Текст книги "Ведьмы быстро не сдаются"

Глава 10

«Консумация? – в груди вспыхивает радость. – Значит эта странная парочка – молодожены! Отлично. Изнасилование мне сейчас не грозит».

Я приосаниваюсь и теперь уже с любопытством разглядываю супругов.

Дала бледнеет так, словно ее кожу только что помыли хлоркой. Большие чёрные глаза становятся похожи на два продолговатых угля. Мороз бежит по спине. Я передергиваю плечами от холода и страха. Сейчас жена короля – опасная пантера. Ещё секунда, и она растерзает всех присутствующих в клочья!

– Как вы смеете? – шепчет она белыми губами.

Я прекрасно понимаю ее из чисто женской солидарности. Сама бы не сдержалась, если бы меня так прицельно унизили перед посторонними людьми. А король – красивый козел, наслаждающийся своей властью. Так бы и двинула по мордасам, чтобы не важничал!

Я сжимаю пальцы в кулаки, делаю шаг назад и натыкаюсь на препятствие. Поворачиваюсь, задеваю локтем стойку для оружия. Она наклоняется. Сердце в груди заходится набатом от испуга, лоб мгновенно покрывается холодным потом. Я пытаюсь удержать стойку, пока никто ещё не замечает моих телодвижений, но делаю только хуже. В результате все это сооружение со страшным грохотом и звоном валится на каменный пол.

И тут начинается суматоха. Охранники мгновенно берут короля и королеву в кольцо и выставляют перед собой мечи. Теперь эта группа напоминает ощетинившегося иголками ежа. Я прыскаю от смеха, а потом начинаю хохотать в голос. Не знаю, это нервная реакция, или мне на самом деле было смешно, но я никогда в жизни так больше не смеялась.

В зале наступает тишина, и все люди удивленно смотрят на безумную девицу, которая корчится в приступе смеха.

– Схватить ведьму! – раздаётся приказ.

Слуги встряхиваются, бросаются ко мне, скручивают руки и толкают так, чтобы я упала на колени. Я чувствую, как к моей шее прикасается ледяное лезвие мяча. Но страха нет. Наоборот, замираю в ожидании: критическая ситуация должна стать переломным моментом, и боги вернут меня домой. Так случилось в первый раз.

– Ваше величество! – вопит управляющий-колобок. – Прикажите ведьму казнить!

– О Боже! – вырывается у меня. – Снова-здорова! Господа, ну, сколько можно? Или казните или уже помилуйте, наконец! Что я вашим железякам сделала? Уронила на пол, и что с того?

– Молчать!

Кто-то сзади отвешивает мне подзатыльник. Моя голова дергается. Хоть это и чужое тело, но чувствую я его как своё. Терпение, которое и так было на пределе, лопается. Я вскакиваю с колен, разворачиваюсь и двумя руками толкаю стражников. Они опять попадаются в ловушку слабой девушки и не дают сразу отпор. Зато другие мгновенно окружают меня и начинают теснить к стене.

– Ладно, ладно, мальчики, – выставляю ладони вперёд, – я буду вести себя смирно.

– Вышли все вон! Ведьму оставьте мне!

Король расталкивает охрану. Его лицо перекошено от злости. Воины подбирают мечи и луки и, пятясь задом, покидают зал.

– Мне тоже уйти? – шипит Дала.

– Да! Я с тобой поговорю ночью!

– Вы не посмеете!

– Ещё как посмею! А если опять отвертишься от супружеской обязанности, тебя и твоих родственников лишу знатного титула и сошлю на необитаемый остров!

Я с удивлением смотрю на короля. Мне он сначала казался мягкотелым и нерешительным человеком. Терпеть не могу таких парней. Всегда ищут компромиссы. Такой не побежит разнимать драку, а тихонько вызовет полицию, сидя за кустом. А может еще включить видеосъёмку, чтобы детективам легче было разобраться, кто, кого и куда ударил. Конечно, многие похвалят за осторожность, но… хотелось бы, чтобы мужчина оставался мужчиной не только в постели, но и в жизни.

