волнистыми локонами. Джейн пылинки с него сдувала, берегла от посторонних глаз. Но все надежды родителей развеялись, когда врачи поставили диагноз мальчику. У Эдриана была выявлена шизофрения, также были нарушения в речи. Джейн с диагнозом сына смирилась быстро, а вот Уильям возил его к разным врачам, надеясь, что другие специалисты подтвердят его домыслы о медицинской ошибке. Но, к сожалению, диагноз лишь подтверждался раз за разом, окончательно добивая надежды Уильяма. Обоим родителям было непросто наблюдать за их прекрасным сыном, понимая, что его ждет неполноценная жизнь.

Спустя годы Рассел целиком погрузился в семейный бизнес, стал гордостью семьи, доказывая неоднократно, что справляется даже лучше, чем могли мечтать родители. Все, кто его хоть немного знал, относился к нему с сильным уважением и почетом. Уильям ценил его больше остальных детей, но любил одинаково всех. Походка Рассела говорила сама за себя, уверенная и стремительная. Энергично вышагивая, парень почти не спотыкался, а ходил с ровной красивой осанкой.

В выходные ему с отцом предстояло подготовить усопшего Роба Аллена в последний путь. Осенью ему должно было исполниться пятьдесят восемь лет. Уильям бедолагу знал, учился с ним в старших классах, хороший был человек, правда связал свою судьбу с алкоголем, он его и погубил, точнее, столб, в который мужчина врезался в состоянии опьянения.

Его жена несмотря на несчастливый брак, решила похоронить мужа со всеми почестями, пригласив всех знакомых, даже тех, с кем он был в ссоре.

Уильям большую часть занимался организационной деятельностью и документами, Рассел всем остальным, а Эдриан немного помогал брату, в основном с уборкой. Если хорошо объяснять задачи Эдриану, то парень весьма неплохо справлялся.

Учился Эдриан в обычной школе, умственно не сильно отставал от сверстников, в чем-то даже преуспевал, поэтому родители решили, что их сын вполне, может, учиться с обычными детьми. Правда, в период обострения он занимается дома, чтобы избежать неловких моментов, или даже серьезных проблем, которые могли быть небезопасные для одноклассников и самого Эдриана. Сейчас он иногда наблюдается у врачей, родители оградили его заботой и любовью.

Особых трудностей в его воспитании не было, по крайней мере, родители не гневались на Бога, за то, что их мальчик не такой, как все. Они свыклись с этим и достойно держались. В поведении Эдриана есть определенные странности, к примеру, он может молчать весь день, не проронив ни слова, один раз и вовсе не признавал своих родителей, сбежал из дома, укрылся в лесу. Соседи помогали в поисках, нашли его под вечер, Уильям нашел сына недалеко от дороги, он вышел из леса на шум проезжающих машин. К счастью, Эдриан был цел и невредим, помутнение отступило, он узнал отца, и вместе они вернулись домой, подобных случаев больше не наблюдалось.

Тело Аллена было доставлено вчера вечером, церемония прощания должна была состояться завтра в десять тридцать.

Рассел уже занялся подготовкой тела к бальзамированию, оно не было обезображено, но в черепе, лобной части, бросалась в глаза вмятина, а также подкожные кровоподтеки и ушибы, которые нужно было скрыть специальным макияжем.

Сам Аллен при жизни был достаточно крупным и высоким, отчего и гроб нужен был соответствующий, Уильям предлагал его супруге кремировать тело, но она была против этого предложения, к тому же это было желания самого усопшего.

Джейн не любила участвовать в бизнесе мужа, и тема о смерти ее всегда пугала и настораживала, и все, что она могла сделать, это принимать гостей в зал церемоний. Ей приходилось контролировать эмоции, она не знала, как лучше себя вести с родственниками умерших, чуть улыбаться или делать печальный вид скорби. Для себя она решила оставаться нейтральной до того момента, пока с ней не заговорят, что, бывало, нечасто, так как Джейн с успехом избегала любого общения. Но теперь ей приходится непросто, так как со вдовой покойного Аллена, она хорошо знакома.

К тому же Уильям попросил жену участвовать в этом мероприятии, как никогда, активнее, дабы почтить память некогда знакомого одноклассника.

