Текст книги "Ловушка для чужого жениха"

Она почувствовала на себе его тяжелый взгляд и внутренне собралась.

– Вы уверены, что не упали в туалете и не повредили голову? В таких местах часто бывает влажный и скользкий пол. Это ловушка для неосторожных людей.

– В туалете был нормальный пол, – беззаботно ответила она.

Ей не хотелось говорить о том, что случилось в туалете. Но что-то в его взгляде беспокоило ее. Это безумие. Он не может знать, что она встретилась в туалете со своим двойником. Она и сама до сегодняшнего дня не подозревала, что у нее может быть сестра-близнец. Валентина отбросила эту мысль. Она во всем разберется, когда снова окажется во дворце Мюрино.

Сейчас она секретарь влиятельного бизнесмена.

– Прошу прощения, мистер Касилиерис. – Она улыбнулась, стараясь заставить свое тело не реагировать на обращенный на нее золотистоянтарный взгляд, мечущий гром и молнии. – Хотите сказать, что вам нужно в туалет? Попросить водителя немедленно остановиться прямо на мосту Джорджа Вашингтона?

Она ожидала очередной вспышки гнева, но Ахилл неожиданно улыбнулся и ответил приторно-медовым тоном:

– Мисс Монэт, за пять лет совместной работы с вами я не заметил у вас таланта комедийной актрисы. Что-то изменилось сегодня?

«Он знает», – пронеслось у нее в голове.

Но этого просто не может быть. Валентина откинулась на кожаное сиденье, стараясь успокоиться и расслабиться. Но как это сделать, когда с тебя не сводит глаз сильный и властный самец, похожий на играющего с добычей льва, готового проглотить ее в любую секунду.

Она любила документальное кино про сафари и не раз бывала с официальными визитами в странах Африки. Про хищников она знала из первых рук.

– А что, если я всегда была такой забавной? – спросила она, пытаясь отвлечься от мыслей о хищных представителях семейства кошачьих, пожирающих свои жертвы. – Может быть, вы только теперь снизошли до того, чтобы по-настоящему меня услышать?

– Я обожаю вас слушать, – ответил он, вальяжно развалившись на сиденье и устремив на нее ленивый блестящий взгляд. Но Валентина не поверила ему ни на секунду. – Особенно мне нравится вас слушать, когда вы идеально делаете свою работу. Вы знаете, как я ценю профессионализм и перфекционизм, даже настаиваю на этих качествах помощника. Поэтому мне непонятно ваше сегодняшнее поведение.

– Не понимаю, о чем вы, – пробормотала она, хотя все прекрасно понимала.

В самолете она не могла справиться со своими прямыми обязанностями. Она не сумела организовать групповой звонок деловым партнерам, а во время второй беседы нечаянно отключила связь. Валентина ждала, что босс взорвется, но он оставался бесстрастно-спокойным, что действовало на нее еще хуже. Валентина поняла, что потерпела полнейшее фиаско, пытаясь выполнить работу Натали.

Когда Ахилл изумленно на нее уставился, она и не подумала извиниться за промахи в работе. Валентина безмятежно смотрела на него, словно все промахи были ее стратегией.

Она призналась себе, что, в попытке почувствовать себя свободной от дворцового протокола и живущей нормальной жизнью, совсем не подумала о работе, которую должна выполнять. Ей показалось, что все будет легко и просто.

На самом деле она почувствовала унижение оттого, что не справилась с работой. И кто знает, что ее ждет впереди?

Ахилл по-прежнему находился в опасной близости от нее.

– Натали, Натали, – едва слышно бормотал он себе под нос.

Валентине необходимо было слышать это напоминание. Она была близка к тому, чтобы потерять работу Натали. И что тогда? Ей самой-то не о чем беспокоиться, но она не знала, каков спрос на рынке труда на секретарей миллиардеров.

В глубине души она чувствовала в Натали родственную душу, хотя пока и не на генетическом уровне. Валентина пока не готова думать о том, что обрела давно потерянную сестру-близнеца. В одном она была уверена: Натали не придется работать на Ахилла Касилиериса, если сама этого не захочет.

– Да, меня так зовут, – подтвердила она слишком напористо.

У нее возникло ощущение, что он пробует имя на язык, словно никогда раньше его не произносил. Интересно, он обращался к Натали по имени или только мисс Монэт?