Теперь я вижу, что в нужную минуту король может проявить твёрдость характера, что достойно уважения. Мнение о нем опять меняется. От козла он вырос до мужчины.

– Ах, так!

Дала гордо вскидывает подбородок и покидает покои, а с нею исчезает и свита. Наконец в кабинете остаёмся только мы втроём: я, король и Болтан.

– Ваше величество, – нарушает тишину управляющий, – обряд консумации готовить?

– Да.

– Но сначала надо разузнать у звездочета расположение планет. Вдруг сегодня неподходящее время.

– А когда оно будет подходящим? – спрашивает король, и я вижу, что он на грани срыва.

Болтан открывает дверь, а в просвет тут же влетает кот и садится на край стола.

– Ты чего злишься, Анри? – спрашивает он короля. – Сам же говорил, что жена тебе уже не нужна.

Вот это новость! Не все хорошо в этом королевстве! Т-а-а-а-к, опасность возвращается. Я осторожно делаю два шага в сторону и останавливаюсь в тени. Не хочется возбуждать правителя слишком прозрачным платьем.

– Предложи другой выход! – король и кот и правда забывают обо мне. – Или предлагаешь собрать королевский совет и отказаться от жены, как не выполнившей супружескую обязанность?

– Может быть, так и нужно сделать, – срываются с языка слова, о которых я тут же жалею.

– Почему? – хором спрашивают король и кот.

– Она вас не любит, даже презирает, кажется, вы ее тоже. В таком союзе не будет счастья.

Правитель смотрит на меня, как на чокнутую. Кот взлетает, кружится надо мной, потом зависает в воздухе и проводит мягкой лапкой по щеке.

– А в этой миленькой головке есть мысли?

– Конечно, – поджимаю губы я.

– Только, понимаешь ли, маленькая ведьма, брак короля – дело больше политическое, чем любовное. Заключили союз, чтобы засуху остановить.

– Но она же не прекратилась, – возражаю уже смелее, – а значит, можно отказаться от обряда, который не принёс пользы.

– А Лиана права, – хмыкает ком и летит к королю. – Подумай, Анри, если ты сегодня ночью войдёшь в покои жены, обратный дороги уже не будет.

– Почему? – теперь любопытство сжигает меня.

– Да потому, милочка, что короли не разводятся. Только смерть может разбить этот союз.

Правитель нервно дёргает плечом. На его лице написано: «Пошло оно все сухим лесом!» Я смотрю на него, не скрываясь и мучительно размышляю, какой линии поведения придерживаться. Если буду скромницей Лианой, могу быстро стать наложницей. Если останусь с мозгами Наташи, наживу себе смертельных врагов.

– Мне нужно подумать, – заявляет король. – Болтан, отправь девушку домой.

Вот так поворот! Я сойду с ума с этими мужиками. Не успеваю привыкнуть к одному положению, как попадаю в другое. Куда домой? К Лиане? А где он находится?

– Тоже, верно. Мать бедная убивается.

– Только… пусть ее сопровождает стража.

Болтан опять накидывает на мои плечи плащ и выводит меня из зала. Мы идём длинными коридорами, потом по открытой веранде. Дождь не прекращается, с прежней силой барабанит по листьям. Словно я запустила некий природный механизм, а он сломался. Это меня тревожит. Вдруг придётся остаться в этом мире до конца жизни! Как потом отвечать за вечную непогоду? А винить начнут меня.

Мы пересекаем один дворик, потом другой, попадаем через арку в третий, и я запутываюсь. Обратно дорогу точно не найду. Когда мы сворачиваем ещё в одну подворотню, навстречу выходит несколько человек в чёрных плащах, с надвинутыми на лица капюшонами. Я вижу только одну бородку клинышком, и больше ничего. Незнакомцы выхватывают мечи и молча, без предупреждения, налетают на нас.

