Текст книги "Песнь сауриалов"

– Мне даже хочется, чтобы она оказалась здесь, – сказала Элия. – Она бы нам очень пригодилась, чтобы заговорить арферов.

Акабар хихикнул.

– Не забывай поговорку «На бога надейся».

Он почувствовал тревогу в ее голосе и попытался успокоить ее.

– Эльминстер выступает в защиту Безымянного. Мудрость его слов должна повлиять на арферов. Если нет, то ведь они добрые люди. Они не могут быть настолько жестокими, чтобы снова сослать его после того, что он пережил. Они могут не простить его, но они поймут, что бесполезно ссылать его. Не волнуйся.

– Не могу, – шепотом ответила Элия. – Все, что ты сказал, верно, но у меня ужасное предчувствие, что с Безымянным должно произойти что-то страшное.

Волшебник вздрогнул, услышав ее слова. Элия так яростно отговаривала его от похода против Моандера, что Акабару не хотелось рассказывать ей о своих снах дальше. Хотя ей и так скоро придется узнать, что не только ему одному предстоит сражаться с богом зла. Безымянному тоже суждено принять участие в последней битве с Несущим Тьму.

Глава 3. Чудовище

В то время как Хет искал Элию, суд арферов продолжил рассмотрение дела Безымянного.

– Даже если эта Элия настолько добродетельна, как вы ее описываете, Эльминстер, – сказала мудрецу Морала, – ее существование не уменьшает изначальной вины Барда. На первом суде вы не выступили в защиту Безымянного, – напомнила она. – Что с тех пор изменилось?

«А в самом деле», – задумался мудрец.

– Как вы знаете, Ваша Милость, я был другом Безымянного, но когда он поступил вопреки моему совету и совершил эксперимент, я воспринял это как… предательство. Я был зол на него, поэтому не предпринял ничего в его защиту.

Теперь я думаю, что поступал неверно.

– Обязанностью мастера-барда является защита своих учеников, – продолжила Морала. – Безымянный был признан виновным в том, что безрассудно подверг риску своих учеников, результатом чего явилась смерть одного из них и увечье другой.

Что вы можете сказать в его защиту? – спросила она.

– Ничего, Ваша Милость, – сказал Эльминстер.

– Ничего? удивленно переспросил Брек. Кайр смущенно наклонила голову.

Морала с подозрением прищурила глаза. Она была уверена, что мудрец приготовил какую-то уловку.

– Ничего, славный следопыт, – повторил Эльминстер. – Но, – продолжил он, – я ничего не скажу в защиту наказания, которое трибунал арферов определил Певцу, – сейчас его голос звучал зло и презрительно. – На какой срок должен был быть сослан Безымянный? – Мудрец сам ответил на свой вопрос:

– Навсегда. Он провел в одиночестве двести лет. Как варвары, которые отрубают вору руки, арферы не дали ему возможности искупить свою вину. А что они сделали с лучшим его деянием, с прекрасной музыкой, которую он сочинил несмотря на свое тщеславие и безрассудство, которая доказывала, что в нем тоже есть доброе начало? Арферы попытались уничтожить ее, как варвары уничтожают невинных детей своих врагов.

Услышав подобные сравнения, Кайр удивленно подняла бровь, Брек покраснел от стыда, Морала вскочила.

– Безымянного не интересует искупление! – настаивала она. – Он предпочитал использовать жизни других в своих интересах. Даже смерть учеников не удержала его от попытки создания второго поющего подобия. Если бы не другие, то кто знает, что злая Кассана и ее компания заставили бы совершить Элию? Мы навсегда сослали Безымянного, чтобы он не мог больше нанести другим вред своим безрассудством. Что касается его музыки, то он не хотел, чтобы его песни передавались от одного поколения певцов к другому, поэтому мы выполнили его желание.

– Заключение кого-либо в тюрьму за то, что он может сделать, вовсе не является правосудием, – ответил Эльминстер; – Завтра кто-то из нас может совершить какой-нибудь злой поступок. Следует ли сослать его еще сегодня? А что касается его музыки, то если бы арферы заключили Безымянного в тюрьму на несколько лет, но позволили бы. его песням естественным образом передаваться, Безымянный мог бы принять способ, коим изменились его песни. Вместо этого, арферы только усилили страхи Барда.