– Ваше поведение невыносимо, – ровным тоном произнес он. – Это похоже на открытый бунт. У меня в компании царствует отнюдь не демократия, а диктатура. Если я захочу узнать ваше мнение, я скажу, что нужно ответить.

У Валентины почему-то участился пульс, а сердце забилось в груди, словно пойманная в силки птица.

– Какой интересный способ пестовать лояльность служащих, – пробормотала Валентина. – Похоже на тактику выжженной земли. И что, такой подход приносит желаемые результаты?

– Мне не нужно воспитывать у служащих лояльность, – ответил Ахилл, растягивая слова. – Они или верны мне, или будут уволены. Вы явно сегодня витаете в облаках, Натали. Позвольте напомнить, что я плачу вам очень приличную зарплату и ваша лояльность туда входит. Я владею ею, как и всем остальным.

– Возможно, – слегка дрожащим голосом ответила Валентина. Хотя какое ей дело до лояльности Натали? Тем не менее она продолжила: – Я не хочу быть заложником лояльности. Думаю, что и другие тоже.

Ахилл пожал плечами и равнодушно проронил:

– Хотите или нет, но так обстоят дела.

– Именно поэтому я и подумываю об увольнении, – вырвалось у Валентины помимо воли. Она больше не смотрела на него, а уставилась на свои сцепленные руки. – Вам лестно иметь вассалов. Но что касается меня, считаю, что в жизни есть вещи поважнее слепой преданности. Жизнь состоит не только из работы. Может, пока я не испытала этого, но знаю наверняка.

– А что вы думаете, там лучше? – Ахилл махнул рукой в сторону окна. – Вы хотите сжечь за собой мосты и столкнуться с миром, о котором не имеете представления? Это вы считаете мудрым решением? – спокойно спросил он.

Валентина не знала почему, но его слова запали ей в душу. У нее в глазах закипели слезы.

Слишком много всего произошло за последние несколько часов. Она ехала в лимузине по Манхэттену. Рядом с ней в опасной близости сидел мужчина, от которого исходила такая мощная энергетика, что она не могла на него не реагировать. Валентина пребывала в полном смятении чувств, несмотря на свою хваленую выдержку.

Глава 3

Ахилл больше не проронил ни слова, что Валентине показалось не к добру. Она осталась наедине со своими мятущимися мыслями и его пристальным взглядом.

У Валентины практически не было опыта общения с мужчинами. По настоянию отца она росла и воспитывалась во дворце, училась в закрытой частной школе, не появлялась на публике, пока ей не исполнилось восемнадцать лет.

Отец считал, что отступничество его жены запятнало репутацию королевской семьи, и теперь их задача – восстановить доброе имя.

Валентина боялась новых скандалов и не хотела подводить отца. Она сконцентрировалась на учебе, друзьях и спокойно миновала период мятежной юности. Закончив школу, она сразу же окунулась в светскую жизнь, представляя королевство на всех протокольных мероприятиях и приемах. Более того, ей всегда было известно, что она предназначена в жены кронпринцу королевства Тиссели. Вызывающее поведение могло навредить репутации обоих королевств.

Подобная перспектива никогда не привлекала Валентину.

С течением времени она даже начала испытывать гордость оттого, что бережет себя для предстоящей свадьбы с принцем Рудольфом. Она подарит девственность мужу в первую брачную ночь. Ни отец, ни королевство здесь ни при чем.

«Это гордость заставляет тебя хранить чистоту или долг?» – вопрошал тогда внутренний голос. Валентина не знала ответа на этот вопрос.

Дело в том, что Валентина не имела понятия, как обращаться с мужчинами. Она сегодня впервые так долго пробыла наедине с мужчиной. Обычно принцесса Валентина была окружена роем помощников и прислуги.

«Вот почему ей так трудно дышать, – объяснила она себе. – Это от новизны ощущений, а не от присутствия Ахилла».

Тем не менее она с облегчением вздохнула, когда лимузин остановился у элегантного особняка в Верхнем Вест-Сайде недалеко от Центрального парка.

Легкий бриз с Гудзона ласково коснулся ее щек, как только она вышла из машины. Валентина почувствовала запах цветов, что показалось ей необычным для урбанистического Нью-Йорка.

Ахилл хранил молчание, пока они входили в здание и поднимались в лифте. Он лишь коротко кивнул, отвечая на приветствие швейцара и охранника.