Я взвизгиваю, на инстинктах уворачиваюсь от одного меча, потом от второго, получаю удар сзади.

Темнота…

Глава 11

– Ура! Я дома! Спасибо тебе, Господи! – кричу я от радости и распахиваю глаза.

Увы, по-прежнему темно, мало этого, ещё и дышать трудно: вонючая и колючая тряпка, похожая на мешковину: я вижу сквозь редкое плетение свет, закрывает мне рот и нос.

– Хватит орать! – рычит кто-то невидимый и бьет меня в правый бок.

Я вою от боли и на миг теряюсь, чувствую только, что меня куда-то несут. Ужас выбрасывает в кровь волну адреналина, от паники начинаю крутиться изо всех сил. Мне уже наплевать на дворцовые политесы, лишь бы вырваться живой.

– Пустите! Что вам надо! Кто такие! – ору, не останавливаясь.

– Арак, заткни ей глотку! – приказывает приятный баритон.

Мне зажимают рот и нос, кислорода не хватает, как ни пытаюсь вдохнуть, и я отключаюсь. Прихожу с себя от холода. Кажется, лежу на ледяном полу. Связанные руки и ноги застывают так, что почти не могу шевелиться. «Мамочки мои! Что со мной? – повторяю беспрестанно. – Мамочки мои!

– Эй, люди, пощадите! – слезным голосом молю пустоту. – Больше не буду сопротивляться. Развяжите.

Но в ответ – тишина. Прислушиваюсь. Ни звука не доносится извне, только дождь стучит по крыше. Зато мешковина на лице лежит свободно, и воздух проникает в легкие беспрепятственно. Тряпка колючая и в ворсинках, которые щекочут нос. Я оглушительно чихаю и опять замираю: никого. Это хорошо, можно попробовать ее снять.

Я упираю затылок в пол и начинаю медленно выкручиваться из-под ткани. И, о счастье! мне это удаётся после нескольких попыток. Когда глаза привыкают к полумраку, оглядываюсь. Меня притащили в какое-то морозильное место, скорее всего, погреб. Я вижу у стены большие квадраты рубленого льда. На нем лежат разделанные туши животных, огромные рыбины, стоят какие-то плошки и корзины.

Черт, если быстро не выберусь отсюда, окоченею насмерть: тонкая туника не спасёт от холода. Одно хорошо, от жажды не умру.

О Боже! Как хочется пить! В во рту сухо, даже слюны нет.

Подползаю к ближайшей глыбе и начинаю ее лизать. Язык и губы немеют от холода, но я никак не могу насытиться.

Наконец откидываюсь к стене. Теперь нужно освободить ноги. Сгибаюсь в три погибели и зубами рву веревку. Спасибо большое Лиане, зубки у неё крепкие и острые. Кое-как удаётся ослабить узел, но развязать не получается. Что делать? Замёрзла уже так, что не чувствую ни рук, ни ног. Ещё немного, и не смогу двигаться.

На глаза попадается прут. Хватаю его зубами и пытаюсь просунуть в щель узла. Палка ломается на середине. От злости и обиды по щекам катятся слёзы. Но я не сдаюсь. Раз за разом пропихиваю обломок, и, о чудо! он проваливается внутрь. Яростно расшатываю узел, и, когда веревка наконец падает на пол, плачу уже навзрыд.

Но жалеть себя некогда. Дыханием согреваю окоченевшие пальцы, а потом уж проверенным способом развязываю веревки на ногах. Держась за стену, встаю и приседая от слабости (ещё бы! полдня кукую в этом мире, а никто не предложил поесть), бреду к двери. Только дергаю за ручку, как она распахивается, и на пороге появляются стражники.

– Шустрая ведьма! – усмехается баритон, но хозяин прячется в тени. – У тебя чутьё, Пита, ещё бы немного задержались, и сбежала бы.