– Мы не можем назвать не правильным ваше толкование правосудия, Эльминстер, – сказала Морала. – Мы должны были защитить других от Безымянного. Несколько лет не изменили бы его. Я сомневаюсь, что двести лет сделали это. Даже сейчас, когда у него появилась эта певица, Элия, разве он стал меньше склонен использовать других людей? Можете ли вы предоставить какие-либо доказательства того, что Безымянный изменился?

Эльминстер задумался над вопросом, вспоминая слова или поступки Безымянного, свидетельствующие о раскаянии Барда.

– Да, – наконец сказал он.

Арферы с нетерпением ждали продолжения слов мудреца. Эльминстер поднялся, обошел вокруг стола и встал прямо перед арферами.

– Три вещи…, – начал он. Внезапно его лицо побледнело. Задыхаясь, он схватился за грудь.

– Эльминстер? – закричала Морала.

– С вами все порядке, сэр? – спросил Брек, поднимаясь со своего места, чтобы помочь мудрецу. Но какая-то невидимая сила отбросила парня, и он упал назад к ногам Кайр.

В течение нескольких мгновений тело Эльминстера стало прозрачным, затем полыхнул яркий свет, и мудрец исчез. На его месте стоял огромный ужасный зверь.

Возвышающаяся над арферами тварь была ростом с горного великана. Длинный красный халат и меховая накидка не могли скрыть его непохожесть на человека. Он был покрыт зеленой чешуей, глаза отсвечивали красным в пламени факелов. На его голове находились два острых рога, третий, еще более длинный, рос на кончике морды. Вокруг головы был костяной гребень, заканчивающийся шипами и украшенный таинственными волшебными знаками. Под халатом был виден мускулистый хвост, извивающийся взад-вперед подобно разъяренной змее.

Одной когтистой лапой чудовище сжимало железный посох, оканчивающийся желтым шаром, в другой держало кроваво-красный предмет, отдаленно напоминающий большую шахматную ладью. Этот предмет засветился, и арферы почувствовали исходящее от него тепло.

– Убейте его! – закричала Кайр. Без промедления вытащила из сапога кинжал и метнула его. Кинжал выбил красный предмет из чешуйчатой лапы, и тот со шлепком упал на каменный пол.

Зверь посмотрел на Кайр и угрожающе зарычал.

– Убей его, Брек! – крикнула Кайр. – Убей, пока не поздно!

Не теряя времени Орксбэйн вскочил на ноги, обнажил свой длинный меч и бросился на чудовище.

Оно оказалось довольно проворным – подняв обеими лапами посох блокировало удар. От удара меча о посох полетели искры. Махнув тяжелым хвостом, зверь ударил им Брека в левое плечо и сбил его с ног. Парень упал на судейское возвышение, застонав от боли в руке.

Поднявшись на ноги, Морала вытащила из рукава бутылочку со святой водой и запела музыкальные гаммы, призывая на помощь Милила, бога бардов. Кайр спустилась с возвышения, осторожно обошла вокруг зверя и встала у того за спиной. Она начала читать волшебное заклинание, гораздо более грубое и гортанное, чем у жрицы.

К этому моменту Брек оправился от удара и подошел к своему противнику, выискивая брешь в его защите. Схватив его за поврежденную руку, чудовище подняло парня на высоту нескольких футов. Брек услышал, как его рука со щелчком выскочила из плеча, и закричал от боли. В ярости он ударил мечом по голове чудовища, но попал в костяной гребень.

Алая кровь потекла из раны, тварь закричала и швырнула Брека в Моралу, сбив жрицу с ног.

Следопыт и Морала повалились с возвышения. Голова Брека со стуком ударилась о каменный пол. Подставив руки, Морала смягчила падение, но бутылочка со святой водой разбилась об пол. Заклинание, которое должно было отправить чудовище обратно туда, откуда оно появилось, было испорчено.

– Следопыт, ты только что разрушил нашу единственную надежду, – разозлилась жрица.

