Текст книги "Рубиновая девочка"

Глава 3
Я вижу черноту

Слухи распространяются по острову Патч прямо как лавина: они очень быстро разносятся, обрастая при этом новыми деталями. Поэтому я не удивилась, увидев на пристани большинство жителей острова, которые возбуждённо переговаривались.

То, что называется пристанью, – на самом деле скорее крошечный причал. Единственные суда, которые здесь когда-либо видели, – это катер Кормака и почтовое судно. Ещё разве что племянник Орина Лиам прогуливался на своей моторной лодке, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Они уже рядом! – крикнул фермер Орин, который в своём комбинезоне выглядел так, будто вышел из хлева. Он показал на горизонт, где на волнах качался бело-голубой катер Кормака, и мы с интересом стали наблюдать, как эта маленькая лодочка приближается к нам. Кормак выпрыгнул на берег и накинул на столб верёвку от катера. Увидев нас, он слегка улыбнулся. Он долгое время был рыбаком, но несколько лет назад бросил это дело, чтобы реже разлучаться со своей любимой Кэтлин.

– А разве я должен был привезти что-нибудь каждому из вас? – спросил он. – Я помню только про шоколад для моей сладкой! – Он подмигнул Кэтлин, и она захихикала.

Большинство из нас смущённо топтались на месте.

– Я думала, может, ты захватишь книжку для библиотеки, – сказала болтушка Тильда.

– А я вышел немного подышать свежим воздухом, – буркнул Орин, который и так больше всего времени проводил на улице.

Никто так и не смог сформулировать свои ожидания. Мы просто продолжали с надеждой смотреть на скутер, оставленный на воде.

Наконец дверь открылась, и на берег вышли две фигуры. Впереди шёл невысокий мужчина в очках и с лысиной, в которой тут же отразилось солнце. Он радостно нам помахал, хотя явно был удивлён таким вниманием.

– Как это мило! – услышала я его слова. – Посмотрите только, какой радушный приём!

Ответа не было. Второй путешественник вышел на берег молча, сунув руки глубоко в карманы брюк.

– Наверное, это он, – шепнула Нана, да я и сама это поняла – мы ведь видим их своими глазами. Пока его сопровождающий вместе с Кормаком выгружал с катера багаж, я исподволь разглядывала парня. Наверное, на год старше меня, загорелый, с тёмными волосами, он выглядел бы прекрасно, если бы не мрачное выражение его лица. Одежда не делала его образ более дружелюбным – кроссовки, джинсы и толстовка тоже были чёрными.

В какой-то момент он напомнил мне чёрную кошку. А что, если всё это какое-то злое предзнаменование? Может, предупреждение, что мне не стоит знакомиться с ним?

– Добро пожаловать на остров Патч! – с чувством крикнула Нана и подошла к сопровождающему. – Вы выбрали самый подходящий день, чтобы приехать сюда. Такая погода здесь не часто. В прошлом году лето выпало на среду!

Мужчина засмеялся – ему явно понравилась шутка Наны. К тому же казалось, что он ни капельки не смутился из-за пышного приёма, устроенного глупыми местными.

– Да, солнце над морем было потрясающее! – сказал он восхищённо. – К сожалению, на палубе немного прохладно. Мы, калифорнийцы, не привыкли к такой температуре.

Вдруг все вокруг затихли. Наверняка начали вспоминать, что им известно о Калифорнии. Лично мне представлялись роскошные бассейны (на острове Патч не было ни одного), мускулистые сёрферы (я видела их по телевизору) и пляжи, на которых действительно можно загореть (у нас – в лучшем случае заржаветь). Но этот хилый бледный очкарик явно не соответствовал ни одному из этих представлений. И юношу в толстовке с капюшоном тоже трудно представить плещущимся в бассейне.

Видимо, неверно расценив наше молчание, сопровождающий вдруг хлопнул себя по лбу:

– Я ведь даже не представился! Меня зовут Артур Беннет, а молодого человека – Ной. Ной Аронс. Возможно, вы уже слышали о его отце – прославленном архитекторе Дэниеле Аронсе?