Рассел разложил на небольшой каталке набор кистей и красок для макияжа. Аллен должен выглядеть, как никогда, лучше, добавить чуть румяна на щеки, чтобы придать более живой, естественный вид, скрыть все сосуды на коже лица и трупные пятна. Из-за регулярной выпивки кожа Роба была не в лучшем состоянии, небольшой фингал под глазом, появился еще при жизни, задолго до аварии. В каком-то баре Аллен, как всегда, перебрал и в следствии с этим ввязался в драку, причем инициатором был он сам. Аллена били несильно, из-за преклонного возраста, впрочем, мужчина не чувствовал себя старым или слабым, поэтому и лез первым. В тот вечер он легко отделался, его противник лишь пару раз ударил его в лицо, и к счастью для Аллена, кожа у него была толстой. И вот, Роб Аллен лежит такой безмятежный, благостный, неподвижный, больше не напоминающий смутьяна и алкоголика.

Рассел принял к поверхностному методу консервирования, чтобы скрыть трупные пятна. Затем он приступил к мытью волос и бритью, щепетильно следуя каждому этапу.

– Ты закончил? – Эдриан стоял за спиной брата, с интересом поглядывая на труп.

– Как видишь, нет, – почти шепотом ответил Рассел, расчесывая уже сухие волосы Аллена.

– Хочешь, помогу, помогу, – выдавил Эдриан.

Эдриан еще в детстве начал повторять слова по два раза, не в каждом предложении, иногда это даже незаметно. Врачи сказали, что это палилалия, что-то вроде речевого тика, когда человек повторяет слова. Причиной этого феномена может быть шизофрения, есть и другие заболевания, при которых наблюдается палилалия. Для семьи Эдриана этот тик стал уже привычным, они перестали обращать на этого внимания.

– Нет, я сам справлюсь, – быстро проговорила Рассел, оглянувшись, где висела разная, упакованная в мешок одежда, – лучше погладь еще раз костюм, там на вешалке.

Эдриан без слов пошел к указанному месту, неспешно включил в сеть паровой отпариватель, снял чехол и приступил к глажке. Рассел задумчиво посмотрел на брата, порой работать с ним легче, чем с отцом, подумалось ему. Эдриан много знал в похоронном деле, иногда даже разбирался в чем-то лучше Рассела. И даже когда обязанности Эдриана занижены, он все равно смерено и идеально выполняет свою несложную работу. Скоро можно будет дать ему подготавливать тела, в этом он точно не подведет, но пока Рассел и сам хорошо справлялся.

– Хочешь, потом зайдем к Оливии? – вдруг спросил Рассел, мельком посмотрев на Эдриана.

– Она звонила утром, приглашала нас в гости.

– Да, – вздохнул Эдриан.

Иногда Эдриан был не прочь поговорить на разные темы, особенно про трупы, но бывают дни, когда приходится с большим трудом вытягивать из него слова, сегодня именно этот день.

– Вечером к ней сходим, – улыбнулся Рассел.

– Сходим.

Оливия-подруга Рассела, живет на соседней улице, они часто проводят время вместе. Эдриан невольно вписался в их компанию, когда Рассел взял его с собой в кинотеатр. Поначалу он весьма робко разговаривал с Оливией, пытался ее игнорировать. Ему не нравилась настойчивость девушки, которая привлекала все внимание Рассела к себе. Но спустя пару вечеров, она начала нравиться Эдриану, потому как Оливия умела рассказывать разные жуткие байки. Эдриан любил страшные истории, а мало кто знал страшилки из его окружения, кроме Оливии. Еще Эдриану нравился ее тихий смех.

Вечером, когда Рассел закончил с работой, они с Эдрианом пошли к Оливии.

Девушка их ждала, приготовила домашней пиццы и попкорн, запаслась разными безалкогольными напитками. Это был обычный вечер, когда они втроем смотрели различные фильмы.

Этим летом Оливия устроилась в бар администратором, о многом она не мечтала. Все, что ей нужно у нее было: работа, дом, друзья. Точнее, дом она арендует, родители ей хорошо помогают. Недавно появилась у нее мечта стать волонтером и помогать брошенными собакам, которых предали хозяева. Оливия познакомилась с двумя опытными добровольцами. Они рассказывают ей об организациях помогающим разным животным. Сейчас Оливия планирует взять собаку по кличке Моррис на передержку и найти ей новых заботливых хозяев.