В голове Валентины царил сумбур, а в душе смятение. Она уже не понимала, зачем она поменялась с Натали и что хочет получить.

«Передышку», – упрямо напомнила она себе. Каникулы. Небольшой праздник и свободу от условностей и протокола дворцовой жизни принцессы Валентины. Сейчас для нее это крайне важно. Через два месяца она будет готова осчастливить своих подданных, отца и будущего свекра, выйдя замуж за принца Рудольфа.

Возможность сбежать от рутины королевского протокола и постоянной опеки отца показалась ей счастьем и благодатью.

И она не позволит этому самонадеянному миллиардеру все испортить.

Двери лифта открылись, и они очутились в роскошном холле современного пентхауса. Валентина следовала за Ахиллом, который по-прежнему не удостаивал ее взглядом, чему она была рада. Он шел впереди, дав тем самым ей возможность осмотреться.

Она увидела высокие потолки и панорамные окна. Винтовые лестницы вели на верхние этажи. Уютный интерьер в стиле ар-деко говорил о том, что это реальное жилище Ахилла, а не показная витрина богатства и успеха.

Валентина упрямо пыталась себя убедить, что это не должно ее волновать.

Она испытала облегчение при появлении сияющей экономки, закудахтавшей по-гречески. Валентина немного понимала и говорила на этом языке. Сразу было видно, что, несмотря на все его высокомерие и крутой нрав, экономка в нем души не чаяла.

Она буквально светилась. При виде такой радушной встречи, теплое чувство к Ахиллу начало было закрадываться и в душу Валентины, что она решительно пресекла. Ахилл известен в деловом мире своей беспощадностью, тем не менее экономка относится к нему как к близкому человеку. Пока еще рано судить.

Экономка заявила, что накормит его и не примет никаких отказов, направляясь с этими словами на кухню.

– Вы так осматриваетесь, будто впервые здесь очутились, – заметил Ахилл. – А вы ведь провели здесь больше времени, чем я сам за последние пять лет.

Валентина вздрогнула, оторвавшись от своих мыслей. А он к тому же еще и весьма проницателен, подумалось ей. Может он над ней издевается?

– Мистер Касилиерис, – как можно мягче, но с легким упреком произнесла она, – я работаю на вас и не понимаю, почему вы проявляете сегодня такой повышенный интерес к тому, что у меня в голове. Тем более что вы ошибаетесь.

– Да?

– Абсолютно. – Она удивленно вскинула брови. – Если мы сосредоточимся на работе, а не на анализе моих мыслей, это будет лучше для дела и более продуктивно.

– Так же продуктивно, как на борту самолета? – не преминул поддеть ее Ахилл.

Валентина лишь улыбнулась в ответ, надеясь, что выглядит скорее загадочно, чем растерянно.

– Неужели вы растерялись? – поинтересовалась она, потому что они все еще стояли посреди просторного холла.

– Поосторожнее, мисс Монэт, – угрожающе проронил он. – Несоблюдение субординации повеселило меня сегодня, но всему есть предел. В ваших собственных интересах не заходить слишком далеко.

Валентина замерла, хотя на языке так и вертелся вопрос: что будет, если она продолжит?

Слава богу, она сдержала этот безумный порыв.

Вошли слуги с багажом. Но Ахилл их даже не заметил. Он продолжал пристально смотреть на Валентину. Но ей было не привыкать к вниманию посторонних. Дворцовый протокол был отличной школой. Она и бровью не повела. Какое ей дело до раздраженного бизнесмена.

– Я так понимаю, что мы можем приступить к работе без промедления, не поднимаясь в свои комнаты? – мягко спросил он.

Валентине снова показалось, что он знает больше, чем говорит.

Странно, но она почувствовала себя запятнанной, словно он предлагал…

Но это полный абсурд. Ахилл Касилиерис был не менее известен своей разборчивостью и даже благородством при выборе любовниц, чем своей деловой хваткой и доминированием в компании. Валентина имела возможность почитать о нем в Интернете, после того как он удалился в рабочий кабинет на борту самолета. Не найдя в салоне никакого чтива, кроме скучных экономических журналов, Валентина скинула туфли и, удобно устроившись в мягком кожаном кресле, открывала один за другим сайты таблоидов, которые обычно избегала. Она знала, сколько там недостоверной информации про нее, почему же данные про других людей будут достоверными?