Я усомнилась, что на острове Патч вообще кто-то знает имена каких-нибудь архитекторов. Тем не менее Нана понимающе кивнула:

– Да-да, Аронс, я о нём что-то слышала. Кстати, меня зовут Клео Коллинз, я ветеринар. Но с большим удовольствием читаю книжки об архитектуре. Как жаль, что такой прославленный архитектор сам не приехал на остров Патч!

– О, мистер Аронс слишком занят, чтобы позволить себе отпуск, – с чувством объяснил мистер Беннет, – но он решил, что его сыну будет полезно побыть где-то в тихом местечке. Абсолютная смена обстановки, понимаете? Поэтому он нашёл этот волшебный остров и попросил меня сопровождать мальчика.

Ной всё время смотрел под ноги, как будто это его не касалось. Но в один момент он резко вскинул голову.

– Ерунда, – сказал он. – Папа платит тебе, чтобы ты всё лето держал меня в самом заброшенном, скучном городе мира. И теперь он может спокойно заниматься своими небоскрёбами.

– Совсем нет, мой мальчик, совсем нет, – мистер Беннет округлил глаза. – Что подумают обо мне эти милые люди, если ты так себя ведёшь?!

Милые люди во главе с болтушкой Тильдой слушали это не смущаясь, а когда мистер Беннет перешёл на шёпот, даже придвинулись немного поближе.

– Пожалуйста, простите Ною эту выходку, – сказал он Нане, – у него сейчас непростой период. Но где же ещё… молодому парню можно отдохнуть так, как на тихом островке, без туристов, суеты, стрессов? Кстати, я рад, что здесь есть его сверстники!

Эта реплика, видимо, относилась ко мне. Я вдохнула воздуха и повернулась к Ною.

– Привет, я Руби! – сказала я, неуверенно улыбаясь, – Руби Фэйригейл.

Ной слегка прищурился и посмотрел на мои рыжие волосы.

– Ясно, что Руби! – ответил он.

К своей досаде, я почувствовала, что краснею. Вообще-то я привыкла быть заметной, но насмешливый тон Ноя обескуражил меня!

– Да, Руби. И красная, как рубин! – быстро согласилась я. – Но меня так назвали не из-за волос. Моя бабушка понятия не имела, что они будут рыжими. На самом деле мы не родные, и она нашла меня в младенчестве, когда я ещё была лысой, как картофелина… – Я в растерянности закусила губу. Разнервничавшись, я порой начинаю слишком много болтать. Но Ной уже состроил такую презрительную гримасу, как будто у меня вместо головы и правда была картофелина.

– Увлекательная история, – сказал он. – Почему бы тебе не рассказать её кому-нибудь, кому это будет интересно?

– Лучше нам сейчас поехать в отель и отдохнуть, пока ты больше никому не наговорил колкостей, – вмешался мистер Беннет и улыбнулся, как будто это была только шутка, но его добродушное лицо выглядело обеспокоенным.

– Я хозяйка отеля, – объявила Бренда Грэхам, – его основательница и владелица. – Было видно, что слово «отель» в адрес её маленькой гостиницы ей польстило. – «Грэхам Инн» находится в центре острова. Пойдёмте, я вас провожу! – И она, заботливо взяв одну из дорожных сумок, пошла в сторону гостиницы.

Ной, закинув за плечи чёрный рюкзак, последовал за ней. Мистер Беннет быстро с нами попрощался и побежал их догонять.

В животе покалывало, а я продолжала напряжённо следить за американцами, пока не услышала, как фермер Орин громко вздохнул.

– Ну и шалопай! – пробурчал он.

– Бедная Бренда! – воскликнула Тильда, однако это прозвучало достаточно радостно.

– А знаете, что вам поможет после пережитого стресса? – спросил Кормак, приобнимая Кэтлин за плечи. – Большой ломтик шоколада!

– Крыжовник! – добавила Кэтлин. – Торт с крыжовником. Народ, это полезно для кровообращения. Так что идём!

Как ни странно, большинство людей действительно двинулись за ними. Возможно, Кормак их убедил, или они просто хотели пойти за гостями в центр острова. На пристани остались только мы с Наной.

Когда единственным звуком поблизости остался только шум волн, Нана взяла меня за руку.