Рассел позвонил в дверь, посмотрел по сторонам, во всех домах горел свет, на улице было тепло, тянуло чуть прохладным ветром. Где-то недалеко сидели подростки и весело что-то обсуждали. Вечер был приятный, а в такую погоду можно гулять до утра. Спустя минуту Оливия открыла дверь, впустив своих гостей в дом.

– Привет! – радостно вскрикнула девушка, приобняв братьев.

Все трое стояли в просторной прихожей, приятная гамма стен и пола создавала уют в доме. Яркий свет светильников освещал каждый угол, коридор, ведущий в зал, был широким, на стенах висели разные картины с цветами, обои теплых коричневых тонов. Небольшой комод в коридоре много места не занимал, но чудно дополнял интерьер. На самом комоде стояли небольшие фарфоровые фигурки в виде кроликов и белок. Эдриану нравились эти фигурки, он их даже зарисовал в своем блокноте.

Гости прошли в зал, где было уютно не меньше, правда, комната была не полностью обставлена, в углу находились коробки с разными вещами, вместо штор висели жалюзи. Большой синий диван стоял у окна, а рядом невысокий, стеклянный столик, напротив тумбочка с телевизором.

– Садитесь, я сейчас принесу пиццу, – Оливия указала пальцем гостям на диван, направляясь на кухню.

– Спасибо, – Рассел улыбнулся девушке и прошел вперед к дивану.

Эдриан последовал за братом, разглядывая столик, за которым были разложены разные DVD диски.

– Я вижу, ты нас ждала! – громче крикнул Рассел.

– А бывало, когда-то иначе? – послышался голос девушки из кухни.

– Да вроде нет, – Рассел сел на диван, закинув одну руку на спинку, – твоя гостеприимность служит для меня примером.

– Что мы будем смотреть? – заговорил Эдриан.

– Все тебе знать надо, – Рассел несильно хлопнул брата по коленке.

Эдриан покачал головой, чуть улыбнулся и снова замолчал, взяв один диск в руки.

– Запомни, братец, для девушек важен не сам фильм, – Рассел подвинулся к Эдриану, – им немаловажна компания.

– Мы хорошая, хорошая компания, – радостно сказал Эдриан, почесав левое предплечье. Рассел доброжелательно кивнул своему брату.

– А вот пицца, – Оливия вышла из кухни с подносом уже разрезанной, большой пиццей.

Приятный аромат только что вытащенной из духовки пиццы окутал зал, Рассел невольно облизнулся.

– Я жутко голодный, так что могу все съесть, – Рассел потер руки.

– Ничего, на кухне еще две, – Оливия поставила поднос на столик, отодвинув все лишнее в сторону.

– Ну, налетайте, – девушка раздала гостям одноразовые тарелки.

Рассел аккуратно взял себе два кусочка пиццы и положил их на тарелку, Эдриан подвинулся ближе к подносу, внимательно оглядел все кусочки, в итоге ничего не взял.

– Ты чего это? – спросил Рассел, сдвинув брови, – ты же любишь пиццу.

– Сегодня я не хочу пиццу, – без эмоционально ответил Эдриан, – будь голоден, то поел бы пиццу – пиццу.

– Оливия старалась, приготовили специально для нас.

– Потом поем, – Эдриан покосился на брата.

Оливия села с краю, рядом с Расселом, прижав колени к груди, свою тарелку она поставила на подлокотник. Молча она откусила небольшой кусок пиццы, Рассел, улыбнувшись, последовал ее примеру.

– Что-то Эдриан сегодня тихий, – сказала Оливия, проглотив кусок.

– Да, ты же знаешь, у него такое бывает, – Рассел кивнул в сторону брата.

– Я нетихий, иногда просто много думаю.

Рассел и Оливия молча переглянулись и снова откусили по кусочку. Эдриан налил в чистый стакан газировки и залпом ее выпил.

– Знаете, прежде, чем мы выберем фильм, я вам расскажу одну страшную историю. Мне подруга ее поведала, – оживлено говорила Оливия, сверкая глазами.