Брек не ответил, и Морала повернулась к нему. Юноша все еще лежал на полу.

Морала опустилась на колени, чтобы осмотреть его. Он дышал, хотя и был без сознания от удара.

Не обращая внимания на остальных арферов, Кайр успела дочитать свое заклинание прежде, чем чудовище обратило на нее внимание. Языки пламени вылетели из пальцев полуэльфа и ударили зверя в бок. Его одежда мгновенно загорелась. Чудовище заорало, упало на пол и стало кататься, чтобы сбить пламя.

Кайр выхватила меч и бросилась на зверя» пока тот не успел подняться. Она подняла клинок для, удара, но тоже забыла о зверином хвосте, который ударил ее по ногам. Она упала на колени, выпустив из рук оружие. Меч полетел по каменному полу, но Кайр прокатилась вперед и схватила его.

Чудовище поднялось на ноги и, тяжело опираясь на свой посох, вышло из комнаты и побрело по коридору.

Встав, Кайр повернулась к Морале.

– Предупредите стражу! – Приказала женщина-полуэльф. – Я побегу за чудовищем.

– Брек тяжело ранен! – крикнула ей в ответ Морала. – Предупреди стражу, а я позабочусь о нем.

Кайр не ответила, и Морала повернулась в ее сторону. Кайр уже побежала за зверем.

– Кайр! Назад! – крикнула ей вслед жрица, но та не вернулась.

Морала сжала зубы от злости.

– Глупая девчонка, – пробормотала она, затем положила ладони на побледневшее лицо следопыта и начала читать исцеляющее заклинание. Она почувствовала необычный запах. Было ясно, что запах горелой тряпки является результатом волшебства Кайр. Но откуда взялся аромат скошенного сена и выпеченного хлеба?

* * * * *

Оливия стояла у двери камеры Безымянного. Она была изрядно взволнована.

– Я уверена, что мне не послышалось! – настаивала она. – Там кто-то рычал.

– Оливия, это Башня-на-Ашабе, – напомнил ей Путеводец. – Это дом Морнгрима, повелителя Тенистого дола. Стража не допустит, чтобы здесь бегали какие-нибудь чудовища.

– Как можно быть в этом уверенным? Ведь я же проникла в зал, – заспорила Оливия.

Услышав, как хафлинг сравнила себя с чудовищем, Путеводец ухмыльнулся.

– Отойди от двери, – мягко сказал он. – Совсем не нужно, чтобы стража заметила тебя.

– Я только одним глазком, – сказала хафлинг, приоткрывая дверь на несколько дюймов. Она попыталась выйти из камеры, но невидимая преграда не пустила ее.

– Она закрыта! – зло прошипела Оливия. – Это дверь в одну сторону. Почему ты не сказал мне, что я попаду в ловушку?

Путеводец удивленно поднял брови.

– Я не знал, Оливия. Действительно. Он рассмеялся.

– Что, черт побери, смешного? – возмутилась хафлинг.

– Парадоксально, – объяснил Путеводец. – Я думал, что Эльминстер верит мне, но он слишком хорошо знает меня и предпринял меры предосторожности. Он должен был сделать одностороннюю дверь, чтобы поймать того, кто попытается помочь мне бежать.

– Не понимаю такого юмора, – холодно сказала Оливия.

– Оливия, Оливия. Я же говорил тебе. Путеводный камень преодолеет любую преграду, которую Эльминстер мог поставить, чтобы не дать мне покинуть эту комнату. Даже в кошмарном сне мудрецу не могло присниться, что ты найдешь камень и принесешь его мне.

– Ты снимешь тяжесть с моей души, если прямо сейчас мы смотаемся отсюда с помощью этого камня, – сказала Оливия.

Путеводец медленно покачал головой.

– Мы покинем это место после того, как арферы примут решение. Не раньше и не позже, – сказал он, положил камень на стол и взял флейту.

Оливия прислонилась к стене около двери и тяжело сползла на пол. Путеводец заиграл походную песню.

Хафлинг понюхала воздух. Выход из комнаты был закрыт волшебной преградой, но это не помешало запаху свежеиспеченного хлеба проникнуть в камеру. В желудке Оливии заурчало.