– Нет причин пугать лошадей, – сказала она и посмотрела на меня так, будто точно знала, о чём я думаю.

Ободряющие высказывания Наны всегда связаны с животными. Например, она с удовольствием повторяет: «Об этом уже отчирикали».

Обычно мне нравилось, что она сохраняет спокойствие даже в тревожных ситуациях, но Ной был определённо хуже комара, и сейчас это беспокоило меня в первую очередь.

– Вы наверняка знаете, какой опасности подвергаетесь, – заметила я, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Хочу попросить вас в ближайшие дни лишний раз не выходить на улицу.

– Сейчас мне нужно заняться работой. Кстати, как твои уроки? В Калифорнии, возможно, каникулы уже начались, но вы учитесь ещё до конца июня. – Нана набрала в лёгкие воздуха и выдохнула: видимо, поняла, что сейчас я совсем не могу ни на чём сосредоточиться. – Ну хорошо, как хочешь. Только убедись, что по дороге тебя никто не заметит! – предупредила она.

Это напоминание было лишним. За годы я привыкла избегать любопытных взглядов, а сегодня собиралась быть осторожной вдвойне.

– Я не задержусь надолго, – пообещала я, прежде чем мы разошлись: Нана отправилась домой, а я – в маленькую бухту на севере острова.

Глава 4
Маленькая бухта на севере

Дай мне волю – побежала бы со всех ног, но я через силу сдерживалась и шла в привычном темпе. Так было всегда, когда я направлялась к северному побережью острова. Ведь если бы я встретила кого-то из жителей, они должны были подумать, что я просто гуляю.

Но только-только обогнув последний холм, я припускала бегом. Это может показаться странным для такого маленького острова, как Патч, но большинство его жителей действительно верили, что здесь живёт привидение. Говорили, будто один мужчина после посиделок в пабе упал в воду и утонул, но не заметил, что умер. С тех пор он сидит здесь на камне и потягивает солёную воду из моря. И всё время ворчит – ведь его «напиток» на вкус такой странный!

Бренда Грэхам прибегала к этой легенде, когда хотела завершить вечеринку своих гостей.

– Закругляемся, дорогие, – говорила она, – иначе вы закончите как призрак на северном берегу! – Но тут же нервно оглядывалась, будто старый выпивоха мог прятаться за её барной стойкой. Вообще-то Бренда не верила в такие легенды, но считала, что доля истины в них есть.

Менее суеверные люди, такие как Кэтлин и Кормак, вообще не интересовались этой бухтой. Берег на юге был больше и красивее, с замечательным белым песком, блестевшим на солнце. По сравнению с ним северный берег был слишком тесным, каменистым и пыльным – самое подходящее место для продутого ветрами сарая, стоящего прямо у воды! Долгое время рыбаки хранили здесь свои лодки, сети и корзины. Сегодня он служил для другой цели, хотя с виду об этом нельзя было догадаться. Краска на оконных рамах облупилась, глядя на крышу, можно было подумать, что она вот-вот упадёт, над дверью висела паутина… Сарай выглядел так, словно здесь годами никого не было. Но мы с Наной приходим сюда каждый вечер.

По дороге к сараю я вспоминала тот день, когда бабушка впервые пустила меня внутрь. Без всякого предисловия она распахнула дверь, и я почувствовала запах, который сначала напомнил мне лазарет для животных у нас в доме. Но потом я увидела светящиеся в темноте глаза – слишком большие, чтобы принадлежать кошке. В тот момент я поняла, что это кто-то совсем другой.

– На самом деле разница не такая уж большая, – сказала Нана, – волшебные существа бывают такими же своенравными, как кошки, ласковыми, как собаки, наглыми, как чайки. И им точно так же бывает больно.

Потом она призналась, что, впервые встретив сказочное существо, просто обалдела. Это было около двадцати лет назад. Нана нашла на дороге маленького человечка. Точнее – мужчину ростом с бутылку газировки. Нана сразу поняла, что это один из гоблинов – существо, о котором говорили многочисленные ирландские мифы. Она чуть с ума не сошла от страха – но вместе с тем гоблин сразу вызвал у неё симпатию. Они, кстати, очень любят клясться своей жизнью.