Я начинаю кружиться по морозильной комнате. Остановка смерти подобна. Зубы выбивают чечетку, меня колотит крупной дрожью.

– Схватите ее! – приказывает им женщина в строгом чёрном платье с белым воротником, которую баритон называет Питой.

– Пустите! – кричу я. – Что вам от меня надо? Я ничего плохого не сделала!

Но меня никто не слушает. Охранники затыкают мне рот той же тряпкой, заворачивают с головой в плащ и тащат под проливным дождем по дворам. Я дрыгаю ногами, деревянные сабо сваливаются и остаются лежать на дороге.

Наконец долгий путь (или мне он показался долгим?) заканчивается. Меня приволакивают в чьи-то покои и бросают на пол. Я лихорадочно оглядываюсь. Обстановка богатая, и совершенно не холодно. Ищу глазами источник жара: в каждом углу большой комнаты стоят красивые горшки, в которых ярко светится уголь. Подползаю к одному сосуду и замираю, впитывая блаженное тепло.

– Ее величество идёт! – раздаётся крик.

Я настораживаюсь. Так вот кому я понадобилась! Зачем? Что хочет получить от меня королева? Или увидела во мне соперницу? От облегчения хочется плакать. Уж эту девушку я могу успокоить. Ее муж мне не нужен ни на грамм, ни на йоту.

Дала входит стремительным шагом, но не одна: следом тянется свита из служанок и охранников. Рядом с королевой – высокий молодой красавец. Чёрные длинные волосы откинуты назад. Яркие голубые глаза смотрят внимательно. Резко вздернутыми бровями неуловимо похож на королеву. Наверное, брат, делаю вывод я.

– Вышли все! – приказывает Дала.

– Но, ваше величество…, – завопил нестройный хор прислуги.

Королева резко поворачивается. Одно мгновение, и в ее руках оказывается хлыст. Прислуга, толкаясь и шурша юбками, спиной отступает к двери. «Ну и мегера!» – настораживаюсь я и готовлюсь к схватке: сцепляю пальцы в кулак, обставляю ногу, чтобы при случае дать пинка нападающим.

Но никто не атакует. Секунда, и двери закрываются за слугами. В комнате остаётся только женщина в чёрном платье.

Королева приближается ко мне, я молча жду. Опять едва уловимое движение кистью, и хлыст вдруг взлетает в воздух и опускается со свистом на пол. Я взвизгиваю от неожиданности и отшатываюсь к стене, задевая горшок с углями. Они рассыпаются, а один попадает мне на ногу.

– Бабу твою в задницу! – кричу я и прыгаю на одной ноге, от боли из глаз сыплются искры.

– Это ведьма? – спрашивает красавец с хищным лицом, и я узнаю мелодичный баритон. Так вот кому он принадлежит!

– Господин, не подходите к ней! – предостерегает женщина в чёрном платье.

– Да, какая она ведьма! Не смешите! От простого уголька воет, как бродячая собака на луну.

– Тебе бы так! – шиплю я, разглядывая красное пятно на коже. Лиана, прости, не уберегла твоё тело.

– Дала, ты ее хочешь?

– Да.

– Уверена?

– Конечно. Вполне подходит. Мы одного телосложения. В темноте Анри ничего не разглядит.

– Э, товарищи дворяне! Вы о чем сейчас говорите? – я растерянно перевожу взгляд с одного хищника на другого.

– Заткнись! – лениво приказывает мужчина, также лениво размахивается и влепляет мне пощечину.

– Ах, ты дерьмо королевское! – взвизгиваю я, размахиваюсь и бью ногой прямо в пах.

Безумный поступок, но мне надоело притворяться послушной скромницей: не срабатывает. Что так, что эдак, все равно убьют.

– Гадин-а-а-а! – сгибается пополам мужчина.

