Текст книги "Жених моей сестры"

Глава 7

В последнее дни моя размеренная и отлаженная до мелочей жизнь катится с горки со скоростью детской ватрушки, да все по кочкам и ухабам.

А виновата в этом сестрица моей Сиси. Устроила мне Армагеддон районного масштаба. После ее рокового звонка в полицию неприятности нарастают как снежный ком: рок-фестиваль сорвался, Витя Знаменский отменил выступление. Деньги за билеты, распроданные за полгода до концерта, пришлось вернуть зрителям. Мало этого, разозленные фанатки вылили на «Болибар» кучу грязи в сети, подключились известные блогеры.

Дальше – больше.

Резко упала посещаемость, а сегодня прибегает бухгалтер и, тряся кудряшками, кричит:

– Андрей Николаевич, кошмар!

– Что случилось, Алевтина Викторовна, – я с трудом отрываю взгляд от экрана макбука.

С момента открытия фондовой биржи акции семейной компании, куда входит и «Болибар», упали на несколько пунктов. Некритично, но брокеры отца могут заволноваться, а это значит…

Вот на моменте обдумывания последствий меня и застала бухгалтер.

– Из налоговой звонили, – осипшим голосом шепчет она.

Вот он, первый звоночек! Сердце пропускает удар, спазм сжимает горло. Я глубоко вдыхаю сухой воздух кондиционера.

– Не паникуйте раньше времени, – с трудом сохраняю спокойствие, хотя эту Соньку задушить готов собственными руками. – С инспектором я разберусь, у нас нет задолженности. Он просто услышал о проблемах, вот и решил подстраховаться.

Но кудряшки Алевтины трясутся без остановки, того и гляди, отвалятся. Ко мне ее приставил отец. С одной стороны, опытный и знающий работник, а с другой – его глаза и уши. И тут очень важно не сболтнуть лишнего, чтобы не повернуть гнев благословенного родителя против себя. Пока бухгалтер считает, что проблема пришла извне, я – в домике.

– А еще из банка.

«Черт! – на миг закрываю глаза. – Второй звоночек».

– А этим, что надо?

– Отказали в ссуде.

– Что?

Теперь теряюсь я. Чтобы расплатиться со зрителями, я приказал опустошить все запасы денег. Но бар должен на что-то существовать, поэтому обратился в парочку банков за долгосрочным кредитом.

– И «Столица-банк», и «Туров-банк» сообщили, что счета у нас временно заморожены до выяснения обстоятельств.

– Ну, стерва! – вырывается у меня.

– Согласна, Андрей Николаевич, – кивает бухгалтер. – Таких оторв в тюрьму сажать надо. Прикажите нашим мальчикам разыскать ее.

Я смотрю на расстроенную женщину, а в груди злость уже не булькает отдельными всплесками, а бушует, как огненная лава.

* * *

Неожиданным образом я узнал поганку, сотворившую с моим баром такое, в сестре моей Сиси. Мы со Светланой знакомы были с университета и прекрасно ладили.

Самое удивительное, что у нас ничего не было общего. Я любил тяжелый рок, она – классическую музыку. Я предпочитал спортивный стиль в одежде, Светлана одевалась элегантно, как леди, в лучших магазинах столицы. Мы даже читали совершенно противоположную литературу: я восхищался современными жанрами, типа реалРПГ и литРПГ, а она умирала по любовным романам.

Казалось бы, такие непохожие личности должны идти параллельными путями, но мы встретились, разговорились и поняли, что нам легко друг с другом, если…

Вот это «если» и меня и тяготило. Я охотно посещал театры, концерты и званые музыкальные вечера, на которые таскала меня Светлана, но свой мир перед ней не раскрывал. Может, потому, что не думал о долговечности наших отношений, или потому, что не хотел ранить ее высокие чувства яростным перебором струн, грохотом тарелок и барабанов.

Мне нравилось выходить куда-то вместе. Света была невысокой, очень хрупкой и ладненькой. Когда мы шли под руку, я замечал завистливые взгляды мужчин, направленные на нее. Она болтала, не останавливаясь, мелодичным голосом, но я даже не вслушивался в слова, просто казалось, будто ручеек журчит и успокаивает.

Света называла меня Эндрю, я не возражал пусть если так нравится ей. В отместку звал ее леди Сиси на австрийский манер.

– Почему Сиси? – спросила как-то она, обиженно поджав губы. – Можно по-разному понять в зависимости от ударения.