– Следовало поплотнее позавтракать, – пробормотала она.

В коридоре послышались приближающиеся шаги.

– Может, это стражники несут тебе еду? – спросила Оливия.

Путеводец опустил флейту.

– Что ты говори… – Бард остановился на полуслове, когда открылась дверь.

Низко наклонившись, в дверь протиснулся огромный зеленый ящер в обгоревшем халате. Из небольшой раны на его голове текла кровь, чешуйчатые лапы почернели и были покрыты пузырями.

Оливия замерла на месте, стараясь не привлекать внимания. Бард схватил со стола путеводный камень и отошел от двери.

– Стой, где стоишь! – приказал он чудовищу. Запах свежеиспеченного хлеба стал еще сильнее.

Оливия вздохнула. В ее голове промелькнула неясная мысль.

Услышав вздох хафлинга, ящер повернулся и показал на нее когтистым пальцем.

– Не трогай ее, – рявкнул Путеводец. – Отойди от него, Оливия. Очень медленно, – сказал он шепотом.

– Все в порядке, – сказала Оливия, выказывая такую храбрость, которой Путеводец никогда не мог бы у нее заподозрить. – По крайней мере, мне кажется, что все в порядке, – прибавила она. Она медленно потянулась и притронулась к рукаву ящера.

– Ты друг Дракона? – с надеждой спросила она.

Зверь посмотрел на нее, как будто пытаясь понять смысл вопроса, но ничего не ответил.

Оливия вздохнула.

– Конечно. Дракон понимал нас благодаря своему родству с Элией.

Хафлинг повернулась к Путеводцу.

– Не думаю, что ты говоришь по-сауриальски, Путеводец? – спросила она.

Тот с подозрением посмотрел на зверя.

– А что заставляет тебя думать, что этот монстр – сауриал? Он ничуть не похож на Дракона.

Подняв глаза к небу, хафлинг пробормотала:

– Люди!

Она разочарованно посмотрела на Путеводца.

– Я не похожа на тебя, – возразила она. – А ты не похож на Элию, но мы все из Королевств. А почему ты думаешь, что все сауриалы похожи на Дракона?

Путеводец кивнул, признавая правильность слов Оливии.

– Допустим, это сауриал. Но почему?

– Только две вещи пахнут, как свежевыпеченный хлеб. Свежевыпеченный хлеб и разозленный сауриал.

– Потому что этим запахом они выражают свой гнев, – продолжил Путеводец, вспомнив рассказ Элии о запахах Дракона.

– От него больше не пахнет хлебом. Надеюсь, это значит, что он успокоился, – сказала Оливия.

– Да, но что его так разозлило? – спросил Путеводец. – И что он здесь делает?

– Похоже, что кто-то пытался его поджарить, – сказала Оливия, показывая на обгоревшую одежду и обожженные лапы зверя. – Думаю, что от этого можно разозлиться.

Зверь вытащил из рукава халата серебряный медальон на шелковом шнуре и протянул его Оливии.

– Это мне? – спросила она. Ее глаза радостно заблестели.

Ящер постучал по медальону когтем.

Заметив рисунок на сверкающем металле, Оливия широко раскрыла глаза.

– Путеводец, здесь нарисован Дракон! – заявила она, показывая медальон Барду. – Очень похоже на него. А вот и его меч, ну тот меч, который Элия потеряла в прошлом году в битве с Фальшем. Этот парень знаком с Драконом, – прибавила она, тыкая пальцем в ящера.

– Дракон в «Старом Черепе» вместе с Элией, – сказал Путеводец. – Если этот сауриал-переросток его друг, почему не зашел поднять с ним кружку? Что ему нужно от нас?

– Может быть, Элия и Дракон отправили его нам на помощь, – предположила Оливия, случайно сунув медальон в карман рубашки.

Путеводец задумался.

– Погоди! – хлопнул он себя по лбу. – Незачем играть в отгадки. Камень содержит переводящее заклинание.

Путеводец положил флейту на стол, взял в вытянутую руку камень и спел гамму до-минор. Оливия зачарованно смотрела на то, как камень начал излучать свет. Путеводец оказался окружен желтым сиянием.