Дала с плетью несётся прямо на меня. Я закрываю глаза: все, финита ля комедия! Прощайте мама, дедуля и бабушка. Хлыст свистит в воздухе, но… ничего не происходит. Осторожно подглядываю в щелку между ресниц: женщина в чёрном платье стоит передо мной, раскинув руки, а на ее щеке наливается багровый рубец.

– Нельзя, ваше высочество, – шепчет Пита.

Что это сейчас было? Почему неизвестная тетка встаёт на мою защиту? Ответ появляется сразу.

– Дала, дай мне эту ведьму, – рычит мужчина, – я ее уничтожу!

– Остынь, Диллон. Нечего руки распускать! – холодным голосом говорит королева и поворачивается к служанке: – Да, Пита, ты права, – на ее теле не должно быть изъянов.

– Почему? – не выдерживаю я.

Но меня полностью игнорируют.

– Нужно ее осмотреть! – приказывает Дала.

Красавец, который наконец пришёл в себя, в один прыжок оказывается рядом, срывает с меня тунику и тут же отскакивает.

– Вы совсем нюх потеряли? – от возмущения я перестаю бояться и трястись. Закрываю руками пах и грудь.

– Подержи ее! – новый хлесткий приказ заставляет меня сжаться.

Диллон и служанка набрасываются на меня, раскрывают руки. Королева подходит ближе, черенком плети поднимает мой подбородок и смотрит прямо в глаза.

– Чего тебя от меня надо? – всхлипываю от унижения и злости.

Дала не обращает на мои слова никакого внимания. Она обводит маленькие, но упругие полушария, спускается к животу, потом к бёдрам. Я вижу, каким жадным взглядом провожает хлыст Диллон, и второй раз за день сжимаюсь, чтобы не дать себя ощупать, как рабыню на продажу.

– Девственница? – черенок упирается в лобок.

– Какое тебе дело?

– Хочешь, чтобы Диллон проверил прямо здесь?

– Чего тебе от меня надо?

– Ляжешь под короля вместо меня!

– Спятила? – от удивления у меня отваливается челюсть. – Ни за что!

– Посмотрим! Тащите сюда девчонку!

Глава 12

Какую девчонку? Меня? Но ответ находится сразу. Я слышу визг из коридора, царапающие звуки, словно что-то бороздит по стене или полу, яростные крики. В комнату врываются двое стражников и бросают на пол Бри. Она яростно отбивается, но, поняв, что ее уже никто не держит, садится и глазёнками волчонка смотрит вокруг. В ее ладошке зажат камень, видимо, им она и бороздила по стене.

– Вы что делаете?

Я бросаюсь к ребёнку, но останавливаюсь: голышом выгляжу совершенно нелепо. Бегу к разорванной тунике и кое-как завязываю ее на плече.

– Лиана! – девочка кидается ко мне в объятия. – Я думала тебя казнили!

– Вот и отлично! Встретились! А теперь заберите девчонку! – приказывает Дала.

И столько холода в ее голосе, что мурашками покрывается кожа. Бри отрывают от меня и швыряют в ноги королеве. Эта мегера черенком хлыста поднимает за подбородок голову девочки и разглядывает ее, как диковину.

– Ты кто? – смело спрашивает Бри и дёргает головой. – Пусти!

– Я королева. А вот ты невоспитанная девчонка, за что сейчас будешь наказана.

Хлыст взвивается в воздух, делает петлю и щёлкает рядом с рукой ребёнка. Такого страшного крика я ещё не слышала. Отталкиваю охранников и бросаюсь к девочке. Крепко прижимаю к себе.

– Какого лешего? Что? Что ты хочешь?

– Вместо меня пройдёшь обряд консумации.

– Чт-о-о-о? – от удивления глаза лезут на лоб, – да ты больная на всю голову!

Королева пристально смотрит на меня, потом в ее зрачках мелькает адский огонь, и плеть снова взлетает. Мы с Бри вжимаемся друг в друга, я обхватываю голову ребёнка и прячу в кольце рук.