– С моей ногой какая-то ерунда! – со стоном протянул он. – Проклятье, как больно! Ты можешь просто поставить меня на ноги, о человеческая женщина?!

Нана не была бы Наной, если бы отказала. Она наложила гоблину не просто какую-то там шину, а настоящий гипс, и его нога хорошо заживала. Он радостно рассказывал об этом своим друзьям и родственникам – и скоро за помощью к Нане стали обращаться всё новые и новые маленькие человечки. Спустя некоторое время на ферме Наны было уже полно самых разных существ, которые якобы существовали только в легендах. Поэтому она решила открыть тайный стационар в старом рыбацком сарае на севере острова. Снаружи она оставила всё без изменений, не стала даже ремонтировать ржавый замок на дверях. Любой, кому требовалась помощь, мог получить её в северной бухте.

Пациенты всё равно отказались бы сидеть взаперти. Когда хорошо себя чувствовали, то любили резвиться на берегу. Правда, в ближайшем будущем рассчитывать на такую возможность уже не приходилось. Я сомневаюсь, что они согласятся с этим: для надёжности запереть их на нормальный замок.

С тяжёлым вздохом я открыла дверь.

– Внимание всем! – крикнула я, глядя в темноту. – У нас проблемы!

– Ты забыла конфеты?! – пропищал кто-то в углу.

Я не поняла, кто это сказал, но это и не важно. Большинство наших чудесных пациентов без ума от сладостей Кэтлин, как и я.

– Да, – призналась я и услышала многоголосый вой, – но сейчас дело не в этом.

– Тебе легко говорить. Чую, что ты уже ела сегодня торт, – проворчал кто-то из сумерек.

– А нас морите! – упрекнул другой – типичный человек.

– Гррррр! – зарычали мифические существа, но я остановила их, несколько раз хлопнув в ладоши.

На меня устремилось множество пар больших и маленьких глаз, и наступила тишина. Я нервно переступила с ноги на ногу. Ощущение было такое же, как в начальной школе, когда мне нужно было устроить всему классу презентацию своей любимой книги «Доктор Дулиттл и его звери». Таким образом я обозначила проблемы пищеварения у овец. Хотя если бы меня тогда не ограничивали, я бы болтала без умолку.

– Дело вот в чём, – начала я после тяжёлого вздоха. – Я хочу вас попросить не покидать в ближайшие дни ваше убежище. Кроме того, нужно сидеть тихо, понятно? На острове чужие люди, и сюда они точно доберутся!

Какое-то время все молчали. Но по покашливаниям я понимала, что моя публика не шокирована, а скорее озадачена.

– Доберутся – и что тогда? – услышала я наконец.

Это в их манере: сказочные существа могут бесконечно горевать из-за отсутствия конфет – но риск обнаружения совершенно их не волнует. В глубине души они, может, даже мечтают об этом. Большинство из них были раздосадованы тем, что в них почти никто не верит.

– Пожалуйста, задумайтесь! – воскликнула я. – Если вас найдут, то в бухту быстро нагрянут туристы. Они будут вас трогать, фотографировать, оставят горы мусора. Сюда приедут учёные, которые начнут вас исследовать, может, даже телевидение. Вам это нужно?

– Ты хочешь сказать – мы можем стать знаменитыми?

– И богатыми! – добавил другой голос. – Тогда я буду ездить только на линузиме.

– Он называется «лимузин», тухлая ты рыбина!

– А тебя с собой не возьму, картофельная голова!

Только я открыла рот, чтобы говорить дальше, как услышала мучительный стон и сразу поняла, что это русалка Фиона. Видимо, она пыталась высунуть голову из ванны.

– Не смешно, – пискляво проговорила она. – Вы забыли, почему я здесь оказалась?

В сарае послышались шёпот и вздохи сострадания. Многие сказочные существа славились как злые или опасные, некоторые из наших пациентов действительно были такими, но все они жалели Фиону. Попав к нам, она со слезами поделилась своей историей, и это звучало действительно душераздирающе.