– Расскажи, – вдруг заинтересовался Эдриан.

– Хотя она не такая уж страшная, – Оливия убрала свою тарелку на столик, и села поудобнее.

Ее повествование началось с предыстории, вроде как невыдуманной истории.

Это было во второй половине двадцатого века во времена, когда автомобили Генри Форда пользовались популярностью, для молодежи появилось много развлечений: танцы, музыка (в особенности джаз), богатая литература, женщины стали одеваться в более откровенные наряды, короткие платья, короткая стрижка, одним словом, «Ревущие двадцатые».

Эта история про одну девушку Эшли О'Доннелл из обеспеченной семьи, ее отец был банкиром и во всем баловал свою любимую дочь.

Она любила веселые вечеринки в популярных заведениях, ее окружение состояло из таких же богатеньких детей бизнесменов и политиков, и биржевых маклеров так называемая, золотая молодежь.

И на одной из таких вечеринок Эшли повстречала свою первую, настоящую любовь Чарльза Ньютона. Молодой, дерзкий художник, любящий романтику, и ценивший красоту, большой поклонник работ Пита Мондриана.

Эшли привлекла внимание Чарльза мгновенно, как только он увидел ее, яркая, обворожительная девушка, она сверкала как сапфир, ее свечение проникли прямо в душу парня. Их любовь развивалась очень быстро, уже после недели знакомства Чарльз был готов жениться на Эшли.

Такие отношения отец девушки не очень жаловал, он не видел перспективы брака своей дочери и неизвестного художника. Эта беспечность и пылкость Чарльза настораживала и мать Эшли, он не подходил для их дочери в качестве надежного и состоятельного мужа.

Но ссорами и обидами Эшли получила желаемое, ее отец одобрил их брак.

Спустя три недели их знакомства началась подготовка к долгожданной для Эшли свадьбы, впрочем, Чарльз сделал предложение руки сердце на восьмой день знакомства.

Свадьба должна была быть роскошной и помпезной, чтобы ассоциировалась с золотом и бриллиантами. Церемония планировалась под навесом в большом, великолепном саду на территории собственности семейства О'Доннелл.

В центре была установлена арка с плетущимися растениям, распустившимися белыми цветами, место для гостей было украшено легкой, прозрачной тканью и, конечно, акцент был на белом и золотом. Банкет, должен был проходить, в абажурной беседке. Сад сам по себе был великолепный, над растениями трудились профессионалы, среди белых роз были разные экзотические цветы, ухоженные клумбы, мать Эшли обожала свой сад, она сам нередко высаживала многие цветы. Есть пару яблонь, которые к рождению дочери высадил и мистер О'Доннелл.

Этот день должен быть сказочным и запоминающимся для Эшли, она содроганием ждала, когда Чарльз надел на ее палец кольцо, дав клятву верности.

Она стояла в своей комнате, глядя на собственное отражение, белое свадебное платье без излишеств, с нежно – кремовым оттенком.

Но забывшись торжеством, она перестала замечать на своем теле симметричные, красные пятна, они стали появляться еще до знакомства с Чарльзом. Девушка обращалась к врачам, они назначали ей разное лечение, но конкретно диагноз не называли. Это расстраивало Эшли и даже пугало, но другого ей ничего не оставалось, как слушать рекомендации врача, ей приходилась скрывать пятна под макияжем. Но в последние дни их стало все больше, в основном на лице, плечах и голенях.

Увидев свежее пятно на плече, она не смогла сдержать слез, сев на ковер она подалась истерики и громко зарыдала.

Мать Эшли услышав плач, примчалась к дочери, тут же принялась ее утешать. После долгих рыданий Эшли успокоилась, мать внушила ей, что Чарльз любит ее так сильно, что даже не замечает этих пятен.

И вот началась свадебная церемония, все гости расселись по своим местам, Чарльз стоял возле священника, предвкушал и немного волновался увидеть свою невесту. В руках была легкая дрожь, ладони начали потеть, он смотрел вперед, зная что-то вот-вот появится Эшли.