– Больше всего подходит тебе, – засмеялся я. – Если хочешь, могу звать тебя по-американски Лукасом, или по-армянски Люсинэ, или по-итальянски Лючией. А, погоди! Могу по-таджикски – Равшаной.

– О боже! – Света мило всплеснула ладошками. – Только не Равшана!

– У всех этих имен корень «свет».

– Окей, пусть будет Сиси с акцентом на последний слог. Так интимно и нежно.

Ее постоянные звонки, вопросы, восторг, даже ревность нисколько не напрягали, я лишь усмехался, потому что это никак не мешало моей жизни.

Когда между нами повисло напряжение, я даже не заметил. Просто как-то случайно поймал на себе жадный, затуманенный любовью взгляд и сделал открытие: чувства Светланы стали глубже и серьезнее.

А когда подруга заговорила о том, что наши отношения должны перейти на новый уровень, я задумался. Почему бы и нет? Браки, основанные на дружбе, – самые крепкие и спокойные. Миллионы людей живут счастливо с гораздо менее комфортными людьми, чем моя Сиси.

Если бы я знал, к чему это приведет, разорвал бы эту связь, не задумываясь, но, плывя по течению, сам не заметил, как оказался в ресторане на встрече с ее родителями и сестрой.

* * *

Нет, во время ужина даже не обратил внимания на скромную ботанку в очках, сидевшую напротив. Лишь розовые волосы вызвали удивление. А потом заметил несколько проколов в ушах и в крыле одной ноздри, пригляделся и… захотел сразу вытащить ее за шиворот из-за стола. Сдержался только потому, что рядом сидели родители и Светлана. Объясняться с ними – себе дороже. Но настроение было окончательно испорчено. Я оказался в ножницах: и вывести на чистую воду розовую девицу не могу, и содрать с нее всю причитающуюся сумму долга тоже.

– Сажать в тюрьму не за что.

– Как не за что? – кудряшки на голове Алевтины пляшут еще активнее. – А ложный вызов?

– Увы, он наказывается лишь штрафом, а вот должок с девицы содрать хочу. Или хотя бы примерно наказать, чтобы в следующий раз думала головой, а не задним местом. Сегодня в восемнадцать часов придет. Поможете?

– Я только «за». Говорите, что надо делать.

Разыграли стерву хорошо, как по нотам. Я видел, как покрывались пятнами щеки девчонки, как она крутилась, пытаясь увернуться от ответственности. Но спускать на тормозах не намерен. Знаю такие натуры: будет воевать до последней капли крови, но не сдастся. Но и я тот еще упрямец! Вот и посмотрим, кто кого одолеет.

И Соня тут же показала свою строптивую натуру, попыталась сбежать. Хорошо, что я успел предупредить охрану. Девчонку, размахивающую руками и ногами и вопящую во все горло, принесли в кабинет, поставили.

– Все свободны! – отпускаю охрану.

Мы остаемся наедине. Смотрю на Соню, она похожа сейчас на взъерошенного воробья: волосы торчком, губы сжаты, глаза искрят, того и гляди прожгут во мне дырку. Но мне ее не жалко. Провинившийся человек просит прощения, хотя бы испытывает чувство стыда, но не эта девчонка. Поднимаю трубку интеркома.

– Павла ко мне. Живо!

– Не трогай парня, прошу, – тихо говорит Соня. – Он не виноват, это я ему голову задурила.

– Я сам разберусь с сотрудником, – сухо отвечаю ей.

Вообще планирую держаться подальше от этой пороховой бочки, неизвестно, в какой момент рванет.

– Звали, Андрей Николаевич? – в кабинет врывается запыхавшийся Павел.

– Проводи Софию в подсобку. Покажи ей инструменты.

– Но…

– С этого дня она работает у нас.

– В качестве кого?

– Пока уборщицей побудет, а дальше посмотрим на поведение.

Павел с сомнением стреляет глазами то на меня, то на Соню, наконец выдает заумную мысль:

– А не боитесь? Вдруг она опять… того.

София распахивает глаза, и я ее понимаю: она так яростно защищала этого говнюка, а он сдал ее при первой возможности.

– И ты, Пол! – вскрикивает она.

Хорошо, что не вспомнила Брута («И ты, Брут!» – по легенде, это последние слова Юлия Цезаря, обращённые к своему убийце – Марку Юнию Бруту), иначе прямо эпичностью от ситуации повеяло, но оставлять этих двоих наедине точно не надо, еще подерутся.

Встаю из-за стола.