Не так давно она без памяти полюбила рыбака с одного небольшого острова. Когда он проплывал мимо на своём катере, то казался отличным весёлым парнем и даже пел во время рыбалки. Пел, кстати, басом – это Фионе особенно нравилось. Однажды она решила ему показаться – в этот момент всё и пошло наперекосяк. Парень не испытал восторга, как ожидала Фиона, а увидев рыбий хвост вместо ног, закричал. Пропал бас, испарилось очарование. Он схватил нож и бросился на неё, словно она была морским чудищем, а не красавицей-русалкой. Вырваться ей удалось с большим трудом, и через несколько дней мы нашли её в заливе – она была тяжело ранена. После этого Фиона пока не восстановилась – в основном из-за того, что, когда плыла, потеряла много крови. Но ещё страшнее оказались раны у неё на душе.

– Мы должны очаровывать людей, – ныла она теперь, – ведь мы так элегантно расчёсываемся, так изящно прыгаем в море. Но сейчас люди совсем не такие, как раньше, а жадные и подлые.

– Некоторые – да, – с сочувствием подтвердила я, – и, к сожалению, один из туристов, кажется, как раз из таких мелочных людей. Поэтому сидите тихо как мыши, пока они отсюда не уедут. Никакого шума, никаких прогулок на пляже, никаких танцев на крыше. Поняли?

Это прозвучало реалистично и решительно, и я поспешила уйти, пока эффект от предупреждения сохранялся. Но радовалась я рано.

– А иначе что? – с вызовом крикнул кто-то, едва я дошла до двери. Не оглядываясь, я уже знала, что это лепрекон.

– А иначе не видать вам конфет, – ответила я. – Никогда!

– Плесневелый гриб! – услышала я в ответ, и дверь за мной закрылась.

Глава 5
Солёное утро

Когда на следующее утро я проснулась, в доме уже пахло особенным бабушкиным чаем. Поняв, что у меня не сработал будильник, я пришла в ужас. В тот день я должна была с самого утра обойти лазарет: проверить, есть ли в мисках корм, вычищены ли лотки, открыты ли вольеры. Животные наверняка уже решили, что обречены на голодную смерть.

Я вскочила с кровати, в миллионный раз ударившись головой о перекладину над ней, и вытащила из шкафа оранжевый свитер и потёртые розовые джинсы. Наших пациентов это не смутит! Потом я быстро юркнула в ванную, чтобы почистить зубы, и бросилась вниз по лестнице!

– Ранняя пташка ловит червячка, – сказала мне Нана, посмеиваясь, – а поздней пташке его подают. Присаживайтесь, дорогая внучка!

Я растерянно взглянула на два куска лимонного торта рядом с чайником, из которого валил пар, и букетом полевых цветов.

– Ты уже была у Кэтлин?

– Да, после обхода в лазарете. Я сегодня встала пораньше.

– А я так обленилась! – я покачала головой и уселась на стул. – Это уже второй раз, когда ты пошла на утреннюю проверку в лазарете без моей помощи.

– Всё хорошо! Если честно, я сейчас задабриваю свою совесть.

От удивления у меня открылся рот. Я знала счастливую, энергичную, решительную Нану. Знала тревожную и грустную – когда у кого-то из её пациентов дела шли плохо. Но я никогда не видела, чтобы бабушка о чём-то сожалела. Какое-то время она молча размешивала чай, потом убрала ложку и взглянула на меня.

– Я поняла, как много требовала от тебя в последние годы, – серьёзно сказала она, – а тебе, наверное, очень одиноко без сверстников! Да ещё эта секретность!

Я нервно заёрзала на стуле. Нана права, но признавать это мне не хотелось.

– Мне без разницы! И я бы ни за что не хотела жить где-то ещё! – Я вдруг испугалась, что Нана отправит меня учиться в соседний городок. Тогда я бы жила рядом с Брианой, но всё остальное было бы просто ужасно!

К моей радости, Нана ничего такого не предложила.

– Знаю, – кивнула она, – но вчера ты так обрадовалась, когда думала, что на каникулы приедет какая-то девочка. У людей так же, как у кошек и собак, – им нужно общение с ровесниками.