Бард и ящер молча смотрели друг, на друга, Оливии показалось, что это тянулось целую вечность, хотя на самом деле не больше минуты. Она чувствовала запахи, исходящие от Путеводца и от зверя. Когда ей это надоело, она решила напомнить им о своем присутствии и спросила:

– Ну?

– Зверя зовут Грифт, – наконец объяснил Путеводец. – Он искал Дракона, но не смог обнаружить его при помощи волшебства.

– Это из-за того, что Дракон рядом с Элией, и поэтому их обоих закрывает ее защищающее от волшебного обнаружения заклинание.

– Несомненно, – кивнул Путеводец, – Грифт знает, что ты друг Дракона, поэтому искал тебя, потому что надеялся, что ты поможешь ему найти Дракона.

Грифт переместился в башню прямо из своего уровня, но очевидно кто-то принял его за врага и напал на него. Чтобы никто не смог его преследовать, он построил в коридоре стену изо льда.

– Давай отправим его к Дракону, пока лед не растаял, – предложила Оливия.

– Не торопись, – ответил Путеводец. – Я смогу объяснить страже, что он не представляет опасности.

– Думаешь, они поверят тебе? – с тревогой спросила Оливия.

Путеводец нетерпеливо махнул рукой, чтобы Оливия помолчала, и продолжил разговор с сауриалом Грифтом.

Оливия фыркнула и прислонилась к стене. Она искренне надеялась, что этому странному Другу Дракона удастся уговорить Путеводца бежать, и поскорей. Она нервничала все больше и больше, хотя не могла сказать, что было этому причиной.

Чтобы чувствовать себя в относительной безопасности, она прикрыла дверь и заперла ее с помощью отмычки. Если невозможно бежать, то ей хотелось сделать так, чтобы невозможно было кому-нибудь или чему-нибудь проникнуть внутрь.

* * * * *

Следуя по кровавой дорожке, которую оставил раненый Грифт, Кайр едва не врезалась в волшебную ледяную стену, которой зверь перекрыл коридор. Она была особенно восприимчива к холоду – к несчастью Грифт знал об этом. Вздрогнув, она отпрянула от стены.

Полуэльф не знала доподлинно, что привело Грифта в Башню-на-Ашабе, но навряд ли он искал здесь ее. Казалось, что увидев Кайр, он был удивлен не меньше ее. Она должна захватить или убить его, пока не поздно.

Прошла минута, пока Кайр не согрелась достаточно, чтобы здраво рассуждать и уверенно двигаться. Вложив меч в ножны, она вытащила из кармана туники свиток с заклинанием. Она планировала воспользоваться им для того, чтобы вытащить Безымянного Барда из его камеры, но важнее было разобраться с Грифтом.

Развернув свиток, она приготовилась прочитать заклинание. В этот момент в коридоре появился Лорд Морнгрим с тремя вооруженными стражниками. Все четверо держали в руках мечи.

– Что происходит? – воскликнул Морнгрим. – Я слышал чье-то рычание.

– Это существо из Девяти Проклятых Кругов, Ваша Светлость, – каким-то образом оно переместило Эльминстера из зала суда и появилось на его месте.

– Это невозможно. Никакие монстры с низших уровней не могут проникнуть в башню. Эльминстер защитил ее от подобного зла, – фыркнул Морнгрим.

– Нет ничего невозможного, Ваша Светлость, – ответила Кайр. – Я знаю это чудовище. Его зовут Грифт, он очень могущественен. Он служит зентарцам. Он напал на Брека, Морала сейчас оказывает ему помощь в судейской. Я бежала за монстром по коридору, но он выстроил здесь стену изо льда.

– Кэйтлин, иди проверь, все ли в порядке с Моралой и Бреком, – приказал Морнгрим одному из стражников.

Тот побежал по коридору в сторону судейской.

– Здесь нет другого прохода? – спросила Кайр.

– Нет, – ответил Морнгрим. – Этот коридор заканчивается тупиком. Поэтому Эльминстер и поместил сюда Безымянного.. – Лицо Лорда побледнело. – Безымянный!