– Павел, ты свободен, я сам познакомлю нового сотрудника с его обязанностями.

– Но… Андрей Николаевич…

– Свободен.

Распахиваю для него дверь кабинета, он идет и все время оглядывается. Соня молчит, на ее лице такое кислое выражение, словно она лимон проглотила, но губы шевелятся, будто она спорит с кем-то. Прислушиваюсь.

– Сволочь! Сволочь! – бормочет она. – Все мужики козлы!

– Прошу за мной, София.

– А? Куда?

Девушка будто выныривает из своих мыслей. Я, не отвечая, иду вперед, она семенит сзади. Это мне не нравится, от такой дикой кошки можно ожидать удара в спину. Прислоняюсь к перилам:

– Дамы – вперед.

– То же мне, рыцарь нашелся! – фыркает она и расправляет плечи.

Я привожу ее в подсобку уборщиц и сдаю на руки начальнице смены, а сам возвращаюсь в кабинет. Пока разбирался с Соней, несколько раз звонила ее сестра. Вытаскиваю телефон и тут впервые ловлю себя на мысли, что не хочу с ней разговаривать. Но Сиси словно чувствует мое настроение и перезванивает.

– Да, – отвечаю резко, сейчас не до нее.

– Котик, ты почему молчишь? – голос Сиси обиженно дрожит. – Я уже волноваться начала.

– Милая, ты же знаешь, я на работе.

– В семь часов вечера? А я хотела к тебе приехать, – теперь слышатся капризные нотки.

Черт! Забыл, что Света ничего не знает о «Болибаре».

– Сиси, давай встретимся завтра. Сегодня возникли небольшие проблемы с налоговой и банками.

– О боже! Да-да, я понимаю. Позвоню позже, – я только заношу палец, чтобы отключиться, как она внезапно кричит: – Погоди! Разве банки сейчас работают?

Не знаю, что со мной происходит, но глухое раздражение волной поднимается в груди. Сначала решал вопрос с одной сестричкой, теперь другая донимает, ловлю себя на мысли, что хочу спрятаться.

– Банки, возможно, не работают, – разъясняю терпеливо, как маленькому ребенку задачку по математике. – Но у их директоров выходных дней не имеется.

– А-а-а, ты на деловой встрече. Так бы сразу и сказал. А где?

– Света, дорогая, я занят. Твоему котику нужно ковать денежки, чмоки-чмоки.

Говорю, а сам передергиваюсь от омерзения, хотя раньше выдавал такое легко, по приколу. Подруга отключается, я смотрю на погасший экран и прислушиваюсь к себе. Вздыхаю и открываю шкаф, где храню одежду для рок-образа. Раз известные певцы отказались выступать, придется заполнять пустоту собой.

Натягиваю кожаные брюки, жилет застегиваю на все пуговицы, беру гитару, звоню приятелю.

– Костян, не хочешь размять кисти?

– А что? Надо? – басит в ответ он.

Костик, начальник охраны бара, – давний школьный друг, а по совместительству классный барабанщик. Вместе мы зажигали в рок-ансамбле, да и теперь иногда выступаем перед публикой.

– Не хочешь, чтобы бар закрылся, выползай на сцену.

– Лады! Ай момент!

Я спускаюсь на первый этаж. Еще недавно запись в клуб была на недели вперед, а сегодня заняты несколько столиков, где сидят преданные завсегдатаи бара и случайные залетные посетители. На сцене сиротливо скучают инструменты.

Включаю свою гитару, трогаю струны. Первые аккорды поднимаются к потолку. Посетители замолкают, смотрят на меня с любопытством. Вижу, как на втором этаже собираются у балюстрады сотрудники. Я еще не знаю, что буду петь, но музыка уже зреет в душе.

– Хочу перемен, – говорю в микрофон.

– О, бро! Я тоже! – выкрикивает бородач, сидящий у стойки бара.

– Ага! Давай! – поддерживает еще один посетитель, длинный парень, похожий на рокера по прикиду.

– Будем петь Цоя? – спрашивает прибежавший Костик.

Он тоже переоделся в кожу, усеянную заклепками, на шею нацепил чокер, на грудь повесил толстую цепь. Я делаю проигрыш, жду, когда Костик настроится, пройдется палочками по тугим барабанам, тронет тарелки, и наконец начинаю петь. Ритмичная мелодия заводит весь зал. Припев подпевают уже все, стоя у сцены в обнимку и раскачиваясь в такт музыки.

– Перемен! – требуют наши сердца, – вопит бородач.