Заиграла музыка, и наконец отец ввел свою дочь к жениху, волнительный момент для обоих молодоженов. Эшли скрыла свое лицо под фату, и на вид, казалось, все идеально, красивая невеста, встала рядом с женихом.

Церемония прошла так быстро, как одно мгновение, Чарльз и Эшли Ньютон уже танцевали свой первый танец жениха и невесты.

Был неловкий момент, когда Эшли на секунду показалось, что Чарльз хмуро посмотрел, на ее с трудом скрытое пятна на лице, но затем он улыбнулся и развеял нехорошие мысли.

Этот день стал лучшим днем в жизни Эшли, вся былая печаль развеялась и покинула ее. Но Эшли и представить не могла, как жизнь обернется для нее кошмаром. В течение последующих двух лет, заметные признаки болезни, как позже заключил один знакомый врач, лепра или как ранее ее называли проказой, начали проявляться все больше. Заболевание редкое, и распространена в тропических странах, как раз за год до проявления первых признаков болезни, Эшли посещала Индию, пробыла там месяц.

С течением болезни пятна образовались в бугорки, также появились узлы (лепромы), мимика постепенно стала неподвижной, лицо было обезображено, свирепое, как часто описывают подобный недуг, пропала чувствительность в конечностях. Начались серьезные осложнения, были проблемы с дыханием, появились изъязвления и рубцевания роговицы глаз, она совсем плохо видела.

Врачи бросили все силы на лечение, были моменты, когда болезнь замедлялась, но ненадолго. Отец Эшли тратил огромную сумму на врачевание, в надежде на исцеление дочери.

Чарльз поначалу поддерживал Эшли, утешал, пытался отвлечь от тяжелого бремени. Но, с кардинальным изменением внешности супруг был не готов, от прекрасной девушки мало что осталось, к тому же она была совсем слаба и беспомощна. Мужчина все чаще пропадал в различных клубах и барах, редко ночевал дома, поговаривали, что у него были интрижки на стороне.

Он как ценитель прекрасного и художник, создающий превосходные полотна, в душе надеялся, что наступит день, когда его мучения закончатся, и душа его супруги упорхнет к небесам. Но этот день все не наступал, а любопытные друзья подливали масло в огонь, просили подробно описать, как выглядит Эшли, а лучше зарисовать. Их фантазия иногда переливалась через край, они приставляли обезображенную Эшли, без носа и глаз, с огромными язвами, без пары пальцев, костлявое неподвижное тело, но лишь некоторая часть сходилась с их представлениями.

Как-то Чарльз напился, поздно пришел домой, что-то повело его спальню, где была Эшли. Он неторопливо шел по лестнице, затем в коридор, что-то напевал себе под нос. Зайдя в комнату, он подумал про себя, как давно здесь не был. Над кроватью висел балдахин, занавески были полностью раскрыты, на тумбочке тускло горел светильник. Чарльз подошел кровати, гнетуще вздохнув, отодвинул занавеску, Эшли лежала неподвижно, с хрипом тяжело дышала. Мать по ее просьбе сшила шелковую повязку налицо, с красивыми узорами и мерцающим бисером.

Чарльз присел на кровать, внимательно посмотрел на спящую Эшли, смешанные чувства туманили его разум. Когда-то она была самой красивой девушкой в его жизни, никто не мог конкурировать с ней, многие мужчины завидовали ему, он и сам не верил собственному счастью. И вот прекрасная словно богиня, девушка превратилась в увечное изуродованное создание, которое остается только жалеть.

Он наклонился ближе к лицу Эшли, чуть коснулся губами ее лба, погладил ее руку, одетую в перчатку.

– Любимая, зачем ты так со мной, – тихо сказал Чарльз, – я поклялся «в любви и верности, в радости и горе» Но я так больше не могу несмотря на мои старания, нет тех чувств, что были. Ты увядаешь с каждым днем, кто этот человек? Спрашиваю сам себя, и дело ведь не в красоте, а то, что я тебя не узнаю. Для чего эти страдания, ведая, что ты все равно умрешь? Возможно, нет святости в моих словах, но такова реальность, которую трудно принять, но я готов. Я не должен так страдать, прости.

Чарльз замолчал, затем отодвинул повязку с нижней части лица, язвы усеивали всю кожу больше напоминающее месиво. Он хотел раскрыть лицо полностью, но часть ту, что увидел уже его отвратила.