Тем не менее она обнаружила, что интернетресурсы довольно благосклонно относятся к Ахиллу Касилиерису. Она увидела фотографии с благотворительных мероприятий. Что касалось партнерш по сексу, ей стало ясно, что Ахилл обращает внимание не столько на внешность, сколько на деятельность выбираемых для отношений женщин. Они должны быть безусловно красивыми, но не только.

Среди его подруг были: известный адвокат по правам человека, журналистка, работавшая в горячих точках и основавшая фонд для оказания помощи больным раком, бывшая олимпийская чемпионка, тренирующая сейчас трудных подростков.

Его тип – состоявшиеся и красивые женщины, а не молоденькие и смазливые золотоискательницы.

Еще она поняла, что помощница миллиардера не входит в список профессий, могущих его заинтересовать при выборе очередной спутницы. Ведь секретарша не спасает жизни и не улучшает общество.

Валентина угрюмо смотрела ему в спину, пока следовала за ним в светлый и просторный офис, оборудованный по последнему слову техники. Она остановилась посередине офиса в ожидании дальнейших инструкций. Ахилл лишь изумленно выгнул бровь. Опершись ладонями о дубовый рабочий стол, он взглянул на нее так, что у Валентины едва не подкосились ноги.

Она замерла и ощутила себя так, будто он сжал ее в объятиях.

– Когда будете готовы, мисс Монэт, соблаговолите занять свое место, – резко сказал он. Валентина по-прежнему ощущала слабость в коленях и легкое головокружение, сама не понимая почему. – Хотя я просто обожаю, когда меня заставляют ждать, – ехидно заметил он.

Чувствуя себя виноватой, Валентина покорно опустилась на стул справа от его стола и достала из сумки Натали ноутбук.

Прочитав сообщения от двойника, она получила пароль и несколько полезных советов.

«Записывайте все, что он говорит. Он часто забывает сказанное, поэтому нужны письменные доказательства. Одна из моих обязанностей – служить его памятью».

Валентина хотела было ответить, что она думает по этому поводу, но воздержалась. Если Натали захочет уволиться, это должно быть ее решение, а не той, которая ее будет замещать несколько недель.

– Что-то еще? – раздраженно спросил Ахилл. – Хотите перекусить? Или вздремнуть? Скажите, что мне сделать, чтобы вы чувствовали себя удобно и могли немного поработать сегодня?

Валентина не знала, что на нее накатило. Ей захотелось ответить ему в том же духе. Ей, которая гордилась своим умением сохранять спокойствие и хладнокровие в любой ситуации. Она жаждала крови. Не важно, что это безумие. В его буравящем темном взгляде и кривой ухмылке читался вызов.

Но она напомнила себе, что это не ее жизнь и не ее работа. Она не имеет никакого права разрушить жизнь другой женщины, согласившейся на этот авантюрный обмен. Валентина была уверена, что и Натали лишь внесет свежую струю в размеренную рутину дворцовой жизни, не прибегая к радикальным переменам. Ни та ни другая не намерены разрушать созданное до их перевоплощения друг в друга.

Валентина с трудом подавила в себе порыв швырнуть ноутбуком в Ахилла. Она безмятежно улыбнулась ему и приступила к работе.

Был уже поздний вечер, когда Ахилл закончил мучить принцессу-притворщицу.

Он заставил ее разбираться в византийских контрактах, над которыми сломали голову его юристы. Он задавал вопросы по пунктам контракта, в которых даже сам не мог разобраться. Он заставил ее подготовить памятки, которые не собирался рассылать. Он спрашивал ее о событиях, которые не входили в ее компетенцию. И все это доставляло ему неимоверное удовольствие.

Когда экономка вкатила сервировочный столик, уставленный тарелками с закусками, и начала сервировать стол на двоих, Ахилл скомандовал:

– Деметра, ставь один прибор. Моя помощница не любит есть во время работы.

– Это правда, – весело согласилась она. – Я считаю это слабостью. – Валентина улыбнулась Ахиллу. – А вы не стесняйтесь и подкрепитесь.

«Один – ноль в пользу принцессы», – подумал Ахилл.

Самым удивительным было то, что принцесса Валентина никогда не отступала. Ее способность не моргнув глазом рассуждать о том, о чем она не имела ни малейшего представления, поражала. Ахилл мог бы восхититься подобным качеством, если бы это не его она старалась провести.

