Текст книги "Музыка нашей любви"

Глава 3

Субботним утром Иден сидела рядом с Эйнсли в комнате ожидания детской больницы. По другую сторону от Эйнсли дремал Купер, прислонившись к плечу матери.

– Он и в машине спал, – заметила Иден. Ей было непривычно видеть своего веселого, энергичного племянника таким вялым.

Эйнсли кивнула:

– Это из-за обезболивающих таблеток. Доктор предупреждал, что они вызывают сонливость.

– Точно. Ты как-то об этом упоминала.

– Ты не рассказала мне о своей вчерашней встрече с… Блэйном. – Эйнсли часто заморгала.

Иден закатила глаза:

– Почему ты произнесла его имя таким тоном?

– Мне просто захотелось тебя подразнить, – захихикала Эйнсли. – Я знаю, что ты его ненавидишь.

– А ты разве нет? – Иден смерила кузину пристальным взглядом: – Уверена, ты помнишь, что он использовал твоего ребенка против тебя.

Эйнсли пожала плечами:

– Я не могу сказать, что испытываю симпатию к Блэйну, но и ненависти к нему я тоже не испытываю. Если бы мне снова пришлось делать выбор, я все равно предпочла бы сына музыкальной карьере.

Иден покачала головой:

– Ты такая же великодушная, как тетя Мими.

– А ты такая же дерзкая, как твоя мама, – подмигнула ей Эйнсли. – Но может, ты все-таки расскажешь, как прошла твоя встреча с Блэйном? – Я не хочу об этом говорить. – Она не собиралась признаваться кузине, что большую часть встречи украдкой любовалась Блэйном и вспоминала, как хорош он был в постели.

– Да ладно тебе. – Эйнсли толкнула ее локтем в бок. – По крайней мере, скажи, согласилась ли ты на него работать?

Иден вздохнула:

– Я попросила его дать мне время на раздумья. Но…

Громкий женский голос позвал Купера, избавив ее от необходимости продолжать. Эйнсли помахала рукой медсестре, и они с Иден помогли Куперу войти в смотровой кабинет и сесть на кушетку.

Через пару минут в кабинет вошла доктор Селия Фордхэм, хрупкая миниатюрная брюнетка, с волосами, собранными в низкий узел. Поправив очки, она спросила:

– Как ты себя чувствуешь, Купер?

– Нога чешется, – пробурчал он.

Доктор Фордхэм потрепала его по плечу и улыбнулась:

– Болит?

– Да. Как долго мне еще носить этот дурацкий гипс?

– Твоя нога полностью заживет только через шесть недель.

Глаза Купера округлились.

– Шесть недель? Но к тому времени уже закончится отбор в бейсбольную команду!

Доктор Фордхэм повернулась лицом к Эйнсли:

– Отбор?

– Да. Он очень хочет попасть в школьную команду. Последние два года он только об этом и говорит.

Купер кивнул:

– Поэтому мне нужно поскорее избавиться от гипса.

Доктор посмотрела на него с сочувствием:

– Мне жаль, Купер. Чтобы кость срослась, тебе придется шесть недель походить в гипсе.

На его глаза навернулись слезы.

– Я мечтаю играть в школьной команде. Я целую вечность ждал этого отбора.

Эйнсли подошла к своему сыну и положила руки ему на плечи.

– Доктор, неужели ничего нельзя сделать?

– Вообще-то есть другой выход. У Купера такой тип перелома, при котором можно провести операцию. Он крепкий, здоровый мальчик и сможет восстановиться до начала отбора.

– Что это за операция? – спросила Иден.

Доктор Фордхэм вкратце объяснила, как делаются подобные операции.

– Страховка ее покроет? – спросила Эйнсли.

Доктор задумалась на мгновение.

– Полагаю, частично покроет, но вам лучше проконсультироваться со страховым агентом, чтобы знать наверняка.

Иден повезла кузину и племянника домой. По дороге Эйнсли позвонила в свою страховую компанию. Она включила громкую связь, и Иден слышала все, что сказал агент. После этого в салоне автомобиля повисло молчание. Когда оно стало невыносимым, Иден спросила Эйнсли:

– Когда ты собираешься поговорить со мной об операции?

– Зачем о ней говорить?

Иден фыркнула:

– Не притворяйся, будто не понимаешь. Ты слышала, что сказал агент. Первые две тысячи долларов медицинских расходов не покрываются страховкой. Разве мы можем себе позволить заплатить за операцию?

– Я решу эту проблему. Пятьсот долларов у меня уже есть.