– Перемен! – требуют наши глаза, – вторит ему длинный.

– Перемен! – подхватывает припев высокий женский голос.

Поворачиваюсь и сталкиваюсь взглядом с Соней.

Глава 8

«Дыши глубже, дыши! – уговариваю себя, пока босс выясняет отношения с Павлом. – Дыши!»

Еле держусь, чтобы не сорваться, кулаки так и чешутся. Этот мерзавец все ко мне клинья подбивал, а как запахло жареным, тут же сдал.

– Козел! – срывается с губ, ловлю взгляд Эндрю.

«Услышал или просто так посмотрел? – вскипают мозги. – А, плевать!»

Босс провожает меня в подсобку, передает на руки начальнице и исчезает. Как только он выходит за дверь, шумно выдыхаю. Только сейчас поняла, что все это время держала в себе слишком много дерьма.

– Что, тяжко?

Пухлая женщина средних лет смотрит на меня с любопытством. На ней надета униформа – голубой брючный костюм, застегнутый на белые пуговицы, на голове аккуратная шапочка.

– Ага, – отвечаю ей и оглядываюсь. – Куда мне идти?

– Сначала инструктаж, – женщина достает журнал, раскрывает его. – я Ирина Викторовна. А тебя как звать?

– Соня. София.

– Так вот София, – начальница положила на скамейку пакет с униформой. – Одевайся и слушай сюда. Босс у нас строгий, но справедливый. Если проштрафишься, накажет рублем.

– Велика ли у вас зарплата! – фыркаю я. – Разве что на проезд.

Ищу глазами какую-нибудь ширму, чтобы спрятаться, не нахожу и просто стягиваю скинни. Кожа мгновенно покрывается мурашками: в помещении прохладно. Натягивая брюки, затем куртку, гляжусь в зеркало. Униформа сидит ладно, будто на меня сшита. Начальница одобрительно кивает.

– Ну, какая ни есть, а вся наша. Основной оклад он не трогает, а вот премии лишишься.

– Плевать.

Пристраиваю на макушку шапочку, но розовые пряди торчат во все стороны. Ирина Викторовна протягивает мне коробку с заколками.

– Выбирай любую. Этого добра у нас навалом. А премия у нас может быть в два, три раза больше зарплаты. Так что, смотри.

– Он такой щедрый? – наконец заинтересовываюсь я.

– Доход у бара отличный, Андрей Николаевич – хороший бизнесмен, всегда чувствует тренды и следует за ними.

Удивленно смотрю на уборщицу. Она роется в шкафу, вытаскивает ведра, швабры, какие-то тряпочки, средства, ставит все на тележку на колесиках. Надо же! Полы моет, а рассуждает о трендах. Неприятно осознавать, что Эндрю вовсе не такой мудак, каким я его себе представляла.

– Ясно. Значит, при хорошей работе и получать буду больше.

– Да ничего теперь неясно! – вскрикивает начальница. – На днях какая-то безмозглая курица в полицию настучала, теперь у заведения крупные неприятности. Я вообще удивилась, что босс нанял новую сотрудницу. При теперешних делах и старым не хватит на зарплату.

Пока она говорила, я медленно заливаюсь краской. Через минуту пылает лицо, горят огнем уши, жар распространяется на шею. Обмахиваюсь ладонью.

– Где мой объект уборки?

– Пошли, покажу, – Ирина Викторовна подозрительно смотрит на меня. – Ты не больна часом? Что-то выглядишь неважно.

Я, не отвечая, выхожу в коридор. Здесь полумрак, мое смущение не так заметно. Издалека доносятся первые аккорды знакомой мелодии.

– Ох, Виктор Цой! – взвизгиваю восторженно.

– Ага, босс сам решил тряхнуть стариной.

– Можно мне посмотреть. Ну, пожалуйста!

Умоляюще складываю руки на груди, внутри растет знакомое чувство рок-фанатки, которая при первых звуках впадает в нирвану.

– Иди уже. Я на втором этаже пока уберусь. Основной зал не трогай, если только гости не позовут.

– А они могут позвать?

– Всяко бывает. Стакан разобьет, напиток прольет, иногда и до драки доходит. Охранники сс скандалистами справляются сами, а вот убирать грязь нам приходится.

Ирина Викторовна пошла впереди, я потащила за собой тележку. В принципе, не так уж и плохо. Мне теперь платить за вход не нужно будет, и концерты бесплатно слушать стану, глядишь, автографы всех звезд, соберу, вот Линка позавидует!