– Уже поздно, – наконец сказал он, решив, что у нее уже слипаются глаза. Он тоже устал, хотя скорее выбросился бы из окна пентхауса, чем признался в этом даже себе, не говоря уже о Валентине. – И хотя работы еще непочатый край, думаю, что на сегодня можно закончить.

Валентина сидела на стуле, подобрав под себя ноги и блестя изумрудными глазами.

– Я пойму, если вам нужно отдохнуть, сэр, – приторно-слащавым тоном произнесла она.

Ахилл стоял спиной к окну, за которым бурлил ночной Манхэттен. Услышав слова Валентины, он почувствовал, как в нем закипает весьма опасное чувство…

– Мне показалось, или вы ставите под сомнение мою работоспособность?

– Боже упаси, – всплеснула руками она. – Вы же Ахилл Касилиерис, само воплощение настоящего мужчины. Слабость для вас – непозволительная роскошь.

– Похоже, что дискутировать со мной – ваша новая стратегия, – как можно мягче сказал он, пытаясь справиться с охватившим его внутренним жаром. – Позвольте вас предупредить, что это можно назвать стратегией в том случае, если ваша цель – остаться без работы и без рекомендаций. Не говоря уже о черной метке, которую я с радостью поставлю напротив вашей фамилии.

Валентина лишь беспечно махнула рукой.

– Столько угроз. – Она качнула головой. – Понимаю, что это ваш стиль руководства и вы успешный бизнесмен. Но это так утомительно.

– Подойдите сюда, – сказал он. – И не заставляйте меня просить дважды. Вам не понравится.

Она грациозно поднялась со стула. Валентина все делала с непринужденной грацией, влиявшей на него так, что он не хотел об этом думать. Он знал, что она не хочет к нему приближаться. Он просто чувствовал, что она осторожничает. На миг ему показалось, что она откажется ему повиноваться. Если она заартачится и останется на другом конце офиса, он еще больше укрепится в мысли, что хочет ее.

Этого не должно произойти ни под каким видом. Ахилл – человек, который не испытывает желаний, он просто берет. Желать – значит проявлять слабость, а это ведет в темноту. Хотя сегодня он не считал желание слабостью, скорее наоборот.

Он явно недооценил принцессу.

Валентина расправила плечи едва заметным движением и направилась к нему, высоко держа голову и с прямой спиной, словно прима-балерина. На ее губах играла приятная улыбка, которую, как он теперь знал, она умела изобразить в нужный момент. Это вызвало у него восхищение, хотя ему не хотелось себе в этом признаваться.

Реакция его тела на ее грациозную походку удивила его. Он почувствовал, как участился пульс и кровь забурлила в венах. Возбуждение, словно разряд тока, пронзило его мощную атлетическую фигуру. Валентина подошла и встала рядом.

– Что вы видите из окна?

– Это вопрос с подвохом? – ответила она вопросом на вопрос. – Я вижу Манхэттен.

– Я вырос в трущобах. – Его голос прозвучал резче, чем ему хотелось. – Для успешных бизнесменов в порядке вещей рассказывать о том, что они начинали карьеру с нуля. Особенно это касается американцев. Но в большинстве случаев они явно преувеличивают. В моем же случае трущобы – еще мягко сказано.

Валентина судорожно сглотнула.

– Не понимаю, зачем вы мне это рассказываете.

– Вы смотрите из окна и видите шумный город, пробки, спешащих по своим делам людей. – Он слегка отодвинулся, чтобы посмотреть на Валентину. – Я вижу надежду, отчаяние и боль от потерь, через которые мне пришлось пройти, чтобы предстать перед вами нынешним Ахиллом Касилиерисом, создавшим все это. – Он махнул рукой в сторону пентхауса и «Касилиерис кампани» в придачу. – И я ни перед чем не остановлюсь, чтобы защитить созданное.

Ахилл не знал, что с ним произошло, пока он говорил. Ему вдруг захотелось, чтобы эта принцесса, пытающаяся его дурачить, поняла его.

Такое происходит с ним впервые, и это невыносимо. Но его уже понесло.

– Вы считаете стремление к успеху случайным, мисс Монэт? – спросил он, рискуя выложить ей правду о себе, которой никогда и ни с кем прежде не делился. – Амбиции, внутренний драйв, воля к победе, вы думаете, что все это на деревьях растет? Хотя, похоже, я не у той спрашиваю. Не вы ли тысячу раз заявляли, что не амбициозны?