Он заперт там. Он не сможет защититься! – выдохнул он. – Мы должны проникнуть туда! Тербаль, давай сюда волшебника! Сар, неси топоры и факелы! – приказал Морнгрим.

Когда оба стражника побежали выполнять приказание, Кайр вытащила свой свиток.

– Вы должны пройти сквозь стену так быстро, как только сможете, Ваша Светлость, – сказала полуэльф, – но я не могу ждать. Мне придется воспользоваться волшебной дверью, чтобы проникнуть туда.

– Тебе не следует идти одной, – возразил Морнгрим.

– Я должна, – настаивала полуэльф. – Кто-то должен защитить Безымянного от этой твари.

Лорд Морнгрим кивнул. Выбора не было. Он смотрел, как Кайр читает вслух; заклинание. Она торопилась, но на чтение у нее ушла почти минута. Как только она закончила заклинание, свиток вспыхнул, Кайр поглотила волшебная дверь, и она исчезла.

Его Светлость вытащил кинжал и начал ковырять ледяную стену. Он не хотел дожидаться, пока принесут топоры, ведь смелая девушка одна противостоит Грифту.

* * * * *

Акабар и Элия стояли у ворот Башни-на-Ашабе.

– Элия из Западных Ворот и ее друг Акабар Бель Акаш, – объявил Хет.

Это было чистой формальностью. Все четверо стражников хорошо знали Элию и не собирались задерживать того, кто пришел с ней. Она служила в башенной страже прошлой зимой и была надежным другом Лорда Морнгрима.

Когда Элия и Акабар вошли внутрь, им навстречу выскочил лысеющий толстый стражник. Элия узнала капитана Тербаля начальника городской стражи. Тербаль был чем-то взволнован и с ходу налетел на Хета.

– Капитан, – пискнул мальчик, – что случилось?

– Хет! Ты-то мне и нужен! – воскликнул капитан, хватая мальчика за плечи.

– Беги в таверну и приведи волшебников, которых там найдешь! Быстрее! – Он подтолкнул мальчика к дверям и повернулся к Элии.

– Элия, хорошо, что ты здесь. Нам может понадобиться твоя помощь.

Хет выглядел недовольным и попытался протестовать:

– Но, капитан. Его Светлость сказал, что я сегодня должен прислуживать в суде…

– Без пререканий, парень! – рявкнул капитан. – Дело не терпит промедления.

– Извините, – сказал Акабар. – Я волшебник. Что случилось? Могу я помочь?

– Слава Таймере, – обрадовался капитан. – Пожалуйста. Пошли со мной.

Взяв Турмитянина за руку, он потащил его через зал к главной лестнице.

Побежав за ними, Элия спросила:

– Тербаль, что все-таки случилось?

Продолжая тащить за собой Акабара, тот ответил:

– Какой-то демон с низшего уровня проник в башню.

– Это невозможно, – перебила его Элия. – Эльминстер защитил башню от…

– Мы тоже так думали, – объяснил Тербаль. – Певица-арфер Кайр говорит, что тварь из Девяти Проклятых Кругов, и она забаррикадировалась ледяной стеной.

Чудовище в том коридоре, где заключен Безымянный Бард. Арфер Кайр волшебным образом переместилась за эту стену на помощь Безымянному. Нам нужен волшебник.

Услышав имя Безымянного, Элия прибавила шагу. Акабару и Тербалю пришлось поторопиться, чтобы не отстать от нее.

– В сторону западного крыла, – выдохнул Тербаль, когда они достигли третьего этажа.

Элия бежала впереди мужчин. Она проскочила мимо дверей судейской, повернула за угол, где ей пришлось резко остановиться, чтобы не врезаться в ледяную стену.

В коридоре было холодно, как зимой. Два стражника складывали к основанию стены горящие факелы, но не было заметно признаков того, чтобы она таяла.

Морнгрим рубил лед огромным топором. Он выглядел очень усталым, хотя пробился всего на несколько дюймов. Его лицо и уши пылали от. холода, руки краснели и кровоточили, кончики пальцев побелели от ледяных крошек. Элия увидела, как топор выскользнул из его руки и упал на пол.