Хлесткий удар, и… крик раздаётся где-то в стороне. Я осторожно открываю глаза: Диллон крутится на месте, держась за голову. Неужели эта стерва огрела брата? Ну и, дела!

– Ты спятила! – вопит красавчик. – Больно же!

– Ничего! Подумаешь, пожертвовал ради дела прядью волос.

Кончик плети тут же оказывается у меня перед носом. Действительно, на нем висит с десяток чёрных длинных волос.

Бедняга! За десять минут получил от женщин дважды: по голове и по головке. В моём сердце просыпается сочувствие, которое тут же давлю на корню. Нечего жалеть гада! Он меня не пощадил, когда бросил в морозильник умирать.

– Надо было этих бить! – не соглашается Диллон.

– Придёт и их черед, – королева приближается к нам. Бри прячется за мою спину. Я чувствую, как дрожит девочка, и крепче прижимаю ее к себе.

– Только посмей нас тронуть! – угрожающе говорю Дале, но она хмыкает.

– Я владею хлыстом с детства. Могу ломать по одному пальцу у малявки, пока ты не согласишься.

Дрожь от Бри передаётся мне. Кажется, что вместо сердца и мозга у меня одно пляшущее желе. С таким откровенным садизмом я в своей жизни не сталкивалась. Приглядываюсь к красавице Дале, которой я сочувствовала несколько часов назад. Ни один мускул не дергается, ни одна морщинка не появляется на лбу, только слабая улыбка блуждает по безмятежному лицу.

– Эсэсовка! – бормочу под нос. – Психопатка! Я все расскажу его величеству! – Плеть взлетает над головой девочки. – Н-е-е-е-т!

Кончик щёлкает у носа и опускается на пол.

– Согласна? – Дала улыбается, явно наслаждаясь нашим страхом.

– Лиана, не соглашайся! Она все равно нас убьёт! – плачет Бри и так крепко за меня держится, что стягивает тунику.

– Заткнись, малявка! Заберите ее!

Стражники вырывают девочку из моих рук.

– Не трогайте ее! Да! Да! Согласна! Будь ты проклята!

«Прости, Лиана, придётся тебе пожертвовать своим телом», – крутится в голове мысль.

– Заприте девчонку в холодильном подвале, чтобы эта, – хлыст, зажатый во властной руке, вытягивается в мою сторону, – не передумала.

– Нет! Только не туда!

– Вот мы и договорились.

Я смотрю на королеву с ненавистью. Змея! Настоящий палач, получающий от истязания людей удовольствие. Неужели король такой же зверь? Не хочу больше ни секунды оставаться в этом мире! Господи, перекинь меня обратно!

Но небеса, кажется, забыли о несчастной студентке Наташе Скорость.

– Что мне нужно делать?

– Пита, расскажи ей!

Королева властно машет в сторону Диллона, и тот, как послушная собачонка, шагает следом. Стражники уносят визжащую Бри. Мое сердце разрывается от жалости к девочке, но только так она может остаться в живых. Хотя доверять Дале нельзя, но, выиграв время, я обязательно что-нибудь придумаю. В конце концов, можно все рассказать королю, когда мы останемся одни.

– Я слушаю инструкцию.

– Что?

– Говори, что за пакость королю вы затеяли!

Пита накидывает на мои плечи плащ, садится на маленькую скамеечку и стучит ладонью по месту рядом с собой. Осторожно опускаюсь на деревянное сиденье. Удивительно, но я даже рада: наступила минута относительного покоя.

– Обряд консумации проходит в присутствии служителей храма. Верховный жрец окуривает опочивальню, слуги застилают постель белым шелком, полог поднимается вверх.

– Мы что, должны делать это на виду у всех?

– Такова традиция. Служки будут звенеть бубенцами и отгонять злых духов, евнухи…

– У вас ещё и евнухи есть?

– В женских покоях нельзя прислуживать мужчинам.

– И что делают евнухи?

– Главный евнух, Болтан…

– Он же управляющий.