Он машинально взял подушку, что лежала рядом и накрыл ею лицо Эшли, она проснулась, но с трудом могла сопротивляться, руки были парализованы.

Чарльзу не пришлось тратить много усилий, чтобы завершить начатое, это было проще, чем он думал. Как ни странно, но жалости в этот момент у него не было, он был уверен, что поступает милосердно.

Наконец, Эшли перестала двигаться, ее руки свободно лежали по бокам, хрипящее дыхания не было слышно. Чарльз убрал подушку, ее глаза были открыты, но в них больше не было жизни. Мужчина проверил пульс на руке, прислушавшись, заключил, что жена мертва.

После, покинув дом, ушел к своей новой пассии, по дороге выпил полбутылки виски. Чарльз не думал об Эшли, так как теперь он был свободным.

Следующие дни были очень мрачные, солнца практически не было, постоянно шли дожди, небо словно плакало. Мистер и мисс О'Доннелл тяжело перенесли смерть своей дочери, хоть это было ожидаемо, но боль была нестерпимой.

Через неделю Чарльз обжился в номере небольшого отеля, он был в приподнятом настроении, все так же посещал разные вечеринки, заводил новые знакомства с девушками. К большому удивлению для Чарльза, Эшли успела написать завещание, оставив дом и все свои сбережения ему, разумеется, мужчина был счастлив. Он продал унаследованный дом и приобрел новый, более роскошный.

Но, всему приходит конец, тело Чарльза Ньютона было обнаружено в его спальне. Домработница, которая обнаружила Чарльза, рассказывала, что его язык был отрублен, а в его открытых глазах стоял ужас, словно он увидел саму смерть. Пошли разные слухи, что его убил мистер О'Доннелл, хотя его причастность неоднократно отвергали, к тому же у него было алиби. Другой слух был менее правдоподобным, но очень популярным, мол это дух самой Эшли забрала его собой на тот свет.

Кто-то даже придумал легенду, что, если поцеловать мертвеца и сказать «своим поцелуем я даю тебе жизнь», явиться призрак Эшли. Говорят, были те, кто пробовал вызывать озлобленный дух Эшли, и после живыми их никто не видел.

Оливия оживленно рассказала небольшую легенду своим знакомым, заглядывая каждому в глаза, чтобы еще больше приковать все их внимание.

Эдриан высоко поднял брови, его рот слегка был приоткрыт, он словно пытался себе представить все ясно и красочно. Рассел, затаив улыбку, смотрел то на Оливию, то на брата.

– Что за бред, – отойдя от рассказа Оливии, Рассел лишь хихикнул.

– Может, и так, но… – Оливия хитро прищурилась, – хочешь, проверим?

Эдриан открыв рот, с вниманием слушал Оливию, ее история очень заинтересовала, особенно смерть Эшли О'Доннелл.

У него самого богатое воображение, он в красках может рассказывать о том, чего остальные не видят или не понимают. Но Рассел с восхищением слушает, как Эдриан рассказывает что-то о насекомых, многие он изучал в книгах.

– Что проверим? – наигранно удивился Рассел.

Он прекрасно знал свою подругу, она всегда была в поиски острых ощущений. Сам же Рассел давно вырос из подростковых нелепых выходок, которые не несли в себе пользы, скорее развлечение. К тому же его работа в похоронном бюро давно убила в нем интерес к байкам и мистическим рассказам. Он выслушивал истории Оливии только потому, что она ему очень нравилась,

– У вас ведь есть мертвец.

– Ты хочешь, чтобы я его поцеловал? – Рассел придвинулся ближе к Оливии.

– Нет, фу, – наморщилась Оливия, – я на себя намекаю, вообще-то.

– Мы уже не в том возрасте, чтобы творить глупости.

– Неужели ты боишься, – засмеялась Оливия.

– Издеваешься, я работаю в похоронном бюро, чего бы я робел, – Рассел покачал головой, – хочешь сама и целуй, могу предоставить труп.

– Трупы нельзя целовать, – вдруг вмешался Эдриан.