– Мы вместе решим эту проблему, потому что мы семья.

Эйнсли бросила взгляд на спящего сзади Купера и тяжело вздохнула:

– Я не могу ему отказать, когда он смотрит на меня большими грустными глазами.

– Я знаю. И, как я уже сказала, мы решим эту проблему вместе.

После этого в салоне снова установилась тишина. Глядя на дорогу, Иден подумала о своей встрече с Блэйном. Она еще не дала ему ответа, но сейчас понимала, что ей придется принять его предложение. Ведь обещанный ей гонорар покроет не только расходы на лечение Купера, но и на ремонт крыши дома.

– Сейчас более подходящий момент для рассказа о твоей встрече с Блэйном? – спросила Эйнсли.

Иден вздохнула:

– Нет. Для этого никогда не будет подходящего момента.

Эйнсли мягко рассмеялась:

– Давай выкладывай.

Иден неохотно рассказала ей о том, как прошла та встреча.

– В любом случае мне хотелось бы поработать с Найей. Она очень талантливая, – подытожила она. – Гм.

Иден посмотрела на свою кузину:

– Что, Эйнсли?

– Ты упустила самую важную деталь. Он такой же красивый, как раньше?

– Сказать честно? Он возмужал и стал еще красивее. – Она свернула на подъездную дорогу, ведущую к их дому. – Но это не имеет значения. Мы с Блэйном договорились, что наши отношения не выйдут за рамки деловых.

Ее тон прозвучал уверенно, но в глубине души она знала, что им с Блэйном будет трудно соблюдать это условие.

Положив портфель на голову, чтобы защититься от дождя, Блэйн в четверг утром вбежал в кафе «Бодейшес бин», где он договорился встретиться со своим братом Гейджем. Несмотря на уютную обстановку и дружелюбный персонал, Блэйн не собирался долго здесь сидеть, потому что у него было много работы. Взяв со стойки несколько салфеток, он вытер капли воды со своего лица и с портфеля и сделал заказ.

Когда бариста начал готовить для него латте с ванилью, колокольчик на двери звякнул, известив всех о приходе еще одного посетителя. Повернувшись, Блэйн увидел своего брата с мокрым зонтом в руках.

– Как дела, Гейдж? – улыбнулся Блэйн.

Покачав головой, Гейдж провел ладонью по лбу. На его сером костюме были мокрые пятна.

– Хорошо, если не считать того, что я попал под проливной дождь.

– Обожаю погоду в Атланте. Сегодня засуха, завтра потоп, – рассмеялся Блэйн, взяв со стойки свой латте. – Пойду найду для нас столик.

Для начала рабочего дня в кафе было малолюдно. Должно быть, причиной тому был сильный дождь. Обычно Блэйн по утрам пил кофе дома, потому что в будни здесь было много народу.

Найдя свободный столик для двоих у окна, Блэйн сел за него и, глядя в окно, начал пить горячий кофе. Вскоре к нему присоединился Гейдж. – Что происходит? – спросил он. – Я подумал, что тебе что-то от меня нужно, когда ты попросил меня о встрече на этой неделе.

– Ты прав. Мне действительно кое-что нужно, но давай поговорим об этом позже. Как у вас там дела? – Несмотря на то что у Блэйна были напряженные отношения с его родными, он все равно за них переживал.

Гейдж закатил глаза:

– У Ниа, Майлза и Тиган все хорошо. Все они, как обычно, по уши в работе. Папа жалуется на боль в локте, но наотрез отказывается идти к врачу, так что мы все вынуждены слушать его ворчанье.

Блэйна это нисколько не удивило. Их отец не из тех, кто готов легко признать поражение. Он обратится к врачу, только когда боль станет совсем невыносимой.

– Папа всегда был таким. Как поживает мама?

– Отлично. Она по-прежнему помешана на фитнесе, но теперь она у нас еще и веган. Ты слышал об этом?

Блэйн покачал головой:

– Как давно она стала веганом?

– Примерно месяц назад. А еще она бросила степ-аэробику и занялась кикбоксингом. – Подавив смешок, Гейдж сделал глоток кофе. – Мы все стараемся с ней не ссориться, потому что она может дать пинка.

Блэйн не смог сдержать улыбку. Их мать всегда была бойкой и энергичной.

Допив кофе, он поставил пустой картонный стакан на столик.

– Как дела в «404»?