– Мне хватает общения с русалками, феями и лепреконами, я не требовательная, – пытаясь разрядить обстановку, я стала нарочито хлопать ресницами. Нана улыбнулась, но было видно, что она беспокоится. Казалось, она поняла, что я лукавлю. Чтобы не сосредотачиваться на своём враньё, я сунула в рот большой кусок лимонного торта – и сморщилась.

– Это правда испекла Кэтлин? – протянула я с отвращением.

Вопрос был глупым: у нас на острове работала только одна пекарня, и все мы ходили туда почти каждый день. Заинтригованная, Нана тоже попробовала кусочек.

– Конечно, а что такое… – успела она сказать, как вдруг замерла: – Сколько же тут соли!

По спине у меня побежали мурашки.

– Кэтлин никогда не пересаливала выпечку, – заговорила я шёпотом, – кроме того случая, когда на море был шторм, и она боялась, что Кормак может пострадать…

В следующую секунду мы с Наной одновременно вскочили и выбежали на улицу. Если опытный пекарь путает сахар и соль, это говорит о том, что у него серьёзные проблемы. Такое подозрение было не только у нас. У пекарни мы встретили Бренду Грэхам, которая осторожно заглядывала в двери. Она всегда была среди первых покупателей, и видимо, поэтому уже попробовала эту лимонную бомбу.

– Как вы думаете, Кэтлин и Кормак могли поссориться? – шёпотом спросила она.

Нана энергично помотала головой:

– Никогда! У них одно сердце на двоих!

Тут же из пекарни раздался голос старого Фергюса, и звучал он совершенно спокойно.

– Ты не можешь сосредоточиться! – вещал он. – Вчера пирог был кислый, сегодня солёный. Что дальше? Горький, острый? С сильной чесночной нотой? Если так пойдёт и дальше, я перестану быть твоим постоянным клиентом!

Он в ярости вышел на улицу, а за ним вышла и Кэтлин, помахивая в воздухе венчиком для теста.

– Не смей ругать моё искусство печь! – возмущалась она. – Всё, что выходит из моей духовки – прекрасно!

– Ты абсолютна права! – выступила вперёд Нана. – У тебя превосходные торты! А сегодня просто немного пересолен, дорогая.

Возмущение Кэтлин внезапно испарилось.

– Ты тоже так считаешь? – удивилась она, опуская венчик.

– Вряд ли стоит продолжать ссориться, – намекнула Нана, строго взглянув на Фергюса, – но разберись в этом деле. Ты всё делала как всегда?

– Конечно нет! Я испекла пирог из своего сна! Сначала смешала лимонный сок и тёртую цедру с сахаром. Получился сироп для поливки торта. Отставила миску в сторону и занялась тестом…

Как заведёная, Кэтлин описывала каждое своё действие, а я уже её не слушала. Мне вдруг подумалось, что у неё есть привычка – отодвигать посуду с ингредиентами на край стола, чтобы было больше места для работы. Конечно, она не могла заподозрить, что кто-то тайно таскает эти продукты, или даже хуже…

– …и добавила щепотку соли! – закончила Кэтлин свой рассказ.

Старый Фергюс сердито ухмыльнулся:

– Щепотка или горсть? Их ведь можно перепутать, правда?

Вероятно, Кэтлин стукнула бы его венчиком, если бы в следующую секунду не появилась Тильда. Она тянула на поводке своего толстого мопса, а на щеках у неё горели ярко-красные пятна.

– Ну, это уж слишком! – выговаривала она. – Такой безвкусицы я от тебя не ожидала!

– Это просто ошибка! – примиряюще сказала Нана.

– Ошибка?! Может, и Бренда включила что-то подобное в своё меню? Мне, конечно, понятно, что это шутка, но всему есть предел!

Та непонимающе качнула головой:

– Что ты несёшь! Ничего нового я не предлагаю. Только рыбу с салатом и сосиски с картошкой фри.

И конечно, мы все повернулись в сторону гостиницы. Как и каждое утро, Бренда старательно оформила табличку на стене с меню её гостиницы на день. Однако там было написано мелом не «сосиски», а «собаки».