– Морнгрим! – закричала Элия, хватая его за плечи и оттаскивая от стены. – Нужно остановиться, пока не остался без рук.

С выражением мрачной решимости на лице Морнгрим взглянул на Элию.

– Не могу, Элия. Там, за стеной с ужасным чудовищем заперты Безымянный и арфер Кайр, – сказал он.

– Я знаю, – ответила Элия, пытаясь успокоиться. – Я привела Акабара. Он расколдует стену.

В этот момент из-за угла выбежали Акабар и Тербаль. Волшебник посмотрел широко раскрытыми глазами и нервно сглотнул. Было ясно, что стена очень толстая, а это значило, что здесь поработал волшебник посильнее его. Не надеясь на успех, он начал произносить заклинание, чтобы расколдовать стену.

Когда волшебник поднял над головой сцепленные руки, Элия, Морнгрим и оба стражника отошли от стены. Акабар разомкнул пальцы. В сторону стены полетела светящаяся желтая пыль, которая рассеялась по поверхности льда.

Свет погас, но стена осталась стоять на месте. Акабар опустил руки. Он выглядел удрученным.

– Я должен попробовать расплавить стену при помощи шаровой молнии, – сказал волшебник. – Это очень опасно. При взрыве образуется много горячего пара. Вам нужно спрятаться.

– А ты? – спросила Элия.

– Я не могу творить заклинания из-за угла, – объяснил Акабар.

* * * * *

В камере Путеводца Оливия нервно теребила завязки своего мешка. Лицо Барда становилось все серьезнее. Услышав «слова» Грифта, Путеводец покачал головой.

Оливия обладала острым слухом, поэтому уловила, что кто-то в коридоре пытается открыть дверной замок.

– Кто-то идет, – с тревогой прошептала она. Грифт обернулся и зарычал.

Путеводец отдал Оливии камень.

– Возьми это, плащ и мешок и спрячься, – приказал он ей. – Быстро!

Оливия подхватила свои вещи и укрылась за бархатной гардиной. Она быстренько проковыряла кинжалом в гардине дырочку.

Когда дверь открылась, Бард встал рядом с Грифтом и приготовился сделать выговор стражникам, посмевшим без предупреждения напасть на сауриала.

Но он не был готов увидеть Кайр. Симпатичная полуэльф стояла на пороге, держа в руке довольно большой, но вполне безобидный орех.

– Боюсь, мы еще не знакомы, – сказал Бард, улыбаясь наилюбезнейшим образом. С омерзением на лице, Кайр повернулась к гигантскому ящеру. Грифт зашипел и поднял посох.

– Несущий Тьму! – крикнула Кайр. Из ореха в ее руке появился темный шар, который в течение пяти секунд стал размером с тыкву, закрыв руку Кайр темным чернильным пятном.

Путеводец встал перед сауриалом.

– Нет, – успокаивающе сказал он. – Это ошибка. Он враг Несущего Тьму, а вовсе не его пособник. Кайр не обратила внимания на его слова.

– Грифт, – сказала она. Темная сфера вокруг ее руки начала светиться, как горящая смола, затем выбросила черное прозрачное шупальце которое пролетело над головой Путеводца. Конец щупальца ударил в лицо Грифта. Парализованный колдовством, сауриал замер. Темный шар пополз по щупальцу к своей жертве.

Достигнув Грифта, темнота полилась по нему, как масло, покрывая каждый дюйм его тела. Огромный ящер превратился в темный силуэт. Эта темнота начала стягиваться, пока Грифт не превратился в маленький черный шарик, размером не больше детского мячика.

Стоя за портьерой, Оливия с ужасом увидела, как темное щупальце втянулось обратно в орех, утаскивая с собой Грифта. Затем темнота рассеялась, и орех стал прозрачным, как стекло.

– В этом не было необходимости, – зло сказал Путеводец. – Я же говорил, что он не опасен. Кайр убрала орех в карман и повернулась к нему.

– Господин Безымянный, очень рада наконец-то с вами познакомиться, – улыбаясь, сказала она.

Оливия вздрогнула. Хафлинг не могла сказать точно, но в этой улыбке было что-то страшное.