– Все хорошо. Наше финансовое положение по-прежнему стабильное. Но мы хотим кое-что поменять. Для начала обновим оборудование в «Студии А». Думаю, папа с этим тянул, потому что испытывает эмоциональную привязанность к вещам, которые были с ним с самого основания студии. Это оборудование уже давно устарело, и его нужно заменить.

– И поскольку ты операционный директор, это входит в сферу твоей компетенции. – Блэйн внимательно посмотрел на своего брата: – Что ты будешь делать со старым оборудованием?

Он был удивлен, что их отец согласился распрощаться со старой техникой. Наверное, их брат Майлз, который занимал должность финансового директора, объяснил отцу, что замена оборудования будет способствовать увеличению прибыли.

Гейдж наклонил голову набок:

– Сначала мы уберем его на хранение, а потом кто знает? Возможно, мы подарим его какому-нибудь музею. Мама говорит, что мы могли бы устроить в нашем офисе выставку в честь тридцатилетнего юбилея студии. В общем, мы решим позже, как с ним поступить.

Блэйн молча кивнул.

– Знаешь, ты можешь в любой день навестить своих родных вместо того, чтобы всякий раз расспрашивать меня о том, как у нас идут дела, – сказал Гейдж.

– А ты знаешь, почему я не могу это сделать. – Блэйн был паршивой овцой, блудным сыном, который предпочел свободное плавание работе в семейной компании. Он скучал по своей матери и младшей сестре Тиган и время от времени писал им обеим сообщения. Все остальные были на стороне отца. – Я не любитель семейных драм, поэтому стараюсь избегать их любой ценой. – Гм. – Его брат слегка нахмурился, но его лицо тут же снова приняло невозмутимое выражение. – Итак, давай перейдем к делу, ради которого ты меня сюда позвал. Слышал, что у тебя происходит нечто интересное.

– Что именно ты слышал?

– Что твоя студия подписала контракт с той певицей из Интернета, чьи видео набирают сотни тысяч просмотров.

– Значит, ты слышал о Найе Браун? – улыбнулся Блэйн. – Я рад, что в нашем городе о ней многие знают.

– Должен сказать, она классно поет и двигается. Поздравляю, брат.

– Спасибо. У нее удивительный голос. Написание песен не самая сильная ее сторона, но я нашел блестящее решение этой проблемы.

На лице Гейджа появилась лукавая улыбка.

– Об этом я тоже слышал. Когда ты собирался мне сказать, что встречался с Иден Восс?

Блэйн вскинул подбородок:

– Черт побери, Гейдж! Ты в курсе всех моих дел?

Его брат пожал плечами:

– Ты же знаешь, как быстро распространяются новости на юго-западе Атланты. Меня просто злит, что я узнаю их по сарафанному радио, а не от тебя.

Блэйн застонал, но Гейдж не обратил на это внимания, подался вперед и произнес заговорщическим тоном:

– Вы с Иден вместе работаете? – Он вскинул брови. – Или вы с Иден вместе?

Блэйн едва удержался от того, чтобы не ударить брата.

– Черт побери, Гейдж, ты невыносим. Нас с Иден связывает только работа. Я предложил ей написать песни для дебютного альбома Найи. Она обещала подумать над моим предложением. Надеюсь, она его примет и наше сотрудничество будет плодотворным. Вот и все.

Гейдж наклонил голову набок и закатил глаза, дав Блэйну понять, что не поверил его словам.

– Правда?

– Да. Ничего личного, только бизнес. Тема закрыта.

– Будь это правдой, ты бы так не нервничал.

Но будем считать, что я тебе поверил.

После этого Гейдж сказал, что Блэйн может воспользоваться одной из студий «404». Что он может «надеть капюшон и войти через черный ход», чтобы отец не узнал о его приходе.

Смяв картонный стакан, Гейдж бросил его в ближайшую мусорную корзину.

– Знаешь, вы с папой в конце концов уладите ваши разногласия.

– Знаю, знаю.

Но до этого еще очень далеко.

Глава 4

Утром в понедельник Иден вошла в скромное одноэтажное здание, в котором располагалась студия «Эгейнст зе грейн рекордз». Оказавшись в холле, она села в одно из черных кожаных кресел, стоящих вокруг черного кофейного столика, и начала собираться с духом перед своей встречей с Блэйном.

В прошлый раз она слишком нервничала, чтобы обращать внимание на интерьер. Сейчас у нее было несколько свободных минут, и она окинула взглядом просторное помещение со светло-серыми стенами, украшенными черно-белыми изображениями в рамках, и черной, сияющей лаком, мебелью. По обеим сторонам от стойки, за которой работала секретарь Блэйна, стояли две оловянные скульптуры. Одна изображала басовый ключ, другая – скрипичный.