В ту же секунду старый Фергюс рассмеялся. Бренда и Тильда принялись препираться, а Нана начала утешать расстроенную Кэтлин. Я незаметно подкралась поближе к табличке и рассмотрела в лупу слово «собаки». Сначала я была уверена, что это просто авторский шрифт Бренды. Вблизи я всё хорошо разглядела: каждую букву и то, что у некоторых были явно дописаны лишние детали. Например, «с» превратили в «б», добавив хвостик, да и хвостик у «а» смотрелся как неродной. Второй буквы «с» не было, но на нужном месте как раз остался промежуток, как будто её стёрли.

У меня появились подозрения, и они стали расти будто сорняки в огороде Наны. Я медленно шла из пекарни, блуждая глазами по домам вокруг. Здание школы, где теперь работала только библиотека, выглядело как обычно. В соседнем доме, где жил учитель, тоже не было ничего особенного. Но когда я повернулась – у меня перехватило дыхание! На площади у церкви стоял велосипед пастора, а Ной возился с клапаном на заднем колесе. Я даже не могла понять: это возмутительно или скорее смешно? Придумал же – проворачивать такие шутки среди бела дня на таком маленьком острове! Я-то с детства знала: когда со всех сторон подпирает океан, многих глупостей лучше не делать. Спрятаться от разгневанных людей будет некуда.

Ной, похоже, не боялся расстроить кого-то своим поведением. Он и бровью не повёл, кода из-за угла выбежал мистер Беннет.

– Дорогой мальчик, что ты там делаешь?! – воскликнул сопровождающий.

Ной спокойно снял колпачок с клапана и положил его рядом с колесом.

– Осматриваю местность, – ответил он не глядя, – прямо как вы меня просили.

В этот миг я не сомневалась, что мистер Беннет наконец потеряет самообладание. Я стояла сзади, но видела, как он сжал кулаки и напряг плечи. Но каким-то образом он сумел сдержаться.

– Ты знаешь, что о таких происшествиях я должен сообщать твоему отцу, – с грустью сказал он, – но не волнуйся: мы замечательно проведём здесь время. Я буду сообщать господину Аронсу, как ты работаешь над собой, и ты наверняка привыкнешь. – В конце фразы, судя по голосу, он снова улыбнулся. Должно быть, у него просто ангельское терпение! Не веря своим глазам, я смотрела, как он опустился на колени рядом с Ноем и сам завинтил клапан на колесе. – Думаю, будет лучше, чтобы сегодня ты не слишком часто попадался на глаза местным, – сказал он. – Мы можем засесть в маленькой милой библиотеке и попробовать наверстать то, что упущено в школьной программе. Хорошо? А завтра по-настоящему изучим местность. Не дома, а замечательную природу: холмы, побережье…

Равнодушный наблюдатель внутри меня вдруг лишился рассудка. Как будто сама не своя, я понеслась к Ною со всех ног. И там вдруг услышала, как говорю:

– Хочешь, завтра с самого утра я устрою для тебя небольшую экскурсию? Например, в полдесятого?

Ной подозрительно прищурился и стал меня разглядывать:

– С какого перепугу ты будешь это делать?

К счастью, мистер Беннет избавил меня от необходимости объяснять. Он с восторгом захлопал в ладоши и воскликнул:

– О, это было бы и правда замечательно!

– Точно! Почти так же здорово, как математика, хотя и не настолько, как визит к стоматологу. Спасибо, не стоит. – Ной ждал, что я уйду, но мистер Беннет снова вмешался:

– С Руби тебе будет веселее, чем со мной. В конце концов, она тут всё знает. С другой стороны, если тебя поведу я, по дороге мы могли бы обсудить некоторые дела.

Было ясно, что Ной пытается выбрать меньшее из зол. Это мне льстило. После недолгого раздумья он выбрал меня.

– Я правильно понимаю: ты покажешь мне главные достопримечательности острова Патч? – спросил он с усмешкой, а потом развернулся и пошёл прочь.

В этом-то и проблема! Официально тут нет ничего такого, что можно показать заскучавшему парню из Калифорнии. В каком-то смысле Патч действительно то, чем его назвал Ной, когда приехал: самое скучное место в мире.