Оливия закатила глаза, откинувшись на спинку дивана, она знала, что Эдриан, начнет целую лекцию как нельзя обращаться с трупами.

– Да успокойтесь вы, ничего не произойдет, – спокойно проговорила Оливия.

– Раз так уверена, то пойдем, – Рассел встал и подал руку Оливии, приглашая ее к себе в гости.

– Уже поздно, поздно, – Эдриан резко подскочил с места, волнительно заглядывая в глаза брата.

– Как раз подходящее время, – девушка приняла приглашение, которое сама же спровоцировала.

Все трое вышли из дома Оливии и направились в похоронное бюро, точнее, в комнату, где хранились тела умерших.

Это было обычное помещение, напоминающий больничный морг, только менее мрачное. Кафельные белые стены и пол, большие вытяжки и низкий полочный холодильник, по центру комнаты располагались два немалых стола, где обычно лежат тела умерших.

На одном столе лежал Аллен, скрытый от посторонних глаз белой простыней. Тела не всегда хранят в холодильнике перед похоронами, замораживать умершего, как кусок мясо необязательно. В комнате температура почти всегда была не меньше трех градусов, подходящая для хранения тел на небольшой срок.

Рассел как-то печально взглянул в сторону, где покоилось тело Аллена, мертвых он видел чаще, чем живых, и о собственной смерти тяжело не думать. Оливия же, напротив, еще больше оживилась, в глазах ясно читалось «скорее покажите труп», хотя она уже нависла над телом Аллена.

Эдриан стоял в дверном проеме, вытаскивая нитки из рукавов кофты, а после наматывая их на пальцы.

– Кажется, голова на места, значит, он не настолько обезображен? – Оливия опустила глаза на закрытое тело.

Рассел неторопливо обошел стол, оказавшись напротив Оливии, он с интересом разглядывал ее лицо, пытаясь понять, о чем она думает.

– Полагаешь отсутствие головы самое ужасное? – чуть улыбнулся Рассел, убрав руки в карманы.

– Для меня да, а всякие шматки мяса скорее отвращение.

– Хорошо, тогда познакомься, – Рассел раскрыл лишь голову покойного, – это Роб Аллен.

Оливия прежде трупов не видела, а Рассел никогда не звал подругу поглядеть на мертвецов, считая это непрофессионально, а также странно. Девушки слишком чувствительны, чтобы находиться в комнате с трупами, да и мужчины не все спокойно к этому относятся. Разумеется, Расселу приходилось по просьбе Оливии рассказывать ей о том, в чем заключается его работа, и что ужасное ему приходилось видеть. Например, самое жуткое было, когда в похоронное бюро привезли труп ребенка, впервые Рассел отказался работать, и отец с пониманием к этому отнесся, но такие случаи не исключения. Когда-нибудь Расселу придется лично подготавливать тело ребенка к захоронению, и ничего с этим не поделаешь, дети умирают, а его долг приложить все усилия, чтобы близким было легче смотреть на их ребенка, хоть это в любом случае будет большой траур и это не изменить.

Девушка смотрела на мирно лежавшего Роба, веселье на пару секунд улетучилось, Рассел хорошо поработал над телом, кожа казалась, чуть розовой, не синей, как она представляла, губы темно-бежевого оттенка, никаких пятен или гематом под глазами. Аллен словно был живой, пребывая в глубоком сне.

– Бедняжка, – сочувствием прошептала Оливия, – что с ним случилось? – она перевела взгляд на Рассела.

– Авария, – быстро ответил Рассел, – он умер почти сразу.

– Надеюсь, ты в лучшем месте, – проговорила Оливия, наклонившись к уху Аллена.

После недолгой паузы Оливия чуть коснулась губами холодного лба трупа и прошептала «Эшли О'Доннелл, этим поцелуем я вызываю тебя.» Фразу, которую нужно было произнести, Оливия на ходу поменяла, так как волнение, сбили ее столку, или скорее она всерьез подумала, что дух Эшли по-настоящему явится, в этом случае лучшим будет сказать первое, что взбредет в голову.

Рассел, нахмурившись, смотрел на все происходящее, и даже засомневался в своем поступке, может было плохой идеей позволять своей подруге целовать труп, на словах звучало не так гадко, однако выглядит это нездорово.