– А разве евнух управляющим не может быть? Не перебивай!

– Говори, говори…

– Главный евнух будет помогать королю выполнить свою обязанность.

– Как, черт возьми!

– Ну…, – Пита мнётся, явно не зная, как помягче подать сложную часть обряда. – Будет следить, чтобы монарший пестик правильно вошёл в… э-э-э… ступку. И, если понадобиться, помогать.

От шока у меня отваливается челюсть.

– Чем помогать?

– Ну… рукой.

– А король сам не в состоянии это делать?

– Ему не положено. Должна соблюдаться чистота обряда.

– Получается, правитель будет лишать жену девственности под строгим контролем жрецов и евнухов. А пукать ему тоже нельзя без разрешения?

– Не придумывай! Это только в первый раз так, – совсем смущается служанка.

– И правитель в этой ситуации будет в состоянии сделать своё дело?

– Такова его обязанность. Каждый акт соития королевской четы очень важен для страны и нацелен на закладывание потомства.

– Как случка у животных!

– Что такое случка? – Пита недоуменно смотрит на меня.

– Ничего, проехали! Дальше, что?

Слова Питы вызывают у меня приступ тошноты. Мало того, что я лишусь девственности непонятно с каким мужиком, ещё и зрители у этого представления будут.

– Короля женили, чтобы избавиться от засухи.

– И зря. Твоя госпожа в жены не годится.

– Не мели попусту языком! Как ты дожила до восемнадцати лет с таким нравом?

– Хорошо притворялась!

Так, от Питы можно получить немного информации. Это радует. Теперь я знаю, сколько лет этому телу. У нас с Лианой разница в год.

– Госпожа Дала очень образованная и воспитанная девушка.

– Может, засуха не прошла, потому что до сих пор ваша госпожа не переспала со своим мужем. Да и король тряпка! Давно бы уже завалил жену или воспользовался ее капризами и выгнал бы со двора.

– Не тебе судить о порядках во дворце! Гляди, за болтливость язык оттяпают.

– Нет. У вас времени нет, чтобы мне замену искать. Кстати, а почему именно я?

– Ты ведьма, которую утром должны были принести в жертву небесам. Боги тебя не захотели и пролили дождь. Значит, за спасение отработаешь другим способом.

– И все равно я не понимаю, почему сама королева не хочет выполнить супружеский долг. Там же всего пять-десять минут потерпеть, и от тебя все отстанут.

– Погоди, – настораживается Пита. – А ты уже была с мужчиной?

– Нет, что ты! – машу я руками. – Просто мысли лезут в голову всякие, когда я не понимаю, что происходит.

– Когда голову потеряешь, мыслей не будет совсем!

– Слушай, а может, королева не девственница или, – я делаю круглые глаза, – переодетый мужик?

Пита больно бьет меня по плечу и оглядывается.

– Рот закрой! Спаси Всевышний! Вдруг кто-нибудь услышит твою ересь!

Я прикусываю язык: Пита права, нельзя расслабляться и ляпать все, что придёт в голову. Так и до мирового заговора додуматься можно.

– Хорошо, переборщила, прости. И как вы устроите подмену, раз верховный жрец и евнухи не спустят с нас глаз?

– Мы сошлёмся на стеснительность госпожи Далы и не поднимем полог. Королева выполнит все требования обряда и ляжет в постель. Это увидят все. Когда она скроется под пологом, ты ее заменишь.

– А где буду находиться в этот момент я? И куда потом исчезнет твоя госпожа? Неужели король такой дурак, что не заметит, что в его постели две бабы, а не одна? И потом, у нас разный цвет волос. Правитель притворится слепым?

– Слишком много вопросов задаёшь! – уклоняется от ответа Пита и встаёт. – Эй, есть за дверью кто-то?

Створки тут же распахиваются, и в комнату входит группа женщин во главе с той, которая мыла меня в купальне.

– Слушаем вас, госпожа Ирита.

– Подготовьте ее!