Это было одной из причин, почему Натали так долго с ним работала. Другие старались использовать подобную должность как трамплин для карьерного роста. Но эта женщина не Натали. Сейчас он знал это наверняка, поскольку вел упорную борьбу с собой, чтобы ненароком не распустить руки.

– Амбиции, как мне кажется, позволительны тем, кто свободен им следовать, для тех же, кто не обладает такой свободой, – глаза Валентины сверкнули, и Ахиллу вдруг захотелось узнать, каковы ее стремления, – это не что иное, как неудовлетворенность, которая гораздо менее значима и более деструктивна. Надеюсь, вы со мной согласитесь.

Развернувшись к Валентине лицом, Ахилл непроизвольно протянул руку и дернул ее за кончик шелкового конского хвоста, который касался ее плеч всякий раз, когда она поворачивала голову.

Губы Валентины слегка приоткрылись, и ее нежное дыхание коснулось его щеки. Ахиллу страстно захотелось ее обнять, но он сдержался.

– Стало быть, вы чем-то не удовлетворены? – спросил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не назвать ее настоящим именем. Ахиллу вдруг расхотелось играть с ней в прятки.

Валентина довольно долго молчала.

– В самом понятии «неудовлетворенность» нет ничего страшного, – наконец сказала она. – Но вы считаете ее предательством, хотя это неверно.

– Как же иначе? – удивился Ахилл.

– Возможно, быть и лояльным, и открытым другим шансам, которые предоставляет жизнь, – ответила она.

– Не думаю, что такое сочетание возможно, – резко сказал он. – Ты или верен своим обязательствам, или нет, третьего не дано.

При этих словах Валентина напряглась. На ее лицо набежала тень, но тут же исчезла. Она взяла себя в руки. Отчего-то Ахилл не чувствовал себя победителем.

– Иногда обязательства не твои, – буравя его взглядом, жестко сказала Валентина. – Порой они достаются тебе по наследству. Легко сказать, что ты будешь их соблюдать, потому что от тебя этого ждут, но трудно сделать.

Он понял, о чем она говорила. Ее предстоящий династический брак. Тем не менее он не испытывал жалости к избалованной дворцовой жизнью и ни к чему не приспособленной принцессе. Хотя, как это ни странно, в нем зашевелилось чувство стыда, которое он никогда не позволял себе испытывать. А еще его охватило вожделение.

Это была для него ночь открытий. Ему хотелось прервать их эмоциональную дискуссию поцелуем, попробовав на вкус ее чувственные губы. Ему хотелось насытиться ею, как умирающему от голода. Это желание росло в нем с того момента, как они оказались на борту самолета и он окончательно понял, что его помощница не та, за кого себя выдает. Тем не менее он заглушил зов плоти и, отойдя от нее, сказал:

– Я думаю, вам следует выспаться, – тоном воспитателя заявил Ахилл, хотя никогда в жизни никого не воспитывал. Он даже не думал, что такое возможно, но не пытался сейчас анализировать. – Возможно, тогда у вас в голове прояснится, и вы поймете, кто вы такая. Дальние перелеты и смена часовых поясов могут сыграть злую шутку. По себе знаю.

Ахилл был уверен, что после этих слов она ретируется. Но не тут-то было. Ее взгляд потемнел, но она продолжала упрямо на него смотреть и, похоже, никуда не собиралась сбегать.

– Я прекрасно знаю, кто я такая, мистер Каси лиерис, – твердо ответила она, сверкнув изумрудным взглядом из-за стекол очков. – И уверена, что вы тоже знаете, кто вы. От долгого полета и смены часового пояса человек устает, но не становится другим.

Она повернулась и направилась к выходу все с той же элегантной грацией и высоко поднятой головой.

Ахилл зачарованно наблюдал за ее уходом.

Когда ее шаги замерли в коридоре, он снова повернулся к окну и уставился на яркий и шумный Манхэттен, которому не было никакого дела до того, что творилось в душе у Ахилла. Эта женщина действовала на него так, что он с трудом себя узнавал.

В голове настойчиво крутились ее слова: «Я прекрасно знаю, кто я такая». Будто это она вела с ним игру и в конце концов выиграла.