Иден понравился простой, но стильный декор. Семь лет назад в студии Блэйна были только самые необходимые вещи. Тогда у него не было денег на излишества. Теперь он, очевидно, мог позволить себе услуги дизайнера интерьеров. Это свидетельствовало о том, что за прошедшие годы он достиг успеха.

«Если бы только он не лишил нас с Эйнсли шанса на успех».

После того что между ними произошло, Иден даже представить себе не могла, что когда-нибудь снова будет с ним работать. Но у судьбы, похоже, были свои планы.

Семь лет назад она была в него влюблена, думала, что это взаимно, и никак не ожидала предательства с его стороны.

Перед ее внутренним взором возник его волнующий образ, и она заставила себя его прогнать. Грезить наяву о Блэйне бессмысленно. Ей следует сосредоточиться на работе. Ставки слишком высоки.

Ей следует приложить усилия, чтобы ее сотрудничество с Блэйном было успешным. Она настояла на том, что разделит с Эйнсли расходы на операцию Купера. Она взяла из своих сбережений одну тысячу двести пятьдесят долларов, и ей нужно положить их назад. Кроме того, крыша ее дома была так сильно разрушена, что ее придется заменить на новую. Полис страхования жилища покроет только часть расходов, и ей нужно где-то взять еще шесть с половиной тысяч долларов.

Она медленно вдохнула и помассировала виски.

«Речь идет не только об альбоме Найи. Я должна хорошо выполнить свою работу. Успех этого проекта даст нам новые возможности».

Входная дверь открылась, и в помещение вошел Блэйн. При виде его у Иден перехватило дыхание. На нем были свободные синие джинсы, черная футболка и черно-белые кроссовки. Его глаза закрывали солнцезащитные очки.

Ну почему он так красив, черт побери?! По ее телу прокатилась волна расплавленного огня, и она приказала себе успокоиться.

– Доброе утро, Блэйн, – сказала она, поднявшись.

– Доброе утро, Иден, – улыбнулся он, затем наклонился и, прежде чем она смогла угадать его намерения, поцеловал ее в щеку. – Полагаю, ты решила подписать контракт?

От его улыбки и поцелуя ее снова бросило в жар, но она с невозмутимым видом протянула ему документ:

– Да, и я приложу все усилия, чтобы выполнить твои требования.

Его глаза заблестели.

– Я в этом не сомневаюсь.

В студию вошла Найя. На ней были простой зеленый сарафан и коричневые сандалии. Мелированные каштановые кудри рассыпались по ее хрупким плечам.

– Всем доброе утро, – сказала она, приветливо улыбаясь.

Иден подошла к Найе и протянула ей руку:

– Доброе утро, Найя. Я Иден Восс. Рада с вами познакомиться.

Найя пожала ее руку:

– Я с вами тоже.

Судя по бегающему взгляду, который не задерживался ни на одном предмете, молодая певица нервничала.

Блэйн снял темные очки, и Иден заметила, что его золотисто-карие глаза озорно блестят.

– Теперь, когда вы, дамы, наконец познакомились, давайте приступим к работе над альбомом, – подмигнул он им, затем повернулся и пошел по коридору.

Иден и Найя проследовали за ним в студию. Блэйн сел за пульт управления, а женщины расположились в кабине звукозаписи. Пока Найя рассказывала Иден, какие темы она хотела бы затронуть в своем дебютном альбоме, та делала заметки в записной книжке. Иден сразу прониклась симпатией к молодой певице. Найя была не только талантлива, но и умна. Она знала, что происходит в современном мире и что тревожит умы ее слушателей.

– Должна сказать, до нашего знакомства я была под впечатлением от твоего пения. Но теперь, когда ты поделилась со мной своими мыслями, ты заинтересовала меня не только как артист, но и как личность, – сказала ей Иден, закрыв записную книжку. – Ты отлично разбираешься в актуальных проблемах.

Наклонив голову набок, Найя издала отрывистый смешок:

– Знаю, людям постарше нравится думать, будто молодежь слишком занята собой, чтобы замечать подобные вещи. На самом деле не все мы столь эгоистичны и легкомысленны.

– Я это знаю, – сказала Иден. – И для меня будет большой честью помочь тебе выразить твои мысли в твоем дебютном альбоме.

Найя щелкнула пальцами, словно вспомнив о чем-то.