Воодушевленная открывшийся перспективой, иду на звуки музыки. Тележку оставляю в коридоре, сама тихонько выхожу в зал и становлюсь у входа, чтобы был шанс удрать, если заметят. Перевожу взгляд на сцену и застываю.

Андрей стоит в том же кожаном прикиде, который я видела на нем в первую встречу. На оголенных руках играют мышцы, в треугольном вырезе жилета виднеется мускулистая грудь, так и хочется расстегнуть пуговицы и посмотреть, что там, ниже, пересчитать кубики.

Он перебирает струны гитары. Начальник охраны, полчаса назад несший меня на плече к боссу, сейчас тоже выглядит по-иному. На нем много кожаной одежды, украшения сияют в лучах прожекторов, черная бандана, разрисованная черепами, подчеркивает мужественное лицо. – Красавчики! – шепчу едва слышно.

– И не говори! – восхищенно цокает языком высокая девушка рядом.

Кошусь на нее: откуда цыпа появилась? Но она встряхивает длинными, черными, как ночь, волосами, и не сводит глаз Андрея.

– Эля, пошли, – тянет ее за рукав рыжая подружка. – Что здесь делать?

– Погоди, одну песню послушаем.

Андрей поет так вдохновенно, так заразительно, что весь зал оживляется. Я не замечаю, как тоже начинаю раскачиваться в такт бою барабанов и тарелок, а когда звучит припев, ору вместе со всеми:

– Перемен! Перемен!

И в этот момент Андрей поворачивается, и мы встречаемся взглядами. Я замолкаю, будто давлюсь словами. Мгновенно хмурюсь, еще решит, что мне все нравится.

– Эля, – нудит рыжая. – Пошли. Сдался тебе этот дворовый певец?

– Катька, отстань! – вырывает руку длинноволосая Эля. – Хочу познакомиться.

Присматриваюсь к ней. «Ишь, чего удумала! У него невеста есть».

Как-то обидно становится за Светку. Моя дура сестрица сидит дома, ни сном ни духом не ведая, чем занимается ее благоверный, а драгоценный Эндрю собирает аплодисменты и восторженные взгляды.

Непорядок!

Ныряю в коридор, выкатываю тележку и, как только Эля делает первый шаг к сцене, толкаю агрегат ей под ноги.

Девица спотыкается, теряет равновесие, вода из ведра выплескивается ей на ноги.

Пронзительный визг бьет по ушам.

Я отшатываюсь, смотрю на беснующуюся Элю круглыми глазами. Нашла из-за чего истерить! Подумаешь, капля воды попала на обувь! Не принцесса. Делаю невинное лицо, хотя щеки трещат от сдерживаемой улыбки.

– Ой, простите, простите! Это случайно, – бормочу, давясь смехом. – Колеса поехали. Легкие. Сейчас уберу.

Хватаю тряпку, наклоняюсь.

– Да, пошла ты! Нищебродка!

Девица вдруг толкает меня в грудь, и я смачно шлепаюсь на пятую точку прямо в лужицу воды. Черт, хотела наказать нахалку, но сама же попала в ловушку.

– Зачем так грубо? – вскрикиваю с досады.

И тут происходит непредвиденное: Андрей бросает гитару и спрыгивает со сцены. Он идет прямой наводкой к нам, щурит глаза, крепко сжимает губы. Он явно в бешенстве, но на чью голову выплеснет ярость, еще неизвестно. Вскакиваю, кидаю тряпку в ведро, толкаю тележку в коридор. Мокрые рабочие брюки прилипли к ягодицам, так и хочется спрятать зад от любопытных взглядов. Завожу руки назад и скрещиваю их за спиной.

– Вы чем-то недовольны, леди? – босс подходит почти вплотную к Эле и смотрит на нее сверху вниз так же презрительно и холодно, как глядел на меня, когда я на него набросилась.

– Ох, эта уборщица, – мгновенно меняет тон девица и кокетливо встряхивает волосами. Они красивыми прядями ложатся вдоль лица. – Посмотрите, что она наделала.

Замираю, кажется выстрел направлен не на меня. В честь какой радости? Или я на втором плане? На всякий случай отползаю, вернее, пячусь задом, стараясь превратиться в тень, к выходу. Еще маленький шажок и…

– Стоять! – резкий окрик пригвождает меня к полу.

– Я случайно, босс.

– Ничего подобного! – взвизгивает рыжая. – Я все видела.

– Я тоже все видел и свою обязательно сотрудницу накажу. Но и вас прошу извиниться.