– Я почти забыла. Я принесла свой дневник. – Достав из сумки записную книжку в твердой обложке, она протянула ее Иден: – Не знаю, как у тебя происходит процесс написания песен, но возможно, это тебе поможет.

Взяв у нее дневник, Иден улыбнулась:

– Конечно, поможет. Спасибо, что доверила мне его.

Блэйн заговорил в микрофон, и его голос наполнил кабину:

– Итак, девушки, вам хватило времени поболтать?

Они обе кивнули.

– Хорошо, – продолжил он. – Большие начальники хотят, чтобы мы как можно скорее выпустили первый сингл, так что нам нужно немедленно начать над этим работать. После этого мы примемся за оставшуюся часть альбома.

Восторженно улыбаясь, Найя встала и надела наушники.

– У нас есть ритм? – спросила она в микрофон.

– Да. Давай попробуем вот этот.

Блэйн, сидящий по другую сторону от стеклянной перегородки, нажал несколько кнопок на пульте управления, и помещение наполнилось музыкой. Иден тут же начала качать головой и притопывать ногой. Звуковая дорожка показалась ей интересной и неизбитой и в то же время напомнила ей хип-хоп девяностых.

– Это фантастика!

– Восемьсот восьмой «Роланд» – это беспроигрышный вариант, – сказала Найя, щелкая пальцами в такт фонограмме. – Я его обожаю! Он старый, но звучит современно.

Иден была с ней согласна. Драм-машина «Роланд ТР-808», выпущенная в 1980 году, благотворно повлияла на развитие хип-хопа и ар-н-би. Всего за три года своего существования она подарила миру бесчисленное множество хитов, и даже сегодня компьютерные программы для написания музыки имитируют образцы, созданные легендарной драм-машиной. С помощью «Роланда» продюсеру студии удалось написать для Найи звуковую дорожку в жанре трэп, который был так популярен в последнее время.

Блэйн широко улыбнулся:

– Отлично. Значит, точка отсчета определена. Я зациклю этот трек.

Он поднялся, Иден повернулась к нему лицом, и их взгляды встретились. Блэйн озорно улыбнулся ей, и у нее перехватило дыхание.

Точно так же он ей улыбался в один из вечеров семь лет назад. Вспомнив, чем закончился тот вечер, Иден сглотнула. Тогда Блэйн запустил руку ей под юбку и занялся с ней любовью прямо на столе в конференц-зале.

Голос Блэйна вернул ее к реальности:

– Я пойду в свой кабинет. Мне нужно сделать один звонок.

Сняв наушники, он покинул студию. Глядя ему вслед, Иден испытывала одновременно облегчение и разочарование. Разум велел ей остерегаться его, но сердце хотело, чтобы он был рядом.

В тишине своего кабинета Блэйн сел за стол и вздохнул. Он не хотел покидать студию, потому что ему нравилось наблюдать за творческим процессом. Видеть, как создается новая песня, было все равно что присутствовать при зарождении новой жизни.

Он верил в преобразующую силу музыки. Для него музыка была жизненно необходима, как воздух. Он решил связать свою профессиональную деятельность с музыкой, потому что это было его призванием, а вовсе не потому, что семья много лет занималась музыкальным бизнесом.

Иден снова присоединилась к его творческой команде, и это было удивительно. В прошлом она была его музой, и он не сомневался, что сможет создать для Найи что-то особенное. Какая-то его часть надеялась, что Иден его простит, и у них двоих получится нечто столь же прекрасное и незабываемое, как классическая песня о любви. Он знал, что ему придется приложить огромные усилия, чтобы вернуть ее расположение, и был готов на это пойти.

В голове у него вертелось предупреждение, сделанное Марвином во время их встречи в Нью-Йорке. Если он хочет, чтобы запись дебютного альбома Найи состоялась, ему придется подробно рассказывать боссу о каждом этапе своей работы.

Испытывая нехорошее предчувствие, он помедлил, прежде чем взять телефон и набрать номер Марвина.

Через несколько минут Блэйн закончил разговор и, откинувшись на спинку кресла, разочарованно застонал. Он ожидал плохих новостей, но не ожидал, что все будет настолько серьезно. «Хэмилтон хаус» объявила о сокращении финансирования наименее рентабельных лейблов. Даже если «Эгейнст зе грейн» сможет удержаться на плаву в этот раз, нет никаких гарантий, что в будущем подобная ситуация не повторится.

Еще одной плохой новостью было то, что руководство компании не вполне согласно с его решением пригласить Иден для работы над альбомом. По мнению начальства, в ее послужном списке было недостаточно хитов.

Блэйн вздохнул. Ему просто необходимо выпустить успешный альбом, который принесет ему большую прибыль. В этом случае «Эгейнст зе грейн» сможет стать независимой студией. Помимо Найи он работал еще с тремя артистами, но считал, что из всех троих у нее наибольший творческий потенциал.

«Ты мог бы обратиться за помощью к своему отцу», – раздался тихий голос в его голове.

Нахмурившись, он твердо сказал себе, что до сих пор прекрасно справлялся без отцовской помощи и что не собирается делать этого сейчас.

Положив телефон в карман, Блэйн покинул кабинет, но вместо того, чтобы вернуться в студию, вышел на задний дворик. Ему было необходимо проветриться, прежде чем он снова вернется к работе. Направляясь в сторону скамьи под старым тополем, Блэйн заметил, что на ней кто-то сидит. Он узнал Иден, и его пульс участился.

Подойдя к ней, он улыбнулся:

– Что ты здесь делаешь, Иден?

Оторвав взгляд от экрана мобильного телефона, она улыбнулась в ответ:

– Я не могла сосредоточиться и решила выйти на улицу и подышать свежим воздухом.

Блэйн мягко рассмеялся:

– Какое совпадение. Мне тоже захотелось немного отдохнуть.

– Музыкальный бизнес не для слабых духом, – заметила она.

– Это точно. – Блэйн указал Иден на свободное место рядом с ней: – Не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

– Нет, – ответила она после паузы, которая показалась ему слишком долгой.

Сев рядом с ней, он положил руку на спинку скамейки и спросил:

– Как далеко вы продвинулись в работе над синглом?

– По правде говоря, почти не продвинулись. Я знаю, о чем должна быть песня, но пока у меня ничего не выходит. – Она провела рукой по своим распущенным кудрям. – Я подумала, что мне лучше отвлечься на время, чем пытаться сочинять текст через силу.

Блэйн кивнул:

– Я понимаю. Ты помнишь, как у тебя был творческий кризис, когда мы работали над песней «Любовь ночью»?

Она наклонила голову набок, задумалась и мгновение спустя щелкнула пальцами:

– Да, помню. Тогда мы отправились на пробежку в Пьедмонт-парк, не так ли?

– Да, ты права.

Иден запрокинула голову и рассмеялась:

– Я и забыла об этом.

– Не хочешь пробежаться сейчас?

Она закатила глаза:

– Ты знаешь ответ на этот вопрос. – Указав ему на свою фигуру, она улыбнулась: – Я не бегаю, и это, наверное, заметно.

– Заметно, что ты по-прежнему занимаешься спортом. – Он ей подмигнул: – Для поддержания такой хорошей формы необходимо прилагать усилия.

Ее щеки вспыхнули, и она тут же сменила тему. – Какое расстояние мы тогда пробежали? Три мили?

– Около четырех. Это была утомительная тренировка.

– Еще какая, – рассмеялась она. – Я вспотела и устала. Когда мы вернулись в студию, у меня болело все тело.

– Думаешь, причина была в самой пробежке или в том, что мы сделали по пути? – спросил он, не удержавшись.

Иден опустила взгляд.

– Помнишь, как мы нашли укромный уголок в стороне от дорожки?

Он провел кончиком пальца по ее бедру, и она тяжело сглотнула.

– Помню, Блэйн.

– Неудивительно, что тебе было больно. Мы слишком долго простояли в одной позе. Но я не слышал никаких жалоб с твоей стороны.

– У меня их и не было, – призналась она. – Это было удивительно… ты был удивительным.

Он вспомнил, как она тихо постанывала, вцепившись в его плечи, когда он ласкал губами сокровенное местечко между ее бедер.

Их взгляды встретились, и Блэйн понял, что они думают об одном и том же.

Взяв ее руку, он нежно коснулся губами ладони, затем отпустил ее и сказал:

– Нам лучше вернуться внутрь.

Это действительно было так. Он боялся, что, если они задержатся здесь еще на какое-то время, поддастся соблазну и поцелует ее.

– Согласна, – ответила Иден, поднявшись.

Ее ноги слегка дрожали или ему это показалось?

– Блэйн, нам не следует сейчас думать о прошлом. Давай не будем выходить за рамки деловых отношений, – добавила она после небольшой паузы.

Блэйн поспешно кивнул. Через несколько секунд она прошла мимо него, и он последовал за ней в здание, любуясь ее упругими ягодицами.