– За что?

– За нищебродку.

– Она такая и есть.

– Вы уверены?

Эля покрывается красными пятнами, нервничает, зато Андрей говорит спокойно, не повышая тона. И как ему это удается? Интересно, он эту девицу тоже перевернет, как меня, и по заду нашлепает?

– Эля, я же говорила, что надо уходить! – не успокаивается рыжая. – Что мы в этой забегаловке забыли?

– Согласен. Вам здесь делать нечего. Костя, – босс оборачивается к сцене. – Проводи леди к выходу.

Начальник охраны спускается со сцены, зрители, только что азартно подпевавшие Андрею, теперь наслаждаются новым зрелищем.

– Что вы делаете? – вопит Эля. – Я буду жаловаться вашему шефу.

– Пожалуйста. Я у вашим услугам, – Андрей немного церемонно кланяется, – Костя, принеси жалобную книгу.

– Я позвоню в прокуратуру!

Так, ситуация становится горячее. Пора валить, но мне приказали стоять, хотя очень хочется залезть в щель и спрятаться за плинтусом. Смотрю в сторону, сама скромность и невинность, моя хата с краю, ничего не знаю.

– Прошу, – Андрей протягивает смартфон. – Номер подсказать?

– Элька, пошли! Что ты с ним споришь! – тянет подругу рыжая.

– А извиниться?

Нет, босс может быть настоящим придурком! Он что, рамок не знает? Отпустил бы девок восвояси, нет пристал со своими извинениями. В душу закрадывается раскаяние. Все же это я опять замутила неприятности.

– Не нужно, я тоже виновата, – делаю шаг вперед. – Простите.

– Видите! Она сама признается.

– В чем? Просит прощения как вежливый человек, а вы ведете себя недопустимо.

Точно придурок! Буллинг в чистом виде. И все спокойным голосом, без нервных жестов и ухмылок, как было со мной.

Рыжая решительно хватает подружку и тащит ее к выходу. Андрей не трогается с места. Девчонкам приходится проталкиваться сквозь ряд посетителей. Они пулей вылетают из зала и пропадают из глаз. Я делаю вид, что ужасно занята. Только берусь за ручку тележки, как ее выдергивают из пальцев.

– Живо за мной! – приказывает Андрей и идет в коридор.

Я гордо пожимаю плечами, подмигиваю прибежавшей на скандал Ирине Викторовне, и направляюсь за боссом. Он сворачивает в коридор и резко останавливается. Я налетаю на его спину, отшатываюсь и ударяюсь плечом за дверной косяк.

– Ой! – вскрикиваю.

– Что опять?

Босс скалой возвышается надо мной. Его заклепки на жилетке блестят, расходятся радужными лучиками, почему замечаю это, не знаю. Мне сейчас хочется думать о чем угодно, только не новом наказании.

– Ударилась.

– Ты собираешься разогнать всех клиентов?

– Ты об этих фифах? – небрежно машу в сторону выхода. – Не парься. Они залетные. Больше не появятся.

– Какая разница! Ты явно не понимаешь!

– А за то, что заступился, большое спасибо. Иначе…

– Что, в полицию бы позвонила?

– Еще чего! С такими о лично в туалете разбираюсь.

– О боже! Так, ты еще и драчунья?

– Ну, не прямо так уж, – отчего-то стало стыдно. Вот не хочу казаться бандиткой, а само как-то получается. – Но в обиду себя не дам.

– Соня, давай договоримся.

– Давай, – согласно киваю. – О чем?

– Мы не будем нарушать границы друг друга.

– Так, я как раз об этом и говорю! Знаешь, что эта длинноволосая хотела сделать?

– Нет. И не желаю ничего знать.

– А зря! Она глазки тебе строила, планировала клинья подбивать. Неужели ты думаешь, что я позволю жениху сестры флиртовать на моих глазах?

– Да ты спятила?

Издалека донесся звон разбитого стекла, шум голосов, вскрики.

– Я в полном порядке. Господин, вы мешаете мне работать. Слышите, в зале проблема.

Я хватаю тележку и толкаю ее в зал. Андрей остается позади, так и чувствую его сверлящий взгляд между лопаток, даже почесать это место хочется.

И все равно настроение отчего-то отличное. Долг, неприятности, злобный босс – все отходит на второй план. Я в любимом баре, работаю, буду слушать музыку, смотреть фестивали, получу скидку для друзей. Есть чему радоваться. А этих девиц я больше никогда не увижу.

Зря я так думала.